Ну держись, Грейнджер!

Солнечный свет проникал сквозь щель в шторах и падал широкой полосой на большую кровать с балдахином. Ошеломленно моргая, Гермиона перевернулась и прищурилась, глядя на время на будильнике. Было 8 утра, ей еще не пора вставать. Расслабившись и снова погрузившись в тепло перьевого матраса, она прижалась к спящему Живоглоту, растянувшийся рядом с ней. Нечасто он любил поспать с ней всю ночь, вместо этого он любил охотиться на крыс и мышей, которые могут таиться в подземельях или на территории Хогвартса. Тишина охватила Гермиону, заставив ее почувствовать себя единственной живой. Несомненно, остальная часть гриффиндорской башни по-прежнему спала, и так и будет в течение большей части следующих двух часов. Лениво улыбаясь, она откинула одеяло и вылезла из теплой кровати. В комнате было приятно тепло, а в каминной решетке гремели дрова. Сняв ночную одежду, Гермиона быстро приняла душ, надела свой пушистый халат и подошла к окну, чтобы выглянуть наружу. Откинув тяжелые занавески, она посмотрела на раскинувшуюся под ней территорию. Было только что видно черное пятнышко, сидящее на ветвях ближайшего дерева, в то время как несколько птиц порхали вокруг, стараясь не допустить, чтобы зоркое существо пристально наблюдало за ними. В черном пятнышке она узнала кошку, принадлежащую Миллисент Булстроуд, слизеринке на курсе Гермионы, с которой она имела очень мало общего. Она задавалась вопросом, соответствует ли личность кошки характеру ее хозяина, но Гермиона страстно надеялась, что это не так, потому что это выглядело довольно мило. — Миона, куда ты так торопишься? Слегка подпрыгнув, Гермиона обернулась и увидела Джинни, которая свернулась калачиком на одном из сидений у окна и наблюдала за ней. — Джинни, что ты здесь делаешь? Я не думала, что кто-то ещё проснулся. — Я хотела поговорить с тобой, так как ты, кажется, избегаешь меня ещё с начала семестра. — развернувшись, Джинни тоже подошла к портретному отверстию, где была Гермиона — Пойдем завтракать. Вокруг никого нет, так что ты можешь сказать мне, что тебя беспокоит, и не отрицай этого, определенно у тебя есть что-то на уме! — Ну да, есть, но я не особо хочу об этом говорить, — Гермиона замерла, увидев выражение лица Джинни. Это ярко напомнило ей выражение лица, Миссис Уизли, когда она расспрашивает Фреда и Джорджа о запрещенном розыгрыше. Две девочки знали друг друга со второго года обучения Гермионы в Хогвартсе. За эти годы они стали близкими друзьями и обычно проводили вместе довольно много времени. Из-за постоянной усталости Гермиона не особо общалась последние несколько недель, проводя все свободное время, пытаясь наверстать упущенное, или практикуя чары и заклинания. — Я имею в виду, что это то, с чем вы действительно не можете мне помочь, и чем меньше людей знает об этом, тем лучше, — Гермиона, конечно, имела в виду проблему с палочкой. — Зная тебя, я сомневаюсь, что есть кто-нибудь, кроме тебя, кто знает, так что если я открою секрет, это не поставит его под угрозу, — в голосе Джинни была кислинка, которую Гермиона не могла не заметить. — Хорошо, но не суди и не осуждай меня, пока не выслушаешь до конца. Две девушки прошли через замок и направились в Большой зал. Несколько студентов можно было увидеть то здесь, то там вдоль четырех столов факультетов. Сев за стол Гриффиндора, они начали есть. Тихим голосом, Гермиона начала рассказывать Джинни о проблемах, которые она испытывала с палочкой, и о своем последующем решении. Когда она закончила говорить, Джинни немного помолчала, переваривая все, что ей рассказала Гермиона. Наконец, она сказала таким тихим голосом, что Гермионе пришлось наклониться ближе к ней, чтобы уловить слова. — Я помню, как папа однажды сказал что-то о ведьмах или волшебниках, выросших из их палочки. В то время я и не знала о таком. Как-то раз ему удавалось встретиться с таким волшебником. Папа упомянул, что это было что-то в этом человеке, действительно могущественно волшебно. Очевидно, такие люди редки и часто обладают каким-то даром, который проявляется только тогда, когда человек высвобождает полную силу. Папа сказал, что об этом очень мало известно, так как это очень редкое явление, поэтому я не даже не думаю, что это было как-то исследовано. Решив не продолжать последнюю часть объяснения Джинни, Гермиона спросила. — Что ты имеешь в виду? Я даже не знаю какой у меня может быть дар, — она почувствовала легкое дыхание, когда она озвучила этот вопрос. Из прочтения той книги она узнала, что ей больше не подходит ее палочка, но не представляла себе последствий этого, кроме неудобств, связанных с необходимостью покупки новой. Брови Джинни нахмурились, и после короткой паузы она нерешительно сказала. — Вот именно, ты не знаешь, что это за дар. Последний человек, переросший свою палочку, развил дар чтения мыслей или что-то в этом роде. — Я думаю, что первое, что нужно сделать, — это