Say hello to me in the future.

      Бакуго разминает плечи, настолько мышцы неприятно затекли, заставляя чуть недовольно промычать. Сейчас парень направляется в сторону собственной комнаты, желая немного передохнуть после тренировки, да и будет время для непрерывных размышлений по некоторым деталям.       Кацуки идёт мимо каменных колонн и среди них замечает своего учителя, вскинув брови, явно понимая, что старший дожидался его. Предположение оказывается верным, потому что мужчина тут же подзывает парня к себе.       — Вы что-то хотели? — беспристрастно спрашивает Бакуго, даже не посмотрев на собеседника. Просто не видит в этом особой нужды.       — Да, всё верно. Но лучше не здесь, слишком много ушей могут нас подслушать. Идём.       Через пару минут ходьбы герои доходят до небольшого декоративного сада с полем, выложенным из маленьких белых камушков. Такое место часто используется для медитаций или тренировок силы воли, но Кацуки ни разу здесь не задерживался на долгое время.       Мужчина присаживается на один из больших плоских камней, принимая позу лотоса, и ученик повторяет за ним, упираясь локтем в ногу, а щекой в руку.       — Здесь тихо и спокойно, когда никого нет, не так ли? — неожиданно начинает Тошинори, а блондин бесится, ведь тему, для которой его сюда позвали, пытаются оттянуть.       — Если притащили сюда, то говорите сразу по существу. У меня свои дела имеются, и просто так просиживать жопу на месте нет времени, — наконец-то подаёт голос Бакуго, поглядывая на своего учителя, которого явно не удивили чужие слова.       — Хорошо, раз уж так жаждешь узнать то, зачем я сюда привёл тебя, то слушай. Завтра на рассвете Сэтоми Симидзу отправляется в Империю. Этот приказ поступил от самого короля, поэтому тебе его игнорировать нельзя. Хоть Империя находится не так уж и далеко от нас, ему всё равно нужны те, кто будут сопровождать от начала пути до самого конца. Вдруг случится ещё одно нападение, — Яги становится серьёзнее, поэтому хмурит брови, сводя их к переносице. — Я хочу, чтобы ты и ещё несколько моих людей занялись его охраной. Только, Бакуго, постарайся не убить парня во время пути. Сегодняшняя выходка могла стоить нам многого, репутации, в том числе.       — Ага, понял. Если это всё, то я пошёл, — получив в ответ лишь молчание, Кацуки встаёт на ноги, отряхивает штаны и быстрым шагом выходит из сада.       В последнее время начало сильно раздражать отношение учителя к нему, будто Бакуго какой-то ребёнок, которому нужно каждый раз что-то объяснять. Он даже и не собирался убивать того идиота, лишь припугнуть хотел.       Кацуки успевает ещё зайти в свою комнату и переодеться в другое, более лёгкое и не такое плотное снаряжение. Взяв длинное и тонкое полотно ткани, он снимает свою маску и завязывает новую, для начала обматывая рот с носом, скрещивая ткань сзади, повязывая на лоб и на затылке всё это фиксируя, пряча небольшой узел за тканью.       Теперь можно спокойно идти дальше, но только вот у Бакуго не было никаких особо дел, поэтому он принимает решение пройтись по территории поселения.       Выйдя комнаты и пройдя вглубь толпы, парень сливается с народом. Он смотрит по сторонам, наблюдая, как возле какой-то лавки несколько человек увлечённо спорят о своём, а неподалёку проходит миловидная девушка с маленьким ребёнком.       В этом месте пребывают не только ниндзя, но и самые обычные люди, которые никак не относятся к боевому искусству, зато Орден тщательно защищает их, тем самым завоёвывая доверие со стороны Империи.       Кацуки, надолго задумавшись о своём, не сразу замечает, что за него в какой-то момент кто-то крепко хватается сзади, заставляя упасть лицом на землю.       «Каким же, блять, неуклюжим нужно быть, чтобы упасть не только самому, но и потянуть за собой человека».       — Да что же такое… — Тодороки чувствует, что приземлился на удивление как-то мягко. А затем, придя в себя и опустив взгляд чуть вниз, понимает, что лежит на спине какого-то парня. — Простите, моя вина.       «Если сейчас окажется, что это какой-нибудь очередной чёрт из соседней комнаты — сдохнет точно», — Бакуго тихо рычит, чужие извинения ситуацию не исправляют, поэтому он переворачивается, наконец вставая на ноги и собираясь уже устроить взбучку тому, кто его уронил, но видит перед собой недавнего гостя, и злость куда-то уходит. Он лишь цыкает, оглядывая юношу с ног до головы.       — А, это снова ты, двумордый. В следующий раз смотри себе под ноги. Тебе сейчас повезло, что упал именно на меня, а не на какого-нибудь человека с шипами на спине. Тогда бы твоё смазливое личико точно пострадало. Печальное известие было бы, — Кацуки прищуривается, а после всё же подаёт руку Шото, дёргая на себя, тем самым поднимая на ноги.       Прикасаясь к чужой руке, блондин чувствует необычный холод. Непривычно, учитывая, что на улице тепло. Но внимание этому парень особо не придаёт, убирая руки за спину.       — Не называй моё лицо смазливым, — Тодороки недовольно хмыкает. Теперь он тоже оценивающе осматривает красноглазого, подмечая, что его одежда успела за короткий промежуток времени смениться. — Невелика будет потеря. Главное, что просто живым останусь.       — Ах, да, чудно, что ты оказался здесь. Страсть как хочу забрать то, что принадлежит мне. Надеюсь, против не будешь.       — Ты говоришь про ту ткань, которой перевязал пару часов назад мою ногу? Если да, то, — Шото опускает руку вниз, доставая из нижнего кармана штанов то, что ему по праву не принадлежало. — вот, держи. Если что, она чистая. Нога уже давно не болит, вот и успел снять, — Тодороки протягивает ткань, заглядывая в красные глаза напротив. Такой цвет редко можно встретить, поэтому он в какой-то степени необычный.       Опомниться и отвести взгляд в сторону заставляет собственная рука, что неприятно стала покалывать. Переведя взгляд с собеседника на неё, тот замечает небольшую ледяную корку, которую упорно игнорирует, пряча руку от Бакуго. Такое происходило уже не в первый раз, но Шото всё равно продолжает упорно игнорировать, думая о том, что во всём виноват яд.       — Прошу заметить, что это не просто кусок ткани, а мой пояс, — фыркнув, Кацуки забирает пояс из чужих рук, наконец завязывая им верхнюю куртку.       — Прости за все неудобства, — гетерохром коротко кланяется своему собеседнику и возвращается в исходное положение.       — Я всего лишь следовал приказу. И разве грёбаный задрот не говорил тебе, что снимать повязку нельзя?! Яд ведь не до конца ещё вывелся из тела, из-за чего ты всё ещё можешь сдохнуть. Боже, для кого я вообще всё это объяснял?! — Бакуго закатывает глаза, скрещивая руки на груди, подмечая, что с этим парнем явно что-то не так. — В общем, говори, что хочешь, но мне нужно осмотреть твою ногу, раз уж наш золотой на все руки маг не сделал этого. Отказы не принимаются. Если не пойдёшь, я тебя за шкирку возьму и поволочу, даже разрешение не спросив, поэтому лучше скажи "да" прямо сейчас.       — Я неплохо себя чувствую. Не стоит тратить сейчас своё драгоценное время на незнакомого человека, правда, — вставляет своё слово Тодороки, с недоверием поглядывая на собеседника.       — Мои слова вообще не должны обсуждаться, — в наглую взяв парня за руку, Кацуки утягивает его в сторону своей комнаты, сопровождая словами: «Я тебя предупреждал».       Рука незнакомца всё такая же необычно холодная. Бакуго даже кажется, что он касается трупа. Но нет же, перед ним абсолютно живой человек.       — Мы идём ведь не в лазарет, верно? Если так, то могу предположить, что ведёшь в свою комнату. Ты настолько сильно не хочешь пересекаться с Мидорией? — второй вопрос двухцветный произносит чуть тише. Ему кажется, что одно упоминание об Изуку вызывает у собеседника негативные эмоции.       — Слушай, ты слишком много болтаешь. Может, закроешь рот хотя бы на пару минут? — рычит Кацуки, но после делает глубокий вдох. В подсознание закралась мысль запихать тому в рот тряпку, дабы собеседник заткнулся.       На чужую злость Шото лишь хмыкает, решив всё-таки помолчать. А ведь гетерохром всего лишь пытался узнать Бакуго поближе, но, видимо, умудрился лишь разозлить и надоесть ему.       «Дотащив» спутника до комнаты, Кацуки закрывает дверь, приказывая тому сесть на кровать и задрать одну штанину или лучше снять нижний элемент одежды вовсе.       Сам же подходит к полочке с раздвижными дверцами, доставая кожаный мешочек с травами, высовывая сушёный золотарник в ступу, измельчая его, а после заливая водой и поджигая горелку, ставя всё это греться, доставая из кармана и бросая на кровать рядом с Тодороки мешочек.       — Возьми. Я нашёл его, когда осматривал разрушенный город. Взял, думая, что пригодится. Как оказалось, не зря. Сейчас он мне не нужен, а тебе, возможно, будет неплохой памятью, — негромко проговаривает Бакуго.       — Ох… — Шото разочарованно выдыхает и принимает своеобразный подарок от бойца, сразу уже убирая в карман, что располагался возле сердца. Теперь такое напоминание о людях, с которыми он жил на одной земле, будет немного, но греть. — Даже не знаю, как благодарить тебя за это.       — Лучше никак. Просто случай подвернулся, — врёт блондин, замечая чужую реакцию на отданную вещь и понимая, что теперь этот парень остался совершенно один, а это единственная вещь, которая будет ассоциироваться с домом. Кацуки знает, что тот чувствует, потому ничего не говорит.       Тодороки вздыхает, прикрывая глаза. В нос сразу же ударяет запах смешанных трав, что находились в левом кармашке.       Аромат, как ни странно, очень сильно напоминает о родной деревне, в которой отец иногда изучал травы, пытаясь приготовить из них лекарство.       Отцу всегда было жалко денег на лекарство, которое продают наглые и жадные маги, заставляя высыпать из кошелька все монеты, что имеются. Вместо этого мужчина хотел сделать своё собственное снадобье, которое обойдётся в разы дешевле, и будет иметь точно такой же целебный эффект.       На лице, пока алоглазый стоит к нему спиной, появляется мимолётная улыбка. Такие воспоминания греют душу, заставляя ненадолго, но позабыть о всех невзгодах, что произошли.       Когда вода достаточно прогревается и заставляет золотарную крошку распариться, Бакуго достаёт небольшой кусочек ткани из ветхого белья, окуная его в сосуд с отваром, давая достаточно пропитаться, а после чуть отжимает её от лишней влаги, присаживаясь на корточки возле разноволосого, накрывая рану тканью.       — Пусть некоторое время побудет так.       — Могу ли я задать вопрос? — спокойно принимая некий компресс, Шото закрывает глаза и расслабляется, чувствуя, что именно сейчас рана начала слегка побаливать.       — Валяй.       — Я вижу, что ты хорошо разбираешься в травах. Мидория, когда я находился у него, тоже пытался свои познания продемонстрировать. Следовательно, вы обучались вместе, но пошли по разным путям? Он — маг, ты — боец.       Услышав чужой вопрос, Кацуки медленно поворачивает голову в сторону собеседника, закатывая глаза.       — Этот задрот раздражает меня своим существованием. Нет, мы не обучались вместе. Скажем так, ему всё подносят на блюдечке, при этом за зря хваля. А мне приходится добиваться успеха собственной кровью и потом, ведь я — обычный человек. А он как раз наоборот. При всём том, что его родители не обладали магической силой. Чёртовы мутации. Мать Деку совсем не разбиралась в магии, а отец пропал, потому его обучала моя старуха. Она была потенциальной знахаркой. Знала, где и как применять травы, именно этому обучая нас обоих. А затем, увидев у Деку большой потенциал, раскрыла ему больше тайн. Моя мать была потрясающей женщиной, сильным и независимым магом. На фоне отца, который являлся и бойцом, и магом одновременно, она сильно выделялась, но это не мешало им любить друг друга. То, что я нахожусь и обучаюсь здесь, лишь хреновое стечение обстоятельств, — Бакуго замолкает, а после хмурит брови.       «Мне просто некуда больше идти. Теперь уже некуда».       — Надеюсь, что вопросов ко мне нет, теперь моя очередь. Что насчёт тебя? Кем являешься? Я не поверю в то, что с такой необычной раздвоенной внешностью являешься обычным рабочим. Тип человека всё-таки можно подметить из внешности.       Гетерохром пожимает плечами, переключаясь на изучение чужой комнаты, подмечая, что она идеально чистая для человека, у которого обычно весь день практически отнимают тренировки и задания.       — Придётся поверить. Мои родители были обычными людьми и работали в лавке, продавая выпечку, приготовленную своими руками. Вряд ли бы и в моём случае произошли мутации, одарив неожиданно магией в таком возрасте. А если бы сила и была, то давным-давно пробудилась бы. Но ни управлять ветром, ни вызывать наводнение, ни землетрясение, увы, не умею, как бы в детстве не пытался.       — Я ещё с первой нашей встречи заметил шрам на твоём лице. Откуда он? Можешь ответить одним сопутствующим словом, а дальше я сам додумаю.       — Дети, с которыми я в детстве пытался найти общий язык, потрудились. Им не нравились мои двухцветные волосы, выбивающиеся из стандарта, из-за чего часто кидались чем попало, попутно обзывая демоном. Один раз камень прилетел не с самой удачной скоростью прямо в лицо. Вот и итог.       Кацуки прищуривается, недовольно смотря на своего собеседника. Он успел представить то, какую адскую боль пришлось когда-то испытать человеку напротив.       Дослушав ответ, боец вздыхает, облокачиваясь спиной на стену и скрещивая руки на груди.       — Я много видел уродств на чужих телах. А также сам наносил их, как клеймо, другим. Но… Впервые слышу о том, что шрам делает человека настоящим уродцем. Уверен, те ебанутые, которые издевались над тобой, даже не понимали, что у демонов Бездны имеются более значительные метки отличия, к примеру: склера глаза черного цвета, а не белого, а вместо обычных зубов клыки. Но и тут есть некоторые исключения, например, у Киришимы зубы заострённые, а у моей подруги, с которой я тебя тащил, белки глаз чёрные, но при этом они являются людьми. Всё-таки у монстров Бездны на пальцах острые и тёмные когти, даже сама кровь чёрного цвета. Разумеется, эти отличительные признаки должны быть все вместе, а не по отдельности. В этом и ошибка, многие принимают человека за демона лишь по одному фактору, после убивая. — заканчивает блондин, а после ловит на себе заинтересованный взгляд гетерохрома, хмыкнув. — Я всё это знаю лишь потому, что слишком часто встречался с демонами и убивал их. Таков уж мой долг. Наверняка ты думаешь, что я жестокий, судя по тому, что видел мою драку с дерьмоволосым. Но люди нашего клана должны быть стойкими и сильными, способными нанести разрушительный удар по врагу. Именно по этой причине мы так часто и долго тренируемся, доводя себя до истощения. Прозвучит ужасно, но всех нас в Ордене ставят в ничто. Фактически, мы являемся пушечным мясом, которое должно защищать остальных.       — Ого, даже так? Никогда бы не подумал, если честно, что жизнь за пределами моей деревни настолько суровая и жестокая. Обидно, что нельзя жить в равных условиях, не прибегая к жестоким мерам ради сохранения баланса сил. Так было бы проще, — парень задумывается, отводя взгляд в сторону. — У меня ещё один вопрос назрел: может ли магия пробудиться не с детства, а, например, к тридцати годам? Вдруг, потеряв память, человек временно лишился и силы. Может быть что-то на свете я не знаю, поэтому интересуюсь, — слова Тодороки произносит с холодом и на полном серьёзе, стараясь не показаться сумасшедшим, раз задаёт такие странные вопросы.       