Погоня за Смертью

       Ночь прошла максимально спокойно. Настолько, что даже нахождение в спальной комнате Нортона не сравнится со сладостью пробуждения в месте, где тебя любят. Медленно открывая глаза, Наиб чувствовал себя так, словно его, как карамель, растягивают, делая тоньше и он разливается везде, тая от ощущения блаженства. Но, как и заведено судьбой, ничего не может быть полностью хорошим. На ум пришли все вчерашние события и тело сотрясла волна тока, что от макушки до пят пронзила его неприятными шипами. Не больно, но такое ощущение, словно ты провинился перед взрослым и тебя отчитывают как маленького. Ох, как же он ненавидит, когда его кто-то упрекает. Голова была тяжёлой, пусть Субедар и выспался. Веки непроизвольно сами падали, вынуждая Наёмника вновь мять под собой подушку, сопровождая всё это дело протяжным недовольным стоном. Хриплым, слегка сорванным и рваным, достаточно тихим, но слышимым. В дверь постучали, и сквозь толстое дерево прорезался голос Элизы. — Доброе утро, Наиб. Я могу войти? К тебе гости. — Неприязнь накрыла с головой. Подавив в себе желание крикнуть «Гостей не принимаю.», Субедар решил поступить хитрее и просто-напросто лёг в более удобную позу, притворившись, что он спит. Как маленький ребёнок, что очень хочет поймать Санта-Клауса, только вот Наиб хочет поймать двух зайцев сразу. Если это кто-то близкий, его не потревожит то, что Субедар «спит», а если нет, то пусть катится восвояси. В конце-концов, он никому ничего не должен. Дверь скрипнула, но увы, кто вошёл, Наёмник не мог видеть. — Простите, мистер Кемпбэлл. Он спит. Вы можете зайти попозже, когда Наиб встанет. — Нет. Элиза, оставь нас, пожалуйста. — Дама поняла всё с полуслова, оттого в срочном порядке откланялась, оставляя Нортона посреди гостевой комнаты. А он смотрел, Наиб ощущал это кожей. Кажется, стоит раскрыть карты, иначе, кто знает, что Кемпбэлл может выкин- И не успел Наёмник даже додумать это, как с него рывком стянули одеяло, и неприятный холодок мазнул колени и живот. По рукам ногам начали бежать сотни мурашек, сотни маленьких иголочек кололи словно изнутри. Наиб вяло повернулся и приоткрыл один глаз. — Какого хера? Лицо Аристократа не выражало абсолютно ничего. Нейтрально-агрессивно, как иногда бы выразился Наиб. Это выражения лица, проще говоря, можно интерпретировать так: «Я Нортон Шрёдингера*. Я спокоен, но я бешенный, меня надо в изолятор.» Казалось, что он сейчас кинется и разорвёт Наёмника на куски, настолько он был зол. И раньше Субедара бы это испугало, вселило лютый ужас, но сейчас… Он был спокоен. — «Какого хера»? Ты привёл в мой дом в два часа ночи какую-то шавку, а сам даже не соизволил зайти и объясниться. — Руки Кемпбэлла сжимались в кулаки, и это было по-настоящему пугающе, но не полностью проснувшееся сознание не восприняло Нортона как угрозу. — А после я ещё не нахожу тебя дома! Снова к своей Деми смылся, а меня вынуждаешь тебе доверять. Последняя фраза была сказана намного тише. Толи от обиды, толи от переполнявших эмоций, Нортон отвернулся. Как маленький ребёнок. Но в Наёмнике ничего не дрогнуло. Ехидство, желание сделать больно, сказать что-то колкое разливалось по телу с неимоверной скоростью. Держись, стучало в голове, но зеленоглазый не держался. — У меня были свои причины. — Аристократа это вывело из себя и он запустил пальцы в волосы, агрессивно рыча. Сжал кулаки, взглянул на Наиба так, что если бы взглядом можно было бы убить — Наёмник был бы мёртв. — Раз у тебя свои причины… — Не уходи… только не уходи… — Удачи. У меня слишком много работы, чтобы бегать за избалованным ребёнком.        