For Henry / Ради Генри

      День шёл своим чередом. Реджина, как договаривалась с Эммой, подбросила сына до школы. Потом вернулась домой и неожиданно для себя самой решила позаниматься садом: обрезать засохшие листья и повыдёргивать сорняки.       Незамысловатая попытка убить время обернулась самой что ни на есть настоящей медитацией. Из портативной колонки, оставленной на заднем крыльце, лилась тихая приятная музыка. Реджина позволила себе раствориться в ней. Слова многих песен перекликались с её собственной жизнью, пробуждали далёкие, казалось, навсегда забытые воспоминания, заставляли заново проживать прошлое. Но добил её саундтрек «Отверженных». Грустный, душераздирающий и невыносимо болезненный.       Реджина почувствовала, как по щекам потекли слёзы, но ей было плевать. В последнее время она часто плакала, в основном от боли, но сегодня это были слёзы очищения. Вот почему Реджина не сдерживала их. Ухаживала за цветами и роскошными кустами, растущими вдоль линии забора, и беззвучно плакала.       Время летело, но оно не имело для неё никакого значения. В мире бывшего мэра теперь всё было иначе. Ей больше не надо составлять расписание для других или для себя. Может, оно и к лучшему. В кои-то веки она возилась с драгоценным садом, как будто не было ничего важнее на свете.       Одно было плохо. Реджина увлеклась, да так сильно, что за своим занятием не услышала приближающиеся шаги, и пропустила появление одной нежеланой гостьи.        — Тебе не кажется, что «Ещё один день» слишком мелодраматична, даже для тебя? — в её уединение ворвался насмешливый голос Мэри-Маргарет.        — Мне кажется, мисс Бланшар, не вам выбирать, что мне слушать, — не поднимая глаз, произнесла Реджина ровно. — И я была бы крайне признательна, если бы вы немедленно покинули мою собственность.        — Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь, что задумала! — Мэри-Маргарет сложила руки на груди и сверху вниз посмотрела на Реджину. — Мы одни. Только ты и я. Самое время для правды. Тебе не надо играть на эмоциях Эммы, чтобы завоевать её доверие.       Реджина сжала челюсти, напряглась всем телом. Медленно повернулась и смерила возвышающуюся над ней Мэри-Маргарет цепким взглядом.        — Если вы пришли, чтобы заставить меня признаться в том, чего я делать не собираюсь, вы зря теряете время. Шериф Свон здесь по собственной воле. Не имею к этому никакого отношения. И вообще, — Реджина выпрямилась и отряхнула брюки от грязи. — Насколько я понимаю, именно ваши действия, а не мои, побудили мисс Свон сбежать из вашего с Дэвидом маленького счастливого гнёздышка, — она многозначительно помолчала. — Если приспичило поболтать о сокращении населения, обитающего в крошечной коробке, которую вы гордо называете квартирой, может, стоило бы начать с себя?       Реджина изогнула бровь, насмешливо ухмыльнулась и прошла мимо Мэри-Маргарет к сараю, где хранила инструменты. День клонился к вечеру. И она не собиралась возиться с землёй до победного конца. Мало ли. Вдруг шериф решит остаться на ещё одну ночь? Её до зубного скрежета раздражало, что бывшая королева всё время выглядела идеальной, поэтому ни в коем случае нельзя показываться ей на глаза в испачканной одежде. Реджина не хотела, чтобы понизился уровень раздражения, но ещё меньше хотела давать Эмме Свон такое замечательное преимущество для шуток.        — Происходящее в нашем доме не твоего ума дело, Реджина, — отрезала Мэри-Маргарет, не отставая от неё ни на шаг.        — Я бы сказала, что это взаимно, мисс Бланшар, — Реджина стала щедро поливать инструменты водой из садового шланга. — Вам здесь не рады. Попрошу тебя ещё раз. Вежливо. Сделай милость, покинь мою собственность.        — А я уже сказала, что никуда не пойду, пока не расскажешь, зачем ты так с нами? С моей семьёй? Неужели тебе всё мало? Недостаточно загубленных жизней, да? Причинённых разрушений? — в широко распахнутых глазах Мэри-Маргарет плескался гнев, её руки сжались в кулаки. — Почему ты не можешь оставить меня и мою семью в покое?        — По-моему, мы это проходили, и, если память мне не изменяет, для тебя тот разговор вышел боком, — Реджина со зловещим спокойствием высушила каждый инструмент и положила все их в специально отведённые места. — В этот раз тебя не спасут ни шериф, ни Прекрасный принц.       В тот же миг Мэри-Маргарет бесцеремонно вторглась в её личное пространство.        — Я не боюсь тебя, Реджина, и я защищу свою семью!       Взгляд Реджины стал ледяным, черты лица будто окаменели, а когда заговорила, голос её источал такое же холодное безразличие, как и она сама:        — Да, я знаю, дорогая, что ты хотя бы попытаешься, — склонив голову, чуть прищурилась. — Но какой ценой?        — Любой! — без промедления ответила Мэри-Маргарет.       Несколько мгновений они молчали. Ни одна из них не желала отступать, но и нападать не спешила, и в какой-то момент Реджину поразила аналогия, возникшая в её голове, и не спроста. Ситуация до абсурдного отражала её теперешнюю жизнь. Из груди Реджины вырвался смешок. Один, затем другой. В конце концов, она разразилась грубым и невесёлым смехом. Встревоженная Мэри-Маргарет в замешательстве отступила на шаг назад.        — Шли бы вы домой, мисс Бланшар, — горько посмеиваясь, посоветовала Реджина. — Ничего нового вы от меня не услышите. Я стараюсь стать лучше ради Генри. Вам повезло. Я не стану рисковать доверием сына. Возвращайтесь в свой дом, полный счастья, к своей истинной любви. Когда ваша дочь успокоится, готова поспорить, она без раздумий отстанет от меня и вернётся к вам. И Генри прихватит.        — Пытаешься усыпить мою бдительность? — Мэри-Маргарет сузила глаза. — Не выйдет.        — Нет, — Реджина совсем успокоилась. Вытерла лицо тыльной стороной ладони, оставляя на щеке длинный грязный след. — Мне ли не знать, как сложно вас переубедить, но, как бы там ни было, мои интересы не связаны с вами или вашими интересами. Они больше почти не пересекаются, — с этими словами она вышла из сарая, дождалась, пока к ней присоединится Мэри-Маргарет, и закрыла дверь на ключ, который убрала в карман.       Мэри-Маргарет преградила ей путь.        — Тогда отпусти Эмму и Генри домой.        — Я никого не удерживаю силой, — закатила глаза Реджина. — Ваши проблемы с дочерью, какими бы они ни были, меня не касаются. Мой вам совет, мисс Бланшар, подберите свои проблемы и оставьте меня в покое.        — Ты — мои проблемы с дочерью! — выкрикнула Мэри-Маргарет яростно. — Из-за тебя мы оказались в передряге! Из-за тебя мы с Эммой ссоримся! Из-за тебя я не могу поладить с дочерью! Ты — главная проблема, Реджина. Почти три десятилетия. Мне следовало… — она осеклась, поражённая собственными словами, которые чуть было не слетели с губ. Она зажала рот ладонью, словно боялась, что выпалит их против своей воли.        — Что? — Реджина дерзко изогнула бровь. — Что же тебе следовало? А? Давай, угадаю, — заговорила она голосом Злой королевы. — Позволить своим ничтожным лучникам убить меня, когда подвернулась возможность, да? Не надо было сохранять мне жизнь? Это ты хотела сказать?        — Нет, — покачала головой Мэри-Маргарет. — Нет. Не это. Я не ты, Реджина. Я не убиваю людей. Я не убийца.        — Если ты действительно так считаешь, — прорычала Реджина, — то ты бредишь. Ты убила или позволила убить не меньше, чем я, и пусть ты действовала из «благих» побуждений, результат всё равно один и тот же. Сколько моих стражей перебили твои из-за их отказа сотрудничать с тобой? Сколько ты подвергла жестоким пыткам, которые заставили бы содрогнуться все тайные службы этого мира, чтобы выведать мои секреты? Сколько?       Реджина решительно шагнула вперёд.        — Не ври мне, Белоснежка, — выплюнула она. — Я знаю, кто ты на самом деле, знаю, что ты сделала, так что можешь не юлить. Мы с тобой похожи, — теперь её голос звучал вкрадчиво, — и гораздо больше, чем ты думаешь, а твои угрозы — пустой звук, — расправив плечи, смерила Мэри-Маргарет равнодушным взглядом. — Мисс Свон сама по себе. Она вольна говорить и делать всё, что ей вздумается, и я не собираюсь обманывать её ради тебя или кого бы то ни было. Если ты боишься, что твоя дочь докопается до правды, что ж, готовься к худшему. Уверяю тебя, дорогая, я с удовольствием отвечу на все её вопросы. Ты себя выдала. Не хочешь, чтобы она узнала правду, но я позабочусь, чтобы она её узнала. Потому что ты этого не хочешь.        — Ты не знаешь, о чём говоришь, Реджина, — Мэри-Маргарет отступила ещё на шаг.       Реджина улыбнулась.        — Неужели? — и стянула рабочие перчатки.        — Я тебя предупредила, — Мэри-Маргарет постаралась придать голосу грозности. — Если ты навредишь им, пока Эмма приходит в себя и обдумывает возвращение домой, ты за это поплатишься.        — Как скажешь, — произнесла Реджина неожиданно мягко. — А теперь позвольте откланяться. Мне надо привести себя в порядок до прихода Генри, — её губы дрогнули в дьявольской улыбке. — Приятного вечера, мисс Бланшар, — окинув Мэри-Маргарет красноречивым взглядом, всем видом показывая, что при первой же возможности в красках опишет Эмме всё произошедшее и не только, она зашагала в сторону дома.       Мэри-Маргарет разочарованно вздохнула, провела дрожащей рукой по волосам, а в воцарившейся тишине звучали последние аккорды «Вы слышите, как поёт народ?»