Просто драбблы, окда?

Каково быть гаптофобом? Фобия влияет не только на такие моменты жизни, как касание окружающих, а и, в принципе, на все другие случаи. Тебя пугает едва ли не всё. От обыкновенного трепания плеча до интимного контакта. Последнее просто вселяет ужас и отвращение. Достаточно лишь услышать это противное слово «секс» и бросает в дрожь. О объятиях и речи быть не должно, что уж говорить о поцелуях. Примерно так и живёт всё своё время Рэтчет. Рыжеволосый парниша, девятнадцати лет, с ярко-сияющуми изумрудными глазами, что учится в, одном из самых пристижных, ВУЗ'е Иакона, на фармацевта. И как бы сильно не хотелось стать хирургом, парню никак не позволяла фобия. Едва ли не каждый день рыжий переживает самый большой и настоящий стресс, что обоснуется на «не трогайте меня, пожалуйста». И всё бы ничего, ведь, буквально, все знают о фобии Рэтчета, однако всегда есть «но». Этим самым «но» выступают несколько придурков, что постоянно как-то задевают будущего «медика», вроде как незначущими, касаниями. Рука на плече, пафосная ухмылка и Рэтчета бросает в панику. Это один из многочисленных приёмов хулиганов, под названием «напугай рыжика». Рэтчет до сих пор помнит тот день, когда его бесцеремонно изнасиловал друг отца. Вроде как, ему было всего лишь шесть, а память боли до сих пор проедает мозг до самого основания. Педофила, конечно же, посадили на десять лет, однако лучше этот факт Рэтчету не сделал. Этот случай и был источником проблемы, то бишь этого психического расстройства. Что ж, вернёмся в реальность. Скучный и такой ненавистный понедельник подкрался совершенно не заметно, по типу, «вчера же блять была пятница, какого хера». Будильник (и, о Боже, кто создал эту машину для убийств?) тихо и мирно стоял на тумбе возле незаправленной кровати, до того совершив преступление на не один год заключения. Собственно, разбудил хозяина, что стал ещё больше ненавидеть этот злосчастный предмет. Лениво поднявшись с мягкой и уютной постели, Рэтчет сонно смотрел на себя в зеркале, находясь уже в ванной. М-да. Так себе видок, конечно. Рыжие волосы растрепались, торча во все возможные и невозможные стороны, через что парня можно было смело назвать «ёжиком», однако, только на приличном расстоянии от самого «ёжика». Мало ли что, спросонья медик и уебать может. Далеко не полетишь, но синяк будет заменять тени над каким-нибудь из глаз ещё долго. И, что самое интересное, уебет не рукой, а первым попавшимся под руку предметом. Шампунем, например. Рэтчет может оставить синяк кому другому, но и себя не стыдиться увечить с помощью сидений за учебой день и ночь. Парень расстянул кожу под правым глазом пальцами, лучше осматривая всю ситуацию с мешками. Фиолетовыми такими, с чёрно-синим отливом. Под изумрудные глаза никак не идёт. Что ж, пора браться за макияж. Как и в пятницу. И в четверг. В среду.. И во все другие дни, в принципе. — «Пора бы пижаму постирать...» — думает Рэтчет, заметив еще одно пятнышко чего-то на белой футболке, где-то в области груди. Пижамой, как таковой, футболку и шорты было назвать сложно, однако изумрудно-глазый говорит так, просто потому что. Положив консилер и спонжик на присвоенное место, рыжий глянул ещё раз на место под глазами. Вроде не видно. Ладно, и так сойдёт. Теперь пора бы привести и волосы в порядок, что до того были связаны розовой, ядерной такой, резинкой в пучок. Импровизированная стрижка представляла из себя короткие волосы к вискам, что чем-то напоминали женскую пикси-боб, однако длины хватало, чтобы сделать тот же маленький и милый хвостик. Милым такую немудреную причёску называл Оптимус — высокий парень с крашеными синими волосами, в которых виднелись пряди рубинового красного, а