Маховик времени: звёзды не дадут третий шанс

После той самой ночи, на площадке Астрономической башни, тёмные тени, поджидавшие Алисию за каждым углом, стали отступать. Постепенно образ Тёмного Лорда из кошмаров волшебницы стал стираться из памяти. Вырванное из груди сердце залечил тот лёгкий поцелуй, а все жестокие речи перед её друзьями во сне перекрыла всего одна фраза. «Не разбейся, моя Бетельгейзе». Резкое осознание того, что из-за её собственного страха время что-то исправить в Томе может быть упущено, вылилось на девушку холодным ливнем. Со стороны Алисии казалось, что он мечется между угрозами и спокойствием так же часто, как она сама между страхом и решительностью. Но даже это не мешало ей постоянно отвлекаться от повседневных дел и мысленно возвращаться к простому разговору о звёздах. Словно, кто-то из них сказал друг другу что-то такое, чего ещё не говорил никому из своего окружения. Как зашифрованное послание, которое им удастся разгадать лишь после достаточного количества шагов, сделанных навстречу друг другу. Вечерами, когда гриффиндорка приходила в длинные пустые библиотечные лабиринты, чтобы вызвать из своей памяти воспоминание о падении комет и зарисовать его, она сама не замечала, как пальцы машинально тянулись к карандашу и начинали рисовать новые образы на пустых страницах дневника. Следы грифеля тянулись хаотичными линиями, а когда волшебница возвращалась из закоулков своей памяти в реальность, то понимала, что рисует его руки, его вьющиеся тёмные кудри в свете лунного диска, его гранитные глаза, в которых отражаются светлые дорожки падения метеоритных осколков. Словно, это новая дорога его будущего, выведенная на свет, а он стоит перед её началом и думает, делать ли первый шаг. Профессор Синистра отметила особую точность и мастерство, с которыми ученица изобразила последние две карты, а затем ещё на протяжении недели показывала запечатлённое явление на каждом уроке и каждому факультету. Алисии хотелось сказать ей, что на самом деле вечер был гораздо прекраснее, и не только благодаря звёздам, но затем, когда она поймала себя на этой мысли, то выбросила её из головы и списала всё на облегчение, которое она испытывала, когда проводила ночи, рисуя звёздные карты, а не находясь в объятиях кошмаров. После того, как закончились зимние каникулы, и все позабыли о Рождественском Балу, вновь возвращаясь к изнурительной череде уроков и домашнего задания, директора Диппета стали реже видеть в коридорах замка и в Главном Зале. Лёгкий шлейф грядущих перемен тянулся по всей школе, но на него никто не обращал внимания, пока за завтраком в один из понедельников, профессор МакГонагалл не объявила, что директор очень болен, а учительский состав с советом передают управление школой профессору Дамблдору. Большинству такие перемены пришлись по душе, однако некоторые ученики за столом Слизерина были немного раздосадованы этой новостью. Алисия пыталась уловить реакцию Тома на такие нововведения, ведь ещё с первых дней своего пребывания в этом времени она заметила, что профессор Дамблдор приглядывает за слизеринским старостой и ему это явно не по нраву, но лицо Реддла в тот момент не выражало ни единой эмоции. Если он и был огорчён новым назначением профессора, то не показывал этого. Ровно, как и всё остальное, что творилось в его голове, было привычно сокрыто под маской спокойствия и учтивости. Уж чему можно было позавидовать, так это таланту Тома держать лицо на публике, и поддерживать образ талантливого ученика и старосты перед профессорами. На одной из тренировок с Аннабелль в дуэльном клубе, когтевранка невзначай обмолвилась о странном совпадении, что директор Диппет заболел сразу после визита сестёр Розье. И с тех пор эта мысль не давала Алисии покоя, ведь она лучше других знала, что во всём, что касается Геллерта Гриндевальда, нет совпадений и случайностей. В любом случае, чего бы не хотел добиться волшебник, если он всё же и поручил что-то своим посланницам, ему это явно не удалось. Альбус Дамблдор сделает всё, чтобы защитить не только школу, но и Аннабелль, которая с пятнадцатилетнего возраста находилась под его протекцией. Алисия медленно, но уверенно выбиралась из власти собственноручно выстроенных барьеров из страха и прочных цепей неуверенности, которые сдерживали девушку. Шаг за шагом, она упорядочивала беспокойный рой мыслей о маховике, о возможном провале дела с Реддлом, о собственном стёртом будущем и обо всём, что ещё могло ждать её впереди. Ещё множество «если» могли вновь загнать девушку в угол и посадить на привязь собственной беспомощности, но какой бы сложной не становилась ситуация, она была уверена, что взяться за всё и сразу у неё не получится. Тренировки с оружием давали отдых разуму, а вскоре помогли лучше контролировать строгий порядок дел и действий в голове. Невозможно отыскать маховик, если постоянно думать об упущенном времени с Томом. Невозможно воззвать к притаившимся осколкам его души, если постоянно думать о том, какой ущерб может нанести созданная с Адрианом Эйвери связь. Невозможно горевать о навсегда стёртом времени, из которого она пришла, даже если в нём не было ничего, кроме потерь и страданий, если сейчас перед ней строились новые возможности и пути, отвёрнутые от тёмной магии. Одна за другой задачи выстраивались в единую нить, и Алисия ещё никогда не чувствовала себя так уверенно, как сейчас. Даже та грань и навязчивое осознание того, что она не на своём месте, о том, что она обманывает своих друзей, стала постепенно стираться. Ну или, по крайней мере, отходить на далёкий задний план, откуда её не видно из-за уже пройденного пути и из-за пути, который ещё предстоит пройти. Неизменными оставались только тёмные ночи, когда жестокий Морфей подливал масла на тлеющие угли кошмаров. Все попытки уснуть заканчивались тремором в руках, табунами мурашек, пробегающих по коже, и крошечных капелек пота на висках. Однажды, когда она делала очередное домашнее задание по чарам, в голову пришло одно заклятье, которое в скором времени помогало девушке незаметно выбираться из гостиной. Заклятье позволяло открыть проход в стене таким образом, чтобы мирно спящая Полная Дама не просыпалась и не осыпала её беспокойными вопросами всякий раз, когда каждый сантиметр пространства не позволял Алисии спокойно дышать после бесконечных попыток уснуть. Ночной холод тёмных коридоров был спасительным прутиком, который взбадривал голову вместо сна. После единственного кошмара, когда Аддерли бежала сквозь тьму дремлющего замка, а затем пришла в музыкальный класс, ноги сами вели её туда. Каждый раз, когда девушка выбиралась из