7 WITH U

Три часа ночи. Всегда в одно и то же время. Твой чёртов будильник звенит на весь, кажется, дом, вот только из соседей у тебя только Чонгук, и он теперь считает тебя своим личным наказанием за грехи, хотя сам парень вроде бы ничего и не сделал. Всего лишь купил половину пентхауса за городом и решил пожить там летом, пока длится долгожданный отпуск. А из-за твоих танцев с бубнами посреди ночи Чону кажется, что лучше бы он остался в Сеуле работать, потому что один хрен не высыпается и с утра до ночи чем-то занят: то в зал спустится грушу полупит, то песни накидывает, чтобы потом закончить их со старшими, то книжку почитает, то аниме посмотрит, то ещё что-нибудь. Режим у Чонгука чёткий: ложиться вечером, бухаясь на кровать без сил, а утром вставать, продирая заспанные глаза через "не хочу", потому что спать до обеда — считай просрал весь день, что противоречит чоновому перфекционизму. Ты же существо ночное. Глаза прикрываешь только к восьми вечера, а потом ровно в 3:00 срабатывает будильник. Работа онлайн в другой стране, совсем не совпадающей с часовым поясом Кореи, — то, что надо для полного убийства стандартного человеческого режима, но тебя всё устраивает. Живёшь ты вдали от "нормальных" людей, так что быть чудачкой позволительно... Было, по крайней мере, до того момента, как у тебя появился сосед из тех самых нормальных. "Бип-бип" — сигналит будильник снова, и Чонгук дёргается нервно, проклиная свой хороший слух и эти тонкие стены между вашими спальнями, что обставлены зеркально, то есть, кровати находятся у смежной стенки. Чон пробовал переставлять, но побоялся испачкать паркет, а потом психанул, всё-таки переставил и понял, что ему не нравится. То ли расположение не то, то ли парень привык уже спать по соседству с главным источником шума, вот только кровать вернулась на место, как и её хозяин. Ты на час оставляешь Чонгука спокойно спать, гремишь посудой на первом этаже, напеваешь песни себе под нос, чтобы бодро начать день, и Чон ничерта не слышит, сладко посапывая в подушку. А вот затем начинается самая задница: ты возвращаешься в спальню. Одеваешься презентабельно, садишься перед ноутбуком, включаешь все нужные приложения и начинаешь утренний созвон с сотрудниками, на котором обсуждаются детали рабочего дня и планы, что надо реализовать сегодня. Чонгук сначала ничерта не понимает, но всё хорошо слышит, словно сам работает у тебя, а через пару недель начинает потихоньку вникать. Лежит в пять утра и думает, что Джонс полный идиот, раз не видит разницы между экономической ситуацией в Гуанчжоу и Пекине. Он и названия-то их произнести не может. "Вот как с такими кретинами работать?" — спрашивает про себя Чон, подбивая под щёку одеяло, и ты вслух устало повторяешь его мысли почти слово в слово, когда совещание заканчивается. — Увольняй Джонса, — бурчит под нос Гук, и ты в шоке разворачиваешься к стенке, из-за которой раздался голос. — Что? — Джонса, говорю, увольняй. Идиот он, — повторяет Чонгук уже громче, заставляя тебя недоумённо пялиться на белый кусок обоев. Это кажется каким-то бредом, ведь на дворе пять утра, все в Корее ещё спят, а стены не разговаривают. Однако ж кто-то решился давать тебе советы. Чонгук, если честно, хотел раньше отомстить за отсутствие своего сна. Он из-за тебя ложился часа на три пораньше, чем обычно, в это время ты как раз спала, но это не отменяло того факта, что парень мог в любое время дня прийти в комнату и устроить тебе "Бум-тарарах". Причём, своими же песнями. То ли совесть не позволила, то ли внутренний джентльмен Чона. И когда ты затыкаешься окончательно, твой сосед ещё на пару часиков засыпает, сладко посапывая в подушку, а ты решаешь разобраться со всем после работы. С говорящими стенами в том числе. Тупого Джонса, кстати, ты и правда увольняешь. После работы наводишь себе кофе и топаешь на веранду, единственное общее место для обеих частей дома. Правда, она