Иногда они возвращаются

Когда Карл и Ниган сели в готовый для поездки фургон, дождь хлестал в лобовое стекло, а обочины дороги размыло от грязи. Карл сложил сумки с вещами рядом с диваном и сел за руль. – Ты можешь пойти поспать еще пару часов, – обратился он к Нигану, устроившемуся на соседнем сиденье. У него под глазами виднелись темные круги от недосыпа, и Карл знал, что и сам выглядит не лучше. – Мне не хочется, – солгал Ниган хриплым, сонным голосом. Он успел поспать всего несколько часов, потому что долго не мог уснуть, представляя возможные исходы поездки, но не знал, что Карл не спал вовсе, хотя догадывался по его виду. Карл выглядел так, будто его сунули в барабан стиральной машины, пропустили через сушилку и повесили на солнцепеке, после чего он утратил все признаки жизни. Но Ниган все равно не хотел идти спать, чтобы просто находиться рядом с Карлом настолько долго, насколько это возможно. – Помни, что это не увеселительная поездка на пикник, – предупредила Роуз, когда Ниган собирал рюкзак. – Он тебя проверяет. – Я помню, – заверил Ниган. – Помнит он, – фыркнула Роуз. – Ты от счастья светишься, как чертов торшер. Ниган надеялся, что для Карла все не так очевидно, как для нее. Обычно в шесть утра уже начинало светать, но в этот раз небо затянули тучи, и Карлу пришлось включить фары, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Он завел двигатель, мысленно ругая Нигана за то, что тот не воспользовался правом на сон. Карл надеялся, что Ниган пойдет отдыхать и оставит его одного, чтобы он мог спокойно подумать о том, как вести себя с ним. Вообще-то Карл уже думал об этом перед сном, но в итоге не пришел ни к какому решению и так и не смог уснуть. Он ворочался с боку на бок, пару раз ему пришлось подавить порыв вскочить и начать расхаживать по комнате, но под утро он уже не мог себя сдерживать и слонялся по дому, как свой собственный призрак. Если бы не дождь, Карл обнаружил бы себя сидящим на песке перед океаном за несколько миль от дома. Около трех утра ему начало казаться, что все дело в физической неудовлетворенности, и он опытным путем выяснил, что это не так. Карл двигал рукой по члену, думая о Нигане и впервые отдавая себе в этом отчет. Представлял, как Ниган глубоко целует его, скользит ладонями по его коже, называя его «убийцей» и «оторвой», вбивается в него, грубо и чувственно насаживая на свой член. Карл взмок от пота, пока ласкал себя, одеяло скомкалось в изножье, когда он ерзал на простынях, толкаясь в кулак. Кончая, он не смог сдержать хриплый прерывистый стон, да и не хотел это делать, ведь его бы все равно никто не услышал. Карл сходил в душ, чувствуя себя липким и отвратительным, а затем его мысли снова вернулись к Нигану, к тому, что тот делал все эти годы и что у него на уме. Бадди, зашедший за Карлом в полшестого, окинул его придирчивым взглядом: – Извини конечно, но даже ходячие выглядят более живыми, чем ты. – Иди на хрен, – просипел Карл со своего места за столом, где он вливал в себя третью чашку кофе, забив на экономную трату провизии. К тому времени, как они выехали за контрольно-пропускной пункт, Карл был почти уверен, что Ниган уснул на соседнем сиденье, поскольку ему еще не доводилось сталкиваться с тем, чтобы Ниган так долго молчал. Карл ничего не видел с правой стороны, а повернуться и посмотреть, закрыты ли у Нигана глаза, он не осмеливался. Шум дождя звучал убаюкивающе, но внезапно сквозь него прорезался грубый голос Нигана, заставив Карла вздрогнуть от неожиданности: – Тебя что-то тревожит? Карл оторвался от дороги, чтобы повернуть голову и увидеть, как Ниган оценивающе смотрит на него из-под полуопущенных век. Карл жалел, что сам выдал себя нервным постукиванием по рулю и напряженной позой. – Мою общину пытаются обокрасть, наверное, это подходящий повод для тревоги, – саркастично ответил он. – Я имею в виду, тебя тревожит то, что происходит между нами. Карл бросил на него испуганный взгляд. Он не думал, что кто-то из них произнесет это вслух и не хотел, чтобы это произошло. Ниган был непривычно серьезен, и Карлу почти удалось убедить себя в том, что он разговаривает во сне, но, посмотрев на него внимательнее, Карл понял, что Ниган по-настоящему устал. Не просто не выспался или не успел отдохнуть после фокусов Лири, а был измотан и истощен всем тем, что случилось между ними за эти годы, потому что даже если они все это время находились порознь, это не означало, что их отношения оказались забыты, ведь Карл так и не смог отпустить Нигана и был уверен, что Ниган не смог отпустить его. По правде