Кого ты ищешь среди дождя?

Тарантулас Дэдлоку активно не нравился — и чем дольше они общались, тем сильнее Тарантулас бесил. Эгоистичный оплавок, всегда лучше знающий, как надо, даже если ему хватает такта промолчать. И в фейсплейт трусит высказывать, что думает, с этой его кучей линз над визором поди пойми, куда он смотрит, мямлит чего-то… А когда он паук органический, так вообще — самому противно смотреть! То с каким-то мехом Дэдлоку надо срочно познакомиться. Ладно, тут Дэдлок дал себя уговорить. Теперь еще веселее — они все ищут неправильно, надо снова ехать в Иакон, может, и в Праксус тоже! — Ты больной, — устало проворчал Дэдлок. — Прям как Проул.  Тарантулас переступил внутри Дэдлока своими гадкими волосатыми ногами. Вроде столько времени катается в альтмоде, пора бы уж привыкнуть… а все равно порой не по себе. Еще ведь какую-то дрянь выделяет, если присмотреться, на темных шерстинках видны слипшиеся участки. Вычищай это все потом, ага. И не факт, что обычные очистители справятся с органическими отходами этого чуда науки. Чего Тарантулас так сильно хочет от спарка? Почему готов терпеть хамство Дэдлока, помогать в расследовании, ждать, пока Дэдлок, обладатель официального допуска, разрулит другие дела, например, соберет брата в командировку к десептиконам, сразу после перемирия улетевшим с Кибертрона? — Дэдлок, это действительно будет быстрее. Учебных заведений, доступных вертолетам, меньше, чем спаркариумов для сирот. Тут до Дэдлока дошло. Проул, наверное, берег своего спарка, и судьбу его старался устроить, но если с Кибертрона не вывез вовремя, спарка по-любому отправили в военное училище. Это ж автоботы. Они за равенство возможностей только на словах, тем более в тот ворн — тогда воевали будь здоров, Дэдлока самого дважды чуть не подстрелили, сколько хороших мехов погибли… — Ты раньше сказать не мог?! — Дэдлок… — Тарантулас издал смешное фырканье. Вроде он вентилировал так. — Не злись. Хочешь, я сам возьму все архивы у Ревайнда и отдам тебе? Он, конечно, очень хотел сам с тобой познакомиться, но я объясню ему, что ты все время занят. Даже не поругаться с этим уродом нормально — сразу начинает трусить, извиняться и вносить очередные гениальные идеи. Если праксианцы убивают тех, кто лезет в их дела, откуда у журналиста могут быть какие-то важные для расследования архивы? — Ну так что? — поерзал Тарантулас — и нелепо подпрыгнул, когда Дэдлок слишком резко вписался в поворот. — Завтра поедем в Иакон и будем рыться в архиве, где документы о военных училищах, — смирился Дэдлок, прибавив скорость. — Спасибо, — Тарантулас улегся на брюхо и расправил все детали по сторонам. — Не трись там об меня, — Дэдлок с удовлетворением отметил, как Тарантулас снова поднимается на лапы, стараясь занять как можно меньше места. ** С Персептором Спрингер воевал в одном отряде, доверял ему прикрывать спины себе и остальным… и все же сомневался, что Персептор доверяет хоть кому-то: не в бою, а по-простому, в делах житейских. Он даже от медиков шарахался, всегда чинил себя сам. Что бы автоботские умники, включая Персептора, ни творили во время войны на Кимии, это все до сих пор было засекречено — и раскрытие гостайн грозило Персептору большими неприятностями. По-хорошему тот бы ни в чем не признался. Шантажировать Персептора тем, что Спрингер от него ни за что не отстанет и переедет к нему вспоминать славное рекерское прошлое — вместе со всеми, кто из них выжил, в честь приближающегося юбилея создания отряда, — было тоже не самой умной идеей. Выражение фейсплейта Персептора Спрингеру сильно не нравилось. — Мехи меняли имена, Спрингер. Довольно часто. И приходя к нам, и тем более уходя. Нам всем приходилось творить такие вещи, на которые мы никогда не пошли бы в мирное время. А сейчас, если ты позволишь… мне уже пора, — эм-фон