глаза его были насыщенного лазурного цвета. Да, среди всей этой нервной для Рэтчета рутины, нашелся для медика друг, хоть тот и был уже который год в другом городе, далеко от Иакона. Оптимус был приятелем рыжего ещё со второго класса школы, и был первым, кто узнал о фобии будущего фармацевта. Сине-волосый понял и принял товарища, с той же секунды беря на себя роль защитника. Но когда же Оптимус уехал, все краски с жизни изумрудно-глазого резко пропали. Стало страшно. Через фобию. Рэтчет вздохнул. От нахлынувших ярких воспоминаний с его другом стало грустно и так гадко на душе. Очень хотелось увидеть Оптимуса. Или хотя бы на время найти замену другу. Найти человека, что будет понимать медика с полу-слова, шутить вместе с рыжим, защищать его от разных придурков, что так и манят своим видом ебала пиздануть с ноги. Но, пока-что, такой возможности не находилось. Телефон, что лежал на стиралке, завибрировал и на экране устройства высветился номер под контактом «Староста», владелец которого звонил Рэтчету. Рыжий быстро поднял гаджет и принял вызов. — «Рэтч, доброе утро.» — послышался женский красивый голос с той стороны трубки. — Доброе? Уж не знаю.. — тускло ответил сарказмом рыжий, складывая оставшуюся косметику в специальную маленькую сумочку — косметичку. — «Да ладно тебе, рыжик!» — хихикнула девушка. — «Я вот чего звоню – ты уже в универе?» — Ещё дома. Что-то случилось? — убрав все вещи в ванной, изумрудно-глазый направился в свою комнату. — «Типо того.. Ты уж извини, что наваливаю на твои плечи ещё больше хлопот, но это дело могу доверить только тебе.» — Слушаю, — открыв шкаф, медик начал выбирать, во что же одеться. От привычки складывать одежду вечером парень отучился ещё в восьмом классе. — «Супер. В наш ВУЗ сегодня после первой пары приезжает новый студент. Он какой-то сильно уважаемый, поэтому ректор просит его встретить и сделать что-то типо «экскурсии» по нашей богодельне. А сделать это должен кто-то именно из нашего факультета, потому что тот парень тоже учится на медика.» — Снова какой-нибудь мажор? — вздохнул Рэтчет, вспоминая все случаи с «новенькими», которые обычно были свиньями с горами папиных денег за спиной. — «Точно не знаю. Состояние его семьи разрешает себе зашкаливать крутостью, однако сам пацан вроде нормальный, без понтов. Видела его фотку — признаков уебанства не нашла.» — гордо ответила та. — Хоть что-то радует, — пожал плечами рыжий. Выбор одеяния, до того времени, пал на пастельно-оранжевый гольф, чёрные джинсы и такого же цвета пальто. Обувка возьмётся уже по воле случая, все ровно вся она либо чёрная, либо белая. — А ты почему не можешь его встретить? — «У меня некие обстоятельства, по которым я приду только к четвертой паре. Вобщем, спасибо за то, что на тебя можно положиться, а мне пора бежать,» — попрощалась радостно девушка и отключилась, услышав перед тем краткое «не за что, до встречи». Рэтчет посмотрел на себя в зеркало. Ну, не так уж и плохо, особенно для студента, что учиться в сфера медицины, ибо такие отчаянные и, по-видимому, смелые люди обычно страдают лютым недосыпом. Парень глянул часы на экране блокировки телефона, поняв, что уже пора выходить. В этот страшный мир, где тебя могут убить одним касанием. Рэтчета передёрнуло от таких мыслей, а мурашки стадом пробежались по телу, начиная головой и заканчивая пятками. Рыжий поспешил выйти из своего тёплого обителя, закрывая двери, после чего ключи полетели в глубокий карман пальто, теряясь где-то между неоткрытыми жвачками на сдачу и копейками, что тоже парню когда-то дали сдачей вместо привычных денег. Что касается жевательных резинок, то для будущего фармацевта эта забава жевать, как и сама «сладость», была сомнительным