***
Утро понедельника выдалось тяжёлым. Практически всё воскресенье Ойкава отсыпался и, проснувшись в два часа ночи следующего дня, он не нашёл идеи лучше, чем снова лечь спать. Он пожалел об этом ровно через четыре часа, когда прозвенел будильник. Ещё никогда песня Queen не раздражала Тоору, но, к сожалению, всё бывает в первый раз. Нажав на круглую кнопку на экране телефона, Ойкава поднялся и сел на кровать. Голова болела слишком сильно, но пересилив себя, молодой человек поплёлся на кухню, где стояла аптечка. Запив таблетку, он всё так же медленно направился в ванную. Тоору собрался достаточно быстро, но несмотря на это всё равно опаздывал. Ученики должны были встретиться у школы в восемь часов утра, чтобы к десяти быть на месте. Ойкава договорился с братом, и они должны были встретиться у школы. В 7.45 Ойкаве поступило гневное сообщение от Изао, в котором говорилось, что хоть ему и двадцать два года, он крайне безответственный. Ответив слишком взрослому младшему брату одним смайликом, Тоору сел в автобус, который по его расчётам должен был подъехать к школе ровно в восемь утра. Так и оказалось. — Прошу прощения за опоздание, — раскрасневшийся Ойкава добежал до школы к 8.02, но всё равно чувствовал себя безумно виноватым. — Ойкава-сан! — её блондинистые волосы были собраны в высокий хвост, а чёрное пальто подчёркивало подведённые глаза, но скорее всего не согревало, — не думала, что вы поедете с нами, очень рада вновь с вами встретиться, — на её искреннюю улыбку было невозможно не ответить. — Доброе утро, Шикичи-сан. — Можно просто Шикичи, — девушка протянула Ойкаве руку, и он сразу же ответил на рукопожатие. — Тогда можно просто Ойкава. — Ойкава, доброе утро! — подошедший Сугавара выглядел уставшим, — Как твои дела? — Всё замечательно, ты как? — Тоору поймал на себе странный взгляд Шикичи, но сделал вид, что не обратил на это внимания. — Хорошо, — улыбнулся он и после тихо добавил, — теперь хорошо. Доехали они достаточно быстро, но собраться около входа на шоколадную фабрику было сложно. Было ли дело в восковой фигурке Вилли Вонки или новогодней атмосфере уже царившей на фабрике: парочка умпа-лумпов были наряжены в красно-белые колпаки, а охрана около большой железной двери держала два больших мешка. — Там подарки, — догадался Ойкава. Детям раздали по леденцу и сказали, что остальное будет ждать их в конце экскурсии, но лишь при хорошем поведении. Как ни странно, этого было достаточно, и гул, образовавшийся из детских голосков, мгновенно затих. — Неужели, — вздохнула Шикичи, поправляя красный колпак, который ей одела Ева, — думаю, мы можем зайти. — Точно, — согласился Суга и, хлопнув в ладоши, открыл дверь. На экскурсии присутствовало всего трое взрослых: Шикичи, Ойкава и сам Сугавара. Сначала Тоору не понимал, зачем же ему здесь находиться, но увидев, как сильно переживают о детях Шикичи и Коуши, всё понял. Им действительно просто требовалась его помощь. Сняв куртки, дети толпились около небольшой двери, сверху которой было написано «Посторонним вход воспрещён» — это и был вход в первое рабочее помещение фабрики. Миловидная работница раздала каждому по одноразовым халату и шапочке, а также бахилы. Ойкава не стал помогать Изао надеть это, потому что прекрасно знал, что он справится сам, да ещё и упрекнёт старшего брата в чём-нибудь. Улыбнувшись своим размышлениям, Тоору направился в сторону менее способных детей. Очень низкая темноволосая девочка стояла поодаль и сдерживала наступающие слёзы. — Хэй, что случилось? — Ойкава быстро подошёл к ученице и сел на корточки, — тебе помочь застегнуть? — Угу, — почти неслышно ответила она и расплакалась. — Ну чего такое? — быстро справившись с пластмассовыми пуговицами на халате, он вновь посмотрел на малышку. — Мы совсем скоро войдём, и ты увидишь новогодние чудеса! Ты же не хочешь, чтобы