Взрослые и рассудительные
9 сентября 2022 г. в 19:35
Примечания:
Вам не показалось.
Чонин зашел в свою комнату. Таким пустым, как сейчас, он не был наверное никогда. Сказывалось всё: долгое время без нормального сна, усталость, вечная ответственность, мысли, которые не дают расслабиться и отдохнуть хотя бы пару минут. Они бьют по воспаленному мозгу с такой силой, что вышибают всё, что там было. Сейчас Чонин не чувствовал даже этого. Его голова была пуста, ни одной мысли, ни одного чувства. Казалось, он себя истратил, израсходовал.
Тело двигалось на автомате, он закинул самого себя на кровать, даже не снимая одежду, не накрываясь одеялом. Просто отключился, ни о чем не думая. Кажется, это и вправду было ему нужно. Было нужно больше всего сейчас. Просто погрузиться во тьму, найти в ней спокойствие, расслабиться хоть на долю секунды. Ведь обычно голова продолжала работать даже во сне, генерируя самые необыкновенные сценарии того, что может произойти. А по мнению Чонина произойти может многое.
В любом случае сейчас его это не беспокоило. Сейчас его ничего не беспокоило.
Тем временем Чана беспокоило всё и сразу. Он так и остался стоять в том злополучном коридоре, кончиками пальцев касаясь своего лба так, словно не верил в произошедшее, словно в его голове наконец сложились пазлы. Очевидная картинка предстала перед глазами, осознание пробило голову стрелой, грёбанной пулей. Он даже не до конца понимал, что произошло. Всё вдруг стало таким ясным и до боли четким.
Из мыслей его вывел неслабый такой толчок в плечо. Медленно повернувшись на нарушителя своего спокойствия, Чан увидел Джисона.
— Ты это… Извини за тот концерт, что я в холле устроил… Я не хотел ставить под сомнение твой авторитет и все дела, - Хан неловко водил взглядом где-то за спиной вожатого, который даже забыл за что тот извиняется. Не дождавшись ответа, Хан все-таки посмотрел в глаза вожатого и протянул ему руку с вытянутым мизинцем, — Ну, что? Мир?
Чан посмотрел на палец пару секунд, словно соображая что от него ждут. Мысли сами собой собрались в кучу, наконец заставляя отреагировать на такой детский и глупый жест, для кого угодно, но только не для Хана. Чан улыбнулся и протянул палец в ответ, как бы скрепляя их союз.
— Мир. - сказал Чан, наблюдая как на лице подростка тоже расцветает улыбка. Сегодня действительно будет длинный день, не стоит начинать его с ссор.
Поняв, что на него не злятся, Хан отпустил руку и, отсалютовав, поспешил в соседнюю от своей комнату. Ту самую, в которой Хенджин так трепетно охраняет сон своего соседа.
— Ликси... - аккуратно проводя пальцами по светлым, немного жёстким, волосам парня, Хенджин пытался того разбудить, — вставай ну, нам пора на зарядку.
Парень, в ответ на это, лишь морщил нос, никак больше не реагируя на жалкие попытки себя разбудить. Хенджину следовало предпринять что-то более действенное, если он не хочет, чтобы Феликс везде опоздал.
И он правда не хочет, но просто не может нарушить сон этого чуда, что своим лицом, полным веснушек, зарывается в одеяло всё больше. Солнце, проглядывающее сквозь шторку, сделанную явно из самой дешманской ткани, которая только существует, игралось с волосами не менее солнечного мальчика, падая на его кожу, словно пытаясь помочь Хвану разбудить паренька. Но толку ноль.
Нет, это выше его сил. И стоило только этой грустной мысли посетить его голову. В комнату ворвался Джисон. Его друг и, пожалуй, самый громкий из всех людей на планете.
— Феликс, ты чего, спишь что ли до сих пор? - удивился Джисон, замечая Хенджина, сидящего на корточках возле его кровати, — выглядит как поминки.
— Да иди ты... - фыркнул Хенджин, вставая, — не могу разбудить его.
— Пф, подержи моё пиво, мальчик. - делая вид, что разминается, проговорил Джисон. Он вытянул руки вперёд, хрустя пальцами, наклонился вправо, затем влево. Когда кости достаточно прохрустели, можно было приступать к тому, ради чего они все здесь собрались.
— У тебя нет пива. - пробурчал Хенджин, вскидывая бровь. Он примерно понимал, что может выкинуть сейчас Джисон, но особо вариантов не оставалось, надо было торопиться.
— Это не важно. - отмахнулся Хан, подходя к кровати Феликса.
А ведь бедолага даже не догадывается, что это вероятнее всего будет самое ужасное пробуждение, которое когда-либо у него было.
Хан наклонился к самому уху парня, который за такой небольшой срок смог стать ему другом и, похлопав того по плечу, крикнул ему в самое ухо:
— Рота подъем!
Казалось, что у Хана есть какая-то непонятная способность к ультразвуку, таким криком можно убить, иначе как объяснить то, что ухо заболело даже у Хенджина, стоявшего на расстоянии вытянутой руки. Однако Феликса не проняло, он просто перевернулся на другой бок, лицом к стене, и продолжил сопеть. Хван проморгался, зажимая ухо рукой, подошёл к Хану. Реально спит. Глаза у Хенджина расширились в удивлении, ему хотелось ткнуть Джисона в его провал, но он был слишком шокирован от таких манёвров.
— Ладно, по-хорошему не хочешь, да… - воспринимая сон парня, как вызов собственным способностям, Хан нахмурился. Отойдя от кровати настолько, насколько позволяло свободное место небольшой комнаты, Хан разогнался и прыгнул прям на Феликса. Прыжок был спортивным, Хван бы даже сказал боксёрским. И Хенджин был бы рад отвесить другу за такие маневры увесистый подзатыльник. Только вот Ликса и это не проняло.
— Он издевается что-ли...? - Хан в изумлении смотрел на парня, что лишь промычал невнятно и засопел дальше.
— Что делать будем? - в растерянности спросил Хенджин, не спуская глаз с лежавшего на кровати солнца. Непробиваемого солнца. Неуязвимого.
— Я… не знаю даже. Ты уверен, что он жив? - вдруг теряя веру в собственные раздражающие способности, поинтересовался Джисон. Причем спрашивал на полном серьёзе.
Учитывая то, как в лагере работает медпункт… Вряд ли Ликса тут кто-то откачает. Можно рассчитывать только на дыхание рот-в-рот от Бан Чана, но это вряд ли поможет и уж тем более не будет приятной процедурой. Хана передернуло.
— По-моему здоров был. - задумчиво пробубнил Хван.
— То есть ты не уверен? - ахнул Джисон, уже мысленно хороня веснушку под ближайшей берёзой.
— Да уверен я. Уверен. - раздраженно махал руками Хенджин. Джисон поджал губы. Влипли получается.
— А раньше он как вставал? - допытывался Хан. Парень рассуждал так - если соберёт достаточно информации о пациенте, то поймёт как ему помочь. Только вот этот самый пациент, кажется, чувствовал себя ахуенно, и помощь ему не требовалась.
— Нормально вставал.
— Это не ответ.
В комнату вошёл Минхо, видимо потерявший своих друзей, не появившихся в холле. Заметив двух парней с до непривычного задумчивыми лицами, он подошел ближе. Сведенные нахмуренные брови Хана и весьма неоднозначное выражение лица Хенджина заставили его насторожиться.
Даже интересно, что тут могло произойти? Ребята нашли в тумбочке кроссворд и думают над словом из трёх букв?
— Вы чего тут? - спросил Хо, замечая, что его лучший друг до сих пор в постели и даже не думал вставать, — и почему Фела не подняли?
Хенджин вскинул плечами как-то странно, посмотрев на соседа по комнате, а Хан оскорбленно сложил руки на груди и втянул весь воздух комнаты через нос.
— Да ты знаешь как долго мы его будим уже, ничего не работает. - тыкая пальцем в сторону безмятежно дремлющего Ли Феликса, оповещал Джисон. Хенджину в какой-то момент даже показалось, что друг сейчас расплачется.
— Что за бред, Ликс всегда легко просыпается. - не особо впечатленный Минхо переводил взгляд с одного парня на другого, ища подвох.
— Ну попробуй, умник. - Джисон насупился и отошел, освобождая место профессионалу. Как выяснилось, не такой уж он сам и мастер. Это больно бьёт по самолюбию.
Сделав пару шагов к кровати, Хо наклонился к уху друга.
— Если ты собираешься крикнуть, то это не работает, я проверял.
Но Минхо не кричал, он шепнул пару слов, что было невозможно разобрать, и блондин, что до этого утыкался носом в одеяло и явно не подавал признаков жизни, открыл глаза и поднялся, часто моргая и оглядывая столпотворение в своей комнате.
У Хенджина упала челюсть, а Хан лишь фыркнул.
— Давай одевайся, одного тебя ждем.
***
Так как Чан сегодня вызвался выполнять не только свои обязанности, но и обязанности Чонина, дел оказалось мягко говоря невпроворот. Чан провёл зарядку, потом смылся во время пробежки к директрисе для того, чтобы занести какой-то непонятный отчет. Свой отряд он нагнал уже в столовой на завтраке. Минхо с Джисоном уже по привычке всех пересчитали и доставили отряд в столовую в полном составе. Впервые за все время Чан почувствовал такое острое желание сказать им, какие они молодцы и как он ценит этих чайников. Но почему-то не сказал. Оставил нежности и похвалы на более подходящий момент.
После завтрака все пошли на утреннюю линейку, на ней объявили об очередном мероприятии, на которое нужно готовить сценку. Вот сценки это то самое, в чем без помощи Чонина не обойтись. От безысходности хотелось кусать локти.
Заметив нервозность вожатого, Хо сразу сказал не ссать в штаны и за пару часов они эту сценку наколдуют. Почему-то Чана не покидало чувство, что этот мелкий засранец знал всё наперед. В общем и целом, день протекал с бешенной скоростью, Чан отвел детей на веселые старты, после был баскетбол, потом кружки по группам, где всю ответственность на себя снова взяли Минхо и Джисон.
Если быть честным, то Чан понимал, что не смотря на иногда слишком длинные языки ребят, они очень ему помогают. Благодаря тому, что их двое и они знают свои обязанности, Чан смог сделать свои вожатские дела, пока дети были на кружках.
День чудес и не думал заканчиваться, директриса внезапно назначила собрание. Казалось бы - зачем? Ведь была планерка. Но, оказывается, зачем-то надо. Вожатый лишь мог догадываться, что собрание будет по поводу близящегося открытого дня. Когда лагерь будет полон не только детей, но и их родителей, сестёр и братьев. Следить за отрядом в подобные дни - это кромешный Ад. Именно в такие дни и случаются самые ужасные случаи, когда не ясно, несет ли вожатый ответственность за ребёнка или же все заботы о чаде переходят в руки родителей. Да и часто этот день именует нервотрепку для вожатых и своими мероприятиями, бедненькие должны из кожи вон лезть, чтобы показать всем какие они весёлые, активные, и как хорошо с ними детям. Причина собрания ясна. А вот как оставить целый отряд неуправляемых детей, а точнее подростков, что по факту ещё хуже, предоставленных самим себе - не ясно.
А у Бан Чана по расписанию кислородные коктейли. После них - перерыв размером в час, а после обед. Ужасное стечение обстоятельств, нет бы поставить какой-нибудь футбол… Со спокойной душой спихнуть отряд на физрука и торчать на собрании хоть весь день. Без Чонина тяжко, очень тяжко. Но слово, данное младшему, заставляло его думать в два раза быстрее и четче, сооружая внутри своей черепной коробки гениальный план действий.
А гениальность его в том, чтобы передать расписание в руки Минхо и съебать в закат, как и подобает ответственному взрослому. Идея шикарная, а вот исполнение хромает.
Медлить было нельзя. Когда очередной бесполезный кружок, направленный лишь на то, чтобы на время занять детей, подошел к концу, Чан выцепил Минхо из толпы ребят и, маясь, кое-как объяснил тому обстоятельства.
— Сваливаешь… Понятно, - задумчиво проговорил Хо, — и не знаешь, когда вернешься. Чудесно.
Минхо вздохнул, вожатый выглядел достаточно виноватым, чтобы на него не злиться. Махнув рукой, Хо сказал, мол, так уж и быть. Забрал из рук Чана папку с расписанием, что наверняка принадлежала Чонину, полистав, быстро сориентировался с тем, что нужно делать.
— К тихому часу успеешь? - деловито интересовался Минхо.
— Думаю да, но если ребята сразу захотят мутить какой-то номер, то возможно припрусь только к самому мероприятию… - с досадой озвучивал свои мысли Крис, чувствуя себя в этот момент не только худшим в мире вожатым, но и в принципе взрослым.
Безответственность и легкомысленность толкают лодку его жизни изо дня в день, по этой ебанной реке проблем и, что удивительно, до этого чудесного дня все шло как по маслу! Лучше сейчас никому не лезть в его путанную голову. Ибо сегодня Бан Кристофер Чан ненавидит себя больше, чем когда-либо.
— Ясно. Не вовремя ты Чонина спать отправил… - хмыкнул Минхо, немного запыханно, уже представляя весь фронт работы, который светит не только ему, но и Джисону, а уж тем более Чану.
— А ты откуда...? - глаза вожатого расширились. Он не помнил, что бы кто-то был в холле, когда они с Чонином разговаривали. Потому что, если бы кто-то их видел, Крис бы сгорел. Не то, чтобы прям от стыда… Просто сгорел бы. Этот странный момент, от которого у него до сих пор перехватывает дыхание. Кажется ему слишком интимным... слишком их моментом.
— Я наблюдательный.
Вот так просто, одной фразой, Минхо отбил у вожатого всё желание интересоваться этой темой.
— Ладно, неважно, - выбрасывая из головы резко накатившие в неё мысли, что сейчас были так некстати, Чан сосредоточился на главном, — короче, сначала кислородные коктейли, потом перерыв размером в час, смотри, чтобы за это время никто не сдох и не травмировался. Ещё у девочек из газеты в это время собрание, как закончится, надо их забрать оттуда и проводить до остального отряда. Конечно, если им не дадут какое-то супер важное задание по сбору информации. Отдел газеты любит такое выкидывать. Потом в столовую, хавать. А после тихий час.
— Понял. Иди уже. - вздохнул Хо, одной рукой уже подталкивая старшего в сторону ангара.
— И ни в коем случае не буди Чонина! Он должен отдыхать. - давая детям свое последнее наставление, Крис даже пригрозил пальцем. К слову, никого не впечатлив.
— Само собой. Теперь ты свалишь? - вскинув бровь, продолжал толкать того в грудь Минхо, борясь в это время с безумно сильным желанием отгрызть этот палец нахер.
— Ухожу. Я рассчитываю на вас!
Развернувшись, Крис устроил себе забег прямо до места собрания. Сверкая пятками, кудрявый покинул Минхо, заставляя ещё какое-то время смотреть себе вслед.
— Даже жаль его немного. - прокомментировал Джисон. Если честно, Минхо не заметил как тот подошел, но напуган не был. Только если приятно удивлен. И сколько времени это приведение тут обитает? Когда его Хани научился быть таким тихим? Руки парня тут же очутились на его талии, привычно поглаживая сквозь футболку. Словно такие прикосновения стали для него уже привычкой.
— И не говори. - хмыкнул Хо, поворачиваясь к парню лицом. Пару секунд разглядывая черты такого любимого лица, он оставил краткий поцелуй на мягких губах. До этого убедившись, что никто на них не смотрит. Очень глупо, вот так рисковать и целовать его прямо рядом с отрядом. Но Ли ничего не мог с собой поделать. Их двоих сегодня ждёт запарный день. Без Чонина этот механизм потерял свою самую важную шестерёнку. Теперь часы вынуждены безбожно спешить, чтобы показать правильное время, хотя бы два раза за этот день.
— Итак, строимся, ребят. Сейчас в столовку, а после будем думать над номером. - убирая руки Хана со своей талии, проговорил Минхо, немного расстраиваясь от того, что приходится вплывать в эту суету снова.
***
Чан сегодня работал на износ, больше, чем когда-либо. Сначала он выложился на все сто на собрании, чтобы собрать для Чонина всю нужную информацию, получив вполне заслуженную похвалу от директора за усердие, затем понесся проверять как его отряд. Чан попросил показать ему номер, что те придумали, и когда он его одобрил, все дружненько потопали в столовую. Джисон помчался за девочками, что работали в газете, ведь те не вернулись к отряду, когда по плану кружок должен был кончиться. У Минхо это как-то вылетело из головы, пока они репетировали. В итоге оказалось, что дамам дали поручение, расспросить всех, кто есть в лагере о том, как им мероприятия, нравится ли в лагере и чем бы они хотели поделиться в газете. Ну и, разумеется, собрать из этого материал для статьи. А также записать некоторые откровения на видео, для последнего дня, ведь когда-нибудь он наступит.
