Кого ты ищешь среди дождя?

В баре играли старые хиты на праксианском — мастерском праксианском. Только ради этого стоило разыскивать эту узкую улочку на окраине столицы. Рейс навалился капотом на стойку, прикрыл оптику, покачал головой и корпусом в такт музыке. Сейдзан не мог не заметить посетителя, но нарочно не обращал внимания. Ничего. Рейс умел быть очень терпеливым. Тем более что здесь все напоминало о родине — судя по меню и разговорам только на праксианском, случайных посетителей не привечали. — Какого Юникрона ты приперся? — спросил Сейдзан спустя двадцать минут, плюхнул на стойку перед Рейсом бокал хайгрейда, тонкий и холодный. — Совесть оффиться не дает? Рейс улыбнулся, как преувеличенно красивые мехи из холо. Еще в спаркстве долго тренировался быть очаровашкой — и если везло, даже кибертронцы, никогда не смотревшие рисованных холо с Мастера, видели безобидного юнглинга, которого так и хочется погладить по шлему. — Я готов компенсировать. Я же понимаю, что круто тебя подставил. — Чем ты компенсируешь? — Сейдзан демонстративно отвернулся, начал что-то протирать, и так чистое. — Тебе разве шаниксы стали давать? Ах, если бы! — Не-а. Если б не тема с банком, куда все побежали, гранддани до сих пор бы со мной не разговаривал, — Рейс отпил хайгрейда, вздрогнул от обжигающего холода, когда случайно всосал кусочек льда. — Он первые дни смотрел на меня так, будто прикидывал, не выкинуть ли меня в окно! Я первый раз из дома выбрался! За хайгрейд, кстати, мне тоже платить нечем, так что спасибо! Очень вкусно!.. Но я честно хочу компенсировать. Придумай чего-нибудь. Сэй, у меня вообще тут никого нет. Я свихнусь, если ты запретишь мне приходить! — Да что ты! Рейс закивал и снова улыбнулся. — И что ты можешь для меня сделать? — Что угодно! — щедро пообещал Рейс. Сейдзан из-за него лишился хорошей работы, а все потому, что Рейс подсмотрел код от служебного выхода. К которому, как посетитель, и приближаться не должен был. Так в зал со стриптизом попал журналист, и все завертелось… — Хочешь, я тебе миллион когда-нибудь отдам? Когда появится? — Наболт мне твой миллион, если его нет?.. Что ты предложить вообще можешь? — Сейдзан показал правой рукой похабный жест. — Только это, а? — Если тебе станет лучше — без проблем, — Рейс распрямился, расправил дверцы. — Одно условие будет. Поставишь программу, которая не дает прочесть воспоминания за сутки. Никому и никогда. — Программу, говоришь, — задумчиво протянул Сейдзан. — Что за программа-то? Где ты ее взял? — Могу дать исходник, — живо сориентировался Рейс. — Объяснить, как настраивается под конкретных мехов и конкретные даты. Она нелегальная, знаешь почему? Технически она вирус. Встраивается в личностные коды, на такое ни патент, ни лицензию не дают. Но это безопасно, не волнуйся! Мой приятель это для очень серьезных мехов делал, — Рейс подмигнул. — Чтоб никакой мнемохирург не хакнул. Эти, которые программы лицензируют, уверены, что нельзя лишать других серьезных мехов возможности порыться в чьей-то башке… вот и твердят, что это опасно. Но если б были хоть какие-то глюки и баги, моего приятеля убили бы, чтоб другим неповадно было. Так что только мнемохирурги могут сильно ругаться, когда на эту прогу наткнутся. Ниболта не прочитать, только всю личность сносить — вместе с нужными воспоминаниями! Сейдзан смотрел на Рейса, прищурившись. Долго смотрел. Рейс почти что видел, как у Сейдзана греется проц от просчетов. — По рукам, — Сейдзан наконец протянул ладонь, и Рейс по ней хлопнул. — Согласись, никакой коннект не заводит так, как шанс больших денег?! Никогда не понимал, чего мехи с ума сходят. Даже во время носительства не понял. Хотеться хотелось, но я тогда окончательно понял, что могу трахаться только с ясной головой. Нет, я от искры счастлив, что в мире полно лохов, которые ради чужого порта все сольют, но если б все были такими… — Значит, правильно я подумал, что ты с этим Найтскримом общался, только чтоб подставить. Так и сказал, когда ко мне серьезные мехи пришли. — А ты сам хотел бы такого родственника, как Найт? Нет же? — Рейс качнулся на стуле, запрокинул голову, допивая выдохшиеся остатки хайгрейда. — Мне он рядом с моим мелким соузником наболт не сдался. Погоди, какие серьезные мехи? — Которые Гоунти убили. — Погоди… — на мгновение самоконтроль Рейса дал трещину. Нет, Юникрон побери. Не на мгновение. — Его убили? Серьезно? — Нет, в шутку! — огрызнулся Сейдзан. — Сначала из клуба его выкинули, а потом дезактив на кварте нашли. По кусочкам. — Шлак… И что за мехи? От какого клана? — Какому клану ты нужен?! Ты себя не переоценивай! Религиознутые наши, которые «молиться, трудиться, искриться». Здесь им раздолье, они не сектанты в глуши, а уважаемые святоши!.. Рэсси, тебе плохо? Чего ты перепугался? На, пей! Залпом пей! Искра и так пульсировала, как ненормальная, а от концентрированного топлива с горькой присадкой — словно вспыхнула жаром, по нейростволу потекшим и в проц, и в серво. Рейс оперся локтями на стойку и попытался отрегулировать охлаждение. — Я не хотел, — пробормотал он, едва себя слыша. — Это ведь просто работа. Он бы спарков на другой работе не прокормил. Сколько у него их было? На ржавом монорельсе он бы в жизни на них не заработал! *** Оптика у Спрингера была сухой. Кажется. По крайней мере, высотки вдалеке если и расплывались, то из-за смога, который окутывал их серо-грязным покрывалом. Чем больше расстояние, тем меньше деталей можно различить, тем тусклее светятся окна. В низеньких домах Родиона смог почти не ощущался, не висел серой дымкой за стеклопластом прозрачного второго этажа… но близость огромного промышленного города чувствовалась во всем: в гуле пассажирских атмосферников, заходящих на посадку в нескольких хайках, в воздухе, из-за которого каждую неделю приходится менять фильтры, даже когда не летаешь. В неровной, зазубренно-хаотичной линии множества небоскребов на горизонте, будто упирающихся в беззвездное небо. В маленьком домике, купленном Гиперионом, Спрингер хотя бы не улавливал чужих эм-сигнатур со всех сторон, как в съемной кварте. Но все равно ощущал себя в клетке. Ее прутья не разрезать лопастями и не сломать ни весом, ни ударом кулака. Сложно сломать то, что в голове, прилипчивый образ, бывший со Спрингером еще с интерната. — Любовь моя, конечно, это твой спарк и только твое решение. Прости, я ни в коем случае не хотел расстроить тебя этой неприятной темой… — Это наш спарк, наш общий, сколько тебе повторять?! — Конечно, — улыбнулся Гиперион — ласково, как психически больному. — Как скажешь. Гиперион не собирается его бросать или отказываться от спарка, напомнил себе Спрингер. Это просто очередная праксианская заморочка. Пора уже привыкнуть, раз додумался на всю жизнь связать себя аж с двумя кланами упрямых консерваторов! — Ты позволишь мне поговорить с искоркой? Или хочешь остаться один? — Говори. Мне нравится слушать. Только дай мне лечь. Спинка у дивана не подходила для высоких мехов, она практически отсутствовала, так что Спрингер сидел, чуть согнувшись. Теперь он улегся на спину, а Гиперион уселся на пол, прижался прохладной щекой к брюшным пластинам — и зашептал на праксианском то, что не распознавало ни одно приложение-переводчик. Спрингер подозревал, что не случайно праксианский не дешифруется программным путем, ни письменный, ни устный. Праксианцы хранили свои секреты, фрагов язык надо было учить с нуля. Чтобы их будущий спарк так не мучился, Гиперион собирался беседовать с ним исключительно на праксианском, как принято в кланах, и начал еще до активации. То ли стихи читал, то ли молитвы, а может, какие-то ритмические баллады или сказки рассказывал. Хотя Спрингер честно изучал базовые праксианские глифы и связанные с ними слова, понимал он ровным счетом ничего, язык Гипериона звучал мелодичной тарабарщиной с обилием шипящих. Иногда она очень напоминала ворчание игривых шарктикончиков. Или сердитых, их тоже не поймешь… Самое противное, что вообще-то Гиперион был прав. Создательским долгом Спрингера было обеспечить пока безымянному спарку поддержку любящих родственников — и в этом плане назвать малыша в честь погибшего до своей активации дяди выглядело самым разумным решением. Спустя десять минут непрерывного монолога Гиперион замолк и тихонько поднялся на ноги. Спрингер продолжил изображать поверхностный оффлайн. Он не хотел срываться на Гипериона, который ни в чем не был виноват. Вскоре тот ушел вниз, вырубив верхний свет, и Спрингер действительно начал отключаться… *** — У тебя ведь есть хороший грандспарк, — Рейс пошатнулся, чуть не уронив Джазза, но