Сегацу-сан подумал, что ты не любишь Новый год? — Не хочу! — девочка заметно приободрилась и посмотрела на Ойкаву, — а он что там будет? — Не знаю, — Тоору вздохнул и осторожно убрал выпавшие из хвоста тёмные волосы, — но он же всегда за всеми наблюдает! Как ещё он поймёт кому стоит дарить самые лучшие подарки? — Мне! — воскликнула она, но сразу же затихла и подошла к Ойкаве ближе. — Дядя, а Вы знаете его? — Да! Однажды я увидел, как он клал мне подарки, — немного подумав, он шёпотом продолжил. — Но, увидев меня, он обиделся, представляешь! Сегацу-сан сказал, что не хочет, чтобы детишки видели его. — А почему? — заворожённо спросила девочка. — Я тоже спросил об этом, но он сказал, что это останется в секрете. Ты первая, кому я это рассказываю, поэтому никому не говори, а то он обидится на нас обоих! — Да, конечно! — ученица кивнула и убежала к своему классу. — Не подумывал работать с детьми? — спросил неожиданно подошедший Сугавара. — Конечно, — хитро улыбнулся он, — я ещё и кормить нормально умею. — Посмотрим. — Сугавара-сенсей, мы готовы! — голос Шикичи развеял все мысли Ойкавы, и они с учителем прошли к детям. Экскурсия прошла гораздо быстрее, чем предполагал Тоору. Чуть больше, чем через час, дети уже сидели в автобусе и ждали отправления. Шикичи сидела с Евой на втором ряду прямо за Ойкавой, который еле сдерживался, чтобы не уснуть. Подсевший к нему после пересчёта детей Сугавара немного взбодрил молодого человека. Правда ненадолго. Лёгкое прикосновение к собственному колену заставило Ойкаву проснуться, причём сделать это достаточно резко, — приобретённый талант после Акайо. Ударившись о скулу друга, Тоору не сразу понял, что к чему. — Я на тебе заснул, — констатировал шатен. — Прости. — Ты можешь спать на мне когда-угодно, — улыбаясь, произнёс Коуши, — не хочешь через пару часиков пообедать в одном ресторанчике? — Можно, — Ойкава потёр глаза и в ответ на это действие получил лёгкий смешок. Они встретились около входа в ресторана, находящимся в центре Токио. Ойкава пару раз бывал там, и насколько он помнил, в заведении подавались блюда родом из абсолютно разных стран, но самым популярным разделом в меню были именно морепродукты. Суга поздоровался с другом только после того, как убрал телефон, которым он до этого активно пользовался: наверное, кому-то писал. — Идём? — спросил сероволосый после недолгих объятий. — Идём. Они вошли в светлое помещение, в котором пахло лавандой. Девушка, стоящая за стойкой спросила, заказан ли у них столик, и Коуши кивнул, что-то тихо добавив. И когда он успел? Работница проводила молодых людей за столик, за которым уже сидел некто. Мужчина сидел спиной, поэтому нельзя было разглядеть его лицо. Чёрные волосы спускались вниз по шее, а чёлка несильно закрывала уши. Дальше наблюдать за неизвестным не получилось, так как Коуши негромко кашлянул, наверное, для того, чтобы сообщить посетителю, что этот стол уже занят. Но произошедшее дальше шокировало. Показался уж очень знакомый профиль: тонкие брови были напряжены, вздёрнутый нос и губы, сложенные в тонкую и недовольную полоску. Ещё совсем недавно эти губы касались всего тела Тоору. Воспоминания нахлынули одни за другими, и голова Ойкавы начала кружиться. Молодой человек тем временем встал и, кивнув Коуши, уставился прямо на Тоору. Казалось, они молчали целую вечность, даже больше, перед тем как Ойкава всё же смог произнести: — Ива-чан, в штатах нет парикмахерских? Почему ты так оброс? — Иваизуми тяжело вздохнул, а Сугавара чуть не покатился со смеху. — Дуракава, ты всё такой же, — он не злился, но ради приличия злобно посмотрел на бывшего друга, а сразу после сел на своё место. — Что ты здесь делаешь? — Ойкава сел напротив Хаджиме, а Сугавара проскользнул за ним. — Твой друг написал мне, — спокойно ответил он, посмотрев на Сугу.new old friend.