достать себе совместимую палочку. Как только она у меня появится, может быть, все станет немного яснее, — Гермиона знала, что ее голос звучал гораздо убедительнее, чем она чувствовала. — Я собираюсь переодеться сейчас. Если Рон или Гарри спросят про меня, то скажи, что весь день я проведу в лаборатории Снейпа, заканчивая эксперимент. Надеюсь, их пренебрежение к Снейпу помешает им пойти туда искать меня. Джинни обеспокоенно нахмурилась, глядя на Гермиону. — Что ж, я не уверена, что то, что ты делаешь, правильно, но, как ты говоришь, в данных обстоятельствах у тебя нет другого выбора. Просто не забудь вернуться к пяти часам. Поскольку ты не можешь аппарировать из Хогвартса, то ближайшее место будет где-то в Запретном лесу,я бы на твоем месте аппарировала в Дырявый котёл, а оттуда уже пошла в Косой переулок. — она ободряюще улыбнулась, продолжая. — Удачи, и не делай ничего опрометчивого и не рискуй излишне. — Я планировала аппарировать за пределы Дырявого котла и пойти другим путем, — Гермиона задумчиво нахмурилась. — Что ж, — сказала Джинни, понизив голос до почти шепота, — Я думаю, ты больше рискуешь, аппарируя среди маглов и тебя там могут заметить. Авроры разбросаны по Косому переулку и в Дырявом Котле. И поскольку ты будешь одна, я думаю, что лучше аппарировать в безопасную зону. Предложение Джинни имело больше смысла, чем первоначальный план Гермионы. Если аппарировать за пределы Дырявого котла, это будет рискованно, так как это не была территория волшебников. Благодарно улыбнувшись подруге, Гермиона допила кофе, встала из-за стола и вышла из Большого зала. Достигнув башни Гриффиндора, она назвала пароль Толстой Даме и зашла в свою комнату. Подойдя к шкафу, она открыла его, перебирая содержимое. Гермиона вытащила комплект одежды, который Лаванда и Парвати подарили ей в ее последний день рождения. Изготовленные из мягкой кремовой шерсти с черной окантовкой, они были обманчиво просты по дизайну, но очень хорошо скроены. Парвати убедила Гермиону, что они на пике моды, поскольку являются творением «мадам Тули». Мадам Тули была эксклюзивным дизайнером одежды для ведьм. Гермиона потрогала мягкую ткань и снова с тревогой подумала, сколько она стоит. Ее дружба с Парвати и Лавандой не была особенно близкой, поскольку Гермиона, предпочитавшая проводить большую часть своего свободного времени с Роном и Гарри, не прилагала особых усилий, чтобы познакомиться с ними. Однако за последний год, когда она обзавелась собственной комнатой, положение улучшилось. Теперь она проводила с ними больше времени, а они, в свою очередь, пытались включить ее в свои «девчачьи вечера», которые Гермиона находила весьма интересными и часто полезными. Быстро одевшись, Гермиона собрала волосы в элегантный узел и, чтобы выглядеть старше, нанесла немного макияжа глаз, немного румян и помады. Мантия подчеркивала ее фигуру во всех нужных местах, подчеркивая стройность ее тела. Дополнительные несколько дюймов, обеспечиваемые ботинками, а также легкий макияж, казалось, придавали ей уравновешенность и уверенность. Гермиона вернулась к шкафу и достала стильный черный шерстяной плащ, отороченный мехом. Год назад это был подарок на день рождения ее родителей, и она очень дорожила им. Взяв пригоршню шоколадных конфет, которые она приготовила накануне, она бросила их в вместительные карманы плаща, надеясь, что ей не придется прибегать к их использованию. Вынув сумочку из ящика туалетного столика, она убедилась, что у нее достаточно денег на новую палочку. Ее родители всегда были щедры на сумму денег, которую они давали ей каждый год, поэтому Гермиона решила открыть счет в Волшебном банке Гринготтс. Она сделала мысленную заметку, посетить его, чтобы взять немного галлеонов на приобретение книг. Гермиона подумала, что, поскольку она все равно собиралась в Косой переулок, то она могла бы также купить еще несколько ингредиентов для зелья, поскольку ее запасы резко истощились после того, как она приготовила зелье невидимости, а так же посетить «Флориш и Блоттс». Взяв неисправную палочку, она подошла к окну. Под ней она могла разглядеть силуэты студентов, выходящих из замка небольшими группами. Несомненно, Филч, сварливый смотритель, стоял в вестибюле со своим обычным кислым выражением лица, вычеркивая учеников из своего списка, когда они уходили. Она смотрела минут пять, прежде чем увидела то, что искала. Две фигуры только что выходили из замка: одна была почти шести футов высотой с ярко-рыжими волосами, а другая фигура была не такой высокой и с неопрятной копной черных волос: это были Рон и Гарри. Отвернувшись от окна, она натянула плащ, вышла из комнаты, спустилась по лестнице из Гриффиндорской башни в холл, где теперь осталось всего несколько человек. Спрятавшись за колонной, Гермиона подождала, пока последние студенты не выйдут из зала, а затем сама подошла к входу, где была встречена взглядом Филча, который, нахмурившись