— Этого не может быть.

      Поднимаясь по лестнице, которая вела на второй этаж, Гермиона держалась за перила, все еще не веря, что Фред жив, что он с ней, что он идет сзади, что он настоящий. Каждая ступенька казалась такой высокой, ноги девушки словно не хотели нести ее домой.       — А ты специально сюда устроился? — спросила Гермиона, не веря, что они встретились случайно.       — Вообще-то я раньше приехал. Ты сама нашла меня. Мы же связаны, — сказал Фред и мельком взглянул на руку девушку, не найдя на нем кольца. Фред поник, когда понял, что Гермиона не носит его «символ вечной любви», но все же успокоился, понимая, что заставил думать всех будто он погиб.       — Кстати, однажды ты пришел на мою работу, — вспомнила Грейнджер, — ну, в другом облике.       Фред на секунду задумался, вспоминая тот день, когда увидел девушку, заходящую в кофейню. Девушку, безумно похожую на ту, которую он покинул, трусливо бросил одну в разгар битвы. Он и подумать не мог, что это была она. Не верил, но все же осознавал. Маленький осколок надежды снова разгорелся теплом в его сердце. Фред мог каждый день видеть Гермиону и знать, что она жива, она в безопасности. Но только она не была счастлива. На работе у девушки Уизли заметил парня, который отчаянно пытался понравиться Гермионе. К его сожалению и злорадному счастью Фреда, у парнишки не получилось.       Гермиона открыла дверь в квартиру, чем вытащила Фреда из мыслей. Юноша, дождавшись приглашения, вошел в небольшую квартиру. Сняв с себя ветровку и повесив ее на вешалку, Фред заметил рыжие короткие волосы на пальто Гермионы, которое висело на соседнем крючке.       — Могу я спросить? — Уизли указал пальцем на пальто, слегка прищурив глаза.       — О, не переживай, это Льюис, — ответила Гермиона. Увидев удивленное выражение лица Фреда, она усмехнулась, добавив: — Мне вообще-то было очень одиноко.       Гермиона отошла вглубь гостиной.       — И поэтому ты решила переспать с лысеющим парнем?       — Что, прости? — девушка вернулась с рыжим котом на руках.       — Хах, — смешок сорвался с губ Уизли, после чего он потер пальцами переносицу и шепотом извинился, продолжая улыбаться.       — Может, чаю? — предложила Гермиона, стараясь хоть как-то снять напряжение.       Фред кивнул. Гермиона отошла на кухню, чтобы поставить воду. Рыжий котик смотрел на такого же рыжего парня с небольшим прищуром, якобы оценивая гостя, читая его сущность, мысли, мотивы. Буквально через несколько секунд кот подошел к юноше, потерся о ногу и убежал. Фред не понял, что это значит, но был уверен, что если бы он не понравился коту самой Гермионы, то живым он бы отсюда не вышел.       Юноша подумал, что достаточно настоялся в прихожей, поэтому решил пройти на кухню. Гермиона стояла у кухонного столика и трясущимися руками насыпала чай в заварник. Услышав тихий всхлип, Фред медленно подошел к девушке и обнял ее со спины.       — Миона, все хорошо. Я правда здесь, — начал шептать Фред, стараясь успокоить девушку.       Простояв так около минуты, молодые люди словно погрузились друг в друга. Закипевшая вода уже никого не волновала, рассыпанный по рабочей поверхности чай тоже не привлекал к себе внимания. Только мысли, только прожитые моменты. Юноша чувствовал себя безумно виноватым в том, что оставил семью и девушку. Гермиона же думала, что сошла с ума, и Фред — лишь плод ее воображения.       Гермиона начала шевелиться, чем показала Фреду, что руки пора убрать. Юноша подумал, что девушка отвергает его, но она хотела развернуться к нему лицом.       — Все как-то слишком странно, тебе не кажется? — спросила девушка, на что Фред опустил взгляд, подумал секунду, а после поцеловал Гермиону. Они уже вдоволь наговорились внизу. Хватит. Пора дать волю не эмоциям, а чувствам. Чувствам, что были заперты внутри грудной клетки на целый год. Чувствам, что так хотят вырваться наружу, в клочья разорвав свои оковы, и заполнить собой каждый кусочек пространства.       Губы Фреда. Они такие мягкие, нежные, такие родные. Гермиона думала, что не расставалась с ним. Фактически так и было, но она и подумать не могла, что такой поворот событий возможен. И сейчас, стоя на своей кухне в объятиях рыжеволосого любовника, она поняла, что случайностей не бывает. Что все события просто должны были произойти, иначе бы молодые люди не оказались снова вместе. Сейчас, в момент поцелуя, Гермиона подумала, что с другим она не смогла бы быть счастлива, так как никогда бы не смогла отпустить Фреда. Его рыжие волосы, веснушки, жилистые руки, бледная кожа и игривые голубые глаза так и оставались бы стоять перед ее глазами каждый раз, когда девушка задумывалась о возможности продолжить жить дальше.       