Белый лес

У Арсения было дежавю. Буквально вчера он так же следил за бледным парнем, видел его дрожащие руки и чувствовал его тревогу. Он опять гнал по Питерским дорогам в надежде успеть, а Антон молча сидел рядом, глядя в никуда. Мужчина не отпускал его до того момента, пока тот не рассказал, что же случилось. Паника и слёзы светловолосого не позволяли уловить весь смысл, и Арсений надеялся узнать больше в больнице. Ему не нравилось, что в жизни такого на вид хрупкого паренька столько дерьма. Его охватывала злость, но не на Антона, а на этот мир, который и дальше топит его чудо. Именно его. Мужчина удивился собственным мыслям, но решил позже об этом подумать. Не так он представлял сегодняшний день. До больницы они доехали за полчаса, только в этот раз Антон не спешил выбегать из машины прямиком в больницу. Он вообще не шевелился, только апатично смотрел напротив. Арсений знал, что так бывает после истерик, поэтому не спешил, давая парню время прийти в себя. Ещё пару минут они сидели в тепле и молчании. Мужчина успел предупредить Павла, что сегодня, скорее всего, не вернется в офис и чтобы документы на подпись ему прислали по почте. Благо, на этой неделе не было никаких встреч, и он мог не волноваться о своей репутации. Антон в это время рвано дышал, пытаясь преодолеть свои страхи. Хотелось закурить, и, не обращая внимания на водителя, он вышел из машины, при этом не отходя от неё. Дрожащими пальцами он нашел пачку сигарет, где остались последние две, и сразу закурил. Арсений на это лишь нахмурился, недовольно покачав головой, но сдержался от какого-либо комментария и встал рядом, всматриваясь в красные глаза парня. Он не прятал своего взгляда, из-за чего Антон отвернулся. Ему было стыдно и больно. Он чувствовал себя ребёнком и ему это совсем не нравилось. – Думаю, нам стоит зайти внутрь, – произнес Арсений, когда парень выбросил окурок на землю и просто стоял, всматриваясь в белое здание. Он был благодарен, что не последовало вопросов о его самочувствии. – Я ненавижу больницы, – выдохнул Антон, тяжёлым взглядом зелёных глаз смотря прямо на мужчину, как будто ища в нем якорь, за который можно уцепиться. – Почему? – Арсений и сам поражался своему терпению. Когда он стал таким сентиментальным? – Там пахнет смертью, – ровно ответил Антон, как будто решая математическую задачу. И только по подрагивающим уголкам губ можно было заметить грусть от сказанного. Мужчина какое-то время всё так же стоял, следя за терзаниями его чуда, но поняв, что тот и не собирается шевелиться, подошел к нему вплотную, кладя свой подбородок на светлую макушку парня и крепко обнимая. Антон так и застыл, не в силах сделать ни шагу. Да и пути отступления не было, ведь его практически прижали к машине. Только вот слушая тихое дыхание брюнета он и не хотел никуда убегать. Ему стало спокойно. Странно, как чужие объятия в один миг могут прогнать все страхи. Хотя, Антон всегда любил тактильность. Брат часто сравнивал его с уличным котом. Вроде и когти есть, но стоит показать свою любовь, как потом и не отогнать. Ляйсан тоже это замечала, да и сам парень не отрицал. Просто он не мог понять, как этот мужчина стал для него таким родным. Всё казалось таким глупым, отчего вновь хотелось расплакаться от осознания собственной слабости. Но тёплые ладони, что гладили его спину, предотвратили панику. – Я буду рядом. Просто доверься мне, ладно? – еле слышно прошептал Арсений. Антон смог только кивнуть, не до конца соображая смысл сказанного. Мужчина не спеша сделал шаг назад и, крепко сжав чужую холодную ладонь, повёл в сторону больницы. Антон находился в прострации, словно одновременно был здесь и где-то еще, поэтому и не реагировал на такую инициативу. Честно, он просто устал переживать. Устал быть сильным. Хоть он и вырос на улицах, но именно нехватка родительской любви сделала его таким холодным, но в то же время и мягким. Ему хотелось положиться на кого-то другого и ощутить поддержку, ведь кроме брата ему никто этого не давал. А ведь Егор тоже устал. Тоже прошёл через грязь, вытаскивая из неё и Антона. Но у Егора был Илья, который всегда старался поддержать друга, даже когда его и посылали на все возможные стороны. Сначала Арсений вызывал лишь раздражение. Но позже он понял, что в его взгляде было столько понимания, отчего Антон быстро сдался, показывая истинного себя. Сломленного, уставшего и просто нуждающегося в любви. – Простите, Вы не подскажете, где находится Мария Шастун? Она в порядке? Что с ней? – Антон мигом набросился на сидящую у стойки информации медсестру и сильнее вцепился в тёплую ладонь Арсения. Мужчина поморщился от лёгкой боли, но промолчал, внимательно следя за разговором. – Вы кем для неё являетесь? – безразлично поинтересовалась девушка, поднимая глаза от монитора. – Шастун. Антон. Сын, – он не мог сдержать раздражения. Нахождение здесь бесило, как и люди вокруг. Хотелось развернуться и убежать, забыть этот запах и отчаянные взгляды, но он не мог. Ведь она всё же его мать, правда