старгейзер'11986

— Нет. — Да хватит ломаться! Давай уже! — Съеби. — Давай! — Не-а. — Ну же! На мое предложение использовать Мордреда во время Большой Игры Лилиум ответил громким смехом — ему настолько понравилась эта идея, что он почти мгновенно дал на нее добро. Но Лилиум — это Лилиум, он как пиявка, питается чужими несчастьями. Уломать Мордреда в тысячу раз сложнее, во-первых, потому что он себе на уме, во-вторых, потому что все демоны — самодовольные хуесосы, которые не могут нормально согласиться на что-то крутое. Он сидит все там же, на посту — Лотос настолько рада новой замене, что даже начинает готовиться к Игре вместе с нами — и смотрит на меня настолько возмущенным взглядом, что имей он физическую форму, то, наверное, прожег бы дыру в полу. И в подвале. И в земле тоже. Но я стойко выдерживаю эти гляделки, во-первых, потому что, конечно же, ничего его глаз не дырявит, а во-вторых, потому как он не самая большая вонючка, с которой мне довелось сталкиваться. Припоминать Фумико при любом удобном случае — уже моветон, но… Нет, он даже книгу к глазам подносит, вот засранец! — Я уже сказал — в этой халупе я работаю только с Лилиумом. Мне одного опездола из вашей больной семейки хватит. — Ты просто ссыкло, вот и все. — Можешь не продолжать. — Боишься, что тебя разделают на Игре, и все твои дружки увидят, какой ты неудачник! Мордред с громким вздохом приспускает книгу вниз — я не вижу его лица, только взгляд, но этого достаточно, чтобы понять, что вид у него самый что ни на есть похоронный — и смотрит прямо на меня, после чего закатывает глаза и вновь поднимает чтиво обратно. — Реверсивная психология — дешевый трюк. Я на это не куплюсь. — Ага, а как с Лилиумом — так купился! — Не припомню, чтобы он на мне такое пробовал. На самом деле, я не особо уверен, но все же с очень гордым видом (изображать человека, определенно точно знающего правду, очень весело, ладно, никаких больше претензий к Лотос и Халдее, в этот раз уж точно) произношу: — Ты разве не думал, что когда Лилиум хотел представить тебя иначе, чтобы мы ни о чем не догадались, он намеренно сделал эту паузу, чтобы ты успел представиться настоящим именем? Чтобы у него было меньше забот, ведь не отвечать, как вы познакомились, куда проще, чем придумывать кучу объяснений, откуда ты такой взялся и так далее? Мне все же кажется, что Лилиуму было бы проще придумать какую-то тупую фальшивую историю о том, кто такой Ну-Уж-Точно-Не-Мордред, потому что ему только дай не говорить правду, но вероятность того, что он решил свалить все проблемы на мои и Халдеи плечи, чтобы мы сами развлекались с Мордредом, никуда не исчезла. Тем более, мы говорим о Лилиуме. Серьезно, ему только дай повод посмотреть, как кто-то мучается. Это явно заставляет уродца задуматься, потому как он вновь опускает книгу и смотрит на меня слегка подозрительно, после чего брови его сводятся на переносице. — Ладно. Может быть. Но Лилиум хорош в обмане, а ты — нет. — Это тут еще при чем?! — При том, при том. Он не успевает поднять книжечку к глазам, потому как я хватаю ее рукой и оттягиваю к себе. Мы смотрим друг на друга — ух, бурлящая энергия ненависти, даже Фумико рядом не стояла — и грозно молчим. Звучит жуть как тупо, но, когда мы сверлим друг друга глазами с очень страшными лицами, не произнося ни слова, иначе это и не назовешь. Начинаем тянуть книжку в разные стороны. — Отвянь, — шипит Мордред, и в его глазах розового цвета становится больше, чем голубого. Это так у демонов злость демонстрируется? — Я не буду тебе помогать. «Игра» — фуфло для малолеток. Я это уже перерос. — Будто бы ты в ней участвовал. — А