равновесие удержал. Так и хотелось вручить пьяный корпус Рейса Флип-Топу. Все равно всю дорогу они болтали исключительно друг с другом. — Герой! С сияющей кормой! Найт на него обдрочился, когда мы его кадры при параде нашли, м-м, красавчик! — Меньше всего меня волнует мнение Найтскрима в этом вопросе, — интонация Флип-Топа была странной. Джаззу казалось, Флип-Топ все не может определиться, как на эти откровения реагировать. — Я серьезно, гранддани. Если ты хочешь чего-то переиграть и забрать Спрингера с Чеки на Праксис… ржа, ему уже поздно летать. Он носит. Ну, можешь в Праксус вернуться. Все просто обалдеют! Но вообще там убого! Даже Альтигекс лучше отстроили, все новенькое, чистенькое было, в вашем ржавом Праксусе столько трепа было о ржавых Садах, я думал, они хоть красивые! Ниболта! Я не пойду в дом, — Рейс резко выбросил вперед свободную руку, которой цеплялся за Джазза, и они вместе опасно качнулись в прихожую. Теперь Рейс упирался в стену около двери. — Я пьян. Спаркам еще рано такое видеть. Спарки в оффлайне наверняка уже видели десятый глюк, и никто — Джазз так точно — не собирался тащить Рейса в комнату Флип-Топа и Дефендера. Надо было, как и предлагал позвонивший земляк Рейса, просто забрать его из бара утром, но разве Флип-Топа волновало мнение какого-то бармена с Мастера? Или мнение Джазза? — Мог бы обойти дом и зайти с черного хода! — обиженно пробурчал Рейс с пола. — Что я тебе сделал, что ты дерешься? Посидел бы под снегом… — Где ты снег там нашел? — Джазз поймал Рейса за подбородок и сунул ему палец в рот. Пососал, попутно запуская программу химического анализа. — В прогнозе, ржа! Только он ниже падает. Наверное. Написано, что он есть, ну и где он? — Мне кто-нибудь ответит наконец?! — Флип-Топ повысил голос. — Кто носит? Чеки? Рейс покосился на Джазза. Джазз пожал плечами. — Твой грандспарк, — наконец сказал Рейс. — Война кончилась, у него проблемы со здоровьем… чего не заискрить? Его бы ушли из армии, а так он типа в отпуске, все крии для военных ему положены! А я с вашей фраговой делегацией остался без пенсии! У меня не было даже часа, чтобы сгонять в Альтигекс и оформить доверенность, автоботы так и крутят по счетам мои денежки! Оплавки! — он резко махнул рукой, ударился пальцами о пол и громко выругался по-праксиански. — Все продолбали, всю планету, а я такой дебил, что меня тут убьют десять раз, пока я соображаю, как все исправить. Я-то думал, я в безопасности здесь, а оказалось, они повсюду. Как ржа. И я очень боюсь за спарков. Я не знаю, как их защитить… До Джазза запоздало дошло, что это не просто треп. — Что им угрожает? — Флип-Топ нагнулся, подхватил Рейса под плечами и потащил вверх, и Джазза в который раз передернуло от того, с какой легкостью вертолет поднимал тяжелого меха на голову выше себя. — Глупый спарклинг, почему нельзя было сказать об этом раньше? Опять не хотел меня разочаровывать? — Я думал, Дефендер тебе сказал, — покачнувшись, Рейс чуть не схватился за острую лопасть, отвел ладонь в последний момент. — Он все расписание сбил и сражался с упертыми вашими, как будто его спарк. Не грандспарк, в смысле. Заседание про виру за убийство свели к разборкам о Спрингере, ну и второе чисто про него было. Эминентов разорили в итоге. Хотя откуда они могли знать, чей Спрингер грандспарк? — А Чеки? Что он в это время делал? — Флип-Топ развернул Рейса в сторону коридора, подтолкнул в спину и сам пошел рядом. — Держался подальше, как я понимаю. Может, они поругались. Это я самый чудесный и обаятельный, и привыкший, что с носителем надо помягче, особенно если он нервный рекер после тяжелого ранения… Я вообще не видел, чтобы Чекпойнт приближался к Спрингеру или к Эминентам, хотя к ним бы стоило подойти, в него же стреляли. Весь шлак начался с того, что наследник Эминентов напал на Чекпойнта и на Прайма. С носителем связываться не рискнул, пошел убивать его опи, которому всю жизнь так поболту… — Это я видел в новостях, — перебил Флип-Топ. — И холо про Мезотуласа тоже смотрел. Отвратительная история. — Нормальная! — Рейс засмеялся. — Знаешь, сколько таких ублюдков у нас вокруг клана было? И вокруг других кланов? Гранддани, тут скорее Риммик сдурел, что принял такого спарка. Рос бы тот с Мезотуласом, или общался бы с опи, как бывший сослуживец, так знал бы точно, что он никто и ничего ему не грозит. Сам по себе. А Риммик решил выпендриться… и пожалуйста, теперь половину виры за Эминентов ему выплачивать!.. Надо скорее заискрить. Хотя моей родне это не помогло, но чем больше спарков, тем больше шансов… — Не вздумай, — лопасти Флип-Топа дернулись. — Достаточно одного больного спарка. — Я найду способ его вылечить. — Не говори глупостей, — Флип-Топ усадил Рейса на диван и сам устроился рядом. — Ты не виноват. Дрифтпойнт, по крайней мере, здоров психически, остальное не имеет значения. Джазз сел в стороне, чувствуя себя лишним. Свидетелем чего-то слишком личного. — Так значит, есть основания полагать, что Чеки все еще болен? Вы с ним не стали общаться, так? — теперь Флип-Топ уставился немигающим взглядом на Джазза. Пришлось кивнуть. — Я ему написал! — неугомонный Рейс со звоном толкнул Флип-Топа коленом — и разулыбался, когда тот отвернулся от Джазза. Когда Рейс ревновал спарков, это бесило, но сейчас Джазз совершенно не возражал. — Вот, читай. А он не ответил! И к Эминентам я тоже ходил познакомиться, Бринг, глава клана, мне пообещал, что за Спрингером присмотрит. — Потому что ты напомнил, чей он родственник? И как они среагировали? Опять обсуждения каких-то праксианцев. О Праймус. По ощущениям Джазза, больше всего праксианцы любили сплетничать друг про друга, интриговать и пакостить. — Да не особо. Бринг вообще тормознутый был какой-то, он нормальным стал, только когда я о Виркене заговорил, о наследнике. Видимо, ничто не предвещало! — Рейс фыркнул. — Все было чудесно, и тут один спарк стреляет в Прайма, другой сбегает в клан врагов, еще и со скандалом, то есть в другом порядке, ты понял… Ну, есть причины уйти в себя! Но я его растормошил, они вроде с младшим, который соузник Спрингера, помирились. — А что с их наследником? Его уже перевезли на Гаррус? Какого Юникрона Флип-Топ опять обращался к Джаззу? Он знать этого Виркена не знал — и не хотел! — Не следил. По идее, должны были. Если следствие окончено. По тяжким преступлениям иногда и до окончания следствия перевозили, — и Дэдлок с Саундом составляли бесконечные ходатайства и апелляции, сами мотались на Гаррус, требовали компенсации расходов на перелет и бездарно потраченных рабочих часов. Они же могли приносить пользу при десептиконском правительстве, а не летать туда-сюда. — Но я не уверен, что это тяжкое. Жертв ведь нет. — У меня были свои мехи на Гаррусе, но давно. У вас случайно нет никаких связей там?.. Как бы Чеки себя ни вел, он мой спарк, — пояснил Флип-Топ. — Я не люблю оставлять такие вещи безнаказанными, — какая-то из лопастей вжикнула по обивке дивана, процарапав почти насквозь — и Джазз почти уверен был, что это не случайный жест. Каждое утро Флип-Топ разминал и лопасти, и серво на площадке перед домом, и корпус контролировал идеально. — Тем более что все, кому надо, понимают, кто он. И только и ждут, пока я облажаюсь. Мы облажаемся, — подчеркнул он. Слава Праймусу, вроде бы это «мы» Джазза не включало. — Прости, гранддани. Я сам в шоке, что так все обернулось. — Так что угрожает спаркам? Ты ведь не Чеки имел в виду? — Чеки тоже может, — Рейс улыбнулся, но уже без веселья — нервно, криво. — Ты не видел, как он смотрел на Джазза, гранддани. Я видел еще кое-что у Дэдлока в башке… Я не удивлюсь, если Чеки попытается привлечь внимание, давя через спарков. Анонимки про аморальность, мою или Джазза, к примеру. Сейчас рано, но вот в спаркариуме… Все может быть. А может, он погрузится в воспитание грандспарка и о нас забудет… Я испугался из-за мехов с Мастера. Гоунти, того стриптизера, казнили наши фанатики. И, как я понял, здесь это давно уже норма. Они официальная ветвь религии, у них представительства, миссионерство, все такое. И они всерьез расспрашивали обо мне, чтобы решить, казнить меня или нет. — Значит, один к землякам ты больше не летаешь, — пришел к логичному выводу Джазз. — Я могу попробовать решить проблему превентивно. Не люблю, когда навязывают, как жить, — пояснил он в ответ на удивленные взгляды. — Меня это коснется первым, когда они поубивают всех, кто связан с Мастером. — Э-м-м… — Рейс, похоже, еще пытался уместить новое знание о Джаззе в одурманенном хайгрейдом проце. Как будто сам войны не видел и в памяти Дэдлока на нее не смотрел. — Тебе