Кого ты ищешь среди дождя?

— Что делаешь? — заглянувший к Спрингеру Фортресс Максимус с любопытством посмотрел на датапад со значком одной из юридических контор Праксуса. — Просвещаюсь праксианским семейным кодексом. Со всеми принятыми под давлением Иакона поправками, — Спрингер мотнул головой на кресло. — Присаживайся. Я пока привязан к платформе этой промывкой. — А почему не в стакане? — Фортресс сел, заметив на тумбочке еще парочку таких же датападов и свитки из плотной ткани, специально предназначенной для документов вечного хранения. Еще он заметил подключенную к Спрингеру систему, посредством которой в него закачивалась голубая жидкость. Откачивалась она уже не такая голубая. — Там меня уже полоскали. Сняли общую интоксикацию, сейчас вымывают остатки, — Спрингер отключил датапад и положил его в стопку. — А еще мне передали подготовленный отказ от прав на некое жилое строение, которое хочет купить Гиперион. И тут я в полном ступоре. И даже обидно — я же не буду забирать у него то, что он купит на свои шаниксы. — На самом деле, все куда сложнее, — Фортресс дотронулся до свитка, взглядом спрашивая разрешение на чтение. Спрингер кивнул. Фортресс Максимус развернул и прочитал. — Что ж, поздравляю с заключением уз. Ты и Гиперион очень красиво смотритесь вместе. — Спасибо, — Спрингер смутился. — Ты первый, кто вообще поздравил. — Просто потому, что обычно узы регистрируют в храмах или у нотариуса. Иногда делают и храмовую, и нотариальную регистрацию. И вот на этих церемониях-то и поздравляют, — объяснил Фортресс. — Но у вас все явно идет кубарем, поэтому я решил поздравить тебя сейчас. Спрингер чуть растерянно улыбнулся и пробормотал о том, что наконец-то понял, зачем понадобились заверенные Рэтчетом логи уз. — Ну да, закон допускает заочную регистрацию уз, которая по большей части просто констатация уже свершившегося факта, — Фортресс впервые задумался о том, что вообще знают об этой стороне жизни кибертронцы возраста Спрингера. — Хотя вариант со слиянием непосредственно перед нотариусом или священником котируется выше у определенной части населения. — Как все сложно, — Спрингер сморщился. — А что с отказом-то? — А тут все дело как раз в узах. Они уже заключены и, если создатели Гипериона против, а они явно против ваших отношений, иначе бы все это не понадобилось, то он считается ушедшим в твой клан. И все, что он приобретет, будет считаться имуществом твоего клана, то есть Риммика, как его главы. А если ты откажешься от прав на дом, то он будет собственностью только Гипериона. Даже не его клана. — Он просто слишком праксианец и пытается обеспечить себе тыл так вот, по-праксиански? — Спрингер покрутил пальцем в воздухе, видимо, пытаясь обозначить это самое праксианство. — Ну да, — согласился с формулировкой Фортресс. — Суть ты понял. — У тебя есть пишущий стилус? — Спрингер взял протянутый ему стилус и тщательно вывел свою подпись. Фортресс Максимус чуть ниже написал о том, что свидетельствует о добровольном и осознанном отказе от прав на любое жилое помещение, которое купит Гиперион. И подписался, а потом пришлепнул сверху печатью. — Так будет солиднее, знаешь ли, — пояснил он свои действия. — И что дальше? — А дальше ждем Даблвая, он обещал приехать за этими документами, — Спрингер засунул вновь свернутый в свиток отказ в тумбочку. — Мне их вообще передал какой-то родственник Прогменса, подвизающийся у них в фирме курьером. В солидной несгораемой упаковке с пломбами. Так что он, скорее всего, даже не знал, что там. — Разумно, учитывая все, — Фортресс Максимус окинул взглядом палату. — Какие у тебя планы? — Вырваться отсюда и забрать Гипериона. Риммик чего-то не договаривает, я это вижу. И чувствую. — Только не вздумай сбежать, — предупредил Фортресс. — У меня еще два или три дня отлеживания боков тут. Гипериону вроде бы ничего не угрожает, поэтому потерплю, — Спрингер погладил свое плечо и упрямо стиснул денты. — Но не дольше… — Все будет хорошо, — Фортресс положил на свободный край тумбочки коробочку с желеобразным энергоном. — Вот, не то чтоб прям деликатес, но вкусно. — Спасибо, — Спрингер действительно был ему благодарен, это чувствовалось. — А как там Проул? — Восстановился на работе. Сейчас постепенно входит в курс дела. Пару раз заходил в перерыв на заправку ко мне в кабинет. И если я хоть что-то понимаю в нем, то он до отказа вокодера боится идти к тебе. — Я его не покусаю ведь, — фыркнул Спрингер. — Вина. Он чувствует себя очень виноватым по отношению к тебе, поэтому не может решиться на разговор. Я его как-то прикрывал, точнее, его отсутствие. Он взял Бастера и Импактора и куда-то с ними ездил. После была встреча с доком, но я не знаю подробностей. — И он опять себя накручивает в одиночестве… — Спрингер сгорбился. — Не бросай его, а… А я выйду и заверну к нему, поговорю. — Я совсем не уверен, что нужен ему, — Фортресс подкатился на кресле к платформе Спрингера и обнял его. — Ты большой и сильный. Как тебя можно не любить? — Спрингер обнял его в ответ. Присутствие кого-то еще за дверью палаты оба уловили одновременно. — Риммик, — опознал посетителя Спрингера и отправил ему сообщение с приглашением входить. — А хотел приехать Даблвай. — Я не пустил. Потому что ему тут вроде как нечего делать, а у меня