Красный блокнот

1930 год. Бруклин, Нью-Йорк. Баки бежал по длинной улице, прижимая к груди картонную коробку, завернутую в свежую газету и перевязанную красивой атласной лентой синего цвета, которую тайком стащил у матери. Бежал так быстро, что чуть не сбил с ног толстого булочника Джонса, не вовремя вышедшего выставить пустые ящики из-под муки возле пекарни. – Пацан, ты что, совсем слепой?! – закричал ему вдогонку булочник, но Баки уже свернул в проулок, на ходу успокоив себя тем, что обязательно извинится перед мистером Джонсом, но попозже. Сейчас он чертовски опаздывал, Стив наверняка его заждался. Стив Роджерс успел стать его лучшим другом, хоть они и познакомились всего полгода назад. Какие-то отморозки стаей окружили мелкого пацана и пытались у него что-то отобрать. В той драке Баки разбил нос и потерял последний молочный зуб, зато обрел первого настоящего друга. Уже позже он узнал, что Стив постоянно ввязывался в драки, ища справедливости, никогда не выходил из них победителем, но это его не останавливало от новых приключений. Его упорству и упрямству можно было лишь позавидовать. Выскочив на знакомую улицу, украшенную флагами и лентами ко Дню Независимости, Баки остановился возле многоэтажного дома. Глубоко и часто дыша от долгого бега, поднялся на второй этаж и постучал в дверь квартиры – Роджерсы так и не приладили к двери звонок. – Наконец-то, – дверь открыла стройная кудрявая женщина в переднике поверх нарядного зеленого платья в белый горошек. – Мы уж думали, что-то случилось. – Извините… я… готовил подарок, – Баки согнулся пополам, стараясь выровнять дыхание. Он впервые в жизни с заботой и вдохновением выбирал и упаковывал подарок, настолько ему хотелось порадовать своего друга. Даже братья и сестра не вызывали у него такого воодушевления при выборе подарков. – Проходи скорее, – женщина подвинулась, пропуская его внутрь дома. Из кухни вышел улыбающийся Стив. Баки кинулся к нему, крепко обнял его за шею и только после этого вручил подарок. – С Днем рождения! – Спасибо, – Стив нетерпеливо принялся распаковывать подарок и уже почти сорвал с коробки газету, но тут их окликнула Сара. – Баки, марш мыть руки и за стол! Потом разберете подарки. Когда Баки вернулся, благоухающий мылом, на столе уже стоял торт, от которого мама Стива собиралась отрезать кусочки. – Нет! Постойте! – закричал он прежде, чем нож коснулся крема. – Баки? – Стив удивленно посмотрел на друга. – А где свечки? – Зачем свечки, дорогой? – спросила Сара, однако резать торт не стала. – Загадать желание! Стив пожевал нижнюю губу. – Ох, я совсем про них забыла, – расстроенно сказала женщина. – Я думаю, Стив достаточно взрослый и не расстроится, если у него не будет све… Баки встал из-за стола. – Я сейчас! Он не мог оставить своего лучшего друга без исполнения желания. Это было чудовищно несправедливо. На его Дни рождения мать всегда покупала свечки, и загаданные желания пока исполнялись. Стива никак нельзя было оставить ещё на год без этого чуда. Бежать оказалось недалеко. Баки добежал до магазинчика с хозяйственными товарами и постучал в окошко, проделанное в двери. Окошко со скрипом приоткрылось, выпустив клубы густого табачного дыма. – Чего тебе, парень? – прогудел мужчина с невероятно пышными рыжими усами. – Двенадцать свечек для торта, – Баки выскреб последнюю мелочь из кармана штанов, припрятанную на покупку разноцветных конфет из лавки Барри Смита. Что ж, в другой раз. Получив порцию парафиновых свечек, он стрелой кинулся обратно к дому, по пути пересчитывая свечи. Двенадцать? Да, точно двенадцать. Его душа успокоилась только тогда, когда свечки украшали кремовую поверхность торта. Сара зажгла их спичкой, выключила свет и вышла из кухни, прикрыв дверь. – Загадывай желание, – поторопил Баки, наблюдая, как в полумраке прыгающие огоньки свечей отражаются в больших светлых