то, — неожиданно хмыкает он. И отпускает книжечку. Я еще могу понять, когда против меня используют магию или хотя бы словесные оскорбления, к этому я уже привык, но законы физики?! Ну уж нет, это чересчур. Ударяться головой о косояк — больно! Между прочим. Вскакивая, я кошусь на обложку чтива — что-то на ангельском, техническое чтиво, наверное, из моих запасов (тут можно было бы возмутиться, но очевидно, что все книги в доме либо мои, либо Лилиума, ворчать немного бессмысленно) — после чего швыряю ее обратно в Мордреда. Тот ловко ловит ее одной рукой и открывает на той же странице, где остановился, чтобы продолжить чтение. — Значит, ты у нас бывший крутой Щенок? А я думал, что демоны появляются из эмоций. — Не все. Тем более, я уже говорил, что я жил сотни циклов назад. Почему-то тебя удивило это только сейчас. — Меня это… не удивило. Стопорюсь. Это новая для меня информация, но почему-то я совершенно не удивлен. Опять фокусы с памятью? Что-то, что было знакомо прошлому мне, и сейчас уже не кажется ненормальным? Но я не помню ничего такого из лекций про демонов, выходит, это не какая-то общедоступная информация, просто мне удалось ее узнать… как-то? Надо потом выяснить. Обмозговать. Мозговой штурм — всегда полезно. Мордред не отрывает взгляда от книги и переворачивает страничку. — Типично для тебя, — он кривится, когда я облокачиваюсь на тумбу. — Дистанцию держи, сопля. — Заставь меня. Даже не моргаю, когда мне по голове заезжают книжечкой. Где там эти удары в сравнении с драками с Фумико! Тьфу, даже говорить нечего. — Говоришь «типично»? Мы знакомы, значит. — Я уже… — Ты говорил про «будущего» меня! — Нет, я говорил, что для меня нет «настоящего», потому что я существую всегда и никогда одновременно, — он вздыхает. — Существовал, точнее. Да, мы знакомы. С одной из твоих… копий? Не знаю даже, как это сказать точнее… Прошлой версией? Будущей? Даже с тобой. Не тобой, потерявшим память, а тупорылым маленьким говнюком, который сейчас действует мне на нервы. И я сейчас не про нашу первую встречу. Значит, это кто-то из знакомых мне людей, который впоследствии умрет, делаю я вывод. — А я думал, ты у нас типа всезнающий. Не удерживаю смешок, в ответ на что меня одаривают поистине взбешенным взглядом. Смешно, что, казалось бы, такого крутого демона (двойка — это все же довольно солидно) настолько легко выбесить. Он с шумным вздохом захлопывает книжку и кладет ее обратно на тумбу, после чего очень выразительно смотри мне в глаза. — Как же ты меня заебал, ебаная ебалка. — Ну что? Согласен? — Обломишься, — ухмыляется он. — Я соглашусь только в том случае, если мне действительно нечего будет делать. Тем более, тупой ты говнюк, ты не думал, что стоит мне появиться перед лучшей десяткой Кос, как они мгновенно опознают во мне демона? Тебя же наверняка таскали по инстанциям после нашей первой встречи, значит, они ведут охоту. И если еще Юрия тебе возможно удалось убедить, что все в порядке, то остальные… — он разочарованно цокает. — Представь, что будет, если нас вдвоем увидит Шакал. — Но ты же не идиот, чтобы так легко палиться, — фыркаю я. Лицо у Мордреда приобретает совсем уж трагичное выражение. — Если я попался Лилиуму, сомневаюсь… — Это что? Самокритика? Ничего себе! — Цыц, — он косится на меня. — Даже если я постараюсь, это ничего не гарантирует. — Но Лилиум же дал добро. Значит, он в тебя верит! Стоит мне произнести эти заветные слова, как Мордред буквально зеленеет лицом. Впервые в жизни вижу, чтобы кто-то был настолько яркого салатового оттенка, будто бы ему по лицу прошлись краской. Неужели ему настолько не понравилось?! С