совещание в Иаконе, на котором надо присутствовать лично, — вошедший Риммик пожал протянутую ему руку Фортресс Максимуса и дружески обнял Спрингера. — Пневматикс тут обнаружил, что за нами следят. Выводок кассет. И он вычислил, чьи они. Он даже не праксианец, хотя и работал с Верфареном, который сейчас под следствием. А к Верфарену, по сведениям Прогменса, не так давно допустили личного врача, которого зовут Виркен из клана Эминент. — Вот мерзавцы, — Спрингера передернуло, и он непроизвольно сжал кулаки, чтобы через секунду снова схватиться за плечо. — К счастью, додумались следить только за нами, а не за Гиперионом, — Риммик присел на платформу. — Не напрягайся, прошу тебя. И к шаркам больничный, уходи из армии. Мы все работаем и твое лечение потянем. — Я не могу взваливать на тебя еще и это! — Спрингер упрямо посмотрел на Риммика. — Вообще-то, даже если уйдешь из армии, то государство все равно оплатит твое лечение и восстановление, — заметил Фортресс. — Да с какого оно мне хоть что-то оплатит-то? Закон о ветеранах этого не предусматривает, — в оптике Спрингера плескалась боль. Начал пищать какой-то датчик. — Шлак, опять температура… — Я взял тебя своим помощником, чтобы повысить тебе уровень доступа, когда тебе отказали в выдаче твоего личного дела, — напомнил Фортресс Максимус. — И так тебя и не уволил. Хотя и зарплату не начислял. — Не догоняю, — Спрингер с обреченностью посмотрел на трубки, тянущиеся под броню. — Даже в случае увольнения из армии ты останешься госслужащим, которому положено бесплатное обслуживание в клинике, — пояснил Риммик, догадавшийся обо всем раньше. В палату проскользнула медсестра, которая быстро отключила Спрингера от промывки и убрала трубки. Она ушла, как только ввела жаропонижающее, порекомендовав усилить охлаждение корпуса. — И так каждый раз, стоит поволноваться, — вытягиваясь на платформе, простонал Спрингер. — Хочу обратно в колбу. Там просто болтаешься в жидкости в стазисе и ни о чем не переживаешь… — Увы, придется терпеть менее радикальные меры, чем реанимационная камера, — Риммик накрыл его изолетиком. — К сожалению, я буквально на полчаса. Ты подписал отказ? — Да, он в тумбочке. Там же и распечатка логов, — Спрингер чуть улыбнулся. — На действия от моего имени нужна доверенность? — Я глава твоего клана — мне ничего не надо, спарк, — Риммик погладил его по шлему. — Мы все сделаем. Поправляйся. *** — Твой дани напевал тебе эти колыбельные? Рейс помотал головой, не глядя на Джазза: — Точно не дани. Кто-то из братьев, наверное. И запомнил я, когда пели не мне, а другим мелким. — А почему не дани? Он ведь не был ни главой клана, ни наследником, я правильно помню? — Что ты прицепился?! — Рейс сердито тряхнул дверцами и повернулся к Джаззу спиной. — Да так, интересно стало. Смотрю на тебя и задумываюсь… о разном. У меня самого семьи не было. Ну, такой, как у нормальных мехов бывает. — И что? Решил стать для меня идеальным опи? Джазз пожал плечами. Бликование полироли заметно было и при минимальном разрешении, выставленном в настройках планшета. То, что на честплейте покрытие лежало аккуратными волнами, подчеркивая выдающийся капот, Флип-Топ видел лично. Как и бледно-розовые тени, нанесенные вокруг фар. Это могло быть уместно на сцене, на вечеринке каких-нибудь музыкантов, ржа, даже в борделе Флип-Топ не мог представить меха, накрашенного так. Да, ярко, да, привлекает взгляд, но скорее подчеркивает шрам на фейсплейте, потому что вокруг него обшивка тоже блестит. И этот безвкусный розовый… Зачем? Ровно квартекс назад потухла искра Дэдлока, и Флип-Топ уверен был, что и Рейс, и Джазз об этом помнят. И почти уверен, что Джазз пришел к Рейсу и начал расспрашивать не просто так. Опять ведь поругаются. Но что мог сделать Флип-Топ, кроме как сидеть в кабинете, чтобы не мешать оффиться Дефендеру, и наблюдать? А смог бы он помешать Джаззу, если что? Не дистанционно, сидя на другом этаже, а, допустим, находясь в одной комнате? Те немногие десептиконы, которые искали убежище на Праксисе, поголовно были крупными и подчеркнуто агрессивными, и те, которые светились в новостях, чаще всего тоже. Изящный Джазз с его нелепой сценической полировкой и странными яркими деталями в неожиданных местах — и демонстративно подчерненной по краям десептиконской инсигнией… Что-то было жуткое в его неуместной красоте. Напоминало контраст хорошенького фейсплейта Дэдлока с его же уродливыми клыками. У Джазза фейсплейт совсем другой, обычный, если не считать шрама… и все-таки сходство с Дэдлоком постоянно бросается в оптику: какие-то детали корпуса, мимика, движения, поведение. И та же нахальная уверенность в себе — и если в Дэдлоке она Флип-Топа раздражала, то к Джаззу он… привык? — Я подумаю, — тем временем пообещал Джазз, поднимаясь с пуфика. — Надо же хоть в чем-то соответствовать роли! — Спасибо, Джазз, — Рейс не оборачивался, но голос звучал странно серьезно, без тени насмешки. — Я не говорил тебе, только Флип-Топу… Я правда рад, что у меня теперь есть семья. Какой бы она ни была. И я рад, что ты ее часть. — Наверное, я тоже, — признал Джазз после недолгого молчания. — Ладно. Хорошего вам оффлайна. Он неторопливо вышел из комнаты Рейса и отправился к себе. Искорки завозились — Дрифтпойнт, с его чувствительными