на нее, неохотно поставил галочку напротив ее имени в своем списке, а затем отшатнулся, бормоча себе под нос. Обрадовавшись, что он не остановил ее, Гермиона спустилась по ступеням замка на территорию. Натянув капюшон плаща до упора на лицо, она направилась к огромным воротам, которые были открыты. В качестве дополнительной меры предосторожности она старалась держаться в тени деревьев на тот случай, если какие-то ученики могли оглянуться в её сторону. Пройдя через ворота, Гермиона быстро пошла по дороге, на которой могла разглядеть несколько идущих студентов, их смех которых эхом разносился по всей округе. Примерно через пять минут быстрой ходьбы она увидела скопление дубов и берез и направилась прямо к ним. Оглянувшись вокруг, Гермиона закрыла глаза, представив интерьер паба «Дырявого котла», и с легким хлопком аппарировала. Собравшись с духом, Гермиона открыла глаза и увидела свое отражение, смотрящее на нее из зеркала, расположенного над одной из раковин в ванной. Оглянувшись, она с облегчением увидела, что комната пуста и быстро вышла из женского туалета в главную часть Дырявого котла. В пабе было полно ведьм и волшебников, все громко разговаривали и пили напитки. Гермиона увидела Тома, домовладельца, склонившегося над стойкой бара и смеющегося над чем-то, что рассказывал ему старый рыжий бородатый волшебник. Стараясь не попадаться на глаза никому, Гермиона прошла в заднюю часть заведения, через маленькую дверь в пыльный двор. Подойдя к мусорным бакам, она вытащила палочку и постучала по кирпичу, третьему слева и двум вверху, но на какое-то мгновение ничего не произошло, а затем кирпичи раздвинулись посередине, образовывая маленькую дырку, которая становилась все больше и больше, пока не образовала огромную арку. Пройдя через него, Гермиона оказалась на длинной узкой мощеной улице, которая была Косым переулком. Ей предстояло​​быстро идти по улице, изо всех сил стараясь не натолкнуться на матерей с маленькими детьми или детей постарше, гоняющихся за вечно бьющими бумерангами или клыкастыми фрисби. Улица была заполнена людьми, делающими свои субботние покупки, толкая друг друга, пытаясь добраться до места назначения как можно быстрее. Осторожно спускаясь по многолюдной улице, она не спеша добралась до противоположного конца, где увидела выцветшую вывеску с надписью: «Олливандеры: Создатели изящных палочек с 382 г. до н.э.», раскачивающуюся на холодном ветру над магазином, лакокрасочное покрытие которого шелушилось, от многолетней старости. Выбираясь из медленно движущегося потока людей, она толкнула дверь магазина и вошла. Сначала Гермиона ничего не могла видеть, так как внутри было очень темно, но постепенно её глаза привыкли к этому. Она предположила, что, поскольку большинству людей редко нужно покупать себе новые палочки, этот магазин, вероятно, большую часть времени был пуст, не считая праздников, когда новым первокурсникам в Хогвартсе надо их приобретать. Стены магазина были уставлены тысячами длинных тонких коробок, аккуратно сложенных на полках. Усевшись на единственный стул, Гермиона гадала, что она собирается сказать мистеру Олливандеру. Надеюсь, он не поднимет слишком много шума, и она найдет то что ей нужно и уйдёт. У нее были планы посетить еще несколько магазинов в Косом переулке, и Гермиона хотела вернуться в Хогвартс до того, как кто-нибудь сложит два и два относительно ее местонахождения. Она посмотрела на свою палочку, думая, что, несмотря на проблемы, с которыми она недавно столкнулась, ее палочка ни разу не подвела ее за все время, пока она была в Хогвартсе. Неожиданно она была выведена из задумчивости тихим голосом. — Доброе утро. Мисс Грейнджер, не так ли? Оглянувшись, Гермиона увидела самого мистера Олливандера, опершись на прилавок и бегающего по задней части магазина. Очень худой человек, производил впечатление, что он может заглянуть в вашу душу, даже не пытаясь. Его огромные светлые глаза, которые, казалось, никогда не мигали, казалось, смотрели за пределы вас, в места, о которых вы даже не подозревали. Стараясь не смотреть в эти призрачные глаза, Гермиона поднялась на ноги и собиралась открыть рот, чтобы объяснить, чего она хочет, но мистер Олливандер опередил ее. — Да, да, я помню, как будто это было вчера: девять с половиной дюймов, виноградная лоза, содержащая сердечную струну шведского Короткорыла. Хорошая палочка эта, и очень хороша для трансфигурации! Да, я хорошо помню! Без сомнения, вы переросли эту особую палочку, и вам требуется что-то более подходящее для ваших талантов! — Да, она уже работает не так, как должна, поэтому я подумала, что приду и может быть куплю новую. Может всё дело во мне и с палочкой всё хорошо...