29 декабря 2021 г. в 16:04
C каждым днём горожанам было видно, что зима вот-вот наступит: деревья уже полностью оголились и иногда покрывались снегом. На радио и в новостях говорили, что эта зима будет одной из самых холодных за последние двадцать лет. Ойкаву эта новость совсем не радовала, зиме, даже не очень холодной, он всегда предпочитал лето. Как только молодой человек переворачивал одиннадцатый календарный лист, его настроение сразу же ухудшалось и, как правило, за все три зимних месяца улыбку на его лице можно было увидеть крайне редко. Но почему-то этот год стал исключением в жизни Тоору. Сейчас, стоя в очереди к уличному вагончику с разными вкусностями, он вспоминал недавний разговор с младшим братом.
Когда братья подходили к подъезду дома, где жили их родители, Изао начал разговор о музыке, и его старший брат не сразу понял к чему это, но его объяснения не заставили себя долго ждать.
— Я хочу играть на гитаре, — придерживая входную дверь, произнёс Изао, и, получив непонимающий взгляд в ответ, он продолжил, — сегодня на английском мы проходили разные музыкальные группы и нам показывали несколько видео с их концертов. И мне очень понравилась игра на гитаре одного из музыкантов. Я теперь тоже хочу!
— Тебе купить гитару? — улыбавшийся Ойкава прошел к лифту, и, нажав на кнопку вызова, вновь повернулся к брату.
— Откуда у тебя деньги? — мальчик засмеялся и вошёл в открывшийся лифт, который в кои то веки приехал быстро.
— Изао, ты маленький грубиян! — Тоору сделал вид, что обиделся, хотя подобные фразы периодически вырывались у обоих, и на них давно никто не обижался.
Лифт приехал на нужный этаж, и они вышли. Изао вприпрыжку направился в сторону квартиры. Как взрослому человеку Ойкаве стоило бы просто пойти за ним, но кто сказал, что он настоящий взрослый? Рванув к брату, он обогнал его почти сразу же. Изао, привыкший к этому, побежал вслед за ним, но опоздал и коснулся двери в квартиру на секунду позже. Пока Тоору пытался отдышаться, младший Ойкава выдал то, что его брат никак не мог ожидать.
— Тебе нравится Сугавара-сенсей? — его невинный голос никак не вязался с полу-ухмылкой и хитрыми глазами, взирающими на Тоору, который в свою очередь замер.
— С чего ты взял? — он не дал ответить, позвонив в звонок.
Дверь открыли почти сразу же, и Тоору вошёл первым. Дабы не дать Изао продолжить разговор, он заговорил с их матерью. После стандартных ответов на стандартные вопросы по типу «как себя чувствуешь?», которые стали обыденностью после травмы, Ойкава спросил про Изао и его желание научиться играть на гитаре. Их мама никогда не была против увлечений детей, особенно в этом возрасте, когда ребята познают новое и вполне способны найти хобби, которое может стать средством их заработка в будущем, поэтому женщина согласилась сразу же, сказав, что обязательно запишет мальчика на курсы после новогодних праздников. Изао радостно крикнул и побежал в свою комнату, и, Тоору могло показаться, что брат забыл о своём вопросе, если бы не взгляд и улыбка, с которыми он посмотрел на Ойкаву, закрывая дверь.