сенсорами будущего летного альтмода, всегда реагировал на открывающиеся двери, пытался посмотреть, что там происходит, и взволнованно фонил, а Флэшпойнт откликалась на его беспокойство. Вот и сейчас она завопила, суча ногами, и требовательно вцепилась в руку дани. Рейс устало выругался на родном языке и поднял Флэшпойнт в воздух. Та визжала, извивалась и выкручивалась. Хоть бы не уронил. Конечно, под ней была мягкая платформа, но где-то там, загороженный корпусом Рейса, лежал Дрифтпойнт. Этажом ниже очнулся Дефендер, мигнул оптикой в темноте и перелег на другой бок. Даже внимания не обратил, что соузника до сих пор нет рядом. Свалил на Флип-Топа всю подготовку к полету на Кибертрон, как обычно, и отдыхает. И если бы Дефендер только оффился всласть и впрок набирался сил, у Флип-Топа не было бы претензий… Но нет, Дефендер еще и к искоркам лез. Встревожил Рейса тем, что после долгих криков у спарков бывают припадки, например. У Чеки они, видите ли, были регулярно, значит, и у этих будут! Скорее бы все трое улетели и оставили Флип-Топа с его искорками… Джазз в своей комнате извлек из саб-спейса маленький пакетик с порошком и высыпал в заряжающийся хайгрейд. Что ж, Рейс не ошибся. Но сегодня, решил Флип-Топ, Джазз имел право расслабиться. Напиться, порыдать… Но, может, все же обойтись без крушения мебели? Джазз вытаскивал из мойки, из того угла, где сушильные установки, ростовое зеркало. Аккуратно вытаскивал — оглядывался, следил, чтобы не задеть ни стены, ни дверь. Поставил между дверью и тумбой, в ногах платформы. Вытащил из тумбы большой набор косметики, раскрыл коробку, разложил по белой поверхности палетки, тоже очень аккуратно, ничего не раскрошив и не рассыпав. Решил сменить этот гадкий розовый на что-то более приятное? Юникрон с ним, пусть делает что хочет. Лишь бы на Кибертрон в таком виде не отправился — но до отлета еще полно времени. Рейс, наконец уложивший и успокоивший искорок, укутал Дрифта покрывалом — и очень тихо, на мысках, прокрался к двери. Чтобы таким же бесшумным шагом деловито направиться к лестнице. Ну и куда он пошел? Подсматривать, естественно. Хорошо еще, что видеопоток из своей комнаты тоже вывел на монитор. Джазз пил хайгрейд и счищал покрытие на капоте, медленно, чувственно, тер пальцами стыки и массировал близко расположенную к обшивке проводку. И все время разглядывал себя в зеркале, нарочно поворачивался и изгибал спину. Если честно, Флип-Топу это казалось диким даже в память о соузнике. А в квартекс со дня ранней смерти спарка… Рейс явно был того же мнения, судя по гримасе, исказившей фейсплейт. И все равно смотрел не отрываясь, в кресле устроился поудобнее. «Какого Юникрона ты там делаешь? Ты считаешь, что успеешь пробежать через весь дом, если с искорками что-то случится?» «Ничего с ними не случится, гранддани. Флэш уже падала с платформы и ни разу ничего не повредила». «Мне прийти и отвести тебя обратно за руку? Или попросить Джазза?» «Гранддани!» — Рейс вцепился в подлокотник, словно сломать его хотел. «Выражайся яснее». «Давай я принесу спарков сюда?» «Когда ты уже прекратишь преследовать меха, у которого пытался увести соузника?» Прикусив губу, Рейс яростно мотнул головой. Оптика засветилась ярче. Если бы у этого кресла была спинка, дверцы… Нет, не порвали бы, не лопасти же. Скорее Рейс себе повредил бы покрытие. А вот подлокотник поскрипывал уже опасно. «Я не могу отправить тебя с этим к психотерапевту, ты ведь понимаешь. Хочешь — можешь обсудить свои чувства со мной. Ты хороший спарклинг, я вижу, что ты стараешься, но твоя ревность к Джаззу нездорова». Энергон, поставленный на подзарядку, мерцал все интенсивнее. Флип-Топ взял одну колбу, отпил, наслаждаясь щекотным пощипыванием на глоссе и бодрящим запахом озона. Ладонь тоже слегка покалывало. Джазз на экране планшета наносил грунтовку на расчищенные до голого металла детали — медленными тягучими мазками, чуть запрокидывая голову и мечтательно улыбаясь к концу каждого мазка. В его комнате не было стульев и кресел, он стоял в пол-оборота к зеркалу и плавно покачивался, и ритм не был музыкальным или танцевальным. Что бы Джазз ни воображал, это явно относилось к коннекту. Если полностью так перекрашивать корпус при ком-то, акцентируя каждое прикосновение к себе… прелюдия ничем не хуже танцев с постепенным обнажением интерфейс-систем. В доме, где всюду висят камеры, о чем Джазз прекрасно знает. Могло ли это демонстративное обновление покрытия быть частью многоходовой манипуляции? Флип-Топ решительно смахнул с экрана планшета квадрат с Джаззом и сосредоточился на Рейсе. Тот перестал стискивать подлокотник, но уходить пока никуда не собирался. Сидел, поджав под себя правую ногу, и внимательно смотрел на монитор. На часть с Джаззом, конечно же, за искорками разве что периферийным зрением следил. «Спарклинг, не испытывай мое терпение». «Грандани, извини, но это не я развесил по всему дому камеры». «Что ты хочешь этим сказать?» «Я понимаю, почему ты следишь за мной и Джаззом, я бы тоже следил. Но камеры ты развесил, когда жил вдвоем с соузником, и в таких местах, где приходящей прислуге ничего не украсть и нет смысла ставить свои следящие устройства. Значит, ты ревновал, и сильно». «Ты ревнуешь дезактив к его законному соузнику?» — уточнил