For Henry / Ради Генри

      Размеренный треск работающей кофемолки странным образом успокаивал. У Реджины из груди вырвался глубокий вздох облегчения. Возможность насладиться вкуснейшим кофе была одной из очень немногих маленьких радостей, скрашивающих её земное и унылое существование.       Немного раздражало то обстоятельство, что кофейный аромат по-прежнему ассоциировался у неё с шерифом Свон, но ничего не поделаешь. Кофе оставался одним из пороков, который ещё можно было себе позволить, и Реджина не собиралась банальщине, вроде Эммы Свон, вклиниться между нею и чашкой прекрасно сваренного кофе.       Пока наливала во френч-пресс кипяток, выглянула в окно кухни, за которым открывался прекрасный вид на задний двор. Утреннее солнце манило и казалось тёплым, но Реджина знала, что на улице сегодня прохладно. Она задумчиво хмыкнула. Может, вместо чтения газеты немного позаниматься сегодня садом?       Или лучше позаниматься потом? Читать ужасно серьёзные жалобы плебеев было по меньшей мере забавно. В редакцию постоянно приходили письма с требованием отправить её за решётку или казнить каким-нибудь изощрённым способом. Хотела бы Реджина сказать, что писульки не задевали её за живое, но это было не так. Не то чтобы она обижалась. Её беспокоило, что Генри мог столкнуться с извращённой ненавистью горожан, прочитав одно из писем. Реджина всей душой надеялась, что отвращение окружающих, следовавшее за ней по пятам, никогда не коснётся её сына. Но у неё не было возможности узнать наверняка. Над Генри и раньше подтрунивали в школе. Оставалось только догадываться, что происходит сейчас, и утешать себя мыслью, что измываться над Генри стало чревато, главным образом, из-за его биологических родственников.       И всё-таки неизвестность беспокоила. Как у него дела в школе? Смог ли он с кем-нибудь подружиться? Реджина безумно хотела, чтобы Генри рос счастливым и здоровым.       Глубоко вздохнув, она взяла последний выпуск газеты и стала неспешно переворачивать страницы. Ничего необычного. Статьи о местных театральных постановках и коротенькие заметки о политической ситуации в стране. Ничего из этого её не интересовало. С чего бы? Это больше не её заботы.             Реджина закатила глаза, налила себе кофе и вышла на задний дворик, чтобы в тишине и покое ознакомиться с письмами в редакцию. Одно особенно привлекало внимание, но не из-за ненависти к ней. Напротив. Это письмо было в её поддержку. Сам факт настолько потрясал, что Реджина, пробежавшись взглядом по первому абзацу, вернулась в начало и зачитала вслух, чтобы удостовериться, что ей не привиделось.       — Я озвучу непопулярное мнение, но пришло время серьёзно подумать над острыми политическими проблемами нашего городка в сравнении с работой правительства за его пределами. Мы обсуждали это. И не раз. Пора признать, что только один человек знает и понимает, как общаться с внешними государственными структурами в нашей уникальной политической ситуации. Понимаю, никто из вас не хочет этого слышать, но правда в том, что этим человеком является Реджина Миллс.       Реджина перестала читать и потёрла глаза. Должно быть, какой-то розыгрыш.       — Знаю, многие из вас спят и видят, как бы сжечь её на костре или отправить в тюрьму за всё содеянное, и я могу вас понять. Добавим сюда, что она совершала незаконные, пусть и трудно доказуемые поступки, когда находилась на должности мэра.       Вот оно! Реджина знала, что ничем хорошим письмо не закончится. Но оно было необычным. Она продолжила читать:       — Тем не менее, она менее коррумпирована, чем многие политики. Сразу оговорюсь: я сейчас о простых политиках, а не о монархии. Это вообще другая тема. Я в неё даже не вникаю. Как бы там ни было, нельзя не признать, что Реджина была компетентным мэром. Она прекрасно управлялась с бюджетом, помимо прочей документации, связанной с различными службами, и ловко решала кризисные ситуации, специфические для маленьких городков.       Реджина приподняла бровь. Кто-то очень внимательно следил за её работой. Интересно.       — Не думаю, что она должна принимать законы, да и не входит это в обязанности мэра. Не согласна я и с тем, чтобы она вела себя как королева, впрочем, никто из нас больше не допустит произвола. Но я всё равно считаю, что мы должны обдумать возможность вернуть ей должность мэра. Нравится нам это или нет, она единственная, кто способен справиться с этими обязанностями.       Реджина даже рот открыла от удивления. Кто-то действительно хочет видеть её в кресле мэра? Безумие. Ни один житель городка не поддержит идею.       — Как и написала выше, я понимаю, что это очень непопулярное мнение. Но призываю вас хорошенько всё обдумать. Через два дня в мэрии собрание. Я собираюсь поднять этот вопрос и очень надеюсь, что каждый из вас выскажет собственное мнение. Взвешенное, непредвзятое и не преисполненное ненависти. Если желаете что-то прояснить, вы знаете, где меня найти. Шериф Эмма Свон.       Реджина сидела в тишине, не способная и не желающая понимать прочитанное. Слишком невероятно. Спасительницы не предлагают Злым королевам власть. Зачем ей это? Полная бессмыслица.       Реджина хмыкнула, бросила газету на столик и потянулась за чашкой кофе. Да так и застыла, встретившись с внимательным взглядом зелёных глаз, поражённая тем, что, пока читала, соседний шезлонг под шумок оккупировали.       — Мисс Свон! — только благодаря королевской выдержке, Реджина смогла усидеть на месте. — Что ты здесь снова забыла?       — Пришла поговорить. Но ты не открывала дверь и не отвечала на звонки. Вот я и подумала, что найду тебя здесь. У тебя ритуал? — она обвела глазами дворик. — Ты каждое утро пьёшь кофе и читаешь газеты на заднем дворе?       Реджина сузила глаза и поджала губы.       — Давно ты здесь сидишь?       Эмма пожала плечами.       — Где-то с середины письма.       Реджина, закатив глаза, взяла чашку и сделала большой глоток.       — Что тебе надо?       Эмма деланно обиделась.       — Что? Даже не скажешь: «спасибо, Эмма, за милое письмо»? Сразу завалишь вопросами?       — Именно так и поступлю, да, — Реджина снова пригубила кофе. — Но, как бы там ни было, спасибо за письмо, хотя что-то мне подсказывает, что твои горожане останутся очень недовольны, когда ознакомятся с утренней газетой. И, да, шериф, а как твои родители относятся к твоему непопулярному мнению?       — Честно? — Реджина коротко кивнула, и Эмма досадливо поморщилась. — Бесятся, но боюсь, мне плевать.       Реджина удивлённо вздёрнула бровь.       — Ссора между Чармингами? Интересно.       — Знаешь что? — огрызнулась Эмма, не потрудившись скрыть раздражение в голосе. — Я не Чарминг. На случай, если ты забыла, моя фамилия Свон. Ой, подожди, ты помнишь, потому что сама меня так называешь, — и, подражая Реджине, насмешливо протянула: — Мисс Свон, не надо так. Шериф Свон, выполняйте. Йоу, сучечка Свон, ненавижу тебя. — Эмма закатила глаза. — По-моему, все в этом городишке забывают, что меня растили не Белоснежка и Прекрасный принц. Приедается.       Настал черёд Реджины деланно обижаться.       — Я никогда не называла тебя «сучечкой Свон». Думала, не отрицаю. Но думать и говорить — не одно и то же, шериф.       — Поверить не могу! Реджина Миллс отмочила шутку? — Эмма улыбнулась. — Кто ты такая и что ты сделала с заносчивой стервой, мэр?       — Если ты не заметила, мисс Свон, — ответила Реджина холодно, хотя в её глазах плясали смешинки, потому что пикировка приносила ей удовольствие. — Я больше не мэр. И не королева. Я обыкновенный раздражитель общественности.       — Я работаю над тем, чтобы ты снова была стервозным мэром, дай мне немного времени. — Эмма поиграла бровями и лукаво улыбнулась. — Раздражать родителей — очень весело.       Реджина фыркнула.       — Как посмотрю, шериф, в тебе детство заиграло, хотя не припомню, чтобы ты выходила из этого возраста, — Реджина махнула рукой. — Зачем пожаловала?       — Хотела предложить тебе поужинать сегодня со мной и Генри, — ответила Эмма честно. Взгляд, которым её одарила Реджина, был полон надежды, но вместе с тем безнадёжно грустен. Она постаралась не поёжиться. — Генри хочет повидаться с тобой. Мы с ним устали от стряпни Мэри-Маргарет. Я подумала, что это беспроигрышный вариант для нас всех.       — Для всех? Сомневаюсь. Мне придётся сидеть с тобой за одним столом, пока ты проявляешь чудеса неотёсанности. Досадное упущение. — Реджина встала, подхватила газету и чашку и направилась к двери. — Генри очень любит блюдо из цыплёнка. С удовольствием приготовлю его сегодня вечером.       Улыбка Эммы стала шире.       — Звучит здорово. Что принести?       — Ничего, — ровным голосом ответила Реджина. — Я принимаю тебя в своём доме. Достаточно того, что ты приведёшь моего сына. Я ничего от тебя не жду и постараюсь не обращать внимания на то, что мне разрешено видеться с ним под твоим присмотром. — Она сузила глаза. — Ужин в половине седьмого. Постарайся не опаздывать, шериф. Полагаю, ты сможешь выйти тем же способом, которым вошла.       — Не проблема, — сказала Эмма закрытой двери. Встала, одёрнула куртку и зашагала к задним воротам. — Что ж, это начало… — пробормотала себе под нос.