В общем очень важное дело, но столовку и тихий час никто не отменял.
После еды, Минхо и Джисон остались в столовой для того, чтобы помочь поварихам убрать со столов. Подобная инициатива всегда вознаграждалась со стороны работников золотыми звёздочками. Плюс, им очень не хотелось идти в отряд, ведь там их ждали плакаты, которые нужно рисовать. В общем, между одним злом и другим, они выбрали то, которое понравилось больше.
В этот раз парни не устраивали соревнований "Кто быстрее соберёт и уберёт", в этот раз они соревновались в количестве. Кто больше тарелок принесет на раздачу, тот и побеждает.
Ох, неужели кто-то думал, что эти двое усвоили свой урок и оставили споры и препирательства? Где-то рядом, с теми утерянными в мусорных баках осколками тарелок с кашей, что когда-то выскользнули из рук кухарки? Извольте доложить, что с того момента эти двое стали только хуже. У них появился приз. Гребанная мотивация.
Они играли на желание. На должок.
Минхо никогда не испытывал острой необходимости в самоутверждении, особенно посредством пикантных заданий. Но это же Джисон. Сам факт игры с ним заставляет сердце гонять кровь в два раза быстрее, кончики пальцев покалывает, трепет разливается по телу. Хочется выиграть. Хочется получить эту власть над ним. Власть на одно желание. Потому что зная Джисона, он скорее переступит через свою гордость, но выполнит действие. Только если проиграет.
Парад страстей, ловкие движения, очень много посуды на руках. Каждый стол сопровождался счётом, каждые пять минут они говорили его вслух. Шли ровно. Как бесит.
Кухонный персонал любил отряд "Винкс", ребята всегда свою работу выполняли на отлично, делали все быстро и качественно. Но вот их капитаны… Были тут уже известны. И дело даже не в тарелках с кашей. Тот поднос уронила работница, не дети, не стоит валить на них все грехи человечества. Да и плюс, это детский лагерь, посуда тут бьётся, и делает это с завидной периодичностью. Это естественно. Случается, дети учатся, набивают шишки.
Только вот эти дети, конкретно эти двое… Их шишки уж чересчур болезненные. Да, мальчишки соревнуются, храбрятся, дерутся… Но не так, словно от этого зависит их жизнь. Не так увлеченно.
За всю историю лагеря таких парней было немного. Самый запоминающийся дуэт был - Со Чанбин и Ким Сынмин. Одна из кухарок рассказала эту историю Хану и Минхо, когда те, в очередной раз, закончили свою работу раньше запланированного.
— Удивлены? - улыбалась женщина средних лет, наблюдая за раскрытыми ртами подростков. Забавные шапочки больше не украшали их головы, а фартучки висели на вешалках. Ребята сидели за столом рядом с женщиной и впитывали провокационную историю всем своим существом. — Да-да, когда-то в этот лагерь приехали двое мальчишек, Ким Сынмин и Со Чанбин. Резвые такие, прям как вы. Чанбин тогда был спортсмен, все мальчишки у него советов спрашивали, как быть таким же сильным и нравиться девочкам. А Сынмин был просто миловидный парень, спокойный, если сравнивать с Чанбином. Я помню Сынмина как самого вежливого мальчика! Ох, как я была удивлена, когда увидела их перепалку с Чанбином в первый раз. Оказалось, нашему Сынмину палец в рот не клади!
Женщина активно жестикулировала, пока рассказывала. На их столе стояла кастрюля, из которой по кружкам разливали чай. Её ещё не убрали, потому что Джисон, поглощённый историей, пил уже десятую кружку. Собственно кухаркам было не жалко, пусть пьет на здоровье.
Минхо шумно фыркнул.
— Что тогда, что сейчас. У Чанбина против Сынмина нету и шанса в словесной перепалке. - озвучил очевидную мысль, как ему казалось, Ли.
— Погоди, Минхоша, не так все просто, - по-матерински улыбнулась женщина, сильно смущая парня, — Сынмин с Чанбином были абсолютно разные, крутились в разных компаниях, ходили на разные кружки. Тогда в нашем лагере можно было выбрать только одного капитана отряда. Вот с того момента и начался сыр-бор. Оба парня хотели быть лидерами!
— Как банально, боже. - Минхо закатил глаза, но продолжал слушать, с интересом прыгая глазами по лицу кухарки.
— Ни дня спокойствия с тех пор не было в лагере. Каждый хотел доказать, что лучше другого. Сынмин очень старался дать Чанбину отпор в спорте, и у него частенько получалось составлять ему конкуренцию! И всё же, в этой сфере Чанбин был далеко впереди. Зато Со Чанбин ни разу не выиграл его в шахматы, шашки, нарды, любые карточные игры и викторины. Хотя нет, когда была викторина про спорт, Сынмин потерпел крах, его теоретических знаний на эту тему было маловато. Он просто не был заинтересован в футболе или баскетболе. Короче, парни, как огонь и лёд, несовместимы. Так же как вы тут носились по столовой, лет восемь назад. Может чуть меньше. Помню тот день так, словно он был вчера. Все тарелки убраны, стоят ругаются, спорят, кто лучше. На каждое слово Чанбина у Сынмина находится штук десять, причем таких, что и поспорить трудно. Я тогда вышла, минут на пять, может десять. А как вернулась…
— Что?
— Что было как вы вернулись?
— Чанбин стоит, улыбается так победно, а Сынмин весь красный как рак, злющий-презлющий, смотрит на него, словно убить хочет, а этому качку хоть бы хны, - погруженная в воспоминания, вещала женщина, — уж не знаю, что тогда этот плут ему сказал, но он определенно выиграл.
— А кто в итоге стал капитаном? - с интересом спросил Джисон, словно это единственная мораль в данной истории. Минхо от возмущения даже цыкнул. Не сдержался.
— Никто из них. Оба отказались, поставили милую девочку. Смена пролетела быстро, Сынмин с Чанбином хоть и продолжали друг друга подначивать, больше не ненавидели друг друга. А через шесть лет оба вернулись в этот лагерь вожатыми, с тех пор вместе, смену за сменой. У нас тут много вожатых, составы меняются постоянно, но эти двое… Все уже привыкли к тому, что они работают вместе. Уже без слов друг друга понимают, все промахи знают наизусть, дополняют. Даже когда между сезонами нет работы, я слышала они вместе ездят на курорты, работают там. Всё вместе.
— Вау…
Кухарка тогда не сказала ни Минхо, ни Джисону, что видит в них не просто таких же соперников, или верных друзей. Такие люди в будущем становятся родственными душами. Сколько бы лет не минуло - находят друг друга. Всегда так.
Враги… Соперники… Какие громкие слова, какие сильные чувства.
Хотя, чего уж таить. Это не портит их, а наоборот. Желая впечатлить друг друга, работу парни заканчивают буквально за пару минут, даруя кухне свободное время. Главное, чтобы не убились в процессе. Остальное поправимо.
— Ладно, ребятки, давайте собирайте последние тарелки и чашки, да бегите к отряду. Мне ещё посуду мыть.
Ребята, что думали, что давным давно всё убрали, с недоумением стали оборачиваться. Их счёт остановился на равном числе, словно сам бог говорил им перестать страдать хернёй и даровал этой столовой чётное количество посуды.
Две пары глаз наткнулись на одинокую тарелку в конце зала, практически одновременно. Кровь застыла.
Секунда. И они сорвались с места.
Хихикая, кухарка забрала кастрюлю с чаем и ретировалась из столовой. Глядишь и вырастит для лагеря двух новых вожатых.
За последнюю тарелку парни дрались не на жизнь, а на смерть. В итоге та выскользнула из рук, словно мыло и разбилась под ногами.
Наверное это проклятье? Бить посуду каждый раз, когда они вдвоем остаются дежурить…
Страх сковал горло. Было трудно дышать, а тем более представить, что с минуты на минуту в зал войдёт кухарка и увидит то, что они натворили.
Так и началось новое соревнование, кто быстрее соберёт осколки в ведро так, чтобы не спалиться и остаться безнаказанными. Минхо тихо как кошка сгонял за мусорным ведром, Хан отыскал веник.
В итоге Джисон порезал руку об один из осколков. Что, собственно, и неудивительно. Пришлось идти держать под холодной водой. А из столовой топать не в корпус, а к медику.
— Да брось, царапина. - хмыкнул Хан. Кровь они кажется, остановили, но порез всё равно был довольно внушительный и, как Хо казалось, на самом деле побаливал.
— И всё же, давай перевяжем. - ответил Минхо, выходя из столовой.
Только вот погода их мнения не разделяла. Прохладный ветер, вымещал всю свою злость на листьях бедных деревьев, создавая ощущение, словно начался смерч, а не обычный дождик.
— Дождь? Серьезно? - удивился Джисон, наблюдая за ливнем на улице. А ведь казалось ничего не предвещало.
— Да, малыш, в лагерях тоже идут дожди, это естественно. - усмехнулся Минхо, спиной прижимаясь к стене столовой. Небольшой козырек над входом спасал их от капель, но не от жуткого прохладного ветра, что откуда-то прилетел, омрачая дни, наполненные солнцем и жаркой погодой. Обычно после таких дождей погода снова становится жаркой, Минхо надеялся, что так оно и будет.
— Не говори со мной так. - демонстративно поморщился Джисон.
Минхо с интересом на него посмотрел. Его выразительные глаза слегка прищурились, он прошёлся взглядом из под полуприкрытых век, вверх и вниз по фигуре Хана. Свободная футболка парня почти порхала в руках ветра, пропуская в себя весь ветер, но самому Хану, казалось, было на это плевать. Он смотрел сквозь водную пелену куда-то вперёд, не удостаивая Минхо взглядом. И Хо принял правила игры, как и всегда.
— Как? - спросил Минхо, отталкиваясь от стены и подходя ближе к парню, что всё так же не смотрел в его сторону, о чем-то крепко задумавшись.
— Не называй... - наконец поворачиваясь в сторону парня и натыкаясь на него в паре сантиметров от себя, запнулся Хан. Чем Хо и воспользовался, прижимая его спиной к стенке, у которой несколько мгновений назад стоял сам. Сколько бы не прошло времени, этот трюк всегда будет работать безотказно.
— Малышом? Правда не нравится? Или наоборот? Нравится так, что не знаешь куда себя деть? - последняя фраза была сказана на грани слышимости, и могла бы потонуть в шуме дождя, раствориться в звуке капель, стремительно разбивающихся об асфальтированную площадку перед столовой. Вот только Джисон, внезапно накалившийся до предела, каждое слово слышал чертовски четко, они отдавались в голове эхом, чертовым эхом, проходящимся по телу.
Что ещё сейчас чувствовал Джисон чертовски остро, так это руки скользившие под его футболкой, дразнящими движениями. Ах, да, и коленку, разводящую его ноги в стороны и покоясь между ними, на своем давно законном месте.
Как бы Хан не пытался себя убедить в том что ему не нравится такое обращение, внизу живота стало сводить непонятной судорогой. Неприятно осознавать, но Джисона заводит этот тон, заводят провокации парня напротив. Удивительно, но ещё в начале смены он вмазал бы ему по лицу, не раздумывая. А сейчас думает, как бы унять дрожь внутри от этого шершавого шёпота.
— Да прекрати, ты, блять. - рыкнул Джисон, не зная, чего он сейчас хочет больше, продолжения этих глупых игр под дождем или отстоять свое.
— Как скажешь. - улыбнулся Хо и реально отстал. Убрал свои руки из под футболки, а колено исчезло с привычного места. Минхо сделал два шага назад, давая Хану достаточно места и больше не врываясь в его личное пространство.
Почему-то Джи не чувствовал себя победителем.
Под козырьком как-то умещалась маленькая скамейка детских размеров, на которую обычно никто не обращал внимания, просто проходя в столовую. Чтобы на неё сесть, нужно было согнуть ноги почти полностью, но Хана это не остановило, он подошёл к ней и уселся, вытягивая ноги и спиной облокотившись на перила. Хоть кому-то в этом лагере она ещё способна составить службу.
Минхо молча смотрел на Хана, а тот на дождь. Когда Джи поуспокоился и решил ответить на взгляд, они смотрели друг на друга, глаза в глаза, хоть и на расстоянии. Сейчас под дождем, не имея вариантов для отступления и в окружении только холодного ветра и этих проницательных глаз, он чувствовал себя обнаженным, как никогда раньше. Хотелось то ли отвести глаза, то ли продолжать смотреть. Непонятно совсем.
В итоге сдавшись, Хан засунул руки в карманы штанов, наблюдая, как медленно капли скатывается по слегка потрепанной крыше. Всё ещё чувствуя, как его разглядывают.
Минхо стоял рядом и рассматривал Джисона, казалось бы каждый его сантиметр, Хо не было дела до дождя, он думал только о парне рядом.
— Ты чего так смотришь? - не смотря на Минхо, спросил Хан, уже не выдерживая эту пытку.
— Нравишься мне. - спокойно сказал Хо, получая в ответ смешок Джисона. Смех был не предвзятым, скорее Хан так пытался скрыть то, что действительно смутился.
— Ух, как мы заговорили. - буркнул Джисон, посмотрев на Минхо мельком и снова отводя взгляд, смотря куда-то на промокшую площадку. Если до этого он хоть немного изображал заинтересованность в природе и задумчивость, то теперь любому дураку будет понятно, что он просто избегает зрительного контакта.
— Тебе не нравится, когда я так говорю? - спросил Минхо подходя ближе, буквально вплотную. Он протянул руку и ухватив ею за щеки, заставил Хана посмотреть на него. Ли Минхо можно засчитать поражение.
— Нет, мне нравится. Говори почаще. - признался Хан, сейчас им нет нужды скрывать что-то друг от друга. Неосознанно, или же вполне намеренно, Джи льнул к теплой руке, что теперь не сжимала его щеки, Минхо легонько касался его кожи на шее. Руки у Хо были приятными, иногда его прикосновения создавали ощущение, словно тела касается какая-то очень дорогая ткань, шелк или мягкий бархат…
— Ладно, тебе не холодно? - спросил Хо, начав бродить пальцами по рукам, на которых появились мурашки, то-ли от прохладного ветра, то-ли от прикосновений.
— Прохладно. - констатировал Хан, строя из себя не пойми кого. На самом же деле просто играясь.
— Согреть? - Хо заговорщицки на него посмотрел. Но несмотря на игривый взгляд, было сложно понять, шутит ли тот или говорит серьезно.
— Да иди ты, - хмыкнул Хан, наблюдая, как Хо буквально забирается внутрь его широченной футболки, — Ты куда?
Не ожидав подобного выкида, но и не то чтобы сильно пугаясь, спросил Хан. Хотя, казалось бы, направление очевидно:
— Ближе к тебе, - ответил Хо, вылезая через разрез для головы, который был довольно большим и открывал вид на ключицы парня, искушая Минхо весь день, — даже не ври, что тебе неудобно.
— Мне очень удобно. Комфортнее себя никогда не чувствовал. - покивал Хан, своими пальцами залезая под футболку Минхо, видимо желая избавиться от любой преграды, что может помешать им чувствовать друг друга.
Наверное вытворять такое на улице, а тем более перед столовой, которая в лагере считается самым популярным и проходным местом, немного… неразумно.
Но из всех слов в мире, "разумность" хуже всего подходила под их описание. Нет, они не придурки, и умеют быть серьезными, когда того требуют обстоятельства. Но принимать решения в пользу разумности, когда можно буквально стоять со своим парнем тело к телу, безнаказанно водить ладонями по его спине, шептать на ухо всякие глупости и оставлять лёгкие поцелуи на каждом миллиметре кожи? Да какой дурак выберет ебанную разумность?
Тот, кто ни разу не видел как Хан Джисон улыбается.
Они стояли так несколько минут, безбожно флиртуя и целуясь чаще, чем кто-либо из них успевал сделать вдох. А после - на смену игривости пришла приятная расслабленность, разговоры, такие спокойные и теплые, что холод уже не чувствовался, очень личные темы и давным давно позабытые воспоминания. Всё это казалось таким естественным, таким правильным и уютным, не смотря на погоду и окружающую обстановку. Казалось, что им достаточно просто быть рядом друг с другом, чтобы быть дома… Это были по-настоящему драгоценные секунды.
