For Henry / Ради Генри

      Лерой и Дэвид таращились на Злую королеву, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться.       — Что вы о себе возомнили? — шипящим от раздражения голосом проговорила Реджина, до глубины души разочарованная их дерзкой и нелепой выходкой.       — А сама как думаешь? — Лерой шагнул к ней. — Мы ищем сердце Мэри-Маргарет. Верни его, и мы обещаем проявить снисхождение к тебе.       Дэвид поёжился.       — Лерой…       — Ты обещаешь проявить снисхождение ко мне? — Реджина весело расхохоталась. — И что ты сделаешь, гном? Засвистишь меня до смерти?       Лерой собирался было сделать шаг навстречу, но не прошло и нескольких мгновений, как он оказался пригвождён магией к потолку на расстоянии вытянутой руки от лопастей работающего вентилятора.       Реджина, приподняв бровь, перевела взгляд на Чарминга.       — А ты что скажешь?       Дэвид медленно выпрямился, отступил на шаг от кровати и побеждёно вскинул руки.       — Мы можем поговорить?       Реджина ответила улыбкой.       — Вы очень рисковали, когда вламывались в мой дом, — пропела она, приблизившись вплотную, и положила ладонь ему на грудь.       Дэвид хотел попятиться, но обнаружил, что не может пошевелиться. Мысли лихорадочно метались в его голове в попытке найти выход из затруднительного положения.       — Мы просто делаем то, что считаем правильным, чтобы найти Эмму и Генри, — он всеми силами старался скрыть нарастающую панику. — Кто знает, какая опасность может грозить им?       — Начнём с того, что Эмма и Генри исчезли из-за вашего желания «делать то, что считаете правильным», — возразила Реджина тошнотворно сладким голосом. — Если бы не вы с женой, то нашей самой большой заботой сейчас была бы дилемма, возвращать мне должность мэра или нет.       — Она просто пыталась защитить нашу семью… — пробормотал Дэвид и тут же поморщился, сообразив, что, должно быть, ляпнул что-то не то.       — Кто-то должен был! — рявкнул Лерой. — Эмма не защищала ни себя, ни Генри от тебя и твоих еб…       — Довольно! — Реджина оглянулась на гнома. И тот, получив разрядом энергии в живот, вырубился. — Эмме, — она снова посмотрела на Дэвида, не сводившего завороженного взгляда с её руки, по-прежнему лежавшей на его груди, — рядом со мной никогда не угрожала опасность. Я даже больше скажу, в моём доме она была куда в большей безопасности, чем в вашем. Эмма под моей защитой, равно как и Генри.       Дэвид сощурил глаза. Умом он понимал, что очень сильно рискует, но потребность защитить дочь, как и всегда, оказалась в разы сильнее инстинкта самосохранения.       — Почему?       Брови Реджины поползли вверх.       — Почему? — она не скрывала удивления, потому что ответ на этот вопрос ей самой казался до нелепого банальным. — Она — мать моего ребёнка! — выпалила она и, поражённая собственными словами, поспешно убрала руку. У Дэвида отвисла челюсть. — Не то чтобы это имело какое-то особенное значение, но её благополучие важно для Генри, значит, и для меня тоже, с той лишь оговоркой, что это верный способ сделать сына счастливым.       Чарминг продолжал с подозрением смотреть на неё. Если бы он мог пошевелиться, то наверняка бы вторгся в её личное пространство, но замораживающие чары работали безотказно.       — Ты действительно думаешь, что Генри не возненавидит тебя ещё больше, когда узнает, что ты забрала сердце Мэри-Маргарет?       — Возможно, — Реджина пожала плечами. — Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.       — А Эмма? — прорычал он после очередной неудачной попытки пошевелиться. — Что она скажет, когда узнает, что именно ты натворила?       Реджина глубоко задумалась. Эмма Свон была единственным человеком, помимо доктора Хоппера, кто искренне хотел помочь ей совладать с зависимостью. И Реджина меньше всего на свете хотела, чтобы Эмма узнала, как сильно она облажалась.       Разочарованный, но понимающий взгляд, которым обычно одаривала её Эмма в точности повторял взгляд Генри, и от одной только мысли, что это может повториться, сердце сжималось в груди.       Неприятно, но перспектива разочаровать шерифа импонировала не больше, чем перспектива разочаровать Генри. Но Реджина понимала, что Чармингов необходимо держать в ежовых рукавицах, в противном случае они без труда испортят ситуацию ещё больше. Единственный доступный способ — хранить сердце Мэри-Маргарет у себя.       Реджина опустила бездыханное тело Лероя на пол, но замораживающие чары с Дэвида снимать не спешила. Торопиться незачем. Необходимо тщательно взвесить каждое слово, просчитать все шаги и попытаться понять, чем именно вызвана её эмоциональная реакция на всю ситуацию.       Что насчёт Эммы? Почему ей вообще так важно, что Эмма о ней подумает? С каких это пор мнение Эммы стало решающим?       И вдруг Реджина, схватившись за сердце, упала на колени. Попыталась вздохнуть — не вышло. Страдальчески поморщилась, напряглась всем телом, смутно осознавая, что боли, пронзившей её тело, достаточно, чтобы развеять любые волшебные чары. Впрочем, Дэвид не торопился геройствовать и просто наблюдал за ней, не понимая, ни что происходит, ни что делать дальше.       — Эмма… — она отодвинулась, не без труда села, опершись на локти и вытянув ноги. — Ужасно больно… — она бросила умоляющий взгляд на Дэвида, как если бы просила о помощи.       Подгоняемый паникой, тот опустился рядом с ней на колени и посмотрел в глаза:       — Откуда ты?! Ты знаешь, где она, да? Что происходит? Откуда ты знаешь, что ей больно?       Реджина несколько раз вздохнула и выдохнула в попытке избавиться от стеснения в груди. Зажмурилась и, сосредоточившись на ответах, медленно произнесла:       — Не знаю. Но я чувствую, — она открыла глаза. — Эмме больно, и мы должны срочно действовать.       Дэвид, помрачнев, отстранился. Даже в самом страшном сне он не мог представить, что в один не очень прекрасный день придётся задать Реджине Миллс этот вопрос, да ещё в отношении его родной дочери:       — Ты когда-нибудь говорила Эмме, что она всегда сможет тебя найти?