разделена стеклянной перегородкой, чтобы не было возможности пролезть на чужую территорию, однако тебе это мало мешает. Ты подходишь к соседской части веранды и заглядываешь внутрь дома, где на кухне как раз возится Чонгук, который сразу же замечает тебя. — Неужели у нас такая хреновая звукоизоляция в спальне? — спрашиваешь ты, когда парень выходит наружу, вытерев руки о полотенце, что висело на плече. Чон кивает удручённо, а ты пытаешься припомнить, сколько же дней назад он появился в доме, чтобы примерно представлять размер чонового терпения. — Надо было раньше сказать, я бы ушла работать вниз, на кухню. Спать же мешала. Чонгук, если честно, думал, что ты немного больная и так просто на уступок не пойдёшь. А оно вот как обернулось. — Если б я знал, что так можно было, уже давно бы сделал. Ты мило улыбаешься, сжимая в руках кружку крепкого кофе и говоришь, что больше парня не потревожишь, на следующий день правда спускаясь на первый этаж. Однако Чонгук, как по будильнику, распахивает веки в три ночи. Пару секунд осознаёт ситуацию, понимает, что привык, что твои переговоры с четырёх до пяти — это уже тоже часть его долбанутого режима, поэтому Чон сгребает одеялко и подушку после часа беспокойного сна и идёт вниз, чтобы улечься там на диванчик и погрузиться сначала в полудрёму под твой привычный размеренный тон, а затем и вовсе уснуть, когда всё заканчивается. Днём вы снова встречаетесь на веранде. Вчера ты нашла это место хорошим для отдыха после длительного рабочего дня, а Чонгук просто знал, наверное, что ты там будешь. — Привет, — весело говоришь ты, и Чонгук кивает. — Сегодня спалось лучше? — Ничерта. Можешь работать в спальне, я уже привык, — отвечает он, нервно почёсывая затылок. Со стороны похоже на то, что вы какие-то влюблённые, что поругались, и Чонгук просит тебя вернуться к нему, однако все совсем не так. — А-ха-ха, — слегка хихикаешь, потому что Чон выглядит забавно, особенно в данной ситуации. То ли ты уже просто отвыкла общаться с обычными людьми, что всё кажется веселым, то ли сосед такой сам по себе. — Предлагаешь мне мешать тебе спать и дальше? — Да какая уже разница-то. — Ты здесь надолго? — Нет, еще месяца на два. Потому вернусь в Сеул до следующего отпуска. — Тогда тебе нужно отвыкать, — говоришь ты, и это звучит вполне логично. — Пару ночей помучаешься, а потом снова будешь спать спокойно. Я, пожалуй, всё же останусь на кухне. Как оказалось, иметь под рукой кофеварку очень удобно. Чонгук кивает, соглашаясь, вот только делает всё наоборот. Точнее, сначала пытается спать, как раньше, но несколько ночей проходят в беспокойстве и постоянном вошканье, так что соблазнительная перспектива спуститься вниз побеждает. Чон тайком посапывает под твой голос, превращая его в свой личный наркотик всё больше и больше с каждым днём, пока вы продолжаете и дневные встречи. Посиделки на веранде как-то сами вошли в традицию, даже перегородку вы убрали через пару недель, поставив вместо неё столик, за которым проходил совместный обед. Иногда угощала ты, иногда — Чонгук, а пару раз вы готовили вместе, расположившись у парня. Убирать бардак, наведённый во время готовки пришлось долго, зато весело. Со своим соседом ты отвлекалась от грузной и однообразной работы, переключаясь на что-то новое. Через месяц знакомства Чонгук затащил тебя в свой зал, а затем и в студию, где записывал наброски песен. Тебе было так здорово этим летом, что прощаться было бы грустно. — Чонгук, а ты... приедешь через год? Он пожал плечами и посмотрел в твою сторону. Взгляд, который парень увидел, показался ему слишком грустным. — Может раньше, может позже. У нас довольно нестабильное расписание. — Эх, я буду скучать, — ты откинулась на спинку плетёного кресла, стоявшего на твоей половине веранды, и прикрыла глаза, вслушиваясь в спокойный ветерок, что дул со стороны улицы. А затем дуновение прекратилось, заставив тебя посмотреть на преграду, возникшую