Попивая кофе, Ойкава сильно задумался. Ему было более, чем комфортно в компании Суги, но это же совсем не обозначало наличие романтических чувств к нему. Хотя у Ойкавы всегда были проблемы с признанием этих самых чувств. Особенно после Нэо. Сделав последний глоток, он выкинул бумажный стаканчик и пошёл в сторону «Книжной аллеи».
Послезавтра он должен поехать на экскурсию. Маленького Ойкаву идея посетить настоящую шоколадную фабрику привела бы в восторг, но нынешний Тоору немного боялся встречи с Сугаварой после разговора с Изао. А если учитель действительно ему нравится? Сейчас у Ойкавы нет Ива-чана, который мог пролить свет на подобную ситуацию. Скорее всего отрицать наличие чувств к нему просто глупо, хотя бы из-за той странной — как сказала его мама — улыбочки, с которой он получал сообщения от Коуши.
— Доброе утро, Никамура-сан! — войдя, в магазин, Тоору приятно удивился: хозяин книжного очень редко здесь бывал, обычно он ездил на многочисленные автограф-сессии и презентации книг.
— Доброе, Ойкава. Как твои дела? — мужчина улыбнулся и вытер почему-то вспотевший лоб.
— Все отлично, Ваши? — он шёл в сторону раздевалки, но остановился после неоднозначного кашля начальника, а после повернулся.
— У меня к тебе серьёзный разговор, — он все ещё улыбался, поэтому Ойкаве подумалось, что разговор не такой уж и серьёзный, — Я хочу тебя повысить!
— Серьёзно? — удивлённо вскинув брови, произнёс Тоору.
— Да! Ты очень усердно работаешь, и как бы странно это не звучало, но продавец из тебя такой же отличный, как и волейболист, — Ойкава, кажется, на несколько секунд забыл, как дышать, — Зарплата будет соответствующая, не переживай, — заметив странную реакцию своего подчинённого, добавил он.
— Да, спасибо! — он вновь улыбнулся и всё же пошёл к коморке.
Встав за кассу, первым делом Тоору достал тетрадь, данную ему Сато-сан. Первую строчку уже занимала фраза, которую Ойкава написал почти сразу, расположившись на кухне за столом родителей. «Его счастливая улыбка.». Написав о повышении, Тоору улыбнулся и убрал тетрадку.
Одним из самых приятных плюсов в работе Ойкавы была возможность наблюдать за людьми. Как правило, в «Аллею» не заходили типичные офисные работники или подобные не сильно интересные личности. Посетителями книжного являлись неординарные люди, додумывание жизни которых, приносило Тоору невероятное наслаждение. Например, сегодня к ним зашла бабушка, — хотя ей больше подходило слово «бабуля» — одетая в яркий вязаный кардиган, он состоял из разноцветных фрагментов, на некоторых из них спали котята. По небольшим волосинкам на этом самом кардигане, Ойкава предположил, что один из таких котят живет у неё дома. А может и не один. Почему-то Тоору увидел её единственную внучку, изредка приезжающую к бабушке. Продавец не осуждал девушку — скорее всего она была слишком занята учёбой в ВУЗе, в который поступила благодаря вере своей бабушки.
Выбор бабули был таким же необычным, как и она сама. Положив книгу названием вниз, она любезно улыбнулась Ойкаве и полезла в свою большую сумку. Тоору взял издание, чтобы пробить его, и слегка опешил. «Ricerca sull automazione industriale e la robotica». На мягкой обложке был изображён планшет, а за ним несколько железных «бананов». Ойкава моментально подумал о схожести с фруктами, поэтому решил не всматриваться в обложку и просто пробить товар. Бабуля первая пожелала ему хорошего дня и, не дав ответить, пошла к выходу, немного подпрыгивая. Пожалуй, странное начало смены, если ты не работаешь в «Книжной аллее».
