Цугцванг

      Я совершенно точно знала, где мне стоит искать Себастьяна. Он был в самой большой библиотеке, где была размещена запрещенная секция. Сомнений в этом не было. Я хотела сейчас быть рядом с ним, потому что после всего произошедшего лишь его прикосновения не вызывали у меня волну отвращения и неприятных воспоминаний.       Среди стеллажей и студентов я видела лишь его. Его темную фигуру, облаченный в безупречную одежду, его точеный профиль и задумчивый взгляд. Ураганом я неслась сквозь стайки магов, собравшихся от скуки вместе. Легкие горели огнем, сердце стучало так сильно, что грозилось сломать ребра и выскочить наружу. Ламарк, краем глаза заметив мое приближение, отложил книгу. Я сразу упала в его объятия и уткнулась лицом в грудь, прячась от остального мира. В эту секунду не существовала ничего, кроме моего сбивчивого дыхание и его осторожных прикосновений к моей спине.       Себастьян молча гладил меня, пока я пыталась успокоиться. Он не задавал вопросов, не пытался выяснить, что произошло. Он понимал, что сейчас мне нужно просто успокоиться, прийти в себя.       Руки Ламарка нашли мой дрожащий подбородок и приподняли его. Я тут же наткнулась на взгляд внимательных голубых глаз.       — Тебя кто-то обидел? — тихо спросил он, однако в голосе явно таилась угроза.       — Нет… Вовсе нет… — я хотела отойти на шаг, на Себастьян крепче сжал руки, привлекая меня обратно.       — Лучше говори тише, — его еле слышный голос ласкал уши. — Я все равно тебя услышу.       — Мы играли в кости и… Я увидела образы. Из замка. Я не знаю, что со мной стало, но мне казалось, что я вот-во погибну, — прошептала я.       — Паника, — кивнул он, гладя меня по волосам. Себастьян опустил подбородок на мою макушку, тихонько качаясь из стороны в сторону, будто это могло успокоить меня, как ребенка. На удивление, это работало. Постепенно сердце замедлялось, дыхание выравнивалось. — Ты можешь плакать и не думать ни о чем. Больше нет оков, сдерживающих тебя, это бывает непросто порой, ведь всегда легче двигаться по уже предначертанному пути. С этого момента, что бы ни случилось, я приду на помощь, — тихо говорил он, гипнотизируя меня своими бездонными глазами.       — Спасибо, — проговорила я, расслабляясь.       — Ты многое пережила, твоя реакция совершенно нормальна, — заверил меня он, продолжая гладить спину. — Ты меня напугала.       — Извини, — прошептала я.       Ламарк ничего не ответил, лишь крепче прижал меня к себе. Я подняла голову, задев лбом его острый подбородок.       — Что? — в голосе проскальзывала легкая хрипотца. Себастьян неотрывно рассматривал мое лицо. — Позволь мне… — он запнулся. Я непонимающе нахмурилась, но он поднял руку и пальцем смахнул пряди волос, налипшие на мокрые щеки.       — Благодарю, — я слабо улыбнулась, все еще приходя в себя после странной бури эмоций.       — Я не на это просил разрешение, — проговорил он.       Я не успела что-либо ответить. Его губы мягко накрыли мои. Первую секунду я широко распахнула глаза от неожиданности, попыталась оттолкнуть мага, но его прикосновения приносили мне странное расслабление. Поборов плеяду омерзительных образов, я закрыла глаза и осторожно положила руку на затылок Ламарка. Он улыбнулся мне в губы и углубил поцелуй, сжимая мою талию.       Мне сложно было описать ту смесь чувств, что разрывала сердце. Я хотела этого, искренне хотела еще с момента нашей встречи у озера, втайне мечтала, таяла от случайных касаний и заботы. Позже все стало слишком сложно, слишком невыносимо. Мне уже не было никакого дела до собственных чувств, ведь цель была одна: выжить. Даже сейчас я с трудом могла избавиться от этих навязчивых мыслей в его объятиях. Себастьян легко коснулся губами кончика моего носа и чуть отстранился, рассматривая мое раскрасневшееся лицо.       — Давно хотел сделать это, — прошептал он.       — Я… — слова застряли в горле, в голове было совершенно пусто.       — Это твой первый настоящий поцелуй? — уточнил Себастьян, с легкостью смахивая растрепанные пряди волос.       — Да… — я отвела взгляд, усиленно борясь с нахлынувшими воспоминаниями из замка. Вмиг стало так тошно, что тело затряслось. Ламарк крепче держал меня, видимо, боясь, что я не удержусь на ногах.       — Я не хотел так торопить события, но кто знает, сколько времени нам отведено, — проговорил он. — Я подумал, что перед смертью жалел бы, что так и не сделал этого, — он задумчиво отвернулся.       — Никто больше не умрет, — настойчиво ответила я.       — Тогда… Мы выберемся отсюда и уедем жить в Марсель, — прошептал он. — Там Средиземное море, лазурная вода, чайки, большой город и много уютных мест. Тебе там понравится.       Я слабо улыбнулась.       — И что мы будем делать в Марселе?       — Жить. У меня осталась там фамильная резиденция. Заведем себе маленьких речных драконов, ежей, собаку… И будем каждый день встречать закат на берегу моря с бутылочкой вина, — на губах Себастьяна заиграла мечтательная улыбка. — Ты согласна?       — Это… Предложение? — я фыркнула от совершенно неуместного приступа смеха.       — Почему бы и нет? Я зову тебя не замуж, — уточнил он, а я вмиг стушевалась. — Хочу провести с тобой жизнь. Спокойную и умиротворенную.       — Тогда я согласна, — я закусила губу. — Однако ты сейчас вовсе не выглядишь счастливым, — прошептала я. Мне было боязно касаться его, казалось, что все происходящее — мой сон, что вот-вот растворится, заставив меня вернуться в жестокую действительность.       — Мне кажется, я плохой друг, — пробормотал он.       — Это почему? — я склонила голову набок.       — Лучше поговорить об этом вечером, — он поцеловал меня в лоб и отстранился.       — Опять секреты, — я вздохнула и села на диван.       Изо всех сил я старалась не замечать, как на нас косятся студенты, присутствующие в библиотеке. После возвращения я стала объектом беглых взглядов, причиной тихих перешептываний. Девушки явно интересовались новоприбывшими магами, желали получить их внимание и использовать меня как предлог для встречи. Это все казалось омерзительным сейчас, когда я точно знала, что происходит за стенами академии. Ад. Настоящая преисподняя разверзлась во всем мире, а мы обустроили себе островок спокойствия, оплот безопасности, и просто игнорируем все происходящее.       — Не мои, — пожал плечами Ламарк. — Оттого я не вправе их выдавать.       Он погладил меня по спине, садясь рядом. Я осторожно, будто боясь спугнуть его, опустила голову на плечо магу.       — Мы собираемся пить вино вечером? — решила перевести тему я.       — Да… Я достал пару бутылок. Не спрашивай, как, — он усмехнулся.       — Никогда не пробовала вино, — тихо проговорила я.       — Исправим, — Себастьян взял в руки книгу. — Все твои «никогда» скоро исчезнут.       Я лишь хмыкнула, устраиваясь поудобнее на его груди. Ламарк уже раскрыл книгу и принялся читать. Мне вовсе не хотелось заниматься чем-либо. По правде говоря, я хотела законсервировать этот момент и остаться в нем навсегда. Двигаться вперед было страшно, оглядываться назад — больно. Это мгновение казалось идеальным во всех смыслах. Беспокойство отступило, прилив эйфории после поцелуя немного стих, но все еще будоражил взволнованное сердце.       Я проваливалась в сон.