— Знаешь, не люблю дождь… - задумчиво проговорил Хан, расслабленно обнимая Хо и утыкаясь носом куда-то в изгиб шеи.
— Почему? - интересовался Ли своим мягким голосом. Таким его голос становился только в особенные моменты, когда он чувствовал за раз столько нежности к одному человеку, сколько невозможно уместить в одном теле.
— Он часто портит планы, а ты? Любишь? - любопытствовал Хан, испытывая простую необходимость в разговоре с Ли. В нём.
— Скорее да, чем нет... - впервые за всю жизнь задумываясь на эту тему, проговорил Ли. На самом деле, обычно он сам ругался на погоду пятиэтажным матом, когда она вызывала хоть какую-то влажность и портила ему укладку. Такие люди, как Минхо, редко ищут красоту в чем-то "неудобном". Но здесь… Рядом с Ханом это всё чувствовалось по другому.
— Почему?
— Потому что могу стоять тут рядом с тобой, под потрепанной крышей и делать вид, что мне холодно, чтобы на самом деле безнаказанно прижиматься и трогать тебя.
— Так просто выдал свой наглый план.
— Мы оба знаем, что ты тут ради того же.
— Не отрицаю, мне безусловно нравится всё, что происходит.
Это был самый волшебный дождь в жизни Минхо. Но, как и любое погодное явление, дождь не может длиться вечно. Через минут пять, лить перестало, немного капало, но уже не сильно. Хо пришлось вылезти из под чужой футболки и, взяв Хана под руку, всё же тащить до медпункта. Медик была занята какими-то справками, потому сказала, что если они справятся без её помощи - пусть берут из шкафа всё, что нужно.
Собственно - перевязать руку это не такая уж и большая наука. Минхо справился с этим за пять минут, напоследок чмокнув и попросив Джисони не плакать. Разумеется, после этого он получил тычок в бок и закатанные глаза.
***
Чан вернулся к отряду целым и невредимым, он успел раньше, чем обещал, потому уже спокойно забрал свой отряд из столовой и повел в корпус на тихий час. От плакатов отвертеться не получилось, зато какую-то часть удалось скинуть на Феликса. Бедный блондин даже и не предполагал, что взамен на его искреннее предложение помочь с рисованием - на него скинут добрую половину работы. Но тем не менее, Хенджин, который ни за что не бросит веснушку в беде, забил болт на тихий час и сел рядом с ним в холле, ожидая приказаний.
К сожалению, сейчас в их распоряжении был только ватман, завалявшийся в вожатской, и пару тройку простых карандашей, которые они точили ножиком из столовки.
Минхо с Джисоном усвистели в другие отряды, чтобы набраться вдохновения и хотя бы иметь представление того, что им нужно будет сделать. По крайней мере, так они это назвали. На самом же деле, Хван заверил, что они идут просто наслаждаться свободным временем и обществом друг друга.
— Наверняка сейчас в какой-нибудь подсобке зажимаются, а нам тут работать… - причитал Хенджин, вырисовывая на ватмане букву "В", после того как они её нарисуют - надо будет раскрасить и вырезать. Но у них нет ни красок, ни ножниц, поэтому пока только шаблоны.
— Да пусть расслабятся, они сегодня и так весь день носятся. - оставался позитивным Феликс, сидя рядом и рисуя букву "И".
— Не только они. Бан Чан сегодня весь день как в задницу ужаленный, - припоминал Хенджин, — а Чонина не видно.
Феликс открыл рот, словно хотел что-то сказать, но замялся. Он впервые за весь день задумался, а куда пропал младший вожатый?
— Может у него выходной? - рассуждал Феликс вслух, стараясь продолжить рисовать, с непрекращающимся потоком мыслей в голове.
— У вожатых есть выходные? - удивился Хенджин, который знал о профессии вожатого ровно столько, сколько балерина знает о металлургии.
— Я-то откуда знаю? Просто предположил. - покрутил головой Феликс, пытаясь наконец отогнать тупые рассуждения из черепной коробки и продолжить рисование.
— В любом случае, странный денёк. С самого утра какая-то дичь. - Хенджин потянулся, вытягивая свои руки вверх и почти зевая, на деле просто вздыхая.
— И не говори… - согласился Феликс, водя карандашом по идеально белому листку.
***
Чонин открыл глаза где-то к вечернему кефиру. Он проспал весь день, что собственно неудивительно. Его отряд сейчас по-сути должен быть на дискотеке.
Ян отодрал голову от подушки и огляделся. Комната на удивление чистая. Крис прибрался. Не идеально конечно, но хотя бы визуально в вожатской было аккуратно, свежо. Почему-то от этого на душе Чонина стало так мягко.
Ну вот. Только глаза открыл, а уже расклеился. Умиляется тому, что его взрослый коллега смог убрать в их общей комнате впервые за смену.
Вставать с постели было трудно. Мягкая простынь словно приклеила к себе его тело и не хотела отпускать. Но он и так много спал сегодня. Мысленно досчитав до трёх, Чонин спрыгнул с кровати. В пару шагов добрался до двери и толкнул её, открывая.
В коридоре он застал только шаблоны букв, нарисованных на ватмане. В корпусе не было никого. Совсем. И Чонин не знал, радоваться этому или нет. Видимо, Чан заставил всех идти на дискотеку, а для этого нужен реальный талант. Убедить подростков танцевать, иногда бывает очень непросто.
Чонин зевнул и потопал к ящику, где хранился их доисторический чайник. Поесть он всё равно уже не успеет, так хоть чай попьет. Быстро разобравшись с тем, как включать эту машину времени, Чонин вернулся в комнату за телефоном. Ян не помнил, как вырубал его, потому был сильно удивлен количеству сообщений. В основном все они были от Сынмина, который потерял своего друга, не пришедшего на мероприятие, весёлые старты и собрание. Ещё пару сообщений было от мамы, та интересовалась, хорошо ли питается её сын. Ну и друзья, оставшиеся в городе писали ему о том, как им его не хватает и как много веселья он пропускает, не тусуясь с ними.
Ян фыркнул, сначала заходя в диалог с Сынмином, постепенно отвечая на каждое сообщение. Маме решил пока не отвечать, так как уже поздно, лучше позвонить ей с утра, во время зарядки, и объясниться. Друзьям с города ответил парой смайлов пальцев вверх, ставя в голове пометку - пролайкать их фотки в Инсте чуть позже. Прекрасно зная, что этого "позже" не будет. За всю смену Чонин прикасался к телефону, только чтобы чатиться с Сынмином, когда они не могут пересечься, звонить маме и искать музыку для мероприятий. Больше ни для чего телефон не пригождался, да и времени на него особо не было.
Чайник вскипел, предупреждая Яна громким щелчком. Чонин налил кипяток в свою кружку и, порывшись в том же ящике, нашел себе пакетик зелёного чая, среди всего черного.
Только Чонин приземлил свою пятую точку на диванчик в холле, желая насладиться мгновениями тишины, дверь хлопнула. Отряд возвращался в корпус. Ещё никогда Чонин не был так рад приходу своего отряда, несмотря на то, что те беспардонно нарушили его покой.
— Обувь аккуратно складываем, а не кидаем, Бомгю, я всё вижу, - причитал Крис, заваливаясь в раздевалку последним, —пять минут на переодеться, а потом все в холл на свечку.
Не смотря на то, что Чан провел весь день как белка в колесе, держался он достаточно бодро. Чонин притаился, ожидая, пока тот выйдет в холл и увидит, что тот проснулся. Но дети, что завались в холл первыми, поломали всю интригу.
— Чонин-а!!! - заорал Сончан, подбегая к дивану. Услышав его вскрик, в коридор выглянул Минхо, толкая его туда выбежали девочки, Мия быстренько юркнула поздороваться, стараясь никому не мешать, зато Рюджин растолкала всех, кто стоял на её пути, а за ней и компашка во главе с Хаюль.
— Где ты был весь день? - спросила Рюджин, искренне недоумевая.
— Мы скучали по тебе, Чонин! - жалостливо протянула Айрин, словно собиралась плакать. Рядом стоящая Юна, приобняла ту за плечи. В итоге около дивана столпилось пол отряда, не давая младшему вожатому даже вздохнуть спокойно.
— Особенно Бан Чан скучал! - даже не подозревая, как эта фраза звучит для вожатого, оповестила Черен.
— Да, он без тебя вообще жить не может. - вздохнул Сан, откуда-то нарисовавшийся сзади.
— Я тоже по вам всем скучал, - улыбнулся Чонин, спеша сменить тему, пока она не уплыла в ненужное и неловкое для него русло, — бегите переодевайтесь, на свечке расскажете мне, как провели день.
— Есть, сэр! - отсалютовал Сончан, быстро юркнув между подростками в сторону своей комнаты.
Подростки хоть и спешили поделиться с Чонином своими впечатлениями, но сказанное вожатым всё же старались выполнять. Так, кучка ребят в коридоре быстренько рассосалась. Только один человек никуда не ушел. Крис так и стоял в холле. Теперь, когда дети разбежались по комнатам, никто не мешал ему смотреть на слегка потрепанного после сна парня.
Наверное со стороны это выглядит странно, Чан просто стоит посреди коридора и смотрит на своего коллегу так, словно видит впервые в жизни. Надо что-то сказать. А что говорить? Язык Чана прилип к небу и совсем не хочет отлипать. Господи. Надо хотя бы рот открыть, глядишь из него и слова посыпятся?
Открыть рот то он открыл, потом снова закрыл, потом снова открыл, так ничего и не сказав. Чонин же просто сидел на диване, подобрав под себя ноги, и медленно тянул остывающий чай, наблюдая за этой картиной. Он и сам не знает, что сказать, вот, что страшно.
Оставив свои жалкие попытки сказать что-то членораздельное, Чан просто опустил голову и в пару шагов оказался рядом с ним на диване. Не успел Ян повернуть голову в его сторону, как на плечо к нему приземлилась голова с белыми, мягкими кудряшками. Видимо волосы Чана вьются сильнее, когда на улице влажно, а судя по сырости на улице - начался сезон дождей. Чонин боролся с диким желанием зарыться в эти кудряшки пальцами и, кажется, в этой борьбе он проиграл, всё-таки проводя пальцами свободной от чашки руки, по прядкам светлых волос.
— Как мне тебя не хватало… - прошептал Чан, вырывая у Чонина землю из под ног. За всё время работы в этом лагере его хвалили не раз, потому что он усердный, добрый, всегда выкладывается по максимуму своих возможностей. Но похвала от Чана… Это какой-то особенный уровень… Удовольствия. Это даже не то, чтобы похвала, это просто искреннее заявление. Чану его не хватает. Это логично. Работать в одиночку - сложно. Так почему тогда Чонину так чертовски приятно? Почему он так рад, что его труд оценили по достоинству. А точнее то, что он оценил.
— Спасибо, что дал поспать, - улыбнулся Чонин, продолжая размеренно гладить его светлые пряди. Ответом ему послужило тихое, мирное сопение, — я так понимаю… Теперь твоя очередь?
Ян наблюдал за тем, как трепещут чужие ресницы. У Чана были проблемы со сном, поэтому Чонину хотелось сохранить для того каждую секунду. В коридор с шумом стали вываливаться переодевшиеся подростки, одним из первых из комнаты выполз зевающий Хенджин. Чонин попросил того проконтролировать, чтобы ребята не шумели, выходя в коридор, а просто тихонько садились кругом, рядом с диваном.
Отряд «Винкс», хоть и был диким, но в положение вошёл сразу же. Да и с Хваном, который хочет спать, спорить - вредить самому себе.
Спустя пару минут, все уже сидели кружочком на полу. Наверное, впервые, с начала смены, на диване сидели только вожатые, а весь пол был усажен подростками. Те и не были против, уже давно сдружившиеся ребята сейчас закидывали друг на друга ноги и руки, укладывали головы друг другу на плечо и чувствовали себя максимально привычно.
Стояли только Минхо и Джисон, они предпочитали смотреть за порядком сверху. Хотя и они стояли друг к другу почти вплотную. Чонин наблюдал за этой картиной так, словно за своими младшими. Эти дети и вправду стали частью его мира, за столь короткий срок, что не верится даже.
Поняв, что младшему вожатому будет немного проблематично встать, когда на нём спит старший вожатый, Хан сам сгонял в вожатскую за свечкой. Когда символический предмет оказался в руках Чонина, свет в холле погас, а единственным источником света стала свечка. Ян говорил вполголоса, чтобы не потревожить сон Бан Чана, и все последовали его примеру.
— Расскажите мне, как сегодня прошел ваш день? Что больше всего запомнилось, что классного вы сегодня делали? - начал Чонин, бегая глазами от одной озорной макушки к другой, — я вот весь день провёл в постели, благодаря Чану, и считаю этот день одним из лучших в своей жизни.
Чонин улыбнулся, подростки ответили на его улыбку по-разному: кто-то улыбался в ответ, кто-то хмыкнул, усмехнулся, кто-то поспешил закатить глаза (все мы с вами знаем, кто именно). И это лишь показывало их индивидуальность, в очередной раз доказывало то, какие особенные каждый из них, по отдельности и все вместе.
Чонин передал свечку в руки ближайшей к нему сидевшей девушке. Это была Айрин.
— День был классный, мне всё понравилось, на дискотеке были классные песни, правда Минхо отказался потанцевать со мной, но уверена, что к концу смены растоплю его холодное сердце. - с энтузиазмом начала свой рассказ девушка.
Минхо чуть воздухом не поперхнулся, а рядом сидящий Марк засмеялся, видимо, оценив шутку. Такие приколы стали в их отряде привычным делом, если в начале смены кто-то и думал подцепить неприступного Ли Минхо всерьез, то теперь это стало исключительно шуткой. Правда Джисона такие анекдоты совсем не забавляли, хоть он и держал лицо.
— Протестую. Минхо будет танцевать со мной. - вставил свои пять копеек Тэён, вызывая очередную волну смеха, особенно у задыхающегося Марка.
— Вот мы и посмотрим!!! - продолжала разгонять Айрин под одобрительный смех друзей. Свечку девушка передала дальше, та оказалась в руках Юны.
— Мне тоже всё понравилось, Чан очень старался весь день быть в двух местах одновременно, я очень ценю его старания! - Юна говорила вполголоса, из-за чего всему отряду пришлось умолкнуть и вслушиваться, — ещё хочется сказать спасибо Джисону и Минхо за то, что постоянно подменяли его, да и вообще вечно берут на себя всю сложную работу. Мы ценим это, ребят.
На такой трогательной ноте и закончила девушка свою речь, отдавая свечку в руки Хаюль, которая даже растерялась немного.
— День был прекрасный, хоть и немного странный и в некоторых местах сумбурный. Тебя очень не хватало, Чонин! Хотя я рада, что ты наконец получил свой заслуженный отдых, - смотря в глаза младшему вожатому, проговорила девушка. Она получила в ответ слегка порозовевшие уши и скромную улыбку, что спряталась за стаканом остывшего чая, - буду с нетерпением ждать следующих весёлых дней вместе с вами!
Хаюль быстро передала свечку дальше. Марк, которому видимо было нечего сказать, передал её следующему.
— Да, спасибо, спасибо. А никто не хочет вспомнить про ебучий дождь посреди дня? Я одна его заметила что-ли? Он превратил мою укладку в сраный ураган прядей! - взвилась Момо, в чьих руках как по волшебству оказалась свечка.
— Мы с Джисоном его тоже видели, сильный дождик однако. - улыбнулся Минхо, наблюдая за тем, как краснели уши внешне невозмутимого Хана.
— Мы тоже чуть не попали под дождь. Еле успели забежать в чужой корпус. Семилетки, конечно, сильно удивились, - вспоминая сегодняшние приключения, рассказывал Бомгю, - со мной были Енджун, Субин, Тэхен и Кай, вожатые младшего отряда заставили нас подметать у них пол, пока дождь не кончился!!
— А почему вы все были по разным местам во время дождя? - удивился Чонин, внимательно оглядывая лица смотревших на него детей.
— Ну, во время тихого часа толком не было присмотра. - объяснил Кевин, что до этого сидел довольно тихо.
— Понятно, ну все, вроде как, живы, на том спасибо. - вздохнул Чонин, в очередной раз погладив Бан Чана по голове.
Свеча двинулась по рукам дальше.
— Сегодня был такой же крутой день, как и все остальные. Мы поставили клёвую сценку для мероприятия, уверен, что мы получим первое место завтра. На обед был просто ахуенный суп, серьезно, я такого, наверное, никогда не ел. - рассказывал Доен. В ответ на его эмоциональное повествование Чонин улыбнулся, а Тэён отвесил оплеуху.
