Ну держись, Грейнджер!

Гермиона застонала, когда ее будильник сработал в третий раз. Было 6.30 утра, и если она не хотела опаздывать, она сочла за лучшее это наконец-то встать. Зевая и потягиваясь, она вытащила себя из тепла своей кровати с балдахином, пошатнулась через свою комнату в ванную, облицованную мраморной плиткой. Когда струи горячей воды из лейки душа ударили по ее телу, ее мысли, наконец, начали организовываться в связный порядок, что позволило за это утро ясно начать мыслить. Она вспомнила чудесный отпуск, который она провела со своей семьей в своем доме в Хартфордшире. Очень редко Гермионе удавалось уехать из Хогвартса на Рождество, но в этом году она предприняла согласованные усилия, чтобы попытаться проводить больше времени со своими родителями, которых она обычно могла видеть только во время летних каникул. Как маглы, они очень мало понимали магический мир и все что с ним было связано. Как следствие, Гермиона все больше осознавала растущую пропасть между ней и ее родителями и младшим братом Мэтью. Она вспомнила свое детство, когда мир казался совершенно счастливым местом, в котором ничего не могло пойти не так. Ей было четыре года, когда местный педагог-психолог признал ее одаренной. В то время ее родители были абсолютно взволнованы этим откровением, и ее образование приобрело более широкие масштабы. Она перешла во второй класс, так как считалось, что это было для нее более стимулирующим вызовом, чем младенческий класс. Ее родители также настаивали на уроках фортепиано, скрипки и пения, которыми она продолжала заниматься до отъезда в Хогвартс. Гермиона слишком хорошо помнила тот день, когда ее магические силы впервые проявили себя. Ей было четыре с половиной года. Был солнечный вторник, и детям разрешили поиграть в огромной песочнице, которая занимала большую часть детской площадки. Гермиона решила построить себе огромный замок из песка, используя одно из больших желтых ведер, наиболее подходящих для этой деятельности. Когда она наполнила ведро, намереваясь перевернуть его, чтобы сделать главную часть замка, к ней подошли три мальчика, и, прежде чем она поняла, что происходит, они выхватили у нее ведро, толкнув ее лицо в песчаную яму. Гермиона пыталась выбраться из песочницы, но в один момент, весь песок вылетел из ямы и приземлился на трех мальчиков, заставляя их задыхаться и кричать. Никто не мог объяснить, как это произошло, хотя Гермиона получила странные взгляды со стороны некоторых других детей. С этого дня они стали относиться к маленькой девочке с гораздо большим уважением, чем раньше. Гермиона усмехнулась этому воспоминанию. Выйдя из душа, она надела пушистый халат с изображением гриффиндорского льва на плече и подошла к огромному окну спальни. Откинув шторы, она посмотрела на территорию Хогвартса, раскинувшуюся под ней. Нетронутый снег покрывал землю настолько далеко, насколько могли видеть глаза, и ветви деревьев казались скелетными из-за своей хрупкости. Вдалеке над хижиной Хагрида неуклонно поднималась струя дыма, которая была видна только на краю территории. На востоке бледное солнце только начало вставать в кристально чистом небе, обещая холодный свежий день. Гермиона улыбнулась, глядя на эту безмятежную сцену. Когда она смотрела на окрестности, ее охватило нереальное чувство. Ее мысли непроизвольно обратились к списку задач, которые она пообещала себе выполнить в конце прошлого семестра. Один из них заключался в том, чтобы, наконец, после многолетней подготовки стать анимагом. Это было стремление, которого Рон и Гарри разделяли ни с кем, даже с профессором Макгонагалл, поскольку они намеревались остаться незарегистрированными и не отслеживаемые Волан-де-Мортом. Гермиона слишком хорошо знала его ненависть к маглорожденным ведьмам и волшебникам. Она знала, что была одной из его основных целей. Ее худшим кошмаром было то, что он убьет ее родителей только для того, чтобы причинить ей боль — на что он был вполне способен. Положив конец этому мрачному ходу мыслей, она отвернулась от окна с прекрасным видом, подошла к огромному шкафу и распахнула его. С отвращением посмотрела на простые черные мантии, которые она должна была носить как часть школьной формы. Длинные, с широкими рукавами, они были красивыми и