говоря, у Карла было много причин испытывать тревогу насчет того, что происходило между ними. – Скажи мне, – настаивал Ниган, и его взгляд говорил «давай решим все здесь и сейчас». – Что ты делал, когда ушел с вечеринки? – выпалил Карл, ненавидя себя за несдержанность. Он всю ночь потратил на обдумывание разных стратегий поведения с Ниганом, строя все более сложные варианты, но ни в один из них не входило облажаться за первые пять секунд. И все же он считал, что задать нужный вопрос напрямик – это правильно, хоть и очень глупо. Билл злился, потому что испортил свой собственный план, но Карл Граймс хотел услышать, что у Нигана есть алиби. – Я… – Ниган замолчал, пытаясь сформулировать ответ. Карл смотрел на него с надеждой, но Ниган знал, что Карл все равно поймет, если ему солгут. – Я пошел домой. – Почему? – допытывался Карл. – Потому что хотел подрочить на тебя. На секунду щеки Карла опалило жаром, но затем он раздраженно вздохнул и нахмурился. – Ты можешь хоть немного побыть серьезным, а? – Я серьезен, как ебаный тромбоз артерий, – Ниган сердито поджал губы. – О, ну и какой я в постели? – съязвил Карл, мысленно советуя себе заткнуться. – Хорошо трахаюсь? – Знаешь что, иди-ка ты на хер, – Ниган вскочил с места и направился в хвостовую часть фургона, на ходу скидывая куртку. – Видимо, в твоих фантазиях уже сходил, – не успокаивался Карл. У него в груди неприятно кольнуло от того, что Ниган вообще стал шутить на эту тему, хотя даже не знал, что Карл испытывал к нему. – Я тебя не слышу, я уже сплю как убитый, – оповестил его Ниган, с грохотом стягивая ботинки. – Надеюсь, тебе приснится то, как мы трахаемся, – сквозь зубы процедил Карл, не уверенный в том, что после этой фразы ему не прилетит в спину чужой ботинок. – Раньше твои подъебки были более изощренными. Наверное, ты стареешь и теряешь хватку. – Какие, к черту, подъебки? – проорал Ниган практически над самым ухом Карла, прежде чем снова рухнуть на сиденье рядом с ним. – Ты задал конкретный вопрос – я на него ответил, так какие ко мне могут быть претензии? – Да-да, конечно, – Карл с едкой ухмылкой покачал головой. – Мы еще вернемся к этой теме. Иди поспи, может, во сне к тебе придет другая уморительная шутка, которой ты решишь со мной поделиться. – Твою ж мать, – пробормотал Ниган, поднимаясь с сиденья. Он добрался до дивана и устроился на нем прямо в одежде, закутавшись в тонкое одеяло. Карл не верил ему, но, возможно, это было к лучшему. Ниган собрался с силами, чтобы ответить ему предельно честно, даже зная, что реакция Карла будет непредсказуемой, но Карл не оценил его искренности. Ниган не собирался больше ни в чем его убеждать. Как только Ниган исчез из его поля зрения, Карл до крови закусил губу, чтобы пелена влаги не застилала его единственный глаз, закрывая и без того плохой обзор. Ниган был единственным человеком, который так легко взвинчивал его, будто знал наперед все его болевые точки. «А что если он не шутит?» – спросил внутренний голос Карла, заставляя владельца содрогнуться от ужаса и смущения. Конечно, Ниган мог придумать себе алиби получше, для этого в его распоряжении была целая ночь. Но в то же время это было так на него похоже – ответить какой-нибудь мерзкой издевкой, которая кажется смешной только ему самому. Однако настойчивость, с которой он стоял на своем, сбивала Карла с толку. Он ненавидел себя за надежду на то, что Ниган не шутит. За разгорающееся в груди пламя, мешающее мыслить рационально. За то, что перед Ниганом он стал таким уязвимым, каким раньше никогда не был. До появления Нигана все было намного проще. Виновных не брали с собой в поездку, чтобы разгадать их мотивы, а приговаривали к казни. Когда-то для Карла это было в новинку, но, как любил повторять Лири: все на свете является беспрецедентным, пока не случается прецедента. И Карл быстро вошел во вкус. После опустошительной войны с Энсенадой в «речной зоне» выдался неурожайный год. А за ним – еще один. Преимущественно тогда Карл и завоевал себе славу потрошителя. Из Аризоны в Мехикали шли караваны грузовиков с контрабандой – община Луиса исподтишка нарушала договоры о ненападении, пользуясь услугами общины из Финикса: те грабили и уничтожали аризонские общины поменьше, убивая жителей и распродавая их припасы. Однажды во время засухи Алекс развернул перед Карлом карту, чтобы показать те районы, в которые точно не стоит соваться во время вылазок. И Карл сразу понял, что нужно делать. «Ты похож на поебанного жизнью Робина Гуда», – сказал ему Ниган во время их неудачной вылазки. Он был прав