пистолет вернуть? — Оставь себе пока. Мне бы побольше инфы, кто там убивает и кто приказывает убивать. Если знаешь, конечно. Нарочно расспрашивать — только если очень осторожно. Флип-Топ тоже смотрел на Джазза… по-новому. Но не возражал и тупых условий вроде «не облажайтесь еще круче» не озвучивал. Да и фонил скорее любопытством, без сильного негатива. — Скоро утро, — напомнил Джазз. — Тебе пора в офф, потом спарки тебе не дадут уже. Рейс скорчил недовольный фейсплейт и зарылся им в подушку. — А еще тебе надо помыться, чтобы Дрифт не мучился от запаха. Пойдем? *** Когда Гиперион уехал на работу, Спрингер немного пошатался по второму этажу, изображая гимнастику. Вот что его особенно расстраивало в его нынешнем положении, так это невозможность полноценно размяться, как он привык за ворны. Но вроде как оставалось уже не так долго, хотя опять же, сразу после отсоединения спарка напрягаться будет нельзя в полную силу. Учеба в последнее время стала тоже приносить больше усталости и раздражения, поэтому Спрингер хотел согласовать уменьшение объема занятий. Все же, голова и правда часто была занята совсем иным. Например, выбором имени спарку… Если честно, то Спрингер совсем не думал об этом до последних дней. Потом был визит Импактора и церемония прощания со старшим братом. Которого вопреки сказанному Рэтчетом Проул внезапно назвал Остаросом и попросил именно так его и называть в молитвах. Оптимус уважил эту просьбу. А Спрингер даже не знал, что Прайм может заменять в некоторых случаях священника. И в предложении Гипериона назвать спарка Тенашиусом вроде бы не было ничего такого, но опять же — может, эта идея совсем не понравится тому же Проулу. Или Риммику. Или Брингу. Последний вообще Спрингера ненавидел лютой ненавистью, терпел только из-за головомойки, полученной от его высокопреосвященства. Побродив еще по дому, Спрингер договорился о снижении количества уроков, получил задание, съел все выписанные ему лекарства и отправился писать письма четырем адресатам с одним вопросом: не мог бы дорогой родственник дать ему список подходящих для его первенца праксианских имен? Ответы начали приходить ближе к вечеру. Спрингер не глядя отправлял их на распечатку. Он был занят важным делом — изучал сайт с мебелью для спарков. Убежденная позиция Импактора, что спарку достаточно пачки мягких изолетиков и ящика из-под снарядов на первое время, как-то не находила в его искре отклика. Нет, во время боевых действий это, может, и было оправданным, но даже в их приюте для самых маленьких старались создать условия получше. А сейчас вообще мирное время. Спрингер улыбнулся, отмечая знакомый шорох шин по дорожному покрытию. Гиперион ехал домой. Спрингер слушал, как тот входит в дом и кричит, что приехал и идет в душ. Потом шумел в этом самом душе и поднимался наверх. — О, я думал, ты отдыхаешь, — заметив Спрингера за компьютером, Гиперион радостно улыбнулся. — Что ты такое сегодня сделал, что аж мой дани проникся и написал мне, что ты все-таки имеешь хоть какое-то понятие о жизни в клане? — Да ничего такого, — пожал плечами Спрингер, откидываясь на стуле и с некоторым беспокойством отмечая, что тот стал скрипеть совсем уж угрожающе. — Просто попросил прислать мне список подходящих, по их мнению, праксианских имен для нашего спарка. — Оу! — Гиперион аж рот открыл. — За всех не скажу, но в консервативных кланах так и происходит — имена новым спаркам дает глава клана или самые старшие родичи. — Пфф, еще не известно, чего они мне там написали. Там, может, такие имена, что в приличном обществе выговорить стыдно будет! — Спрингер поцеловал склонившегося к нему Гипериона. — От тебя и не ждут, что ты выберешь из списка. Просто сам факт, что тебе интересно мнение родственников… — принтер заработал вновь, выталкивая еще одну распечатку. — Это что? — Список имен от его высокопреосвященства, — сверился со списком полученных ответов Спрингер. — Ну что ты так на меня смотришь? Раз родня — пусть тоже мнение выскажет. — Но откуда ты уверен, что это писал именно он, а не тот же Джазз или этот мутный Рейс? Или Флип-Топ? — Потому что я воспользовался служебным положением судьи Тайреста и узнал номер личного комлинка Дефендера, — Спрингер сгреб распечатки и попросил: — Не смотри пока. — Хорошо, я пока нам энергон сделаю, — согласился Гиперион. Спрингер перевернул распечатки. Так, варианты от Проула: Претекст, Линглей, Патч и… Тенашиус. Варианты от Риммика: Грост, Тенашиус и Тэмпе. Брингу нравились имена Патч и Тенашиус, а Дефендеру Грост и опять же Тенашиус. — Да они сговорились, — пробормотал Спрингер. — О чем ты? — Гиперион протянул ему коктейль. — Во всех списках есть имя Тенашиус. Даже от Проула, — Спрингер протянул распечатки соузнику. — Они могли сговориться с твоего наущения? — Нет. Я даже с дани не разговаривал. Но если что, то и Грост, и Тенашиус были членами нашего клана, весьма уважаемыми медиками. И оба были не из Праксуса, хотя и праксианского происхождения. Могу подобрать их биографии и изображения, — предложил Гиперион. — Буду рад ознакомиться, — не то, чтоб ему прям этого хотелось, но надо же знать, в честь кого назовешь спарка. Спросит ведь, как подрастет. — Слушай, а ведь удобно получается: каждый будет уверен, что мы назвали спарка по его предложению. — Это до первого совместного ужина в честь спарка, — предупредил Гиперион. — Потом они быстро сообразят, как ты имя выбрал. — Да и Юникрон с ним. Имя-то явно всем нравится, — Спрингер скривился. Да, только ему оно не нравилось. Хотелось чего-то не столь претенциозного. И вообще, сперва на спарка взглянуть, потом уже называть. Но чувства родни тоже надо уважать. *** Гипериону не хотелось открывать сообщение дани — точно не срочное, будь что срочное, тот написал бы нормально, а не присылал бы двадцатиминутное видео. Но не реагировать почти сутки, даже если у Гипериона было дежурство, уже неприлично. Спрингера бы такие переживания удивили или насмешили… но Гиперион не мог просто заблокировать дани или перестать отвечать на сообщения! Не мог, и все тут! Уединившись в мойке и не забыв запереть дверь — вряд ли видео, присланное дани, могло удачно сочетаться с внезапным порывом Спрингера заняться бурным коннектом, — Гиперион наконец решился. Шипы на шлеме незнакомого меха отвлекали внимание от фейсплейта. Потом камера сдвинулась, и стали видны другие острые детали: крылья, торчащие из-за спины, крылья на плечах. — Виндсейл, — отрывисто представился мех. — Много вашего времени не отниму. Передаю привет от вашего спарка, смотрите. Перед камерой покачнулся и застыл планшет. Изображение на нем искажалось, перечеркнутое лучом света, но Виркена Гиперион узнал. И до боли стиснул денты. Шлак, может, дани нужна была помощь? Не сейчас, а вчера? — …Пока я чувствую, что я на своем месте. Потом, если будет возможность, запишу, что здесь и как. Но мне здесь интересно, дани, так что спасибо. Честно, не ожидал, что ты столкуешься с каким-то бывшим десовским пиарщиком, а не пошлешь его наболт с первых же слов, — Виркен улыбнулся — открыто, искренне, Гиперион и не помнил, когда последний раз видел Виркена таким счастливым. — Здесь, конечно, стреляют, но… Но мне этого не хватало, дани. Там, где я сейчас нужнее, связи обычно нет, но я позвоню сам, как только смогу. Или для Виндсейла так же запишу, он чаще мотается в цивилизованные места, — мелькнул черный экран, и запись запустилась снова, с начала. — Ну, вот так, — Виндсейл отключил планшет, непривычно маленький, с ладонь шириной, если не меньше. — Насчет шаниксов хотел поговорить. Рэсси, Рейсмастер, говорил, что вы переведете пять миллионов, но он порой совсем землю теряет. Устроил сбор на спарков-инвалидов, им купил какой-то шлак вместо того, на что деньги собирал, из-за этих десяти тысяч свара на двадцать страниц, фраг, чуть ли не в открытом доступе… Как он пропагандистские холо монтировал, ума не приложу, все понимают, что он не идейный, а ради мести, пельтcке, ну, ваше же слово? Но соображать-то надо? И ведь говорил он, что его из десептиконов поперли, но других, кто понимал бы в пропаганде, у нас нет. И шаниксов тоже нет, берем эти, а куда деваться? Я к тому, что если у вас пять миллионов последние, или занимать вы собирались, то не надо. Сколько сможете, столько и посылайте. Виркен сказал, у вас грандспарк вот-вот будет… Гиперион уже ничего не понимал. Почему Рейсмастер? Мог ли он быть «десовским пиарщиком» на Мастере? А этот Виндсейл тогда кто, не десептикон? То, как дани и Виндсейл договаривались о переводе денег, Гиперион слушал уже не слишком внимательно. Что-то важное вертелось в