____________
Стоять в толкучке, когда на улице жара — невыносимо. Осаму наблюдает, то за новенькими, то за директором. Конечно, смотреть на младших ребят из новой коллекции веселее, чем наблюдать за официальной речью какого-то могущественного и знаменитого человека. Но делать это нужно, а то получишь палкой по голове от Оды-сенсея, который, кстати, стоит за спиной, но Дазай пытается разглядеть хоть какие-то признаки присутствия его семьи, но все четно. Никто не похож, кроме одного паренька. Но он выглядел младше его сестры и это парень. Точно не вариант. Хотя внешность как у тети Кое. Это даже вводило в свои мысли. Конечно, Дазай уловил одну суть. Его сестра могла умереть при родах, или, что еще хуже — детская внезапная смерть*. Такое случается с каждым десятым ребёнком. И возможно она понесла ту же учесть. А может вообще родилась без способности и пошла в обычную школу? Может поехала в другой интернат? Возможно все. Двадцать мучительно долгих минут и Осаму возвращается в свою комнату. На него падали листья сакуры, а назойливые друзья портили всю картину. Ну вот именно сейчас им нужно было поговорить с ним. Почему нельзя просто пойти и полюбоваться на природу? — Э-эй! Ты оглох что ли? — Кадзу пытался достучаться до своего соседа по комнате, одновременно вися на нем. — Отстань от меня. Дай нормально пройтись. — Осаму никогда не был вспыльчивым, никогда не отвечал грубо, всегда старался быть добрым. Как будто не замечая все эти подножки и подколы со стороны друзей. Но тем не менее вспышки у него были. — Мне, по сравнению от вас, нельзя выходить на улицу. И это раздражает. — Бе-бе-бе. Истеричка. — Кадзу конфликтный. Всегда не прочь с кем-то поспорить. — Что ничто, так у вас сразу какие-то заковырки. То нельзя. Это нельзя. Мне это не нравится, это не люблю. Не хочу. Отстань. Сразу скажи, если мы тебя раздражаем! Замкнутый зануда! Постоянно в своих книжках и учебниках, — дал довольно сильный подзатыльник Дазаю и продолжил на него кричать. Как на щенка, который сделал что-то не так. — Ты очень сильно изменился! Меня это бесит. — Кадзу. — Осаму убийственно смотрел прямо в душу приятелю. Единственное, что выдавало его — это взгляд. Ощущения от него всегда были разные, но чаще всего холодные и обжигающие. Как будто пронзили нож в самое сердце. Мацуи прошел мимо, не забывая толкнуть соперника плечом. В комнату попали они в полной тишине. Дазаю сказать нечего, а Кадзу обижен. Третий пошел наверх к друзьям из другой комнаты. Акио сам по себе. Никогда не зависел от кого либо в окружении. Друзей у него много, но он одинок. Хоть и те двоя для него как семья, он не может находиться долго в одном коллективе. При этом часто проводя время с Кадзу и Осаму, но только, если утром или вечером. Днем он пропадал на уроках и в компании других людей. Дружба втроём в большинстве случаев не увенчается успехом, но эти трое были уверены, твёрдо стояли и настаивали, что будут не разлей вода. Постоянно вместе, постоянно рядом. Как…семья. Да, именно как семья. Этого им не хватало. Именно это побудило на дружбу до гроба, ну или хотя бы до конца обучения.It is better if someone will lead the family. And it's better if this «someone» is love
* Любви в их семье было предостаточно. Каждый любил друг друга. Как мог проявить заботу, понимание, но все идеально и слаженно идти не может, не всегда. Постоянно кто-то отдаляется. Семья разваливается. После первого ухода, отдаляется кто-то еще, потому что держался только из-за него. И так по кругу. В конечном итоге остаётся два или даже один человек. Так все и произошло. Морито отдалился первым. Ничего не сказав, пытаясь всеми силами удержать всех на месте. Но банально самыми большими возможностями, он не смог получить желаемого. Дазай по-тихому переходит в свои мысли и новые полосы на запястьях, которые и пробуждают те самые мысли. Кадзу из-за всех сил держится за парней. В итоге у него появляется еще одна компания. Только Осаму остался без новых друзей. Других это не волнует. У них свои проблемы и своя жизнь. Иногда бывает легче отдалиться, чем привязаться. Осаму сидит на крыльце и перебирает лезвие, которое взял у одноклассницы. Она ходит в клуб рисования. У нее всегда должно быть лезвие. Им их выдают для точения карандашей и различной пастели, угля, бывает даже для бумаги и красок. Дазай не разбирается в этом. Никогда не нравилась сама идея рисовать. Кажется просто утратой драгоценного времени. Ну каждому своё. Ничего не поделаешь с неприязнью. Лезвие острое. Наверное им легко можно порезать глотку и убить человека. Почему парень десяти лет думает о таком? Тот же вопрос. Его всегда интересовали убийства, органы убитого, похороны и он хотел, чтобы на свою смерть его не хоронили под землёй в гробу. А утопли. Дазая с трёх лет интересуют детективы, в которых расследуют серийные убийства, самоубийства, которые в конечном итоге становятся убийством замаскированный под самоубийство. Его настолько задела эта тема, что тот множество раз наносил увечья своему телу, уродуя его шрамами, от глубоких порезов. И сейчас он собирается делать это опять. Только не в скрытных местах, а на самих венах запястья. Они синие и просвечивают через слой кожи. Одно лёгкое движение и кровь польется ручьём. Именно этого Осаму и добивается. Два быстрых движения по венам. Ничего. Не больно. Крови нет.Да что ж у него ничего никогда не получается?