гостиной и бродила вдоль вышитых гобеленов на стенах и ряда спящих движущихся портретов, она машинально спускалась на третий этаж, где за плотно закрытыми дверями лилась тихая музыка. ㅤㅤ− Снова плохие сны, Аддерли? – привычно повисший в воздухе вопрос, который был скорее констатацией факта. Алисия опускалась на небольшую скамью перед инструментом, низко склоняла уставшую голову над чёрно-белой рябью клавиш под его руками, а затем Реддл начинал играть её любимые композиции, которые, за бесчисленное количество ночей, успел запомнить наизусть. В тусклом свете далёких звёзд, льющимся из настежь открытых окон, не было сказано ни единого лишнего слова. Ни возражений, когда гриффиндорка медленно засыпала на плече юноши, ни угроз и недовольства, когда она поправляла технику его рук на клавиатуре. Слова из привычного звучания перетекали в жесты и случайные прикосновения, а тишину позволено было заполнять только музыкальной композиции. Звёзды запоминали каждую их встречу и каждую ночь, когда Тома в зале не было, и Алисия сама поглаживала подушечками пальцев гладкие клавиши октав. В такие ночи она даже успевала скучать по тому тесному и тёплому ощущению, когда они вдвоём часами ютились на одной скамье перед роялем. В один из вечеров директор Дамблдор сообщил, что во втором полугодии и до самых весенних экзаменов у шестого курса начинается изучение и практика более сложной и сильной магии. Профессор призывал учеников быть сосредоточенными и старательными, но знать меру и лишний раз не жертвовать своими нервами. Такое раннее изучение было нацелено на то, чтобы ученики имели больше возможностей подготовиться к сложному экзамену на седьмом курсе. Поэтому следующий урок по Защите От Тёмных Искусств все ждали с трепетом и лёгким волнением. Алисия с Лили уже заняли свои места на совместном со Слизерином уроке, и стали доставать толстые учебники и письменные принадлежности. Сириус и Джеймс, после бурно проведённого вечера накануне, были вялыми и тихими, из-за чего подруги постоянно бросали на них гневные и недовольные взгляды. ㅤㅤ− Доброго всем утра, - проходя мимо длинных рядов парт, профессор поприветствовал класс, − Сегодня учебники и пергаменты вам не понадобятся. Теперь теория будет исключительно домашним заданием, чтобы позволить вам лучше усваивать все тонкости заклятий. На самих же уроках мы будем тренировать исключительно практические аспекты. Старший волшебник остановился у учительского стола и одарил класс лёгкой успокаивающей улыбкой. ㅤㅤ− Сегодня мы будем изучать чары вызова Патронуса, - мужчина облокотился о край стола, − Кто может сказать, что это за заклятие и как оно действует? Рука Эванс вмиг метнулась к верху, и Дамблдор кивнул в сторону гриффиндорки. ㅤㅤ− Мисс Эванс, прошу. ㅤㅤ− Чары Патронуса, известны как заклятье «Експекто Патронум» служат защитой от дементоров и смеркутов. В переводе Патронус означает «защитник». ㅤㅤ− Всё верно, - волшебник улыбнулся и поравнялся с рядом первых парт, − А кто скажет, каким образом можно вызвать Патронус? ㅤㅤ− Для вызова Патронуса нужно вспомнить свои самые счастливые воспоминания, иначе кроме тусклых искр голубоватого света ничего не получится, - не поднимая руки, ответил с задней парты Эйвери, − Патронус бывает бестелесным или может принимать форму животного, опираясь на характер волшебника. Если он достаточно силён и опытен, чтобы иметь свой телесный Патронус. ㅤㅤ− Вы правы, мистер Эйвери, - директор перевёл довольный взгляд на юношу и жестом попросил всех учеников встать из-за своих парт. Дамблдор взмахнул своей волшебной палочкой, и все столы отъехали к стенам, образовывая массу свободного пространства посреди класса. ㅤㅤ− Ни один тёмный волшебник или волшебница, - профессор медленно обвел класс взглядом, чуть дольше задерживаясь на Реддле, − Не имеют возможности вызывать Патронуса вовсе. Во тьме их душ попросту нет ни единого светлого воспоминания, и даже слабое сияние бестелесного Патронуса им вызвать крайне сложно. Учащиеся разошлись по кабинету, занимая свободные уголки и давая больше пространства друг другу, однако всеобщее внимание всё равно было сконцентрировано на лекции профессора. ㅤㅤ− Телесный Патронус могут вызвать только сильные волшебники, ведь для этого заклятия нужна большая концентрация внимания на ваших светлых воспоминаниях. Но не обязательно у каждого из вас Патронус сможет обрести вид животного, ведь вы можете сознательно отказаться предавать своему Патронусу форму, и тогда это будет мощный поток голубоватого света, который сможет отпугнуть дементора. Профессор вышел в центр комнаты и уже в следующую минуту, после вызова Патронуса, из его палочки вырвались бело-голубые нити, формирующие очертания птицы Феникса. Под восторженные вздохи и шепотки учеников он сделал несколько кругов под потолком класса, а затем растворился в толще закрытого окна. ㅤㅤ− Так же хочу сказать, что если ваш Патронус всё же имеет телесную форму, то на протяжении вашей жизни, под влиянием сильнейших эмоциональных потрясений или переломного момента, он может изменить свою форму. Но это случается крайне редко. Алисия стояла рядом с Лили и пыталась вспомнить хотя бы одно счастливое воспоминание. Внезапно, улыбка от перспективы вызвать Патронуса стала сползать с её губ. В своём времени, в период изучения чар Патронуса, ей сообщили о смерти отца, поэтому она даже не пыталась пробовать овладеть этим заклятьем. В тот момент профессор Дамблдор позволил ей пропустить несколько уроков, чтобы ещё больше не вгонять ученицу в собственное горе. Но сейчас, когда за несколько лет выпала первая возможность и новый шанс научиться вызывать Патронуса, волшебница поняла, что светлых воспоминаний стало ещё меньше, чем после смерти отца. Лёгкий укол боли от предстоящего провала мог стать ударом по тщательно выстроенному спокойствию и решительности Алисии. И её не столько огорчала мысль, что вокруг есть те, кто могут высмеять неудачные попытки, ведь девушка была уверена, что далеко не у всех получится овладеть этими чарами уже на первом уроке, как само осознание того, что ей даже вспоминать будет нечего. Не за что ухватиться, не на чем сконцентрироваться, чтобы вызывать даже слабое облачко. ㅤㅤ− Итак, преступим к практике, - старший волшебник вырвал гриффиндорку из собственных мыслей, − Хочу предупредить, что далеко не у всех может с первого раза получиться овладеть Патронусом. Это не показатель вашей слабости, поэтому на этих уроках не будет упрёков и насмешек. Каждому нужна большая сила воли и концентрация. И не забывайте, что находясь перед дементором, задача будет гораздо сложнее. Учащимися на какое-то время завладела тишина, и вскоре