Ойкава уже заканчивал смену, когда на его телефон пришло сообщение. Догадаться, кто его отправитель было не очень сложно: ему писали либо ближайшие родственники, либо Суга. Взяв мобильник в руки, Тоору незаметно улыбнулся, но улыбка спала, как только пришло второе сообщение. «Моя мать умерла, можешь съездить со мной в Мияги? :)». Ответив короткое «да», Ойкава прошёл в коморку. Быстро одевшись, он выключил свет и, проверив всё ещё раз, вышел из магазина.
Тоору всегда закрывал магазин, ведь конец его смены означал конец рабочего дня, но почему-то каждый раз переживал, как в первый. Однажды ему даже приснилось, что «Аллею» ограбили злые покемоны. В ту ночь он так и не смог заснуть. Уж слишком перенервничал.
— Приветики, — произнёс голос за его спиной.
— Ты меня напугал, — улыбнувшись, он сказал это тише обычного.
Сугавара стоял слишком близко — почти соприкасаясь с плечом шатена — поэтому, обернувшись, Ойкава подбородком коснулся кончика носа своего друга. Коуши немного покраснел, но все равно хитро прищурился. Тоору ухмыльнулся и отодвинул Сугу.
— Мы на поезде? — скоростной поезд в Сендай ходил достаточно часто, и, если Ойкаве требовалось съездить домой, он пользовался именно этим видом транспорта.
— Неа, — таинственно улыбаясь, произнёс Суга и разблокировал рядом стоящую машину.
— Украл?
— Какой ты сообразительный, — он подошёл к автомобилю и отворил дверь, пропуская Тоору на переднее пассажирское сиденье.
Сев в машину, Ойкава заметил перед собой два стакана кофе, стоящих в углублении перед ним. На одном из них было написано его имя, поэтому Тоору решил, что не будет грубостью взять стаканчик. Повертев его в руке, парень заметил небольшое изображение, немного напоминающее кота, но этот шедевр был нарисован ручкой, а не маркером, как его имя. Коуши сел в салон, и Ойкава сразу же повернул голову.
— Ты мне соврал, верно? — серьёзный взгляд был устремлён на ничего не понимающего собеседника, — тебя выпускали из дома в художественную школу, иначе ты не смог бы нарисовать это, — сильно выделив последнее слово, Тоору пытался сдержать улыбку.
— Ты меня напугал, — он передразнил Ойкаву.
— А куда конкретно мы едем? — он аккуратно спросил, потому что не знал, что Сугавара думает насчёт этой ситуации.
— В психушку, — ни одна мышца на его лице не тронулась.
Ойкава действительно не знал, что следует говорить. Спросить о самочувствии? Даже если Коуши действительно грустно, он не скажет об этом, а лишь отшутится. Тоору быстро понял, что такая вредная привычка есть и у его друга. Ива-чан ругался, когда Ойкава шутил о своих травмах — как правило, физических, ведь они старались не затрагивать моральное состояние Тоору. Он тяжело вздохнул. Ойкаве очень сильно не хватало Хаджиме. Всего. И его взгляд а-ля «мне на тебя всё равно», за которым всегда скрывалось беспокойство. Да что уж там, парень скучал даже по подзатыльникам, которые он частенько получал от друга. Периодически он вспоминал их игры в детстве, и ему становилось очень тоскливо. Возможно они бы дружили и до сих пор, если бы не начали встречаться в старшей школе. Но Ойкава определённо не жалел об этих отношениях. Сравнивая с Нэо, Иваизуми был самым идеальным мужчиной на свете. Хотя, можно и не сравнивать. Иваизуми и был самым идеальным мужчиной на свете. Именно так думал Ойкава до знакомства с ним.
— У тебя всё хорошо? — заметив задумчивое лицо Ойкавы, спросил сероволосый.
— Лучше не бывает, — искренне улыбнулся тот, подвинув колени вправо — в сторону водителя, — Мы едем?
— Едем.
Они проехали лишь пару километров, когда Тоору понял, что — как бы плохо, учитывая обстоятельства, это не звучало, — эта поездка — идеальный способ узнать Сугу получше.