Осаму решил действовать медленно. Когда только лезвие подходило к запястью для очередных линий, из предыдущих начала проявляться кровь. Немного. Немного щиплет. Красная жидкость накапливается в виде капли, она превращается в более большую и капает с руки. Улыбка на лице Осаму появилась смертоносно. Глаза загорелись желанием. Лезвие прижалось к запястью. Прижалось с такой силой, что можно порезать руку и без движения. Осаму проводит прижатым лезвием. Ничего. Пару секунд и из руки быстро потекла кровь. Осаму задел вену. Сильно.____________
Когда тебе семь лет, то есть ощущение, что жить тебе долго. Хотя какое ощущение? Так и есть. Всего каких-то семь лет. Учиться в школе даже больше, чем живешь. Но для некоторых в этом возрасте кончается жизнь. Даже раньше. Но это не наш случай. Обладатель этой цифры стоит у двери в свою новую комнату, держа за руку странного старшего. Они стоят несколько минут, пока у того не сдают нервы. — Так ты входить будешь? — Нет. Коротко и прямо. Чуя не хочет. Не хочет новой жизни. Не хочет соседа по комнате. Ничего, кроме как упасть в бездну и побыть там несколько лет в своих мыслях и чувствах. Чтобы не видел никто. — Мелкий. Мы тут не в игры играем. Входи, не жалуйся. — Старший открыл дверь. За ней ничего не было. Кроме двух кроватей, несколько дверей и окна. По крайней мере было не видно, что таится за стеной. А там точно что-то то есть. — Я должен тут тебе все показать и ты по плану я твой брат так сказать. Если что-то интересует, то спрашивай у меня. Чуя уже его не слышал. Маленькими шагами он вошёл. Огляделся. Никого. Повезло однако. Стены белые. Мебели почти нет. Появился вопрос. Он тут сам должен делать ремонт? — Итак. Это твое место жительства на ближайшие… а… тебе же семь? Значит на ближайшие одиннадцать лет. Одна часть твоего соседа, другая — твоя. И как ты наверное понял, делать ремонт будут по твоим прихотям. Скоро подойдут рабочие. Когда вы решите насчёт дизайна, то поднимайся на четвертый этаж. Поворачивай направо. Там в самом конце — моя комната. А сейчас я тебя оставлю. — Парень, что был на четыре головы выше, ушел из комнаты, оставив рыжего паренька одного. Чемодан был всего один. Разбирать ничего не нужно. Пока что. Он просто сел на кровать и ждал, обдумывая дизайн. Ему всегда нравился красный цвет. Цвет крови. Нет. Не тот красный, который мы привыкли видеть в детской акварели. Как насчет Китайского красного? Не слишком яркий и не тёмный. Или Бисмарк Фуриозо? Как будто чьё-то имя и фамилия. Но нет. Тёмный цвет. Как раз цвет крови. Примерно в таких тонах он решил сделать комнату. Когда пришли рабочие, Чуя наглядно объяснили и с помощью способности одного из мастера они построили точный план комнаты. Забавная способность. Специально для построения и объяснения. Построить что-то на фантазии, а потом можно показать. Жаль, что способность не позволяет забрать построенную фигуру. Бисмарк Фузировые стены, большая, белая кровать, которая идеально сочетается со стенами, большое окно и такой же большой подоконник где было место для отдыха. Рядом с ним должен стоять шкафчик из красного дерева для учёбы. Над кроватью картина огня*. Белый шкаф с золотыми узорами. К сожалению стены можно было покрасить только наполовину. А другая половина — стены соседа. Вдруг сочетаться не будет? Что ж. Можно только надеяться на нормального парня. Ванная и туалет не меняется. Также как и кухня. Ну там красиво. Белые стены с золотыми узорами. В туалете белая плитка. Неплохо, неплохо. Но больше это напоминало больницу, нежели студию общежития. А вроде дорогое училище, а такой ремонт. Ладно, нечего жаловаться. Спасибо, что потолок не крошится и тараканы с мышами не бегают. Как только все было готово и рабочие начали свою работу, Чуя вышел из комнаты и направляется на четвертый этаж. К тому самому старшекласснику. Он ему сразу странным показался. Тёмные волосы, такие же глаза. Да и внешность европейская. Точно не японская. Есть только одно но. Чуя даже имени его не знает. Нужно будет спросить. Без