7 WITH U

— Детка... Уроки учителя Пака прогуливать было непозволительной роскошью. Особенно когда один его предмет кончался, и оставался второй, твой любимый, что проходил в аудитории после ухода всех остальных студентов. Воротник рубашки мужчины наконец расслаблялся, удушающий галстук ложился на спинку преподавательского кресла, а из-под расстёгнутого выреза показывались острые ключицы. Каждый раз, глядя на них, ты рефлекторно облизывалась, смачивая губы, словно самое вкуснейшее мороженное показывалось перед глазами. Ты была бы не против полностью облизать. — Открой рот. Послушно приоткрываешь губы и слегка высовываешь язычок, обхватывая головку возбуждённого члена учителя. Он хрипло стонет, когда языком ты водишь по кругу, мимолётно задеваешь сочащееся смазкой углубление и слизываешь вязкую жидкость. Чимин вздрагивает. Ему кажется чертовски привлекательным, когда ты сидишь меж его раздвинутых ног на коленях и сосёшь так, словно держишь в руках вкусную конфетку. Тебя саму же до мурашек пробирает от вида учителя, что запрокидывает голову в экстазе, от звука скрипящих нитей брюк мужчины, которые он так яростно стискивает в пальцах, от осознания, что ты с ним творишь, ощущая всё больше и больше смазки в своём рту. От каждого звука Чимина, будь то рваный вздох или стон, тебя прошибает разряд приятного тока, а трусики под плиссированной юбкой мокнут сильнее. Обычно такие юбки носят школьницы, потому что положено, а ты носишь даже в университете, потому что учителю нравится. — О боже, встань. Ты медленно выпускаешь головку из своего рта, напоследок причмокнув, но не убирая руки от основания члена, и поднимаешь своей преданный взгляд на мужчину. От взгляда этих голубых глаз, что на фоне порозовевших щёк кажутся ещё прекраснее, Пак готов выть. Ты смотришь так, будто готова выполнить любую прихоть, что попросит мужчина, и его это убивает. Мучает до глубины души и пробуждает чувство вины. Он не должен делать такое с тобой, но всё равно делает. Желание обладать тобой — это единственное, с чем рассудительный и собранный всегда Чимин не может бороться. Все его принципы просто летят в тартарары. — Вставай, детка, — повторяет Пак, помогая тебе подняться и замечая покрасневшие коленки, до которых не достают гольфы. Твоя кожа красная и испачкана песком, и Чимин усаживает тебя на свой стол, любовно оглаживая коленки, чтобы стряхнуть с них лишнее и избавить от неприятного чувства. — Ну что ж ты так, я говорил тебе сколько раз, чтобы покупала подлиннее, м? — Мне надеть чулочки... в следующий раз? — невинно спрашиваешь ты, хотя в небесных глазках танцуют черти. Мужчина честно пытается не поддаваться, и потому уходит от взгляда, опускаясь к шее. Медленно движется к ушку, оставляя по пути тягучие поцелуи, а затем горячо шепчет: — Всё, что угодно, лишь бы моей девочке было удобно. Чимин слегка прикусывает мочку твоего ушка, обводит языком раковину и играет с покрасневшими кончиками, пока твои ловкие пальчики снова обхватывают ствол Пака и распределяют по нему смазку, слегка пачкая внутреннюю сторону твоего бедра и край юбки. Руки постанывающего учителя ложатся на твои бёдра, оглаживают кожу, а затем пальчики аккуратно подцепляют край трусиков, чтобы прокинуть глубже, к заветному пульсирующему бугорку, изнывающему без прикосновений. Ты хнычешь в плечо мужчины, когда наконец получаешь желаемую ласку, двигаешь ладонью по члену учителя и прикусываешь губу, желая ощутить его в себе. Хочешь раздвинуть ножки пошире, придвинуться к Паку и направить его возбуждённый член прямо с себя, но нельзя. Такие правила. Чимин целует нежно. Он сминает твои губы со всей осторожностью, не оставляет ни укусов, ни следов, вторгаясь языком только с твоего позволения. Обводит влажную плоть своей медленно, наслаждается вкусом твоего ротика и в такт двигает пальцами между твоих ног, распаляя ещё сильнее. Ты водишь сомкнутыми в кольцо пальчиками по стволу учителя и одновременно подаёшься вперед к его пальцам, представляя, что Чимин прямо сейчас в тебе. Это не всего лишь рука, это достоинство мужчины, и ты прикрываешь глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, чтобы было проще. Оглаживаешь чувствительную головку большим пальцем, смахивая новые капельки смазки и еле сдерживаешься, чтобы не застонать на весь университет, когда Пак вводит второй палец. Чимин ведёт языком по твоей шее, толкается в ладонь, чувствуя приближающуюся разрядку, и усиливает напор на твой клитор, терзая его с новой силой. А когда ты содрогаешься в оргазме с полуразборчивым "учитель Пак" , Чимин не выдерживает. Он изливается обильной струёй тебе на юбку и для себя решает, что это всё. Конец вашим играм. Ты дышишь тяжело, хватаешься за плечи мужчины, обтянутые тканью белой рубашки, что на спине прилипла от пота, а затем поднимаешь свой затуманенный взгляд на Пака. Тот ещё тоже не отошёл от эйфории оргазма, но смотрит твёрдо, прямо, притягивает тебя к себе за задницу и обнимает, мягко поглаживая по волосам, пока ты растерянно хлопаешь глазами и пытаешься понять, что происходит. — У-учитель Пак? — спрашиваешь недоумённо, получая нежный поцелуй в изгиб шеи и потом в лоб, когда мужчина отстраняется. Чимин обводит большим пальцем твои миленькие щёки и говорит с улыбкой: — Давай прекратим это. — Что? Ты теряешься. Думаешь, что всё закончилось, это был последний раз. Чимин нередко устраивал тебе перерывы, мучаясь от вашего тайного секса студентки и преподавателя, а потом вновь срывался, предупреждая тебя, что это точно не повторится. Вот только он делал это всегда с сожалением и болью в глазах, а сейчас на них не было и намёка. Только укутывающее тепло и любовь, с которой Пак позволял себе смотреть на тебя лишь украдкой. — Сегодня ты поедешь ко мне, — говорит Чимин, усаживая тебя к себе на колени. Он проводит носом по нежной шее и прикрывает глаза, потираясь щекой о твоё плечо и сцепляя за спиной пальцы. — Завтра ты проснёшься в моей постели, будешь стоять и готовить завтрак в любой моей рубашке, которую выберешь. А потом будешь целый день лежать в моих объятьях и рассказывать то, чего нет ни в твоём личном деле, ни в соц сетях. Я всё хочу знать. Думаю, я заслужил узнать тебя всю. Слушая это, ты удивляешься. Он следил? Он изучал? Ты думала, что максимум, что тебе светит — это вот такой вот тайный перепихон без самого перепихона, шалости руками и ртом, но вот сидишь на коленях у любимого мужчины, пока он перебирает твои волосы, поглаживая спину кончиками пальцев, и льнёт ближе, словно довольный котёнок, говоря слова, которые ты хотела услышать с того момента, как впервые его увидела. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Я, наверное, сплю, — говоришь ты тихо, и Чимин усмехается. — Хочешь спать? Поехали домой, я отдам в твоё распоряжение свою кровать с условием, что смогу тискать и обнимать тебя, сколько захочу. Не сон. Иначе почему так хорошо и уютно? Ты улыбаешься в ответ Чимину и облегчённо кладёшь голову на его плечо, обхватывая шею Пака руками. — Я за любой обнимашковый кипиш...