непрактичными. Гермиона пообещала себе, что день, когда она покинет Хогвартс, станет днем, когда она избавится от такой невозможной одежды. Быстро одевшись, она начала сушить и расчесывать свои теперь длинные вьющиеся волосы. Они спускались до ее талии каскадом каштановых кудрей, которые регулярно вызывали восхищенные взгляды. Улыбаясь себе в тройное зеркало туалетного столика, она подумала, есть ли какие-нибудь чары, которые могли бы волшебным образом уложить ее волосы, и мысленно добавила это к своему списку вещей для исследования в библиотеке. Десять минут спустя Гермиона была готова. Взяв сумку, она вышла из комнаты, заперла дверь быстрым взмахом палочки и спустилась по винтовой лестнице в гостиную Гриффиндора. Подойдя к портрету Толстой Дамы, она распахнула его и спустилась завтракать через все еще тихий замок. Войдя в большой зал, она взглянула на зачарованный потолок и увидела слабое солнце, освещающее обитателей зала. Гермиона подошла к гриффиндорскому столу и села рядом с Джинни, которая уже наполовину позавтракала. — Доброе утро, Джинни, — поприветствовала Гермиона, наливая себе большую чашку черного кофе, чтобы дать ей начало дня. Джинни повернулась и улыбнулась ей. — Миона, что ты здесь делаешь так рано? — спросила Джинни. — Я могла бы задать тебе тот же вопрос, — улыбнулась Гермиона. — Как прошли каникулы? Прошлой ночью я не смогла увидеться с тобой. — Я была очень занята распаковкой вещей. Ты знаешь, каково это. Чарли вернулся домой на Рождество. О, кстати, спасибо за подарок — мне он очень понравился. — Ну, я надеялась, что это пригодится — может, на выпускном в следующем семестре? —Гермиона многозначительно подмигнула Джинни, заставив ее окраситься в яркий алый оттенок, когда Рон и Гарри вошли в зал. Помахав, они подошли к девушкам и бросились на сиденья напротив них. — Доброе утро! Что вы обсуждаете? — спросил Рон, загружая свою тарелку тостами, яйцами, беконом, помидорами, грибами и сосисками. Гермиона приподняла брови, глядя на него. — Скажи мне, Рон, — сказала Гермиона, — Куда именно ты положишь всю эту еду? Я не знаю никого, кто ест за завтраком столько же, сколько ты — ну, может быть, Крэбб и Гойл — но они, вероятно, едят столько же, как и половина гриффиндорцев вместе взятых! — За исключением Рона! — Гарри усмехнулся. — Извините меня! — возразил Рон, набивая рот яичницей и тостами, — Но почему все так ужасны со мной сегодня? Это не моя проблема, если остальные из вас недостаточно плотно кушают, чтобы получать удовольствие. Так что перестань придираться ко мне только потому, что ты завидуешь! — Ты говоришь так же, как моя тетя Петунья, — поддразнил Гарри. Рон и Гарри могли быть такими комиками, когда захотели. Гермиона улыбнулась им. Было хорошо вернуться к своим друзьям. Это было странно, подумала она, но Рон, Гарри и Джинни были для нее как братья и сестры. Она предполагала, что живет с ними, а в случае Гарри и Рона совместное занятие большей частью помогло углубить эти узы привязанности между ними. Вероятно, она была ближе к этим троим, чем к своим родителям. Признание этого стоило ей боли, но она всегда была той, кто сталкивался с вещами, а не хоронил их под слоями притворства. — Эй, Гермиона! — голос Гарри прервал ее размышления, и в то же время она заметила, что Рон энергично махал ей рукой в ​​нескольких сантиметрах от ее носа. — Извините, ребята, — извинилась она, глядя им в лица. — Так что ты сказал? — Неважно. О чем ты думала? — вопрос Рона застал Гермиону врасплох, и она смущенно моргнула. — Что? Да ничего. Мне просто было интересно узнать о сегодняшних уроках и о том, выполнила ли я все свои домашние задания. Это замечание было встречено недоверчивым фырканьем и Рона, и Гарри, но Джинни пристально посмотрела на Гермиону пронзительным взглядом, который говорил слишком многое. — Итак, вы двое, вы уже сделали задания? — Гермиона посмотрела на Гарри и Рона. — Ага, сделали, — поморщился Гарри, — Даже то ужасное эссе Снейпа. Клянусь, он с каждым днем ​​становится все больше похожим на переросшую летучую мышь. Вероятно он каждый раз придумывает новые способы помучить нас. Заглушив их голоса, Гермиона позволила своему вниманию блуждать по холлу, который теперь был полон студентов и преподавателей. Когда ее глаза блуждали по