Memento Mori

Это ненормально, что она чувствует себя спокойнее в обществе наемника, которого послали за её головой. Лера смотрит в его спину и гадает, что им движет. Ей всегда очень плохо удавалось читать людей. Она их понимала плохо, ровно как и плохо раскрывалась сама. Лера напоминала собой закрытый на множество замков сундук, в то время как Драк считал её не более, чем книгой со сложным переплётом. Замки были лишь частью общего декора обложки. Под его руками разбиваются яйца. От сковородки тянет чем-то вкусным. Возможно, он готовит ей яичницу с беконом. Лучше бы он добавил туда яду. Было бы легче. Потому что он повел бы себя, как должен был, по её мнению, вести. Так должны вести себя наемные убийцы, когда им заказывают их жертв. Преследовать и убивать. А не приносить им завтрак в постель. Ну, точнее, на задрипанный диванчик. Хотя и он казался Лере прошлой ночью настоящим будуаром. — Вот, держи. А то совсем худая. Небось, пока за учебниками сидишь, в рот не берешь и крошки. Сейчас хоть запас белка пополнишь на день вперёд. Меж его зуб она видит уже привычную глазу зубочистку. Интересная привычка. Американская. Она все больше убеждается, что загар — настоящий, а в Питере он сам бывает нечасто. Лера долгим взглядом буравит тарелку с выложенным в виде глаз и улыбки лицом, а потом переводит его на Драка. Хмурится. Губы поджимает. И пытается всем видом показать, что нет, они все ещё не друзья. Ситуация не позволяет. — Эй, помнишь, что говорил? Будешь много киснуть, быстро состаришься. Ешь давай. И всовывает ей тарелку в руки вместе с вилкой. Предусмотрительно оставляет стакан с апельсиновым соком и таблетки на стуле, стоявшем рядом с диваном. Студия явно не была рассчитана на двух людей. Это был перевалочный пункт, но никак не постоянное место жилища. — И со всеми ты так…обходителен? Она тянет неуверенно к соку, а потом берет сначала таблетки. Рассматривает и пытается понять, на какой знакомый ей препарат из допустимого минимума при похмелье они похожи. — Да не пялься ты так на них, не яд это. Анальгин обычный. Башка у тебя должна трещать после вчерашнего знатно. Мне будет жалко убивать тебя в таком состоянии, даже если бы я хотел сейчас это сделать. Ну вот. Вот вся магия бодрого утра и была разрушена. Он сам ей лишний раз напомнил, что она находится не у себя дома. И если бы он предложил ей иную перспективу по ощущениям, Лера бы на нее ни за что бы не согласилась. Хотя и нельзя было отринуть, что было что-то в этой камерной студии… уютное. Не совсем холостяцкая берлога, но и не номер в отеле. Что-то среднее. В ней таился свой шарм. У Сергея и Олега все было иначе. Белые стены, все новое, необжитое. Как будто только что переехали. Дракон же, кажется, останавливался постоянно в этом месте. Наверно, ей было комфортно здесь, потому что студия чуть лучше и больше открывала ей самого хозяина. — Мне нужно на учебу. — Валяй. Только поешь хотя бы, а то я съем сейчас твою порцию сам. Он стоял возле плиты. Приличного в его позе не было даже намёка: чуть сгорбленные плечи, тарелка в руках, стучащая вилка по дну, наполовину обнажённое тело. Но диван он уступил все же полностью ей. Где ж только сам спал… Лера смотрит на пол. Пытается отыскать глазами хотя бы намек на кушетку или захудалый матрас, но не находит ни того, ни другого. — Где ты спал? — прямо спрашивает она его, уставившись немигающим взглядом на наглое ухмыляющееся лицо. Зубчики вилки показывают на место рядом с ней. Блеск. Кажется, алкоголь вчера снял ограничения не только у её желудка. Твою мать, это что ж получается, они… — Не переживай, все было максимально прилично. Ты блевала в унитаз в клубе, я не дал тебе захлебнуться в рвоте и перетащил к себе. И ты остаток ночи