надеждой я добавляю: — Верит, что ты можешь лучше! Что ты крутой, а не отсосок! Сейчас аж замерцает. Надо продолжать. — Меня сейчас стошнит. Я начинаю ржать, но резко замолкаю, когда Мордред зажимает рот рукой и вскакивает на ноги. Последние часы перед Выключением Мордред валяется на крыше лицом вниз. Наверняка хочет блевануть на голову Лилиуму, но я решаю оставить этот комментарий при себе, а то ублюдок, если такого не планировал, будет целиться уже в меня. Рожа у него все такая же зеленая, аж смотреть страшно, и он с тихим стоном смотрит на возвышающуюся впереди Башню. Изредка прикладывается к бутылке воды. Я сижу рядом, поджав ноги. На крыше тесновато вдвоем, и ладно там с Халдеей, она еще мелкая, но этот? Дылда. Проблевался он, конечно, славно. Словами не описать. Сам туалет драить будет, это точно. Разговаривать он не хочет, поэтому говорю я. Чего уж даром время зря терять? — Это от чего случилось-то, мистер Блевун? — Всухомятку что-то съел, — лениво вякает он. — Это тело кучу циклов на питательных жидкостях сидело, ему пока только всякие кашки и пюре жрать, а не нормальную еду. Лилиум, уебок, забыл совсем. А теперь руками только махать может и охать. Как же так, как же так! С умным видом киваю. Ага-ага. Ну да. Конечно. Так и думал. — Может, он это специально. — Так и помереть недолго, — бормочет Мордред и утыкается носом в руки. — Бля! Какая ж хуйня. На что я жизнь трачу? На помощь этому ушлепку. Видели бы сейчас мои приятели, обоссали бы. — Потому что ты такой неудачник? — Ага, самый неудачливый неудачник во всей Изнанке, блять. Попасться Лилиуму!.. Невиданно. — Не надо было его бесить до этого. — Не надо, — соглашается Мордред. — Но на самом деле надо. — Если ты думал, что это глубокомысленно прозвучало, то нихуя подобного. — Это, Йота, называется «закон времени». Какие-то события, пусть даже они и говно полное, должны произойти, чтобы дальше временная линия была нормальной, а не касательной. Ты сейчас спросишь, была ли необходима моя поимка, и, к моему великому сожалению, да. Нужна. Я мало помню, чем там все закончилось, но то, что великолепный прекрасный Мордред проебывает Лилиуму и оказывается заперт в мясной мешке — один из признаков здоровой временной линии. — Закон чего? Ты мне лапшу на уши не вешай. Закрытый временной парадокс это. Мордред несколько секунд тупо смотрит на меня. — Нет. Не совсем. И это тоже. Но это уже частный случай. — Частный случай? — То, что это еще и временной парадокс. Так, это уже совсем подозрительно! — То есть, ты не абы какой хер с горы, а кто-то знакомый мне? — когда Мордред кривит рот и качает головой, я хмурюсь. — Но ты сказал, что мы знакомы. — Ага. — Значит… — «Хуячит», — передразнивает он меня. — Йота, твою мать, не нуди. Это ровно та же самая причина, по которой я тебе не расскажу — иначе временная линия пойдет по пизде. Я уже видел такое, ну, не конкретно с тобой, но там один пацан узнал то, что ему не следует, мы с этим говном в Изнанке до сих пор разбираемся. А ты говоришь! — Это все звучит пиздец тупо и натянуто, словно просто поддержание интриги. — Ну, так оно и есть? — Мордред пожимает плечами. — Слушай, я тоже не все знаю. Я даже не уверен, что та информация, которая мне известна, настоящая. Окей, хочешь немного истины? Точнее того, что известно мне? Хорошо. Я знаю про твой оригинал. Чей ты парадоксальный клон. Вот и все. Остальное уже — догадки. Мне твоя будущая версия так наваляла, пиздец умираю просто. И не сказала ничего. — Какая из? — Из? — он моргает, и мы смотрим друг на друга пару секунд, прежде чем Мордред со стоном шлепает себя по лицу. — Ах да! Еще