Imma Be Under The Mistletoe

      Луи хотел бы сказать, что его разбудил поцелуй или завтрак в постель, но когда он открывает глаза, на часах 4:08, а Гарри крепко прижимает его к своей груди, дыша медленно и глубоко ему на ухо. Одно его колено протиснуто между ног Луи, и он умудрился прижаться к Гарри настолько близко, что это давит на все его органы, в том числе на мочевой пузырь, который заставил его проснуться среди ночи.       С недовольным стоном Томлинсон выпутывается из объятий, аккуратно обходясь с левой рукой альфы, и наощупь добирается до ванной. Свет слепит непривыкшие к нему глаза, поэтому он даже не сразу замечает своё отражение в зеркале, когда моет руки. Это что-       На секунду Луи может буквально почувствовать, как сердце пропускает удар, когда смотрит на красные пятна, усеивающие шею и плечи. Одно из них особенно тёмное, с едва заметными следами от зубов, и на один миг его не до конца проснувшееся сознание решило, что это метка, что в какой-то момент Гарри прокусил кожу настолько сильно, что оставил на нем нечто более значимое, чем собственный запах.       Он в панике проводит руками по шее, успокаиваясь лишь тогда, когда не находит никаких следов крови, которой, по словам Зейна, должно быть довольно много после настоящей метки. По телу всё равно пробегает приятная дрожь, когда он думает о настоящей метке, оставленной Гарри на его шее, но четыре утра в понедельник — совершенно неподходящее для таких мыслей время.       Когда он возвращается в постель, альфа уже лежит в другой позе, раскинувшись на кровати и занимая большую её часть. Луи был уверен, что до этого видел подушки, но в полутьме спальни не видит ни одной из них на постели, и что ж, похоже, он просто вынужден использовать Гарри вместо неё.       Как можно тише залезая на кровать, Луи почти мурлычет от ощущения тепла и комфорта, который создаёт запах Стайлса, и даже не думает, прежде чем снова прижаться к нему, занимая руку Гарри вместо подушки. Тусклого освещения за окном достаточно, чтобы Томлинсон мог разглядеть его черты лица, и он не может удержаться от того, чтобы проследить их кончиками пальцев.       Кожа Гарри теплая и мягкая, когда он обводит его подбородок, поднимаясь по скулам вверх. Луи кладёт голову ещё ближе к его груди, вдыхая смесь их запахов на шее Стайлса, и он может почувствовать как едва дрожат веки под его пальцами, а сердце быстро бьётся под ухом. Слишком быстро для спящего человека.       — Ты не спишь, не так ли? — скептически спрашивает его Луи, приподнимая голову, чтобы посмотреть на него. Гарри издаёт разочарованный вздох, прежде чем открыть глаза.       — Мне показалось, ты собирался уйти, — шепчет он, приподнимая руку так, чтобы прижаться носом к шее Томлинсона.       — Зачем мне уходить?       — Не знаю, — бормочет он, губы щекочут чувствительную кожу Луи. — Что если ты пожалеешь об этом на утро, потому что прошла всего неделя, или что если я вёл себя слишком настойчиво, и мне стоило начать с ухаживаний. Ты же знаешь, что это важная часть для отношений, а мы просто пропустили её, и теперь-       — Эйч, — останавливает его Луи, когда тот звучит на грани паники. — Ты ведь понимаешь, что я бы не стал этого делать, если бы не хотел?       