Флип-Топ. «А что, нельзя?» «В ущерб твоим спарклингам — нет, нельзя». «Одну ночь я могу оплакать Дэдлока? У меня может быть в жизни хоть что-то, кроме спарков?!» Вообще Флип-Топ искренне считал, что нет, не может. Как минимум первые квартексов двадцать. «Хорошо. Чего конкретно тебе не хватает?» «Ты обещал, что я смогу сесть за штурвал, когда выношу спарков. Я хочу слетать вниз», — наконец-то он отвлекся от Джазза и перевел взгляд на камеру. «Только если ты не будешь таскаться по злачным местам, где работают твои новые знакомые». «Они хорошие мехи! Там ничего такого не происходит! Там куча мехов, которые могут подтвердить, что мы просто пьем и разговариваем!» И что никаких наркотиков ни Рейсу, ни Джаззу не продавали, да, конечно. Осталось только Джазза в его новом соблазнительном образе туда отправить — на радость папарацци. Вот с этими кривыми зелеными, синими и фиолетовыми полосами поперек черных элементов, включая бампер и паховую пластину. Сейчас Джазз гладил бедра, размазывая почти черную смесь красок уже по белому и подсовывая пальцы под выступающие детали. Еще бы стрелочку нарисовал… «На Кибертроне ты увидишь достаточно мехов, тебе еще надоест с ними общаться». «Гранддани, я просто хочу иногда говорить на родном языке. С мехами, которые видят во мне меха, а не экзотическую инопланетную игрушку. Пожалуйста. Для меня это очень важно. И насчет журналистов мне обещали, что никого больше не будет, максимум, кто-то с оптики запись выложит в сеть». «Дело не в том, выложит кто-то в сеть твои похождения или не выложит. Ты должен общаться с мехами нашего круга, чтобы потом они принимали твоих спарков в гостях. А ты на всю сеть демонстрируешь, что с барменами и стриптизерами из родной диаспоры тебе намного интереснее, и оскорбляешь Рукшота, который мог бы укрепить твою пошатнувшуюся репутацию. Ты хоть немного думаешь о будущем своих спарков?» «Прости, гранддани, что из меня выходит ржавый наследник. Я стараюсь как могу». Наверху очнулась и закричала Флэш, так громко, что слышно было и без системы наблюдения. Рейс отключил монитор и, не слишком торопясь, побрел к себе. «Стараюсь как могу», да-да, оно и видно… Или это Флип-Топ после спарклинга с десятками диагнозов излишне переживал за здоровых искорок? *** — Я очень нервничаю, — шептал Гиперион, прижимаясь к Спрингеру. — Можно сказать, даже боюсь. Рассказать нужно, я понимаю, рано или поздно весь город узнает… Мы не сможем обманывать всех квартексами, правда же? — Я готов объявить всем, что мы вместе, хоть сейчас. — Сначала мне нужно найти работу. Не принимай на свой счет, пожалуйста. Я всю жизнь проработал в одной клинике, и никогда даже не пытался рассылать резюме, так что поиск занимает время. Больше времени, чем ты ожидал. Сквозь затемненные иллюминаторы боевого катера можно было рассмотреть огромный пустырь-полигон. Где-то на том краю медленно ехал грузовик в альтмоде. На беговых дорожках кто-то то ли тренировался, то ли дурачился. Красивые, рослые, ярких цветов. Гиперион верил, что Спрингер испытывает к нему самые искренние чувства, но любая привязанность проходит, если ее объекта все время нет рядом — и если вокруг столько мехов поинтереснее. — Дом мне понравился, — сказал Спрингер. — Простенький, но построен хорошо. И выглядит симпатично. Мебель нам оставили. Кресла хлипковаты… хотя подо мной не сломались. — Значит, меня точно выдержат, — Гиперион улыбнулся. — Главное, не садиться на них вдвоем. Как твое плечо? — Делаю специальные упражнения. Уже почти не больно, даже когда высоко поднимаю руку. Но болеутоляющие я пью каждые четыре часа, не знаю, что будет, когда придет время уменьшать дозу. Каждые четыре часа. О Праймас. И Спрингер еще продолжает работать, то есть служить! — Все хорошо, — отозвался Спрингер на его тревогу. — Не беспокойся. — Мне мерещилось в оффлайне, что мы продали дом, потому что тебя нужно лечить, — Гиперион уткнулся шлемом в плечо Спрингера. Хорошо, что кресла в катере выдерживали их совместный вес без проблем. — Тебе не пора пить лекарство? — У меня настроены напоминания. — А когда ты перевезешь свои вещи? — Там хлам один, — проворчал Спрингер. — За пару часов перекидаю в катер все нужное. Пока я все равно в кварте живу, аренда до конца месяца оплачена. Там цветы Проула еще, я их не успел отвезти… Гиперион так и думал — Спрингер не готов перебираться в их новый дом. Даже если сам сказал, что место замечательное и его все устраивает. Наверное, и к спарклингам Спрингер не готов. Осознает ли он, что у него теперь есть соузник? Гиперион чувствовал сильные объятия Спрингера, его волнение, его возбуждение… но достаточно ли этого для создания семьи? У них ведь не было настоящей церемонии заключения уз. Они не называли друг друга соузниками во всеуслышание. А ведь в обычном мире, не в Праксусе, мехи порой расходятся и после нескольких слияний искр, если понимают, что ошиблись… — Не грузись этой бытовой ржой, — Спрингер осторожно заставил Гипериона поднять голову. — Я шлаково себя чувствую, ну так меня только-только из больницы выпустили. Чуть оклемаюсь и все сделаю в лучшем виде. А сейчас я хочу целовать тебя все время, которое у нас есть. «Только целовать?» — уточнил Гиперион, дрожа от предвкушения. *** Узы искр — это не только выгодная сделка, это