впереди. Чонгук стоял, закусив губу, прикрывая тебя от воздушного потока и создавая своеобразную защиту от всего этого мира. — Я тоже. Ты встала. Между вами оставалось каких-то пару сантиметров расстояния, преодолённого в мгновение ока. Чон сжал тебя в крепких объятьях, подхватывая одной рукой за ягодицы. Ты обхватила его торс ногами, закинув руки на шею парню, и ваши губы слились в поцелуе. Это был именно тот порыв, что нужен каждому из вас. — Я хочу запомнить тебя, перед тем, как уеду. — Я тоже... Если бы кто-то сказал тебе, что однажды ты проснёшься на другой половине своего дома, ты бы посмеялась. Вот только следующее утро вышло совсем не таким, как предыдущие. Оно было наполнено сладкой усталостью после страстной ночи и пропитано запахом твоего соседа, который был везде. Чонгук аккуратно заправил твой локон за ухо, проснувшись, не, как обычно, в три ночи, а часов в девять. За последние лет пять это был его самый поздний подъём. Губы парня расползлись в тёплой улыбке, которая ушла при мысли, что уже совсем скоро придётся прощаться. Он понимал, что не сможет просто так смотреть на твои глаза, вновь наполняющиеся слезами. Ты и так много плакала ночью, смешивая слёзы с попыткой впитать каждую частичку Чонгука и навсегда выбить в памяти его черты лица, его запах, блеск в его глазах. — Прости, — короткий поцелуй в лоб, пока ты ещё не проснулась, и вот, Чон уже собирает вещи, максимально тихо передвигаясь, а затем оставляя на столе записку и ключи от своей половины дома. "Сбереги их для меня..." Не решаясь написать заветное признание, парень уезжает, а ты тоже сидеть на месте долго не можешь. Слишком привыкла к присутствию кого-то, с кем можно просто поболтать. И раз уж ничего из своих контактов Чонгук не оставил, уезжаешь в Сеул просто так, даже не за парнем, а для себя. В конце концов, чтобы гулять после работы по шумным барам Каннама и развлекаться. Связку ключей от части Чона ты как-то на автомате цепляешь к своей, а потом, выходя из своей квартиры уже в городе, случайно сталкиваешься со знакомой охреневшей рожей на лестничной клетке. Вы пялитесь друг на друга сначала с недоверием, что происходящее вообще реально, и оба думаете, что поехали крышей, но ты всё равно отцепляешь ключи парня от своих и, зарядив ими в лоб бывшему соседу, начинаешь убегать вниз по лестнице. Хоть так отомстила. — А ну стоять! — Чонгук с покрасневшим от удара пятном на лице погнался за тобой сразу же, как понял, что ты ему ничего не выбила этими ключами, хотя было близко. И, кажется, было, за что. Хватает парень тебя уже почтиу самого выхода из здания. — Ты что тут забыла? — Да просто приехала, блин, решила обстановочку сменить! Отцепись, а! На самом деле ты не особо хотела, чтобы он тебя отпускал. Однако Чон подчинается, забирая с собой тепло, что было так приятно. — Хочешь сказать, что мы столкнулись случайно? — А как ещё? Ты ж адресочка не оставил. Хоть бы телефон... — глаза наполняются слезами вместе с той истерикой, которую тебе хотелось устроить парню, но ты лишь опускаешь голову и всхлипываешь, пока Чон прижимает тебя к себе, позволяя уткнуться лицом в его плечо. — Прости. Я боялся, что сорвусь и приеду, если услышу твой голос, — тихо сказал он, успокаивающе поглаживая твои волосы. — Даже не попрощался... — Прости. Я бы просто не уехал от тебя. Я не мог подвести команду, оставшись там. — А предложить мне приехать? Или в большом городе вариантов побольше, Чон Чонгук? — ты сжала кулаки от досады, а он помотал головой в отрицательном жесте. — Да какое там... Работа у меня тут. На кой я тебе такой нужен, что пропадает сутками в студии? — Конечно, нужен. Ты забыл, что разговариваешь с той, кто работает с четырёх утра? Да я сама вся в делах. Даже спать тебе мешала. — И без этого мы бы вряд ли познакомились, — усмехнулся Чонгук, обнимая тебя крепче. — Судьба, не иначе. И раз уж ты здесь, я могу теперь сказать, что люблю тебя?