***

      Мой спокойный сон прервало легкое касание. Еле открыв глаза, я огляделась по сторонам, пытаясь осознать, где я нахожусь. Себастьян смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Я тут же нахмурилась и поправила спутавшиеся волосы.       — Что такое? — спросила я.       — Если хочешь выспаться, лучше это делать на кровати, — произнес он.       — Я не сплю, — пробормотала я в ответ.       — Конечно. Уже вечереет, пора идти в башню.       Я закивала и поднялась, расправляя смятую одежду. По пути я совершенно не следила за маршрутом, лишь следовала за Ламарком, рассказывая ему о странной находке в подвале. Тот задумчиво слушал, не прерывая мой рассказ. Внезапно мы оказались у двери в спальном крыле. Себастьян слегка сжал мою руку и зашел в свою комнату.       — Зачем мы здесь? — тут же задала вопрос я.       — Надо забрать вино, — буднично ответил он.       Я шагнула в спальню. Как обычно, на стороне Шона царил практически стерильный порядок, а у Себастьяна на всех возможных поверхностях были разложены книги, травы, магические камни, загадочно переливающиеся на свету.       — Что ты покупал у Фидеуса?       — Мне… Мне нужно было получить одну книгу и остролист для ритуала, — по тону можно было сказать, что он не врет.       — Остролист, — повторила я, вспоминая, как выглядит это магическое растение. Длинные темно-зеленые стебли, покрытые крошечными колючками. — Его часто используют для жертвоприношений.       — Я никогда не скрывал этого. Это моя природа, моя магия, разве я могу дальше ограничивать свою силу, когда точно знаю, какая мощь течет в моих венах? — он прямо смотрел на меня. — Я всегда говорил, что не остановлюсь ни перед чем, сделаю все возможное, чтобы выиграть в этой войне. Это мой долг.       — Любой ценой, — прошептала я.       — Платить надо за все. Наша сила не безгранична. Не все достойны жизни, — твердо отрезал Ламарк. — Многие маги здесь даже не задумывались о том, что происходит вокруг. Они прячутся от этого факта, живут так, будто ничего не происходит. За все свое существование они не сделали ничего стоящего.       — Также ты думал и про меня, — я подняла взгляд.       — Да. Думал, — подтвердил Ламарк, подходя ко мне. Его прикосновение к моим ладоням казалось неприятным. На секунду мне даже захотелось вырваться. — Но ты доказала, что я ошибся. Твоя жизнь стоит сотни других.       — Вовсе нет, — прошептала я. — Моя жизнь не стоит ничего. Я как раз та ведьма, что никогда не делала ничего существенного. Я желаю этого так отчаянно, но я просто… Не способна на это.       — Нет, — отрезал он. — Ты спасла нас с Шоном, ты мужественно перенесла все, что было в Фужере. Ты умна, терпелива, смела, — он дотронулся до моих волос. — И не смей думать иначе.       — Но мы вступили в эту войну, чтобы защитить нашу обычную жизнь, — твердо сказала я. — Почему тебя так раздражает, что ей живут другие?       — Потому что я сам желаю этого, — просто признался Себастьян. — Потому что я никогда не смогу ее получить.       — Даже в случае нашей… победы?       — Да. Потому что война меняет тебя. Пытки, бегство, смерти… Это все оставляет отпечаток на твоем сердце, — Ламарк еле заметно коснулся моего клейма. — Шрамы. Они никогда не уйдут, будут вечно напоминать о том, чего стоила эта обычная жизнь, оттого обычной она никогда не будет. Ежедневное напоминание о боли и потерях заставит тебя ценить каждый миг свободы и мира. В этом наше отличие. Я не буду воспринимать спокойствие как данность, потому что знаю ему цену. Они — нет. Они, как паразиты, фейри, питающиеся чужой кровью.       — Ты готов пожертвовать всем? — слабо спросила я.       — Безусловно и без колебаний.       — А своей жизнью? — я вскинула подбородок.       — Если моя смерть необходима для победы — да.       — А жизнью Шона… Моей… — я сжала губы. Себастьян смолк, внимательно вглядываясь в мое лицо.       — Я не допущу этого, — ровно ответил он.       — У всего есть цена, — напомнила я.       — Я не позволю умереть ни тебе, ни Шону, — твердо произнес он. — Шон — мой единственный друг. Пусть он полон злости на меня, это ничего. Я сам порой ненавижу себя так, как никто более возненавидеть не сможет. Ты слишком чиста, чтобы погибнуть. И…       Я отвела взгляд, высвобождая руки.       — Я хочу, чтобы в новый мир мы шагнули вместе. И только вместе, — произнес он, качая головой. — Я достоин смерти. За последние месяцы я сделал достаточно, чтобы Всевышние покарали меня лично, спустившись со своего пантеона, однако одно я знаю точно: есть люди, ради которых не жалко уничтожить весь мир. Я понял это слишком поздно. Прошлое исправить нельзя, однако будущее в наших руках.       — Будущее предрешено, — покачала головой я, отходя на шаг. — Я видела это. Видела, как погибли все. До единого.       