Красноглазый ненадолго замолкает, почесывая переносицу носа, скрытую под тканью маски, чуть приподнимая её и задумываясь над чужим вопросом.       — Точно сказать не могу, но да, такое бывает. С самого рождения человек может болеть недостаточностью магической энергии, если, конечно же, рождается магом. С возрастом сила медленно копится в чужом теле, пока не достигает своего апогея и не «выстреливает» из него. Но и тут нужно быть внимательным, потому что кто угодно попросту может сдохнуть от того, что не справляется со своей собственной магией. Ведь она только проявилась и её нужно уметь контролировать. Чаще всего такие случаи заканчиваются плачевно. Но есть люди, у которых превосходное чувство самоконтроля и они справляются со своей магией. Такие случаи единичны, зато потом такие маги становятся довольно-таки могущественными. — парень вскидывает бровь, подходя ближе к кровати и усаживаясь на неё с другого края, сзади упираясь руками и смотря в потолок. Но его тут же отвлекает стук в дверь, который привлекает к себе внимание.       Бакуго неохотно поднимается, подходя к двери и лишь чуть приоткрывая её, подмечая подругу.       — Чего тебе, а?       — Не будь таким грубияном! Я пришла, чтобы забрать свои перчатки. С утра их оставила у тебя в комнате. Отойди и дай пройти! — восклицает Мина, силой открывая дверь, заставляя Кацуки отойти от неё. Зайдя в комнату, девушка сразу натыкается на Шото. — О, живой! Значит, всё-таки наш Бакуго пощадил тебя, — в шутку усмехаясь, произносит Ашидо.       Не став долго отвлекаться от главного своего задания, девушка подходит к небольшой полке с одеждой и ворошит всё вверх дном. Ничего не найдя в ней, Мина переходит к другой.       — Нехуй их было здесь оставлять, — шикает Кацуки, подмечая чужую вещь, хватая её и кидая в сторону подруги. Ашидо, поймав перчатки, надевает их, скрывая розовую кожу рук и сжимая пальцы. — Брысь, без тебя и так тесно.       — Так бы и сказал, что у тебя сегодня приватный вечер с нашим спасённым, не буду мешать! — сказав это, девушка делает разбег, упираясь ногой в подоконник и отталкиваясь, выпрыгивая из него и скрываясь с глаз.       — А она не разобьётся? — Тодороки, не понимая чужого спокойствия, чуть приподнимается с места, поглядывая в сторону окна.       — Не нервничай так. Она является эльфийкой, поэтому у неё хорошо развиты акробатические способности. Вечно прыгает именно в моё окно, идиотка. И да, это вместе с ней я притащил тебя сюда. Запоминать эту чудаковатую необязательно, всё равно завтра уйдёшь отсюда. Надо будет вместе с тобой заглянуть в Империю, пусть Его Величество знает, что я всё ещё жив.       Кажется, у блондина не самые хорошие отношения с королём. Это заметно даже по тому, до какой он степени сжимает руки: на них проявляются вены.       — Что-то мне подсказывает, что тебе пора. Советую отдохнуть как следует, чтобы не свалиться от усталости по дороге.       — Верно. Своим присутствием отнял у тебя довольно-таки много времени. Завтра увидимся, — Шото снимает с ноги компресс и оставляет его на столе. — Заранее спокойной ночи. — Ночи, — лишь кивает тому на прощание Кацуки, а после закрывает за гетерохромом дверь, стягивая с себя пояс и верхнюю куртку, оставаясь лишь в одних широких штанах и маске. Даже ночью парень не снимает её, ведь велика вероятность того, что кто-то попросту может проникнуть в комнату, а Бакуго не успеет натянуть маску, тем самым выдав себя с потрохами.       Блондин достаёт небольшую поясную сумку и складывает необходимые для похода предметы, завязывая её и оставляя возле двери. Юноша укладывается в кровать, потушив горелку. Как бы странно это ни звучало, двухцветный оказался хорошим и вполне приятным собеседником.