***
Дело было просто лакомым кусочком для "акул пера" - женихи, убитые на собственных свадьбах прямым попаданием в сердце. Просто сюжет для серила от «АВС», люди смаковали все возможные подробности и придумывали новые, газеты пестрели заголовками, а следственный комитет понятия не имел, как это прекратить. Новый проект прогорел. Стеклова оказалась заурядным следователем, в её руках «метод» отчего-то не работал, находили новых жертв, но у неё ничего не было, и она не продвинулась ни на шаг. — Может, ты поторопилась? — спросил Быков, догнав её в коридоре, когда она уже собиралась на выезд по очередному убийству. — Может, подождать, пока Вера подрастёт? — Хотите сказать, бабы глупеют, когда рожают? — она посмотрела на начальника из-под тёмных очков и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу.***
Это преступление отличалось от остальных. Впервые снайпер промахнулся, попав не в жениха, а в водителя свадебного лимузина, что дало молодожёнам шанс, и они почти успели скрыться, но расплата всё ж настигла. Роковая пуля попала в жениха за мгновение до того, как он успел пересесть в другой автомобиль. Стеклова внимательно оглядела тела, укрытые чёрным полиэтиленом. И вдруг пришло осознание - сейчас или никогда. Она отошла на достаточное расстояние от Быкова и Жени, которые зачем-то поехали с ней, будто она не способна управиться без группы поддержки. — Родион, — прошептала Есеня, — Меглин, ты здесь, я знаю. Помоги мне. И то ли она сошла с ума за один миг, то ли другая сторона реальности всё же существует, но перед ней возник он. В кепке, плаще, что с дырой от пули на рукаве. Он. Меглин. — Сердце, — произносит мужчина. — Что сердце? Видя, как его жена говорит сама с собой, Евгений бросается к ней. Однако Быков ухватил его за руку, не дав сделать и шага. Немного жутко было это признавать, но, похоже, сейчас происходило то, чего от неё все ждали. — Прямо в сердце. Не успев задать своё очередное «что это значит?», Стеклова вдруг погружается в собственные воспоминания и чувствует, как лезвие ножа входит прямо в грудную клетку, и жизнь её прекращается навсегда. — В сердце попасть надо постараться - любовь, значит, сильная была… — она присела на корточки над телом жениха. — Была, да не стало… Может, другие тоже хотят счастья с пальмами? А зачем одному под пальмами? — процитировала она слова, которые слышали женихи перед выстрелом. — Есеня, что ты говоришь? — вопреки запрету Женя подбежал к ней и стал трясти за плечи. — Двое их. Он и она. Баба стреляла. Она разделяла каждое слово паузами. Говорила холодно и отстраненно. На лице никаких эмоций, глаза стеклянные. Спустя минуту она высвободилась из рук мужа и пошла, никого не замечая. — Ты куда? — крикнул Женя вдогонку. — Баба стреляла, — она обернулась и добавила: — Я баба, пойду постреляю.***
Есения хладнокровно расстреливала мишени, пытаясь понять, что ей это даёт. Даже если её чутьё не лжёт и это женщина, что из этого следует? Каков следующий шаг? — Что ты о них знаешь? За спиной вдруг послышался хриплый голос, и шёпот этот заглушили собою выстрелы. — О ком, Родион? — спросила она, будто её собеседник был более чем реален. Стеклову давно не пугал голос в её голове, она не боялась сойти с ума. Этот голос был за неё, он был не с ними, он был с ней. Он помогал ей, в отличие от других, что только путались под ногами. — О жертвах? — она обернулась, прекрасно зная, что за спиной никого нет. — Я что-то упускаю? Есть общий признак? — Не глазами, нутром смотри! Люди всегда лгут, и глазами ты видишь только то, что они хотят тебе показать, глубже смотри. За что ты бы его убила. Есения шла по улице, не торопясь. Бросила машину, решила прогуляться, подумать - что она упускает? Дома Женя не даст, только она переступит порог, он примется лепить из неё примерную жену и мать.***