Персептора выдавал его нервозность — и что-то еще, похожее на предвкушение коннекта. — Ладно, у меня тоже сегодня встреча назначена, так что вали на свою свиданку, — проворчал Спрингер. На искре было погано. Он ожидал от Персептора большего — не в плане информации о загадочном Мезотуласе. Большего радушия, наверное. Теперь Спрингер уже не был уверен, что Персептор захочет прийти на пьянку в честь юбилея. Не позвать его, конечно, нельзя, но если он придет и будет сидеть с такой кислой мордой… Как гордиться своей принадлежностью к рекерам, так тут Персептор первый, Спрингер видел, как его по холовизору показывали — с Физитроном на сцене! За автографом решил сходить, «не мог не выразить свое восхищение»! Спрингер взлетел над Иаконом. Ред Алерт жил около энергонового завода на границе с Альтигексом, огромные корпуса и ряды цистерн видно было издалека. Удобный ориентир. Они совсем расслабились за эти квартексы без войны. Конечно, у завода должна быть охрана, и подрывника просто не подпустят близко… но достаточно одной бомбы с воздуха, чтобы выгорела огромная территория. Все эти стройки вокруг, тянущиеся на хайки. И все-таки, почему Ред Алерт не мог встретиться у Маккадама? Опять его ржавая паранойя? Что ж, хоть что-то стабильное… Ред Алерт был бы красивым — впрочем, он и был красивым, поправил себя Спрингер мысленно, — если б не озирался так беспокойно по сторонам, высматривая кого-то в общем коридоре за спиной гостя. Если б не переступал с ноги на ногу, бдительно следя за каждым его движением и из-за этого забывая отойти с дороги. А еще Ред Алерт как-то повредил обшивку под капотом. Талию обхватывали неаккуратно намотанные повязки, слабо попахивало маслом и антифризом, если включить анализаторы на полную мощность. Очевидно, ему некомфортно было двигаться. Даже здесь, в кварте, он ходил медленно. Трансформироваться тем более не мог. Вот поэтому и приглашал Спрингера к себе домой так настойчиво. Но — не дальше холла. И сейчас нервно тер пальцы друг о друга, бесконечно, снова и снова, с тихим бесящим скрипом. — Я не знал, что ты ранен. И я теперь еще больше ценю то, что ты решил потратить на меня время и рассказать мне о Мезотуласе. Спасибо. — Времени у меня полно, Спрингер, не стоит благодарности, — Ред Алерт улыбнулся — как всегда, смущенно и как-то через силу. — Тебе, может, привезти чего-то надо? Сказал бы сразу! — Спрингер не то чтобы часто пересекался с Ред Алертом, но продолжал ощущать его своим. Не как Проула, конечно. Как автобота. — И ты теперь в отставке, что ли? Или в долгом-долгом отпуске? — Я продолжаю выполнять свою работу, по крайней мере, часть ее, — ответил Ред Алерт таким тоном, словно сама мысль об отпуске по ранению была для него оскорбительна. Спрингер напрягся, контролируя электромагнитное излучение, и вежливо промычал что-то согласное. Он бы раненым в бой не полез и своих бы не допустил, если б были другие варианты, но Ред Алерт всегда был трудоголиком. Отстрани его — он тут с процессора съедет от невозможности всех и вся проконтролировать. В мирной жизни Спрингер Ред Алерта вообще не представлял. Никак. Казалось, тот всегда будет искать врагов. Их даже искать особо не надо, ведь десептиконы никуда не делись, не отказались от своих идей и не сняли инсигний. И шаниксы на топливо, а также бесплатные кварты, требовали от новоактивированного государства без зазрения совести. В районах Иакона, где Спрингер часто бывал, десептиконов вертелось не так много, но Ред Алерт, случайно или нарочно, поселился на границе с десептиконским Альтигексом, вблизи Иакона разрушенным до состояния бетонной крошки. Спрингер, подлетая, с высоты видел свежеотстроенные кондоминиумы для крупных и тяжелых модов. Еще не все корпуса окрашены, а явно мехи заселились и живут, большая часть окон светилась. — Как