увлечением. Рэтчету почти никогда не нравились эти маленькие тянучки, как он говорил, будучи пятилетним мальчиком. Конфеты обычно добавляли много проблем, и это парень знал ещё тогда. К примеру, регулярное жевание резинки приводит к ухудшению кратковременной памяти, ещё и несет механическое и химическое воздействия на зубы, разрушая пломбы, коронки, мостовидные протезы. А если долго жевать жвачку на пустой желудок, можно спровоцировать риск возникновения гастрита и язвы. Всё это Рэтчет вычитал в книжках про стоматологию, что так бережно хранила для своего внука бабушка рыжего. Хорошая и милая старушка, хоть иногда и забывает имя внучка. Старость не радость, маразм не оргазм и всё в этом роде. — Блять. — выпустил рыжий, наблюдая за тем, как перед его носом проехал нужный автобус. Потерев переносицу, Рэтчет обессиленно вздохнул, мысленно готовясь к долгой дороге к универу. Конечно же, он опаздает и его словесно напиздит препод первой пары, ведь студенты такого престижного заведения не могут позволять себе опаздывать, ну а Рэтчет только покивает, извиниться и пойдёт на своё место, а преподаватель продолжит занятие. Так и было, только причитания на этот раз были чуть дольше, так как будущий медик опаздывает именно на его пару уже четвёртый раз за месяц. Впрочем, опаздывает Рэтч не лишь на лекции этого мужичка, а и на пары некоторых других. Рыжий просто соня и зевака, который любит пропускать мимо глаз циферку на часах, и думать, что ещё уйма времени. После лекции парень поспешил к парадным воротам ВУЗ'а, где должен встретить того самого новенького. Долго ждать не пришлось. Буквально перед Рэтчетом проехал гоночный автомобиль Noble M600 белого цвета, заставив медика глонтнуть немного пыли и крепко закашляться, прогоняя от себя остатки пыльного тумана. Безобразие! Очистив наконец лёгкие от пыли, рыжий глянул на элитную машину, с которой вышел беловолосый парень, чуть выше самого изумрудно-глазого. Парень возмутительно направился к тому, уже ставшему ненавистным, гонщику. Только будущий фармацевт открыл рот, пытаясь начать орать на горе-парня, тот обернулся, заставив медика захлопнуть варежку. Ох ты ж ё, это был тот самый Уиллджек, фото которого в попыхах скинула ему однокурсница. Всё же, Рэтчету пришлось поднять голову, чтобы смотреть нежеланному собеседнику прямо в глаза, так как с расчетами роста медик чуть ошибся. — Ха, рыжик, — по-доброму улыбнулся парень, увидев огненные волосы появившегося перед ним парниши. — О, ты ведь Рэтчет? Приятно, что уже готов сопровождать мою персону по вашему обителю, — усмехаясь, сказал тот. Глаза светились голубым ярким светом; там же играли лучики задорства. — Нахал! — крикнул ему в ответ Рэтчет, топнув ногой. Мажор мажором, но пизды получить оболтус за такое «пыльное приветствие» должен. — Чего? — слегка выпал парень. Такое прямо в лицо ему ещё никто не осмеливался сказать. — Того! Поверить не могу, что такое хамло пустили учиться в наш ВУЗ! — злился всё медик. — Хэй, успокойся. Ты как нервничаешь через то, что я просто нагнал немножко пыли? Да ладно тебе, рыжик! — весело сказал Уилл, попытавшись закинуть руку на плечи нового однокурсника. Однако, Джек сделать этого не смог, а вот Рэтчет уйти от «обнимашек» и ударить ногой этого недоброго парня в колено смог. — Не смей называть меня «рыжиком», придурок! — прямо таки истерил изумрудно-глазый. — Ай! Праймус, чел, харе кричать! — Уилл поспешно схватился за ноющее колено, тихо хныча. — А ты прекрати называть меня как попало! У меня имя есть, оболдуй! Рэтчет ещё долго перекрикивались с Джеком, собрав в зрители несколько студентов и пару преподавателей, и все они тихо посмеивались от реплик парней, что блестели своим остроумием.