В мыслях возникает ужасающая картина кострища, пожирающего тела некогда близких мне людей. Их глаза пусты, они обездвижены смертью. В остекленевших глазах отражаются всполохи пламени, однако это вовсе не огонь жизни.       Себастьян мягко взял мое лицо в свои ладони и заставил взглянуть на себя. Я сморгнула пелену внезапных слез и вздохнула.       — Эстер, послушай меня внимательно. Я готовлюсь к любому исходу, даже самому худшему. У меня есть план даже на случай разрушения защитного купола, смерти Мортиуса, прорыва охотников… В этот раз я не позволю захватить нас. Ты веришь мне?       — Нет, — честно ответила я. — Я не верю никому. Даже себе и собственным глазам, — прошептала я.       — Я докажу тебе обратное, — Ламарк взял меня за руку, в другой держа коробку. — Идем. Сегодня мы все заслужили вечер отдыха от всех тревог.       Я не смогу. Не смогу так просто откинут терзающие меня мысли, что подобно диким зверям накинулись на кровоточащую плоть. Я — одна сплошная рана. Осколки предыдущей меня гнили где-то внутри, отравляли все своей наивностью. Сложно было принять, что в жизни все не так однозначно, как в книгах или учебниках. Все тяжелее провести грань между «хорошим» и «плохим». Могу ли я считать себя хорошей, если я полна ненависти к собственному отцу и одержима мыслями о смертельной мести? Можно ли считать Себастьяна плохим, если он готов пожертвовать чужими жизнями ради достижения всеобщего блага? Похоже, я была гораздо худшим человеком, чем он. Я не ставила перед собой великих целей, не стремилась к чему-то грандиозному. Все мои эмоции, чувства и переживания направлены на достижение моих личных, несомненно низменных идеалов. Я желала наказать всех, кто обошелся со мной недолжным образом. Желала, чтобы они пожалели. Для Ламарка страдания врагов не были самоцелью, лишь этапом к чему-то большему, либо же вынужденной помехой.       В башне нас уже ждал Шон. Он лениво закинул одну ногу на другую и читал ту самую книгу, что я принесла магам сегодняшним утром. Увидев нас, он мазнул взглядом по соединенным рукам, приподнял брови и еле заметно кивнул.       — Вино, — сказал Ламарк прежде, чем Хайдс успел озвучить какую-то колкость. Я осторожно вытянула руку из ладони Себастьяна.       — Бокалов не нашел, были только кружки, — Шон кивнул на посуду.       — Неважно, — покачал головой Ламарк.       Напряжение между ними я ощущала физически. Уже утром некромант вел себя немного странно, но мне так и не удалось выяснить причину его поведения. Спрашивать мне не хотелось: я была не готова услышать о еще каких-то проблемах, мне вполне хватало уже существующих.       Я села на диван посередине, пока Ламарк разливал вино по кружкам.       — Пробуй осторожно, — предупредил он.       Я заглянула в кружку и с сомнением посмотрела на желтоватую жидкость, плескавшуюся там. Сделав первый глоток, я сморщилась. Кислый вкус вызывал у меня рвотные позывы, но я сдержалась. Внезапно по телу разлилось тепло, расслабляющее мышцы. Ламарк тихо засмеялся, глядя на меня.       — Понравилось?       — Нормально, — прочистив горло, произнесла я.       — Дальше легче, — бросил он и сел совсем рядом со мной. Наши колени соприкасались, однако я решила не убирать ногу, вспомнив о том, что произошло в библиотеке. Наверное, глупо после такого пытаться избегать парня.       — Никаких разговоров о делах, — твердо произнес Себастьян и отпил из кружки. — Да, французское вино всегда немного кислее, чем вина нового света.       — Зато они не приторно сладкие, — угрюмо добавил Шон. Он был явно не в лучшем своем настроении. В целом, он не отличался разговорчивостью, но я точно знала: что-то не так. — Что? — он хмыкнул, видя мой неприлично долгий взгляд. — Жалеешь меня? — он покачал головой.       — Нет, — тут же сказала я. — С чего бы?       — Сама наивность, — Шон отпил еще из кружки. — Потом с тобой поговорим, — он бросил быстрый взгляд на Себастьяна. Я почувствовала, как напряглись его мышцы.       — Шон… — предостерегающе произнес Ламарк.       — Оба! — резко сказала я, но тут же остановилась, поразившись громкости своего собственного голоса. — Хватит. Вы сами сказали, что мы отдыхаем, а не играем в игру «Запутай Эстер».       Хайдс рассмеялся. Его серые глаза блестели, вбирая в себя теплый свет камина. От широкой улыбки на щеках появились еле заметные ямочки. Вот только радость не коснулась его взгляда: в глазах разлился целый океан сожаления и боли.       — Хорошо, чем же ты хочешь заняться?       — Можем сыграть, — задумчиво произнес Себастьян, сверкнув глазами с вызовом. Только этот вызов предназначался вовсе не мне. Шон выпрямился и чуть склонил голову набок.       — Только не кости, — тут же произнесла я.       — Нет. Мы сыграем в тьму.