десятки традиций, религиозных и псевдорелигиозных. И приемы по каждому мало–мальски значимому поводу, на других посмотреть и себя показать. Спайшот купил себе очень красивую гаечку. Черно-серый корпус буквально кричал о совершенной аэродинамике гоночной модели: изящные воздухозаборники, вычурные гладкие спойлеры. Второй спарк из клана банкиров. Прекрасный союз. Вся элита Праксиса собралась по случаю сговора двух таких влиятельных кланов. Не каждый цикл глава Совета оглашает свое намерение создать семью… Даже не каждый квартекс, хотя с предыдущими нареченными и соузниками Спайшоту не везло, и Найтскрим был четвертым официальным претендентом на эту роль. Впрочем, Спайшот еще молод, ему и двадцати ворн не исполнилось. Может перебирать варианты, сколько искре угодно. Юридически Спайшот и Найтскрим пока друг другу никто, но этот прием — уже очень явный сигнал о переделе сфер влияния, декларация о намерениях. И благословение главы Церкви, не успевшего улететь, тоже имеет большое значение. Само венчание Дефендер проведет уже потом, когда вернется. — А у нас такого обряда не было, — громким шепотом проныл Рейс; вроде бы на аудиодатчик Рукшоту, но слышал точно не только Флип-Топ. — О, а это что?! «Что» было послом Кибертрона, Капом, за ним терпеливо ждали своей очереди послы других колоний. У каждого — датапад на блестящем подносе, внутри датападов — подобающие случаю поздравления. Сотрудники протокольной службы торжественно все принимают, сканируют, ставят на учет. Последний раз Флип-Топ наблюдал эту церемонию, когда Рукшот осиротел, а Спайшота благословляли стать главой Совета. В остальное время, конечно, послы поздравляли предыдущего и нынешнего глав Совета по разным поводам… но не в церкви. Сам Флип-Топ еще с утра отправил Спайшоту подарки — и от клана, и от себя лично, и от всех взрослых членов семьи. Двоих из них, кстати, нужно было обязательно представить будущему родственнику, так что с Джаззом пришлось повозиться, следя, чтобы тот накрасился в меру, без ужасных ярких элементов, и зазубрил все нужные фразы на праксианском. Рейс, слава Праймасу, все выучил без напоминаний и даже показал, как умеет говорить почти без акцента, напрашиваясь на похвалу. Наконец Спайшот произнес краткую приветственную речь, призывая дорогих гостей чувствовать себя как дома, и пригласил в то помещение храма, где накрыты были столы и заряжался энергон. Здесь уже допустимо было вести себя свободнее — после ритуальных фраз и поклонов Рейс очаровательно улыбнулся Найтскриму и завел с ним беседу о добыче топлива на Праксисе. Флип-Топ припомнил, что перед заходом в церковь и почти до самого начала церемонии благословения Рейс расспрашивал Рукшота о биографии Найтскрима, вцепился, как настоящий скраплет. Красавчик-гонщик путешествовал по колониям, изучая экономику, по крайней мере, официально… Флип-Топ ничуть не удивился, когда разговор легко перескочил к добыче на других планетах, таких, как Мастер или Кибертрон. И совершенно не удивлял тот факт, что Рейс явно разбирался в теме не хуже кандидата экономических наук — или умело делал вид, что разбирается. «…благодаря моему дорогому гранддани, терпеливо просвещавшему меня о нюансах кланового бизнеса…» Флип-Топу заводы по переработке сырого энергона достались от создателей, которые и сами вряд ли понимали, как там все устроено, а он даже не пытался вникать. Работает — не трогай. Спустя пару минут Флип-Топ отвлекся на старых знакомых. Он полагал, что Рейс и Джазз и без его присмотра могут пообщаться с доброжелательно настроенными мехами. *** Гиперион поймал себя на том, что совсем не боится гнева своих создателей, а больше переживает о том, чтобы Спрингер не натворил чего-то такого, о чем потом пожалеет. Нотариус, соузник Нейлбайтера, наверняка ведь и Спрингеру кинул ссылку — если идиоты, выложившие непристойное видео в сеть, не успели похвастаться сами. Идиотов не жалко, давно нарывались, судя по скупым репликам Спрингера и остальных рекеров, но тут дело-то такое — расправишься, как с глитчем, а приговор дадут, как за полноценного кибертронца. — Гиперион, ты вообще о чем думаешь? — вклинился в его мысли голос дани. — Я думаю о том, сэр, сможет ли Спрингер избавится от нарушителей традиций отряда без шума, пыли, деактивов и при этом так, чтоб им больше не светило оказаться в силовых структурах какого-либо знака или преступных сообществ, — честно оттарабанил Гиперион, улыбнулся и смело посмотрел на замерших создателей. Братья мигали оптиками позади них, пытаясь донести до младшенького простую мысль «Покайся, пореви и будешь прощен!» — Ты хоть понимаешь, что вообще произошло? — голос опи стал каким-то свистящим. — Да ничего не произошло, — пожал плечами Гиперион. — Я и Спрингер сконнектились в техотсеке тренировочной базы рекеров, три идиота в очередной раз установили там скрытую камеру, но на сей раз совсем потеряли землю и выложили запись нашего коннекта в сеть. И что? — Договоренность о заключении уз между тобой и Верфареном аннулирована из-за этого видео! — дани осуждающе поджал губы. — И единственный способ вернуть все, как было, это твое свидетельство о том, что тебя принудили. — Что? Аннулировали? — Гиперион вскочил, бессовестно улыбаясь. — Да это же классно! Верфарен такой скучный. — Это самая