— она нервно объяснила. При этих словах мистер Олливандер наклонился и вырвал палочку из упорных пальцев Гермионы, внимательно ее изучая. — Вы действительно правы, с палочкой все в порядке, но, увы, она не подойдет другой ведьме или волшебнику. Палочки, мисс Грейнджер, это очень индивидуальные магические предметы. Палочка сама должна выбрать ведьму или волшебника, с которым она хочет провести свою жизнь. Эта не работает, потому что не может эффективно направить количество магии, которую вы излучаете. Обидно, но, увы, ничего не поделаешь. Хорошо, протяни руку. Гермиона с облегчением протянула правую руку, и рулетка со странными отметинами по длине выскочила из кармана мистера Олливандера и начала измерять Гермиону, как если бы она была манекеном, выставленным в витрине портнихи. Только когда рулетка попыталась измерить ширину задней части ее колена, мистер Олливандер сказал. — Достаточно, — и немедленно рулетка скомкалась в кучу на пыльном полу. Тем временем мистер Олливандер снимал коробки с полок, очевидно, наугад, и ставил их на прилавок. — Вот, попробуй вот это: десять дюймов, красное дерево и сердечная нить дракона, довольно гибкая... Гермиона взяла палочку и энергично взмахнула ею над головой. Вырвав его у нее, он протянул ей еще одну. — Попробуйте вот эту. Эта палочка из пера феникса, девять дюймов! Взяв палочку, Гермиона взмахнула ею, но ничего не произошло. — Нет, нет, вот эта: волосы сосны и единорога, восемь с половиной дюймов. Через час Гермионе показалось, что она перепробовала каждую волшебную палочку в магазине. Ее рука болела от того, что ей так сильно махали, и она начинала чувствовать отчаяние. Перед ней на стойке лежали опробованные палочки и их коробки, а мистер Олливандер вытащил еще несколько. Выпрямившись с полки, он повернулся, чтобы посмотреть на Гермиону, прежде чем сказать. — Интересно… это возможно, но что ж… — он нахмурился, прежде чем покорно пожал плечами. Старик наклонился и вытащил из-под полок очень пыльную коробку. Положив его на прилавок, открыл крышку и вынул палочку. Насколько Гермиона могла разобрать, она была похожа на любую другую, но все же в ней было что-то... Она почти могла почувствовать окружающую его силу. Не говоря ни слова, мистер Олливандер передал палочку Гермионе, и как только он это сделал, она почувствовала знакомое теплое покалывание, пробежавшее по ее руке. Подняв палочку в воздух, она направила ее на стопку брошенных коробок и других палочек, лежащих на прилавке. Из кончика палочки вырвался бледно-голубой свет, заставив их скользнуть обратно в свои коробки, которые затем вернулись на свои прежние позиции на полках, выстилающих стены магазина. Ухмыляясь, Гермиона опустила палочку и повернулась к мистеру Олливандеру. К ее удивлению, он не улыбался. — Как вы это сделали? — его вопрос был тихим. — Я действительно не знаю, я просто подумала, что вы, вероятно, сочтете это полезным, если бы все эти палочки были убраны обратно в их коробки, поэтому я просто направила палочку на них. Я не использовала никаких чар или чего-то еще, по крайней мере, насколько мне известно. — Эта палочка очень старая, как вы, наверное, догадались. — он трезво объяснил — Это девять с половиной дюймов длиной, из тикового дерева, с объединенной сердцевиной из драконьей сердечной нити и волоса единорога. Я помню, как сделал это более 166 лет назад, вещества были объединены, как и в ядре этой палочки. Я обнаружил, что помимо меня, палочка отказывалась работать, а в некоторых случаях сжигала ведьм и волшебников, обращающихся с ней. Она очень мощная и обладает способностью выполнять самую темную магию! Я помню, как поклялся никогда не продавать ее, так как владелец этой палочки может иметь склонность к темным искусствам...— его голос растворился в ничто, оставив после себя ошеломленную тишину. Гермиона попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на палочке, все еще крепко сжимающей в руке. — Ну, я не увлекалась темными искусствами, и никогда не буду. Вам ни стоит бояться на этот счет! Что касается палочки, если вы не собирались ее продавать, зачем вы дали мне ее? Как видите, мы очевидно совместимы. — Вы испробовали все мои самые мощные палочки, так что у меня действительно не было выбора. Пока я их делал, ни один человек не вышел из моего магазина, не найдя себе подходящей, так что я прибег к этой палочке в качестве последней меры. Но не это меня беспокоит, — сказал мистер Олливандер, забирая палочку у Гермионы. — Есть заклинания, которые изготовители палочек могут использовать, чтобы определить, какой тип человека подойдет ей. Связующие измерения определяют магические способности человека, и я стараюсь соответственно подбирать палочку и владельца. Разумеется, последнее слово остается за ней. Дело в том, что измерения дают мне хорошее представление о типе человека и количестве магии. Я никогда не объединял две магические субстанции в палочке, так как результат был бы слишком мощным. Для этого нужно, чтобы человек был могущественным достаточно, чтобы заблокировать проклятие Авада Кедавра на срок до десяти секунд. Такие люди действительно существуют, хотя