— Не выражайся. - строго пригрозил Тэён, вызывая у друга волну эмоций.
— А, то есть Момо можно материться на дождь, а мне выразить свои искренние эмоции и впечатление после божественного супа - нельзя?
Возмущению Доена не было предела, они долго спорили о том, какие слова можно говорить и о том, какие нельзя. Минхо с Джисоном смотрели на них, как на придурков, даже не подозревая, что сами выглядят ещё хуже со стороны. А остальная часть отряда спокойно ждала кульминации их ссоры, уже привыкнув к такому, в конце концов у них довольно буйный отряд и дело даже не в капитанах, что терпеть друг друга не могут.
— Ладно, Господи, продолжай, придурок. - сдался Тэён и взмахнул рукой.
— Огромное спасибо. - фыркнул Доен, передавая свечку. Оказывается, ему больше нечего сказать.
— Дождь и вправду был сильным, я промочил свои кроссовки, но несмотря на это - день был хорошим. - скромно подвёл итоги Сончан, передавая свечку дальше.
Так и ходила свеча по рукам, у каждого был свой особенный рассказ о проведенном дне, у кого-то впечатлений не было вообще. Но в целом, большинство ребят спешили рассказать о том, какой Бан Чан молодец и как хорошо тот справился с объемом работы. Наверное потому вожатый так спокойно спал? Он чувствовал, что его труд не был напрасным?
Минхо с Джисоном на свечке ничего не сказали, слишком вымотались за день. Поэтому, когда эта маленькая аудиенция отряда закончилась, они первыми юркнули в комнату, отсыпаться. В целом, все подростки и так запомнили вечернюю процедуру - час перед сном для звонка родителям, затем в ванную и спать. Чонину не нужно было никого подгонять или указывать. Поэтому, Ян просидел на своем месте ровно до отбоя, практически не двигаясь, чтобы не потревожить чужой сон.
Однако, он не может сидеть так вечно, нужно встать, пройтись по комнатам и убедиться, что все вернули телефоны и легли спать. И он это сделает. Он же вожатый!
Чонин взглянул на лицо старшего, такое умиротворенное и спокойное. Сейчас он его разбудит… Встанет… Уйдет… Сейчас-сейчас…
— Черт… - вздохнул Чонин, понимая, что это выше его сил. — ладно, посидим так ещё немного.
***
С того вечера дела в отряде шли своим чередом. Чонин тогда так и не смог разбудить Чана, просто рука не поднялась. Он долго сидел и просто слушал ровное дыхание со стороны, закинув голову и рассматривая потолок, а после уснул второй раз. Ян и не знал, что может спать так много. Оказывается может.
Следующим утром, когда он проснулся, Чана рядом уже не было, тот вернулся перед зарядкой, чтобы вместе с Чонином отвести отряд на неё, а после в столовую. Куда Крис ходил, он не сказал. Чонин и не спрашивал. Просто забыли.
И всё же. Покоя не давали мысли. Как бы сильно Чонин не хотел их отбросить, он не мог, постоянно в голову лезли странные вопросы. Что тот чувствовал, когда проснулся и понял, что проспал на его плече всю ночь? Почему не разбудил? Почему ушел без него, почему не поспешил оповестить о том, куда собрался? Почему Чонина вообще это заботит? Почему его не покидает чувство, что он взорвется сейчас?
Так минула неделя. Неделя лагерной жизни, громкой, веселой, летней суеты. Для Чонина это всё смешалось в один большой гул постоянных событий, мероприятий, танцев, сценок и постановок. Он отлично играл свою роль. В конце концов, делать вид, что ничего не происходит, главное качество присущее любому вожатому. И наверное… Любому взрослому? Яна всегда это пугало. То самое качество взрослой жизни. Необходимость врать всем и даже самому себе в том, что на самом деле всё в порядке, когда твою голову разрывает на кусочки и кажется, что где-то внутри тебя уже начался отсчет до взрыва. Возможно, это утрированно, возможно Чонин просто устал, хотя совсем недавно отдыхал. А может, он доконал себя сам, может устал от себя?
Ну вот, он снова это делает. Пора бы остановиться и продолжить играть свой спектакль.
Их отношения с Чаном вернулись на круги своя, то есть остановились на "коллегах", всё было как обычно, младший и старший вожатый. Всё было так, как и должно было быть. Ни больше, ни меньше.
Но почему-то от этого Чонину было как-то… Странно. Словно он подумал, будто они смогут стать чуточку ближе. А оказалось, что не могут. Снова сам себя обманул. Бывает. Не стоит расстраиваться по таким пустякам. В конце концов он и так знал, что из этого выйдет, правильно?
Вдруг стало трудно. Чонин не мог найти ни одной причины заговорить с Бан Чаном просто так. Все их разговоры стали "по факту", о детях, мероприятиях, сценках. Обо всем, что напрямую касалось работы. Ни слова о чем либо другом.
Куда-то пропали их свободные разговоры о музыке, одежде, учебе. Они больше не ходят вместе ночью заваривать чай в столовку или кафетерий, не бегают к автомату, чтобы взять чипсов к фильму, что собираются смотреть на ноутбуке Чонина. Они не тусуются в холле по ночам, занимаясь всякой хренью, потому что ночное собрание закончилось слишком поздно и за два часа до подъёма нет смысла ложиться. Чан больше не рассказывает забавных историй о их первой стажировке с Чанбином, или о том, как он впервые встретил Сынмина и заработал себе психологическую травму. Чан больше не лезет к нему с просьбой поймать мармелад ртом каждый раз, когда Чонин берет себе пачку в автомате.
Это всё куда-то… исчезло. Стерлось. Словно перестало быть таким необходимым, как раньше. И Чонин искренне не понимает почему. Почему сейчас он так боится просто предложить Чану сделать что-то вместе, почему? Хотя любовь Яна к кислому мармеладу никуда не делась… Он перестал его покупать. Почему-то теперь сладости радовали его меньше, чем раньше.
Разве что-то в них изменилось? Не в сладостях. А в них...
А есть чему меняться? Разве “они” когда-либо существовали?
В такой странной атмосфере и пролетела неделя, за ней ещё два дня. И ещё один. А после, Чонин, сбитый с толку подобными изменениями, и выжатый, как лимон, в эмоциональном плане, пришел к своему самому близкому на свете другу, Ким Сынмину, за советом.
— Да пошел он нахуй. - взвился Сынмин, сразу вываливая на Чонина всё, что думает по этому поводу. Да, Сынмин всегда был хорош в конструктивной критике, идеально оценил ситуацию, сделал безусловно правильные выводы и предоставил самое оптимальное для всех решение. Так держать. Спасибо, друг!
Была глубокая ночь, вторник, весь лагерь уже давно спал. Чонин сидел в корпусе отряда 1.2, Чанбин уехал на выходной, домой, должен был вернуться завтра днём. Сынмин с радостью напомнил Со, что его возвращения, вообще-то, никто не ждёт. Но от этого напоминания Чанбину только сильнее захотелось поскорее вернуться. Поэтому Чонин готов был поставить все свои деньги, что с утра он будет стоять тут, словно никуда и не уезжал. А дети и не догадаются, что оказывается, их вожатый всю ночь торчал дома.
Сейчас же, он сидел на кровати друга и делился своими странными эмоциями по поводу минувшей рабочей недели. Она была наполнена множеством самых ярких мероприятий, но те пролетели мимо, невзрачной, серой пеленой. Потому, что он ощущал себя в этой рутине совсем одним.
Даже если директор запросит у него какой-нибудь доклад, или характеристику, или любую подобную дичь, которую могут запросить у стажера, он не сможет написать ничего конструктивного. Будет лить воду и придумывать что-нибудь от балды, потому что… Потому что… Провел это время в полном одиночестве. Запертый в своей черепной коробке.
Нет, Чан прекрасно выполнял свою работу, у него и опыта много и с детьми он всегда на одной волне. Эту неделю он никуда не отлучался. Его не было для Чонина.
Чонин, в какой-то степени, тоже ребенок. Нуждающийся во внимании, разговорах, равном отношении. Наверняка таким его и видит Бан Чан. Маленький помощник. Подручный. По сути не приносящий реальной помощи, просто поддержка, на неопределенный случай. Коллега. Не друг и не враг.
Вот, кто они друг для друга. Коллеги. Не более.
И зря Чонин думал, что становиться кем-то большим, чем пустыми коллегами в этой среде - хорошая идея. Привязываться, когда прекрасно знаешь, что человек, к которому ты привязался, спустя какое-то время оставит тебя. Как минимум недальновидно.
Смена закончится, и Бан Кристофер Чан останется для Чонина просто человеком, которого тот когда-либо знал.
Просто человеком, который за этот небольшой промежуток времени стал для Чонина невероятным, целой вселенной, с миллиардом звёзд, планет и чувств, что он пробуждает.
Он действительно стал для Чонина самым комфортным местом, самой забавной шуткой, самыми очаровательными белыми кудрями, которые тот никогда не мог нормально уложить. Чан был самым заботливым в мире человеком, самым усердным, самым… Самым лучшим. Как бы тот не ошибался, как бы не косячил, он же… Всё равно Чан…
Ян прекрасно всё понимал, знал, что это всё не вечно, что ему будет больно потерять то, к чему привык. Но он эгоистично надеялся наслаждаться этим столько, сколько им отведено. Три месяца. Одно лето. Половина которого уже пролетела. Он думал, что у него ещё есть время, чтобы забыть о том, что это когда-то кончится, и просто наслаждаться его компанией.
Как же это было… глупо. Не учесть самое очевидное. Что Бан Чан сам не захочет быть его компанией.
Эгоист. Хоть раз за всё это время, задумался ли Чонин о том, комфортно ли с ним? Вдруг он один чувствовал это? Вдруг ему одному нравилось проводить время вместе? Если он прав, то нет ничего удивительного в том, что Крис просто устал от него. Люди так устроены. Некоторым просто тяжело друг с другом. Некоторые просто не замечают, что, на самом деле, с ними тяжело общаться. Возможно, Чонин из тех, кто не понимает, как на самом деле душно рядом с ним. Вероятно, так и есть. Вполне возможно.
— Да что ты несешь вообще?! Эгоист?! Ты-то?! Не смеши мои подковы, юный “пленник светлых чувств”, - очень поэтично и в то же время с сарказмом выражал свои мысли Сынмин. Его возмущению не было предела. Сынмину и вправду хотелось просто взять и расплющить голову этого Бан Чана за то, что игнорирует его светлого мальчика. Однако, Ким держал себя в руках. С огромным трудом, но держал, — я в душе не ебу, что там нашему Бану взбрело в голову. Но я со стопроцентной уверенностью могу заявить, что это не твоя вина. Никоим разом. С тобой очень легко общаться, ты не напряжный, лёгкий, с тобой всегда есть о чем поговорить и легко договориться, ты ответственный и добрый. Да блять, для перечисления твоих хороших качеств не хватит пальцев всех людей на планете, - всплеснул руками Сынмин и рухнул рядом с другом, смотря ему в глаза и вкладывая в свою фразу всё свое возмущение, смешанное с искренним беспокойством, — иногда мне кажется, что в тебе вообще нет ничего, что можно было бы назвать минусом, даже с натяжечкой.
Чонин хлопал глазами, смотря на друга, явно не особо понимая, к чему тот клонит.
— Поэтому, больше никогда не смей принижать себя просто потому, что какой-то хуй с горы тебя игнорирует. - подвел итоги Ким, хватая парня за шкирку и кулаком натирая его затылок. Так часто делают братья, чтобы показать свое превосходство друг над другом или просто… Рассмешить? Чонин почувствовал себя маленьким мальчиком.
Смеясь, Ян упирался, и спустя долгих две минуты, наконец смог покинуть захват рук и шуточно толкнуть друга. Тот упал головой на подушку и высунул язык, как бы делая вид, что умер.
— О, боже мой!!! Я убил Сынмина! Надо спрятать труп, пока его не нашли! - театрально упал на колени перед кроватью Чонин.
— То есть, ты даже не поплачешь над моей смертью?! - удивился Сынмин, поднимаясь на локтях и осуждающе смотря на друга, что расселся на полу и уже не выглядел таким тухлым, как несколько минут назад. Да, у Чонина явно лучше получалось играть труп, чем у него.
— Сорри нот сорри, ты уже умер, а мне надо сохранить свою репутацию! - объяснил, свой вполне логичный план, Чонин. Нарываясь на порцию щекотки и очень возмущенный вскрик Сынмина. На протяжении всей бойни, вожатый второго отряда причитал о том, что его не ценят, не любят, не уважают, и вообще, как в таком коллективе можно существовать - не ясно.
В итоге, когда оба парня устали, они разлеглись прямо на полу, в попытках отдышаться. Однако всё равно насмешливо поглядывали в сторону друг друга.
Расслабившись и немного прочистив тем самым свой мозг, Ян нехотя вернулся к их первой теме разговора. Его голос больше не звучал сухо. Однако и жизнерадостностью от него не пахло. Никак не пахло.
— Он не игнорирует… Просто… Вдруг всё стало как-то… Сложно, - проговорил Чонин, поворачивая голову и смотря в глаза друга. Бровь которого, словно живущая своей жизнью, медленно поползла вверх. Наверное, хотела сбежать с этого очаровательного лица, чтобы не выслушивать эти страдания. Чонин прекрасно её понимал, но ничего поделать не мог. Совсем, — даже если всё в порядке, а дело не во мне… Каким бы хорошим я не был, я вполне мог просто… Надоесть.
— Такие, как ты, не надоедают, Чонин. Говорю это как твой лучший друг. Я тебя со школы терплю, бро. Думаешь, ты надоел мне хоть раз? Нет, конечно, не спорю, иногда с тобой просто заебешься спорить. Но тот факт, что я тут с тобой на полу лежу, о многом говорит, я считаю.
— Все люди разные… И… Это сложно, - задумчиво протянул Чонин, переводя свой взгляд на потолок, просто чтобы не видеть, как его друг закатывает глаза.
— Хуежно, сам потом к тебе прискачет. А ты себе голову не забивай. Работай как работал и ко мне почаще приходи. Завтра у нас дискотека, скинь отряд на этого мистера-рабочие-отношения и давай оторвемся. Ей богу, я сверну ему шею, если ещё хоть раз увижу тебя таким поникшим, - Сынмин поднялся и подполз к другу, чтобы наконец посмотреть в глаза этому идиоту. Придет же в голову такое…
— Спасибо, Минни. Мозги ты драишь профессионально… Мне аж думать больно… - усмехнулся Ян, прикрывая один глаз и смотря на Сынмина, что светился из-за того, как на него падал свет потолочных ламп.
— А ты не думай, от этого морщины появляются, - фыркнул Мин и протянул руку парню, чтобы встать вместе с ним.
— Не думаю, что мне это грозит. - протягивая свою руку Мину и поднимаясь, протянул Чонин. Сейчас ему и вправду не хотелось думать. Ни о чем, ни о Чане, ни о ком либо ещё, кроме Сынмина и его тупых фразочек.
— Быстро схватываешь. Вот уже не думаешь. - хмыкнул Сынмин и тут же получил пинок под зад. И это после всего, что он сделал? Да этот ребенок много о себе возомнил. Сейчас на ночную пробежку пойдет. Вместе пойдут.
— Да иди ты.
***
Неделя после дождя выдалась невероятно жаркой и солнечной, такой, что все даже и успели забыть о том ливне. Вторая была ещё жарче. Однако, спустя период духоты, дождь вернулся и вычеркнул из расписания отряда как минимум три дня.
В первый день была гроза, очень сильная, от нее выбило пробки, оставив ребят без дискотеки и других весёлых штук. Весь отряд был вынужден тусоваться в корпусе, выходили из него только в столовку. Прикрывая головы ветровками и быстро перебегая из одного здания в другое, напрочь заливая кроссовки дождевой водой из луж.
Однако были крутые моменты даже в этом. К многим ребятам в отряде приезжали родители, пополняя отрядный архив "запрещенных продуктов". Так начался особый квест "успей спрятать всю еду до тех пор, пока не нагрянет проверка корпусов", потому что эти ребята отжимают всё, что найдут, по причине "запрещено уставом лагеря". Самые ответственные за проверку отрядов говорят, что всю еду выбрасывают. Но на самом деле, Чан сказал, что они тащат это в свои кабинеты и потом хавают с чаем. Честно ли это? Нет, конечно. Однако, устав лагеря распространяется только на детей и вожатых. Но не на других рабочих.
Тем не менее. Не найдут - не заберут. А в прятки отряд Винкс играет прекрасно.