девушка поняла, что они блуждают по своей памяти в поисках самого сильного счастливого воспоминания. Их палочки одна на другой постепенно взмывали в воздух, пока гриффиндорцы и слизеринцы с заметной робостью выговаривали заклинания. ㅤㅤ− Мистер Поттер, Вы слишком часто отвлекаетесь. Сосредоточьтесь на своих успехах, а не на попытках мисс Эванс, - с едва заметной улыбкой проинструктировал профессор, − Ваши воспоминания должны исходить из самого сердца и перетекать в палочку. Попытайтесь направить всё своё внимание и уверенность на то, что у Вас получится, а не на то, что вы пробуете впервые. Алисия переводила взгляд с Лили, из чьей палочки уже вырывались клубы голубоватого дыма, на Адриана, который как никогда был сосредоточен, и, казалось, даже не замечает никого вокруг себя. Тихо вздохнув, волшебница опустила глаза к своим рукам. Сердце пустилось в взволнованный пляс, а уверенность, к которой призывал профессор Дамблдор, и вовсе улетучилась. Она лихорадочно перебирала в памяти всё светлое и чистое, что когда-либо с ней происходило, и переносилась в далёкое детство, которое помнила уже не так отчётливо. Мама играла перед сном на огромном чёрном рояле, папа усаживал к себе на руки и читал старинные фолианты о вещах, которые она совсем не понимала, ночное небо и ласковый голос, рассказывающий о каждой звёздочке. Картинки воспроизводились снова и снова, будто заезженная пластинка, создавая мнимую видимость внутреннего контроля и концентрации. Алисия подняла палочку, прикрыла глаза, воспроизводя образы перед закрытыми веками, а затем проговорила заклинание. Тепло маленькими струйками потекло из её груди и лёгким покалыванием отразилось на кончиках пальцев. Но из палочки не вырвалось ровным счётом ничего, кроме блеклых и слабых нитей. Она раз за разом пыталась совладать с собой и вытащить из задворков памяти хоть намёк на настоящие моменты счастья и радости, но вместо них на свет вырывались только новые скелеты и страхи, которые становились очередной провальной попыткой. Алисия слышала вокруг себя восторженные и радостные голоса, когда Лили одной из первых удалось вызвать первый в классе телесный Патронус. Грациозная голубая лань вырвалась из её палочки и стала быстро описывать класс широкими прыжками, пока не исчезла. Профессор похвалил волшебницу и наградил её десятью баллами для Гриффиндора. Следом за Эванс Патронус удалось вызвать и другим девушкам из их факультета, их с Лили соседкам по комнате. Казалось, от их озорных животных исходила положительная энергия, которая предавала уверенности остальным ученикам. Сириус с Джеймсом взорвались бурной радостью, когда у парней почти одновременно удалось призвать свои первые Патронусы, в то время, как Римус вызвал из своей палочки огромное бесформенное облако голубой пыли. ㅤㅤ− Ты слишком напряжена, - спокойный низкий голос прозвучал откуда-то сзади, после чего Алисия бессильно опустила палочку. ㅤㅤ− Кажется, у тебя получается намного лучше, - девушка выдавила лёгкую улыбку и проследила взглядом за озорным лисом, который был Патронусом Эйвери. ㅤㅤ− Не тебе одной тяжело, Алис, - юноша кивнул в сторону Беллатрисы. Слизеринка уже явно теряла терпение, но всё равно пыталась следовать советам профессора, пока тот стоял неподалёку от неё. ㅤㅤ− Я знаю… Это моя первая попытка, - она обернулась и дальше заговорила уже тише, − В своём времени я даже не пыталась овладеть Патронусом. ㅤㅤ− Это ничего не значит. Множество волшебников не в силах призывать их. В голове гриффиндорки внезапно пронеслась сокрушительная мысль из разряда «А что, если…». Что, если всё произошедшее в её времени настолько обратило во мрак её душу, что ей никогда не удастся призвать Патронус? Алисия обвела взглядом класс, и постепенно эта мысль утихла. Нет ничего постыдного в том, чтобы быть немного слабее, чем остальные. Реддл с невозмутимым, но явно разочарованным лицом довольствовался только слабыми потоками света. Белла теряла контроль над своими воспоминаниями, которые, судя по всему, и так были недостаточно сильными, и её нити быстро меркли на фоне остальных. Стоящий в конце класса Северус и вовсе бросил свои попытки. ㅤㅤ− Перестань, - внезапно твёрдо произнес Адриан, взяв девушку за руку, − Перестань корить себя за то, что у тебя не получается. Каждый имеет право на ошибку. Все могут быть в чём-то лучше, а в чём-то хуже остальных. ㅤㅤ− В большинстве случаев у моих ошибок летальный исход, - улыбка спала с уст волшебницы, в то время как её пальцы едва заметно сжали тёплую ладонь в ответ. Профессор с широкой улыбкой несколько раз громко хлопнул в ладони, привлекая внимание учеников. ㅤㅤ− Вы все проявили отменные успехи сегодня. Продолжайте тренироваться, и с каждым успешным разом усложняйте себе задачу представляя реальную опасность. Нужно выработать привычку бороться со страхом. В параграфе семнадцать вы найдёте лекцию, посвященную Патронусу, а домашним заданием будет метровый свиток на тему пяти особенностей вызова Патронуса. В основном, мы каждый из них сегодня проговорили, но я хочу, чтобы по каждому пункту вы нашли максимальное количество полезной информации, - волшебник взмахом палочки вернул все парты на место, а ученики стали собирать свои сумки. Алисия присоединилась к Лили, и поддержала восторг подруги от сегодняшнего занятия. ㅤㅤ− Мисс Аддерли и мистер Эйвери, я попрошу вас задержаться на пару минут, - проговорил Дамблдор, не отрывая внимания от учебника на столе. Пока остальные неторопливо покидали класс, Эванс коротко обняла подругу и попрощалась с ней. Волшебница уже успела приготовиться к ряду замечаний относительно своих успехов на уроке, но присутствие Адриана немного успокаивало гриффиндорку. Как только дверь закрылась за последним учеником, они остановились перед учительским столом, где профессор одарил их снисходительной улыбкой. ㅤㅤ− Профессор, я старалась… ㅤㅤ− Не стоит оправдываться, мисс Аддерли. Это всего лишь первое занятие. Я не ожидал слишком многого от сегодняшнего урока, - мужчина отклонился на спинку стула, − Я всего лишь хотел дать Вам маленький совет. ㅤㅤ− Конечно, профессор, - коротко кивнула волшебница. ㅤㅤ− Возможно, Вам, и некоторым другим ребятам из компании мистера Эйвери, просто нужно больше времени на преодоление внутренних колебаний. И я сомневаюсь, что это будет легче сделать на уроках или в полном одиночестве. ㅤㅤ− Я не понимаю, директор, - склонил голову на бок Адриан. ㅤㅤ− Я всего лишь предполагаю, что вы можете помочь друг другу. Вы, мисс Аддерли, мистер Реддл, Беллатриса и мистер Снегг. Несколько общих занятий где-то на территории школы могли бы помочь вам пересилить некоторые моменты. И Вы, мистер