Зарисовки о Лореле

      После долгого пути Лорель наконец добрался до учебного лагеря, где размещался Кадетский корпус Теобомоса. Сухой воздух иссушал дыхание уже порядком свыкшегося с морской влажностью молодого даэва, жадно глотавшего последние капли воды из фляги.       У ворот Лореля встретил охранник — явно не даэв, и оттого, наверное, очень несговорчивый мужчина:       — Кто там?       — Моё имя Лорель Арсанис. Я прибыл в лагерь для прохождения обучения. Вот мое назначение.       Даэв протянул бумагу. Хмыкнув, охранник пропустил его внутрь:       — Налево и в конце двора начальник лагеря. Покажи это ему.       — Благодарю, — вежливо отозвался Лорель.       Проследовав по указанному пути, Лорель обнаружил, что командира не было на месте — по крайней мере, так сказала его секретарша. В ожидании Лорель присел на ненадежного вида скамью с присущей благородному господину статью. Затем он достал носовой платок и протер лицо от красной пыли, а затем рукой отряхнул новенькую военную форму, к которой еще предстояло пришить знаки отличия Кадетского корпуса.       Наконец, начальник лагеря вернулся на рабочее место, едва обратив внимание на Лореля и пригласив его в кабинет скупым движением руки. Еще пару минут он складывал и дописывал какие-то бумаги, и лишь затем многозначительно посмотрел на простаивающего перед ним Лореля. Заметив, что тот держит в руках бумагу, начальник лагеря протянул руку, желая забрать документ, а затем пробежался по нему глазами.       — Новобранец, значит… Лорель Арсанис.       — Так точно.       — Маркиз Штормовых Скал. Благородный господин, значит.       — Так точно.       — Выпускник Королевской Военной академии Элизиума по классу Гладиатор, — командир бросил еще один быстрый взгляд на Лореля.- Ну да, до Стража Вам явно далеко.       Лорель тактично промолчал.       — Отличник, но дисциплина хромает. Интересно. Вот что я Вам скажу — здесь не Военная академия. Не знаю, как в столице, но у нас всем плевать, благородный Вы или простолюдин, гауптвахта всех любит одинаково.       — Я Вас понял, сэр.       — Что ж, тогда добро пожаловать. Дарина, оформи на него бумаги.       — Слушаюсь, — отозвалась секретарша.       — Вы свободны, — сказал командир Лорелю.       Лорель молча отдал воинское приветствие и удалился — правда, не представляя, куда ему идти дальше.       — Ну и ну. Ты видела его сапоги? — спросил командир секретаршу, когда Лорель покинул здание, — Клянусь пятью стрелами, там минимум сантиметров семь!       — Благородная мода меняется так часто… — задумчиво ответила Дарина.       — Да какая тут мода, как он до лагеря дошел?       Узнав путь, Лорель направился в казармы. Внешне весьма приличные каменно-деревянные строения внутри оказались далеко в не столь хорошем состоянии. В середине дня казарма почти пустовала, однако различить вакантные места не составляло труда. Лорель направился к одному из них, как его окликнул один из кадетов:       — О, новобранец. Как зовут?       — Мое имя Лорель Арсанис.       — Арсанис… Что-то знакомое, — задумался кадет, но увидев герб на форме Лореля, тотчас сменил выражения лица — А ты у нас благородный!       — Не припоминаю, когда я стал вашим, — осадил кадета Лорель, — но я был бы также рад знакомству, если Вы назоветесь.       — Я Тиркас Соробан, воин четвертого ранга и лидер отряда, где как раз не хватает Гладиатора.       Лорель подошел к Тиркасу и протянул ему руку.       — В таком случае буду рад быть полезным вашему отряду.       В тот момент Лорель не думал, что ближайшие полтора года он с утра до вечера будет подметать полы, колоть и строгать древесину, натирать окна и стены от красной пыли, таскать белье, посуду и тренировочное оборудование по лагерю, а иногда оставаться в карауле.       Даже перебинтованные, нежные ладони Лореля трескались от ручного труда и сухости местного воздуха, и припасенный крем вскоре закончился от ежедневного использования. Ему оставалось лишь промывать ранки и тщательно перевязывать их, защищая от вездесущего песка и пыли.       Лорель быстро сменил форму на простую рубашку и брюки, ничем не выдававшие в нем благородного даэва. По сути, уважительная форма обращения оставалась единственным напоминанием о данном Лорелю при рождении статусе. Здесь он был недавно перерожденным даэвом-гладиатором, воином самого низкого первого ранга, чья по-юношески милая и непременно умытая физиономия так и напрашивалась на грязную работу.       Молодой даэв вспоминал слова командира и в особенности его замечание о дисциплине. Казалось, что начальник лагеря предосудительно относился к Лорелю из-за его благородного происхождения, но это было для молодого даэва не в новинку. Гораздо больше его волновала непоследовательность решений: придираясь к аттестату Лореля, сам начальник лагеря не слишком стремился навести строгий порядок в Кадетском корпусе.       Так началась даэвская жизнь Лореля Арсаниса.