которая и не считала Антона своим сыном. – Палата 214. Думаю, Вам лучше поговорить с её лечащим врачом, – Антон, развернувшись, отпустил руку брюнета и бегом направился в нужную сторону, не дожидаясь лифта. Арсений тенью последовал за ним, стараясь просто быть рядом. Тяжело дыша, парень остановился у нужной двери, но не решался войти. Что-то его останавливало. Сколько он не видел свою мать? Год? Больше? Он помнил её бледное лицо и сумасшедший взгляд. Она всегда была либо пьяна, либо обкурена, а часто после клиентов приходила с дозой наркоты. И последние месяцы перед тем, как Егор забрал его к себе, Антон не узнавал в этой женщине свою мать. Она стала куклой, готовой на всё ради наркоты. Она не искала спасения. Ей уже тогда было плевать на своих детей. Арсений стоял неподалёку, видя терзания парня и ловя его пугливый взгляд. Ему не нравилось то, что он видит. Так не должно быть. Не с родной матерью. – Извините, Вы родственники данной пациентки? – к ним подошёл мужчина среднего возраста и в очках. Антон уставился на него нечитаемым взглядом и просто молчал, поэтому Арсений решил помочь: – Я нет, но Антон ее сын. Ему только недавно сообщили, что его мать привезли в больницу. Врач взглянул на молчаливого парня и кивнул, открывая папку в руках и переворачивая белые листы. – Да, Мария Шастун. Её доставили к нам с передозировкой, вызванной наркотическими веществами и алкогольным отравлением. Нам удалось её откачать, но она всё ещё не пришла в себя, – врач бросил взгляд на слишком уж спокойного парня. – Сейчас мы пытаемся очистить её организм, так что ей придётся остаться на пару дней. Но я так же посоветовал бы обратиться к нашему психотерапевту. Как давно Ваша мать употребляет наркотики и алкоголь? На миг Антон застыл. Нахмурился, от чего на лбу появились складочки, а затем коридор залил истеричный смех. Спиной опершись о стену, парень прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Психотерапевт? Да его мать скорее продаст квартиру, чем попросит помощи. Антон такой же. Им это не свойственно. Связать и заставить – да. Но надеяться на добровольное сотрудничество не стоило. Врач немного опешил от такой реакции, а Арсений невозмутимо делал вид, что всматривался в окно. Сейчас ему не стоило вмешиваться. – Простите, – Антон успокоился, но кривая улыбка осталась на лице. Только в ней не было ничего радостного. – Видите ли, я без понятия. Мы с братом уже давно живём отдельно. Но насколько мне не изменяет память, она всегда была неравнодушна к бутылке и наркоте. Думаете, тут ей могут помочь? Слова были сказаны с иронией, в которой Арсений смог уловить нотки надежды, но врач этого не понял, поэтому и не стал дальше лезть. – В любом случае, было бы неплохо, если Вы с ней поговорите об этом, когда она проснётся. Я оставлю документы и рекомендации на стойке информации. Подойдите потом для ознакомления, – и с выполненным чувством долга, врач ушёл прочь. Антон лишь флегматично проводил его взглядом и вновь опёрся о холодную стену. Зачем он вообще пришел сюда? – Малыш, ты не обязан, – прошептал Арсений, подойдя ближе к парню. Тот улыбнулся, помотав головой и быстро отходя от него, открыл дверь и зашёл внутрь. Запах медикаментов и стерильности его раздражал, отчего хотелось блевать. Но все эти мысли так и застряли комом в горле, когда он увидел свою мать. Мертва – это была первая мысль. Она выглядела ужасно. Слишком худая, бледная, с чёрными мешками под глазами. Волос почти не осталось, а на руках были видны следы от уколов. Парень боялся подойти. Он не узнавал её. Он не знал эту женщину. – Нет… Нет… – помотав головой, Антон просто развернулся и выбежал из палаты. А что он ожидал увидеть? Для чего он вообще сюда приехал? – Антон? – голос Арсения отвлёк, и парень уставился на перепуганного мужчину. – Прости, ты мог бы… Ты можешь увезти меня отсюда? – и это прозвучало так отчаянно, что брюнет без вопросов обнял Антона через худые плечи и повел вниз в сторону выхода. Он понимал, что вторгся во что-то очень личное, но отступать не был намерен. А вот продумать дальнейшие действия стоило. В машине они сидели так же молча. Вроде, столько вопросов, но они все казались такими бессмысленными сейчас. Антон плотнее завернулся в своё пальто. Ему было холодно, и Арсений включил печку. В голове он перекручивал сегодняшние моменты. Вот, кажется, это его шанс. Понять, что движет этим ребенком. Понять, почему он так боится мечтать. Почему не позволяет себе быть счастливым, самовольно обрекая себя на одиночество. – Куда мы едем? – нахмурился парень, увидев, что Арсений повернул машину совсем в другую сторону. Мужчина довольно улыбнулся и пронзительным взглядом посмотрел на Антона. В его глазах бушевала уверенность и превосходство. Именно таким он был в первую их встречу, и парень насторожился. – Знаешь, лисёнок, я тут подумал, что нам есть много что обсудить. А у меня как раз есть хорошая бутылка красного вина, – пояснил, внимательно следя за растерянным ребенком. Настал его черед делать ход.