И Кемпбэлл развернулся, уходя прочь. Звук его шагов ещё долго стоял эхом в комнате, или это был просто отголосок разума Наиба? Что происходит? Неужели это взаправду? Ему не приснилось? Глядя в потолок, Наёмник неожиданно подумал, что что-то только что изменилось. Избалованный ребёнок? Он назвал его избалованным ребёнком? Вздох сорвался с приоткрытых губ мужчины. Не успело это утро начаться, оно уже отвратительно. Спуская ноги на холодный пол, Наёмник уставился вниз, не решаясь даже двинуться. Всё будет хорошо, так ведь? В дверь постучали и на пороге появилась Деми, что тихонько подошла к кровати Наёмника и присела рядом. Она всё слышала. Бурбон взяла чужую руку в свою и начала её поглаживать, нежно, стараясь успокоить то бушующее волнение, что сейчас билось в груди мужчины. — Всё будет хорошо, Наиб. Я рядом. — Субедар медленно повернул голову в её сторону и вздохнул, позволив себе улыбнуться. — Поэтому я тебе и благодарен. Всё… — Пауза. Лгать не хочется, оттого фраза и поменялась. -- … будет хорошо. Я надеюсь. — Ну, а я знаю. — Лучезарная улыбка Деми сделала это тяжёлое утро чуточку лучше. Она поднялась, напоследок проведя ладонью по волосам Наиба. — Я сделаю кофе. Спускайся в паб. Деми знала, что в конечном итоге они помирятся, но если Наиба не успокоить, то его пылкий нрав не позволит этому случится быстро. От того потребность успокоить мужчину, чтобы он, не дай Бог, затаил обиду на Нортона… Неожиданно возросла. Женщина спускалась вниз, натолкнувшись на Элизу, в волосах которой застряла пара листков и ветка дерева. Протянув руку и вытащив частички природы из шикарных волос девчушки, Бурбон выгнула бровь вопрошающе, смотря в глаза Элизы. Она смутилась. — Ой, я не всё убрала? Я когда окно открывала, ветку задела… Спасибо. — Деми ей, конечно же, не поверила, однако вздохнула и кивнула, направившись вниз. — Скоро Наиб спустится пить кофе. Приведи себя в порядок. — Элиза кивнула и молча ушла к себе, приводить волосы в человеческий вид, а сама Бурбон задумалась. То, что Наиб уедет из Лондона, с одной стороны, хорошо, но вот с другой… Понравится ли ему в Ирландии, понравится ли он Курту и Маргарите? Ну и самое главное, будет ли он в порядке? Как-никак ехать не особо близко, связаться с ним будет очень тяжело… Стоит написать Маргарите письмо, что Наиб едет к ним. Женщина прошла вниз, отпёрла бар и уселась за барную стойку, начиная черкать письмо для Маргариты. Когда вниз спустилась уже ухоженная Элиза, хозяйка паба попросила её отнести письмо на почту, пока она за стойкой, и девчушка ушла. Буквально через минуты три спустился Наиб, глаза которого были подозрительно красными. Их взгляды с Деми пересеклись, но Субедар поспешил отвести взгляд. Раннее утро, вокруг — лишь розоватое зарево. Они вдвоём в пуском пабе, она — за стойкой, а он рядом. Без слов они поняли друг друга и Наиб сел рядом. Тут же его руку накрыла рука женщины, которая, в свою очередь, лишь улыбнулась. Наиб поджал губы. Он старался избегать зрительного контакта, старался не выдать того, что прятал. Но что он мог спрятать от Бурбон? — Наиб. — От чужого обращения мужчина вздрогнул и уставился в пол, на свои ступни. Женщина невесомо вздохнула и стала говорить куда тише. — Ты не можешь скрыть того, что сейчас в тебе бушует. Прошу тебя. Мы одни, не сдерживай себя. Зеленоглазая видела, как Наёмник прикусывает щеку изнутри, как его глаза начинают наливаться слезами, а лицо по-детски краснеть. Женщина легонько сжала чужие пальцы, внимательно и очень серьёзно всмотревшись в глаза Субедара. Даже сейчас, когда они потемнели от переживаний, они были прекрасны. Почему никто не замечает их блеск? На Наиба слишком много свалилось. — Ты можешь не говорить. Я буду слушать тебя, даже если ты не сможешь произнести ни слова, буду слушать, даже если