Цугцванг

      Я действительно проснулась, в замке. Несколько секунд после того, как я открыла глаза, голова была совершенно пустой. Никак не получалось вспомнить, почему все тело болит, что вообще происходило накануне вечером. Несколько блаженных секунд закончились слишком быстро, когда я обернулась и заметила, что вовсе не одна в просторной гостиной. В свете трескучего камина я заметила Шона и Себастьяна. Оба были без сознания, привязаны к стульям. Ровно как и я.       Попытка освободить руки оказалась безуспешной, принесла она лишь порцию новой боли. Колючие веревки сильнее впились в запястья.       Воспоминания возвращались. Стремительный побег, авария, адские гончие, лицо охотника со шрамом, темнота. Все произошло так быстро и стремительно. Всего полчаса изменили мою жизнь, толкнули меня на край бездонной пропасти смерти, что я так часто безрезультатно исследовала в своих жутких снах.       Вокруг нас был очерчен круг, по краям которого располагались небольшие деревянные миски. Мне сложно было разглядеть, что находилось внутри, но что-то подсказывало мне, что ничего хорошего я там не увижу.       Белая рубашка Себастьяна была испачкана в крови. В него вцепилась гончая. Впрочем, меня радовало, что он хотя бы был жив. Как и Шон. С горечью я вспомнила клятву, что дал мне Хайдс. Клятву, что так иронично была нарушена слишком быстро.       Ламарк зашевелился, с трудом поднимая голову. В свете огня я видела, что его побледневшая кожа покрыта слоем пота.       — Себастьян, — произнесла я, привлекая его внимание. Он медленно повернулся, превозмогая боль. По его лицу я видела, как сложно ему это дается.       — Ты жива, — прошептал он. Оглядевшись вокруг, он зажмурился. — Только не снова…       В себя начал приходить и Шон. Он резко задергался в попытках освободиться от оков, но потерпел неудачу. Я четко видела его оскал.       — Где Аквилла? — первое, что спросил он.       — Я думаю, у нас проблемы серьезнее, — проговорил Себастьян. — Они уже приходили?       — Я только очнулась… Не знаю, — ответила я, мотнув головой. Меня пугала неизвестность. Я многое слышала о пытках охотников, но сейчас, четко осознавая, что мне придется испытать это на своей шкуре, я ощущала лишь опустошение.       Себастьян закрыл глаза, его губы задвигались в беззвучном заклятии. И ничего не произошло. Он будто этого и ожидал. На его лице не было разочарования, лишь принятие.       — Нам нужно думать, как спастись, пока они нас не разделили, — произнес он. — В этом кругу мы бессильны.       — Как ты выбрался в прошлый раз? — задался вопросом Шон. — Я никогда тебя не спрашивал в подробностях, но сейчас самое время.       Дверь распахнулась. Мы все тут же смолкли и устремили взгляды на вошедшего мужчину. Я узнала его сразу. Его лицо было знакомо мне уже давно, а после вчерашнего надежно отпечаталось в памяти. Он довольно улыбнулся, размеренным шагом гуляя вокруг начерченного круга. Его взгляд блуждал то по моим спутникам, то по мне.       — Дьявольское отродье, — произнес он и плюнул на пол. Я сжалась, проклиная себя за все опрометчивые решения, принятые мной за последний месяц.       Мужчина перешагнул круг и направился прямо ко мне. Выпрямив спину, я вздернула подбородок, смотря прямо в его лицо, искаженное отвращением. Охотник остановился прямо рядом, разглядывая меня вблизи, его большая грубая рука коснулась моих растрепанных волос, убирая их от лица. Со стороны могло бы показаться, что это нежный жест, но я кожей ощущала всю угрозу, что исходила от мужчины.       — Ты у нас кто, птичка? — с мерзкой улыбкой спросил он. Я сжала челюсти, заключая в тюрьму поток проклятий, метавшихся на языке. — Молчишь, значит… — его пальцы с силой сжали мои волосы на затылки. Он оттянул мою голову назад, рассматривая со всех сторон. — Ничего, у нас есть много способов заставить тебя говорить и кричать…       Я не сдержалась и плюнула ему прямо в лицо. Отчего-то вид слюны, стекавшей по его дрожащей от ярости щеке вызвал у меня небывалое ликование, которое, впрочем, продлилось недолго. От звонкой пощечины в ушах зашумело. Я закашлялась, смаргивая слезы.       — Невоспитанная тварь, — он стер с лица мой плевок и нанес еще один удар, в этот раз по животу. Я зажмурилась, пытаясь сдержать стон боли. В легких не хватало воздуха. Пару мгновений я заново училась дышать.       — Оставь ее, — рыкнул Хайдс. — Она анимаг. Превращается в лисицу.       Я отдышалась, прокручивая в голове его ложь. Охотник разочарованно хмыкнул и отошел на шаг, снова разглядывая меня уже без особого интереса. Мужчина направился к Шону и склонил голову набок.       — Ты разговорчивее… Некромант, — произнес он. — Нашли мы твою змею. Такая хрупкая была… — он с напускным сожалением покачал головой и повернулся к Себастьяну. — А у тебя лицо знакомое.       Охотник вытащил нож и провел им по щеке Себастьяна, едва касаясь лезвием кожи. Я втянула в себя воздух, не в силах отвернуться. Ламарк оставался спокойным, смотрел прямо перед собой, молчал. Лишь по его глазам я могла понять, что он находится на самой грани. Не церемонясь, охотник разрезал рубашку и откинул ткань.       — А вот и клеймо… Темный маг.       Я с удивлением увидела на груди Себастьяна небольшой шрам, похожий на неказистый треугольник. Розовая натянутая кожа выглядела так, будто эту метку нанесли чем-то раскаленным. Клеймили как животное.       Охотник провел лезвием от груди до подбородка, оставляя тонкую красноватую полоску, на которой бутонами расцветали капли крови.       — Как ты сбежал? — он наклонился вперед, надавливая лезвием на тонкую кожу. — Ничего, от меня еще никто не уходил, — он улыбнулся, будто действительно гордился тем, что убил столько невинных ведьм. — Таких, как ты, я ненавижу больше всего. Девка еще безобидная, можно даже оставить себе, как зверушку, если будет вести себя хорошо. Если нет, что же… мои гончие хорошо загоняют лисиц, — он отошел на шаг, смотря прямо на меня. — А чтобы ведьма не шептала проклятия перед смертью, ей стоит отрезать язык. Все равно она неразговорчивая.       В моих венах застыла кровь. Я не могла пошевелить и пальцем. Распахнутые глаза болели, от ужаса слова застряли в самом горле, душили. Охотник перехватил поудобнее нож и широкими шагами направился ко мне. Я плотнее сжала челюсти, не кричала, не молила. Все это бесполезно.       Его грубый горький палец распахнул мои губы. Я зажмурилась, чувствуя как предательские слезы заструились по щекам. Я не хотела видеть его лицо, не хотела видеть блек ножа. Однако я все равно чувствовала холод лезвия рядом со своим лицом.       — Открой рот пошире, а то останешься еще и без зубов, — угрожающе рыкнул он. — Ведьмины зубы хороший трофей…       Он на секунду замолчал и убрал нож. Я тяжело задышала, все еще не рискую смотреть. Мне казалось, что стоит мне это увидеть, я не выдержу. Мое тело тряслось, но я изо всех сил силилась скрыть это, не показывать слабость. Меня учили быть гордой, с достоинством нести бремя и дар моих способностей. И я хотела прожить так до самого конца. Без позора и сожаления.       — Открой глаза, — мягко сказал охотник. Обманчивая ласка хищника, готового в любой момент разорвать жертву в клочья. — По-хорошему с тобой разговариваю. Иначе придется отрезать тебе веки, — все тем же нежным тоном продолжал говорить он.       — Эстер, — тяжело дыша, произнес Шон. — Открой.       Он поклялся, что все будет нормально. Клятва, данная магом, не должна быть нарушена. Иначе это повлечет слабость, уязвимость или безумие. Магия не любит лживые обещания. Поэтому я осторожно приоткрыла глаза.       — Смотри, — охотник вытащил из кармана нить, унизанную зубами. Некоторые из них выглядели старыми, пожелтевшими, другие же были совсем маленькими, будто молочными. Там были и детские зубы. Меня тошнило. — Я беру по одному от каждого, — он безумно улыбнулся. Сумасшедший.       