последним был сам Гриндевальд. Теория состоит в том, что за время, чтобы сдержать проклятие, эта палочка может сделать некий магический щит. — когда он говорил, его голос был очень тихим, хотя его глаза постоянно блуждали по ошеломленному лицу Гермионы. — Что вы имеете в виду? Я читала о таких людях, но все они, насколько мне известно, были темными магами. Каттон в 1066 году, Леарторн в 1257 году, Иддок в 1598 году и еще несколько человек. Как вы говорите, последним был Гриндевальд, но почему я? Я не интересуюсь темными искусствами, — Гермиона пробормотала дрожащим голосом. Она изо всех сил пыталась не поддаться панике и чувствовала, как истерика поднимается у нее в горле. — Вы должны научиться эффективно использовать эту силу, и кто знает... — он пожал плечами, прежде чем отвернуться, чтобы написать что-то в книге, лежащей на прилавке. —Десять галлеонов, пожалуйста, — сказал он, не отрываясь от своих писем. Ошеломленно Гермиона вытащила сумочку, отсчитала правильную сумму и обменяла ее на свою палочку, которую положила в карман. Затем тихим голосом она спросила. — Пожалуйста, извините меня, но как все это работает? Я имею в виду, как я могу сдержать проклятие? До одиннадцати лет я ничего не знала о магии и только когда я получила письмо из Хогвартса, я узнала, что я ведьма. Как я могу быть такой могущественной? — Ну, я не знаю ответа на ваш последний вопрос, но скажу вам то, что знаю. — он еще раз повернулся, чтобы посмотреть на нее, улыбаясь, как бы чтобы успокоить ее. — Проклятие Авада Кедавра — это, по сути, взрыв недисциплинированной магической энергии, которая при попадании в цель разрушает механизмы мозга, которые не могут справиться с воздействием. Ваш собственный вид магии уникален как и у всех, но в вашем случае, я подозреваю, что действует более одного штамма магии. Каждый человек обычно имеет в себе только один штамм или один тип магии. Существует большое разнообразие типов магии, и разные ядра палочек, лучше приспособлены к определенным типам. В этой палочке используются два разных штамма магии, один от дракона, а другой от единорога. Как вы можете себе представить, каждое существо очень отличается по своим магическим свойствам. Они создают настолько сильное магическое поле, что очень немногие люди были бы совместимы с такой палочкой, поэтому 99 процентов палочек содержат только одно магическое ядро. Я считаю, что ваш собственный вид магии настолько силен, что он почти такой же концентрированный, как и любое проклятие, тем самым давая вам некоторую защиту. Конечно, никто, кроме мистера Поттера, на самом деле не пережил все эффекты проклятия напрямую, но собственная магия волшебника останавливает проклятие. — Вы упомянули ранее, что эта палочка хороша для темной магии, но означает ли это, что одно из ядер темное? — спросила Гермиона, желая покончить с худшим. — Нет, палочка не имеет права голоса в том, применяет ли она темную или светлую магию, это решение владельца. Однако определенные ядра, такие как сердечные струны дракона и некоторые перья феникса, лучше способны выполнять темную магию из-за количества энергии, которое они могут направить. Как я уверен, вы знаете, большинство темных проклятий используют очень концентрированную магическую энергию, которая направляется от волшебника через палочку. Ваша палочка просто лучше справляется с магической энергией в любой момент времени. — Я читала о могущественных палочках, они есть у некоторых моих друзей, но я не увлекаюсь темными искусствами. А правда ли, что чем мощнее палочка, тем меньше она будет работать на другого человека? — Да, это очень верно. Палочки узнают своих владельцев, и чем они мощнее, тем больше они откажутся работать с кем-либо еще, и если этот человек не нравится их владельцу, палочка может разрядить некоторую отрицательную энергию, приводящая к неприятному ожогу для человека, держащего ее — это то, с чем вы должны быть осторожны. На вашем месте я бы не упоминал ни с кем, что мы обсуждали, в том числе и с вашими ближайшими друзьями. Никто не должен узнать, что мы обсуждали сегодня утром, неизвестно, что может произойти.— дрожь прошла по лицу старика, когда он закончил говорить. Улыбаясь ему, Гермиона успокаивала его. — Можете быть уверены, что я никому не расскажу. Я узнаю как можно больше об этой палочке, и как только я это сделаю, я решу, что делать. — обернувшись, она накинула на себя плащ, собираясь выйти из магазина на шумную улицу. — Надеюсь, вы правы, мисс Грейнджер! — Гермиона услышала, как сказал мистер Олливандер, когда выходила из магазина, чтобы встретиться с толпой субботних покупателей. Прислонившись к окну, Гермиона повторила то, что узнала за последние полчаса. Она, конечно, читала о волшебных палочках и их силах, но больше об этом не думала. Это многое объяснило бы. Например, почему ее старая палочка не могла эффективно работать последние несколько недель. В голове