памяти… — …Спрингер говорил, что он «не настоящий», — наконец вспомнил Гиперион — уже когда досмотрел видео, высушился, вышел в пустую спальню и позвонил дани с планшета. Спрингеру было комфортнее в комнате на крыше, и сейчас он тоже сидел там, так что Гиперион мог спокойно поболтать. — И что наркоман, Спрингер же подобрал там какой-то пакет… — Я видел его медицинские документы. Он все указал, как и должен делать ответственный создатель, — не преминул уколоть дани. — Несколько затуханий искры, квартексы лечения от наркозависимости, все со слов, разумеется, но о таком редко врут. В его случае — это отделение спарков без анестезии, смысл врать? Это не имеет значения, кто он, он может быть любым мехом с Мастера, выросшим в праксианском регионе. Это почти двадцать пять миллионов мехов. Все население Кибертрона после войны не дотягивало до сорока миллионов. Пытаясь осознать масштаб, Гиперион пропустил часть объяснений дани. — …допустим, Флип-Топ пообещал ему миллиард на организацию восстания, или этот мех морочит проц революционерам по каким-то своим причинам. Живых родственников у Рейсмастера, как я понимаю, не осталось, проводить тест на родство просто не с кем, даже если бы революционеры имели такую возможность. Кто угодно с его внешностью может выдавать себя за последнего Мастера. Поищи потом «убийство клана Мастеров», — сжалился дани, глядя на ничего не понимающего Гипериона. — Я уже искал, освежил в памяти, скандал тогда был шумный… Если Рейсмастер и выжил, упоминания о нем подчищали, думаю, защищая интересы спарклинга. Очень много битых ссылок. Тебя должно волновать другое, Рион, — дани подался ближе к камере и уменьшил громкость: — Я не хочу наговаривать на твою новую родню, но поверь, Флип-Топ не тот мех, которому стоит переезжать дорогу. Он уже пошел на подлог. Поищи заодно родословную клана Пойнтов — и обрати внимание на даты дезактивации. До Флип-Топа их было не меньше, чем нас. Сейчас их шестеро, если не считать нашего знакомого и его спарков. — Разве это мало? Война же была, — в клане Риммика столько же — и трое из них еще и не родные. — Может, они решили не эвакуироваться? — Просто береги себя и своего спарка, Рион, — дани, только что увлеченно сплетничавший, вдруг показался очень уставшим. Или померещилось? — И имей в виду, что когда-то, еще до твоей активации, Флип-Топ пообещал моему гранддани, что уничтожит наш клан. Дефендер тогда принес извинения и заплатил компенсацию за искалеченную руку, но ты же видел Дефендера? Чудо, что в его возрасте он еще возглавляет Церковь. *** Шаниксы не пахнут. Это было принципом жизни для Когвил и ее коллег. Они одинаково мило улыбались и богатому пациенту, и психованному донору на грани суицида. Наверное, Джазз смог бы понять их всех, если бы задался такой целью. Или уже не смог бы? Дома — незаметно дом в облаках стал для Джазза именно домом, не временным убежищем, — Флип-Топ снова с самого утра издевался над Рейсом, придравшись к очередной мелочи и угрожая отлучить от спарков. Блефовал, конечно. Просто пытался поставить на место, напомнить, зачем Рейс вообще здесь нужен. Никуда он Рейса не отпустит, как не отпустил Джазза. Каждый должен приносить пользу клану. Джазз предпочел бы решать проблемы, в том числе незаконными методами, а не вынашивать и воспитывать спарков. Дело за малым — не облажаться. Потом, если повезет, можно будет снова заниматься своими делами, ожидая новых проблем, и не чувствовать себя иждивенцем. А еще Джаззу не нравилось, когда мехов осознанно уговаривали покончить с собой. Он не мог избавиться от мысли, что везти того парня к церковникам было бесполезно. Никто ведь не мешал добрым докторам отправить каких-нибудь санитаров понадежнее, чтобы подловили в темном переулке и забили до смерти, оставив невредимыми завещанные детали? Кто будет разыскивать гопников, напавших на нищего сумасшедшего мигранта? Перед вылетом Джазз выпил наркотический порошочек: легкий, на десептиконских территориях вполне легальный… если не за штурвалом многотонной летающей махины. В Восе или Каоне Джазз отделался бы штрафом, а может, только руганью от Дэдлока. Здесь Джазз рисковал сильнее, и потому порошочек ни капли не расслабил. Хотя, казалось бы, в чем риск? Депортируют? Джазз верно рассчитал время — он уже видел внизу яхту Когвил и саму фем, спешащую к ней. Вряд ли она настолько торопится, что они столкнутся именно в воздухе; впрочем, всегда можно ускориться, чтобы ударить чужую яхту боком и вбить в стену парковочного комплекса. Много шума, много вмятин и царапин — и никаких серьезных повреждений, ничего, что не покроет страховка даже при стопроцентной вине Джазза. Он сделал все идеально. Ещё и отыграл испуг, смешанный со злостью. Когвил перепугалась по-настоящему, гораздо сильнее, чем Джазз ожидал. Он видел ее перекошенный фейсплейт сквозь тонированные окна яхты. Конечно, она узнала Джазза. Может, не сквозь стеклопласт окон при столкновении, чуть позже — но вспомнила его быстро. — Я вызову эвакуаторы. Разумеется, все расходы на мне. Вы же не пострадали? — Кажется, нет, — она неловко переминалась на одном месте, каждое движение лапок сопровождая притопыванием то левой, то правой ногой. — Готово! Скоро сюда прибудет представитель страховой, надеюсь, вы не слишком торопитесь? — Как будто у меня есть выбор, — Когвил опустила плечи вместе с лапками; она выглядела усталой. — Здесь, на Праксисе, с этим строго. Покидать место происшествия нельзя. — Как думаете, если мы пока посидим на открытой веранде заправки, это ведь не нарушение? Смотрите, оттуда место аварии должно быть хорошо видно, — Джазз указал направление рукой. — Если честно, я не знаю, — беспомощно отозвалась Когвил. — Может, нам надо предупредить вашего агента, что мы будем поблизости? — Уже сделал, — широко улыбнулся Джазз. — Пойдемте? Я угощаю. В конце концов, это я виноват… На сенсорном экране перечислялись энергоновые коктейли, в основном слабозаряженные. Неприлично дорогие, конечно же. В центре столицы даже скромная заправка на парковке-перехвате держала высокие цены. И, судя по нервному эм-излучению Когвил, ей в таком месте было не по себе. Сама она сюда не зашла бы — из главного офиса НИИ архонтологии полетела бы домой, как наверняка делала и раньше. Да и столики с сиденьями были не рассчитаны на звероформеров, тем более на таких крупных: Когвил замялась, выбирая между мягкими диванами и высокими стульями. Ее многочисленные лапки заняли не только диван, предназначенный для двоих, еще и разлеглись по столу. Джазз чувствовал эм-излучение от них — и чувствовал, как оно исподволь влияет на его собственное. Когвил считала Джазза привлекательным и, осознанно или нет, пользовалась способностью фем синхронизироваться с окружающими. Покрытие на ее корпусе было свежее, качественное. Блестело не хуже, чем у самого Джазза. Мехов посреди дня на парковке и заправке было не так много, но на пару, только что разбившую две яхты — одну неприлично дорогую даже на первый взгляд, одну попроще, — все же пялились. Украдкой, меняя маршрут, чтобы не подходить слишком близко, но при этом рассмотреть как следует, и тут же пряча оптику, когда любая из восьми линз Когвил разворачивалась в сторону любопытных. Интересно, кто вызывал большее возмущение: приличная с виду серо-синяя фем на скромной яхте, тянущая лапки к скандально известному интерботу и заметно мерцающая линзами, или сам интербот, все же принадлежащий клану Пойнтов, а значит, и высшему праксианскому обществу, но при этом флиртующий со звероформером? Вот вроде на Праксисе больше мигрантов, чем граждан, и все равно звероформеров мало. Настолько мало, что наверняка на улицах оборачиваются и пальцами тыкают, спарклинги так точно. — Откуда вы прилетели? С Эукариса? — Нет, с Мастера. Но училась здесь, — она произнесла это гордо, словно медицинское образование на Праксисе было лучше, чем где-либо еще во вселенной. — Нелегко было? — А вы как думаете? Конечно, нелегко. Но и заработок здесь совсем другой, и шансов пробиться к хорошим пациентам больше. На Мастере все должности при кланах распределены на ворны вперед, и в крупных медцентрах тоже. Мне там ничего не светило. — Вот интересно — тех, кому вы делаете убивающий укольчик, вы тоже пациентами считаете? Плохими или хорошими? Джазз не хотел поднимать эту тему так резко. Но вспомнил того неудачника — и не сдержался. Достойная работа, хороший заработок, хорошие пациенты, да-да… — Это добровольно, — отрезала Когвил. — Вы пригласили меня сюда, чтобы обсуждать этические вопросы? — ее эм-излучение все ещё дразнило и призывало, хотя и щекотало сенсоры оттенком