раздумий он постучался в комнату и открыл дверь. Сразу была замечена разница в комнатах. Меньше. Видно парня, который спит, а напротив него пустая кровать. Слева кухня, как понял Чуя. А двери в ванную нет. Ладно, бог с ним. Мальчик подошёл к той пустой кровати и сел на нее, смотря на соседа по комнате старшеклассника. Белые волосы и один шрам на глазу. Интересно, что с ним произошло? Смотря на него прошло немало времени, но европеец так и не пришёл. А сказал ведь, что нужно подняться и прийти. А может это не его комната? Эта мысль поглащала его. Чуя собрался с силами и слегка потряс парня на соседней кровати. — Извините пожалуйста. — Чуя сказал это тихо. На грани звука. На удивление беловолосый проснулся. И даже отреагировал подобающе. Сел, выпрямился и удивлённо посмотрел. — Я Чуя. Случайно не в этой комнате живёт… — Замешкался. Ну и как ему объяснить о ком он говорит? — В общем. Кто ваш сосед по комнате? Парень с шрамом на глазу подумал-подумал и ответил. — Если ты про Федю, то парень с тёмными волосами и каре. Высокий еще. — Зевнул, прикрывая рот рукой. — Как понимаю ты тот новенький, которого закинули на него. — Скорее всего да… Вы не знаете где он? Мне просто сказал идти сюда. — Понятия не имею. С самого утра так и не приходил. — Вскинул волосы назад, которые лезли в глаза и лег обратно головой на подушку. — Если хочешь подождать его, то жди. Но не мешай мне. Пару минут спустя Чуе наскучило смотреть в стену, и любоваться природой, которой нет. Ведь в окне только задний двор, который закрывает абсолютно все. Ножки паренька потопали из комнаты. Идей куда-то сходить нет. Ну, это и так понятно. Он же совершенно не знает что тут и как тут. На его взор упала тёмная, деревянная дверь. Она не закрыта. Даже щель видна. Хоть голос отчётливо слышно, но разобрать невозможно. Решив, что там что-то интересное, Чуя полез открывать. Провернул ручку и потянул на себя. Тихо, аккуратно, чтобы никто не заметил. Слышно стало намного лучше. Вариант открыть дверь сильнее отпадает — могут увидеть. А вот подслушать самое то. Голоса были детскими и взрослыми. Диалог. Разговаривали два человека. Мальчик и мужчина. __________________________________________________ — Осаму, скажи, тебя что-то беспокоит?— Как-то спросил мужчина — Дазая. Всем он казался странным и необычным. Правда была в бинтах. С восьми лет, его тонкие, белоснежные запястья окружали нитки и бинты. Иронично, не правда ли? — Нет, все хорошо. Не беспокойтесь. — С лучезарной улыбкой проговорил парень. Голос его как и всегда нежный, бархатный. Будто его создавали лучшие музыканты. Такой чистый и незабываемый. Разве у ребенка тринадцати лет может быть голос прокуренного мужчины, который двадцать лет, как солист какой-то шикарной рок группы? Да, может. В его губах семь лет покоятся сигареты. В легких нет места для никотина. Сейчас его даже не возьмет Captain Black. — Я беспокоится не буду, только, если ты сделаешь мне одолжение. Я попрошу тебя пройти со мной в кабинет. — На этой фразе он развернулся и последовал в комнату, над которой была табличка «Кабинет психологической разгрузки» С той самой минуты, этот кабинет стал для мальчика домом. Каждый день, каждое утро начиналось в нем, так же, как и день заканчивался в этом месте. С молодым психологом. Мужчина выглядел максимум на девятнадцать лет. Как его не спутать с учеником? Анго Сакагучи. По совместительству и учитель литературы. Приятный мужчина, но скучный… Хотя, с ним есть о чем поговорить. Так что его скучный характер никак не мешал.