Гарри не поднимает головы, кивая в его шею, так что Луи принимает это за ответ.       — И если кто и был слишком очевидным, это должен быть я, — продолжает он, успокаивающе пропуская волосы альфы сквозь пальцы. — Я, вроде как, хотел этого с первого дня.       Намного легче признаваться вот так, в полутьме спальни, и дышать становится чуточку проще, когда Луи может признаться в этом. Гарри, кажется, не против, в момент приподнимая голову, чтобы прижаться к его губам, и заставая Луи врасплох.       — Помнишь нашу первую встречу? У Лиама с Зейном? — спрашивает он спустя пару минут. Луи кивает, сбитый с толку. — Я был тогда с Ханной всего несколько недель, и мне приходилось постоянно напоминать себе отводить от тебя взгляд, чтобы не выглядеть жутко.       — Ты облил меня шампанским, — вспоминает Томлинсон. — А потом взорвал тот воздушный шар, из-за которого Дасти расцарапала мне руку.       — Я пытался привлечь твоё внимание, — вздыхает Гарри. Луи щипает его под рёбрами, заставляя со смехом подскочить на кровати. — Ладно, ладно, это был полный провал тогда.       — Я проснулся на диване в одежде Зейна, с расцарапанными руками и с чужим телефоном в кармане, — высказывает ему Луи за то утро, хотя худшей его частью тогда было скорее похмелье, в чем точно не было вины альфы.       — Мне было так стыдно за тот вечер, — посмеивается Гарри, даже в темноте Луи может сказать, что тот зажмуривает глаза от воспоминаний. — Тогда я ещё не был с Ханной официально, и я даже хотел спросить у Зейна о тебе, но ты, очевидно, был не заинтересован тогда. Ну, и после того, как я испортил тот вечер, это было неудивительно.       — Ничего ты не испортил, — Луи утешительно гладит его по щеке, чувствуя нежность, разливающуюся в животе от признания. — На самом деле, я был уверен, что ты флиртуешь со мной до того, как Ханна дала мне явный намёк. Было странно избегать тебя весь вечер, но я просто не из тех омег, которые бегают за альфами, у которых уже есть пары. Ты был довольно милым, если хочешь знать, — дразнится он, разряжая обстановку.       — Ты просто жалеешь меня, — обвиняюще говорит Гарри, в противоположность своим словам притягивая Луи одной рукой. — Я был настолько отчаянным, что так и не удалил твой номер, когда ты утром звонил с моего телефона.       — Стой, так ты специально перепутал их?       — Нет, я был рассеянным весь вечер, ну, по понятным причинам, — сразу же отвечает Гарри. — Как будто мои инстинкты требовали, чтобы ты обратил на меня внимание, я просто-, — он прерывисто вдыхает, — мне как будто необходимо было забрать тебя с собой. Так что я даже не проверил, какой телефон забрал, прежде чем уйти. Ну, знаешь, чтобы не сделать ещё что-нибудь глупое.       Гарри ощутимо напрягается после последних слов, и, Боже, если бы он знал тогда, то написал бы Стайлсу первым. Кто знает, где они могли бы быть сейчас, будь всё по-другому.       — Ну, ты должен знать, что я рад тому, что ты все-таки прислушался к своим инстинктам, — беспечно замечает Луи, зарываясь носом в шею альфы. Сонливость накрывает его всё больше с каждым вздохом.       — Ты даже не представляешь, — шепчет Гарри ему в волосы, позволяя закрыть глаза и заснуть в коконе тепла и чего-то очень похожего на любовь.