*

— Очень больно? — тихо спросил Рэтчет, наблюдая как возле него ковыляет, прихрамывая, беловолосый. — Жить буду, не парься, рыжик, — беззлобно ответил Уилл, радостно улыбаясь. На прозвище, что уже, похоже, стало клеймом, медик тихо вздохнул. Пары уже закончились, чем разрешили уходить всем студентам по домам или в общежитие. Рэтчет таки неохотно показал однокурснику ВУЗ, и провожал его к нужным кабинетам. Изумрудно-глазого конечно отругали за такое неуважение к новенькому, но ничего серьезного не сделали, так как именно Рэтчет был образцовым студентом, хоть и сказали, что впредь могут и выгнать. В конце дня, посмотрев на Уилла с другой стороны, рыжего всё же заел стыд вместе с чувством вины. — Эм... — Джек перевёл взгляд на остановившегося медика, сделав тоже. — Я хотел извиниться. — Рэтчет опустил взгляд вниз, сверля им дорогу. Уилл слегка опешил, однако потом лишь улыбнулся. — Всё нормально, не переживай, — беловолосый подошёл поближе к рыжему и, якобы даже без злого замысла, положил руку ему на плечо. Большая ошибка. Изумрудно-глазый сильно дрогнул, быстро скинув руку и в страхе отойдя от однокурсника на несколько шагов. Место, где была ладонь голубо-глазого так и жгло, неприятно отражаясь на мыслях, а яркие глаза начали наливаться слезами, пряча свой цвет. Собственная руку накрыла «раненное» плечо, несильно сжав. — Никогда. Слышишь, никогда не касайся меня... — тихо, почти не слышно, проговорил фармацевт, заставляя Уиллджека ещё больше удивляться, окунувшись в безысходность случая. — Рэтчет.. Успокойся, пожалуйста, для начала... — Джеки аккуратно и медленно, чтобы не напугать рыжика ещё больше, поднял руки в применительно знаке. — Что с тобой случилось? Но изумрудно-глазый не обронил и слова в ответ, опустив голову. После лишь безмолвно обернулся и быстрым шагом ушёл, а беловолосый только поднял руку и попытался догнать медика, оставаясь на месте, однако быстро понял, что сейчас это было очень плохой и неуместной идеей. Проследив, пока фигура однокурсника скроется за машинами и частными прохожими, голубо-глазый вздохнул, чуть отойдя от шока. Потом же, почесал затылок, положил руки в карманы белой джинсовки, побрёл к своему дому. Стоило поехать на машине, однако транспорт остался на стоянке, возле ВУЗ'а, ибо его хозяин принялся симпатией к рыжему парню и идеи проводить того до дома, не смотря на состояние своего здоровья.