Эйвери, можете помочь своим друзьям, - директор поднялся со своего кресла и обошёл стол, становясь напротив учеников. Алисия и Адриан обменялись молчаливыми понимающими взглядами. ㅤㅤ− Думаю, вам стоит также позвать мисс Кирхайс, - директор перевёл взгляд на волшебницу, и она легко кивнула ему. ㅤㅤ− Спасибо, профессор. Думаю, мы можем попробовать, - девушка натянула лёгкую улыбку, а затем направилась к выходу из класса. ㅤㅤ− И ещё, - окликнул их Дамблдор, − Даже в самой тёмной душе, испившей вдоволь горя, можно отыскать свет, мисс Аддерли. Просто нужно найти дверь, за которой он прячется. Волшебник одарил гриффиндорку тяжёлым понимающим взглядом, который заставил её на несколько секунд задержать дыхание. Словно, он читал все её мысли и переживания. Но после того, как Адриан и Алисия покинули класс, плотно закрывая за собой двери, дышать девушке стало намного легче. ㅤㅤ− Не понимаю, почему Дамблдор считает, что ты можешь нам помочь… - вдумчиво протянула Аддерли. ㅤㅤ− Почему это? – возмутился юноша, − Ты считаешь, я не способен выступать в роли наставника? ㅤㅤ− Ты манипулятор, Адриан, - тихо засмеялась гриффиндорка, − И единственной помощью, который ты можешь нас наградить, кроме чёрного сарказма, это демонстрация собственного превосходства и игра на нервах. ㅤㅤ− Ну ты и стерва, - в изумлении Эйвери отстал на несколько шагов, а затем с силой толкнул девушку в бок, после чего та залилась громким смехом. За ужином Адриан поговорил с каждым наедине, и предложил компании уделить свободное завтрашнее время после уроков тренировке где-то на опушке Запретного Леса. Погружённая в свои мысли Алисия сидела за столом Гриффиндора, и только со стороны наблюдала, как слизеринец подбирает нужные слова и следует совету профессора. Девушка не могла назвать Эйвери венцом красноречия и такта, чтобы доверить ему приободрить друзей и попробовать попрактиковать вызов Патронуса всем вместе, но в то же время она понимала, что помочь им не сможет. Она сама нуждалась в чьей-то поддержке, хоть и не осознавала этого. Прежде волшебнице не доводилось сталкиваться с дементором один на один, и она была благодарна этому, ведь единственное, на что она была способна – это вызвать крошечный шар света и отослать кому-то послание. В своём времени, даже несмотря на то, что телесного Патронуса у неё не было, пришлось учиться овладевать этим маленьким трюком, дабы информацию и письма не перехватывали Пожиратели. Так же, с помощью этого клуба света, девушка смогла позвать на помощь друзей, когда сдерживала Адское Пламя. «Если дементоры захотят полакомиться моей радостью, то они будут разочарованы и отбросят меня, как бесполезный пустой сосуд», − вот как всегда успокаивала себя Аддерли, когда тема заходила о тёмных стражах Азкабана. ㅤㅤ− Мне кажется, Патронус Алисии будет таким же уникальным и устрашающим, как и она сама. Голоса друзей доносились до волшебницы, словно она находилась под толщей водяного покрывала, пока кто-то со стороны не коснулся её плеча, чтобы проверить, слушает она их или нет. ㅤㅤ− Быть может, какой-то хищник? ㅤㅤ− Или самый милый на свете кролик. ㅤㅤ− Почему вы так уверены, что у меня вообще получится? – с ехидной защитной насмешкой Аддерли вернулась к разговору с друзьями. ㅤㅤ− Иначе и быть не может. С тобой ничего не бывает просто, поэтому нет ничего удивительного, что тебе нужно больше усилий, − Сириус подмигнул девушке. ㅤㅤ− Профессор Дамблдор посоветовал нам с Адрианом собрать компанию и потренироваться вместе. Помочь чем-то друг другу. ㅤㅤ− Прихватите Беллу с собой, иначе, клянусь, на следующем уроке она проткнёт кому-то глаз своей палочкой, - засмеялся Джеймс. ㅤㅤ− Молись Мерлину, чтобы этого не сделала я, - Алисия сердито сверкнула глазами в сторону юноши. ㅤㅤ− Кого вы позовете с собой? – Лили достала из своей сумки книгу и раскрыла ту перед собой. ㅤㅤ− Всех, кому, как и мне, нужно немного больше усилий. Северуса, Беллу, Аннабелль и Тома. А Адриан будет нашим опытным инструктором, - она невольно засмеялась. ㅤㅤ− Я тоже могу быть твоим инструктором, - Сириус наклонился к подруге и многозначительно подмигнул, − Помни, ты до сих пор должна мне танец. Уловив намёки Блэка, Римус и Джеймс залились раскатистым заразительным смехом, а Лили лишь устало закатила глаза. Мрачные мысли вмиг покинули голову Алисии, сменяясь внезапной усталостью после изнурительного путешествия чертогами памяти. Всякий раз, когда друзьям удавалось отвлечь девушку от её тревог и страхов, она начинала думать, что будет скучать по намёкам Сириуса, по заботе Лили. Будет скучать по их отваге и рвению прийти на помощь в любой момент. Одна мысль сменялась другой, и, в итоге, Алисия вновь думала о том, что она обманывает самых близких, а привычный мрак вновь возвращался на своё место, отражаясь в тяжёлом взгляде волшебницы.

***

Гриффиндорка спускалась по снежному ковру пустынных окрестностей Хогвартса, и с каждым новым шагом воздух вокруг наполнялся отчаянием. Она даже чувствовала привкус очередного поражения на языке, словно прогорклый чернослив в огромном куске любимого торта. Тёмные круги, привычно залёгшие под светлыми очами волшебницы, без слов давали понять окружающим, что у Аддерли очередная ночь прошла без сна. На фоне заснеженных тропинок и без того бледная кожа девушки становилась похожа на цвет мела, отчего несколько первокурсников, которых Алисия встретила по пути, с опаской покосились ей вслед. Находясь в кабинете профессора Дамблдора, идея о совместной тренировке не казалась такой уж ужасной. Наоборот, волшебница и вправду подумала, что после нескольких откровений и советов друзей отыскать сильные счастливые воспоминания будет гораздо легче. Но сейчас её ноги наливались свинцом, будто сам снег чувствовал, что ничего хорошего из этого не получится. Ступая, словно на казнь, вдоль опушки Запретного Леса, Алисия уже издалека услышала напряжённый спор, который, судя по голосам, происходил между Аннабелль и Эйвери. Слов волшебница разобрать не могла, да и не хотела. Сам по себе Запретный Лес не стал для неё многообещающим пристанищем, особенно после двух весьма несчастливых встреч с кентаврами, а сейчас, когда вся уверенность и энтузиазм нарочно закрывались внутри неё под сотнями прочных замков, деревья вокруг стали похожи на молчаливых солдат, готовых высмеять очередное поражение гриффиндорки. ㅤㅤ− Ну и чья это была идея?! – когтевранка упрямо сложила руки на груди, выступая на несколько шагов в центр. По её недовольству было понятно, что она тоже разделяет эмоции Алисии по поводу исхода этого импровизированного урока. ㅤㅤ− Профессора Дамблдора. Девушка вышла на небольшую поляну на берегу лесного