Я вскинула голову и сощурилась, всматриваясь в лицо мужчины, будто могла сжечь его заживо одним своим взглядом. Будто моей ненависти бы хватило на это.       — Но язык тебе еще пригодится, птичка, так что сейчас мы его трогать не будем, — он снова погладил меня по щеке, странно улыбаясь.       Охотник зашел за мою спину. Я тревожно обернулась на магов. Они неотрывно следили за его действиями. Лицо Себастьяна исказила гримаса ярости. Нахмуренный лоб, верхняя губа чуть дернулась в зверином оскале. Плечи мага были напряжены, кулаки, связанные сзади, плотно сжаты, а костяшки пальцев побелели. Шон же вернул себе маску спокойствия. Его ровное безжизненное лицо тонуло в полутьме гостиной. Хотела бы я также абстрагироваться от всего происходящего, возвести вокруг себя плотную защиту и пропасть, оставив только жалкую слабую оболочку, которую оказалось так легко подчинить чужой воли.       Путы, связывавшие меня, спали. Я удивленно пошевелилась, но грубая рука тут же болезненно сжала мое запястье.       — Тебе лучше не делать глупостей, — прошептал он над самым моим ухом.       — Она ничего не знает, — произнес Ламарк. — Она жила в изоляции все время.       Охотник заинтересованно обернулся.       — А кто знает?       — Я. Я знаю больше, чем ты можешь себе представить, Коронет, — на лице Себастьяна появилась торжествующая улыбка, когда он понял, что оказался прав. — Коронет Плиер. Тебя ведь так зовут? Знание имени обидчика очень ценно для темного мага, — медленно произнес он.       — Для мертвого мага нет ничего ценного, — холодно бросил охотник, рывком поднимая меня на ноги. Я скривилась и пошатнулась. — Раз ты защищаешь девку, значит в ней что-то есть. Вы, эгоистичные твари, ничего не делаете просто так, — мужчина схватил меня за волосы и пнул под колено. От неожиданности я упала вниз и тут же вздохнула от яркой вспышки боли, пронзившей голову. Охотник продолжал держать меня за волосы. Резко развернув мое лицо к себе, он задумчиво сощурился. — Сестра твоя? — он усмехнулся. — Точно сестричка, слишком уж вы похожи.       Я вспомнила, сколько раз Шон упоминал, что я выгляжу как Мэй. До этого момента у меня и мысли не возникало о том, что внешне мы с Себастьяном действительно имели схожие черты. В голове даже промелькнула одна странная неприятная мысль. Мог ли Себастьян знать столько обо мне именно потому, что я была его настоящей сестрой? Брошенной, забытой и изгнанной. От этого стало жутко неприятно.       — Тогда мы для профилактики поработаем с ней, чтобы послушнее стала.       Охотник направился вперед, таща меня за волосы за собой. Я упала на бог и зашипела, но он не остановился. Ничего не видя из-за пелены слез, я поползла следом. Унижение. Страх. Эти два чувства вызывали тошноту. Мне казалось, что меня вот-вот вырвет. Я хваталась руками за свои волосы, чтобы чуть облегчить боль, но Коронет лишь сильнее дергал.       Я бросила последний взгляд на магов, когда меня вытащили из круга. Тело наполнилось силой, будто мне вернули существенную недостающую часть. Магия вернулась в меня. Ворвалась обратно, заполняя, убаюкивая. Но даже несмотря на это, я была бесполезна. Теперь я понимала, почему он забрал именно меня. Я безопасна. Бессильна против него.       К моему счастью, тащили меня не долго. В глазах начало темнеть, колени и ладони кололи неровные камни, устилавшие пол. Я хрипло втянула в себя воздух, когда освободилась от хватки охотника. За мной хлопнула тяжелая дверь. Я оглядела комнату, в которой еще совсем недавно мы ужинали. Комнату, в которой я впервые заметила гончих.       — Эстер тебя зовут? — спросил Коронет. Я продолжала молчать. Он прошелся вдоль стола и достал из большой черной сумки темную бутылку. Спокойно открыв крышку, он отпил темную жидкость. Я не знала, алкоголь ли это или какое-то пойло, защищающее от магии, но ни один из вариантов мне не нравился. — Сейчас мы научим тебя разговаривать.