Гермионы мелькнуло изображение Невилла Лонгботтома. Он хоть и был одним из лучших студентов в области гербологии, но до начала шестого курса испытывал трудности с изучением таких предметов, как Заклинания, из-за того, что палочка, которой он до этого пользовался, принадлежала его отцу и, следовательно, не подходила ему. Теперь мысли Гермионы прервал громкий голос. Подняв глаза, она увидела раздраженную краснолицую женщину, которая, должно быть, была выше шести футов ростом, уставившуюся на нее сверху вниз. — Ты собираешься тут стоять весь день и таращиться в никуда? В таком случае выбери место, куда не ходят покупатели. О, ради всего святого, заткнись, Арчи! — это последнее замечание было адресовано воющему малышу, который сильно плакал. Вежливо улыбнувшись женщине, Гермиона оттолкнулась от окна и нырнула в толпу людей, чтобы медленно продвигаться к белому зданию Гринготтса, которое было прямо впереди. Она подошла к золотым дверям, слегка задыхаясь и поклявшись никогда больше не приходить в Косой переулок в субботу. Войдя в огромный мраморный зал через серебряные двери, она подошла к свободному гоблину, сидевшему на высоком табурете за мраморной стойкой, проходящей вдоль одной стороны зала. — Доброе утро, — начала Гермиона, — Я хотела бы взять немного денег из своего хранилища, номер 485. Вот мой ключ. Она передала гоблину крошечный золотой ключик от своего хранилища, ожидая, пока он осмотрит его на предмет каких-либо признаков коррупции или подделки. — Вроде бы нормально. Я немедленно найду кого-нибудь, чтобы отвезти тебя туда. Длинноногий, — позвал он, подзывая другого гоблина, который подошел с раздраженным видом, но, тем не менее, низко поклонился. — Покажите мисс Грейнджер ее хранилище. Она хочет взять немного денег. Подзывая Гермиону следовать за ним, Длинноногий направился к одной из маленьких деревянных дверей на другой стороне зала. Пройдя через них, Гермиона забралась в одну из небольших тележек. Ей не очень нравилась поездка на тележке, поэтому она закрыла глаза, пока она не остановилась. Вылезая наружу, Гермиона наблюдала, как гоблин вставляет её ключ в замок маленькой двери в стене темного каменного коридора. После того, как дверь рспахнуласт, Гермиона увидела груду монет, лежащих на пыльном полу. Встав на колени, она оглядела разложенные перед ней деньги. Помимо огромного холма золотых галлеонов, здесь были башни из серебряных серпов и груды маленьких бронзовых кнатов. Насколько она помнила, в ее хранилище не было такого количества золота. Гермиона получила квитанцию ​​от Гринготтс, подтверждающая, что шестьдесят галлеонов и около 300 фунтов стерлингов, были помещены в ее хранилище. Так откуда же взялись все эти деньги? У ее ног должно быть более четырехсот галлеонов! Повернувшись к гоблину, она спросила. — Сколько здесь денег? — 463 галеона, 58 серпа и 49 кунтов— пришел ëмкий ответ. — Мисс поторопитесь, пожалуйста — сказал он, нетерпеливо глядя на нее. Гермиона сгребла немного денег в кожаную сумку, сунула их в карман и забралась обратно в тележку. — Если мисс захочет, мы можем отправить ей записи обо всех транзакциях, связанных с ее счетом, — любезно сказал гоблин. — Да, пожалуйста, это было бы великолепно, — кивнула Гермиона, пытаясь поднять настроение улыбкой. Спустя ужасающую поездку на телеге Гермиона снова оказалась в мраморном зале. Без слов, гоблин вернул ей ключ и исчез, без сомнения, чтобы сопровождать какую-то другую бедную душу. Взглянув на часы, она решила сделать покупки как можно быстрее, а затем вернуться в Хогвартс. Тайна денег в ее хранилище может подождать несколько часов. На данный момент у нее есть дела, а времени на них не так много. Два часа спустя Гермиона стояла у входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс». Гермиона запаслась ингредиентами для зелий, пергаментом, чернилами, перьями и некоторыми интересными туалетными принадлежностями и косметикой, которую она хотела бы опробовать. Войдя в магазин, Гермиона начала просматривать проходы, пообещав себе, что купит не более шести книг. Направляясь в крошечный раздел беспалочковой магии, она взяла «Руководство для начинающих» Эбигейл Маккейн. Большая книга в красивой обложке, она научит ее основам беспалочковой магии — чему она была полна решимости научиться. Гермиона как раз читала про сосредоточение внимания на своем внутреннем источнике магии, когда в её ушах прозвучал холодный протяжный голос. — Это же мисс Грейнджер — уважаемая староста Хогвартса! Гермионе казалось, что она обратилась в камень. Повернувшись к человеку лицом, она столкнулась лицом к лицу с Люциусом Малфоем. Он нагло прислонился к противоположной полке с книгами, рассматривая ее, как если бы она была предметом мебели, который он пытался решить, покупать или нет. Она чувствовала, как его холодные серые глаза впиваются в нее. Пока он переводил взгляд с ее волос на сапоги, она изо всех сил старалась не