~~~

      — Хейли, ты слышала, что сказали сегодня на собрании? — нарочито громко спрашивает Найл, когда к обеду Хейли возвращается в их офис. — Они сказали, теперь мы можем экономить электроэнергию, потому что Луи Томлинсон сегодня светится ярче, чем все наши лампочки, — он ухмыляется, резко разворачивая своё кресло и в ожидании смотря на Луи.       — О да, я слышала, как девочки в бухгалтерии сегодня интересовались, устроился ли к нам новый альфа, когда Луи проходил мимо, — подхватывает девушка, складывая папку документов на стол, прежде чем взглянуть на Луи, в ожидании приподняв одну бровь.       — Нет, но я думаю, один омега может неожиданно уволиться с нашего отдела за приставания на работе, — бормочет Луи, отвлекаясь от экрана, зная, что никто не даст ему просто так уйти от вопроса. Его щёки всё же немного краснеют при упоминании запаха Гарри на нём, и он просто безнадёжен.       — О нет, мы с Хейли только начали разогреваться, — Найл заговорщецки подмигивает ей, и честно, эти двое.       — Почему я чувствую себя просто предлогом для ваших прелюдий?       Он знает, что Найл давно ходит на цыпочках вокруг Хейли, не решаясь пригласить её на свидание. В том числе по той же причине, по которой Луи считает, что служебные романы делают все в сотню раз более неловким в случае расставания. Но у них действительно много общего, и судя по тому, как Хейли на мгновение давится воздухом после его слов, это может сработать. И тогда у него будет столько же поводов смущать их на работе, сколько и у них.       — Томлинсон, ты, маленький-, — Найл стреляет в него глазами со своего места, — кхм, мы отвлеклись. Так что насчёт того альфы, с которым вы съехались?       — Мы не съезжались! — возмущенно говорит Луи. — Он живёт у меня, пока не найдёт новую квартиру.       — Так что, он спит не в твоей кровати? — спрашивает Хейли, облокачиваясь локтями на стол и кидая довольную улыбку на Найла. — Ну же, не помню, чтобы ты когда-нибудь смущался, когда говорил о парнях.       — Потому что это не происходило так… спонтанно, — выдыхает Томлинсон, неосознанно касаясь шеи пальцами. — Мы, вроде как, поговорили вчера, но я всё ещё не уверен. У меня это странное чувство в груди, знаете, как будто к ребрам привязали канат и постоянно тянут за него, когда я рядом с Гарри, — он говорит больше с самим собой, смотря на прозрачные стекла офиса. — Ладно, это звучит ненормально, не берите в голову.       — Как у истинных, — просто замечает Найл, заставляя две пары глаз уставиться на него. — Ну, это то, что я слышал. Хотя каковы шансы, да?       — Это бред, Найл, — скептически смотрит на него Луи. — Я знаю, что это не частое явление, но истинные пары описывают это как что-то невероятное. Я практически год не думал о нём после первой встречи. Никто не смог бы игнорировать такую связь.       — Значит ты просто запал на него, — с усмешкой соглашается с ним Найл, пожимая плечами. — Я знал, что здесь что-то нечисто, когда ты стал подрываться к телефону от каждого сообщения.       — Точно, — Хейли с энтузиазмом щелкает пальцами. — И ты вторую неделю приходишь в хорошем настроении, и это в конце квартала.       — С каких пор вы следите за мной?       — Не то чтобы ты был очень скрытным, — фыркает Хейли, разворачиваясь на стуле, чтобы вернуться к работе. Луи даже удивлён, что она позволила им столько времени провести впустую, учитывая, что именно она отчитывается за их отдел в конце года.       — Значит теперь я могу, наконец, работать над своей личной жизнью, — Хоран откидывается на спинку стула, заставляя Луи бросить на него ещё один невпечатленный взгляд, прежде чем перевести глаза на кресло Хейли, повернутой к ним спиной.       — О да, ты ведь так усердно пытался представить мне кого-нибудь из нашего офиса, как насчёт попробовать это самому?       Найл притворяется, что не понял намёка в его голосе, который расслышал бы даже глухой. Проверив свой телефон, он громко хлопает в ладоши, улыбаясь, как Чеширский Кот.       — Так что насчёт рождественского корпоратива?