***

      Я сидела на диване, пока Себастьян, изредка отпивая вино, готовился к игре, которая мне вовсе не нравилась.       — Мы призовем низшее демоническое существо, — объяснял Ламарк. — Оно будет задавать нам вопросы, на которые нужно ответить правдиво, иначе ты будешь вынуждена выполнить желание демона.       — Замечательно, — произнесла я. — Звучит как отличное развлечение.       — А у предсказательницы зубки режутся, — усмехнулся Шон. — Давай. Мне как раз очень многое интересно узнать.       Я промолчала, не став комментировать его язвительное высказывание. Чем больше Шон пил, тем больше едкой горести было в его тоне, движениях, словах. Я лишь чувствовала расслабление. Себастьян тоже слегка изменился: он стал менее сдержанным, позволял себе отвечать на колкости Хайдса.       — Готово, — произнес он, капнув крови на самый центр своего чертежа. — Главное — не называй наши имена.       — И что надо делать?       Себастьян молча подлил мне вина и указал на очерченный на деревянном столе круг, освещенный небольшими свечками. Я вздохнула и прищурилась. В центре круга заклубилась темнота. Всепоглощающая, не пропускавшая никакого света. Темный шар метался по периметру круга, будто ища выход, изъян, который поможет освободиться.       — Сахор, — обратился он к низшему демону по имени. — Мы хотим сыграть в игру.       — Игру… — голос раздавался прямо у меня в голове. Я испуганно оглянулась, но Себастьян успокаивающе сжал мое бедро, притягивая ближе к себе. — Вижу…       Голос был абсолютно нейтральным. Спустя мгновение я уже не могла вспомнить, ка кон звучит.       — Темный маг… — протянул он. — Прорицательница… Некромант. Интересно…       Мы молча наблюдали за темным шаром, постепенно начавшим менять свою форму. Я отчетливо видела шипы, блестящую чешую. Перед нами в кругу извивался маленький змей, тело которого покрывали маленькие рога.       — Темный маг… — змей высунул язык. — Расс-скажи мне, чего ты жаждешь больше вс-сего?       — Желаю смерти всем охотникам, — легко ответил Ламарк. — Желаю, чтобы они все погибли в муках.       Змей некоторое время молча шипел, наклоняя крохотную голову.       — Ис-стина, — наконец раздался голос в голове. — Как тривиально… Предс-сказательница!       Я молча смотрела на змея, завороженная его плавными движениями. Глаза ярко вспыхнули желтым.       — Чего ты так с-страшишься?       Тысячи вариантов, тысячи страхов. Все они вмиг нахлынули на меня, вызывая дрожь в пальцах. Он не просто ждал ответа — он вынуждал говорить правду, забирался в голову, копался в мыслях, пока не дотягивался до чего-то болезненного.       — Я… Боюсь оказаться слабой. Бесполезной, — тело свело. Я с силой сжала ладонь Ламарка, чувствуя, что меня вытесняют из собственной головы. — Боюсь, что мой отец оказался прав… — боль отступила. Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как мышцы наконец расслабляются.       — Не с-сопротивляйс-ся мне… Некромант…       — Да? — лениво спросил Шон, отпивая вино.       — Каково твое с-сокровенное желание?       Хайдс на миг задумался, замер. Я видела, с какой силой он сжал кружку. Костяшки его пальцев побледнели, на кисти выступили голубоватые вены.       — Желаю быть счастливым, — ответил он.       — Хитро… Но демона не обманешь… — странный звук, отдаленно похожий на смех раздался в голове. — Что тебе нужно для с-счастья с-сейчас?       — Мне нужно… — все его тело напряглось. Я видела, как играли желваки на его скулах, как напряглась челюсть. — Нужно, чтобы рядом была она.       Я пораженно обернулась на Шона. Я не представляла, как это больно: больше всего на свете желать быть с человеком, которого больше нет в живых. Каждый день просыпаться, нести бремя всех воспоминаний и точно знать, что прошлое не изменить. Искренне желать хотя бы раз прикоснуться к любимой, но знать, что ее давно уже нет в живых.       — Кто она? — извивался змей, мучил Хайдса. Шон склонил голову, пытаясь отдышаться.       Я хотела закончить эту пытку, сказать, что этой девушки уже давно нет в этом мире, чтобы Шон прекратил страдать. Себастьян выглядел до ужаса спокойным, будто он ожидал этого. Хайдс поднял еле заметно дрожащий палец и указал. На меня.