For Henry / Ради Генри

      — Ты вернулась и ты невредима, — Мэри-Маргарет внимательно оглядела дочь. — Как прошло?       — Лучше, чем я предполагала, но хуже, чем мне бы хотелось, — Эмма сняла куртку, повесила на крючок у входной двери. Затем, усевшись на барный стул возле кухонного острова, добавила: — В ней очень много злобы.       Мэри-Маргарет хмыкнула.       — Слабо сказано, — она взяла стакан с водой и села рядом с Эммой. — Мы с твоим отцом по-прежнему считаем, что это была не самая лучшая твоя идея, не следовало к ней ездить.       — Но кто-то должен был, — Эмма даже не взглянула на мать. — Реджина чуть не погибла, пока спасала нас от смертельного заклятия, которое они с Голдом наложили на колодец. Она не обязана была это делать. И вообще, она могла оставить нас умирать.       — Начнём с того, что если бы она не наложила заклятие, не пришлось бы его разрушать и, соответственно, рисковать собственной жизнью, — парировала Мэри-Маргарет.       — Она пыталась помешать Коре пробраться сюда. Ты не понаслышке знакома с этой бабой. Как ты вообще можешь обвинять Реджину в том, что она не хотела её пускать к нам? — Эмма с горькой усмешкой исподлобья взглянула на мать. — Может, Реджина и Злая королева, не спорю, но в сравнении с Корой она выглядит плюшевым мишкой. Господи, ты представляешь, что произошло бы, окажись Кора здесь? В Сторибруке?       — Ничего хорошего, — признала Мэри-Маргарет. — Тем не менее, были и другие способы защитить нас от Коры, не поставив под угрозу наши жизни.       — Ты правда в это веришь? — Эмма укоризненно покачала головой. — Я вот не очень. — Она осмотрелась. — А где Генри?       — Дэвид учит его сражаться на мечах, — на лице Мэри-Маргарет заиграла гордая улыбка. — Генри очень хорош. Прирождённый рыцарь.       — Кто бы сомневался, — Эмма выразительно закатила глаза. — Что ж, раз он не может нас подслушать, я хочу задать один вопрос. Реджина наорала на меня, но прежде, чем выставить за дверь, она кое-что мне сказала.       Мэри-Маргарет сдержанно кивнула.       — Спрашивай.       Эмма глубоко вздохнула.       — Реджина сказала, что убила твоего отца, моего деда, и это… правда?       Мэри-Маргарет переменилась в лице, заметно напряглась, но ответила вопросом на вопрос:       — Она объяснила тебе, почему это сделала?       — Нет, так далеко мы не продвинулись, Реджина меня вышвырнула, но… — Эмма умоляюще посмотрела на мать. — Мне надо знать правду. Что случилось? Что именно произошло между вами?       — Мы не смогли доказать её причастность, — прошептала Мэри-Маргарет. Глаза её ничего не выражали, и Эмма поняла, что мыслями она была далеко отсюда. — Поймали виновника, который вскоре исчез, но мы всегда подозревали, что отца убили с подачи Реджины. Она почти не оплакивала его. Казалось очевидным, что без неё не обошлось, — она с тяжёлым вздохом встала и отправилась готовить кофе.       Эмма задумчиво кусала нижнюю губу, гадая, как далеко может зайти этот разговор.       — По словам Реджины ей было всего восемнадцать, когда её силой выдали за него замуж. Это правда?       — Силой? — Мэри-Маргарет развернулась. — Это она так сказала?! — её глаза горели гневом. — Мой отец боготворил её! Любил! А она его убила!       — Но… — Эмма понимала, что ходит по тонкому льду. — Ей было всего восемнадцать. Ты сама рассказывала мне о Дэниеле. Если бы он остался в живых, они бы поженились, — она немного помолчала. — Реджина рассказала мне о его смерти. Просто ужасно.       — Не надо, — в голосе Мэри-Маргарет прозвучали предупреждающие нотки. — После всего, что она причинила нашей семье и остальным, не надо её жалеть. Она этого не заслуживает. Зло, которое она совершала, зверства, которые продолжает творить, нельзя простить. Ты знаешь, сколько раз она пыталась меня убить?       