***

      — Вот чёрт… — пробормотала Эмма и затащила Генри в ближайшие кусты. — Я её знаю. Сиди тихо, Генри. Без дураков. Ни звука.       — Кого? — Генри поморщился, когда ветка ощутимо проехалась по особенно чувствительной части его тела. — Почему мы прячемся?       — Это Кора. Мать Реджины. Думаешь, твоя мама плохая? Да она в подметки не годится своей матери. Молчи, — она зажала Генри рот ладонью, молясь всем известным богам, чтобы ведьма их не заметила.       Мимо них в сопровождении стражников промчалась карета Коры. Копыта лошадей бесшумно ступали по грязи, колёса кареты скрипели, натыкаясь на камни и сухие ветки.       Со стороны казалось, что Кора благодушно смотрела в окно, но на самом деле она самым тщательным образом сканировала окрестности на предмет чего-нибудь необычного. Предосторожность лишней не бывает. Можно обнаружить затаившихся разбойников, тем самым предотвратив нападение, а можно натолкнуться на занятных личностей, которых не грех использовать в своих интересах при первой же необходимости.       Именно магия нашла их первой. Кора чувствовала, что кто-то прячется поблизости, и сперва приняла их за глупых разбойников, возомнивших, что смогут ограбить её, но довольно быстро сообразила, что они не источают угрозы.       Но они владеют магией, очень могущественной. Невероятной.       Кора решила во что бы то ни стало выяснить, что это за маги такие, и определить, представляют ли они опасность для неё и её планов.       — Остановите карету! — крикнула она.       — Чтоб тебя… — одними губами прошептала Эмма.       Кора вышла из кареты, грациозно преодолела расстояние до кустарника и остановилась.       — Вы на самом деле думали, что сможете спрятаться от меня?       Ведьма ограничилась одним взмахом руки, но и этого оказалось достаточно, чтобы Эмма обнаружила, что они с Генри сидят на корточках посреди поляны в нелепых позах. Она медленно встала и крепко сжала плечо сына.       — Мы не хотели мешаться, — ответила она.       — И кто же вы? — Кора окинула их колючим взглядом.       — Никто, — Эмма пожала плечами. — Всего лишь несчастные путешественники, держащие путь домой.       — Вы совсем не похожи на путешественников, — Кора чуть наклонилась. Сузила глаза. — Где ваш «дом»?       Эмма украдкой осмотрелась, поняла, что солнце садится слева, а это значило, что безопаснее всего ответить проверенным:       — В Северном королевстве.       — Неужели? — Кора расправила плечи. В её голосе звучала сталь, хорошо знакомая Эмме и Генри, которые частенько слышали её в голосе мэра Миллс до падения проклятия. — Я и не подозревала, что в Северном королевстве проживают настолько могущественные маги.       — Маги? — в голосе Эммы промелькнули взволнованные нотки. — Мы не маги.       — О, дорогая, неужели ты считаешь, что сможешь обвести меня вокруг пальца? Ты не сможешь скрыть свои способности от опытной чародейки. Ты дышишь магией, — Кора скользнула взглядом по броши. — Королева подослала тебя? Вы — шпионы?       Эмма сглотнула. События развивались стремительно.       — Нет-нет, — затараторила она. — Мы простые путешественники. Не шпионы.       Кора склонила голову.       — И не маги, да?       