Чонин раздобыл на складе огромное количество настолок, дабы скрасить детям эти дождливые дни, и не прогадал. Сам вожатый в основном тусовался вместе с Сынмином в другом корпусе, Чан же здание особо не покидал. Он старался не подавать виду, но его очень настораживало то, как много Сынмин и Чонин проводили времени вместе. Да, никто не мешал ему пойти и выяснить, чем они там вечно занимаются. Но он же не мог оставить детей без присмотра? (Теперь это служило ему вечным оправданием. Будто ему и не страшно идти туда и узнавать.)
Возможно… Чан просто боялся того, что увидит. А что он может там увидеть? Что Чонину хорошо без него? Что же в этом страшного? И всё же. Это прибивало его к земле так, что аж двинуться было тяжко.
Первым делом, когда Чонин вернулся в корпус, девочки отряда наконец поймали его и заставили красить волосы мелом. А Ян давным-давно обещал им отдать свои волосы на эксперименты, так что даже отнекиваться не стал.
Дамы остановились на синем цвете, захерачив вожатому голову так, что синий цвет, вероятно, ещё нескоро смоется с его прядей. Серьезно, буквально весь синий мел ушел только на его голову. Зато, какой результат!
— В такой влажности он, наверное, быстро вымоется. - рассуждала Мия, наблюдая результат работы девушек из комнаты Хаюль. Те, явно довольные собой, пропустили её комментарий мимо ушей. Продолжая засыпать вожатого комплиментами и сильно того смущать.
— Зато, как же ему идёт!! - умилялась Юна, еле себя сдерживая, чтобы не потеребить вожатого за ещё не до конца высохшие волосы.
— Надо показать остальным!!
— Только пусть подсохнет для начала!!
— Хороший мел, кстати, обычно после таких штук волосы выглядят, как цветная солома, а тут ничего… Мягонькие.
— Ну, это пока что… Мы же не знаем, каким он завтра проснется?
— Кстати, тебе лучше что-нибудь положить на подушку, чтобы не замарать её.
— Да, я уже понял.
Новая прическа Чонина вызвала реальный восторг, не только потому, что была очень яркой. Но и потому, что ему и вправду шел синий, очень сильно шел. Чан, когда увидел, ещё больше прилип к земле. Сначала от шока, потом от восхищения. Удивительный. Крис тогда не сказал ему об этом. Но подумал. Очень много раз подумал. О том, какой же он всё-таки красивый. Очень красивый.
Многие в отряде в тот день решили подпортить свои волосы мелом. В частности Хан Джисон. Этот взрывной парень решил попробовать рыжий, поэтому Хаюль сохранила для него весь рыжий мел и внесла его в список, так сказать, в очередь. В её салон красоты, находящийся в их общей с девочками комнате. В тот день в их корпус, не смотря на грозу, завалились вожатые из отряда Пиратов, ну и некоторые подростки с ними. Дети делились друг с другом мелом и экспериментировали с прическами, а вожатые…
— Ничего себе, мужчина, а вы свободны? - в шутку подкатывал Сынмин, акцентируя свое внимание на новой прическе друга.
— Для тебя, освобожусь. - отвечая в той же манере, хмыкнул Чонин. Они могли бы долго так прикалываться, но их разнял Чанбин, говоря, что самый желанный мужчина тут - он. Вызывая смех, и у того, и у другого парня.
— Никто не хочет в картишки на раздевание? - рассуждал Сынмин, уже находясь в вожатской комнате вместе с остальными.
— Я бы сыграл, если бы не знал о том, насколько ты хорош в картах. - вздохнул Чанбин, понимая, что его как всегда разденут первым. А такой экстрим ему не очень нравится.
— Брось, Бинни, это просто ты в них плох.
— Что есть, то есть.
— А в бутылочку? С Чонином я не прочь поцеловаться. - подмигивая другу, чем вызывая дикий смех не только у Чонина, но и у Чанбина, ухмыльнулся Ким. Одному Чану было несмешно. Бутылочка? Ни за что.
— Бросьте, тут же дети. - обеспокоенно помахал руками Чан. Так, словно никогда не нарушал устав лагеря.
— Ух, скучные вы, ребята. - закатил глаза Сынмин.
***
Тем временем в холле ютилась компашка из самых буйных. Рюджин, Хенджин, Феликс, Минхо, Хан, Тэён, Доен, Сончан, Юна, Хаюль, Айрин и Сан. Ребята сидели кружочком и играли в "правда или действие".
Хаюль передала бразды правления своим спа-салоном Лие, к ней на помощь пришла Мия из другой комнаты, а также Момо и Сана. В общем, девушки работали сменами. Сейчас своей покраски дожидался Бомгю, а после него Енджун. Вообще, как понял Минхо, очередь была забита на весь день, и возможно, даже на ночь. Не факт, что Джисон успеет покраситься.
И Минхо впервые начал замечать кое-что за своими товарищами по отряду. А точнее то, как они друг на друга смотрят. А если ещё точнее, эти странные переглядки между Юной и Сончаном. Занимательно.
— Итак, начинаем. - хлопнув в ладоши, оповестил Сончан. Парень выглядел так, словно "п&д" его любимая игра, что возможно было правдой.
Минхо не стал бы спорить с ним, в плане удобства этой игры, ведь по сути, во время неё можно заставить человека сказать всё, что ты хочешь знать или же сделать то, что тебе нужно. Ну и разумеется азарт, что пробуждает внутри Минхо каждый каверзный вопрос, не может не радовать. Для него это тоже тренировка, обходить подробности и не упасть в грязь лицом.
— Правда или действие, Минхо? - ну и разумеется, по закону самого банального жанра, Сончан решил начать с него.
— Правда. - Минхо решил начать с простого. Именно так подумал каждый в этом холле, кроме, разве что, Джисона. Который знал, что для Минхо правда самая опасная. Он из тех, кому действительно есть, о чем умалчивать.
Они сидели каждый по разному, Хенджин на полу, около дивана, облокачиваясь на него спиной, Феликс у него между ног, явно предпочитая его толстовку мягкой ткани дивана. Парни выглядели так привычно и по-домашнему, что ни у кого и в голове не возникало мысли, что они могут сесть как-то по другому. Рюджин сидела на боковом подлокотнике дивана, видимо ей было удобно. Юна сидела рядом с ней на диване, вышло так, что они с Сончаном были прямо напротив друг друга, это помогало девушке беспрерывно того рассматривать. Сам Сончан сидел на полу, практически в самом центре. Джисон тоже сидел на диване, но с другого от Юны боку, Минхо сидел где-то на полу около его ног, иногда Хан играючи трогал его волосы.
Хо делал вид, что не замечает этих прикосновений, втайне надеясь, что так сможет продлить приятные прикосновения. Рядом с Сончаном кучкой сидели другие дамы, а точнее Хаюль и Айрин, с другого боку сидели Тэён и Доен. Круг замыкал Сан, сидевший недалеко от Минхо и искренне не понимающий, почему Ли до сих пор не кинул Хана на прогиб, за то, что тот к нему прикасается. Вполне в их стиле, разве нет?
— Синоним к слову Хан Джисон? - видимо решил пощадить парня Сончан. Но, разумеется, он ожидал интересный ответ.
Даже дурак бы заметил, что их бурные стычки слегка поутихли, но это ведь не делает их друзьями до гроба, верно? Лично Сончан убежден, что этим двоим до сих пор трудно терпеть друг друга. И в какой-то степени он даже прав.
Джисон... Хан Джисон... Такой бесячий и невозможный парень, который только и может, что препираться к каждому его слову и материться, стоит только подойти ближе. Таким он предстал перед Минхо в первый день, таким он был в автобусе, когда они впервые заговорили, таким он был каждый раз, как они взаимодействовали.
Но... В то же время, это Хан Джисон, который забавно морщит нос на гороховую кашу, набивает щеки чипсами за зданием корпуса, думая, что никто не заметит, что его не было на завтраке, всегда интересуется, как себя чувствуют девочки их отряда или чужого, спрашивает, нужна ли помощь, даже если помогать - это последнее, что он хочет... А если нужна, то поможет… С уважением относится к чужому труду и работе, какой бы та не была.
Хан Джисон... Казалось бы никогда не танцевавший всерьёз, отдает себя всего в танце, дабы услышать от старшего похвалу, и победно вскрикивает каждый раз,когда получается переиграть Хо в этой игре. Хан Джисон, который сбегает с дискотеки спустя полчаса, чтобы насладиться тишиной на одинокой детской площадке. На самом же деле, он даже не злится каждый раз, когда Минхо за ним приходит и разрушает этот волшебный момент вдребезги.
Хан Джисон... искренне смеется, когда Минхо спотыкается, но всё равно подбегает, чтобы помочь встать, дует даже на самые маленькие ранки на коленях в надежде, что от этого уйдет вся боль... А ведь и вправду уходит... Уходит, стоит только этому несносному парню оказаться рядом... Исчезает без следа, будто и не было никогда её, будто всю жизнь существовали только эти хмурые брови и губы болтающие что-то о том, что нужно быть аккуратнее и какой Минхо дурак, что не смотрит под ноги... И снова смех... Его смех такой чистый...
Хан Джисон... Говорит,что бесишь, а потом первым бежит с пачкой пластырей, когда тебе больно.
Хан Джисон всегда первым влезает с ним в драки... Но когда в последний раз он бил Минхо всерьез?... Непонятно...
Хан Джисон, что приходит к нему ночью в кровать, даже если они в ссоре... Даже если пять минут назад сказал, что больше никогда к нему не подойдет... Хан Джисон, который так нуждается в ночных объятиях...
И ведь Хо ещё не знает, в чьих именно объятиях нуждается шумный подросток, что "кто попало" уже не подойдет... Да и вряд ли мог когда-то подойти...
Хан Джисон, со своими безумными идеями и заразительным азартом... Каждый раз неожиданно выкрикивающий "Пол - это лава", а Минхо приходится экстренно залезать на самые странные поверхности... Но смех этого парня того стоит...
Хан Джисон... Это растрепанные волосы по утрам... Мятая белая футболка с каким-нибудь странным принтом. Хан Джисон — это снова стащенная из под носа твоя зубная паста. Хан Джисон — это жвачка со вкусом баблгам или леденец с апельсином. Хан Джисон — это просмотр фильмов в тихий час. Хан Джисон — это саркастичные шутки на твои просьбы встать с кровати, а после беганье по комнате впопыхах, пытаясь успеть на зарядку. Хан Джисон — это ветер, сквозь непослушные пряди разрисованных мелом волос, что падают на глаза и мешают. Это огромные футболки, которые в состоянии вместить в себя ещё человек пять. Это нескончаемый запас азарта и изобретательности, багаж необычных особенностей и странных привычек, которые так завораживают Минхо. Хан Джисон — это всегда соревнование, но вовсе не за звание лучшего, а за внимание этого глупого мальчишки.
Хан Джисон... Хан Джисон... Хан... Джисон...
Синоним к слову Хан Джисон? Эмоции... Чувства... Очень сильные чувства... И может даже.. То противное слово на букву "Л"
...Любовь...?... Это то, что пришло на смену вечному "бесит"?...
Боже Минхо, как же ты погряз… Даже смешно, каждый раз когда об этом задумываешься.
— Синоним к слову Хан Джисон?... Эмоциональность. - после небольшой задержки, всё же ответил Минхо. Этим словом и в самом деле описав Хан Джисона, точнее всего. Он почувствовал, как пальцы на его затылке, слегка сжали и оттянули волосы. Для других это осталось незамеченным. Но по телу пронесся маленький заряд, что словно оповещал о том, что определение Хану понравилось.
— Ладно, подходит. Идем дальше! - улыбнулся Сончан, передавая ход дальше, — Задавай Юне, Минхо.
— Правда или действие? - поворачивая голову в сторону девушки, спросил Минхо.
— Действие. - недолго думая, выбрала Юна. Со стороны послышался одобрительный вой подростков.
— Да эта девочка идёт в ва-банк. - хмыкнул Сан, нарываясь на пару шуток со стороны Доена.
— Ага, чтобы оплатить твою страховку.
— Тебе повезло, что ты сидишь аж в двух метрах от меня, а мне лень вставать. Так бы я тебе навалял. - совсем без угрозы в голосе напомнил Сан, вызывая у Тэена смех.
Тем временем мозг Минхо сгенерировал подходящее задание для девушки:
— Возьми в вожатской пластиковые стаканчики и раздобудь какую-нибудь жидкость, воду из под крана, например. Один стаканчик зажми между своих зубов, а другой будет в зубах у… - делая вид, что выбирает, Минхо прошёлся глазами по всем, кто был в холле. Разумеется, это была показуха, он уже давно выбрал ей напарника, — у Сончана. Короче, ты должна перелить жидкость из своего стакана в его стакан, без рук.
— Ебать, ты изобретательный. - с восхищением проговорила Рюджин. Сан просто стал хлопать в ладоши с открытым ртом.
— А я тут причем? - удивился Сончан, очень плохо скрывая то, что на самом деле смущен.
— Ты не можешь отказаться, я выбрал наугад. - пожал плечами Минхо, ловя на себе странный взгляд Юны.
— Ладно, это интересное задание, я его выполню. - улыбнулась девушка под заискивающим взглядом Минхо. Ей было интересно, какую игру тот ведёт и что ещё о ней знает. Ли Минхо, что в начале смены, что сейчас, вызывал интерес, — если ты конечно не против, Сончан.
— Не против, просто неожиданно вышло. - подобрался Сончан, парень боялся обидеть Юну, в конце концов она не виновата в том, что у Минхо чересчур уж много идей.
Хоть это и вправду смущает.
— Тогда я за стаканами. - подмигнула девушка и двинулась в сторону вожатской комнаты.
Чанбин с Сынмином, которые наблюдали за игрой через щелку в двери, отпрянули от неё и приняли естественное положение. Под громкий смех Чонина.
— Давайте я вам питьевой воды принесу, а то из под крана как-то неправославно. - поднялся Тэён, направляясь в свою комнату за пятилитровой бутылкой воды. Почему-то она стоит в их комнате ещё с прошлого просмотра фильма.
— А ты у нас тут самый святой, как вижу. - присвистнул Доен, он сегодня явно пребывал в игривом настроении, так и норовил над кем-нибудь подшутить.
— Заткнись. - просто кинул Тэён, привыкший к заскокам своего кореша.
— Спасибо, Тэён! - кинул вдогонку Сончан, морально готовясь к самой неловкой сцене за всю свою жизнь. А ведь парень даже не понимал, почему так волнуется. На весёлых стартах, которые они регулярно проходят, ни раз появлялись подобные испытания. Как минимум то, в котором надо удержать яйцо в ложке - чего только стоит. Однако…
Юна быстро вернулась с двумя стаканчиками.
— Мы готовы начать.
Юна подставила свой стаканчик так, чтобы Тэену было удобно налить в него воду, второй пустой стаканчик отдала Сончану. Парень не спешил зажимать тот между зубов.
— Как мне лучше встать, чтобы тебе было удобно? - полностью передавая бразды управления ситуацией Юне, спросил Сончан.
— Думаю, тебе лучше сесть… Точнее, встать на колени!! - подумав, что так ей будет удобнее, ответила Юна.
— У-у, властная женщина. - протянул Феликс, что все ещё лежал на Хенджине. Доен шутку оценил, в отличие от Рюджин, которая спустилась с подлокотника, чтобы отвесить парню слабый подзатыльник.
— Согласен, смотри в оба, Сончан! Сегодня ты на коленях, а завтра с кляпом во рту… - серьезно и будто немного с опасением протянул Хенджин, незамедлительно получая и свой подзатыльник от Рюджин.
Доен от смеха рыл носом ковер, Минхо с Джисоном подшучивали над позой, в которой тот оказался, Тэён ушел убрать бутылку на место. А Сан, Хаюль и Айрин с любопытством наблюдали за тем, как ребята выполняют задание.
Сончан даже не думая, сел так, как сказала девушка. Их цель - сделать так, чтобы вода из одного стакана оказалась в другом. Значит, нужно всего лишь перелить её. Без рук. Юна сложила руки за спиной и встала ровно так, чтобы стаканчики были на небольшом расстоянии, но ровно друг под другом. Когда она удостоверилась, что траектория ровная, девушка стала потихоньку поворачивать голову.
Челюсть сводило. Нельзя было держать стакан слишком крепко, а то вся вода оказалась бы на её лице, но и слишком слабо держать нельзя. Потому что тогда стакан тупо выпадет. Боясь пролить воду, девушка очень медлила, в конце концов она приблизилась чуть ближе к лицу Сончана, чтобы от воды не было брызг. Это было хорошим решением, вода тихонько лилась из стакана в стакан, они почти справились. Главное не смотреть ему в глаза. А это довольно проблематично на самом деле.