гнева. — Уж не вам, с этим знаком, — она указала лапкой на инсигнию, — осуждать! Когда вы убивали мирных кибертронцев, вы как отличали, плохие они или хорошие? — По инсигнии, конечно. Видите, какая большая? Чтобы сразу в оптику бросалась!.. Вы правы, не мне осуждать. Проблема в том, что разговор с тем парнем, который хотел убиться в вашей клинике и порадовать семью, видел и Флип-Топ. Я всегда был плох в сокрытии тайн, попросить меня что-то не показывать, как сделал Дефендер… Старик в самом деле хочет жить и ценит вашу клинику. Но Флип-Топа, как старик и предсказывал, восемь ворн выкачивания шаниксов совсем не обрадовали. Когвил поняла намек правильно, судя по моментально исчезнувшему давлению на сенсоры. Спрятала эм-поле полностью, чтобы не претендовать на чужого любовника. Дэдлока бы, наверное, очень развеселил тот факт, что Джазз в первую очередь вспоминает о нем, выдавая себя за тайного искрового партнера влиятельного меха. Ну а что, сколько раз хватало одного упоминания о Дэдлоке, чтобы мехи начинали прислушиваться к Джаззу? Теперь голубые линзы Когвил, все восемь, смотрели на него очень внимательно, тонкие черные губы изогнулись в подобии перевернутой улыбки. И язык корпуса, тех деталей, которые Джаззу были знакомы — напряженные плечи, руки, упершиеся в бедра, — говорил о готовности защищаться, а не флиртовать. Как раз в этот момент принесли торт из съедобных кристаллов в сладкой белой пене. Нож, тарелочки… Темно-фиолетовый мех с фейсплейтом, скрытым серой маской с узкой щелью напротив рта, быстро отрезал два кусочка и поставил перед Джаззом и Когвил. Чуть запачкал край тарелки; Джазз аккуратно подобрал белый комочек пальцем и слизал. Неплохо. — Мне нужны кое-какие препараты, — шепнул Джазз, на всякий случай отвернув фейсплейт от возможной публики и камер. — Хорошей очистки, чтобы без побочек и работали сразу. Получить химические формулы нескольких «сывороток правды», а также пары препаратов, не дающих меху уйти в стазис, Когвил точно не ожидала. — Если здесь такое не достать, я готов обсудить аналоги. Деньги не проблема, все равно не мои. — Вам трижды за полчаса удалось меня впечатлить, — Когвил постучала кончиками двух левых лапок друг о друга. — В положительном смысле. Ее эм-излучение снова щекотало и поглаживало обшивку — дружеской симпатией, восхищением, — и Джазз пожалел, что обманул Когвил насчет связи с Флип-Топом. Может, Когвил согласится флиртовать и коннектиться и так, как врач, она понимает, что искровый коннект не замена обычному… но нужна ли Джаззу партнерша, которая будет из-за его вранья нервничать или, упаси Праймус, ревновать? Зачем вообще он солгал, планируя с ней долгое сотрудничество? Проклятая привычка быть в тени кого-то, кто придет и надает всем по бамперу. Уже поздно всерьез раздумывать, не зря ли Джазз остался на Праксисе — или все же нет, никогда не поздно послать все наболт и уйти? Однажды Джазз уже все послал. Пусть все в итоге обернулось к лучшему — как минимум, без смены имени он никогда не привлек бы Дэдлока, сколько бы тот ни твердил «мы могли бы случайно встретиться, и ты бы не знал, как похож на моего дани»… повторять не тянуло. Чересчур сладкие кристаллы оставляли вяжущее, не слишком приятное послевкусие, а еще плохо жевались. Как бы фильтры не засорило. Джазз съел всего три штуки, чтобы не возиться с чисткой дент. — Так что вы говорили об интересе Флип-Топа к нашей клинике? — Когвил решила проблему кристаллов проще: она растирала их между лапками, а затем поочередно обсасывала обе с громким причмокиванием. — Советуете скорее подыскивать другое место? — Судя по тому, что я видел, ваша клиника разорится раньше, чем Флип-Топ отвлечется от более важных дел и допинает до вас местную машину правосудия. Я бы еще поверил, что вы ждете ремонта за счет головного филиала, но подбор доноров через всплывающую рекламу с предложением заработать? У вас, выходит, нет денег даже на покупку какой-нибудь базы данных и парочки нормальных детективов, которые могли бы обдурить идеального донора? Давно у вас такая схема работы, как сейчас? — Я работаю там всего двадцать шесть квартексов. Я не знаю. Джазз напомнил себе, что виноваты не мехи — по крайней мере, не все и не всегда. Виновата система. Тот же шлаков функционализм, и кумовство на Мастере и Праксисе, и узаконенная нищета, провоцирующая мехов всерьез выбирать между суицидом за хорошие деньги и суицидом просто так. — Не беспокойтесь. Если вы меня не подведете с препаратами, я в нужный момент помогу вам. На парковке наконец появились рабочие и начали подцеплять магнитными захватами поврежденные яхты. Джаззу осталось только убедить страхового агента не давить на Когвил и спустить ситуацию на тормозах, не доводя до медицинского освидетельствования: вряд ли Флип-Топ сочтет миссию идеально выполненной, если куда-то в новости просочится официальное заключение экспертизы о вождении летающего транспорта под веществами. А уж если Джаззу запретят садиться за штурвал на пару ворн… *** — Кто бы мог подумать, что на самом деле просто десятки кибертронцев нуждаются в трансформологе… — Гиперион поднялся на второй этаж и буквально рухнул в кресло рядом со спрингеровским. — Я был весьма наивен, работая в семейной клинике… — Эхо войны, — Спрингера же это не удивляло. — Было бы странно, если бы все эти ранения и травмы прошли бесследно. — Но в Праксусе с этими проблемами к нам не обращались, хотя много кто довольно активно воевал, — возразил Гиперион, с благодарной улыбкой принимая бокал энергона. — Стеснялись. Не хотели, чтоб информация об их истинном состоянии как-то повлияла на их социальный статус в городе. Да много еще вариантов, — Спрингер тоже отпил энергон. — Проул был резко против даже простейшей операции, которая помогла устранить причину его немотивированных вспышек агрессии. А ведь он лично принимал участие в разработке новых законов, в том числе о недопустимости дискриминации кибертронцев из-за перенесенных ими заболеваний, вариантов лечения и все такое прочее. И этот закон обязателен в том числе и для Праксуса. — Не слышал о нем, пока там жил, — признался после некоторого раздумья Гиперион. — А тут уже не важно, ратифицировал Праксус его или нет. Тут уже действует главенство решений Прайма, которое Праксус признавал всегда. Я и сам не знал, это мне сегодня Тайрест объяснял на онлайн-уроке, — пояснил Спрингер, слегка морщась и чуть сгибаясь влево. — Ты не переусердствовал с уроками? — поинтересовался Гиперион. — А то знаю я тебя… — Три часа в комфортном темпе, — Спрингер потер броню над камерой вынашивания и снова поморщился. — Потом он ушел на заседание. Мне еще домашнее задание делать надо. Гиперион с любопытством посмотрел на развернутый виртуальный экран. Увиденное уверенно идентифицировалось, как строчки кода дроида, но никак не законодательные премудрости. — Судье Тайресту нужен летающий дрон? И как это связано с приоритетами разных законов? — удивился он. — Домашку я сделаю завтра. А дрон — это мой подарок и мелкая пакость Праксусу, — Спрингер радостно осклабился. — Будут некоторые знать, как нас оскорблять в святом месте. — Это не опасно? — припомнив мелких шарков авторства соузника, которые вполне могли оттяпать особо доставучему зрителю пальцы, поинтересовался Гиперион. — Да ни в малейшей степени! Неприятно и очень обидно — да, но жить все будут, — Спрингер потыкал стилусом в кнопки и вывел изображение чего-то вроде мелкой фем с крылышками и спиралькой на месте рта. — Во, робокомарик. Партенокарпический. И кусачий для некоторых граждан. — Ты просто невозможен! — Гиперион расхохотался. Останавливать Спрингера он не собирался. Боль и недоумение от высказываний в их адрес прямо на службе с Главой Церкви он слишком хорошо помнил. — А тебя не заподозрят? — Обижаешь! В деле учинения пакостей ближнему и дальнему своему я профи! — Спрингер подмигнул ему. — У Бринга все нормально? Гиперион промолчал, крутя стакан в пальцах. Он так и не решил, стоит ли говорить Спрингеру о Виркене, побег которого на удивление не освещался. Проул только вскоре после этого сказал, что напавший на него трансформер получил свое наказание в полной мере, но заявлений и публикаций не будет, так пожелал Прайм. Гиперион рвано выдохнул — возможно ли, что побегом Виркена купили согласие дани на работу в новом реабилитационном центре, который уже вовсю строят на окраине Праксуса? И лояльность в отношении Спрингера? — В спаркстве я очень хотел знать все, о чем говорит дани за закрытыми дверями. Мне всегда казалось, что там есть какие-то особенные секреты, которые мне обязательно надо узнать. А сейчас