Сборник Destcember2020

Хруст. Она чувствовала лед, что сковал ее жилы, чувствовала мощь, что струилась сквозь ее существо. Это не было похоже на мягкий обволакивающий Свет, податливый и умиротворенный. Лишь чистая и жестокая сила, рождаемая сквозь боль и агонию где-то внутри ее тела. И чем больше ее разум поглощала беспричинная ярость, тем увереннее начинал ощущаться холод, испускаемый из ее рук. Отчасти это даже походило на эйфорию – сколько возможностей и потенциала было сокрыто в этом неизученном и любопытном феномене. И ученой хотелось постичь его настолько, насколько хватит ее сил и бесстрашия. Эрамис пересекла свою грань и сейчас застывшее изваяние возвышалось перед ней пугающим ледяным нагромождением, тянувшим свои руки к горизонту в последней надежде на что-то, что для авокена все еще оставалось непостижимой загадкой. Она так и не успела понять ее мотивы. И все же она мало беседовала с Вариксом, для того чтобы разглядеть общую картину произошедшей драмы. Может быть, никто из них никогда не являлся жертвами обстоятельств. Может быть, что эликсни, что кабалы, что люди - были сами виновны в своей судьбе, так или иначе. Альриша сняла шлем, покрывшийся ледяной коркой, что теперь создавала помехи для обзора и вдохнула морозный воздух, бросив свой взгляд на Пирамиду, отчетливо видневшуюся перед ними со взлетной площадки. Было ли это победой? Или же они только ухудшили и без того шаткое положение? Она хотела спросить об этом Спаркса, который вспорхнул перед ней, активно двигая закрылками, чтобы освободиться от остатков острых ледышек, схвативших его оболочку в момент последнего разговора с падшим келлом. Но в итоге не проронила ни слова. Знакомый звук передернутого затвора дробовика, что разорвал гнетущую тишину и ощущение металлического дула, что прижали к ее виску, вернул внимание девушки в действительность. Она нахмурилась, с ее губ слетел короткий вздох. А взор серебряных глаз устремился к варлоку, которая в данный момент удерживала ее на мушке. Спаркс застыл. Еще некоторое время между ними сохранялось напряженное молчание. – Ида… – молвил было голубой огонек, стараясь не двигаться с места, чтобы не провоцировать поспешных действий со стороны воина Авангарда, однако она мотнула головой, прерывая его так и не начавшуюся фразу. – Так вот чем вы здесь занимаетесь, исследователи хреновы. Мне нужно было понять раньше. – Разве не ты говорила, что на войне все средства хороши? – придирчиво переспросила ее Альриша, продолжая смотреть на экзо со все такой же неумолимостью во взгляде. Ох, она точно не собиралась уступать в этом споре. Сейчас на кону было слишком многое. Герой Красной войны на секунду помедлила, обдумывая прозвучавшие слова. Ее руки не дрогнули, продолжая удерживать оружие все в том же положении. – Еще бы. Однако, в твоем случае, под это понятие также попадают и невинные жизни, – тон ее голоса был намного холоднее, чем самая огромная глыба льда, порожденная стазисом. Она выдерживала многозначительные паузы, чтобы придать своим фразам более значимую окраску, зная, что ученая прекрасно ощутит на себе все ее возмущение происходящим, – теперь мне ясно, почему во всем этом замешан Дрифтер. – Смею заметить, – авокен попыталась скопировать манеру поведения варлока, – что за все то время, пока я являюсь Стражем, я не подвергала ничью жизнь опасности, помимо своей. Послышался презрительный смешок. Альриша невольно сжала руки в кулаки, буравя взглядом область остроконечного шлема, за которой должна была находиться голубая оптика, чей взор она сейчас отчетливо ощущала на себе. И ощущения были не из приятных. – Стоит ли мне доверять тебе как Стражу, если я не могу доверять тебе, как человеку? Очень сомневаюсь. И вот они вновь пришли к этому перепутью. Девушка почти что физически прочувствовала на себе сосредоточенную ненависть бывшей подруги. Она уже успела к этому привыкнуть, даже более того – выработать своеобразный защитный механизм. И раз уж экзо не хватило того раскаяния, что ученая предоставила ей еще годами ранее, то Альриша и не стала более этого форсировать. Каждый из них совершил свой выбор. И все было бы ничего, если бы