подходящая для тебя партия! Они даже согласны забыть, что ты — трехрежимник! — опи зашел с козырей. — А Спрингер рад, что я трехрежимник. И сегодня он поведет меня выбирать мне подходящие лопасти вместо спарковских сломанных, — Гиперион просто сиял от счастья. — Он тебя обесчестил! — старший брат все-таки не выдержал. — Виркен, завидуй молча, — Гиперион погрозил ему пальцем. — Чему завидовать-то? Пролитым перспективам? — Виркен не собирался сдаваться, приблизившись к младшему брату почти вплотную и сжимая кулаки. — Что тебе может дать этот тупой вояка? Коннект — это еще не все в совместной жизни! — А, ну да, то, что твой соузник со всеми проблемами бежит к Рефлексу — это со всех сторон правильно и праймусоугодно. И программа куда лучше, чем бодрый коннект с законным бондмейтом, — Гиперион честно не хотел этого говорить, но и Виркену не стоило тыкать его положением Спрингера. Виркен схватил его за шею и попытался сдавить. Лучше бы он этого не делал, потому что буквально через секунду он полетел в угол тесного кабинета, с грохотом ударившись о несгораемый шкаф. — Извини, брат. Ты первый начал. А рекеры всегда бьют в ответ. — О чем вы оба сейчас говорите? — на лице дани была непередаваемая смесь ужаса и недоумения. — Рион, что это за грязные намеки? И откуда ты так умеешь драться? — Опи, да Виркен и Блерр же друг друга терпеть не могут! — средний брат махнул рукой в сторону поднимавшегося на ноги Виркена. Тот фонил яростью, но снова нападать, кажется, не собирался. И так упал шумно, а внизу, между прочим, не только администратор и уборщик бродят, но и пациенты ждут задержавшегося приема. — Неужели никто, кроме меня и Гипериона, не увидел, что между ними даже уз нет уже который ворн? И живут они в разных квартах, пусть и на одном этаже. Гиперион подошел к дани и крепко обнял. — Я тебя люблю, дани. И очень-очень-очень благодарен за все, что ты мне дал. Но отказываться ради твоего одобрения от своей сути, от самого себя, я больше не хочу и не буду, — говоря это, Гиперион поцеловал своего дани в шлем. — Я уйду к Спрингеру. И мы с ним вместе пройдем тот путь, который нам предназначен. Но одно я тебе могу обещать совершенно точно — именно ты, лучший репродуктолог Праксуса Бринг, и примешь наших с ним спарков, поможешь им развернуться и продиагностируешь. А сейчас я уезжаю, ибо не хочу пропустить сцену курощения идиотов. Я ж все-таки пострадавшая сторона. Еще раз чмокнув дани в шлем, Гиперион подскочил и обнял опи, помахал рукой братьям и выскочил в дверь. Но не успели шокированные родственники обменяться хоть словом, как Гиперион вернулся и с порога сообщил, что драться его научил Спрингер. И вообще, он прошел первый уровень тренажера рекеров на шестьдесят один балл из двухсот. *** — Да, заходи, — Проул даже не глянул на уведомление от системы оповещения о посетителях, настолько был уверен, что пришел Блюстрик, которого он вызвал, чтобы кое-что уточнить в документах своего недееспособного периода. И очень пожалел об этом, когда посетитель наставил на него бластер. — Кто ты и что тебе нужно? — О, надо же, ты даже не в курсе, кто я. А ведь это твой бракованный спарк от очередного интербота обесчестил моего братишку. Моего маленького глупенького братишку… Теперь Проул понял, кто это. Виркен. Тот самый Виркен, от жестокости которого страдал и его соузник, и Гиперион. Возможно, прилетало и среднему, Рефлексу, но тот просто лучше это скрывал от системы. — Я в курсе, кто ты. Но понять, что тебе нужно и зачем ты пришел ко мне в кабинет с оружием, я не могу, — Проул передал картинку с оптики охране здания. — Тебя просто уничтожат, если ты выстрелишь. Через стенку от меня вообще-то кабинет Прайма. — Вот именно! Вход только тут, и если начнут стрелять, то убьют и тебя, и этого размазню Прайма! — Виркен начал подходить к столу Проула, поигрывая бластером, в котором копился заряд. — Я хочу знать, где мой братишка? Если создатели ничего не хотят предпринимать, то это сделаю я, а потом отстраню дани от управления кланом и сделаю так, как надо было сделать давно! — Опусти оружие, — Проул парой движений пальцами закрыл все окна на своем компьютере и выключил его. Мало ли что. Скоро здесь будет не протолкнуться от следователей и журналистов, не дело это, когда его черновики будут читать все кому не лень. — Где Гиперион? — Дома, насколько мне известно. Но адрес я тебе не скажу, — сейчас Проул очень жалел о том, что Тайрест все же ограничил его, отказав в праве ношения любого оружия на два ворна. Взрыв ракет в помещении, пусть даже и свето-шумовых, не самое приятное дело, но этого поехавшего крышей идиота он бы остановил. А запись происходящего в кабинете оправдала бы Проула еще до вынесения обвинений. — И если убьешь меня, то можешь следующим же шагом убивать себя. Рекеры тебя все равно в блин раскатают, им поболту на длину твоей родословной и твой клан. Ты для них останешься врагом, пока тебя не уничтожат. — Заболтать пытаешься? — Виркен сделал еще шаг. Его оптика лихорадочно мерцала, корпус подергивался. «Док, он что, под наркотой?» «Очень похоже. Сиди и не двигайся! Если что, падай на пол!» — сообщение от Рэтчета сопровождалось эмотиконом, падающим в обморок. «Принято». «Проул, не геройствуй, штурмовать кабинет будут от меня», — Оптимус прикрепил