озерца, и обвела взглядом собравшуюся компанию. К моменту её прихода каждый уже был погружен в свои мысли, выискивая хоть намёк на нужное для практики Патронуса воспоминание. ㅤㅤ− Алис… - облегчённо выдохнув, Кирхайс приветливо улыбнулась подруге, − Я уже успела подумать, что ты решила оставить меня одну в компании этих стервятников. Северус недовольно хмыкнул, однако по нему было понятно, что он уже привык к подобного рода шуткам Белль. А вот Адриан, в свою очередь, решил изобразить театральное разочарование. ㅤㅤ− Опоздавшая первая в очереди на исповедь, - юноша положил руки на плечи Алисии, и оставил на её щеке лёгкий поцелуй. ㅤㅤ− Когда это ты праведником заделался, Эйвери? – девушка вскинула бровь и на её губах мелькнула тень улыбки. ㅤㅤ− В тот самый момент, когда директор наградил меня бременем выслушать тяготы ваших искалеченных душ, - слизеринец протяжно вздохнул и отошел в центр поляны, уже готовый демонстрировать лёгкость, с которой он сам вызывает телесный Патронус. ㅤㅤ− Может, мне на тебя ещё счёт в банке открыть? – хмуро отозвалась Беллатриса, − Я буду с тобой откровенна разве что в тот момент, когда этот мир пойдёт прахом. Алисия видела, что Адриан был единственным, кто искренне верил в успех и старался хоть как-то приободрить друзей, но ещё она видела чёрные тени под его глазами. С того самого дня, как между учениками пролегла странная связь, не было и дня, чтобы волшебница не чувствовала себя виноватой за ущерб, который приносит Эйвери. Слова кентавров о защите изо дня в день вертелись в голове, и если это было возможным спасением, то Алисия бросит все силы, чтобы её бремя оставалось только на её плечах. ㅤㅤ− Я вижу, что вы не рассчитываете на многое, но стоит хотя бы попробовать. Мы на шестом курсе, скоро выпускные экзамены и мы все хотим иметь хорошую карьеру, поэтому пора искать способы, как справляться со страхами и всей той огромной кучей дерьма в вашей памяти, - Адриан завёл руки в карманы, и выудил оттуда излюбленный футляр с сигаретами. ㅤㅤ− Пойдёшь в профессора? – усмехнувшись, Реддл прислонился к стволу дерева на противоположной стороне поляны. ㅤㅤ− Меня бросят в Азкабан после первого же урока, - рассмеялся слизеринец, выдыхая сигаретный дым. ㅤㅤ− А ты, Бетельгейзе? Кем хочешь стать после окончания школы? Кажется, у тебя неплохо с боевой подготовкой и дуэлью, - Том лениво обошёл кругом компанию и встал за спиной у волшебницы. ㅤㅤ− Реальный бой не похож на дуэль, Том. Там противник не кланяется тебе перед нападением, а хочет убить тебя, не стесняясь при этом использовать непростительные заклятия, - она старалась подавить улыбку, вызванную его обращением. «Не разбейся, моя Бетельгейзе». ㅤㅤ− Ты так говоришь, будто тебе уже доводилось побывать в схватке, - Северус смерил гриффиндорку недоверчивым взглядом. Ладонь Алисии машинально крепче сжала волшебную палочку. Нервно сглотнув, она встретилась глазами с Томом, который едва заметно мотнул головой в отрицании. ㅤㅤ− Достаточно всего один раз повидать аврора, чтобы убедиться в этой простой истине, - она натянуто улыбнулась, а перед взором всё ещё мелькали картинки Второй Магической Войны, где едва достигшие совершеннолетия ученики замертво падали один за другим. ㅤㅤ− Я хочу стать аврором. Пройти трёхмесячные курсы после школы, - от сказанного у Беллы на губах появилась лёгкая улыбка. ㅤㅤ− Это звучит как хорошая мотивация, - встретившись с горящими азартом глазами Блэк, Алисия улыбнулась. ㅤㅤ− У каждого из вас есть мечта, и вряд ли вы приблизитесь к ней хоть на дюйм, если продолжите дрожать от страха и неуверенности перед собственными воспоминаниями, - Адриан избавился от окурка и поднял волшебную палочку, проговаривая заклятье Патронуса. Озорной голубоватый Лис вырвался из наконечника палочки тонкими нитями, и стал рыскать по поляне, освещая энергией отчаявшиеся души каждого в компании. ㅤㅤ− Твой подвешенный язык хорошо подошёл бы для журналистики или писательства, Адриан, - Белль широко усмехнулась и встала между Алисией и Северусом. ㅤㅤ− Сочту за комплимент, птичка, - юноша широко улыбнулся, а ласковое обращение многозначительно повисло в воздухе. Встретившись с взглядом подруги, когтевранка лишь молча пожала плечами. Ещё вчера в одной из книг, рекомендованной профессором Дамблдором, Алисия читала о предположении, что животное Патронуса может быть тем самым животным, в которое смог бы обращаться волшебник, если бы был анимагом. Вспоминая Патронус Сириуса и Джеймса, девушка приписывала это высказывание не на предположение, а на твёрдую теорию. Значит ли это, что Адриан знал о маленьком секрете Аннабелль? ㅤㅤ− Начинайте уже! – бодро вскинул руками Адриан, − Или мне стоит раздобыть настоящего дементора, чтобы вы начали действовать? ㅤㅤ− Клянусь Мерлином, ты будешь хуже всякого дементора, - Снегг закатил глаза, а Аннабелль громко рассмеялась. Алисия видела, как когтевранка мило и робко улыбнулась в ответ на решительный взгляд Северуса, а затем вскинула свою волшебную палочку в попытках призвать Патронус. Беллатрисса продолжала бросать едкие комментарии в сторону Эйвери, которому явно доставляло удовольствие выводить волшебницу из себя. «Какой же из тебя аврор, если ты даже дементора не можешь отогнать, Блэк?». Слизеринка же лишь смеялась с его колкостей, но с каждым новым разом в её заклятиях звучало всё больше уверенности, а облако голубоватого дыма с каждой последующей попыткой всё увеличивалось. Воздух на поляне периодически взрывался голубыми исками, а от слабых потоков счастья вокруг озера начал медленно оттаивать снег. Взгляд волшебницы переключался с одной фигуры на другую, и постепенно, витавшие с самого утра разочарование и гнев, сменились радостью и удовлетворением. Успехи друзей предавали уверенность, что и у Алисии есть шанс. «Твоё горе не самое сильное, прекрати жалеть себя. У каждого есть причины, по которым они стоят в этом кругу, и если получилось у них, то и у тебя тоже обязательно получится». Медленно вдыхая и выдыхая морозный воздух, гриффиндорка сконцентрировалась на длинных рядах своих воспоминаний. Они, словно в библиотеке, огромными стеллажами вздымались ввысь и заканчивались где-то высоко в непроглядной тьме того, что она прожила, и того, что ей ещё предстоит прожить. Девушка твёрдыми шагами прошла мимо худших образов того, что довелось запомнить, и постепенно ей удавалось заметить моменты, которые раньше, казалось, были погребены под могильными плитами множества смертей. Моменты, которые светлыми лучами тянулись к Алисии, отдавались лёгким покалыванием на кончиках пальцев. «Шаг навстречу» − внезапно для неё самой в тишине воспоминаний эхом прозвучал голос Реддла. Она