</i> __________________________________________________ Сидя с забинтованными руками, с бинтов, который стекает кровь, было неприятно. Ещё и зелёнкой обработали. Неужели нельзя было отнести ко врачу? Видимо Анго подумал, что это слишком. Они сидели в комнате и разговаривали. — Осаму. Не нужно каждый день вскрывать вены. Если хочешь умереть, то попробуй что-нибудь оригинальное. — Отчаявшийся психолог, обрабатывал рану мальчика. С этой самой минуты не проходило ни дня. чтобы Дазай не придумал новый способ самоубийства. Было много разновидностей. От самого банального вскрытия вен, до какого-то абсурдного, как выпить Ибупрофен*, который благополучно можно украсть у медсестёр и смешать его с алкоголем, который, кстати, не так уж и легко найти в интернате. Вот поэтому этот способ еще не стоит в списке ≪Попробовать в ближайшее время≫, хоть у Осаму и есть много места в этом списке. — Что-то оригинальное? Неужели можно умереть не только от пистолета, потери крови и потери кислорода? — Первое, что спросил парень. Нет, он конечно знал, что если лечь под поезд и упасть с высоты можно умереть, но в стенах этого места ты не найдёшь, ни поезд, ни что-то высокое, кроме четырёх этажей интерната. Так не интересно. — Можно умереть от отравления и от передозировки. — Можно, но это крайне неприятно. Так, ладно, я вроде психолог. Должен тебе помогать, а не наоборот давай советы. — Анго работал в этом месте несколько лет, до того, как Дазай стал к нему ходить. Опыт был небольшой, так же, как и стаж. Да и Осаму у него, так сказать, самый первый и самый странный, даже самый молодой клиент с таким то отношением к жизни. — Я тебе помог найти свою проблему, свозил к психиатру, который вписал тебе список таблеток. Мы их купили. Ты их пьёшь? — Нет. — Твердо и сухо ответил парень. У него нет точной причины отказа от таблеток и веществ, которые ему гарантированно помогут. Даже Анго-сан не мог пробудить в Осаму желание пить лекарства, разные психотерапевты, с огромным стажем и огромным опытом с такими проблемами. Просто протест. — Тебе они нужны. Хотя бы одну в день. — Я не могу. Чувствую, что если я их выпью, то весь мир обрушится.я.не знаю как это связано. Мне страшно принимать лекарства. — Десятый раз повторял Осаму. И каждый их разговор начинается с этого. — Страшно, что весь мир обрушится. Какой именно мир? Твой подсознательный или тот, в котором мы находимся? — Я уже отвечал вам на этот вопрос. — Что такого важного в твоём подсознательном мире, что ты боишься потерять? — Родители, друзья…мои желания, мечты. Все они сбываются. — А что, если твои мечты станут сбываться в реальности? — Моих родителей не вернуть. Они меня бросили. Друзья. Они меня не забудут и не бросят. В этом весь мой смысл. Ради моего мира я живу. — Тихо говорил Дазай, проговаривая каждую букву, каждый звук. Будто его речь — это стих, который он знает с двух лет. Будто песня, которая не выходит из головы несколько лет. Он ее заучил настолько, что знает, какое слово, после какого идет, что происходит в песне. Какие самые тайные и интересные моменты происходят. — А что, если я попрошу директора связаться с твоей роднёй? У него есть все их данные. А на счет друзей, попробуй заговорить или начать диалог с тем, кто тебе больше всего не понравится. Обычно так и находят лучших друзей. Попробуй создать свой мир в реальности. — Анго записывал себе в блокнот какие-то символы, что Дазай не смог разобрать. — Я просил у директора их данные. Сказал, что не имеет права отдать мне даже обычную почту или номер телефона… — Но я ведь могу попросить. Только ответь на два вопроса. Как они выглядели и какой у них был характер? У родителей, конечно. Осаму задумался. Все что он помнит, что у матери были рыжие волосы, нежные черты лица и приятные руки. Голос не помнит, да и характер забыт давно. Отец. Он реже его видел, чем маму, но тёмное каре и строгое лицо, он помнил отчётливо. Постоянно сердитый, занятой и недовольный. Но смешной. Заботливый когда надо. Конечно, это все не сравниться с настоящей заботой родителей, у которых очень много времени на свое чадо, но это хоть что-то. Хоть что-то светлое в воспоминаниях парня. Не то, чтобы ему больно вспоминать все эти дни бескрайней любви, части воспоминаний, тревожащие сердце и душу есть, но их фантастически мало. Возможно большинство воспоминаний Осаму выдумал и теперь считает их явью, факт небезразличия к родителям есть, хоть и забытых на все девяносто девять и девять десятых процента. — Я не точно помню как они