Все мои чувства

Есть люди, которые жить не могут без прикосновений; для них любой контакт – в порядке вещей, что-то настолько же естественное, как дыхание. Они жалуются на тактильный голод, когда долго лишены возможности кого-нибудь обнять – как будто им мало повседневных рукопожатий, хлопков по плечу, тычков в бок и прочего рукоприкладства. Кит скорее относится к тем, кто, напротив, на дух не переносит любой физический контакт. «Плохо идёт на контакт», – красуется вердикт на первой странице его личного дела; по мнению Кита, это значит, что ему этот самый контакт просто не нужен, но по мнению воспитателей детского дома, похоже, это значит, что он выцарапает глаза любому, кто попробует до него дотронуться, словно он какой-то дикий зверёныш. По большому счёту, Киту на это плевать – он только выиграет, если из-за этого его будут обходить стороной, хотя порой такое отношение и задевает. Вопреки всему, что о нём думают, когда Широ впервые хлопает его по плечу, Кит не кусается, не шипит и даже не пытается сбросить его руку – лишь застывает и неловко сутулится, хмуро прячет руки поглубже в карманы. Он не видит смысла скрывать свой дискомфорт, но и как-то ещё его обозначить не стремится; может, ему и не нравится, когда его трогают, но он не лишен представлений о банальной вежливости – а Широ один из немногих в его жизни, кто её заслуживает. Он лишний раз подтверждает это тем, что мгновенно замечает его напряженную позу и сам убирает руку. О том, что Широ крайне тактильный человек, Кит обречённо узнаёт уже в Гарнизоне. Это сложно не заметить – он постоянно видит Широ в коридорах, и ещё ни разу не было такого, чтобы Широ не поздоровался с кем-то за руку, не хлопнул бы пару человек в знак приветствия по плечу, не обнял бы за плечи кого-то из друзей. В такие моменты Кит делает вид, что не замечает его, и сердито думает о том, что путь по короткому коридору из-за этой идиотской привычки занимает у Широ вдвое больше времени, чем должен. Конечно, Широ вряд ли об этом задумывается. Для него это так же естественно, как для Кита – маневрировать между людьми, избегая даже случайных прикосновений. Но для него Широ делает исключение – после пары дежурных хлопков по плечу, неизменно превращавших Кита в подобие каменного изваяния, привыкает, и больше не пытается прикоснуться. Уважает его границы, одергивает себя, даже когда машинально тянется, чтобы привлечь его внимание, коснувшись руки. Кит думает, что должен испытывать облегчение и благодарность – мало кто понимает даже после слов, а некоторые особо настойчивые – даже после разбитого носа – но вместо этого внутри него копится только раздражение и досада. Каждый раз, когда он видит, как Широ крепко стискивает чью-то руку или буднично перекидывает руку кому-то через плечи во время разговора, он чувствует, как бегут мурашки по спине; он смотрит на то, как Широ, дурачась, дёргает кого-то за рукав в столовой, как ловит кого-то за шею и взъерошивает волосы, не слушая шутливых возмущений – и его с головой захлестывает обида на самого себя за то, что он даже не может представить, как должны ощущаться эти прикосновения. Он пытается себя убедить, что они были бы такими же неприятными, как и любые другие. Получается плохо. Возможно, неохотно думает он, в чём-то его воспитатели были и правы, и он действительно дикий неприрученный зверёныш, которому опасно протягивать руку; впрочем, признавать их правоту – последнее, чего ему хочется. Ему не нужно, чтобы кто-то его «приручал»; это было и остаётся его выбором – и его право этот выбор изменить. Поэтому он не ждёт, когда Широ снова протянет ему руку, и делает это сам – неловко и, кажется, совершенно неуместно кладёт ладонь ему на плечо посреди разговора. От неожиданности Широ сбивается на полуслове, но прежде, чем Кит успевает отдёрнуть руку, костеря себя за глупость и самонадеянность, на чём свет стоит – широко улыбается и притягивает к себе за плечи, продолжая разговор с того места, на котором остановился. От его близости Кита слегка пробирает дрожь, и, пожалуй, впервые в жизни это… приятно. Он почти не слышит, что ещё говорит Широ, и Широ, кажется, это понимает, но не заостряет на этом внимания – как и на том, что Кит несмело прижимается к его боку, привыкая к новым ощущениям.