потянулась к согревающим осколкам далёкого счастья и схватила их так крепко, как охотник пытается схватить волшебную птицу за длинные перья. С каждым разом всё твёрже и чётче проговаривая заклятье вызова Патронуса, из кончика палочки волшебницы появлялись клубы бело-голубого дыма, нити, пытающиеся сформироваться во что-то похожее на животное, крошечный шарик света, с помощью которого когда-то давно она отправляла послания, но никак не полноценный телесный Патронус. Сквозь собственные неудачные синеватые тени Алисия заметила две птицы. Ворон и сова парой переплетались в полёте, словно в танце. Оборачиваясь, она увидела, как Аннабелль широко улыбается, а рядом Северус выдыхает с облегчением. ㅤㅤ− Жаль, у меня не завалялось в кармане карамелек, чтобы похвалить вас, - с напускной важностью, Адириан, имитируя наставника, завёл руки за спину, − Но я горжусь вами. ㅤㅤ− Ты видела это, Алис?! – когтевранка бросилась на шею девушке, вновь вскидывая палочку, чтобы призвать свой Патронус. ㅤㅤ− Она прекрасна, - улыбнулась Аддерли, провожая птицу взглядом. ㅤㅤ− Наконец-то мне удалось обыграть тебя, - ехидно усмехнулась Кирхайс. ㅤㅤ− Не зазнавайся, проказница, ещё не вечер, - гриффиндорка гордо вскинула подбородок и рассмеялась. ㅤㅤ− Ты справишься, - девушка скользнула пальцами по ладони подруги и умчалась в компанию Снегга. Алисия взглянула в сторону Тома и была удивлена его сосредоточенности. Меж бровей залегла напряжённая морщинка, а аккуратные тёмные кудри слегка спутались. Казалось, что слизеринский староста даже не замечал, что происходит вокруг него, пока пытался совладать с собой и своей памятью. Последний раз он был так внимателен, когда слушал речи Алисии на верхушке Астрономической башни. Лёгкая улыбка блеснула на губах волшебницы, и в тот самый момент, серые глаза юноши метнулись в её сторону. Он вопросительно вскинул бровь с выражением, мол, смотри, на что я способен. Ещё долгие секунды он блуждал взором по распущенным длинным локонам гриффиндорки, всматривался в её голубые глаза, рассматривал изящную линию подбородка и очертания скул. Казалось, он старался запомнить изгиб каждой линии, словно смотрел на неё в последний раз. Его палочка взметнулась в воздух, и под любопытными взорами собравшейся компании из её кончика вырвался огромный змей. Голубые дымные нити формировались в извивающееся тело. Он очертил в воздухе полянку, словно зверь, выискивающий добычу, и поднялся перед своим хозяином, опасно разинув пасть с двумя ядовитыми клыками. ㅤㅤ− Ну кто бы сомневался, что у наследника Слизерина будет патронус в виде огромного Змея, - усмехнулся Адриан. ㅤㅤ− Разве он похож на простого змея? – склонила голову на бок Блэк, − Он слишком крупный. Да и тело его больше похоже на драконий скелет. ㅤㅤ− Василиск… - одними губами прошептала Алисия, наблюдая за растворяющимся в воздухе бледно-голубым зверем. ㅤㅤ− Белла, ты просто завидуешь, что твоя рысь выглядит не так опасно, - улыбнулась Кирхайс. ㅤㅤ− Даже моей рыси хватит сил проглотить твою птичку на завтрак, Аннабелль, - Блэк сверкнула глазами в сторону когтевранки. Солнце медленно опускалось за горизонт, а поляна у лесного озера продолжала светиться голубыми тенями Патронусов. Сова и Ворон взмывали ввысь наравне с верхушками спящих деревьев, а огромный Змей Тома игрался с хищной Рысью Беллатрисы. И только у Алисии ещё ни разу не получилось ничего путного, кроме бесполезных клубов дыма, которые в нужный момент вряд ли смогут защитить девушку от опасности. Холодные волны ярости с новой силой захлёстывали всю уверенность, пряча счастливые воспоминания под слоем новых неудач. ㅤㅤ− К черту. Ты бездарность, пора уже смириться - прошипела Аддерли и отшвырнула носком ботинка первый попавшийся камень под ногами. ㅤㅤ− Можно задать личный вопрос? Беллатриса нагнала удаляющуюся с поляны волшебницу и заставила её остановиться. ㅤㅤ− Валяй, - устало ответила Алисия, плотнее завязывая тёплый шарф на шее. ㅤㅤ− Почему ты так сильно себя ненавидишь? – с искренним любопытством проговорила слизеринка. Вопрос, заставивший всю ярость улетучиться, будто по щелчку пальцев, застал девушку врасплох. Она рывком обернулась к Беллатрисе и смерила её растерянным взглядом. Может, ей послышалось или это говорила не Блэк, а её собственная совесть, желая начать очередную внутреннюю борьбу. ㅤㅤ− Да брось, Аддерли. Твое рвение к саморазрушению идёт далеко впереди тебя, даже если ты этого не замечаешь, - она смягчила тон и сделала несколько шагов навстречу к гриффиндорке, − Я имею в виду… Почему ты в упор не хочешь замечать добро и свет, которые окружают тебя? ㅤㅤ− А они окружают меня? – вскинула бровь волшебница. ㅤㅤ− Да, ещё как окружают. И только ты сама не даёшь себе их заметить. Ты похожа на сдвинутого фанатика, который поклоняется своему Богу, идёт против его воли и законов, а затем жестоко себя терзает за это. Только ты делаешь добро, а в результате всё равно стремишься наказать себя. Алисия безразлично хмыкнула и подняла подбородок, готовясь отрицать всё сказанное слизеринкой. ㅤㅤ− Вряд ли твои отец и мама хотели, чтобы ты с нетерпением ждала момента вашего воссоединения после твоей смерти. Они хотели лучшего для своей несносной девочки, я уверена… Ухмылка постепенно сползла с лица Алисии, а невидящий взор зацепился за зияющую пустоту между ней и Беллатрисой. О чем она говорит? Как ей только в голову могло прийти такое? Саморазрушение. Осознание действительности пришло к девушке гораздо позже, чем оно пришло к Беллатрисе Блэк. Было ли ярое рвение исправить прошлое попыткой подарить лучшее будущее Магическому Миру, или слизеринка была права, и она всего лишь ждала момента, в какую из битв она сможет умереть? Холодная волна, ранее обретая форму гнева, теперь с силой тянула Алисию на дно озера, служившее правдой. Как же так вышло, что она читала чужие души, словно книги, даже если эти книги были написанные сотнями разных языков, а своё собственное сознание представало перед внутренним взором волшебницы набором букв и непонятных слов? Обжигающие слёзы тёплыми реками покатились по бледным впалым щекам девушки. Слова − оружие, которым она искусно владела, сейчас безжалостно было направленно прямо в ошмётки её больного сердца. ㅤㅤ− Если ты сама не можешь быть добра к себе, не можешь помочь себе, то позволь это сделать другим. Слизеринка всматривалась в объятое тенью лицо волшебницы, и Алисия была благодарна, что она не видит её слёз. Беллатриса ушла в сторону замка, а правда, к которой не была готова гриффиндорка, тяжёлым камнем придавила её к холодной земле, заставляя услышать собственный крик, который она игнорировала на продолжении долгих лет.