себя чувствует Проул? — Он еще не готов вернуться к обычной жизни, но ему лучше, как мне кажется. — Я надеюсь, его, — Ред Алерт сделал паузу, короткую, но неприятно многозначительную, — проблемы не связаны с тем, что ты решил напомнить ему о Мезотуласе и прояснить ваши отношения? Спрингеру очень захотелось двинуть по этой притворно сочувственной морде. Если и не притворно — все равно! Но Спрингер напомнил себе, что он давно вырос. Положа руку на искру, его даже переживания Проула не сильно волновали… не должны были волновать. Не мог Спрингер всерьез злиться на меха, который сам осуждал себя так, что смотреть больно. Но и безоговорочно принять своим создателем и все простить — не мог тоже. — Откуда ты узнал о Мезотуласе? — Запросил официальные документы. Война закончилась, если ты не заметил. Но я выяснил только имя. И что-то мне подсказывает, что ничего хорошего я не узнаю, — с горечью заключил Спрингер. — Кто он такой? — Перебежчик, — коротко ответил Ред Алерт. — Двойной: от десептиконов к нам, потом решил обратно переметнуться. За это был ликвидирован вместе со своим последним проектом. О проекте я рассказывать не имею права, кончилась война или нет, но ты догадываешься, надеюсь. То, что могло бы переломить ход войны и уничтожить тысячи невинных. Праксианцы в чем-то удивительно наивны, Спрингер, — теперь Ред Алерт сочувствовал по-настоящему, это легко читалось в эм-излучении. — Что Джазз, что Мезотулас… — Что Проул сделал Джаззу? — вдруг спросил Спрингер, хотя до этого момента о Джаззе и не вспоминал. — Мне казалось, он из тех, кому абсолютно поболту, на чьей стороне воевать. Из тех, для кого есть только боевая задача. Джазз что-то говорил про потерянного спарка, но я так и не понял, почему он разорвал узы искр? Из-за того, что Проул не смог быть носителем? Серьезно? — Спрингер… Потерянный спарк — это Дэдлок. Он родной спарк Джазза. Или очень близкий родственник, потому что у них разница в возрасте семьдесят пять квартексов, если мне не изменяет память. В Протихексе сгорело не все, как они надеялись. Некоторые данные дублировались в общекибертронских базах. Настолько молодому меху никак не могли дать опеку над посторонним спарклингом. Проул тоже не мог представить, что такое бывает… Я надеюсь, ты не станешь обсуждать это с ним? — уточнил Ред Алерт с искренним беспокойством. — Тебе не станет от этого легче, поверь. О тебе Проул заботился, как только мог, и главное, что ты сейчас рядом с ним. Оставь прошлое в прошлом. Иначе… если ты продолжишь всех расспрашивать, тебе тоже начнут задавать неудобные вопросы. Это я знаю, что ты интересуешься Мезотуласом, потому что он твой дани. Другие мехи решат, что тебя интересуют его проекты. Что ты поэтому взялся помогать Фортрессу с Проулом. Тебе оно надо? ** Проул тосковал по Джаззу. Искрой, корпусом… проклятое подсознание снова подсовывало липкие, грязные глюки в оффлайне, после которых Проул ощущал себя изнасилованным. В этих глюках Джазз не делал ничего оскорбительного. Ничего, что не происходило бы раньше в реальности. Просто дразнился. Просто давил на плечи, вжимая в платформу, терся портом о коннектор, забирался верхом и мучительно медленно двигался туда-сюда, порой вовсе останавливаясь и переходя к поцелуям и поглаживаниям. Фрагово наваждение. В глюках Проул был так счастлив, что боялся пошевелиться — лишь бы Джазз не передумал, не ушел, не исчез. И даже в глюках чувствовал себя влюбленным идиотом, согласным на что угодно, трусливо молчащим, хотя сотни вопросов готовы были сорваться с глоссы. Искра болела так, что хотелось вскрыть капот и погасить ее. «Детка, мы договаривались, что я уйду, как только ты сможешь жить сам, — всплыло в памяти. — Я согласился коннектиться с тобой, потому что думал, так будет лучше. Я думал, будет лучше, если ты научишься этому со