— Какой твой любимый фильм? — он положил подбородок на ладонь и уставился на Коуши.
— Чувствую себя на первом свидании, — Сугавара легко улыбнулся, не отрывая взгляд от дороги, — «Общество мёртвых поэтов» и «Ходячий замок». А у тебя?
— Хм, — Ойкава не подумал об этом. Он никогда не мог определять фаворитов почти в любой сфере, — Пусть будет «Мой сосед Тоторо», — заключил он, неловко почёсывая затылок.
— Как мило! — рассмеялся он, наконец посмотрев на Тоору, — прости.
— За что? — Коуши ведь извинялся не из-за того, что посмеялся над его любимым фильмом?
— Ты наверняка устал, а я заставил тебя ехать достаточно далеко, к тому же завтра ты работаешь, — они стояли на светофоре, и Сугавара воспользовался этим, чтобы спокойно потереть переносицу, — я честно не просил бы, но вот такова доля быть единственным другом.
— Так, — выдохнул Ойкава, — завтра я не работаю. Никуда ехать ты меня не заставлял. Если бы я не хотел, остался бы дома. Почему ты так переживаешь? Мы же друзья. Это нормально, что ты просишь меня оставаться с тобой в особо тяжёлые моменты.
Следующие полчаса они ехали в тишине, иногда разбавляемой гулом проезжающих машин. Тоору смотрел в окно, но не как обычно — рядом находящееся, а то, что находилось прямо у правого плеча Суги. Мысленно он аргументировал это тем, что с той стороны вид кажется гораздо живописней, но, пару раз поймав себя на рассматривании профиля Коуши, он перестал искать оправдания. Слегка вздёрнутый кончик его носа двигался в особо стрессовые ситуации: проезжающая машина решила перестроиться, не включив поворотники, или летевший пакет, показавшийся Сугаваре птицей. После второй ситуации машину разразил хохот Ойкавы.
— Ты не хотел бы сходить к офтальмологу? — пытаясь унять смех, сказал Тоору.
— Ха-ха, — он устало потёр глаза и посмотрел на друга, — У тебя есть водительские права?
— Да, а что такое? — сказал Ойкава и полез во внутренний карман пальто, любезно пришитый туда его мамой.
— Я скоро усну, и будет неплохо, если ты немного поведёшь, — опять виноватая улыбка.
— Я уж думал, ты не предложишь! — воскликнул Ойкава и пальцем указал в сторону придорожной заправки, — давай заедем?
Сначала Сугавара хотел припарковаться рядом со входом в небольшой ресторанчик, принадлежащий той же компании, что и парковка, но, заметив, что топлива осталось немного, он подъехал к бензоколонке. Первым из автомобиля вышел именно водитель. Сказав что-то работнику заправки, Коуши постучал подушечками пальцев по стеклу, к которому прислонилась голова Ойкавы. Тот сразу же повернулся и, поняв намёк, вышел из машины. Они зашли в здание, и Тоору сразу понёсся в сторону стеллажей с закусками. За сегодняшний день он лишь выпил кофе, поэтому его живот начал ворчать ещё за пару часов до окончания смены. Куда ушёл Суга, молодой человек не заметил, но предположил, что его нужно будет искать около кассы. Он ошибся, ведь пока Тоору пытался выбрать вкус чипсов, Сугавара закончил и уже стоял рядом.
— Как думаешь, какие взять? — Ойкава увидел Коуши лишь спустя полсекунды и сразу протянул две шуршащие пачки.
— Чипсы с черникой или киви? И почему, — дальше Коуши пробубнил что-то непонятное себе под нос, ухмыляясь, — Возьми обе!
— Так и сделаю, — прихватив ещё несколько вкусностей, шатен побежал к кассе, — Добрый вечер, вот!
— Добрый, — продавец провёл несколько махинаций, а услышав недовольное ворчание терминала, посмотрел на Ойкаву, — у Вас не хватает средств.
— А можно часть наличными? — тяжело выдохнув, спросил тот, — Что ты делаешь?