***

Сучье утро. Лучи солнца как-то умудрялись продираться сквозь так тщательно закрытые глаза. Стон полный боли пронзил тишину в комнате и парень, что испустил его, перевернулся с живота на спину, закрывая глазницы руками, в мыслях матеря всё существующее на этой планете и нескольких других. Нормальное настроение и, в принципе, состояние для Рэтчета, однако.. Про мать Юникрона всё же было лишнее. Пересилив себя и поднявшись с постели, медик поволокся к ванной, после чего кое-как оделся и вышел из своей теплой и уютной берлоги. Но, так же быстро и вернулся, матюкнувшись уже про отца Праймуса, ибо забыл телефон на столике возле шкафа. На этот раз, что очень удивительно, автобус никто не просрал и тихонько поехал себе под радио в самом транспорте, так как о наушниках возле того же шкафа никто не вспомнил. Уже стоя в коридоре универа, Рэтчет ещё раз уверился в своей ОГРОМЕННЕШОЙ ненависти ко всем и всему, — преподаватель одной из кафедр, реферат для которого он так старался вчера ночью писать, заболел, что означало и то, что всё написанное слезами и потом было нахуй уже никому не нужно. Заебись, чё. — Рэтчет. — Твою мать! — рыжего резко передрогнуло, от чего тот едва не ебнулся прямо на пол, отойдя на пару шагов вперёд, попутно разбрасывая бумажки с какой-то информацией, что были в руках. Листики полетели дождиком на земь, красиво виляя в воздухе. Изумрудно-глазый быстро обернулся и уставился возмущённым взглядом на этого смелого, однако, точно слишком глупого, человека, что пару секунд назад так неожиданно навис фигурой над парнем, позвав его. — Уиллджек, ты рехнулся? На кой квинт ты меня так пугаешь!? — Извини, док, я не хотел, — поднял руки в примерительном знаке, осторожно сказал белый. — Праймусе, за что мне это? — тихо проскулил рыжий, присев на корточки и начав собирать листы. Помочь ему Джеки, конечно, не прочь был, однако, помня вчерашний случай, остерегся это сделать. — Ну и? — Что? — немного протупил голубо-глазый, склонив голову к плечу, устремившись взглядом в глаза напротив. — «Что», «что», хер через плечо. Чего тебе надобно, Уилл? — буркнул фармацевт, перебирая бумагу, чем пытался вернуть ее в нормальный вид и поочерёдную последовательность страниц. — Ну почему ты со мной так груууб, солнышко? — проныл, согнувшись в спине, Джеки. Шелест А4 вдруг стих, а рыжий парень замер всем телом, как и взглядом, оставляя тот прожигать буквы конспекта. — Как ты меня назвал?.. — поднял изумрудно-глазый взгляд на однокурсника рыжий. По выражению лица медика сразу было видно, что сказанное предложение было совсем лишним. От этого видка проходившие мимо студенты-первокурсники ужаснулись, вдруг выпав от осознания того, что их ждёт на третьем курсе учебы, хоть и эта эмоция была отнюдь не через учение. — «Солнышко»? — скорее утвердил, чем спросил Уиллджек, пригнув голову. После же матернулся от того, что ему резко заехали ногой в то же самое бедное колено, а по лицу ударили стопкой бумаги, что достаточно больно шлёпнула по лбу и щеке. На мгновенье открыв глаза, Уилл очень хорошо увидел яркий алый румянец на личике возмущённого медика, что поспешил скрыться из вида, теряясь в толпе студентов.

*