слизеринцам, она встретила взгляд Малфоя. Было что-то в его выражении лица, которое она не могла понять, что заставило ее взглянуть на него более пристально. Его взгляд был задумчивым, как если бы он пытался решить, над чем смеялась небольшая группа. Поскольку обычными эмоциями, которые проявлял Малфой, были презрение и ненависть к Рону, Гарри и к себе, Гермиона удивилась этой перемене. — На что Малфой так пристально смотрит? — внезапно спросил Рон, заставляя Гермиону обернуться и уставиться на него. — Ты тоже это заметила, Гермиона. Как ты думаешь, что ему нужно? Этот мерзкий маленький хорек… Я бы не стал забывать, что он придумывает какой-то ужасный план, чтобы навлечь на нас или Хагрида проблемы. Мерзавец. Слова Рона утонули в прибытии почты. Большая сипуха упала перед тарелкой Гермионы, сжимая в руке экземпляр нового «Ежедневного пророка». В эти дни она боялась открывать газету, потому что в девяти случаях из десяти изображение Темной метки появлялось на первой странице, а газета была полна новостей о последних жертвах Волан-де-Морта. Но сегодня не было ничего более захватывающего, чем итоги национальной конференции Конфедерации волшебников. — Есть ли там что-нибудь о нем? — осторожно спросила Джинни. — Нет, — улыбнулась Гермиона. — Вот, посмотрите сами. Она протянула Джинни газету. Закончив завтрак, она начала собирать свои вещи. Рон оторвался от завтрака и спросил. — Куда ты идешь? Не говори мне что в библиотеку, клянусь, ты проводишь там намного больше времени, чем с нами. Гермиона только улыбнулась ему, прежде чем встать из-за длинного гриффиндорского стола. — Пока, Джинни, хорошего дня, увидимся на чарах, — сказала она и быстро повернувшись, вышла из Большого зала. До начала занятия по Нумерологии, оставалось еще полчаса, и она собиралась использовать их для исследования анимагов, что отнимет у нее все свободное время. Поднимаясь по мраморной лестнице к библиотеке, она думала о Сириусе, крестном отце Гарри. Знакомая боль печали охватила ее, и она вздрогнула, плотнее закутавшись в мантию. Прошло уже более восемнадцати месяцев с той ночи в Отделе Тайн, где умер Сириус, но она все еще скучала по нему и прекрасно осознавала тот факт, что Гарри все еще винил себя в его смерти. Если бы Гермиона не была так поглощена своими мыслями, она, возможно, заметила бы фигуру, которая крадется за ней на расстоянии, стараясь держаться в тени. С облегчением вздохнув, она распахнула одну из тяжелых дверей библиотеки и вошла в тихую комнату. В это время дня библиотека всегда была пуста. Это означает, что Гермиона не будет отвлекаться от своих поисков. Улыбаясь мадам Пинс, библиотекарю, она направилась в секцию трансфигурации и начала искать названия на переполненных полках. Гермиона не нашла ничего, что могло бы пригодиться, и начала задаваться вопросом, будет ли нужный ей материал находиться в закрытой секции. Единственный способ вытащить книгу — это получить от учителя подписанную записку, дающую ей разрешение на ее использование. Она решила оставить это на время и перешла в раздел об оберегах. Практически сразу она нашла то, что хотела: «Амулеты для красоты» и «Простые способы создания потрясающего эффекта». Она как раз пролистывала первую книгу, когда прозвенел звонок, ознаменовавший начало ее первого урока. Гермиона быстро сунула обе книги в свою и без того очень тяжелую сумку и двинулась на занятие. Класс Нумерологии был большим и просторным. Заняв свое место впереди, Гермиона улыбнулась профессору Вектор, худой ведьме лет шестидесяти, с волосами цвета соли и перца. Остальные места вокруг Гермионы начали заполняться усталыми учениками, у которых были мрачные выражения лиц, при мысли о предстоящем семестре. Класс состоял из пяти учеников из Когтеврана, трех слизеринцев, трех хаффлпаффцев и Гермионы. Громкий хлопок рядом с Гермионой возвестил о прибытии Элоизы Мидгин, высокой когтевранки с темными волосами, зачесанными назад в тощий пучок. Она добродушно ухмыльнулась и пробормотала. — Гермиона, как дела? Ты выполнила задание по Нумерологии, которое задавали еще в том семестре? — Нормально. Выполнила уже давно как. А почему ты интересуешься? — Да просто, — усмехнулась Элоиза. Гермионе пришлось улыбнуться этому. Элоиза обладала редким даром смеяться над собой