к сообщению снимок мрачной рожи Импактора на фоне флага автоботов. «Понял, принял». — А ну встань! — рявкнул внезапно Виркен и выстрелил в стол перед Проулом. Не удержал бластер, и луч скользнул влево, задев руку. — Закрой окна! Нечего им тут им высматривать! За окном болтались дроны новостных агентств. Этого следовало ожидать, Виркен ведь очень «удачно» выбрал время — перед самой пресс-конференцией… Проул встал и пошел к окнам. Затемнить их он мог и от стола, но террорист уже явно ничего не соображал. Или соображал, наблюдая за уничтожением своего стола, с грустью отметил Проул. Стол был хорошим убежищем. Жалюзи с шорохом опустились до пола на всех трех окнах, и Проул обернулся к Виркену: — Не усугубляй ситуацию, просто сдайся. — Где мой братишка? — Гиперион выбрал свой путь, оставь его в покое. Он уже даже не в твоем клане. — Ну уж нет! Его вообще не должно было быть в моем клане! Рассиропились «а вдруг что, пусть будет»!.. Выродков не должно быть! Ни его, ни этого твоего интерботского! — Дани Спрингера — ученый, его работа очень много значила для автоботов во время войны, — Проул понял, что лучше бы он промолчал, потому что Виркен заорал что-то совсем невразумительное, замерцал оптикой, как испорченный регулировщик, и выстрелил. А еще Проул понял, что падать ему некуда — одним выстрелом Виркен не ограничился, беспорядочно водя бластером и нажимая гашетку. В следующее мгновение Проул понял, что не видит Виркена, но все еще жив. И слышит до боли знакомый свист гарпуна Импактора и голос Оптимуса, зовущий его. Еще через секунду темнота перед оптикой упала с глухим стоном на пол и обрела имя — Фортресс Максимус. — Проул, покажи свою рану! — перед оптикой возник уже свет, который почему-то говорил голосом Рэтчета. — К Юникрону эту рану, док, спасай Фортресса! — Проул оттолкнул от себя медика. — Если он погибнет, клянусь Мортилусом, ты сядешь! И никогда не выйдешь! — Прайм, у него психоз, помоги мне увести его, — деловитый голос Ранга. Оптимус без всяких затей перекинул Проула через плечо и унес в пустой и темный малый конференц-зал. — ФортМакс в надежных руках, — Ранг протянул ему стакан с энергоном. — А тебе нужно выпить это, иначе будет очень плохо. Риммику я сообщил. Дай медикам выполнять свою работу. *** Проул все еще не мог успокоиться. Его трясло, несмотря на нейроконтроллер на эмоциональных центрах, несмотря на двойную дозу релаксанта. Фортресс мог погибнуть. Так нелепо. Так быстро. Проул так не пугался, даже когда узнал о проблемах с эндоскелетом Спрингера. Пожалуй, только одно схожее переживание Проул мог вспомнить… Зря вспомнил. Стало хуже. Да нет, тогда, когда умирал неактивированный спарк, было легче. Сначала была боль, вытеснявшая все мысли, а потом Мезотулас все решил сам. И Проул был ему благодарен, Юникрон побери, Проул схватился за его уверенную заботу, как за кольцо парашюта на большой высоте, Проул доверял ему так, как не доверял вообще никому… Сейчас Проулу было невыносимо страшно. И кошмарно болела голова — словно давило что-то, стискивая эндоскелет вокруг лба, уходя под шлем, не дотронуться, не дотянуться. — Я не в состоянии сейчас обсуждать рабочие вопросы, — он и посмотреть на Блюстрика был не в состоянии. Казалось, от шевеления голова взорвется. Да и не хотелось смотреть, если честно. Какой безыскровой тварью надо быть, чтобы явиться в больницу вслед за мехом, которого только что чуть не убили, и ждать разговора о делах? Может, Блюстрик еще извинений ждал — за то, что пришлось куда-то ехать и тратить личное время?! — Я понимаю… Чеки. Первым порывом было поднять оптику — но буквально через секунду он прошел. У Проула не было сил реагировать на то, что Блюстрик все знает и чего-то в связи с этим хочет. — Я понимаю, — повторил Блюстрик. — Я так же сидел под дверью, когда умирал опи. А погибших друзей у нас обоих не одна аллея. — С твоим опи… все случилось не так внезапно. — Фортресс Максимус еще не умер. А пока мех не умер, мы всегда надеемся. Хотя умнее было бы смириться. — Я сам разберусь, смиряться мне или нет! — Мехи никогда не понимают, когда я им это говорю, — Блюстрик усмехнулся. — Дай Праймас, чтобы ты и не понял. Проул смотрел на его фейсплейт — как в зеркало. И пахли они одной полиролью. — Как ты догадался? — О чем?.. Проул, все уже знают, — Блюстрик присел рядом на скамью и снизил громкость: — Молчат, конечно, все-таки дело личное. Но все, кто знал про тебя и Джазза, обо всем догадались, стоило Флип-Топу назначить нового наследника. — Ты ведь мог оспорить это. — Наверное, — в голосе Блюстрика не слышалось ни энтузиазма, ни гнева, ни каких-то других эмоций. — Но я решил, что времена изменились. Если Флип-Топ ворнами отстранял меня от всех дел клана, а до этого целенаправленно разрушал жизнь, карьеру и психику моему дани… Он в любом случае нашел бы способы передать этому Рейспойнту все, что счел бы нужным. Ты же любил историю. Помнишь, сколько незаконных спарклингов основали собственные кланы, на том же Мастере, к примеру? А сколько из них жили богаче мехов с идеальной родословной? Рейспойнт давно не спарклинг, если он принял решение стать наследником Пойнтов, он наверняка принял и то, что мехи не забудут его происхождение. И похоже, что ему налить. — Ты общался с ним? — Пока нет. Я тебе