не настойчивое внимание варлока-ветерана к одной существенной детали, что видимо не давала ей покоя. – Ида, то, что произошло – было в прошлой жизни. – авокен раскрыла ладонь, поманив белого гоуста к себе, для того, чтобы он декомпилировался под ее броню. Если сейчас что-то произойдет, она не хотела, чтобы его чем-нибудь зацепило, – Я этого даже не помню. Ты вправду думаешь, что я не могла измениться за это время? Она ожидала выстрела. Но его, почему-то, не произошло. – Я не считаю, что такие, как ты, способны на изменения, Альриша. Даже сейчас, когда я практически доверилась тебе вновь, ты разрушила все мои положительные предположения. В очередной раз, – в голосе стража напротив сейчас можно было уловить отчетливое разочарование и строгий укор. И хоть девушка не наблюдала механического лица экзо, она интуитивно могла понять, какие эмоции сейчас написаны на нем. Будто бы сама сложившаяся атмосфера давала ей определенные подсказки. Вот оно – разочарование сменилось подавляемым гневом: – Скажи мне честно, что мешает мне тут же арестовать тебя и доставить на суд Ордену Праксиса, как отступника? От этих слов авокен даже не дернулась. Словно была готова к такому повороту событий. Только расправила плечи, проговаривая все тем же сдержанным и уверенным голосом: – То, что я не подвела тебя. Никоим образом, – рука потянулась к дробовику, приставленному к ее голове, – я лишь воспользовалась теми силами, что помогли усмирить зарождающееся восстание Падших здесь, на Европе. Я не нарушила ни одной из доктрин Авангарда при этом. Ида, заметив ее движение, слегка повела плечом и, раздумывая еще мгновение, опустила оружие, выпрямляясь перед ней в полный рост, но продолжая оставаться на взводе. Ни о каком доверии не могло быть и речи. – Ты воспользовалась силами Тьмы. И не единожды. – Боже. – Альриша полностью развернулась к ветерану, прикладывая ладонь ко лбу в размашистом театральном жесте, чтобы подчеркнуть свое негодование, – ну почему у вас у всех такая странная одержимость Светом? Разве ты сама не видишь, что происходит? Если мы не изучим Тьму, мы не сможем узнать ее слабости и преимущества, и мы не сможем противостоять ей, бессмысленно теряя еще больше людей, что вовлечены во все это, – она указала на Пирамиду, выделявшуюся черным пятном среди белоснежного пейзажа ледяной планеты, при этом не останавливаясь, – а теперь на кону стоит абсолютно все. Это не та спокойная пора, где у нас еще оставалось время для споров и разногласий по поводу происхождения Странника и влияния Коллапса. От последних слов ученой Ида напряглась еще сильнее, будто бы собираясь тут же сорваться с места и запустить в свою невольную собеседницу пустотной сверхновой. Наверняка Альрише тогда сильно повезло, ведь если бы она испытывала терпение более вспыльчивого стража, то уже летела бы вниз с платформы. По крайней мере, так думала сама Ида, старательно удерживая себя в руках. И как авокену хватает наглости говорить сейчас ей это прямо в лицо? – Ты бы послушала себя. Только что, на моих глазах ты превратилась в нечто, против которого мы сражаемся на протяжении всего времени существования Стражей. И ты еще что-то смеешь говорить мне про людские жертвы? Ты?! – память вновь услужливо преподнесла ей момент ее первой деактивации. Из той части фреймов, которые сохранились на протяжении всего этого длительного времени. За это она была частично благодарна проекту экзо-науки, за исключением тех методов, которыми проводились сами исследования и о чем ей довелось узнать относительно недавно. Она прекрасно помнила эти серебряные глаза. Она помнила, кто нажал на спусковой крючок. Ей было плевать на амнезию, которой ученая пыталась себя оправдать. Это ничего не меняло. Ей показалось или Альриша чуть вздрогнула от последней фразы? Наверное, показалось. Варлок с белоснежными волосами отвела свой взгляд, медля некоторое мгновение. Однако ответ с ее стороны не заставил себя долго ждать: – Я каждый день вспоминаю Ашера, – ученая тяжело вздохнула, старательно не выдавая своего волнения и продолжая уже намного более уверенно, – меня не покидает осознание того, что мы могли бы предотвратить