ты будешь просто плакать. Слёзы — не порок, никто и никогда не будет судить тебя за слёзы здесь. Мы не чужие. Я всегда буду рядом. — И Наиб заплакал. Он вцепился в руки Деми и начал прятать лицо, опуская голову. Сначала бесшумно, не издавая ни звука, но Бурбон видела, как по его щекам нескончаемым потоком неслись слёзы. Омывали лицо, стекали по шее и мочили ворот. Потом он начал скулить, рвано вдыхая. Хватался за женские пальцы, словно утопающий, который тонул в своей панике и страхе. Скулёж перерос в тихие крики, завывания, наполненные болью. Уход, такой уход Нортона сломал его, Наёмник не знал, как ему дальше находится в этом месте. — Мой мальчик… Деми поднялась и вышла из-за стойки, подходя к сжавшемуся Субедару. Она схватила его и притянула к себе, прижимая чужую голову к груди, гладила по волосам, чувствуя, как сердце разрывается от чужих стонов. Чужие пальцы смяли рубашку на спине, сильно, он держался за неё как за единственную надежду, он был маленьким беззащитным ребёнком сейчас, брошенным всем миром, кроме неё, Деми. Она крепко сжимает его, прикусывая губу, чтобы самой не разрыдаться. Несчастный, оставленный. Он ещё совсем ребёнок. Почему на него свалилось столько? Как он это терпит? Элиза вошла совсем бесшумно. Она ещё в окне заметила эту сцену, но остаться в стороне не пожелала. Она вошла через чёрных ход и тихо вошла в паб, тоже стиснув Наиба в объятиях. Его прорвало. Он цеплялся за мисс и мисс Бурбон, и Деми вспомнила, как сама рыдала на руках Субедара, когда Элиза была в обществе суфражисток. Помнила серьёзность и собранность Наёмника, спокойный блеск его глаз. Они поменялись, инверсия не щадит никого. И вот, когда рыдания стали постепенно утихать, Дама вернулась в реальность. Её рубашка промокла насквозь, а обеспокоенная Элиза крутилась рядом со стаканом воды в руках, пока Наиб, по-детски рукавами утирая лицо, тяжело дышал. Он раскраснелся, глаза были уж сильно распухшими, но он был… … Красив. Был невероятно красив, даже сейчас, в такой беззащитный и тяжёлый момент, он был невероятно прекрасен. Силён, чувствовалось каждой клеточкой тела, что сейчас, в этот момент, он способен свернуть горы. Деми улыбнулась. Она прошлась рукой по волосам Наиба и показательно лучезарно растянула губы. Пару секунд Наиб мялся. Словно нуга, время тянулось невероятно раздражающе, но вот, Наиб медленно улыбнулся. Вымученно, слегка кривовато, но по-настоящему. Бурбон выдыхает, понимая, что самое тяжёлое позади. Но женщина пообещала себе, что выправит ситуацию, раз две амёбы не в состоянии поладить друг с другом. — Наиб, малыш, ты будешь собираться? — Субедар оторвался от рассматривания своих рукавов рубашки и тихо кивнул. — Я могу помочь со сб- Стекло треснуло и рассыпалось по полу. Деми вздрогнула и повернулась в сторону окна, а подорвавшийся Наиб встал спереди, дабы защитить Бурбон. Следом выбилось и второе, третье окно. В тишину, что наступила от холодного ужаса троих людей, прорезался сумасшедший смех. Завывания, стон, хрип и смех, заставляющий кровь в жила холодеть. Дверь вышибла чужая нога, и это стало спусковым крючком. Наиб, вздрогнув всем телом, схватил дам за руки и рванул в запасному выходу. Он панически дёргал ручку двери, но она была заперта снаружи. Она слегка подавалась вперёд, но дальше что-то блокировало её снаружи. Субедар готовился выбирать дверь телом, разум мужчины был полностью отключён из-за страха, но в данной ситуации умом выступила Деми. Она тоже была перепугана, но мужественно держала себя в руках. Коснувшись плеча Наёмника, попутно держа Элизу за руку и крепко её сжимая, Деми прошептала, слыша в коридоре дикий смех и быстрые шаги в их сторону. — Окно. Окно в комнате Элизы. Оно. Оно… — Наиб