извиваться и не ерзать под его взглядом. Тайком, сомкнув пальцы на палочке, она посмотрела ему прямо в глаза. По общему признанию, она боялась Люциуса Малфоя, но была полна решимости не позволять ему этого видеть. Такие люди питаются слабостями других, а она и так была в достаточно невыгодном положении. — Итак, что привело вас сюда в этот прекрасный день? — спросил он холодным голосом. Как можно более небрежным голосом она ответила холодно. — Простите меня, но я не знаю, кто вы. На секунду она подумала, что ее блеф сработал, потому что Малфой-старший отступил, выглядя смущенным. Но затем он улыбнулся той медленной жестокой улыбкой, от которой у нее по спине пробежала дрожь. — Я думаю, вы хорошо помните, кто я, так что не играйте со мной! Я должен признать, что сначала я вас не узнал, потому что вы достаточно повзрослели, — не дожидаясь ответа, он продолжил — Так скажите мне, Гермиона, не так ли? Что вы здесь делаете совсем одна? Так как Гермиона знала, вопросы казались достаточно невинными, но она не могла не заметить насмешку в его словах. — Я не понимаю, с чего вы так беспокойтесь обо мне...— спокойно сказала она. — А теперь, если вы будете достаточно благоразумны, чтобы уйти с моего пути, я желаю вам хорошего дня! — Я уверен, что ваши родители подкупили вас, чтобы у вас были лучшие манеры, чем это, моя дорогая юная леди! Я бы мог вас проводить, если так пожелаете. — Спасибо за беспокойство, — сказала Гермиона, пытаясь сохранить самообладание. Она чувствовала, как раздражение преодолевает страх, который она испытывала раньше. Как смеет этот мужчина смотреть на нее свысока с его невыносимым высокомерием? Кем, черт возьми, он себя возомнил, чтобы спросить с такой снисходительной насмешкой, что она делает? — Однако я вполне могу вернуться домой без посторонней помощи, так что, если вы любезно отойдете в сторону… — В самом деле? — теперь насмешливый тон в его голосе был более явным, чем когда-либо, — И как именно вы собираетесь это сделать? Если я прав, по всей Косой аллее есть чары, чтобы предотвратить Аппарацию. Конечно, возможно, вы летали, но я очень в этом сомневаюсь, поэтому мне остается только гадать, как вы сюда попали. — Что ж, вы можете продолжать удивляться, но это не ваше дело! — чтобы проиллюстрировать это, Гермиона отвернулась, двигаясь по ряду с книгами. Вскоре он догнал ее и, схватив ее за плащ, повернул к себе лицом. — Никто не уходит от меня, когда я говорю, особенно грязная маленькая м-… девочка!— он конечно, собирался сказать «грязнокровка», но по какой-то причине, известной только ему, исправил это в последний момент. — Я просто пытаюсь помочь тебе. Я уверен, Дамблдору будет очень интересно узнать, где его драгоценная ученица провела время. Увидев выражение лица Гермионы при этих словах, он продолжил. — Да, я так и думал. Скажите мне, мисс, что было такого важного, чтобы вывести вас из школы без разрешения? — Видите ли, я уверена, что ваш сын упомянул выпускной танец, который должен состояться в конце этого года, а у меня не было подходящего костюма, — она посмотрела на свои ноги, пытаясь выглядеть униженной, надеясь, что он ей поверит. — Танцы не раньше июня, почему вы не можете дождаться Пасхи, чтобы купить наряд? — Ну, мы с семьей уезжаем, и у меня не будет времени.— она замолчала, надеясь, что ее выражение лица сделает все остальное. Он стоял там, обдумывая ее слова. — Есть кое-что, что звучит не совсем верно, но не обращайте на это внимания. Я провожу вас обратно в школу, и по дороге мы сможем поговорить! Завершите то, что вам нужно сделать здесь, и мы сможем уйти. В панике она отстранилась. — Я бы никуда с вами не пошла, если бы вы были последним человеком на этой земле! — закричала она, заставив нескольких любопытных покупателей повернуться и уставиться на них. — У меня нет намерения испортить свое доброе имя из-за того, что меня увидят в компании кого-то, кто купил себе выход из Азкабана! Я вернусь в Хогвартс, так что вам не нужно беспокоиться обо мне. В любом случае, я думаю что вы не захотели бы видеть меня, из-за моего скромного происхождения, — в последних нескольких словах она попыталась усмехнуться, но ей пришлось подавить это желание. — Лучше тебе пойти со мной, девочка! — он прорычал голосом чуть выше шепота. — Повторяю, я буду ждать вас, пока вы закончите делать покупки. Гермиона почувствовала, как внутри нее поднимается паника. Она знала, что не в себе, и мысленно ругала себя за это. Гермиона прекрасно знала, что ему все равно, что она делает в Косом переулке. Для него она была мерзостью, низшей из низших, и в довершение ко всему, она была намеренно груба с ним. Он не собирался забирать ее обратно в Хогвартс, факт, который подтверждался неприятным блеском в его глазах. Сделав несколько глубоких вдохов, она сосредоточилась на том, чтобы оставаться спокойной и рациональной. Повернувшись к нему, она улыбнулась и кивнула, прежде чем пройти