Все затаили дыхание, даже Минхо был заинтересован. Последние капли упали в стакан Сончана, Юна подняла руку, чтобы достать свой стакан изо рта. Она торжественно повернулась к зрителям, согнулась в шуточном поклоне, как делают цирковые акробаты после номера и перевернула стакан. Пара капель упало на ковер, но в целом стакан был пуст. А у Сончана полон. Справились.
Парень ещё пару секунд постоял на коленях, видимо пытаясь успокоить свое бешеное сердце. А когда пришел в себя, Юна уже забрала стакан из его рта и погладила по голове в знак благодарности. Это совсем выбило бедолагу из колеи.
— Молодцы, выше всяких похвал, - Минхо даже улыбнулся, медленно хлопая в ладоши, имитируя аплодисменты, какие бывают на выступлениях в дорогих театрах, которые посещают лишь богачи, мало в том заинтересованные, — Я удивлен твоим мастерством переливать жидкости из одних ёмкостей в другие.
Минхо и вправду был доволен, но не тем, что те выполнили его глупое задание, а тем, что его теория подтвердилась. Малыш Сончан и вправду влюблен, какая новость! Джисон раскусил этот подлый план сразу, выводы тоже сделал довольно быстро.
— И твоя работа ртом тоже ничего! - кинул Доен вдогонку, Юна не забыла пнуть его, пока шла на свое место, — Ауч.. Вполне заслуженно, признаю…
— Ну ты и засранец. - шепнул Джисон на ухо Минхо, вызывая у того озорную улыбочку.
— Но тебе же понравилось. - глазки Ли Минхо заговорщицки прищурились, Джисон уловил в них этот блеск, который бывает только тогда, когда тот сильно увлечен.
— Твое шоу? Ох, да, ты хорош в этом. - не стал препираться Хан. Его мальчик заслужил похвалу, без сомнений.
— А знаешь, в чем я ещё хорош? - Минхо перешёл на флирт неосознанно, словно это самое логичное из всех продолжений диалога. Почему-то ему очень сильно хотелось забрать Хана отсюда… А если быть точнее, то наоборот. Поцеловать его при всех. Хо не до конца понимал это желание, но почему-то ему очень хотелось, чтобы все видели, как он может делать. И с кем он может такое делать. Детское хвастовство.
И Минхо в состоянии простить себе этот эгоизм. Потому что он один может так делать. Он один смотрит на его губы, зная, что может их целовать. Если так подумать, то он всегда был ближе всех к Джисону из присутствующих. Хенджин не в счёт.
Ни один из всех людей в этом корпусе не обладает такой возможностью как: трогать Хан Джисона, прикасаться к нему. Минхо же, даже в их драках, изучил его тело целиком и полностью. А потом закрепил знания, пару раз в ванной, потом на своей кровати, а после и в палатке во время похода.
Минхо впервые так счастлив, просто от близости с кем-то. Он чувствует себя особенным. У него есть то, чего нет ни у кого.
— Давай, Юна, ты задаешь Джисону. - напомнил Доен. Они, оказывается, с ней довольно близкие друзья, как заметил Минхо. Доен не думает лишний раз прежде, чем пошутить, а Юна, словно уже привыкшая к его заскокам, никогда не обижается, а иногда даже смеётся над собой, но при этом и в обиду себя не даёт.
Они хорошие друзья. Хоть со стороны такими и не кажутся.
Но Минхо лучше всех знает, что отношения между людьми это, как правило, совсем не то, что кажется на первый взгляд. Прямое доказательство тому - рука Хана, медленно заползающая под его футболку. Лучше бы ему остановиться…
— Джисон, правда или действие? - спросила Юна, на автомате. Кажется она уже придумала задание, и на тот, и на другой вариант.
— Действие. - миленько улыбнулся Хан. А ведь рука этого гаденыша, всё ещё бродит где-то по спине Минхо, заставляя того выпрямиться и покрыться сотней мурашек от холодных пальцев. Минхо ему ещё отомстит за такие выходки.
Кстати, о мести. Не один Минхо тут такой наблюдательный. Юна тоже, по своему обыкновению, знает больше, чем должна. И замечает она многое, например: ту самую руку под футболкой. Можно было бы подумать, что Джисон просто издевается над Минхо. Доен и Тэён вечно так делают, щипают друг друга, мочат руки в ледяной воде, а потом прикладывают их к шее друг друга, ну и тому подобное. Однако в контексте Минхо и Джисона, подобное приобретает немного другой оттенок.
Хаюль не обращала внимания, словно так и должно было быть. Проницательная и мудрая, никаких лишних слов или действий, такой её видел Минхо, такую Хаюль он уважал. Она тоже многое знала, многое понимала и молчала. Потому что это не особо ее касается.
А вот Юна могла воспользоваться своими наблюдениями, ради небольшой такой мести. Она бы могла сейчас задать Минхо - поцеловать Джисона. Хотя это довольно тупо, он бы отказался. Или же, она могла поступить так же, как он, и создать удобную ситуацию, например притащить из своей комнаты "Покки", те палочки в шоколаде, и заставить их сыграть в ту самую игру. Это было бы интересно.
Но зачем мстить? А главное, за что? Да Минхо подшутил над ними, ситуация с Сончаном её смутила. Но ведь она очевидно соврет, если скажет, что не благодарна Минхо, за его уловку.
Удивительно, как судьба Джисона полностью зависит от поступков его друга. Юна вздохнула и напрягла голову, чтобы придумать что-то сложное и при этом никак не связанное с Минхо.
И тут пришла идейка.
— Ты должен как-нибудь интересно покинуть корпус, не используя входную и запасную дверь. И вернуться внутрь через окно в комнате вожатых.
— Детка, а ты хороша! - улыбнулся Доен, нарываясь на очень сомнительный взгляд Сончана. Кажется, выходка Минхо действительно открыла кое-кому глаза на свои чувства. Хо лишь надеялся, что парню не потребуется ещё пол смены чтобы признаться в них.
Юна на этот комментарий лишь подмигнула другу и перевела взгляд на Джисона, что весьма воодушевился брошенным ему вызовом.
— Но там же дождь, вдруг заболеет? - спохватился Феликс, обеспокоенно переводя взгляд с одного на другую.
— Или травмируется, залезая в окно? Скользко же. - фыркнул Минхо, явно демонстрируя своё отношение к таким приколам. Хотя, признаться честно, будь это кто угодно, кроме Хана, Ли бы только подначивал, как и остальные.
— Не переживай, Минхо, за пару минут ничего не случится. - заверил Сан, почему-то уверенный в своих словах.
Какие гарантии? Никаких. Есть причины верить на словах? Нихуя подобного. Минхо волнуется? Ну, есть немного.
— На твоём месте, не был бы так уверен. - вздохнул Хо, понимая, что нету смысла выступать против. Сам Джисон вызов принял ещё до того, как услышал задание, Минхо не вправе останавливать его.
Ли поднялся с насиженного места, чтобы Джисону не пришлось через него перешагивать. Юна тоже встала, дабы пойти вместе с ребятами и понаблюдать за выполнением собственного задания.
— Ты просто не знаешь, какие у меня до этого были варианты. - девушка пожала плечами и ободряюще похлопала Минхо по плечу. И Хо, примерно догадываясь какими были эти самые варианты, всё же решил, что это действительно не самое страшное, что могло бы быть, и ему пора бы перестать вести себя, как курица наседка. Джисон большой мальчик. К сожалению.
Хо обвел глазами холл, все смотрели на него в ожидании. Удивительно, но если он сейчас скажет: "Нет, это опасно, безответственно и не дальновидно, задай что-нибудь другое", то они действительно прислушаются. Вот только… Это не ему решать.
— Ладно, добро. - давая свое разрешение, оповестил Минхо.
Джисон радостно улыбнулся, явно готовый показать класс, и чем шире становилась его улыбка, тем больше тревожных мыслей посещали бедную голову Ли Минхо. Это точно плохая идея.
— Ура, папочка Минхо разрешил нам потворить хуйни. - подскочил со своего места Доен.
— Спасибо, капитан. - отсалютовал Сан и направился вслед, за уже прошедшим куда-то в сторону туалетов Джисоном.
— Вот Чонин с Бан Чаном удивятся… - промямлила про себя Айрин и выжидательно посмотрела на Минхо. Только когда Ли сдвинулся с места, желая всё же посмотреть, что учудит его любимая заноза в заднице, тогда Айрин и пошла за ним, последней покидая холл.
Как итог, идея Джисона "Как покинуть корпус не через дверь" заключалась в вентиляции. И как бы назревал вопросик, парень насмотрелся американских мультиков про шпионов или что? Ещё интереснее покинуть корпус можно только если пробить башкой стену или прокопать подземный тоннель до столовки.
Вообще, обычно в лагере были нормальные вентиляционные системы, но иногда встречались отголоски прошлого, в виде ахуеть каких больших квадратных труб из стен. Одна из таких находилась в мужском туалете, судя по слухам, в женском тоже была такая. На неё не особо то и обращали внимания, есть и есть. Кто же знал, что она пригодится? Как итог: Джисон залез с ногами на бачок унитаза и, сняв крышку и сетку с трубы, попытался в неё пролезть, плечи пролезли, значит и всё остальное пролезет. Так рассуждал Хан Джисон, только вот как ему забраться туда всем телом - загадка.
Вся компания подростков столпилась в мужском туалете, Рюджин и Юну совсем не смущало нахождение на "чужой территории", а вот Айрин и Хаюль предпочли воздержаться, девушки понимали, что происходит в туалете исключительно по звукам.
В результате, Хенджину пришлось подсадить Хана и он смог залезть туда. Благо ему совсем не требовалось ползти, буквально один поворот и вот она, сетка ведущая на улицу. Также Джисон подметил, что если не сворачивать, то можно попасть в женскую душевую, и сетка с той стороны выглядела так, словно кто-то так уже делал до него. Интересно, какой же отчаянный девственник до такого додумался? Тоже на спор?
К слову, вентиляция была такой пыльной, что у Джисона появилось ощущение, будто он залез в саркофаг. Паутиной это чудесное узкое пространство тоже не было обделено.
— Не дай бог, блять, чтобы я когда-нибудь был шпионом, - возмущался Хан, прикрывая глаза и собирая лицом каждую гребанную паутинку этого места, — надеюсь, это была не ипотека, ребят, - обращаясь к своим многоглазым друзьям, прошептал Джи. Он бы не вынес, если бы сломал тем самым жизнь, многодетной семье пауков.
Короче, с горем пополам и согнувшись в три погибели, но Джисон выбил сетку, что вела на улицу. К сожалению, вылезать ему пришлось лицом вперёд, и Хан почти упал, когда пытался зацепиться руками за скользкий от дождя металл. Спасли его только быстрая реакция и умение группироваться, иначе бы падение с такой высоты вполне могло оставить на нем травмы.
— Как Минхо и говорил… - пробубнил про себя Хан, с жалостью замечая, что вся его одежда теперь грязная.
Кстати да, дождь шел до сих пор и даже не думал заканчиваться. Зато размытая земля смягчила падение…
Более менее отряхнувшись, Джисон перешёл ко второй части задания, а точнее к своему великолепному возвращению.
***
— Что-то они там притихли… - настороженно заметил Чонин, заставляя остальных вожатых прислушаться.
— Реально, как-то подозрительно тихо… - напрягся Чан, наверное впервые за весь день поддерживая с Чонином что-то наподобие диалога. И что с ними стало?
Вдруг, в эту пугающую тишину ворвался звук, стук в окно. Чанбин встал и подойдя к окну отдернул штору (да, в вожатской даже была такая роскошь, как нормальные шторы, а не ебучий тюль.) То, что он увидел, не то чтобы его сильно шокировало, но…
Хан Джисон, который успел надышать на стекло и написать "открой пж", при этом мокрый, растрепанный и грязный, словно его переварил и высрал динозавр.
Не долго думая, Чанбин выполнил просьбу, открывая окно и позволяя Хану залезть в него, марая подоконник. Бан Чан с Чонином только в шоке наблюдали за тем, как подросток, явно намучившись за сегодня, выпрямляется и разминает спину.
— Ну тебя жизнь и помотала конечно… - хмыкнул Сынмин, единственный у кого эта выходка оставила лишь положительное впечатление.
— Может объяснишь? - всё ещё не особо понимая ситуацию, предложил Бан Чан. Джисон минут двадцать назад сидел в холле, вместе с Минхо и другими ребятами, чистый и опрятный. Ну ладно, за опрятность, конечно, загнул, но Хан хотя бы не выглядел так, будто расчесал волосы ершом для унитаза и пару раз ударился об дверь.
В эту волшебную секунду, дверь вожатской открылась и в ней показался Минхо.
— Оу, быстро ты. - удивился Минхо. Паззл в голове вожатых, кажется, сложился.
— Минхо, ты его чё, из окна выкинул? - предположил Чанбин, странно косясь то на одного, то на другого подростка.
— Думаешь, он бы смог? - насупился Джисон, явно сомневаясь в возможности такого исхода. В голове картинка не вязалась, вот они с Минхо, допустим, дерутся, и тот кидает его через плечо, в окно. Что-то из ряда фантастики.
— Ну, а какого хуя ты выглядишь так, словно тебя отпиздили черепашки ниндзя? - в недоумении стал напирать Бан Чан. Если этот олух реально с кем-то подрался или выпал из окна - им всем пиздец.
— И вся эта вписка проходила явно в канализации. - поддакнул Чонин, не находя в себе сил даже сгенерировать нормальную нравоучительную лекцию. Он живёт в гребанном цирке, вся жизнь иллюзия.
А самое страшное. Это его вина. Он сидит в комнате, с закрытыми дверьми, со всеми вожатыми. А дети там сами себе предоставленные, делают всё, что им вздумается. Это Чанбин может оставлять свой отряд без присмотра, зная, что Лиса и Хонджун найдут способ их утихомирить. Не Чонин, у которого в отряде каждую секунду кто-то дерётся, рассказывают анекдоты про бомжей чаще, чем дышут, первая комната, кажется, уже придумала план по захвату страны и выжидают подходящего момента, а во второй, носками несёт так, что там сдохнет сраный скунс, ахуев от красоты здешних ароматов.
О чем он только думал, оставляя их одних?
— У тебя ещё и паутина на башке… - подходя к подростку и снимая с него остатки паутины, протянул Сынмин.
— Да, я прошел афганскую войну, придурок. - хмуря брови и смотря на Бан Чана, с вызовом заявил Джисон. Словно ему действительно есть, чем гордиться. Покинуть корпус через вентиляцию, это же равносильно спасению мира. Спасибо, Джисон, что ты есть.
— А, ну да, круто, что объяснил. Это ведь полностью оправдывает то, что ты весь грязный и побитый зашёл в корпус через ебанное окно. - Чан злился, трудно не заметить. Его реакция была даже немного истеричной. Хан впервые видел его таким и искренне не понимал в чем дело.
Как будто в первый раз Хан вытворяет тут какую-нибудь дичь.
А у Бан Чана нервы натянулись стрункой. Голова занята сложными отношениями со своим вторым вожатым, некоторой ревностью, непонятными чувствами. Он уже который день не может нормально спать, существует за счёт кофе и сомнительных напитков из автоматов. Плохая погода поменяла планы на неделю, потому, когда дожди прекратятся, им придется нагонять всё, что упустили. А тут ещё и Джисон подливает масло в огонь.
— Не побитый я. Чё докопался? - закипал подросток, не желая оправдываться. В нем ещё немного теплился адреналин, после своего, очень драматичного, падения в грязь, потому сейчас он был вполне в силах полезть на вожатого.
— Стоп, стоп, стоп. Давайте все успокоимся, я сейчас всё объясню. - влез в этот разговор, на нотках натянутых нервов, Минхо. Желая свести зародившийся конфликт на нет, успокоить вожатых и забрать своего парня, целым и невредимым желательно.
— Ты уж постарайся. - фыркнул Чан. Своим поведением, он сейчас больше напоминал ребенка, не понимающего культ его сверстников на сигареты и прожигание жизни. Посмотри на него и не поверишь, что это всего лишь переволновавшийся взрослый, с повышенным чувством ответственности, которое не всегда даёт о себе знать.
— Мы играли в правду или действие. Юна загадала Джисону покинуть корпус интересным способом и так же интересно в него вернуться… Как-то так. - Минхо решил, что в данном случае, лучше сказать правду. Аккуратно преподнести действительность.