Уизли оторвался от губ девушки и слегка отошел, смотря ей в глаза. Гермиона молча сняла с себя верхнюю часть одежды, бросив на пол и пошла в сторону спальни. Фред немного опешил от такого поведения, но все же решил пойти за девушкой, выждав немного времени.       Зайдя в не очень просторную комнату, Фред обратил внимание на небольшой беспорядок, что никогда не было похоже на Гермиону.       — Да брось! — воскликнула девушка. — Неужели кучка хлама на рабочем столе интереснее, чем я?       Юноша повернул голову и увидел Гермиону в подозрительно знакомом ему комплекте белья. Фред только хотел спросить, но девушка опередила его:       — Да, тот самый комплект, который я надела в день, точнее ночь, в маггловской части Лондона.       Юноша улыбнулся, начиная постепенно избавляться от одежды. Мысли о том, что близость буквально близко, разогревали юношу и заставляли медленно, но лишаться рассудка. Гермиона совсем не изменилась, только взгляд. Взгляд стал более недоверчивым, осторожным, местами циничным. Но сейчас она смотрела на парня с желанием и нежностью. Смотрела так, словно знала, что он придет, и ждала его. Ждала прямо здесь, на этом же месте.       — А ты уверена, что я это я? — самый неподходящий в данный момент вопрос.       — Да, — ответила девушка. — Но почему, ты узнаешь не сейчас.       Фред остался только в нижнем белье. Он стоял и смотрел на девушку. Молодые люди не спешили, словно каждый боялся сделать первый шаг, но Фред все же начал приближаться, медленно, будто он лев, грациозно вышагивающий к своей своенравной львице. Харизма юноши сводила с ума Гермиону, а сейчас, в сочетании с длинными волосами и эстетичным по ее меркам телом, и вовсе уносило куда-то далеко в подсознание.       Руки. Они изучали кожу, волосы. Каждый миллиметр кожи казался чужим за прошедшее время. Кончики пальцев так и мечтали снова узнать то, чего касались когда-то, вспомнить, какого это, вспомнить, что чувствовали в те моменты. И сейчас каждое прикосновение отдает непонятным ощущением в мозг. Ощущением похожим на дежавю с примесью страсти узнать что-то новое, неизведанное.       Губы. Они самые коварные. Могут солгать, причинить боль. Но не сейчас, не в этот вечер. Сегодня они только ласкают, изучают, заставляют прикоснуться снова и снова. В большинстве любовных романов напишут: «губы танцевали танго», но это такая избитая и уже слишком неприятная фраза для описания поцелуя молодых людей. Людей, в которых почти умерла надежда, ушла вера, но любовь никогда их не покидала. Любовь друг к другу, к жизни. Поцелуй снова пробудил в них эмоции. Это и страсть, и желание, и радость, и иногда печаль.       Глаза. Они говорят даже больше, чем губы. Глаза. Такие разные, но такие похожие. Голубые и карие. Но все же одинаково сильные, красивые и таящие боль внутри себя. Сегодня эти глаза пролили немало слез. Даже сейчас. Даже когда пришло осознание, что все хорошо, все наладилось, влюбленные снова вместе. Но вера в то, что все хорошо, так и не наступила.       Тела. Тела, которые по словам Шекспира, образовали существо с двумя спинами. Тела, которые не успели измениться за год, но все еще вызывавшие друг у друга учащенное дыхание и неимоверное желание.

***

      — Шифр, — произнесла Гермиона, когда Фред накрыл ее одеялом. Юноша не совсем понял, что девушка имеет в виду, поэтому она пояснила: — Ты используешь шифр, придуманный нами до войны, чтобы всегда знать, что мы настоящие. Сегодня девятое число. Кратное трем, а значит, после каждого вопроса нужно потереть мочку уха. Левого.       Фред усмехнулся, поправив волосы и слегка приподнялся на локтях. Его мучил один вопрос, который он так сильно хотел задать Гермионе.       — Я хотел узнать про кольцо, — неуверенно сказал Фред.       — Во-первых, — тяжело выдохнув, начала Гермиона, — я была уверена, что ты мертв. Во-вторых, я не могла на него смотреть. Знаешь, оно словно горело на руке, не давая мне покоя. Я положила его в мешочек и оно лежит в тумбе. И в-третьих, — Гермиона остановилась, чтобы сформулировать мысль, — я не знаю, хочу ли быть твоей женой.       Такое признание ошарашило Фреда, но он только кивнул и, закрыв глаза, опустился на кровать. Молодые люди молчали. Никто не рискнул нарушить молчание, они были заняты своими мыслями и попытками решения образовавшихся проблем.