— Ну может хотя бы сейчас ты сможешь разрешить мне поговорить с тобой? Рэтчет бы разрешил, и он уже в мыслях готовился сказать положительный, и в то же время, остроумный ответ, однако не в данной ситуации. — Не предпочитаю говорить с тем, кто так бессовестно вторгается в личное пространство другого. — щеки предательски покрылись еле заметным румянцем, а в голове боролись чувства страха и того же смущения, — Уилл был слишком близко, и через это фобия давила на сознательность, по типу, что «он ведь сейчас может прикоснуться к нам! Давай закричим или ударим его и убежим отсюда, пожалуйста!», а вот смущение противоречило тем аргументом, что «но давай посмотрим на ситуацию с другого ракурса — он такой сейчас.. Сильный и властный... Были б мы девчонками, то вылетели в перезагрузку в прямом смысле!». Вот Рэтчет и метался между исходами обоих выборов, лихорадочно пытаясь выбрать что-то одно. Уиллджек вздохнул, чуть опустив голову и закрыв глаза. Для того, что бы поймать наконец медика за целый день, ему пришлось ходить за рыжим буквально по пятам, пытаясь выследить хоть какую-то зацепку отличного момента для захвата изумрудно-глазого. Нет, он не хотел навредить Рэтчету или что-то типо того, ничего подобного, белобрысый просто пытался поговорить с однокурсником на счёт вчерашнего инцидента. До этого голубо-глазый лишь размышлял о причине такого поведения со стороны медика, и, пока что, единственным объясняющим все это была та мысль, что Рэтчет гаптофоб. Что ж, Уилл не ошибался. — Может ты уже соизволишь отойти от меня? Я, вроде, ясно выразился по поводу моего личного пространства. — съязвил рыжий, ещё больше вжимаясь в стену за спиной, к которой его так по хамски прижали. — Нет уж. Я сегодня за тобой бегал по всему ВУЗ'у, пытаясь догнать и поговорить на тему вчерашнего момента, — Рэтчет слегка сжался, а в изумрудных глазах пропали лучи последней оставшейся смелости и способности остроумно отшивать. — Поэтому, пока ты мне не ответишь на мои вопросы — никуда не уйдёшь. Рыжий лишь вздохнул, сдаваясь. — Давай хотя бы не здесь? — подал тихий голос изумрудно-глазый, опустив голову и спрятав глаза под рыжую чёлку. — Оу, да, хорошо, — Уиллджек опустил руки, что были до того по обе стороны от головы Рэтчета. Так себе трюк, однако эффективный как старый дедушкин способ. Медик что-то буркнул себе под нос, после чего, бросив тихое «идём», повёл однокурсника к ближайшему кафе.

*

— Так вот оно что... — опустил взгляд в стол Уилл, потерая ушко кружки с латте. Рыжий лишь мелко кивнул, вглядываясь потускнелым взглядом в витрину с разными вкусностями. На самом деле, парень был даже слегка удивлён, что так просто доверил эту тайну какому-то белобрысому безобразию. Да, все окружающие его люди, в том числе и однокурсники, были в курсе расстройства Рэтчета, однако причины никто никогда не слышал и в принципе не знал. Единственными такими доверенными лицами были члены семьи (и то не все), а также Оптимус. Ох, сине-волосый бы как положено оценил такую «заботу» со стороны Уилла к рыжему, если вообще не прибил голубо-глазого нахуй. Нечего лезть не в своё дело, ещё и надоедать. — Ну, я могу уже идти? — робко спросил изумрудно-глазый, глянув на Джеки. Тот сделал то же, начав вглядываться молчаливым взглядом в глаза напротив. — «Красивые», — заметил он для себя, чуть улыбнувшись. — Может, погуляем? Обещаю, что трогать не буду! — воскликнул белобрысый, завидев полный возмущения (и смущения заодно) взгляд на себе. — Пожалуйста, Рэтчет. Изумрудно-глазый лишь слегка стушевался, однако потом одобрительно кивнул, отвев чуть смущённый взгляд в сторону. Ну а Джеки заметно взбодрился и повеселел, после чего подозвал к столику официанта, чтобы расплатиться и, на тех всех радостях, дал ещё и кругленькую суму чаевых. Официант же сильно удивился и парниша хотел поблагодарить за столь щедрую плату клиента, однако его уже не было, как и рыжего спутника, а двери в кафе тихо скрипнули, оповещая о выходе двух человек из заведения.