понял, рванув в комнату девчушки, иногда осматриваясь назад, чтобы не потерять из виду мисс и мисс Бурбон. — Бегите в магазин Эммы. Там есть подвал. Спрячьтесь там. Врываясь в комнату, молодые люди рванули в окну, открывая его полностью. Наиб рванул к двери, надеясь её забаррикадировать, но её, одним мощным ударом открыл Джокер. Тут он и предстал им во всём своём безумии. Он казался ещё выше, чем был в фабрике. Его спутанные рыжие волосы свисали к плечам, маска на лице внушала слишком сильный ужас. Субедар не сразу заметил сжатый в руках Джокера нож. Каким-то шестым чувством отскочив назад, Наиб избежал смертельного удара в шею, собираясь напасть. Вставая в стойку, Наёмник делает выпад вперёд, отталкивая ошалелого Джокера в стену. Мужчина приложился головой о полку, по маске заструилась кровь, но серийный убийца стоял на ногах. — Ну наконец-то мы встретились. — Голос от боли Джокера был хриплый и слегка крякал, но даже так это было чересчур пугающе. Наёмник отступил назад, хватая в руки кресло и кидая его в строну Джокера, но мужчина ловко уворачивается, и стул разламывается, разлетаясь по комнате. Слышится негромкий женский вскрик, и Субедар, полностью обессиленный от ужаса заорал не своим голосом. — Беги, дура! — Элиза вздрогнув от крика, рванула к окну, вылезая из него в руки своей приёмной матери. А Наиб поплатился за этот крик. Упустив из обзора фигуру Джокера, Наиб позволил ему оказаться за спиной и схватить за горло. Сжатые мужские руки на собственном горле казались сущим адом. Глаза панически искали хоть какой-нибудь предмет для самозащиты. В глазах начало мутнеть, воздуха критически не хватало, тело ослабело. Наиб уже не мог себя контролировать полностью. Тело, будто-бы по чужому поминовению выгнулось и нога слепо ударила в область колен, а Джокер, вскрикнув, всё-таки отпустил Субедара, что покатился по полу и судорожно вдыхал так необходимый ему кислород. — Сучёныш… — Джокер, совершенно не сдерживаясь, ударил Наиба ногой в область груди, откинув того в сторону. Хрип сорвался с губ Наёмника, тот судорожно старался прикрыть тело руками. Серийный убийца был его ногами, словно бы вечность, однако прошло не больше трёх минут. Остановившись, Джокер разразился сумасшедшим смехом, вонзая нож в живот Субедара. — Тебе повезло. Мне нужен не ты, не тыыыы… Джокер и сам вылез в окно, оставив истекающего кровью Субедара одного. Нож, что соответственно, он забрал с собой. Наиб зажал рукой рану и приподнялся. Нужно идти, бежать… Нужно спасти… В глазах потемнело, мужчина откинул голову назад и зашипел от боли. Хмурился, стараясь собрать себя в кучу. Спустя пару мучительных минут Наиб разорвал рукав своей рубашки и зафиксировал рану, поднимаясь. Ноги подкосились, Субедар хватается на близстоящий стол, и около десяти секунд Наиб стоял, стараясь даже не двигаться. Вот, он срывается с места, вылезая в открытое окно вне зависимости от сводящей с ума боли. Он сразу бежит в сторону магазина но силы покидают его так же стремительно, как убегающая от хищника жертва. Ему часто приходится останавливаться, чтобы вновь собраться с силами бежать дальше. Спустя неопределённое время он всё же достигает магазина, возле которого подозрительно тихо. Заталкивая вглубь себя страх, что что-то не так, Наиб врывается в магазинчик и выкрикивает имена дам, срываясь к подвалу. Снизу слышались их крики, которые просили их выпустить, и тогда Наёмник заметил огромное кресло, стоящий на люке. Отталкивая его в сторону, Наиб распахивает люк и помогает выбраться двум леди, после чего входная дверь захлопывается с ужасным шумом, а на улице слышится дикий смех Джокера. — ПРИДУРКИ! АВХАХВХАХАХАХАХАХА. Хлопнула бутылка, запахло горючим. Наиб