я совсем не хочу знать, о чем дани договорился с Праймом и Проулом, — пробормотал он. — А. Понял, — Спрингер сжал его пальцы. — Он все равно не причинит тебе никакого вреда. И Блерру тоже. — Я знаю, но… — Сядь ко мне на колени. Наш спарк очень соскучился по своему опи и жаждет ощутить твое поле, — Спрингер поставил стакан на хрустальный поднос на голове некоего чудища, которое подарившие это произведение «высокого искуйства» рекеры называли белкой, и потер броню. — Он тебя только услышал и стал своим полем так пульсировать, что у меня искры в оптике. Помурлыкай с ним, дай мне минутку отдыха. Гиперион натянуто улыбнулся, но все же поставил стакан на ту же белку и пересел на колени, прижав ладонь к тому месту, где особенно ярко ощущался спарк. И заговорил с ним, рассказывая, что сегодня видел интересного в городе и что подумывает купить своему малышу к моменту его активации. Спрингер вытянулся в кресле и с счастливым выражением на лице наблюдал за Гиперионом. Может, это и блажь носителя, но Гипериону вообще-то нравилось. *** Заключение уз между Даблваем и Прогменсом происходило на специальной площадке в Садах Хеликс, а благословлял новую пару епископ Праксуса. Как пояснил Спрингеру Проул — такая церемония всегда была самым пафосным и весьма дорогим мероприятием. — Церемония в храме — это каждый праксианец себе может позволить. В Садах — только избранные, — Проул мило улыбнулся подошедшему судье Тайресту. Его присутствие никого не удивляло — Прогменс был из клана юристов, которые испокон веков трудились адвокатами, нотариусами, становились судьями, прокурорами и всегда очень плотно контактировали с судьями. Сейчас Тайрест хвалил Спрингера за успехи в учебе и вполне открыто намекал на то, что тратить таланты Спрингера на должности эмиссара — это расточительно. Надо, мол, готовиться сразу к должности судьи, он видит в Спрингере талант к этому. — Я очень ценю вашу оценку талантов моего спарка, Тайрест, но считаю, что начать он должен снизу, с помощника Фортресса Максимуса, параллельно изучая право и все, к нему прилагающееся, — после некоторого молчания сообщил Проул. — Спрингер хоть и обаятельный стервец, и несомненно потянет обязанности судьи, но я хочу, чтобы с его мнением считались именно как с мнением равного, а не кивали на его опи или клан. — Я поддержу его, — начал было возражать Тайрест, но Проул замотал головой: — Нет, ваша поддержка только усугубит все дело! — Проул, вы такой же упрямый, как и всегда, но мне нужен судья, который разбирается в реалиях армии, — Тайрест тоже не собирался сдаваться. — Форт Макс с его опытом тюремного надзирателя — просто подарок Праймаса. Можно быть трижды юристом и помнить наизусть все кодексы, но если в тюрьме бываешь только в зоне свиданий с адвокатами, то мало что понимаешь о том, что там происходит и почему так. Спрингер отпил из стакана масляный коктейль и огляделся, ища предлог, чтобы сбежать. Ибо спорщики уже прищурили оптики и явно собирались ударить друг по другу из главных калибров. Заметив в сторонке Гипериона, беседующего с Флиплассом, Спрингер поспешил откланяться: — Лично я целиком на стороне своего уважаемого опи. А теперь прошу меня извинить, я там Гипериона вижу, — он улыбнулся ошеломленному Проулу, кивнул Тайресту и торопливо ушел. — Проул, вы чего?.. — Тайрест подхватил пошатнувшегося Проула под руку и подвел к скамейке между двумя кадками с цветами. — Спрингер впервые назвал меня так. Вообще впервые, — признался Проул. — А я просто… — Вы просто не знаете, как с этим жить и что чувствовать. Так бывает. Но он вас не отвергает — уже отлично, — Тайрест извлек из субкармана коробочку с разноцветными кристаллами и протянул ее Проулу, предлагая угощаться. — И все-таки почему вы против того, чтобы Спрингер сразу становился судьей? — Спасибо, — Проул уже собрался с чувствами и мыслями, взял парочку кристаллов и засунул их за щеку. — Я не хотел, действительно не хотел для Спрингера службы в отряде рекеров. Их репутация циничных киллеров была вполне заслуженной. А он их романтизировал. Вопреки моему желанию, они таки встретились — Спрингер и рекеры. И я понял, что для них есть шанс стать лучше хотя бы в плане репутации. Я вписал Спрингера в программу обучения резерва командиров. На все вопли Импактора у меня был железный аргумент — Спрингер попал в резерв раньше, чем Импактор переманил его к себе, отказаться от обучения невозможно… Рекеры подшучивали над Спрингером, мол, командир, который никогда не будет командовать. Но Импактор в итоге налажал слишком сильно. И, как я и просчитал, к своему парню Спрингеру пришли все и предложили стать их командиром. Уверен, они знали о звонке. О событиях на Пове мог поведать правду только кто-то из них, но то, что он свой, сработало, на него побухтели, а потом приняли курс Спрингера на изменения. Вернувшемуся после Гарруса Импактору уже оставалось либо принять эти изменения и измениться самому, либо распрощаться с отрядом навсегда. Сами знаете, что он выбрал… — Логично, — признал Тайрест. — Торопить тогда не буду, но обучение не сверну. — Ваше право. И желание Спрингера, — Проул кивнул.  Тайрест ушел, оставив ему коробочку с кристаллами. Проул огляделся. Спрингер стоял рядом с Гиперионом, сиял и переливался свеженькой полировкой — и выглядел очень довольным рекером, совершившим пакость, которого никто в этой пакости не заподозрил и не заподозрит. Учитывая его разнообразные таланты и то, что от скуки рекеры реально могли все… Проул очень хотел бы знать, что он такое сотворил. А с другой — очень не хотел. Чтоб потом не обвинили в сокрытии готовящейся диверсии. Так до конца и не определившись, чего хочется больше, Проул перевел взгляд на Фортресс Максимуса, которого нещадно эксплуатировали Риммик и кто-то из клана Прогменса, прося развесить в нужном порядке украшения. Спарки из разных кланов вертелись возле кресла. На церемонии стоят, но для Спрингера сделали исключение. И он нагло будет сидеть. Проул не сам придумал этот эпитет, он слышал, как некоторые праксианцы, приглашенные на церемонию по самым разным причинам, так отзывались о решении Риммика. Некоторые даже были ему знакомы по видео с оптики из храма — они обзывали Спрингера и Гипериона. К Проулу подбежал шустрый спарк, назвал дядей, подарил рисунок с чем-то, что можно было идентифицировать, как кошку в стиле кубизм, угостился кристаллами и опять удрал к креслу. И Проул внезапно почувствовал себя дома, в семье. В той, о которой он мечтал, приходя в себя после приступов, когда стаканами пил почти неразбавленное обезболивающее, подаваемое не руками дани, а клещами Вирля. — Мир и семья, — смутно знакомый кибертронец протянул ему стакан с чем-то золотистым. — Мы ведь оба знаем, как могло быть плохо. Кибертрон мчался к пропасти. Это почти невозможно было остановить. — Четыре более-менее приемлемых варианта из миллиарда, — кивнул Проул. — И то с учетом верности Джазза идеалам автоботов. — Ну вот. А ты справился и без этой зацепки. Я тобой горжусь, Проул, — в улыбке незнакомца было что-то очень знакомое, словно когда-то Проул ее видел, но не мог восстановить память об этом событии. — Наслаждайся заслуженной наградой. — Я хотел, чтобы такими были Флип-Топ и Дефендер… дани и опи... — Увы, даже я не всесилен, малыш, — в голосе была печаль. — Но обещаю, вы решите свои проблемы. — Я бы не сказал, что это проблемы… — задумчиво возразил Проул. Он чувствовал себя, словно в оффлайновой галлюцинации; мелькнула мысль, что в стакане было что-то наркотическое, но слова уже сами рвались из вокодера: — Они отдельно, я отдельно, моя семья теперь здесь, и проблемы, соответственно, тоже! Риммик заискрил, в его возрасте, Юникрон побери, это и так опасно, а он еще выпендривается! И что мне делать — отстранять его от управления кланом? Он и не управляет ничем, у клана нет ни бизнеса, ни общего имущества! Вроде умный мех, но как заискрил, поглупел мгновенно, — Проул спохватился и уменьшил громкость. — Сам решил наблюдаться в Иаконе, и на Спрингера давит, чтобы тот отделял искорку у Рэтчета. Якобы Бринг родственник, переволнуется, ошибется… И это после месяца уговоров Бринга принимать искорки не только у праксианцев! — Посмотри с другой стороны: возможно, для Бринга это станет дополнительным поводом не ограничиваться Праксусом? Риммику всего тридцать восемь ворн. Его первое носительство было очень легким, и второе будет таким же, — мех говорил так уверенно, словно знал будущее. Но даже если он близко знал Риммика, это не давало права… Кто-то истошно завизжал за разноцветной изгородью, и Проул вскочил на ноги, чудом не расплескав