***

Холодный зимний ветер на берегу Чёрного Озера быстро превращался в подобие морского бриза. Озеро никогда не замерзало, поэтому потоки холодного воздуха черпали из тёмной глади крошечные капли воды, разнося их вдоль всех берегов, отчего камни покрывались толстым слоем льда. Именно благодаря этому берега Чёрного Озера в зимнюю пору становились самым безлюдным местом на всей территории Хогвартса. Для тех, кто хотел уединиться и посвятить себя учебе, ветер был слишком холодным и влажным, отчего быстро промокали книжные страницы и пергаментные свитки, а те, кто просто прогуливал уроки, не хотели лишний раз травмироваться на льду. Алисия стояла на берегу, медленно вдыхая леденящий воздух, пока чёрное покрывало воды медленно раскачивалось в попытках достать до носков её обуви. От влаги, постоянно распущенные кудри стали завиваться ещё сильнее и тяжёлыми прядями свисать вдоль опущенных плеч. Очередная неудачная попытка, которой даже числа не нашлось бы, если бы кто-то попытался посчитать. Чары Патронуса были далеки к волшебнице так же, как Том был далёк к любви, именно поэтому девушка с большим рвением хотела бросить вызов самой себе. Дрожащие веки, окаймленные густыми чёрными ресницами, плотно закрыты, а цепкие пальцы сжимают волшебную палочку. Ещё один взмах, ещё один вызов заклинания, но над водой вновь и вновь появляются только блеклые голубые нити. ㅤㅤ− А упорства тебе не занимать, - хмыкнул юношеский голос из-за спины. Девушка обернулась и встретилась глазами со слизеринским старостой, который безошибочно ступал по камням не покрытых льдом, словно был на минном поле. ㅤㅤ− Это школьная программа, - пожав плечами, темноволосая снова обернулась лицом к воде. ㅤㅤ− Ты своё уже отучилась, Аддерли. К тому же, для экзаменов твои успехи сойдут. Тут что-то другое, - задумчиво протянул он, − Что-то личное для тебя. ㅤㅤ− В какой момент тебе стали интересны чужие личные дела? ㅤㅤ− В тот самый, когда ты сама сказала мне перестать бежать от вещей, которых я не понимаю. Алисия усмехнулась и бросила короткий взгляд на парня. ㅤㅤ− К счастью, сегодня я не в духе разговаривать о морали, и уж тем более, делиться с тобой чем-то откровенным. Сказанные Беллатрисой слова на холме до сих пор не давали ей покоя. Уж если ей не составило труда прочитать в поведении волшебницы вещи, которые она сама в упор не замечала, значит ли это, что и Реддл собрал воедино все её слабости, и только играет роль, выжидая удобного момента для удара? ㅤㅤ− Хорошо, что я сегодня в духе и смогу помочь тебе, - слизеринец вскинул свою палочку в сторону чёрного зеркала озера, − Стоя лицом к лицу со страхом найти нужное воспоминание легче. ㅤㅤ− Что..? Девушка запнулась, и её стеклянный взгляд уставился в расходящееся волнами водное полотно. В нескольких десятках метров из озера поднялся тёмный силуэт, напоминающий дементора. Он был полностью из холодной воды, как огромная волна, только в облике бесформенного балахона стражника Азкабана. Алисия медленно попятилась, жадно хватая губами воздух и пытаясь выдавить из себя хоть слово. В бездонном голубом взгляде, надвигающийся водный дементор расширился, и, продолжая наступать, проглотил сознание волшебницы. Картинка замелькала перед её глазами, и в следующий момент она уже тонула. Над головой сомкнулась тёмная пелена, а тело продолжало опускаться камнем на дно. Вода стремительно заполняла лёгкие маленькой барахтающейся девочки, а длинные волосы плотной удавкой сдавливали шею. Она пыталась кричать, звать на помощь, но изо рта вырывалась только вереница последнего глотка воздуха. Озеро поглотило её с таким наслаждением, словно она была долгожданным лакомым кусочком. И, когда казалось, что хуже уже быть не может, на последних секундах трезвого сознания что-то схватило малышку за щиколотку и с силой потянуло вниз. Последнее, что мелькнуло перед смыкающимися бессильно веками – кто-то прыгнул за ней в воду и протянул крепкую руку. Разве тогда пятилетней Алисии, которая едва-едва научилась плавать, кто-то объяснил, почему отец сам не смог достать со дна озера волшебную чёрную жемчужину? И почему люди в чёрных мантиях со злыми лицами, пришедшие в их дом, не захотели нырять сами? Разве кто-то тогда ей рассказывал о том, что в лесном озере, которое было настолько глубоким, что темнота его разлома уходила на много миль вниз, обитали гриндлоу? Она уже была во власти морского народа в те последние минуты, когда единственной мыслью, было лишь желание, чтобы папа поиграл с ней. Чтобы отец отвлёкся от своих дел за плотно закрытыми дверями кабинета, и всего лишь почитал сказку. Чтобы их первые занятия с оружием и чтение запретных книг были не единственным временем, которые отец проводил с маленькой Алисой. Мама ещё очень долго не выпускала её из поместья. Запрещала играть с соседскими детьми, и тихо плакала ночами. ㅤㅤ− Как ты мог не уследить, Маркус?! Она едва не погибла! ㅤㅤ− Откуда мне было знать, что она пойдет к озеру?! ㅤㅤ− Я не хочу их больше видеть в своём доме! От них одни беды, и ты сам это знаешь! Пусть Пожиратели сами добывают свои реликвии, и не вмешивают в это нашу семью. ㅤㅤ− Успокойся, Катарина! Я один из них, и ты это знала, когда выходила за меня замуж. Ослепительная жажда обратить на себя внимание отца едва не убила пятилетнюю девочку. Но когда он вытаскивал её из озера, она была счастлива, что папа, наконец, посидит у её кровати перед сном. Цель достигнута, пусть и средства были далеко не оправданы. Годы шли своим чередом, а животный страх глубины засел так глубоко в душе и теле Алисии, словно она уже родилась с ним. Она сморгнула застывшие в глазах слёзы, в оцепенении продолжала отступать, пока не уперлась в широкую грудь Реддла и буквально не упала в его руки, оскальзываясь на льду. Юноша вновь взмахнул палочкой и приближающийся к берегу образ исчез в ровном чёрном зеркале озера. Алисия крепко ухватилась за его руку, словно это была рука её отца, вытаскивающая из глубины, и продолжала невидящим взором смотреть куда-то в воду. ㅤㅤ− Аддерли, ты что… Боишься воды? Он проговорил это с неподдельным удивлением, но в голове волшебницы голос его прозвучал словно издалека. Пелена сомкнувшейся над головой волны до сих пор не отступила от её глаз. В себя Алисия пришла только после лёгкого толчка в голове. Взгляд сфокусировался, и она поняла, что Том разгуливал по её памяти и сознанию, пока та потеряла над собой контроль. ㅤㅤ− Кто позволил тебе рыться в моей голове?! Гриффиндорка оттолкнула от себя старосту и сделала несколько шагов назад. Взгляд метал