— И как же ты его покинул? - вскинул бровь Чанбин, переводя взгляд прищуренных глаз на Хана. Удивлен? Возможно чуть-чуть.
А вот Сынмин был в восторге. Кусал щеки изнутри от нетерпения и желания узнать наконец развязку истории.
— История умалчивает. - поджал губы Хо, понимая, что это не та информация, которую они хотели бы знать. Да и зачем? Это уже произошло, ничего не исправить.
— Я такой грязный потому, что поскользнулся пока до вашего окна шел. - типа оправдался Джисон, выдерживая на себе испепеляющий взгляд Чана и пустые очи Чонина, что мысленно всё ещё корил себя за непрофессиональность.
— Нихуя, вы изобретатели. - хмыкнул Чанбин. Его забавляло происходящее ровно так же, как и Сынмина. Из года в год, отряды Бан Чана самые дикие. Но это… Это что-то с чем-то.
— А если бы ты шею сломал, пока до этого окна шел, ты хоть представляешь, что тогда бы было? - причитал Крис, просто задыхаясь от злости. Накопилось. Заебало.
— Неужели волнуешься? - фыркнул Хан. Он нарывался? Определенно, да. Знал ли он, что за это бывает? Определенно, нет.
— О своей зарплате? Конечно, блять, волнуюсь, придурок. - судя по тону, которым Чан это произнес, он уже был готов надрать уши этому бешенному ребенку, чтобы сидел на жопе ровно и не лез больше в такие приключения. Единственное, что его останавливало от такого решения, это остатки здравого смысла и любви к детям, что теплились на окраине его сознания, и не давали выплеснуть на мелкого идиота все свои мысли. Ну, и ещё Минхо, который вырос между ними, сразу же, как только почувствовал опасный оборот ситуации.
Это Чану не положено поднимать руку на ребенка. А вот Минхо, тот который любимчик директора, вполне может себе позволить, встрять с ним, и потом выйти сухим из воды.
— Да забей, всё же обошлось. - невинно улыбнулся Хо, словно сам не в боевой стойке стоит.
Воздух в комнате был заряжен до предела. Конечно, Бан Чан никогда бы в своей жизни не ударил ребенка, об этом и речи не шло. Об этом знал каждый, кто находился в комнате. Но никто до этого и не видел его таким. Никогда. Да, он бывает строгим, бывает резким.
Но сколько людей вообще когда-либо видели Кристофера злым? По-настоящему рассерженным?
— С ними поинтересней, чем с вами будет, возьмёте меня в игру? - видимо Сынмин единственный, кого ни капли не смущало настроение, висевшее в комнате.
— Только если не зассышь. - быстро переключился Джисон.
Эти двое… Кажется Минхо сейчас сам им врежет, окажет услугу и себе, и Чану.
— Обижаешь. - кинул Сынмин, подходя к двери, раскрывая её и указывая на выход.
Подростки, которые всё это время прижимались к двери с обратной стороны, разбежались, словно у них ещё был шанс остаться незамеченным и притвориться, будто они не подслушивали всё это время.
Единственные, кто за все время игры так и не сдвинулись с места, были Феликс и Хенджин. Но у этих двоих явно своя атмосфера.
— Решено, у вас теперь четыре новых игрока. Не дай бог кто-то ещё выкинет подобное. - наконец вернув себе возможность говорить, оповестил Чонин.
Он мягко коснулся напряженной руки Бан Чана. Его пальцы было едва видно из под рукавов длинной толстовки. Кажется, Чонин был самым уютным островком в этом дождливом и безумном дне.
Сынмин на это движение недовольно цыкнул, но ничего не сказал.
А вот Чан посмотрел на него, казалось, впервые. Осознанно. По-другому.
И похоже даже успокоился.
— Забились. - кивнул Джисон, выходя из комнаты первым.
— Смотри, чтобы удар не хватил, Чани. - бросил Сынмин и покинул комнату вслед за подростком. Чанбин лишь пожал плечами и тоже вышел. Оставляя двух вожатых в непонятной тишине.
— Ну уж нет, новый агент ФБР, твоя текущая цель - захват ванной. - хмыкнул Минхо, наваливаясь на Хана со спины и просто чудом не пачкая свою белую футболку.
— Да, чувак, тебе стоит переодеться. - оповестил из холла Хенджин.
— Джисон, ты мой кумир. - показывая парню палец вверх, сказала Юна. Айрин лишь согласно кивнула, улыбаясь, одобрительно, но явно озабоченно. Ей казалось, что после такого фееричного падения, Хан со стопроцентной вероятностью что-то себе подвернул, просто пока этого не понял.
— Ещё бы. - фыркнул Джисон, слегка расслабляясь, ведь задание он выполнил.
— Мы видели из окна, как ты ебнулся в грязь, Человек-паук прям. - напомнил Доен, ловя на себе насмешливый взгляд Минхо.
— Заткнись, ну. - хмыкнул Ли, вспоминая сколько раз Доен косячил на его глазах. Можно собирать целую галерею красочных моментов.
— Молчу-молчу. - поежился Доен, отводя взгляд.
И никто даже не понял, что в ванную Джисон пошел не один.
***
Пока Джисон тусовался в ванной и напевал свою любимую "Promiscuous" от Nelly Furtado. Минхо возился с его толстовкой у раковины. Вроде как, где-то в этом сраном лагере должна быть прачечная, так было написано на сайте. Но, протусив тут половину лета, Минхо в ус не дует, где она находится. Приходится как-то справляться обычным мылом. Стоит ли говорить, что Минхо никогда в своей жизни не стирал одежду на руках? Да даже моменты, когда он самостоятельно запускал стиральную машинку, можно было по пальцам пересчитать. Где-то в далеком-далеком детстве, наверное?
— Господи, нельзя было аккуратнее приземляться? - фыркнул Минхо, даже не рассчитывая на то, что Хан его услышит сквозь шум воды и собственного голоса.
— You're teasing me…You know what I want…And I got what you need… - наплевав на существование вообще всех людей на планете, голосил Джисон. Пел он кстати реально неплохо. Минхо думал, что он хорош только в репе, но явно недооценил талантов парня. Один из таких талантов, как можно заметить, умение приземляться.
— Придурок. - процедил Хо, продолжая возиться с кофтой.
Когда Джисон закончил давать концерт мочалке и наконец вылез из душа, от его тела шел пар. Минхо старался не смотреть, правда. Он абсолютно без подтекста поглядывал в отражение в зеркале. Он же может на него смотреть, верно? Что в этом такого? Тем временем Хан накинул на себя свою длинную футболку и подошел к раковине, посмотреть, чем занят его парень.
— Ты… Стираешь? - удивился Джи, заглядывая тому через плечо.
— Как видишь… Но мне кажется, я сделал только хуже… - вздохнул Минхо, рассматривая изрядно потемневшую ткань, непонятного цвета, — возможно, эти непонятные разводы уже никогда не отмоются…
Разочарованный тем, что тупо испортил чужую вещь, Хо даже не заметил, как глупо улыбается Хан. Они стояли у раковины, Джисон привычно обвил того руками. Но Минхо всё ещё сверлил взглядом мокрую кофту и думал о своем провале. Но сквозь пелену разочарования и самобичевания, Ли чувствовал мягкий поцелуй в районе шеи, потом ещё один и ещё один. Хо принял это за утешение и разозлился на себя ещё больше. Ведь это он должен жалеть Джисона, тот упал и по его вине только что проебал толстовку. А на деле…
— Блять, надо было просто позвонить отцу, кто-нибудь бы съездил до химчистки… Может хоть там спасут тот пиздец, что я наворотил с этой бедной кофтой. - причитал Хо, потирая переносицу. Следом послышался очередной вздох, только кажется теперь не совсем разочарованный, а…
— Следи за руками, Джисон. - сам Минхо был в джинсах и свободной футболке. Его кофта где-то валялась. В ванной было душно, в ней не было необходимости. Тем временем Хан, видимо вообще не чувствуя ситуацию и его состояние, своими руками уже спокойно ползал под футболкой. Одна рука вверх, другая вниз, мокрые после душа руки, губы целуют где-то за ухом. Как много прикосновений.
— Извини. Но это так мило. То, как ты расстраиваешься из-за ерунды. - всё ещё улыбался Джисон, натыкаясь своим взглядом на него сквозь отражение в зеркале и усмехаясь лишь больше.
— Ерунды?! - взвился Хо, сквозь зеркало наблюдая, как Хан продолжает целовать его шею и не разрывает зрительного контакта сквозь зеркало. Как-то Минхо, занятый спором, не понял, что должен был его остановить ещё на старте. Ведь он, вроде как, злится?
— Я тебе кофту... Ха-х … Блять. - не смог закончить свою фразу Хо, так как пальцы Джисона уже давно освоились на его груди. Пальцы горячие, Хан обводил ими ореол соска, щипал, играл, как мог. Наблюдал за реакцией. А наблюдать было за чем, судя по взгляду, Минхо готов был его убить.
— Просто скажи мне остановиться. - хмыкнул Джисон. Вот таким становится этот засранец, всегда, когда чувствует власть. И да, черт, это заводит. То, как он смотрит из под полуприкрытых век, словно уже наперед знает всё, что ты скажешь. И это невероятно бесит. В частности то, как на Минхо это действует. Ведь… Он ему ничего не скажет. Тем более остановиться.
— Мы даже не закрыли двери. Это тебе не “пропустить просмотр фильма”, они услышат любой гребанный шорох. Если ты сам не в состоянии до этого додуматься. - злился Минхо всё больше и больше, при том абсолютно никак не мешая пальцам расстегивающим его джинсы. Надо было хотя бы ремень надеть сегодня, чтобы этот придурок подольше повозился.
— Ну, так будь тише. - снисходительно сказал Хан так, словно объяснял что-то глупому ребенку. Видимо его окончательная цель сегодня - вывести Минхо из себя. Сраный Хан Джисон с его сраной толстовкой.
— А ты мне не указывай. - рявкнул Хо. На это Джисон лишь кивнул и развернул парня к себе лицом. Привыкнув смотреть на того сквозь отражение, за эти несколько минут, Хо немного… Потерялся. Они были близко. Как собственно и всегда. Минхо было жарко. Из головы как-то вылетело, что его мальчик даже не потрудился натянуть боксеры, выйдя из ванной. Это не должно сбивать его с мысли. Не должно, но…
— Не указываю. - тем же тоном ответил Хан. И почему-то Минхо показалось, что… Ну, это довольно горячо.
Видимо, не услышав отказа, Джисон подумал, что имеет полное право делать всё, что он хочет. Он подхватил Хо под бедра и усадил на кафельную поверхность между двух раковин. Там, слава богам, было достаточно места для таких маневров. Теперь Джисон смотрел на него снизу вверх и… блять. Его большие глаза.
— Скажи мне. - просил Джисон, всё так же смотря на того снизу вверх. Теперь он сам был похож на ребенка, что выпрашивает какую-нибудь сладость. Даже интересно, что у этого ребенка есть предложить ему взамен.
— Сказать что? - играя в дурочка, спросил Минхо. Он типа всё ещё злился. Даже не смотря на то, в каком положении находился.
— Ты знаешь. - полушептал Хан, у него казалось блестели глаза от света, что в них отражался. Его тон больше не был возвышенным, сейчас он действительно просил его. Словно играясь этим, как футбольный мячик, перекидывая это из рук в руки. То полностью беря ситуацию под контроль, то отдавая ее Минхо, садил самого себя на цепь и отдавал поводок.
— Не знаю. - приглушенно ответил Ли.
— Скажи. - "я знаю, что ты знаешь", таким был этот взгляд. "И я буду просить, пока ты не дашь мне то, чего я хочу."
— Не скажу. - понимая, что в конечном итоге он сломается, всё сильнее и сильнее сопротивлялся Хо. Дело не в том, что он не хотел говорить. А в самом факте того, что он готов сказать всё что угодно, когда он смотрит на него такими глазами.
— Прошу тебя. - на грани слышимости проговорил Хан. Казалось, его голос становился всё тише и тише. Это заставило Минхо приблизиться.
Пока руки Хана покоились на его бедрах, он положил свои тому на плечи. У парня были мокрые после душа волосы. Ещё неизмученные мелом, они не красили воду. И кожу его пальцев. Их действительно тянуло друг к другу, иначе никак не обьяснить, что Минхо, который на секундочку злился, буквально пару минут назад. Сейчас находится так близко к его лицу, смотрит в эти гребанные большие глаза и пропускает сквозь свои пальцы мокрые волосы.
— Просишь? - они уже почти соприкасались носами, настолько близко они находились. Минхо соврет, если скажет, что не хочет ещё ближе. Джисон придурок, Минхо его хочет. Вся природа их отношений.
— Скажи, что любишь меня, малыш. - он проговорил это ему практически в губы, и это, блять, не должно было прозвучать так сексуально. Но прозвучало.
— Я тебя люблю. И я не малыш тебе. - всё ещё сопротивляясь и делая вид, что не проиграл здесь и сейчас остатки своего достоинства, фыркнул Хо. А Джисон на секунду прикрыл глаза, словно наслаждался тем, как звучит эта фраза, слетевшая с чужих губ.
— Скажи ещё. - Джисон видимо, в отличии от Минхо, не боялся того, как сильно привязался. Ему слишком нравилось это слышать, он от него никогда не отлипнет. Не сможет.
— Заведи себе попугая, блять. - снова возмущался Минхо.
— Ты мне больше нравишься. - лёгкая усмешка на чужом лице. Минхо хочет его ударить.
— Слышь, ты… - последующее ругательство потонуло где-то в губах Джисона, который по всей видимости всё-таки сорвался первым.
И весь недовольный образ Минхо сломался на этом гребанном поцелуе. Потому что… Ну как ещё целовать Джисона, если не со всем чувством, что существует в этом мире? По-другому не получится.
Эта жадность до друг друга была их общим грехом. Минхо не забыл о том, что там в холле сейчас сидят их друзья и продолжают играть в правду или действие с вожатыми.
Вот сейчас кто-нибудь задаст Чанбину действие: хлебнуть воды из унитаза, тот придет в мужской туалет, доказывать что мужик, и наткнется блять на них. Сосущихся у раковины, у Минхо расстёгнута ширинка, а у Джисона вообще штанов нету.
Интересно было бы взглянуть на реакцию.
Даже несмотря на огромную вероятность подобного исхода, прекращать не хотелось. У них где-то был ключ… Чтобы закрыть эту гребанную дверь, и он уже пригождался. Но где он сейчас?
У Минхо волосы вставали дыбом от того, как мокро целовал его Джисон, это был действительно жаркий поцелуй, так не целуют в клубах незнакомые люди. Хо усвоил этот урок уже миллиарды раз. Нет никого, кто мог бы быть лучше Хан Джисона. Ли потерял свою голову где-то.
Поцелуй всё-таки пришлось прервать, от их губ друг к другу тянулась ниточка слюны. И Джи, не долго думая, вернулся за ней, языком проходясь по нижней губе Минхо и прикусывая ту.
…Блять.
— Ох, тебе настолько это нравится, малыш? - ухмыльнулся Джисон. Пытаясь тем самым, видимо, его смутить.
— Да, мне очень нравится.
Не ожидавший подобной откровенности, Хан склонил голову набок и улыбнулся. Хо облизнул губу, где пару секунд назад был чужой язык. И если Джисон сейчас что-нибудь с этим не сделает, они и вправду поебутся в ванной. С ебанной открытой дверью и просто ахуенным эхом.
— Мне нравится то, что тебе нравится. - нес полную бессмыслицу Хан, поднимая чужую футболку и губами прижимаясь к его любимому чувствительному месту. Минхо прикусил губу, промычал о том, какой же Джисон мелкий гандон и упёрся затылком в зеркало, висевшее сзади.
Тем временем, когда Хан достаточно наигрался с ним, он пошел поцелуями ниже, и ниже и ниже и… Когда Хан оставил поцелуй внизу живота, Хо закусил губу, но это не помогло, когда Джисон идя ещё ниже, втянул кожу губами и наконец услышал то, чем так грезил. Стон.
Негромкий, но Хо всё равно прикрыл себе рот рукой, очень осуждающе глядя вниз. А Джисон видимо добивался того, чтобы их полностью спалили, иначе как объяснить то, с каким взглядом он стянул вниз резинку этих несчастных боксеров.