замер как загнанный в угол зверь, осматриваясь по сторонам. Деми закричала, указывая в сторону двери, которая стала чернеть. Этот гад поджёг дом. Огонь расползался по стенам слишком быстро, перескакивая на картины и ковёр. Окно, в которое Джокер и закинул бутылку хлопнуло ставнями и затрещало. Стало невыносимо жарко. Наиб дёрнулся в сторону двери, но его за руку схватила Элиза, которая задыхалась в дыме и слезах. — Погоди… Там огонь… — Наиб, словно дикое животное дёргается и вздыхает, рвано, со слабым стоном, Нужно выбраться, пока они не погибли в этом пламени. Только куда бежать, если все выходы перекрыты и…        Наиб замечает, что огонь слегка движется, ближе к лестнице на второй этаж, поэтому, ничего не говоря, срывается на бег, хватая за руки двух дам. Их жизни в приоритете. Распахивает окно, пока дым, словно гремучий змей ползёт за ними по пятам. Рвано выдыхает, высовываясь из окна наполовину и смотрит, как высоко они над землёй. Не высоко. Выпрыгнуть возможно. Сжимает ладони в кулак, поворачиваясь к Бурбон и кричит, стараясь перекрыть свою панику шумом. — Элиза, хватай меня за руки и вылезай из окна, я спущу тебя настолько, насколько смогу, и ты выпрыгнешь. — Элиза молча сделала то, как он просил, хотя глаза её были полны слёз. Она держалась, так сдержится и Субедар. Под шорохи платья, тихие охи Элизы, Наёмник спустил её, держа за хрупкие ладони. Девчушка спрыгнула, удачно приземлившись на ноги. Следом Дем… Крик. Шум досок и грохот. Наиб поворачивается на каблуках и замирает, чувствуя, что сердце останавливается, а по венам заместо крови бежит яд, вселяющий лишь ужас. Балки деревянного дома обрушились прямо на Деми, завалив её полностью, лишь рука, что стремительно дёргалась из стороны в сторону, виднелась из-под обломков. Наиб кидается к ней, кожей ощущая, как огонь лижет древесину в паре сантиметров от него. Он хватается за холодную ладонь и тащит, стараясь вытянуть Деми из-под обломков, но ничего не выходит, а женщина прекращает подавать какие-либо признаки жизни. Вдруг, сквозь собственный шум крови в ушах и треск огня мужчина слышит слабый стон. Он хватается за горящую балку и, сдерживая болезненный хрип, приподнимает её. Деми, еле находящая в себе силы дышать, старается сдвинуться вперёд, но придавившая её балка не единственная, поэтому она не решает тратить силы на попытку спастись. Поднимает мутные от боли зелёные глаза вперёд, изучая тревогу в глазах напротив и слабо стонет, стараясь вытянуть из себя решающую фразу. Внутри бушует торнадо из слов, что так жизненно необходимо сказать прямо сейчас, но Бурбон лишь продолжает молчать, отчаянно ловля хоть каплю воздуха, чтобы издать слабый звук. И, наконец, произносит то, чего Субедар так боялся услышать. — Беги. Спасайся. — Голос тонул в треске огня. Такой родной, любимый, этот голос, что вытаскивал его из затяжной хандры, голос, что ставил на ноги после попойки и буквально пол часа назад успокаивал его… затих. Рука, отчаянно цепляясь за доски медленно расслабилась и замерла, а огонь лизнул плечо. Тогда в Наёмнике и проснулся инстинкт самосохранения, заставивший его отскочить от огня ближе к окну, последний раз отчаянно мазнув взглядом по телу Деми. Он выпрыгнул в окно, не сдерживая горячих слёз, которые всё текли и текли, и он не был готов остановить их.        Приземление было тяжёлым. Наиб чувствует отдачу в самый мозг, пока ноги сводит от резкой боли. Он прокатывается по траве в сторону небольшого заборчика, разваливаясь на холодной земле, слепо глядя в небо. Приглушённые голоса, казалось, были везде и одновременно нигде, от того сознание медленно уплывает куда-то в сторону, ускользает как песок сквозь пальцы. … Он наконец-то может поспать…