ещё раза два блевала в мой розовый тазик для мытья полов. Знаешь, на месте Олега я бы не пускал тебя пока общаться со столь опасными типами. Не дал бы солёной воды, отравили бы и поминай, как звали. — О, как мило. — Лера пыталась выдавить хоть что-нибудь из себя, чтобы не провалиться сквозь землю. — Розовый. — Да. Любимый, между прочим. Ради тебя буквально от сердца оторвал. Он смеется над ней, гад! Господи, как же ей хочется его придушить. И в то же время она вроде бы как должна его отблагодарить за предоставление ночлега и неожиданное спасение. Лере выдалась и вправду тяжелая ночка:всё это мутное задание и встреча, и платье, и клуб не понравились ей с самого начала. Но Сергей настаивал, что ей нужно было вытянуть информацию из Ремигайло самостоятельно, не светя тем, что в нём заинтересован новый Чумной Доктор. Декольте вроде бы как должно было помочь. Лере бы проще было и вовсе платье не надевать, чем действовать в нём. В этих тряпках она чувствовала себя неприятно беззащитной. А потом она оступилась. Не заметила, как подсыпали наркотик в напиток, а у самой голова после третьего глотка поплыла. Дальше она помнила всё очень смутно. Разве что лёгкое покачивание в чьих-то руках, пляску света дискошара, жгучее ощущение желчи во рту и выстрел. Их было произведено ровно два. В голове, потяжелевшей за несколько мгновений от взметнувшегося роя мыслей, беспокойно стали закипать новые, смешанные чувства. Наемники не должны спасать своих жертв. И все же они здесь. Она ест яичницу, будучи сидя на его полосатом диване, а он доедает второй кусок яичницы. Скоро его тарелка точно останется пустой раньше, чем её собственная. — Чтобы отравить тебя, мне пришлось бы самому пройти через все прелести трупного яда. Готовлю я все в одной сковородке. Студия не позволяет держать больше посуды. А такие штуки не отмываются. Он наконец-то убеждает её. Лера тянется к тарелке и оставляет ту у себя на коленях. Те неприлично голо смотрятся, выглядывая из-под синей растянутой футболки с изображением акулы светло-голубого цвета. — Это что, твоё? Она дёргает ткань и оттягивает её. Под ней чувствуется свобода. Ага. Значит, лифчика на ней тоже не было. — Твоя одежда была вся в рвоте. Я выбросил её. Она вспыхнула праведным негодованием. Что?! Какого черта?! — И в чем прикажешь мне идти в институт? На её лице было видно, что она вот-вот начнет закипать. Точнее, не вот-вот. Она уже. — У меня где-то валялась парочка севших при неудачной стирке комплектов одежды. Не обижайся, но при твоей комплекции тебе очень даже подойдёт. А пойти в тех тряпках ты бы всё равно не смогла бы. Кто с таким вырезом ходит в институт? Не умницы и комсомолки вроде тебя. Он оставляет тарелку первым пустой, уходит в коридор, а Лера остаётся со странным чувством тающего внутри груди раздражения. Губы невольно сами из тонкой суровой линии выгибаются в намёке на почти полностью оформившуюся улыбку. Еда-то для пустого желудка, тем более после такого приключения, была настоящей благодатью. Она пробует сначала задумчиво, все ещё надеясь отыскать вместо соли растертый цианистый калий, но не оправдывает своих же ожиданий. Это оказывается всего-навсего соль. — Вот, держи. Тебе пойдёт. Он приносит ей комплект из военных штанов, черной футболки и такой же военной куртки поверх. Не хватало для окончательного завершения образа лишь солнцезащитных очков и военного жетона. — А вот их я оставлю себе. Обойдёшься. Будто прочитав её мысли, произнес он, подмигивая и забирая пустую тарелку из её рук. Лера тут же старается спрятать улыбку. Драк на это недовольно хмыкает. — Мир не взорвется, если ты хотя бы один раз мне улыбнёшься. И Лере кажется впервые, что в чём-то они могут согласиться друг с другом.