7 WITH U

— Сколько раз мне надо тебе повторить, чтобы ты отвалил? — А сколько раз мне надо тебе повторить, что это ты постоянно мне звонишь, как только напьёшься? Чонгук раздражён, но на самом деле не то чтобы сильно, скорее делает вид, скрещивая руки на груди и грозно выпуская воздух из лёгких. Вокруг несёт табаком и алкоголем, так что долго дышать этим у Чона нет желания. И хоть по недовольному виду парня не скажешь, он даже рад, что может тут находиться. Точнее, уберегать тебя от глупостей. Под градусом ты творишь их с завидным умением. — Я звонила тебе, чтобы сказать, какой ты козёл, — бурчишь себе под нос, уже готовая долбануться лбом на барную стойку и уснуть. Бармен переглядывается с Чонгуком обеспокоенно, не маньяк ли он какой, но потом отвлекается на клиента в противоположном углу. — Да, а сразу же за этим попросила забрать тебя домой, потому что сама не дойдёшь, — хмыкает парень, подхватывая тебя за талию, но ты окидываешь его пьяным почти в стельку взглядом и отрицательно мотаешь головой, начиная отбиваться. — Не лапай меня, козёл! — даже стукаешь Чонгука в крепкую грудь, и силы тут же пропадают. Видимо, все ты вложила в финальный удар. Отрубаешься моментально, а Чон вздыхает устало, поправляя твои волосы, заправляет пару прядей за ухо и нежно улыбается. "Дурочка", — думает парень, покрепче сжимая тебя в своих сильных руках. Однако бармен всё-таки освобождается от заказа и останавливает вас на полпути. — Погодите, молодой человек, — говорит работник, хватая Чонгука за плечо. Он оборачивается, пока ты бреду прижимаешься к мягкой ткани толстовки, что пахнет так по-родному и приятно, что хочется носом закопаться и дышать, спрятавшись от дурного аромата, витающего в воздухе клуба. — Вы куда уводите девушку? — Домой, — отвечает Чон. И решает, что для завершения диалога этого вполне достаточно, только вот бармен обгоняет вас решительно и стопорит второй раз. — Никуда вы не можете её увести. Она не соображает ничего. Чонгук непонимающе хлопает глазами, но по напуганному виду паренька понимает, что со стороны выглядит, как долбаный насильник, который несчастную бухую девушку тащит, непонятно куда. А татухи, выглядывающие из-под рукава, и наличие развитой мускулатуры только прибавляют баллов в копилку хулиганистого вида Гука. — Моя это девушка, не волнуйтесь, — выдыхает он, однако бармен достаёт телефон из кармана и угрожающе начинает тыкать в экран. — Чем заняты? Можем мы идти уже? — Я в полицию сейчас позвоню. — Да блять, — Чонгук тихонько ругается под нос, опуская голову, а затем пытается тебя растормошить, приподняв лицо пальцами за подбородок. — Малыш, ты ещё говорить можешь? Парень ждёт, что ты, как обычно, под дозой алкоголя забудешь обо всех ваших ссорах и разногласиях, сейчас скажешь, что вы вместе, и никаких проблем не будет. Ты ведь сама позвонила ему. Но в ответ раздаётся только едва разборчивое: — Пшёл к чрту, ненавжу тбя... — и снова удар в грудь, только в разы слабее, чем в прошлый раз. Ты наощупь колотишь, так что почти промахиваешься, рука безвольно повисает, на полпути схваченная Чоном за запястье. — Вот видите, вы ей никто! Хватит лгать. — Боже, какая ты проблемная у меня, да? — Чонгук старается не нервничать, только вот бармен уже трубку к уху прикладывает. Одним ловким движением Чон отбирает устройство и нажимает "отбой". И работника таким злым взглядом окидывает, что тот весь съёживается. — Я сказал, что она моя. Придётся доказать, видимо. И раз уж обычные методы не работают, в ход идут запрещённые приёмчики, которые всегда заставляют твоё сердце колотиться, словно бешеное. Это сильнее твоей напускной обиды и всякой там ненависти. Пальцы ловко пробегают по позвоночнику, прямо вдоль линии замка на платье, а горячее дыхание колышет тонкие волоски у твоих висков. Тело даже в убитом состоянии вздрагивает от волны мурашек, и ты пытаешься увернуться, но слышишь ласковое: — Котёнок, — шёпот до самых внутренностей пробирает, вызывая приятное наваждение. И ты рефлекторно прижимаешься ближе, цепляешься пальцами за ткань кармана джинс парня, что смотрит с победой на стушевавшегося бармена. — Домой хочешь? В нашу постель, ко мне в объятья? Какао с зефирками пить. И твои печеньки кушать любимые, с шоколадом. Хочешь? — Хочу-у-у, — тянешь ты, словно маленький ребёнок, выпрашивающий у мамы конфетку. — Э-это ничего не доказывает, — настаивает на своём работник клуба, его зовёт начальство уже, поэтому парень торопится, и Чон отдаёт ему мобильный в надежде, что тот отстанет. — Я всё-таки позвоню в полицию. — Да убери ты этот телефон! — говорит Чонгук. Бесит уже его эта ситуация. А потом в голову приходит мысль. — Точно, телефон. Вот, смотрите. И тыкает в лицо бармену твой мобильник, где на заставке до сих пор ваше с Гуком совместное фото. Чон как знал, что ты хрен его уберешь. Даже если бухать пошла с мыслью о том, какой же у тебя ублюдочный парень. И на самом деле из-за фигни же. Работник, сравнивая лица, наконец отстаёт. Может быть, даже слегка расстраивается, но вы спокойно выходите наружу, садитесь в такси и едете в расслабленной тишине. Ты сопишь куда-то в чонову шею, пока он обнимает тебя одной рукой, а другую держит на похолодевших коленках. Трёт кожу слегка, оглаживает и пытается согреть. "Могла бы надеть штаны..." — думает парень, рассматривая твои пальцы, спокойно лежащие на его бедре, в полумраке такси. За окном мелькают огни города, проносясь по твоему сонному личику мимолётными бликами, а в голове Чонгука крутится ситуация из клуба. Слишком долго пришлось доказывать какому-то незнакомому бармену, что вы вместе. — Кольца, что ли, парные купить, — улыбаясь, шепчет Чон. Смотрит, как ты дёргаешь носом, когда на щеку падают щекочущие волоски, и убирает их, проводя по щеке. — Точно купим, — заключает парень сам себе. Лучше, конечно, чтобы никому и ничего доказывать не приходилось, но так хотя бы ты точно будешь уверена: от Чонгука тебе никуда не деться. Именно с этими словами он наденет украшение тебе на палец, а ты под смешок любимого смущённо пробурчишь: — Не очень-то и хотелось.