напиток. Опять все перестроили и перенесли, как теперь пройти в то место, где продолжали кричать, самым коротким путем? Проул бросился направо, через несколько шагов передумал и побежал налево. Обогнуть изгородь он не успел. Навстречу выбежал Гиперион, и сначала Проул подумал, что тот сейчас сольет топливо через рот — но, присмотревшись, понял, что Гиперион пытается подавить хохот. «Простите. Спрингер натравил маленьких кусачих дронов на Флексиона, а тот, видимо, боится скраплетов». — Очень смешно, — устало провентилировал Проул. — Спасибо, что не во время благословения. Гиперион уставился на Проула с искренним возмущением. Иногда ему казалось, что Спрингер нарочно выбрал себе в партнеры самого домашнего, наивного и социально неопытного меха военного альтмода, которого сумел найти. Раздраженный Проул обернулся к скамейке, где оставил незнакомого собеседника. Но тот, видимо, тоже пошел посмотреть на источник шума. Проул пригляделся к напитку в своем бокале… Напиток пропал! — Ты не обратил внимания, что за мех здесь сидел? Гиперион помотал головой. — Он принес мне напиток с нелегальной присадкой. Что-то, вызывающее доверие и болтливость. Возможно, слабо воздействующее на координацию и память, — Проул помнил, как бултыхалась золотистая жидкость, когда он предпоследний раз смотрел на бокал, как стекала по стенкам. На дорожке вроде бы мокрых пятен не было, но жидкость могла быстро испаряться. — Он спрашивал вас о чем-то важном? Я имею в виду — это не объяснит, кто он и что ему было нужно? — смущенно уточнил Гиперион. — Он не успел ничего спросить, так что все в порядке. Не слишком приятно, вот и все. Не думай об этом, Гиперион, — Проул заставил себя улыбнуться и первым пошел к собравшимся мехам, продолжая крутить в руке пустой бокал. Спрингер, как заметил Проул, уже сидел в своем кресле и выглядел настолько невинным и благовоспитанным, что Проулу захотелось врубить сирену воздушной тревоги и эвакуировать всех гостей куда-нибудь за Ржавое море. — Я весь горю! — верещал кто-то, судя по всему, тот самый Флексион, и подпрыгивал, размахивая руками, хотя никаких летающих штук рядом не было. — Если вы постоите хотя бы пару секунд, я возьму на анализ ваш энергон и узнаю, отчего такая реакция, — флегматично бубнил Бринг. — А если вы постоите после этого еще пару секунд, то я сделаю вам укол и все пройдет. — От скраплетов нет средства! Я умру!.. Подкравшийся сзади Фортресс Максимус ловко схватил меха за руки и приподнял над дорожкой. Бринг ткнул иглой куда-то в оказавшееся перед его фейсплейтом тазовое сочленение, подождал пару секунд, потом хмыкнул и достал инъектор, в который зарядил капсулу с чем-то ярко-синим. Под возмущенные повизгивания Флексиона он сунул его туда же, куда и иглу, сделал пару нажатий и кивнул Фортрессу Максимусу. — Вот и все. Пара минут, и все пройдет без следа, — засовывая инъектор в контейнер, сообщил он. — А что было-то? — поинтересовался Фортресс, не отпуская Флексиона. — Меня искусали летающие скраплеты! — визгливо сообщил пострадавший, смирно вися в железной хватке. — Вот они, безобразие летающее! Сейчас всех нас сожрут! — Красивые, — оценил Фортресс Максимус. — Кого-то они мне напоминают… Летающее безобразие тем временем выстроилось клином во главе с огненно-рыжей особью и умчались в сторону ресторана, причем по спирали и с музыкой. — Они еще и музыкальные, — поразился кто-то из гостей. — Не все, одна только, — Тайрест задумчиво оглядел собравшихся. — Проул, почему эта компания летающих дронов кажется мне знакомой? — Понятия не имею. В моих отчетах не было ничего подобного, — открестился Проул.  Тем временем Фортресс Максимус отпустил Флексиона, и тот поспешил откланяться. Остальные праксианцы, поняв, что больше ничего интересного не предвидится, ушли поближе к месту проведения церемонии. — Проул, у вас практически паническая атака, — констатировал Бринг, подбочениваясь. — Нам всем есть чего опасаться? — Ну, Спрингер сидит в первом ряду, вряд ли он сделал что-то, что повредит ему или Гипериону со спарком, — пожал плечами Проул. — Я прав, Фортресс? — Да это всего лишь фейерверки и цветной дым, — замахал руками тот. — Мы вместе испытывали их. За Родионом. Блеску и треску много, а разрушений ноль. — Я рад, — появившийся из-за куста Риммик шумно выдохнул. — Я видел, что они активно переписываются с Пневматиксом, но очень уставал, чтоб еще и это контролировать. Только надеялся, что от Праксуса хоть что-то останется после сюрприза от племянника-рекера. Бринг, не сверлите так Гипериона взглядом, мне страшно! — А я что-то уже не хочу знать, как наш фирменный пироген оказался в этих летающих штуках, — Бринг расслабился. — Да он же слабенький! — пискнул Гиперион и зажал рот. — Конспиратор фрагов… Да как ты вообще умудрился провернуть эту аферу с покупкой дома и регистрацией уз, если из тебя все можно как из спарка вытащить? — В данной спецоперации принимали участие спецы по спецоперациям, поэтому спецоперация была просто обречена на успех, — Фортресс Максимус приобнял явно запаниковавшего Гипериона. — А феечки летают тут с начала дня. И не покусали еще никого, кроме этого Флексиона. Да и вообще, у нас церемония скоро начнется, пошли выстраиваться. *** Командовать мехами Рукшот не умел. Впрочем, его маленькой фирме это и не требовалось. Скорее он должен был вовремя подыскивать программистов для конкретных заказов — и следить, чтобы всем было комфортно, и работникам, и заказчикам. Не разорить свою игрушечную фирму и не прослыть неудачником еще и в этом деле. Флип-Топ, без приглашения явившийся к дяде и усевшийся внизу, вряд ли нуждался в обществе Рукшота. Не будь его дома, Флип-Топ прекрасно подождал бы в одиночестве! Но нет, он приказал Рукшоту сесть и рассказать, что нового в его фирме, и снова назвал его спарком, и… — Мы, конечно, можем выпускать военных роботов, но они будут настолько примитивны, что им придется буквально указывать, кого бить, куда и как. Да, это можно делать дистанционно. Но против кибертронской армии они не выстоят. И вы вообще понимаете, что операторы таких роботов, по штуке на робота, уже будут армией, которая нам запрещена? — Будут, если кто-то назовет их армией и привлечет к ним внимание, — возразил Флип-Топ. — Играть управляемыми солдатиками в свободное от работы время — разве это армия? — Их в любом случае уничтожат. — И сколько подобные роботы с загруженными программами могут стоить? — Мои мехи не возьмутся за этот проект. Им даже агитирующие роботы не понравились. — Агитирующие? — немигающий взгляд Флип-Топа нервировал. — На протесты их берут. Мирные, разумеется. Оказалось, не вся команда разделяет идеи антиглобализма. А деньги уже были заплачены, и роботы куплены, так что история с протестами помотала Рукшоту нейросеть. — Но ты разделяешь? — Я не собираюсь лезть в политику! Какая вам разница, что я разделяю? — он испугался так, что почувствовал, как выступил конденсат на обшивке. И Флип-Топ, пусть и полуслепой, не мог не заметить страха в эм-излучении. — Пожалуйста, не впутывайте меня в это. Мои программисты ничем вам не помогут. Они же сами решают, браться за проект или нет. Нас всего-то десять мехов, прибыль для меня не так важна, поэтому я стараюсь спрашивать, прежде чем подписывать контракт. Флип-Топ был главой клана, куда Рукшот вошел через узы, и формально имел право решать за него что угодно, в рамках закона, конечно же. Мог, например, разогнать программистов и ликвидировать фирму — и никто бы слова не сказал, лишь бы Флип-Топ вовремя выплатил все компенсации, прописанные в трудовых договорах. С улицы донесся шум садящейся яхты. Наконец-то дядя вернулся. Да, дядя был единственным мехом, способным защитить Рукшота и его крохотный бизнес. Флип-Топ уже вел себя гораздо наглее с тех пор, как они стали родственниками, раньше бы он так не прилетел и не уселся в холле… но все-таки прислушивался к дяде. Тот вошел в дом уже на взводе, резко взмахивая руками при ходьбе. Серебристый узор по плечам так и искрился на свету, неровное напыление притягивало взгляд. Флип-Топ улыбнулся — как ни странно, вполне искренне. Или так только казалось? Рукшот активировал подложку визора, позволяющую визуализировать и расшифровывать эм-волны мехов других альтмодов. Да, на самом деле Флип-Топ никаких теплых чувств к дяде не испытывал. — Если у тебя хватило нахальства явиться сюда, может, я дождусь хотя бы извинений? — За что? — Флип-Топ качнулся на подлокотнике дивана, на котором сидел, свесив лопасти на пол. Диван подозрительно заскрипел. — Разрыв помолвки — твое решение, я за это отвечать не могу. Могу лишь одобрить. По-моему, лучше