Видимо, Джисон очень любит зрительный контакт, это Минхо понял давно. Он смотрел ему в глаза, когда стягивал с него штаны, он смотрел ему в глаза, когда стянул нижнее бельё, он смотрел ему в глаза когда, обхватил его член своей рукой, смотрел в глаза, когда стал водить ею вверх и вниз. Ему очень льстило, когда иногда Минхо прерывал зрительный контакт, чтобы прикрыть или в наслаждении закатить глаза, ведь Хан знал его ритм. Ещё больше Хану льстило то, что Хо прижал ко рту вторую руку. Джисон приподнялся, чтобы оставить на напряженных ладонях свой поцелуй. А потом опустился, чтобы этими же губами взять его член в рот и окончательно снести башню.
Минхо его ненавидит. Ненавидит то, как ему хорошо сейчас. Ненавидит то, что ему приходится прикусывать кожу собственной руки, чтобы напоминать себе смотреть ему в глаза.
Неужели даже отсосать нельзя, не превращая это в соревнование? Ебучие, блять, гляделки. А Джисон ещё и так распущенно выглядит, проходясь языком по его члену.
— Очень извиняюсь, но я хочу твою руку в своих волосах, - отвлекаясь ради этой фразы от своего любопытного занятия, озвучил Хан, — трахнешь мой рот, малыш?
Минхо хотелось наорать за это гребанное "Малыш", словно это скроет то, как каждый раз после этого ток проходится по его телу. Член дернулся, выдавая его с потрохами. И удивительно, но Хан никак не стал его в это тыкать, удовлетворившись кивком головы.
Тем временем Минхо закусил губу, одну руку положил Хану на затылок, покрепче хватая того за волосы, а другой уперся в кафельное покрытие. Для устойчивости.
Возможно, Минхо был слегка грубоват, но он заставил Джисона самому прервать их зрительный контакт, насаживая его голову на свой член. Тот расслабил горло, принимая того полностью, и постанывал каждый раз, когда Хо дёргал того за волосы.
Джисону, действительно, это нравилось, черт возьми. А Минхо нравилось, что ему нравилось.
***
— Че-то долго Джисона нет, - невзначай кинул Хенджин, поглаживая лежащего на его коленях Фела. Того, кажись, вообще не заботило происходящее.
— Толстовку наверное свою спасает. - отмахнулась Айрин, наблюдая за тем, как плюется Доен. Его действием было передать салфетку изо рта в рот с Тэеном. Это задание задала Юна, и видимо была до безумия горда собой.
— А Минхо где? - замечая, что его друг тоже давно не появлялся в поле зрения, поинтересовался Феликс. Минхо такой человек, любит неожиданно пропадать с радаров, и появляться так, словно ничего и не было. Феликс к этому разумеется привык, за время их дружбы, но вот неувязочка, всё равно волнуется, когда друг долго не дает о себе знать.
— Хз, он не говорил. Спит может? - ответил Чанбин, бегая глазами по комнате.
— Чанбин, не пытайся заговорить зубы, выполняй задание!! - возмутился Сынмин, видимо самый азартный из всех вожатых в этом лагере. А ведь по нему и не скажешь.
Чанбин вымученно вздохнул. Чонин с Бан Чаном так и не пришли присоединиться к игре, потому Со даже не мог подмигнуть Чонину, чтобы тот угомонил своих выродков и сказал, что Чанбин не будет этого делать. (Только Чонину, потому что Бан Чан, скорее всего, наоборот бы настоял на выполнении этого дерьма, ещё бы увязался следом за ним со включенной камерой.)
— Вы чё, серьезно хотите, чтобы я в дождь пошел к директрисе и сказал, что она лучшая женщина в моей жизни?! - обреченно простонал Бин, пока Сынмин удовлетворенно потирал ручки. Душа Со казалось сейчас покинет тело.
— Разве это неправда? - хмыкнул Доен, который кажется закончил плеваться.
— Я тебе сейчас втащу, умник. - взвился Со. Вот он вполне может и поступиться своими принципами и втащить пиздюку.
— У тебя правда поднимется рука на ребенка? - вдохнул воздух Тэен, изображая нереальное удивление. В конце концов они с Доеном дружат достаточно долго, Тэен знает, что этот парень не затыкается, даже когда получает по лицу. Прям как капитаны отряда, которых почему-то не видно. (Потому то Доен и голосовал за них в день выбора, а Тэен просто написал то же самое.)
— Нет, только член. - с грустью проговорил Доен.
— Ты о че… ПФ. - стараясь сдерживать прилив смеха, Рюджин закрыла себе рот двумя руками. Юна прошептала ей что-то на ухо, и Рю стало ещё хуже. Сан держал лицо серьезным, хотя все видели, как у него слезятся глаза, Сончан всё ещё не отошел от транса после своего задания, Хенджин одобрительно кивнул, а Феликс проигнорировал, мало заинтересованный в игре. Громче всех ржал Сынмин.
— Сюда иди, блять. - поднимаясь со своего места с целью задушить подростка, рявкнул Чанбин. Под оглушительный смех Рюджин, которую все-таки добил очередной комментарий Юны ей на ухо.
— Не надо, дядя…. Пожалуйста!! - заорал Доен так, словно его сейчас изнасилуют. Наблюдая эту сцену, смеялись даже Хаюль с Айрин. Ну что за дети…
***
— Блять, Джисон... - выдыхал Минхо, с каждым толчком в горло своего парня. Это действительно дико, то, что они тут делают. Так ещё и с открытой дверью. Они должны были остановиться, но то, как горячо выглядел Хан в таком положении, подначивало слегка неработающий мозг на довольно импульсивные глупые решения. Например, использовать душевую кабинку по её второму, всем известному, назначению. Или же затащить Джисона куда-нибудь, где не будет свидетелей.
Есть ли вообще в детском лагере такие места? Наверняка, найдутся.
Ещё пара толчков, и Минхо умывает руки. Ну, серьезно. А этот пидорас ещё и сглатывает.
— Ты, если такое проворачивать будешь, я… - запинался Хо из-за пелены вставшей перед глазами. Голова слегка кружилась.
— Ты что..? - беззлобно усмехнулся Хан, снова превращаясь в своё обычное, нежное и заботливое состояние, которое накатывает на него всякий раз, когда он видит эту мягкую растерянность на чужом лице.
— Нарушу устав лагеря, судя по всему.
— А там прописано, что нельзя отсасывать симпатичным мальчикам в общественной душевой?
— Там написано, что нельзя покидать территорию лагеря без предупреждения вожатого и заявления родителей.
— И куда же ты меня поведешь?
— В загс. А потом можно и с отцом познакомить, наверное.
— Это было не настолько хорошо, кончай прикалываться.
— Мне казалось, я сегодня уже достаточно кончил, но…
— Да заткнись ты.
***
Пока в коридоре происходили самые интересные в мире игры, ставка в которых - гордость Чанбина. Двое взрослых, казалось бы умных и рассудительных, на сколько это возможно, человека, стояли и тупили, смотря друг на друга.
Надо бы что-то сказать, наверное, чтобы разрядить как-то образовавшуюся ситуацию. А что, собственно, произошло? Вот есть Чонин. И есть Бан Чан. Между ними есть некоторый холодок и, казалось бы, хуй поймёшь откуда он взялся. Но допустим.
И вот эти двое взрослых, не разговаривали друг с другом почти две недели. Почему? Просто так. Наверное. Бывает такое у взрослых.
А сейчас, один просто прикоснулся к другому и… Сломал его.
Да, так и есть. Бан Чан не в состоянии что-то сказать, просто смотрит ему в глаза, так испуганно, как заяц на приближающиеся фары машины. А Чонин просто не может понять такую реакцию и боится пошевелиться. Так и бывает. Вот только явно не у взрослых, и уж точно не у рассудительных людей. Так бывает у Чана и у Чонина, теперь, видимо, тоже бывает.
Ещё пара мгновений этой ужасной, просто отвратительной тишины, и глаза Чана начинают слезиться. Нос немного шмыгает.
Чонин теряется ещё больше. А что собственно произошло?
— Прости меня. - попросил Чан, взглядом упираясь куда-то в пол. Он очевидно был больше Чонина в размерах, но сейчас напоминал собой кота, маленького, что поместится в ладошках.
— За что? - опешил Ян, его глаза напоминали столовые блюдца, иначе это выражение никак не описать.
Он не понимал ровным счётом ничего. Вот казалось, бы двадцать минут назад они сидели тут, на одной кровати и всё, вроде, было нормальным. А сейчас они стоят напротив друг друга, старший вожатый плачет и просит прощения, а сам Чонин даже не понимает, за что его прощать. Удивительное стечение обстоятельств или он живёт в гребанном дешевом ситкоме?
У Чонина тоже нервы не железные, но такое состояние Криса заставляло его и так не особо ледяное сердце, рваться на маленькие лоскутки.
— Почему мы не разговариваем? - едва выдавливал из себя слова Чан. Он выглядел настолько подавленным, что Яну было больно на него смотреть. Но он смотрел, запоминал каждую деталь.
— Я думал, это ты мною недоволен.. - удивился младший, стараясь звучать как можно тактичнее. Он был целиком и полностью уверен, что это Чан не хочет общаться. Ведь, будь всё как раньше, стал бы Чонин таким... безучастным? Разумеется нет. Не стал бы. Не мог бы стать. Он же уже блять… Признался себе. Как бы он мог?
— Чем я вообще могу быть недоволен в тебе?! - поднимая красные глаза, прошептал Чан, оседая на кровать, — ты идеальный вожатый, прекрасный друг, отличный собеседник, ты… Блять. Ты лучший, просто, лучший. Так чем я могу быть недоволен?! - на грани слышимости говорил Чан. Его голос напоминал голос человека, который спустя время, проведенного абсолютно без чувств, наконец срывается. В нем не было гнева, обиды, расстройства или чего-то в этом роде, он просто хотел знать почему…
А Чонину даже как-то и ответить нечего… Кроме, разве что…
— Моими чувствами к тебе. - проговорил Чонин, всё ещё стоя на своих двоих и смотря на то, как медленно Чан поднимает на него глаза.
Всё это время он действительно переживал, перебирал в голове миллиарды вариантов, думал, что не достаточно хорош для Чонина, что плохой вожатый, что ужасный друг, что скучный, неинтересный, возможно выглядит глупо, но… Быть недовольным им? Быть недовольным его чувствами? Какими, блять, должны быть чувства, чтобы он был недоволен?
— Я нравлюсь тебе? - спросил Бан Чан, не особо отсекая. Есть ведь только два варианта - либо ненависть, либо любовь. Всё, что сейчас он может, это уповать на…
— Да, ты нравишься мне. - повел плечами Ян так, словно только что не признался в любви, а озвучил свой знак зодиака. Водолей, к слову. Чонин действительно устал от этих внутренних метаний, от гребанных бабочек, которых никто блять не звал сюда, от мурашек на теле. Он уже тысячи раз проиграл в голове самые ужасные сценарии. Он уже сам себя отшил.
Чан смотрит на него своими слегка покрасневшими, от эмоционального всплеска, глазами. С горечью, Ян осознает, что это всё ещё самое прекрасное, что он когда-либо видел и увидит. Но он душит это в себе. Его чувства не столько неправильные… они скорее… просто всё портят. Портят всё хорошее, что есть между ними. Портят то, что можно было бы назвать хорошей дружбой, портят то, что можно было бы вспоминать как веселую стажировку, прекрасный опыт или просто веселые летние каникулы.
Чан смотрит на него так осознанно, так… Как будто видит все, что можно в нем увидеть. С каждой секундой стоять напротив него становится всё тяжелее, но среди них должен остаться хоть кто-то вменяемый, на них как никак отряд детей.
Чонин закусывает губу до боли, просто чтобы лишний раз взять себя в руки.
Звучит дико, но кажется он готов к тому, что должно произойти. И оно действительно произойдет. Потому что…
— Я знаю, что это непрофессионально и довольно некрасиво с моей стороны, так выливать это на тебя. Но ты спросил меня сам, - поджал губы Чонин, слова, которые он уже вызубрил, всё равно застревали в глотке. Мерзость. Как ему сейчас тошно от себя, просто невероятно. Но нужно довести это дело до конца. Нужно довести, — думаю, нам лучше забыть…
Финальная фраза, которая оборвала бы всё между ними, была прервана. Как некультурно это, перебивать человека, который и так едва связывает слова в предложение. Но такой вот он, Бан Кристофер Чан, порой ужасно бестактный.
Он просто поцеловал его. Чонина. Встал, и в каком-то непонятном порыве, поцеловал. Просто мысль о том, что это их последний разговор, не касающийся работы, была настолько невыносимой, что он подумал… Что это его единственный шанс удержать то, к чему он привык. Поэтому да, он поцеловал Чонина. Мальчика, о котором до этого никогда не задумывался в романтическом плане. Мальчика, который стал для него домом. Мальчика, рядом с которым он наконец нашел свой сон.
Любить Ян Чонина проще, блять, простого. Он идеальный, во всех отношениях. Чан слишком не хочет его потерять.
Вот только Чан не учел одну маленькую деталь. В список идеальных качеств Чонина входит ещё и острая проницательность. И Ян Чонин не ищет любви там, где её нет.
А у Бан Чана её нет. По крайней мере не такой, какой он заслуживает.
Крис любит его как угодно, как друга, помощника, брата, близкого человека, того, кому он может доверять. Но не как парня, не как Ян Чонина, не как того, на ком сомкнутся все его мысли.
И этот отчаянный поцелуй, он лишь очередное доказательство того, что Чан готов пожертвовать собой, лишь бы не терять тех, кто ему дорог. Это решение его явно расшатанный нервной системы. Это не то, что он действительно чувствует.
Это уже не делает Чонину больно. Ну… Возможно чуть-чуть.
Он мягко упирается руками в чужую грудь и разрывает поцелуй, на который даже не ответил. Не подмечает мягкость чужих губ, не думает о том, как прекрасно было бы сейчас просто целоваться в пустой вожатской. Чонин не маленький. Он понимает, что к чему. И ещё он понимает, что их с Чаном отношения, даже в теории чуть ближе чем дружеские, это против правил.
Тем более, когда чувства спровоцированы страхом и жалостью. Это мало похоже на розовую сказку.
— Послушай. Ты не должен переступать через себя. Мы ведь можем это просто обсудить. - улыбнулся Чонин. Так, словно в нем сейчас не умирает та часть, которая отвечает за чувства. Бедняжка лежит затоптанная каблуком здравого смысла.
Ян аккуратно, большим пальцем, стирает слезу с чужой щеки, сажает того на постель и садится на корточки, напротив. Так, чтобы смотреть в его поникшие глаза.
— Я понимаю, ты думаешь, что если не ответишь мне взаимностью, то наши былые отношения уже будет не вернуть. Но это не так. Я не маленький и понимаю, где ходить можно, а где уже заканчиваются грани дозволенного.
— И где же они заканчиваются?
— Там, где начинаются твои чувства. Ты имеешь право не любить меня, это нормально, и я это переживу. Намного больнее мне будет от этой попытки что-то построить там, где ничего и быть не может.
— Почему не может?
— Потому что ты не чувствуешь то, что чувствую я.
— Почему…
— Хочешь сказать, что я не прав..?
Чан поджал губы. И это действительно всё сказало. Это молчание расставило всё по полочкам. Чонин прекрасно знает, что Чан не стал бы его обманывать, и никогда бы не признался в том, в чем не уверен на свои сто процентов. Потому и молчит. Потому и больно.
— Вот и славно, - улыбнулся Ян своими лисьими глазками. Он ободряюще похлопал старшего по коленке и приподнялся, — не переживай, мы всё ещё друзья, между нами ничего не изменится. А эту проблему… Я уж как-нибудь решу.
С этими словами, взглянув на Чана в последний раз, Ян покинул комнату.
Вот только не у него одного в груди стало пусто. Не только ему хотелось умереть выходя из вожатской. Чонин сразу направился на улицу, в дождь. Время всё равно близилось к ужину, скоро выходить, а внутри слишком душно.
Тишину их вожатской комнаты тем временем ничего не разрушало. Чан сидел в одиночестве, в этой отвратительной тишине, и не издал ни звука.
Чонин звучал вполне убедительно, когда говорил, что они останутся друзьями. Так почему ему тогда так хуево сейчас? Потому что поцеловал? Потому что думал, что готов? Потому что обманул и его, и себя?
Потому что хотел, чтобы на его попытку ответили, хоть не уверен в своих чувствах?
Любой расклад - на деле хуйня полная. И кажется, сегодня у Чана прибавилось пару причин себя ненавидеть.
Примечания:
Надеюсь вы в шоке.
Хочу сказать вам спасибо, за то что дали мне время. Ставлю статус обратно на "в процессе" и мы двигаемся к финалу, дети.