***

Егор был слишком уставшим, поэтому просто позволил Илье утащить себя в студию, где он уже нормально познакомился с ребятами. Серёжа был невысокого роста и имел длинные темные волосы – полная противоположность Эдуарду, второму парню, который также был в студии. Егор внимательно рассматривал татуировки Эда, пока Илья обсуждал с ними работу. Сначала Егор боялся, что будет чувствовать неловкость после их первой встречи, но ребята быстро забыли о их с Ильей ссоре и решили начать знакомство сначала. Егор и не возражал, хотя не до конца понимал, для чего он тут. Но упрямство Ильи было даже сильнее Антона. Особенно если тот вбил себе что-то в голову. А может это всё навязчивость? Илья не особо воспринимал такую вещь как личное пространство. В один момент Егору надоело слушать перепалку между ребятами по поводу музыки. Или ему просто было больно от того, что он так далёк от всего этого. Поэтому встав с дивана, он направился в другую комнату, где была небольшая кухня и такой же мягкий диван. Сделав себе кофе, Егор уселся боком на диван, всматриваясь в лучи солнца за окном. Сегодня был довольно красивый день, из-за чего парень был рад возможности передохнуть. Он и правда работал слишком много, в надежде забыться, а ещё попрекал в этом брата. Кофе был вкусным, но веки всё ещё слипались. Егор боролся с желанием просто лечь и уснуть на диване, под солнцем. Тихо и тепло. Но его внимание привлекла гитара у окна. Вспомнив, что ещё год назад он продал собственную и после ни разу не пытался играть, загрустил. Всё-таки Илья прав – он скучает по музыке. Скучает, но в тоже время боится её. Поставив кружку на столик, парень взял инструмент в руки и сел у подоконника, проводя пальцами по струнам. Пальцы явно отвыкли, но память никуда не делась. Немного подумав, Егор стал играть медленную мелодию. Да, он забросил музыку, но никогда не переставал писать песни. Не мог. И теперь вспоминал недавно записанные строчки. - Я смотрю в небо, что оно прячет… Пальцы скользили по струнам, ища нужные аккорды. Голос немного дрожал, но Егор позволил себе расслабиться, полностью отдаваясь музыке. Грусть и отчаяние рвалось из груди, ведь в этой песни лежит его душа, его мечта, его боль. В один миг голос сорвался на крик, а по щеке потекла одинокая слёза и парень, подорвавшись с места, бросил гитару на диван, в надежде уйти домой. Но стоило ему посмотреть в сторону двери, как тело пробрало дрожь. Илья с довольным видом стоял, оперевшись о стену. Серёжа с Эдуардом быстро подбежали к нему, похлопывая по плечу и говоря комплименты, но Егору этого не нужно было. Он винил себя, что поддался порыву. А ведь мог спокойно остаться дома и спать, не думая ни о чём. – Теперь я понимаю, для чего Илья тебя так хотел затащить сюда, – хмыкнул Серёжа, поглядывая на своего друга. – Знаешь, мы бы могли поработать с этой песней. Посмотреть, что выйдет… Но Егор лишь устало покачал головой и направился к выходу, проходя мимо Ильи. Ребята уже поняли то, что он не умел прощаться, поэтому не стали обижаться, лишь крикнув, что он может приходить в студию, когда пожелает. Парень был искренне благодарен за понимание, но также зол на друга. Он понимал, чего добивается Илья, и его это раздражало. – Ты куда? – поравнявшись, поинтересовался Илья, лукаво поглядывая на светловолосого. – Домой. Спать, – сквозь зубы прошипел Егор, вызывая ещё большую улыбку у друга. – И правда прям как медвежонок, – хмыкнул друг. Заметив, что Егор идет прямо к выходу, резким движением дёрнул его к себе и схватил за локоть. – Подожди, мне нужно собрать вещи, и мы поедем. – Я и сам доберусь до дома, – прошипел Егор, пытаясь вырваться из мёртвой хватки, но все его попытки были тщётны. Тяжело дыша, он с мольбой взглянул на слишком уж серьезного Илью. Его взгляд пронзил насквозь, вызывая тонну мурашек. Так не должно быть. Или должно? Егор чувствовал себя как в западне. – Ну и чем ты меня слушал? Я же сказал тебе, что сегодня ты ночуешь у меня, – произнёс Илья, ведя за собой растерянного Егора. Когда же всё стало таким странным?