***
Настоящие легенды рождает пламя тысяч сражений. Мы – Стражи Последнего города, несем их с собой, пока жива наша память и мы сами. Порой в устах людей они приобретают замысловатые черты, становясь все менее похожими на реальность. Образы из них предстают перед нами фантастическими картинами давно минувших дней. Или же не существовавших вовсе. Но то, что они нам дают – надежду, силу и веру, что остаются в наших сердцах, помогает нам двигаться дальше. В этой борьбе мы обязательно выстоим. Пройдем сквозь многочисленные невзгоды, и, в один день, о нас самих будут слагать легенды. Сегодня я расскажу вам об одном воине. Моем близком друге. Все вы уже слышали о нем, о том, как он защищал Город в самые трудные времена, о том, как стоял в одиночку против бесчисленного количества врагов. В его честь создавались песни и памятные речи, находившие отражения на бумаге и в камне. Но он никогда не был недосягаем. Он ходил среди людей, интересовался их делами, слушал их рассказы и оставался поддержкой и опорой для каждого нуждающегося. Вы слышали о нем от своих родителей, а те – от своих. О его невероятных подвигах, сохранившихся в памяти людей. И о том, как он исчез, затерявшись во времени. Да. Иногда даже с героями происходят страшные вещи. И мы не можем предугадать ход событий и того, что нас ждет. Остается надеяться лишь на то, что знаки, которые мы встречаем на своей дороге, укажут нам верный путь. Это выражение я слышал от него самого. Он безоговорочно верил в свои силы, также как и безропотно верил в людей. Долго я думал о том, что именно это и подвело его в конечном итоге. Когда он пропал, это вызвало большой резонанс среди простого люда. Многие полагали, что он погиб. Что у кого-то удалось лишить его Света. Что невинная кровь была пролита напрасно. Я видел, как в глазах многих Стражей со временем угасала теплящаяся надежда. Буду честным – я и сам в какой-то момент был близок к этому. Однако все продолжал ловить себя на мысли о том, что рано или поздно он вернется. Наш неиссякаемый луч Света. Воины Света верны своей клятве. И хоть эпоха Железных Лордов давно канула в небытие, жестокость сменилась состраданием, а городские стены продолжают стоять уже не первое столетие, я до сих пор слышу на улицах старинные песни. О кровавых кинжалах, черных кострах и благородных мучениках. Но лишь одна выделяется среди них ярче всех. О голубе с сиреневой лентой. О мире. И о надежде. Он вернулся к нам также внезапно, как и пропал много лет тому назад. Броня его все также сверкает на солнце, а Свет все также силен, как и раньше. По сей день он продолжает оставаться примером для всех Стражей. И поддержкой для каждого, кто нуждается в нем. Если вам посчастливится встретиться с моим другом на улице – спойте ему песнь своего народа. И он обязательно запомнит ваше имя.* * *
Фром-5, сидевший в это время на старой скамье у самого ограждения, от которого начиналась одна из городских площадей, хмыкнул, наблюдая за массивной фигурой в доспехах, окруженной детьми разного возраста. Единственный рог на его шлеме продолжал оставаться предметом множественных вопросов, от которых сам титан ловко отбивался, заостряя внимание молодого поколения на очередном рассказе. И хантер периодически прислушивался к ним с не менее детским любопытством, поигрывая в руках какой-то замысловатой побрякушкой, что оказалась на его пути совершенно случайно. По коммуникатору прошелся короткий звук помех от принимаемого сигнала. Экзо, усевшись чуть поудобнее, буднично продолжил диалог: – Ты это слышал? На том конце раздался смешок. – Да уж. Шакс никогда не умел травить байки. Залетай ко мне, братец, и я расскажу тебе об этих самых темных временах во всех красках. На какой-то миг Фром задумался. Конечно, ему интересно было узнать о том, что происходило задолго до его первой смерти и до его же воскрешения, однако сама личность, о которой закончил вещать распорядитель Горнила, не давала ему покоя. Он помнил что-то. По своим старым записям, невнятным, полным всякой чепухи, однако он все же помнил. Хантеру довелось увидеть Сэйнта-14 всего единожды, но тот странный трепет, что он испытал своим нутром, заставил шестеренки в его механической голове усиленно работать. Что это было? Что-за странный привет из прошлого? Неосознанно подбросив предмет, что он вертел в своей руке, и также поймав его, хантер выдержал паузу перед тем, как ответить Дрифтеру: – Моя сестра говорила мне, что я в детстве также восхищался этим воином в сверкающих доспехах. Можно сказать – был настоящим фанатом, – он едва усмехнулся, наблюдая за взглядами детей, полными восторга и восхищения, – не понимаю, почему я не нашел плакатов в своем старом барахле. Это ведь не так работает. Раз уж я фанател – значит должен был это отобразить на своем потасканном шмотье. Похоже что Ида мне что-то недоговаривает. – Хоть у нас с твоей сестренкой явное расхождение во взглядах, однако, если ты жил в эпоху первых городских стен значит, что то, о чем рассказывает Ида – не так уж и далеко от истины. Сэйнта тогда в лицо знала каждая жестянка Падших, – рассудил отступник в своей обычной манере. Экзо лишь слегка переиначил фразу, порождая хриплый смех по ту сторону линии связи: – Скорее уж они знали его по его кулакам. После чего вновь погрузился во многочисленные мысли. Не совсем понимая, к чему они в итоге должны его привести. Настолько непривычное ощущение ностальгии его еще ни разу не настигало за всю его бытность Стражем. Сизый голубь, что уселся на верхушку ограждения прямо над его головой, подвел Фрома к действию. Слова вырвались сами собой, уже в тот момент, когда хантер энергичным движением поднялся на ноги: – Так. С меня – частицы. С тебя – рассказ про титана. – Кто же откажется от такой взаимовыгодной сделки?