знать заранее, с кем собираешься связать искру, разве нет? Тысячу раз да. Жаль, перспективы перед дядей открывались такие выгодные, что он ни о каких проверках не подумал. Или же так сильно хотел избавиться от Рукшота… нет, вряд ли. Заключить выгодные узы искр, удачно пристроив племянника и закрыв вопрос о его праве стать Главой Совета Праксиса, можно было и раньше, не говоря уже о помолвке. И выбрать клан, который рад был бы поселить молодого соузника в собственном доме. Рукшот, если честно, так и не понял, почему Флип-Топ так упорно не хотел забирать соузника своего грандспарка. Ни забирать, ни использовать. Даже для присмотра за спарками Рукшот, по мнению новых родственников, не годился! Он и правда никогда с маленькими не общался, не знал, как кормить их, мыть и развлекать. Но неужели лучше доверить спарклингов меху, которого дважды лишили создательских прав? Не мог же Рейспойнт сидеть со спарками круглосуточно? С кем они были, когда Рейспойнт возил Найтскрима по стриптиз-клубам или местам похлеще?! — Лучше, да. Вот только от кого мне теперь искрить? — Заискри от Найтскрима и верни его создателям, — предложил Флип-Топ. — Они не согласятся, — дядя уселся на диван рядом с ним. — Это меня устраивает, что племянничек под моим присмотром, а у Скримов сразу «что мехи подумают» и «как так можно»… И вновь Рукшот диссоциировался, словно спрятавшись в виртуальный образ наблюдателя, изнутри себя отстраненно смотря на собственный корпус и терзающие его эмоции. Эта напасть случалась с ним, когда становилось совсем тяжело. Наверное, во время стирания и блокировки памяти что-то сломали, раньше такого не было. А может, психика Рукшота сама отыскала способ не поехать окончательно. Будто не он сам, а какая-то его часть, которую он мог подавить и заставить сдерживаться, сейчас сидела в кресле и старательно делала вид, что все нормально. Что гордость Рукшота ничем не уязвлена, что он вовсе не боится привлечь внимание двух тихо беседующих мехов… — У тебя па-ра-нойя! — повысил голос дядя, и Рукшот вздрогнул, на скорости возвращаясь в свой корпус: напряженный, едва способный не дрожать и не излучать неподобающие эмоции на весь холл. — Проанализируй перспективы в какой-нибудь хорошей программе. То, что Прайм назначил преемника из департамента внешней разведки, ничего не значит. Кого бы он ни выбрал, этот мех оказался бы из ветеранов. В кого ни ткни на Кибертроне, одни ветераны! Меня бы скорее волновало, что они все с посттравматическими синдромами. На тебя посмотришь — вся психика набекрень, хотя ты не воевал ни дня. А там одни военные. Как можно пускать во власть меха, который столько убивал, что уже ценности жизни не знает? — Значит, из-за альтмода я не могу трезво оценивать ситуацию? — Флип-Топ расправил плечи и лопасти, и это впечатляло даже при его небольшом росте. Может, потому что через визор Рукшота лопасти окружал оранжевый ореол гнева. Дядя кивнул: — А еще из-за того, что активировался на Кибертроне. Пойми, мы на Праксисе сотни ворн живем под патронажем Кибертрона. Не только его — еще и других планет. Метрополия погрязла в войне, потеряла с нами связь? Пришли мехи с Мастера. Из-за твоего грандспарка, между прочим, на днях заявились ко мне и назвали любимой родней. Пропал у них кто-то важный, надо, понимаешь, по-родственному помочь. А я не могу. Ни им, ни тебе, ни Прайму, если ему вдруг понадобится. Нейтралитет-с. У меня мехов нет, чтобы пропавшего искать, полиция со своей работой не справляется… и ты мне про армию говоришь. — Значит, ты до последнего будешь выбирать политику выжидания, я верно понимаю? — Флип-Топ соскочил с подлокотника. — Я запомню. *** Это был обычный семейный ужин в одном из пафосных ресторанов Праксуса. Спрингер весь день ощущал себя неуютно, ныла рука и изредка простреливало болью там, где когда-то была сквозная дыра. Им уступили диван, Гиперион напихал под спину Спрингера подушек, и он полулежал, слушая объяснения Проула о грядущих изменениях в правительстве. Собственно, ради этого все тут и собрались, для маскировки обозвав это семейным ужином. — Я правильно понимаю, что реальная власть будет у вас, Проул? — уточнил Нейлбайтер. — Я буду премьер-министром, и все решения будут проходить через меня, так что да, вы все правильно поняли. Но это не навсегда, а до тех пор, пока Прайм не научится править, — Проул развел руками. Спрингер про себя похихикал. Он немного, но все же общался с Бамблби. Глава ДВР — это его максимум. И вряд ли Оптимус этого не понимал. Скорее, ему надо было как-то легализовать Проула на месте правителя Кибертрона. Оптимус после отъезда Рэтчета с маленьким дезактивом очень серьезно поговорил с Проулом. «Мне по-прежнему страшно за Кибертрон в твоих руках, Проул, но теперь я хотя бы вижу, что у тебя есть ради кого быть осторожнее на поворотах», — сказал он тогда. Корпус прострелило болью, и Спрингер поморщился. — Все в порядке? — встревоженное лицо кого-то из сидящих рядом юристов почему-то слегка расплывалось. — Да немного болит, — признался Спрингер. — И рука, и корпус. Я принял обезболивающее. А вы двоитесь… — Глупые спарки! — Бринг вскочил так стремительно, что опрокинул стул. — Ладно, со Спрингера спрос невелик, не то образование, но ты-то, Гиперион! — Я трансформолог, дани! — Гиперион тоже вскочил, уронив на столе перед собой бокалы. — И он мне ничего не сказал! — Но курс по репродуктологии ты прослушал углубленный! — фыркнул Бринг, помогая отодвигать стол. Спрингера уложили ровно на диван и попросили рассказать, что и в каком объеме он уже выпил. Перед оптикой все расплывалось, мелькали красные предупреждающие баннеры, по искровой связи волновался Гиперион. Последней каплей стала попытка переложить его на каталку. Мир мигнул и погас. — Нам пришлось вскрывать тебе первичную броню, — Гиперион гладил его по щеке. — Протоколы защиты вошли в конфликт с протоколом отделения, и замки намертво замагнитились. — Зачем вскрывать? — Спрингер никак не мог сообразить, что же изменилось в нем и мире. Полутемная комната, больше похожая на гостиничный номер класса люкс, чем на палату госпиталя, никак не способствовала этому пониманию. — Надо было извлечь тво... нашего спарка, — объяснил Гиперион, потом изумленно уставился на мигающего оптикой соузника. — Праймас всемилостивый, ты что, не понял, что спарк решил активироваться? — Правда? — Спрингер провел по изолетику рукой и не ощутил привычной пульсации маленькой искорки. — Вот же шлак! Провалялся в отключке в самый важный момент этого квартекса! — Это не редкость, на самом деле, — Гиперион привстал и поцеловал его. — Подожди… Но еще не время? — Спрингера накрыло паникой, когда он внезапно понял, что до даты разделения оставалось еще полторы недели. — С малышом все в полном порядке. Все системы сформированы, а небольшая недозрелость ничему не мешает, как и немного меньший вес, чем мог быть. Моя семья клянется, что все будет самым наилучшим образом. Первый грандспарк — это очень важно, на самом деле, — Гиперион покосился на дверь, за которой улавливались сигнатуры десятка или даже больше мехов. — Все будет отлично. Полежите оба в клинике дней десять. — Ладно, уговорил, верю. А расскажи, на кого он похож? Когда я его увижу? — Спрингер попытался встать, но Гиперион не пустил. Аккуратно приподнял верхнюю часть платформы, придавая полусидячее положение, и поправил изолетил, шепнув, чтобы Спрингер чуть-чуть потерпел. В открывшуюся дверь зашли все те праксианцы, которые были на ужине. Спрингер только растерянно улыбался им всем. Вся семья Гипериона тоже была здесь. И Фортресс Максимус рядом с Проулом, похоже, тот опять переволновался. Через пару секунд Бринг закатил в палату прозрачную коробку с матрасиком и каким-то свертком на нем. Гиперион с какой-то совершенно идиотской улыбкой подошел и взял сверток, который завозился и захныкал. Риммик развернул левую руку Спрингера в нужное положение, и Гиперион аккуратно пристроил сверток там. На светло-сером личике в обрамлении вентиляционных решеток сияла ярко-голубая оптика. И красный шеврон, как у Проула. — Сканирование показало, что он тоже трехрежимник с вертолетным альтмодом, — прокомментировал Бринг.  Спрингер чувствовал, что сам начинает глупо улыбаться. Спарк перестал хныкать, узнав поле дани. Гиперион дотронулся до плеча и прислал сообщение «Назови его по имени». Спрингер оглядел собравшихся. Всегда строгие фейсплейты сейчас смягчались улыбками. Ближайшие родственники кидали друг на друга весьма настороженные взгляды. Он сосредоточился и сказал по-праксиански: — Добро пожаловать в этот сумасшедший мир, Тенашиус.