глазах Стива. – У меня их слишком много, – пробормотал Стив. – Выбери самое заветное, – подсказал Баки, не удержавшись и снимая пальцем взбитый крем с края торта. – А ты бы что загадал? – вдруг спросил у него Стив. – Какое твое самое заветное желание? – Если скажу, то не сбудется, – Баки приложил палец к губам и сделал заговорщицкое лицо. У него тоже было много заветных желаний. Отдельная комната, потому что младший братец Джек с каждым днем надоедал ему все больше. Щенок лабрадора, которого он назвал бы Герберт (как президента). Коробка шоколадных сладостей из магазинчика «Берти Гум». Дефицитные кукурузные палочки. Но больше всего он хотел, чтобы Стив был здоровым. Пару месяцев назад его друг попал в больницу с воспалением легких и едва выжил, даже сейчас он все еще периодически надсадно кашлял. Стивен болел так часто, что Баки приходилось носить ему домашние задания из школы, потому что Роджерс мог пролежать в постели целый месяц с очередной ангиной или приступом ревматизма. – Давай оба загадаем свои желания? – предложил Стив и подвинул к нему торт. – Нет, так нельзя. Это же твой День рождения? Задуть свечки можно один раз и загадать одно желание. Такие правила, – ответил Баки, хоть и не был уверен, как именно работает свечковая магия. – Хорошо, – сдался Стив и замер над тортом, явно обдумывая в голове текст желания. Баки придвинулся к нему ближе и гипнотизировал пляшущие огоньки свеч, на всякий случай проматывая в голове свое желание. Ох, если бы оно только сбылось, они могли бы проводить на улице гораздо больше времени. Особенно зимой – мама не отпускала Стива на улицу больше, чем на час. Баки приходилось лишь покорно наблюдать, как Стив уходит домой, не доделав снеговика и не доиграв военную кампанию в снежки. – Хочу, чтобы мы с тобой никогда не расставались и всегда дружили, – вывел его из задумчивости голос Стива, который двумя короткими выдохами задул свечки. Баки схватился за голову. – Ой, дурак, надо было мысленно загадать! Зачем вслух? Теперь не сбудется! – Конечно, сбудется, – Стив потянулся к подаренной коробке, которую начал распаковывать ранее. – Или ты больше не хочешь со мной общаться? – Хочу, ты же мой лучший друг! Лучше я уже точно не найду. В коробке лежали четыре карандаша с черным и серым грифелем, блокнот с тонкими листами и пузырек с тушью. – О, Бак, они же жутко дорогие… – Стив осторожно взял один из карандашей. Баки знал, как Стив хотел получить эти карандаши и тушь. Роджерс подолгу стоял возле витрины и смотрел на них, прикидывая, сколько ему еще откладывать карманных денег. Из-за начавшейся Великой Депрессии карманных денег им почти не давали, да и ужин в обеих семьях все реже содержал в себе белки и жиры. – Для тебя мне ничего не жалко, – Баки улыбался, убирая с торта свечки. Он потратил на карандаши и свечки все свои карманные деньги, но этот восторженный взгляд Стива… За него он был готов на большее. Если глупый Роджерс и в следующий раз истратит целое желание на то, что и так всегда будет при нем, Баки его точно убьет! *** Черная дыра обросла воспоминанием, затянулась, оставив по контуру слабое золотистое свечение, очень быстро исчезнувшее. Шури вытерла со лба пот – удержание дыры забрало немало физических сил, и теперь руки слегка подрагивали. – Сделаем перерыв? – предложил Бомани. Шури покачала головой. – Нет, у нас впереди еще много работы, – она посмотрела на монитор. Жизненные показатели в норме, разве что сердце у солдата стучало чуть чаще. – Следующая дыра не так далеко от первой. Закроем их в хронологическом порядке. Она взялась пальцами за вторую дыру и резко потянула на себя, расширяя и одновременно не разрешая ей распространяться по проекции памяти. Шури держала края двумя руками, поэтому не смогла склониться к уху солдата и выкрикнула следующее слово в надежде, что он услышит. – Rjavıy! Солдат услышал.