Генри напрягся. В голосе Коры промелькнули задевшие его за живое знакомые нотки. Реджина разговаривала с ним примерно таким же тоном, когда знала, что он врёт, и собиралась применить какое-нибудь наказание. Эмма не врала, но интуиция подсказывала Генри, что это ровным счётом ничего не значит. Прямо сейчас должно произойти что-то очень плохое. Генри нутром это чувствовал.       — Что ж, возможно, придётся немного надавить, чтобы ты рассказала, что же привело вас в эти места, — произнесла Кора ровным голосом и снова махнула рукой. Эмма и Генри опомниться не успели, как обнаружили, что их окутали ветви деревьев и приподняли в воздух. — Вряд ли Ева представляла, что это будет так просто… — она отступила на шаг. — А теперь, дорогая, расскажи всё, что ты знаешь.       Кора дождалась, пока ожившие ветви преподнесут ей Эмму, как какой-нибудь подарок, и резким движением погрузила руку в её грудную клетку.       Эмма ахнула и сжала зубы.       — Знаю, — процедила она, — что ты не сможешь забрать моё сердце.       Кора всё равно попыталась, но не преуспела.       — Ничего страшного, — она сжала её сердце. — И так сработает. Рассказывай. Ты умрёшь, но я обещаю, что не причиню вреда твоему сыну.       На краю сознания Эммы промелькнула несвоевременная мысль, а не повлияет ли осведомлённость Коры о том, что она не может вырвать ей сердце на предстоящую встречу с Мэри-Маргарет, но она не смогла на ней остановиться. Сердце буквально разрывалось на части. Боль была такой невыносимой, что она не могла сосредоточиться ни на чём другом.

***

      — Что? — Реджина недоуменно посмотрела на Дэвида. Боль не проходила. Соображать становилось всё сложнее. — О чём ты говоришь?       Дэвид Нолан, мягкотелый пастух, который предпочел бы королевским интригам соломенную крышу неказистого домишки, который предпочёл бы семью заботам о целом королевстве, который в своё время отказался от чувств в пользу долга, прямо сейчас боролся с очевидным, отказываясь мириться с открывшейся реальностью.       — Говорила ли ты когда-нибудь моей дочери, что она всегда сможет тебя найти?       Реджина закатила глаза, но тотчас снова схватилась за сердце.       — Зачем мне говорить твоей дочери… — она осеклась, вспомнив подробности того, что произошло в Зачарованном лесу между ней и Эммой в далёком прошлом.       «Теперь, когда мы познакомились, вы с мамой всегда желанные гости. Ты всегда можешь найти меня».       Давным-давно, будучи совсем юной девчонкой, она действительно сказала Эмме Свон… нелепость. Но это ничего не значит. Что бы ни происходило здесь и сейчас, Чарминг не вкладывал в свой вопрос ничего двусмысленного. Причина в чём-то другом. Иначе даже быть не может.       — Один раз, но это было очень давно, — признала Реджина нехотя.       Дэвид обречённо прикрыл глаза.       — Когда?       — Мне было пятнадцать, — выпалила она и задохнулась от нового приступа боли. — Понимаю, возникает очень много вопросов, но Эмма погибнет, если мы ничего не предпримем.       Дэвид встал и помог ей подняться.       — Что делать?       — Возьми вещи с дивана, я за сердцем твоей жены, а потом мы втроём отправимся в мой фамильный склеп, — Реджина на нетвёрдых ногах пошла в гардеробную. — Оставь гнома здесь. Он пробудет в отключке по меньшей мере ещё час.