мной и не облажаешься ни с кем другим потом, если все будут думать, что твоя искра занята, если ты не будешь отвлекаться на мысли о коннекте…» Джазз собирался уйти, когда Проулу исполнится полтора ворна. Скорее всего, даже раньше — не называл точную дату, но наверняка присматривался, оценивал, пытался убедить себя, что уже точно можно оставить Проула одного. Проул заставил его задержаться на пятнадцать ворн. Что странного в том, что Джазз ушел к первому же меху, который гарантировал защиту? Искра болела. Если бы Проул не угрожал Джаззу… нет, тот все равно бы ушел. Из принципа. Ему не нравилась автоботская политика, не нравилась армия, не нравилось, когда Проул выбивал для него увольнительные и требовал все эти дни проводить вместе… Если бы Проул был старше и умнее, когда они только познакомились, конечно, догадался бы, что Саксо дезертировал из армии не для того, чтобы туда вернуться. Проул согласился бы стать ради него десептиконом! Нет, вряд ли кто-то был бы ему там рад, но… Проул еще раз дернул ноющий коннектор и понял, что уже точно не перезагрузится. Как обычно. Он вылетал в онлайн, сходя с ума от желания, и бесполезно водил сжатой ладонью по мокрым проводам и сенсорным кольцам, пока те не становились сухими, а рука — грязной и скользкой. Хоть наливай в энергон возбудитель, как в старые времена. Проул всегда держал его на случай, если приедет Джазз. И сам иногда принимал, если чувствовал себя слишком измотанным для коннекта. Джазз пытался объяснить ему, что нормальные мехи занимаются этим только тогда, когда хотят. И не понимал, что Проул хотел, очень хотел, даже если бестолковый корпус отказывался активно шевелиться и реагировать на прикосновения. Как сейчас. Может быть, Фортресс Максимус подсовывал успокоительные в топливо? Из лучших побуждений? Стоило подумать о Фортресс Максимусе, как коннектор обмяк, больно уколов ладонь наэлектризованными контактными иглами в нескольких местах. Проул мог обтереться покрывалом, закрыть кодпис и попробовать отключиться снова, но ему было слишком противно, брезгливо до дрожи. И почему-то очень холодно. Он тихо поднялся с платформы, стараясь не шуршать и не скрипеть, и бесшумно подкрался к двери, которая услужливо разъехалась в стороны. Если Фортресс Максимус не в оффлайне, Проул предпочел бы отыскать в кладовой какую-нибудь тряпку, только бы не сталкиваться с ним лишний раз. Достаточно было того, что Фортресс следил за ним все время: как он заправляется, не забывает ли он мыться, помнит ли о визитах Рэтчета и Ранга… Проул пытался пожаловаться Рангу, но тот просто не понял, что Проула настолько напрягает! Фортресс ведь идеально исполнял свой долг опекуна! Не повышал голоса, не раздражался, не давал Проулу зависнуть, глядя в окно, и пропустить юникроновы сеансы психотерапии, но и за дверцы никуда не волок, лишь напоминал с раздражающей настойчивостью. Потому что знал, что Плюшка все записывает. Сейчас Плюшка скребла лапами по двери санитарной комнаты изнутри, тихо мяргая, и это Проула насторожило. Он фиксировал эм-излучения Фортресса и Спрингера в гостевой комнате-кабинете, слышал приглушенные стенами и дверью голоса, но различить слов не мог. Что они скрывали? На полу валялись мохнатые шарики, с которыми любила бегать и прыгать Плюшка. Проул просчитал траекторию и толкнул один из них так, чтобы дверь в гостевую чуть приоткрылась — словно кто-то шел мимо, в ту же санитарную комнату, и отклонился на полметра от прямого маршрута. Второй шарик влетел под дальнюю створку, заклинив ее и оставив крошечную, сантиметровую щелку. Теперь Проул мог отчетливо слышать, о чем говорят Фортресс и Спрингер. — …Да сколько у тебя этих очень важных командировок будет?! — Я же не заставляю тебя, Спрингер, — Фортресс скрипнул креслом, что стояло за письменным столом. — Но сообщаешь в