*

— Ых, мне так сильно уже хочется познакомиться с твоим Оптимусом, — откинулся на спинку лавочки голубо-глазый, взболтав колу в баночке. Рэтчет действительно умел заинтересовать кого-то, и получалось это у рыжего очень даже хорошо. — Когда, ты говоришь, он приедет? — 18 апреля, — надпив свой сок, ответил фармацевт. — Хм, скоро, — задумчиво кивнул сам себе белобрысый. На улице уже было поздно и почти никого не было, лишь фонари мягко освещали всё вокруг, ну а редкие звёзды и месяц им помогали. Однако, особую красоту выделял «танцующий фонтан», который, видимо, забыли выключить в столь поздний час. Он был одним из достопримечательностей Иакона, ведь был достаточно большой и яркий. — Рэтч? — тихо позвал новоиспечённого друга Уилл. — М? — медик посмотрел на голубо-глазого вопросительным взглядом. — А.. Что тебе больше всего понравилось сегодня? — с нотками неловкости в голосе, спросил Джек. — Всмысле, какое место из тех, где мы сегодня были. — Скорее всего, фонтан, — немного подумав, ответил рыжик. — Оу, правда? — удивился Уилл, ведь это самое простое из всего увиденного сегодня. — Мг. Честно говоря, я не очень люблю всю эту роскошь, вроде ресторанов или езды на крутой тачке по городу. Мне больше по душе самые обычные места, по типу того же фонтана, или парка, — вспомнив фрагменты прогулки, Рэтчет невольно легко улыбнулся. Джеки чуть стушевался, вспомнив, что одной из «локаций» был дорогой ресторан, в который они ходили перекусить. Однако эта неловкость быстро ушла, как только Уилл увидел очаровательную улыбку рыжего. — Почаще улыбайся, солнышко.. — очень тихо шептал бело-волосый. Это должно было быть всего лишь мыслью, однако что-то пошло не так, заставив обоих парней залиться густым румянцем, ведь первый услышал, а второй осознал, что сказал пару секунд назад. Повисла неловкая пауза и тишина, заставляя однокурсников слегка отодвинуться друг от друга. Уилл же отмерел первым, тихо и медленно подвигая свою ладонь к чужой, чтобы накрыть ее, напрочь забыв о фобии Рэтчета. — Уилл, ты обещал. — тихо сказал всё ещё смущённый медик, однако в голосе чувствовалась что-то вроде.. тоски? Бело-волосый сразу отдернул руку, вспомнив о том самом даном ним обещании ещё днём в кафе. — Чёрт, прости, солнце.. Я забыл, но больше такого не повториться, чест- — Уилл. — тот умолк. — Я начал тебе доверять. И, пожалуйста, не заставляй меня разочаровываться в тебе, — рыжий посмотрел Джеку прямо в глаза своими — изумрудными и нереально красивыми. Голубо-глазый лишь молчал, так же вглядываясь в эти два космоса. Да, скорее всего, глаза у Рэтчета самые чудесные из всех, что есть на этой планете, и это Уиллджек понимал ещё с самого начала, а сейчас только укоренил свои мысли. Рыжий, выжидающе глядя на друга, тихо сидел на месте, не в праве даже пошелохнуться. Сейчас у него были более чем смешанные и очень странные чувства. Хотелось прикоснуться к однокурснику, обнять его или.. Даже поцеловать, однако расстройство давало Рэтчету тумаков, говоря что слишком плохая идея. Праймус знает, что может повлечь за собой лёгкий поцелуй или обычное объятие. Но, всё же, так хотелось.. — Хорошо, солнышко, — Уиллджек лучезарно улыбнулся, аккуратно придвинувшись ближе. — Может быть, я смогу помочь твоей фобии исчезнуть, м? — как бы в шутку говорил Джек, сев ровно. — Уже помог, — теперь уже взболтнул лишнего именно изумрудно-глазый, через что тот матернулся и встал из скамьи. Бело-волосый не сразу среагировал на то, что Рэтчет начал уходить от него быстрым шагом, ведь был в недоумении. После чего лишь улыбнулся и побежал вслед за смущённым медиком. — Не смей! — крикнул рыжий, пытаясь отдалиться от Уилла, в чьих объятиях сейчас находился. Это было очень.. Приятно и тепло, через что изумрудно-глазый уже не смог противиться чувствам, позволив довольному белобрысому себя поцеловать. Так по-глупому, неожиданно, давняя фобия Рэтчета безследно исчезала, попутно отдавая место только любви и доверии к, теперь уже, любимому человеку.