и этот! Но он, в отличие от первого, хотя бы шарит в законах, поэтому много не болтает. Типа… Я не говорю тебе что-то не только потому, что это в тебе что-то изменит. Это поменяет много всего, включая кучу народу. — Да хватит! Либо говори, либо не продолжай. Надоели мне эти интриги. Это я тебе не скажу, так не надо! Мне кажется, если временная линия пойдет не туда, сюда мгновенно прибежит Халдея и даст нам двоим по роже, но что-то ее все нет и нет! Значит, будущее чисто, и все нормально. — Так хочешь все уничтожить? — Рожу попроще сделай и выкладывай уже. — Хорошо… Хорошо. Давай с прелюдии: как ты думаешь, кто это? Твой оригинал. Ну это совсем уже глупый вопрос. — Мой брат? Который пропал. — «Который пропал», — повторяет за мной Мордред и широко ухмыляется. — Не-а. Мимо. — Но брат, значит, есть? — Конечно есть, тот еще хуй. — Ты знаешь, кто это? Неожиданно на лице Мордреда проступает задумчивость, и он качает головой, словно не уверен в собственном ответе. Это еще что значит? — Ну, типа, да? Но не совсем. Я знаю, что твои воспоминания не фальшивы, и я знаю, кто твой оригинал. Так что если сложить два и два, то выйдет это. Но некоторые факты не совпадают, поэтому я не уверен?.. Я, конечно, очень крутой демон, все такое, но Лилиум и так устроил мне сладкую жизнь. Не хочу закапывать себя в могилу ложными предположениями. — Ну? Не тяни! — Папаша твой. Кто еще. Сатурн. Хм. — Бум! Круто, да? Нифига не круто, ты и так это знал. Соси, никаких шикарных откровений. Правда об оригинале вызывает у меня куда меньше эмоций, чем должна. В смысле, я думал над этим. Когда предполагаешь, что секрет куда таинственней и мрачнее, чем ты думаешь, то такому разочаровываешься. И все? Пропавший папаша — и есть оригинал? И если это он, и мои воспоминания до потери памяти, допустим, его, то мой «брат» — это Лилиум? Но Лилиум-то не пропал, он тут. Пропал Сатурн. Что-то тут не сходится. Теперь я примерно понимаю, почему Мордред не хотел этого говорить, потому что вопросов сейчас куда больше, чем ответов, и я уже не уверен, что даже сам Лилиум сможет на них ответить. Интересно, знает ли об этом Халдея? Наверное, у нее тоже не полная информация. Но если у нее есть какие-то другие сведения, то можно сложить их… … или Мордред, судя по его довольной роже, мне сейчас врет. Улыбка такая знакомая… Хм-м-м… — Че лыбишься?! — Наблюдать за твоими мыслительными процессами — одно умиление, — воркует он. — Говоришь, как Лилиум. Выглядишь, кстати, тоже, — подмечаю между делом. — Эта твоя тушка… Это, случайно, не кто-то из наших с Халдеей… — Ага. Она самая. Но «похож», потому что это не совсем парадоксальный близнец. — В смысле?! — Тут намешано что-то… И я правда не знаю, что именно, — он вновь кладет голову на черепицу и прикрывает глаза. Шумно втягивает носом воздух. — Праматерь. Никогда бы не подумал, что буду в этом месте опять… Столько воспоминаний… Горящая «Каннон»… Будущее, но вместе с тем и прошлое. Демон, живущий вне времени. И это шаловливое «опять». Если кто-то что-то и скрывает, так это Лилиум. Видения Халдеи ограничены, Мордред знает лишь то, что видел сам. Но Лилиум? Он и Сатурн… Если Сатурн и правда наш оригинал, то, получается, сейчас он ближе всего к правде. И знает больше остальных. От размышлений меня отвлекает тихое бормотание: — Чтобы совсем чокнуться, осталось только согласиться на твое тупое предложение… Праматерь, я и так по уши в говне, так хотя бы повеселюсь, отпизжу пару пиздюков. Чем не жизнь? И так опозорился, скатываться уже некуда. — Надеюсь, на противников плеваться ты не будешь, мистер Блевун. — Сразу после тебя. Вот и договорились.