последний момент, будто думаешь, что я обязан согласиться! Слушай, у меня был ржавый день. Персептор, Ред Алерт, теперь ты… От новичков в отряде башка тоже кругом идет. Одного сумел выпереть по непригодности, осталось двое каких-то мутных типов. Обоих бы послал куда подальше, но Магнус и так мне выволочку устроил, что я придираюсь! Нельзя просто так заявить про автоботов с боевым опытом, что они ниболта не умеют и всех подведут, а мой опыт ничего не значит, получается? Мне казалось, раз я командую, мое мнение должно хоть кого-то интересовать, но нет! — У меня еще есть два дня, чтобы найти себе замену, не беспокойся. И я, наверное, должен извиниться, что слишком многое на тебя взвалил. На постороннего, по сути, меха. — Он мой опи, — резко ответил Спрингер. — Риммик не советовал официально заявлять, что Проул и Чекпойнт — один мех, но сделать это реально. Так, предупреждаю на случай, если ты решишь отказать мне от дома. — Не говори глупостей. Ты приходишь к Проулу, не ко мне, если для вас обоих это важно, я не запрещу тебе приходить, как бы ты себя ни вел. Пока ты не обижаешь его, разумеется. — Ну, выскажи, как я плохо себя веду, раз уж мы начали этот разговор! — К Проулу сейчас нужно относиться, как к спарку, — сказал Фортресс Максимус уверенно и упрямо, и Проулу резко стало не по себе. — Или, если хочешь, как к тяжело травмированному боевому товарищу, который вряд ли когда-нибудь сможет ездить по улицам и жить, как обычные мехи. Если ты обещал Проулу, что будешь приходить хотя бы раз в неделю и учиться рисовать, будь последователен и не рань его без веской причины. Хотя бы объясни ему, что не так, если ты вдруг передумал. Да, тебе это может быть неприятно, я понимаю. С полминуты Спрингер молчал, нервно фоня. — Я слишком много узнал о моих родственниках. Мне нужно как-то сжиться с этим. Что ж, Проул знал, что рано или поздно это случится — и что «сжиться» Спрингер не сумеет. Видимо, Фортресс кивнул или как-то еще поощрил Спрингера продолжать, потому что тот повысил голос: — Я не ожидал ничего, искрой клянусь, ничего не ожидал, ни хорошего, ни плохого! Но знаешь, я просто обалдел, когда понял, что Проул даже сейчас — из них самый нормальный! Ты прав был. Лучше б я никуда не лез! — раздался странный звук, и Проул не сразу понял, что это лопасти врезались в спинку дивана, распоров обивку. Последний раз Проул слышал этот звук, когда опи и дани поссорились — без криков, без оскорблений и обвинений. Просто лопнул диван, затем зазвенел и рассыпался на стеклянную крошку шкаф с дорогими безделушками, все разлетелось по полу, и дани ушел из дома, все еще дергая острыми, опасными лопастями. А опи попросил Чекпойнта, совсем еще маленького, сидеть в своей комнате и не мешать все собирать, чтобы не пораниться. Что бы сказал дани, узнав про Спрингера? Прошло так много ворн… может, создатели давно закрыли тот спарковский счет, куда Чекпойнт, став Проулом, несколько раз все-таки запускал руку. — Проул не просто так отказался от них, — заметил Фортресс Максимус очень мягко. — Я просил тебя не лезть в это, потому что боялся. Не только за реакцию Проула, но и за тебя самого. Спрингер ничего не ответил — наверняка уже все для себя решил. Фортресс глухо зазвенел бокалами, похоже, ставя их на зарядку вместе с энергоном, чтобы побыстрее. Сегодня Спрингер все-таки останется до утра, предположил Проул. Или, если Фортресс станет давить и выспрашивать, психанет и улетит — но Фортресс не станет. А вот потом Проул останется с Фортрессом наедине на дни, недели и месяцы, без буфера в лице Спрингера. Проул еще постоял у открытой двери своей комнаты, размышляя, и пришел к выводу, что прямо сейчас ничего умного не придумает. Идти в мойку он не решился, в офф уже точно не хотел… у него была целая ночь, чтобы определиться с планами на будущее.