Сугавара достал свою карту и, быстро оплатив покупку, убрал обратно. Коуши широко улыбнулся и пошёл в сторону выхода, сказав, что будет ждать друга в машине.
— Я верну, как только вернёмся в Токио, — заявил Ойкава, сев на водительское место.
— Не стоит, — сероволосый забрал бумажный пакет и положил его на колени.
Тоору ненавидел в тишине вести машину, поэтому он выехал с парковки лишь после того, как нашёл подходящую песню. Множество легковушек оставалось позади их машины, ведь скорость, с которой ехал Ойкава была очень внушающей, но несмотря на это, он не превышал допустимую норму. Коуши видел много аварийных ситуаций на дороге, поэтому заметив, что Тоору держит руль одной рукой, он попросил о снижении скорости. Ойкава быстро согласился, но в ответ попросил онигири, купленные на заправке.
— Давай с тунцом, — он не убрал взгляда от дороги, но протянул левую руку.
— Ты же не будешь есть за рулём, верно? — увидев слегка нахмуренные брови, он продолжил, — я не хочу встретиться с матушкой так рано.
— Хорошо, тогда можешь меня покормить, — Ойкава сам не понимал, всерьёз ли сказал это, но всё равно с вызовом посмотрел в светло-карие глаза.
— Ладно, но следи за дорогой, — он принял этот вызов и потянул за красную полоску на треугольной упаковке.
Освободив верхнюю часть закуски от пластиковой упаковки, Суга протянул онигири к кончику рта Тоору. Второй в свою очередь не смутился и откусил немного. Правда, сделал он это неаккуратно и небольшое количества риса упала на предплечье. Он хмыкнул и сообщил о том, что с выбором профессии он не ошибся: выбрал бы категорию детей чуть младше и явно не справился бы. «Ну кто так кормит?». Сугавара проигнорировал это замечание и потянулся за рисом. Он взял его, слегка ущипнув Ойкаву, и поднёс рисинки ко рту. Ойкава, обернувшийся для того, чтобы отомстить за чуть жгущую кожу, заметил взгляд Коуши, устремлённый прямо на него. Наконец учитель поддел рис языком, всё так же наблюдая за Ойкавой. Тоору резко отвернулся и посмотрел в боковое зеркало. Убедившись, что покраснели лишь уши, он повернулся и смотрел на дорогу. Давно пора. Остановившись на светофоре, он выдохнул. Что это было? Слегка отведя взгляд влево, он увидел мило улыбающегося Сугавару.
— Ты хотел спать.
— Ладно, — он передал оставшийся онигири Ойкаве и, устроившись поудобнее, закрыл глаза.
Очередная песня на популярной радиостанции переключилась, и диктор объявил о начале «Детского часа». Данная программа проводилась ежедневно вечером, чтобы помочь юным слушателям подготовиться ко сну. Незамысловатые песни из различных мультфильмов разбавляли голоса радиоведущих, рассказывающих поучительные истории или популярные сказки. Ойкава знал много детских песен благодаря Изао, хотя младший брат перестал слушать их достаточно рано, аргументируя это тем, что подобное является развлечением для маленьких детей. Сначала Тоору с родителями посмеивались с этого желания младшего поскорее стать взрослым, но на подготовительных к школе курсах, их отношение к Изао значительно поменялось. Мало того, что Ойкава-младший был умнейшим из группы его возраста, так ещё и преуспевал в группах старше его на пару лет. Учителя постоянно хвалили мальчика и говорили, что тот вырастет гением. Так оно и оказалось: в первом классе он уже отлично понимал темы четвёртого, но несмотря на это его родители напрочь отказывались переводить его в классы выше. «Он должен социализироваться как обычный ребёнок». Тоору был абсолютно согласен с их решением, но по другой причине. Если сейчас перевести его в класс взрослее, он может потерять желание учиться и просто выгореть. Сугавара-сенсей был крайне удивлён способностями своего ученика и неоднократно говорил об этом его родителям. Сам же Изао никогда не ставил себя выше других из-за этого. Для мальчика были гораздо важнее личностные показатели того или иного человека — этому его научил Тоору.