больше скажу — организацию встречи Дефендера полностью взял на себя наш Храм, доступа к кибертронским домам они не просили. Делегация все-таки церковная, это не частный визит. Я не записывался на аудиенцию и не покупал проходок на службы, мне это незачем. Но на открытие Садов Хеликс обещают пускать всех. — Это в день основания Праксуса? — уточнил Проул. Блюстрик кивнул. — Приезжай, если сможешь. Там будет много мехов, легко затеряться в толпе. Кажется, с Блюстриком все же можно общаться не только по рабочим вопросам, подумал Проул. …Дверь операционной открылась. Ремеди, пожилой хирург, увидел взволнованный взгляд Проула и нервно попятился, жестами подзывая кого-то более храброго. Блюстрик тихо фыркнул. — Жизнь Фортресс Максимуса вне опасности! Можешь ехать домой, — выглянул Рэтчет. — Но… — договорить Проул не успел, почувствовал на плече теплую ладонь Блюстрика. — Прости, но если с Фортрессом все в порядке, то я хотел бы кое-что обсудить с тобой, это важно. Так что отвезу тебя домой. А вы работайте спокойно, — Блюстрик улыбнулся Рэтчету. *** — Я стану идеальным дани, когда вернусь, честное слово, — пообещал Рейс. — Я не знаю, как так вышло, гранддани, я все время был здесь! — «Был здесь», — передразнил Флип-Топ. — Ну и зачем ты был здесь, если ты с тем же успехом мог быть в любом другом месте? Может, потому что за спарками надо смотреть, а не просто сидеть с ними в одной комнате? — Я буду следить, — повторил Рейс, не отводя взгляда от Дрифтпойнта. — А смысл? Ты ведь считаешь, что лучше всех знаешь, что спаркам вредно, а что нет. — Я просто не подумал, гранддани. Я понимаю, что есть крии вместе с упаковками спарку вредно. Флэшпойнт, которую Флип-Топ укачивал, наконец отвлеклась от хнычущего брата, перестала тянуться к нему и сосредоточилась на экране планшета. Там крутились и меняли форму яркие многомерные фигуры. — Когда ты позволял Флэшпойнт ползать по платформе без присмотра, ты тоже не думал? Рейс кивнул и очень аккуратно погладил Дрифтпойнта по голове. Тот, в принципе, успокоился еще до прилета врача, и сейчас дрожал и издавал пугающие звуки из-за перевозбуждения, а не из-за каких-то технических проблем. — Я очень люблю их, гранддани. Но мне тяжело. Меня не хватает на двоих сразу, — он протянул руку к Флэшпойнт, потеребил нос, и та немедленно заорала. Рейс шумно провентилировал системы, обдав горячим воздухом. — Что я только ни делал, им вообще налить, они живут своей жизнью! — А чьей еще они должны жить? — насмешливо спросил Флип-Топ. — Здоровые спарки — совсем не значит идеально послушные и тихие. Больные — тем более. Мои создатели были просто безмерно счастливы, когда в двадцать восемь квартексов наконец смогли сдать меня в кадетский корпус, — почувствовав, что фонит злостью, он всунул Флэшпойнт в руки Рейсу: — Успокой ее. Тот забормотал на своем фраговом диалекте праксианского, хотя Флип-Топ уже много раз говорил так не делать. На словах Рейс соглашался, что вошел в клан Пойнтов не для того, чтобы общаться с мигрантами с родной планеты и учить этому спарков… и продолжал гнуть свою линию. Еще и в инопланетной инфосети все время сидел. Как он собирался вливаться в местное высшее общество, когда спустя квартекс жизни на Праксисе по-прежнему путал слова местного диалекта и родного? Малышка тянулась к планшету, экран которого больше не могла видеть, и Флип-Топ пристроил его на сидение пустого кресла. Сработало. — Спасибо, гранддани. — На Чеки это всегда действовало. — Я запомню, — кивнул Рейс. — А каким он был? Можешь мне рассказать? — Вряд ли тебе это пригодится. Я до сих пор не знаю, как он умудрился достичь таких высот, и не понимаю, за какие заслуги ему вернули прежнюю должность. В старые времена такое было невозможно. Недееспособный мех, с серьезными механическими повреждениями мозгового модуля и десятком психиатрических диагнозов — правая рука правящего Прайма, причем правящего единолично. Какой-то бред. — Я так понял, что он ушел в себя, потому что не выдерживал напряжения на такой должности. То есть в принципе он был нормальный, но хотел смотреть в стену и слать всех наболт, а мехи, кому хотелось на его место пропихнуть кого-то из своих, быстренько ситуацией воспользовались. — У Чеки с активации были серьезные повреждения мозгового модуля. Неизлечимые. И если бы наука дошла до того, чтобы это исправить, об этом бы не молчали. Я всего себя вложил в реабилитацию, и то доктора боялись, что до ворна он не дотянет, его перемкнет во время припадка, и все, останется недееспособная кукла! — Это ужасно, гранддани. Я понимаю. Ниболта этот спарклинг не понимал — но сочувствовал, кажется, искренне. — Дрифт и Флэш здоровы, им не нужно столько заботы, но лишней она тоже не бывает. Я поэтому ни капли не боюсь оставлять спарков с тобой, гранддани, я знаю, что ты волнуешься за них больше, чем я, — Рейс улыбнулся. Флип-Топ посмотрел на него с подозрением. Если бы он действительно оставил спарков насовсем, пожалуй, Флип-Топ был бы счастлив, и это его тревожило. Как и то, что его совершенно не волновала судьба родного спарка. Флип-Топ боялся, что снова совершит некую фатальную ошибку, но отстраниться и смириться с тем, что у Дрифтпойнта и Флэшпойнт есть дани, он уже не мог.  Как Рейс не мог дать им достаточно любви и заботы.