и в процессе заставлять смеяться других. В этот момент в комнату вошла высокая светловолосая фигура, бросая на двух девушек взгляд. Гермиона посмотрела на него и тут же повернулась к нему спиной. — Я не верю, что ты только что это сделала, — нервно прошептала Элоиза. — Ты понимаешь, что это был Малфой. На твоем месте я бы не враждовала с ним. Никогда не знаешь, что он сделает. Все только и говорят, что его семья на Темной стороне, так что лучше не связываться с ним. Гермиона повернулась лицом к когтевранке. — Элоиза, почему я должна его бояться? В конце концов, он такой же, как и мы с тобой, проклятие Авада Кедавра с такой же вероятностью прикончит его, как и нас. Единственная разница между ним и нами заключается в том, что он высокомерный мерзавец. Она быстро замолчала, когда профессор Вектор прочистила горло. Два часа спустя Гермиона вышла из кабинета Нумерологии, улыбаясь. Это был ее любимый предмет в Хогвартсе. Пробираясь по переполненным коридорам, она рано пришла в класс по изучению чар и была вознаграждена широкой улыбкой профессора Флитвика. Воспользовавшись случаем, она спросила. — Профессор, я хотела бы кое-что узнать, но не могли бы вы мне помочь? Мне нужна книга из закрытой секции, но мне нужно ваше разрешение, чтобы получить ее. Профессор Флитвик лучезарно улыбнулся ей, и схватив перо и кусок пергамента, быстро нацарапал нужную запись. В этот момент в комнату начали приходить и остальные ученики. Ухмыляясь, Гермиона поблагодарила его, прежде чем броситься на свое обычное место с Гарри и Роном в задней части класса. Подняв глаза, она увидела мальчиков, которые с хмурыми лицами подходили к ней. — Черт побери, — прошипел Рон, — Я просто не понимаю, что нам задала для выполнения Макгонагалл, и мы должны сдать его до завтрашнего дня! Я обречен. — Ну, если бы ты не оставлял выполнение домашнего задания до последней минуты, ты бы сейчас не был в таком затруднительном положении, не так ли? — Гермиона начала, но ее прервал профессор Флитвик. — Сегодня мы будем экспериментировать с чарами контрацепции. Я подумал, что, поскольку вы все становитесь старше, пришло время научить вас этому. Я уверен, что это пригодится некоторым из вас. Его слова были заглушены хихиканьем, доносившимся со всего класса. Все, кроме Гермионы, выглядели чрезвычайно красными, и их взгляды были направлены на верхнюю часть своих столов. — По словам мадам Помфри, — продолжал профессор, — Некоторые люди пытались применить заклинание с довольно плачевными результатами. Пожалуйста, откройте свои книги на странице 323. Я хочу, чтобы вы попрактиковались над этим. Спустившись со своей стопки книг, он подошел к шкафу, из которого извлек большую коробку, которую затем поднял на свой стол. — Это довольно просто. Вы просто наставляете палочку на живот куклы и говорите «Контрацепция». Если заклинание сработало, яркий фиолетовый свет должен на мгновение охватить живот куклы, прежде чем исчезнуть. Он начал раздавать куклы, и ученики принялись практиковать заклинание. Гермиона подняла палочку, направила ее в середину куклы и сказала: «Контрацепция!» Через мгновение слабый пурпурный свет появился на конце ее палочки, а затем неохотно направился к кукле, погас, прежде чем достиг ее. Гермиона нахмурилась. Было очень непохоже на нее, если она неправильно использовала это заклинание, особенно с учетом того, что она решила дополнительно почитать на каникулах. Она уже практиковала чары. Гермиона попыталась снова, и на этот раз на кончике палочки появился более яркий свет, но это было не то, к чему она стремилась. К настоящему времени Гермиона начала волноваться, как это могло происходить, если она уже практиковалась в использовании заклинания? Стиснув зубы, она очень сильно сосредоточилась на кукле перед ней и снова сказала: «Контрацепция». На этот раз яркий фиолетовый свет вырвался из палочки прямо в брюшную полость куклы, который затем поглотил, прежде чем исчезнуть. Откинувшись на спинку стула, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться очистить голову. Она чувствовала, как истощение подкрадывается к ней, но не могла понять почему. Может, она устала и не выспалась накануне вечером, хотя в этом сомневалась. Она знала, что для выполнения чар не требовалось столько