Эту песню Ойкава не мог не узнать. Задорный голос, певший о морских обитателях, сразу напомнил Тоору об их первой встрече. Улыбаясь, он вёл машину и думал о чём-то своём, пока не услышал голос Сугавары. Дыхание спёрло, и Ойкава притормозил. Прямо на шоссе. Повезло, что сейчас уже поздно, и машин было немного. Тоору мог поклясться, что слышал уж очень знакомую фамилию. Как он вообще мог подумать, что интересует Коуши? Особенно если в окружении сероволосого присутствует Шикичи. Ухмыльнувшись, он вновь нажал на газ.
Через полчаса они приехали в Мияги, и Ойкаве нужно было разбудить уж очень крепко спящего Сугавару. Он неуверенно протянул руку к его предплечью, но подумав, опустил её к его колену. Аккуратно тронув джинсу, под которой пряталась кожа — наверняка гладкая, ведь в ванной комнате Суги было уж очень много кремов — и потряс рукой. Коуши медленно открыл глаза и, оценив ситуацию, накрыл руку друга своей.
— Спасибо, что разбудил, — он улыбался, — мы уже приехали?
— Ага, — медленно убрав свою руку, ответил Ойкава, — куда дальше?
— Пару секунд, — сказал Суга и достал телефон, — ты согласен пройти пешком пятнадцать минут?
— Ох, постараюсь не развалиться, — грустно ухмыльнувшись, ответил он.
— Идём.
Они шли явно дольше обещанных пятнадцати минут. За это время Ойкава продумал все возможные исходы их общения. Когда Тоору закончил представлять свадьбу Шикичи и Сугавары, где он, конечно же, был шафером, молодые люди подошли к большому белому зданию, которое явно не являлось психиатрической больнице, оно скорее походило на обычную лечебницу.
— Её тело забрали из психушки, чтобы кремировать, — будто прочитав мысли Ойкавы, произнёс Коуши.
— Ясно.
— Постой здесь, я скоро вернусь, — Тоору хотел пойти вместе с ним, но не успел сказать об этом, ведь Суга уже убежал.
Сугавара действительно вернулся быстро. В его руках красовалась коробка. Ойкаве стало грустно лишь после того, как он увидел лицо друга. Тот широко улыбался, хотя в его взгляде явно виднелась печаль.
— Предлагаю его развеять, здесь недалеко есть обрыв. Быть развеянным в Тихом океане. Романтично, — как ни в чём не бывало, произнёс он.
— Ты серьёзно? — Ойкава уставился на Сугу в надежде, что он шутит.
— Серьёзнее некуда.
Спустя пару минут они уже сидели в машине, пытаясь положить коробку так, чтобы её содержимое не рассыпалось.
— Ну, не думаю, что если немного…
— Суга!
— Ладно.
Они действительно приехали. Они действительно развеяли прах его матери. Уж слишком странные ощущения испытал Ойкава, наблюдая за тем, как Коуши развеивает остатки от человека, с которым вырос. Да ещё и с такой нездоровой улыбкой. Надо бы написать об этом Сато-сан. На всякий случай.
— С кем ты планируешь праздновать Новый год? — закончив, вдруг спросил Коуши.
— С родителями, наверное, — последний раз Тоору проводил этот праздник не в компании семьи три года назад. Именно тогда они с Ива-чаном приняли решение о расставании, — а что такое?
— Просто интересно.
— Если хочешь, можем отпраздновать вместе. Рождество уж точно, — и на кой чёрт он это сказал? Скорее всего Рождество он проведёт вместе с Шикичи. — Если ты не занят, конечно.
— Не занят, не переживай, — Ойкава посмотрел на него. Суга улыбался, и эта улыбка была искренней, но поняв, что сморозил, Тоору резко отвернулся, — Значит, договорились.