Эмма нахмурилась.       — Ты предала её доверие, — прошептала она, но достаточно громко, чтобы услышала Мэри-Маргарет.       — Я была ребёнком! — взвилась та.       — Тебе было одиннадцать! — с жаром возразила Эмма. — Всё ты прекрасно понимала! — вскочив на ноги, она в считанные секунды оказалась в шаге от матери. — В одиннадцать лет ребёнок знает, как важно хранить секреты, и понимает, почему нельзя рассказывать их направо и налево. Чтоб тебя… Генри десять, но ему хватило мозгов разобраться, что к чему, и спасти город от проклятия, которого бы не было, если бы ты держала рот на замке!       — В сказочной стране всё было иначе. Мы были совсем не похожи на здешних детей. Я потеряла мать, — голос Мэри-Маргарет дрожал от закипающей ярости. — И я не хотела, чтобы Реджина потеряла свою из-за того, что обманывала её. Я думала, что поступаю правильно.       — Ты просто не хотела, чтобы Реджина бросила тебя, — отбила удар Эмма. — Ты хотела, чтобы она была твоей матерью, и заложила Коре, чтобы помешать ей бежать со своей истинной любовью. Готова поспорить, ты с самого начала знала, что твой отец сделает ей предложение.       — Да как ты смеешь! — завизжала Мэри-Маргарет. — Как ты смеешь обвинять меня в таком эгоизме?! Эмма, я была совсем девчонкой, я не…       — Чёрта с два! — попятившись, Эмма устало провела рукой по лицу, мысленно досчитала до десяти и уже спокойнее продолжила: — Я не знаю, что я делаю… — она закрыла глаза, покачала головой. — Ты права. Неважно, с чего всё началось, у неё тоже был выбор. Она могла не становиться Злой королевой.       Мэри-Маргарет выдохнула в попытке успокоиться.       — Ты правда такого низкого мнения обо мне?       — Нет, — Эмма медленно покачала головой. — Но я понимаю позицию Реджины. Правда. Я вижу её настоящую, и, кажется, мне сложно принимать, что остальные видят её несколько иначе.       — И что же ты видишь? — перед ней стояла Мэри-Маргарет, но говорила она голосом Белоснежки.       Эмма, скрепя сердце, ответила:       — Она пытается быть той женщиной, которой могла бы стать когда-то. Она пытается стать лучше ради нашего сына, — в ответ на «нашего» Мэри-Маргарет подняла бровь, но ничего не сказала, и шериф продолжила: — Я понимаю, почему она поступила именно так, и — нет — это не оправдывает её поступков, но появляется перспектива. Не знаю… — Эмма стала расхаживать по кухне. — Может, всё из-за того, что я никогда не видела её Злой королевой, не знала в юности. Да и чёрт бы с ним. Я знаю её сегодняшнюю. Понимаю, что ей нужна помощь, — она остановилась. — Послушай, я не говорю, что она не должна понести наказание за содеянное. Но я настаиваю на том, что если нам и дальше придётся трястись из-за того, что нас могут убить, стереть с лица земли или наслать проклятие, было бы нелишним поощрить Реджину завязать с тёмной стороной. Что бы вы ни говорили, она очень могущественная. Неужели вы не хотите, чтобы она была в нашей команде, а не среди наших врагов? Вы сами-то не устали от сражений с ней?       Несколько долгих минут они играли в гляделки, и Мэри-Маргарет не выдержала первой, отвела глаза.       — А если она притворится, что хочет быть с нами заодно, чтобы подобраться ближе и навредить?       — Я не допущу этого, — мягко, но твёрдо заверила Эмма. — Если она решит вести двойную игру, я узнаю. Но кто-то должен сделать первый шаг. И я его делаю, — она вздохнула. — Реджина нуждается в поддержке, чтобы избавиться от зависимости, и я её предоставлю, хочет она этого или нет.       Мэри-Маргарет невесело улыбнулась.       — Наш вечный Белый рыцарь?       Эмма закатила глаза.       — Наверное.