выглядят. Возможно, сейчас, они совершенно другие. В этом нет ни малейшего смысла. Прошло одиннадцать лет. Я-то их помню и не хочу видеть, разница. Меня волнует разница. Вряд ли они меня узнают. Мне тринадцать, а видели они меня в последний раз в два года. — В три, — перебил Анго. — В три года они тебя видели последний раз. Ты думаешь, что хоть чутка изменился? если ты так считаешь, то крайне ошибаешься. Ты думаешь, что я тебя знаю всего на всего года три? Больше. Я работал у твоего отца задолго до того как ты родился. Я видел в лицо твою покойную матушку. Знал её больше, чем Мистер Огай. Я их свел. И благодаря мне ты появился на свет. Я даже присутствовал на родах. Жаль, что почти ничего не слышал о твоей сестренке, которую ты так ждешь. Дам фору мыслям. Ты ее никогда не увидишь. А дальше думай как пожелаешь, — голос стал грубее и звучал устрашающе. Неужели все что он сказал — правда? Да такого быть не может! Предположения Осаму верны? Она не могла погибнуть! Нет! Нет! И еще раз нет! — Ладно, продолжим наш разговор про твоих родителей. Так ты расскажешь про них? — голос опять смягчился, тал более бархатным, но таким не важным. — Зачем? Вы и так все знаете. Знаете как они выглядят, их характер и даже побольше меня. — Осаму как будто поник. Его задела новость про сестру больше, чем существование профессора Анго в его жизни ранее. Новость про предков даже так не ранила. Все это время знающий про них человек ошивался прямо под боком. — Я хочу услышать все от твоего лица. Как ты их видишь. Можешь нарисовать на листе? В конце занятия я его тебе дам. Твоё домашнее задание будет нарисовать семью. Желательно раскрасить. Думаю, что наше время закончилось. Попробуй не сильно загоняться. <Center>***</center> Рыжий мальчик стоит у двери и слышит посторонние звуки. Разговор. Из-за плотности двери изредка можно что услышать. Но речь шла о родителях. Чуя подумал, что диалог о родителях одного из мужчин в кабинете. Скорее всего того, что помоложе. Что-то в той комнате скрипнуло и ключ вставили в замочную скважину. Провернули, вытащили и прокрутили дверную ручку. Чуя что и успел, так только спрятаться за угол и то упав и получив травму. Небольшую. Всего слез первый слой кожи и пошла кровь. Он никогда не получал похожих травм, хоть и любил попрыгать и подурачиться. Естественно он не знает как с этим быть. Кровь видит не в первый раз. И на этом спасибо. Но чтобы эта красная жидкость шла из него.нет. Последующая реакция была довольно смешной. Но с другой стороны и жалкой. — Ай…— Чуя застыл и наблюдает за тонкой струйкой жидкости. Через какое-то время ранку начинает сжечь. — Ай. Больно…— Мальчик закусил губу. Из глаз рефлекторно покатились слёзки. — Ай.Ай. больно — Чуть громче прозвучало. На его голос пришёл мужчина с каким-то подростком. Парень засмеялся, закрывая рот рукой. На что получил толчок в бок от мужчины, который протянул руку рыжему пареньку. — Ты как? Сильно болит? — Поинтересовался мужчина. Чуя так и не вставал, даже рукой не двинул, чтобы принять помощь. — Ты чего не встаёшь? Первый раз упал или что? — Подхватит того под ребра и поставил на ноги. Стоять он мог. По ноге скатилась бусинка крови. — Первый раз. — Борзо посмотрел и ответил так же. Не учили его вежливости. Хотя нет. Учили конечно. Каждый день с ним занимались по пять часов. Но толку ноль. Ничего не запомнил. Как остался наглый,.такой и есть. — Как это ты не падал? Где тебя растили, мальчик? — Обычно меня ростили. В доме. — Кинув два предложения, тот ушел к комнате того неизвестного паренька старшеклассника. Может он ему объяснит, что с его ногой произошло. И почему она так резко заболела. Чуя шёл по коридору. За ним тот парень, которой был с мужчиной. Чуя ускорился. Парень тоже. Чуя тихонько побежал. Парень ускорил шаг. Чуя скрылся за поворотом, а парень прошел мимо, кинув рыжик: «Не ссы, не ща тобой иду» и ушел. На удивление Чуя его больше не видел. Наверное это и к лучшему. Наверное. Пока не произошёл один случай за день до начала рабочего года.