То ли ей пошла на пользу пешая прогулка, то ли голос в её голове, то ли она сама прозрела. Но общий признак она всё же отыскала, только он объединял не убитых женихов, а невест. Снова придя к одной из них, Есения долго всматривалась в «счастливое фото», стоящее на комоде. На этой фотографии был запечатлён явно жаркий день. Светило солнце, парень и девушка были в солнцезащитных очках; парень в плавках, а девушка завёрнута в тёплый плед… Синяки на телах невест — вот тот общий признак, который она сразу упустила из виду. Стреляла женщина, видимо, выстрелом спасая невест от жестокой участи жены тирана. Однако мало было выстроить теорию. Нужно было её доказать. — Ищите что-то общее, — командовала Стеклова, — все невесты убитых женихов где-то должны были пересекаться с убийцей. — С чего такие выводы? — спросил Женя. Но уткнувшись в разложенные на столе листы, Стеклова и не думала отвечать, чем ещё больше злила Женю, которому и так всё это не нравилось. Парень представлял всё это совершенно иначе, думал, что после всего на службу Есеня больше не вернётся, будет воспитывать дочь, а он же станет крутым следаком, о котором все заговорят. Однако всё пошло не по плану с самого начала. Дочь оказалась не его; он, конечно, догадывался об этом, но совсем недавно убедился в этом окончательно. Даже после смерти Меглин не отступал, продолжая борьбу. И то ли это параноидальный бред, то ли это так и было, но молодому человеку с каждым днём всё больше казалось, что его соперничество с Меглиным продолжается, и совсем не в его пользу, даже при условии, что Родион мёртв. Вера росла и менялась, становилась всё больше похожа на него. Менялась и Есения. Она отдалялась с каждым днём, уходила в какой-то другой мир, мир внутри своей головы. Она почти не проводила время с ребёнком, не бывала дома. Разговаривала сама с собой, совершенно не стесняясь окружающих, строила дело на предположениях, которые будто были взяты из воздуха и не имели ничего общего с реальностью, но в итоге именно они и оказывались верными.***
Пути привели Стеклову в свадебный салон, где шили себе платья все невесты. Она выяснила, что там работает Екатерина Суворова, которая раньше была стрелком на вышке одной из зон, и, помнится, этот факт Есеню поразил. — Так стрелки-то на вышках всегда девчонки, — усмехнулся начальник тюрьмы, видя её удивление. — Мужик не выдержит неподвижно на снег смотреть день за днём. — …А другим на снег смотреть всю жизнь. Может, они тоже хотят счастья с пальмами? — пробубнила Стеклова себе под нос.***
— Её они все изнасиловали, а его повесили, ну или сам повесился, слабак… — А запись? — Быков прервал её рассказ. — На ней же мужской голос. — Это голос Володи в записи. Она спасает невест от того, что случилось с ней. Быков внимательно смерил её взглядом. В чёрных глазах было что-то, что понять невозможно - тот самый «метод», отныне никому, кроме неё, неизвестный. Она изменилась и, похоже, эти изменения необратимы. Однако нельзя не признать, что системе в целом это только на пользу. Кто-то же должен быть вместо него.***
Верочка ползала по полу от одной игрушки к другой, лепетала что-то, понятное только ей. Женя был вовлечён в игру с ней, а Есения снова затерялась где-то внутри себя. И ничего вокруг не замечала. — Есень, я понимаю, ты переживаешь. Сашу, конечно, жаль... — Евгений заговорил первым. — Серьёзно? — её брови полезли вверх. — Он операцию сорвал! ЗАГСы закрыли, где её искать теперь? — Есень, он умер вообще-то… — Он слишком близко приблизился к снайперше с винтовкой в руках. По-моему, логично? — Он был нашим однокурсником… — Да, очень хорошим, правильным и глупым… Женя говорил что-то ещё, но его голос заглушил голос в её голове. — Свадьба была у тебя? — Не было, расписались и пофоткались на Воробьёвых... — она замолчала на минуту, а потом, как ошпаренная, подскочила и побежала прочь из дома. — Есения! Мне на работу надо, — только и успел крикнуть мужчина. — Она не будет их искать, они сами к ней придут… Вызови няню! — донеслось издалека, а следом послышался хлопок входной двери.***
Группа захвата подъехала на место, когда следователь Есения Стеклова уже направлялась к своей машине. — Где она? — спросил идущий ей навстречу Женя, имея в виду преступницу. — Не знаю, — она взглянула на него из-под тёмных стёкол очков, — наверное, под пальмами отдыхает. После, ни слова не говоря, не давая каких-то дополнительных объяснений, Стеклова села в авто и уехала. Женя, проводивший её взглядом, вдруг понял, что нужно что-то менять. Пока его жена не облачилась в дырявый плащ и не переехала жить в подвал, напичканный кактусами. Нужно было заставить Есению осознать ценность семьи и дать ей понять, что не всегда можно полагаться на мёртвого маньяка. Например, если в её дом проникнет серийный убийца, то спасти её сможет точно не Меглин.