концентрации, поскольку она уже применяла это раньше. Это было странно, но у нее возникло ощущение, что она и ее палочка не в ладах, и, заставляя ее выполнять заклинание, она заставляла ее работать против ее воли. Но как такое могло быть? Она устало повторила заклинание еще несколько раз, а затем, к ее огромному облегчению, прозвенел звонок. Гермиона не знала, как ей удалось пережить остаток дня, поскольку в глубине души таилась тревога. Наконец, после двух часов, которые она провела в теплицах на занятии по Травологии, Гермиона направилась в то место, которое даст ей ответы на некоторые вопросы, — в библиотеку. Войдя в затхлую комнату, она быстро нашла раздел, который искала , а именно «Волшебные палочки». Взяв пару больших книг в кожаном переплете, она отнесла их к своему любимому столу, который находился между двумя большими полками с большим окном. Усевшись, она потянула к себе первую из книг «Совместимость волшебных палочек и их владельцев» и принялась за ее изучение. В самом конце книги она нашла то, что искала: «Количество магии, которое может направить палочка, зависит от множества факторов. Во-первых - дерево, из которого она сделана, во-вторых это сопротивление магической магии и в-третьих это гибкость волшебной палочки… Когда ведьма или волшебник покупают ее, то совместимость основана на потоке магической энергии человека, которую она может направить. Когда человек покупает свою первую палочку, изготовители проводят набор изменений, которые дают приблизительное представление о магическом потенциале человека. Они используются в качестве руководства для изготовителя, который затем побуждает человека, соответствовать их магической силе. В большинстве случаев эта сила не меняется, и одна и та же палочка будет работать на протяжении всей жизни. Однако есть несколько случаев, когда ведьма или волшебник могут обнаружить, что они «перерастают» свою палочку. Это означает, что их магический потенциал увеличился, и палочка больше не может справляться с дополнительным потоком. Это заставляет человека требовать гораздо большей концентрации, чем обычно, для выполнения любого вида заклинания. Это явление очень редкое и встречается только у ведьм или волшебников, обладающих магической силой. Неизвестно, почему этот дополнительный потенциал пробуждается позже, но он проявляется во время их магического образования. Было высказано предположение, однако, что эти волшебники и ведьмы не могут справиться с этой дополнительной силой, пока не станут старше» Гермиона откинулась назад, сцепив пальцы под подбородком. Ее охватило облегчение, и ей стало легче дышать. Она была рада, что проблема заключалась в ее палочке, а не в ней. После инцидента на чарах, она подвергала сомнению свои собственные магические способности, задаваясь вопросом, связана ли ее неспособность наложить чары с тем фактом, что она родилась маглорожденной. Было несколько студентов, особенно в Слизерине, которые считали наследие определяющим фактором того, насколько волшебным был человек. Такие люди, как она, происходившие из немагических семей, рассматривались как второсортные люди с очень небольшими способностями. Ненавидя предрассудки в любой форме, Гермиона боролась с этим клеймом на протяжении всего своего пребывания в Хогвартсе, прилагая все усилия, чтобы доказать как себе, так и окружающим, что принадлежность к маглам не означает, что она менее способна творить магию, чем другие. Собравшись с духом, она обдумывала поставленную задачу. Единственный способ решить эту проблему — получить совместимость с ее палочкой. Она не забыла о проблемах, которые возникли у Рона на втором курсе, когда его палочка сломалась из-за встречи с Гремучей Ивой. Гермиона не была готова думать о работе с ней, которая не позволяла делать все возможное, особенно в последний год ее обучения в Хогвартсе. Но как ей получить палочку? Лучший магазин волшебных палочек в Европе, магазин Олливандера, находился в Косом переулке, далеко от Хогвартса. Она знала, что ей не разрешат выйти из школы, чтобы пойти и купить ее, поэтому оставалась только одна альтернатива — пойти в Косой переулок без разрешения. Для Гермионы, которая ненавидела нарушать даже самые незначительные правила, это был важный выбор, но она решила, что стоит рискнуть.