~~~

      Это сложно назвать настоящим корпоративом, поскольку идут только они втроём и несколько человек из кабинета напротив. Рождество только в пятницу, но к этому времени у всех всегда уже есть какие-то планы. К тому же, сейчас ещё в пабах нет этих шумных компаний гуляющих людей, пытающихся заставить тебя спеть с ними All I Want For Christmas ещё на входе и на еле держащихся на ногах.       Они удобно устраиваются за одним из столов в конце зала, обсуждая завал с одной из последних рекламных кампаний в году, из-за которого часть команды практически ночует в офисе, и Луи чертовски благодарен, что это был не его проект. Он против воли ещё раз открывает свой диалог с Гарри на телефоне, проводя пальцем по последнему сообщению.        хорошо хх. напиши мне когда поедешь домой       Луи предупреждал его о том, что задержится, ещё несколько дней назад, но решил напомнить ему ещё раз, прежде чем они компанией вышли с офиса. Это была его первая фраза за сегодня после того, как он оставил Гарри перед его работой рано утром. И Луи не может назвать это неловким, скорее наоборот, это ощущалось так правильно сегодня.       Он до сих пор чувствует мурашки по телу, вспоминая взгляд Гарри, блуждающий по его шее и груди. Обычно Луи приложил бы усилия, чтобы не выходить на кухню в одних боксерах, но после вчерашнего вряд ли им обоим осталось что скрывать. Впрочем, альфа слишком быстро ушёл в ванную, чтобы они оба успели принять душ перед выходом, на автомате останавливаясь на секунду, чтобы поцеловать его в висок, прежде чем скрыться в коридоре.       А позже началась утренняя суета, новая пытка с перевязкой бинта на руке альфы, который сильно ослаб за ночь, и программы на радио в машине, которые они обсуждали охотнее чем то, что произошло ночью. Луи знает, что время придёт, и очень скоро, но пока их взаимопонимание его вполне устраивает. До тех пор, пока Гарри целует его перед работой, прежде чем выйти из машины.       Так что смутное ощущение беспокойства, которое он ощущает даже после второй пинты, не связано с Гарри. По крайней мере, не в том смысле, о котором можно было подумать. Дурацкая идея Найла заставила его вспомнить каждый момент с альфой, в который он мог бы сказать, что чувствует себя странно, и таких оказалось не мало.       — Так какие планы на Рождество, Томлинсон? В этом году будешь в Лондоне? — спрашивает его Стэн, когда жалобы на работу заканчивается по мере выпитых напитков.       — Ага, — Луи тянется к сырным палочкам, шипя от обжигающей корочки. — Наконец-то увижу Трафальгарскую ёлку не на фотографии.       — У нас с Джейн будет вечеринка в новой квартире, заходи, если понадобится компания, — предлагает он, и прежде чем успеть ответить, Луи слышит фырканье Найла рядом.       — О, я уверен, у Луи будет прекрасная компания, — ухмыляется он, обнимая его одной рукой за плечи, и если в обычные дни Хоран просто шумный, то после пары пинт его он становится безудержным, Луи понял это после пары посиделок с ним в пабе.       — Найл, честное слово-       — Хорошо-хорошо, я закончил, — сдаётся тот, поднимая руки. — Больше ни слова о твоём парне, пока ты сам не захочешь поговорить.       — Спасибо, — едко замечает Луи, наклоняя голову вбок.       — Мы с Хейли рады за тебя, — слышит Томлинсон мгновение спустя, уже отвернувшись от парня. — После Рождества ждём приглашения на ужин, — добавляет Найл с ухмылкой.       — Только если ты сначала пригласишь Хейли на ужин, — отзеркаливает его голос Луи, делая ещё глоток пива.       — Предлагаю выпить за этот прекрасный год! — Найл поднимает свою кружку, перекрикивая музыку и разговоры в пабе, и очевидно избегая ответа Томлинсону. Луи с улыбкой поднимает свою пинту под одобрительные крики остальных за столом, позволяя Хорану разобраться самому.       Они стараются не пить слишком много, растягивая несколько кружек пива на вечер, чтобы завтра вернуться на работу и не умереть к обеденному перерыву, так что Луи лишь слегка расслаблен, когда нажимает на кнопку звонка на телефоне.       — Ты думаешь, мы с Гарри можем быть истинной парой?       — Иисусе, Луи, помедленней, — отвечает Зейн. — Где ты?       — Я не могу быть ещё медленней, я думал об этом с утра, — продолжает он, нервно покусывая ноготь на большом пальце, прежде чем со вздохом продолжить. — Я в пабе с коллегами.       — Точно, Гарри говорил об этом, — на заднем фоне слышится голос Лиама, прежде чем становится тише. — Итак, ты думаешь, что вы с Гарри истинные? И думаешь ты так потому, что… — он делает многозначительную паузу.       — Я не думаю, — быстро отвечает Луи. — В смысле, я не знаю? Я не уверен, но Найл сегодня сказал, что то, что я чувствую рядом с ним, может быть похоже на истинную пару. Но это не имеет никакого смысла, так?       — Почему нет?       — Ты что, так просто соглашаешься?       — Слушай, я не эксперт в истинных парах, ты же знаешь, — объясняется Зейн. — Но я знаю, что то, что даётся истинным парам с рождения, другие просто получают со временем, как мы с Лиамом. И мне кажется, второй вариант даже лучше.       — Ладно, но ты же слышал вещи, — Луи старается не звучать истерично, хотя говорить об этом вслух немного страшнее, чем у себя в голове. — Все эти рассказы про моментальную связь в самую первую встречу, искры и всё такое.       Он слышит шум бара вокруг, рождественские песни и пьяные разговоры. Кто-то за барной стойкой довольно громко зовёт бармена. Луи слышит лишь фоновый шум, прокручивая в голове собственные слова.       — Так что, ты почувствовал это тогда?       — Нет, я имею ввиду, Гарри сразу же понравился мне тогда, по-другому было бы невозможно, — фыркает Томлинсон, бездумно водя пальцем по каплям конденсата на поверхности стойки. — Но сейчас это совсем не то. Я просто хочу постоянно быть рядом с ним, чтобы знать, что он в порядке. И Гарри сказал вчера, что почувствовал нечто похожее ещё год назад, когда только увидел меня. Тогда почему этого не произошло со мной ещё в первый раз? Что если я просто придумал это всё, потому что мы живём вместе, и как только Гарри съедет, всё закончится?       Когда Луи наконец произносит это вслух, эфемерное чувство тревоги превращается в нечто более понятное. Весь день он пытался поймать эту мысль за хвост, и лишь говоря это Зейну, он может понять, что действительно беспокоило его всё это время. Он просто не может отделить тот момент, когда считал Гарри просто милым парнем, от момента, в котором видит в нём всё самое прекрасное, что есть в этом мире.       Это произошло так быстро, и он просто принял это, не думая о том, что почти не знает Стайлса, хоть и чувствует себя так, словно знал его долгие годы. Что запах и прикосновения Гарри каким-то непостижимым образом заставляют его ощущать себя целым. И это должно значить что-то важное, но вдруг они оба просто поддаются инстинктам, находя утешение друг в друге лишь до тех пор, пока это нужно. Господи, почему никто не может написать инструкцию, что делать в таких ситуациях?       — Я думаю, ты обманываешь себя, — говорит Зейн в трубке телефона, выдергивая из мыслей. Луи довольно больно закусывает губу от последних слов. — Только не так, как ты думаешь. Он ведь был с Ханной в тот вечер, да?       Томлинсон рассеянно кивает, чего Зейн не видит, но ему это и не нужно.       — Может быть, ты просто убедил себя, что ничего не чувствуешь к Гарри. Потому что из-за Ханны ты решил, что он автоматически занят, так зачем тратить своё внимание на того, кто в твоей голове не может тебе подходить, хм? А сейчас ты знаешь, что он свободен, и тебя уже ничто не держит. Иногда самоубеждение работает лучше любых инстинктов.       — Это… имеет смысл, — медленно говорит Луи, всё ещё обрабатывая слова Зейна. — Как ты, чёрт возьми, дошёл до этого?       — Взгляд со стороны, — хмыкает Зейн с самодовольством в голосе. — И, возможно, я уже говорил с Гарри сегодня.       — Не говори мне, что он догадался первым.       — Ну, скажем так, — специально растягивая время, дразнится тот. — Из вас двоих в тебе уверенности больше, чем в твоём альфе.       Луи облегченно смеётся, чувствуя удивительное облегчение от нескольких слов. Это было так просто, буквально на поверхности его мыслей весь этот день, и всё же без этого последнего кусочка он бы ещё долго ходил кругами.       — Когда я последний раз говорил, что люблю тебя? — смеясь, спрашивает его Луи. Мир вокруг кажется чуть более четким, словно он протрезвел за последние двадцать минут.       — М-м-м, мой последний день рождения?       — Ты лучший, Зи, — выдыхает Томлинсон, спрыгивая с барного стула.       — Я знаю.