яростные искры, а пальцы всё ещё дрожали от недавно нахлынувших воспоминаний. ㅤㅤ− Ты была слишком напугана… ㅤㅤ− И ты решил воспользоваться этим?! – перебила его девушка. Она развернулась на пятках и со всей возможной скоростью двинулась прочь от берега. ㅤㅤ− Не будь ребенком, Алисия! – юноша вмиг нагнал волшебницу и удержал её за запястье, заставляя обернуться, − Ты пришла сюда бороться с барьерами или тонуть в них? Тяжёлое дыхание выравнивалось, но сокрушительная дрожь всё ещё била её тело. И сложно было понять, чем она была вызвана, правдивостью слов Реддла или собственным страхом глубины. Она медленно вернулась к берегу, где, глубоко вдыхая холодный воздух, наконец совладала со своей растерянностью. ㅤㅤ− А теперь говори. Говори так, будто я ничего не видел, - в голосе слизеринца на какую-то долю секунды проскочило сожаление о том, что он нарушил её личное пространство в такой неподходящий момент. Алисия метнула в него гневный и блещущий искрами взгляд. От чужого вмешательства в свою голову в висках неприятно саднило. Но на какой-то момент волшебница поняла, что память, которую она хранила, больше не была её будущим. Ни будущим, ни прошлым. Листы её истории просто вырвали из книги этой жизни, а когда-то убивающая мысль о том, что она не сможет вернуться, теперь стала чем-то обыденным. Ведь Алисия знала, что того места, откуда она пришла и к которому привыкла, больше не существует. ㅤㅤ− Мне было пять, - плечи девушки заметно опустились, и она отвела взгляд от Тома, − Твои прихлебатели пришли в наш дом и поручили моему отцу задание. Выудить дюжину чёрных жемчужин со дна глубокого лесного озера в окрестностях нашей деревушки. Слова срывались с её губ намного легче, словно только и ждали, когда этот глубинный страх, наконец, без стыда явятся миру. И Алисия продолжила. ㅤㅤ− Я подслушала их разговор и решила помочь папе. Чтобы добиться его внимания и похвалы, - грустная улыбка коснулась уголков её губ, − Вот только я не успела дослушать, что жемчуг находится под защитой русалок. А дальше ты всё видел… Я едва умела плавать, но мама говорила, что звёзды помогают тем, кто подчиняется их воле. Я дождалась темноты и убежала в лес. Когда начала нырять, то поняла, что звёзды позволят мне умереть, а затем водный народ стал тащить меня глубже и глубже. ㅤㅤ− Но тебя спасли, - со всем своим невозмутимым спокойствием Реддл уставился на водную гладь. ㅤㅤ− Да. Я не знаю, как ему удалось, но отец вытащил меня из воды. После того случая я долго не могла принимать ванную. И подходить к водоёмам. А сейчас, когда я вызываю Патронус… - девушка запнулась, унимая лёгкую дрожь в пальцах, − Кажется, что меня вновь и вновь утаскивает на дно та бездна горя и тьмы в памяти. Алисия замолчала, и только тёплые клубы пара, которые рядом выдыхал Том, напоминали ей, что она поведала свою тайну не пустоте, а буквально врагу. Волшебница уже успела пожалеть, что сама вверила ему такое мощное оружие как фобия. Она только надеялась, что он, в своей манере, промолчит и оставит её одну. Но вместо этого Реддл развернулся к девушке лицом и сделал шаг навстречу, рассматривая её утончённый профиль. ㅤㅤ− Закрой глаза. Попробуй представить, что те светлые воспоминания в озере тьмы – это ты. А руки отца, вытаскивающие тебя из воды – твои собственные руки, ухватывающиеся за сильнейшую дремлющую магию. Спаси себя сама, Алисия. Гриффиндорка встретилась с холодным гранитом глаз юноши, и тоненькие струйки тепла потекли по её венам. Не было в его взгляде ни насмешки, ни осуждений. Она крепче сжала волшебную палочку в руках, а затем медленно отвела глаза к Чёрному Озеру. ㅤㅤ− Ты не слабая. Тебе просто нужно найти верную дверь. Аддерли сосредоточилась на длинных рядах своих воспоминаний. Вспомнила обо всём светлом и добром, что, по словам Беллатрисы, окружает её. Папа кружит её высоко под потолком, пока маленькая дочка заливается громким смехом. Мама шепчет на ушко сложные термины о звёздах, пока сама рисует их на широком пергаменте. Тёплые объятия Лили после каждого внезапного кошмара. Сириус заботливо накладывает ей завтрак, пока сама Алисия не может сделать даже лишних движений после избиения. Тепло Адриана, который всегда принимает её сторону. Холод прикосновений Тома под дождём пылающих комет. С каждой секундой свет расширяется и затмевает собой всю беспросветную темень горя. Алис хватается за воспоминания так крепко, как отец выхватывает её из воды. Заклятие Патронуса решительно срывается с её губ, по пальцам течёт горячая река, выходящая из берегов, и выливается из кончика палочки буйными голубыми нитями. Они простираются далеко вдаль озера и принимают очертания длинного, извилистого и крылатого восточного дракона. Точно неподвижный образ из её татуировки сорвался с места и сейчас озарял своим свечением самое дно Чёрного Озера. Девушка открыла глаза и немое удивление, смешивающееся с радостью, отразилось на её бледном лице широкой улыбкой. ㅤㅤ− Это Дракон… - почти шепотом проговорила она. ㅤㅤ− Мифические существа крайне редко являются Патронусами у волшебников, - одобрительно кивнул Том. Вместо того, чтобы рассматривать бушующего над водами Дракона, он всматривался в лицо Алисии, вызвавшей его. ㅤㅤ− Отдалённо, но он чем-то похож на твоего Василиска, - подметила девушка, − Только мой змей крылатый и рогатый. ㅤㅤ− Я хочу, чтобы ты помогла мне, Алисия Аддерли. ㅤㅤ− Что? – с той же широкой улыбкой, гриффиндорка бросила короткий взгляд на старосту. ㅤㅤ− Избежать необратимых ошибок на пути к бессмертию. Дракон стал медленно растворяться и распадаться, пока его нити вовсе не исчезли в чёрном зеркале озера. ㅤㅤ− Значит, вот зачем я нужна тебе, - Алисия развернулась к Тому, а былая радость ушла вслед за Патронусом, − Показать, какие из твоих действий были неверными. Чтобы снова разорвать душу. Ну конечно, и почему ты вдруг решила, что сможешь переубедить его? Потому что он красиво улыбался и слушал твои россказни о звёздах? Или, быть может, потому что уже знает, что ты спустишь чудовищу с рук его шалости, если он решит убивать меньше? Твоя память – единственное, что ценно в тебе. И он не позволит тебе уйти, пока своими глазами не увидит каждый шаг своего бессмертия в твоих глазах. Она не нуждалась в ответе. Молчание Реддла слишком многое говорило за него. ㅤㅤ− Нет, - прошептала Алисия, − Нет, Том. Девушка покинула берег, словно убегала от очередного внезапно явившегося из глубин своей тьмы страха. И пока её сознание продолжало держать оборону, сердце осталось там, у воды, под прицелом молчаливого взгляда Реддла.