все это, если бы наперед знали, с чем столкнулись! Осирис работает над изучением этого феномена десятилетиями. И даже в одиночку он смог продвинуться настолько, чего Авангард не достиг в полном своем составе в самые благоприятные времена, – на мгновение ее лицо исказило раздражение от мысли, что посетила ее разум. И которую девушка моментально поспешила озвучить, вновь возвращая свой взгляд на бывшую подругу, стоящую перед ней: – И все же. Мы продолжаем слепо теряться среди догадок, ведь у нас практически нет никакой информации, благодаря таким, как ты – помешанным на табуированности любой вещи, связанной с Тьмой. Герой Красной войны в долгу не осталась. – Вновь говоришь мне про Осириса? Альриша, пока вы скитались по Солнечной системе со своими исследованиями, в надежде ухватиться за след, что оставил первый Коллапс и с явным желанием по итогу переиграть всех, такие Стражи, как я, обычные воины Авангарда, защищали всех вас от тех вещей, что происходили в реальном времени, – ее синтетическое сердце невольно пропустило удар, когда она вспомнила потухший взгляд Кейда, – и умирали за вас. Столько всего успело произойти, столько времени прошло, однако эта ноющая рана никак не хотела затягиваться. Ида признавалась себе же в том, что все еще продолжала скорбеть по своему товарищу, но только втайне от всех остальных. Это не должно было мешать ее долгу. Может потому она не задавала лишних вопросов в период разборок с Солнечными часами на Меркурии. И теперь крайне жалела об упущенной возможности. Чем Кейд или кто-нибудь еще не заслужили возвращения? Ладонь экзо прошлась по сверкающему корпусу дробовика, будто в наваждении. Она едва склонила голову, отгоняя ненужные воспоминания. – То оружие, что я сейчас ношу с собой, принадлежит одному такому воину. Ты хоть раз интересовалась у него о том, что он чувствует на самом деле? О, это был серьезный удар. Ида знала об этом. Но сделала это не ради того, чтобы вывести оппонентку на эмоции. Ей лишь нужно было донести до Альриши важную мысль. Серебряные глаза напротив на миг вспыхнули. Тон приобрел угрожающую интонацию: – Не вмешивай в это Сэйнта. Ты не знаешь его так, как знаю его я. Кажется, они заходили в тупик. Авокен ненадолго зажмурилась, делая глубокий вдох, чтобы успокоить внезапную бурную вспышку, которую породила провокация со стороны давней знакомой. Ей не хотелось заходить на эту территорию и она не станет уподобляться Иде, тем не менее, у девушки все еще оставался один вопрос, который она и поспешила задать, скрестив руки на груди и прищурившись: – Скажи мне, Ида, что ты будешь делать, если в один момент твой Свет угаснет? И ты останешься абсолютно ни с чем. Не сможешь никого защитить. Так уж и быть. Она немного сыграет по ее правилам. – Подобное уже случалось однажды. Однако, несмотря на все, через что нам пришлось пройти в тот тяжелый период, я вернула себе свой Свет. Но даже если бы мне не удалось тогда это сделать – я бы погибла за то, чтобы подарить хотя бы минимальный шанс на спасение для других. Варлок осталась непоколебимой. Альрише всегда было интересно, как ей это удавалось. Может быть, поэтому она и стала легендарным воином. Ученой было немного стыдно. Но только за то, что возможно в их зародившемся противостоянии она могла где-то перегнуть палку. Она все еще продолжала быть уверенной в том, что поступает правильно. А что до Иды… По мнению авокена, той стоило переоценить некоторые идеалы. И это пошло бы на пользу им всем. Пару минут они еще задержались друг напротив друга, пока экзо не сдвинулась с места, возвращая Идеальный Парадокс на наспинные крепления, со словами, сказанными намного более сдержанным и снисходительным тоном: – И я видела, как Тьма может извращать сознания людей, – страж вновь обратила внимание на застывшую статую Эрамис, и покачала головой, – в ней нет спасения, Альриша. Даже если сама Тьма пытается внушить тебе нечто противоположное. Она несет с собой лишь погибель. Развернувшись, варлок неспешным шагом направилась к выходу со взлетной площадки, произнося на прощание фразу, что заставила девушку выдохнуть с заметным облегчением: – Я ничего не скажу Завале.