по следующему ряду книг. Через полчаса Гермиона была готова. Она заплатила за свои книги, уменьшила их и положила в карман, в то же время вытащив одну шоколадную конфету, содержащую каплю зелья невидимости, которое она приготовила накануне. Люциус Малфой последовал за ней из магазина и, не теряя времени, спросил. — Итак, мисс Грейнджер, каковы ваши планы после окончания учебы? Насколько я слышал, вы достаточно умны, чтобы пойти в любую область обучения. — О, я не знаю, — Гермиона затянула, пытаясь выглядеть неопределенно. Знаете, я не особо об этом думала, я имею в виду, ну, я не знаю… есть так много вариантов… — Конечно, у вас есть какая-то идея? Может быть, пройти обучение на аврора? Или стать ведьмой-медиком? Кроме того, в самом Министерстве есть бесконечные возможности — в Департаменте экспериментальных чар или в обучении Невыразимому! Пойдемте, я уверен, что кто-то вроде вас задумывался о будущем? — он одарил ее доброй улыбкой, которая не обманула ее ни на мгновение. Она действительно много думала о своем будущем и основывала на нем свой выбор предметов, но не собиралась признаваться в этом. Она задавалась вопросом, почему он так жаждал узнать, что она думает о карьере. — Сюда! — сказал он, указывая на камин, на котором стояла банка с летучим порохом. Быстро, как вспышка, Гермиона сунула шоколад в рот, прежде чем он мог что-либо сказать. — Где она, маленькая мерзость, где она? Она была здесь минуту назад. Я видел ее. Она оставила меня. Я убью ее за это… маленькое… — люди вокруг начали открывать рот на мистера Малфоя, чьи крики и жесты заставили их в тревоге отступить. Он напомнил Гермионе шизофреника, которого она когда-то видела в фильме. «Вот вам и спокойный, собранный мужчина, никогда не показывающий свои эмоции внешнему миру», — пренебрежительно подумала она. Веря в то, что все будут заняты наблюдением за выходками мистера Малфоя, она неохотно вошла в женские туалеты, закрыла глаза и аппарировала. Выйдя из куста деревьев на обочине дороги, ведущей в Хогвартс, Гермиона побежала к школе. Было жизненно важно, чтобы она вернулась как можно скорее. Взглянув на часы, она увидела, что у нее есть двадцать пять минут, чтобы вернуться, переодеться и оказаться в библиотеке с несколькими книгами перед собой. Несомненно, Люциус Малфой свяжется с профессором Дамблдором, как только тот придет в себя, чтобы рассказать ему о побеге Гермионы в Лондон. Она побежала в ворота, через территорию и поднялась по ступеням в замок. В вестибюле было пусто, но, не останавливаясь, чтобы перевести дух, она поспешила дальше, вверх по мраморной лестнице по коридорам, еще вверх по ступенькам и, наконец, к гобелену, ведущему в коридор префекта. Выдохнув пароль, Гермиона наткнулась на него и подошла к пустому портрету, охранявшему входы в общие комнаты. «Гриффиндор!» — крикнула она и нетерпеливо наблюдала, как секунду спустя упрямый лев, охранявший вход в гостиную Гриффиндора, появился в поле зрения. Не заботясь о том, кто увидел открытый портрет, она, спотыкаясь, прошла через комнату и, наконец, поднялась по лестнице для девочек в свою спальню. Сняв плащ, она спрятала его в шкаф. Затем произнеся быстрое заклинание, чтобы переодеться обратно в одежду, в которой она была перед завтраком, Гермиона взяла несколько книг и вышла из комнаты через портрет льва, которому она должна была выкрикнуть пароль, пока он дремал. Через пять минут она добралась до библиотеки. Распахнув дверь, Гермиона молча прошла на свое любимое место и бросилась вниз, чтобы дождаться, пока действие зелья закончится. На какое-то время все мысли затмила потребность в кислороде, но когда ее дыхание вернулось в норму, Гермиона взглянула на часы и обнаружила, что ее полчаса истекли. Открыв свои книги, она села в ожидании неизбежного вызова от профессора Дамблдора, но его не последовало. Час спустя Гермиона серьезно забеспокоилась и начала гадать, приедет ли Люциус Малфой вообще. Как ни странно, эта мысль не утешила ее. «Несомненно, — подумала она, — он подождет и нанесет ответный удар, когда она меньше всего этого ожидает. Правда, утро закончилось не так, как она надеялась, но она достигла своей главной цели и теперь обладала палочкой, с которой была совместима. Она откинулась на спинку стула, наслаждаясь тишиной и спокойствием библиотеки, позволяя ей окунуться в нее. Было приятно сидеть и ни о чем не думать, плавать в безмятежности и тишине, которые можно было найти только в этой огромной комнате, набитой тысячами книг. Глаза Гермионы начали закрываться, ее дыхание участилось. Она была на грани сна, в нейтральной зоне, которая отделяет сон от сознания, когда прямо позади нее протянул слишком знакомый голос. Это был не кто иной, как ее заклятый враг, и, судя по злобному выражению его лица, она знала, что Люциус Малфой действительно рассказал Дамблдору. Медленно повернувшись к нему лицом, Гермиона снова приготовилась к битве с ним!