больше, чем предполагал. – Завтра мы нападаем на караван, – передал Алекс его приказ группе солдат. – Так решил Билл. Пленных не брать. Карл не успел выучиться в школе до апокалипсиса, но интуитивно понимал элементарные законы природы. Любое действие порождает противодействие. Всегда есть кто-то, кто находится выше в пищевой цепочке. И в данном случае он собирался стать ее конечным звеном. – Робин Гуд грабил богатых и отдавал краденое бедным, – Карл качал на коленке Бадди, держа в руках старую книжку с картинками. – Бедные – это мы. Они превратились в мародеров, которые грабят других мародеров, и для Карла эта затея стала личной чистосердечной местью каждому, кто живет идеологией присвоения. Бывшие союзники из Теночтитлана до сих пор называли его не иначе как «Алый», хотя Карл считал, что это звучит слишком пафосно. Тем не менее, Карлу было интересно, что подумает о нем Ниган, если кто-нибудь расскажет ему о его похождениях. Карл пытался остановить разбой в Аризоне, но к тому моменту, как он добрался до лидера Финикса, тот покончил с собой. После его смерти эпоха мародерства ушла в закат вместе с жестокостью Билла, но перед этим ему еще не раз доводилось рубить головы, в том числе своим собственным людям, которые нарушали правила. – Тодд, как ты думаешь, кто я такой? – Карл сидел в комнате для допросов, постукивал по колену свернутым наподобие свитка отчетом, а перед ним стоял на коленях пойманный вор, которому в затылок смотрели два автоматных дула. – Что? – испуганно переспросил Тодд. – Кто я, на хрен, такой? – Карл повысил голос и подался вперед, сжав челюсти. Тодд попытался отползти подальше, когда Карл навис над ним. – Я что, какой-то хуй в пальто, который шутки ради уселся на место лидера? – Ты – наш лидер, Билл, – быстро ответил Тодд с кривой льстивой улыбкой. – Верно. И на правах лидера я сейчас должен начать сокрушаться, что ты предал мое доверие, угрожать тебе расправой и бла-бла-бла, – Карл снова откинулся на спинку стула, ободряюще улыбнувшись вору. Тодд заметно расслабился, видимо, пока не осознав безнадежность своего положения. – Если честно, меня тошнит от болтовни, так что перейдем сразу к казни. Глаза Тодда округлились, грозясь выкатиться из орбит, он вскочил на ноги, и одному из солдат пришлось схватить его за предплечье и вернуть в прежнее положение. На колени, где, как подумал Карл, ему было самое место. – Я ни в чем не виноват, – закричал Тодд, вырываясь. – Эбигейл подговорила меня. Мы голодаем. Она так ослабла, что не может встать с постели и… – Правда? – насмешливо хмыкнул Карл. – А мне тут кое-кто доложил, что ты держишь Эбигейл в подвале и забираешь ее паек себе, – он развернул отчет и продемонстрировал его Тодду. – Прямо сейчас солдаты обыскивают твой дом, – добавил Карл, прежде чем вор успел возразить. Тодд тут же поджал губы, и выражение мольбы на его лице сменилось нескрываемой ненавистью. – Ты – ублюдок, который отнял все, что у нас было, – процедил Тодд. – Нам всем было бы лучше, если бы ты просто сдох в тюрьме. – Наверно, ты прав. Карл поднялся со своего места и медленно, почти церемонно вытащил из ножен охотничий нож, каким вспарывают брюхо диким животным. Он мысленно снова и снова повторял вместо мантры слегка измененный детский стишок, который, по мнению Алекса, должен был успокоить его гнев. Он проговаривал про себя слова, как перебирает четки праведный верующий, но ярость уже застилала его рассудок. «Вот дом, который построил Билл» – Знаешь, я мог бы изгнать тебя из общины, сделать тебя вольной птицей и отпустить на все четыре стороны. «А вот веселая птица-синица…» – Мне не нужно, чтобы в «речной зоне» процветало ворье. «…которая часто ворует пшеницу» – Но я считаю, что мертвым ты мне принесешь больше пользы, чем живым. «…которая в темном чулане хранится» Карл поравнялся с Тоддом, которого удерживали солдаты, и одним чистым движением вспорол ему живот. «…в доме, который построил Билл» – Бросьте его свиньям, – приказал Карл, пока Тодд тщетно ловил воздух ртом, из которого вытекала кровь. Вор тяжело осел на землю, пытаясь зажать рану руками и издавая приглушенные всхлипывающие звуки. – Их зовут Фиалка, Роззи и Блу, – добавил Карл, стоя над ползающим по полу Тоддом. Впрочем, он не был уверен, что вор его услышал. Карл подошел совсем близко, и чужая кровь попала ему на ботинки. – Я думаю, вы поладите. – Он кивнул солдатам, и те подхватили Тодда с пола, волоча его прочь, как мешок с мусором. Карл вышел из комнаты для допросов, оставляя на шипящем от жары асфальте кровавые следы, и направился к полигону. Что-то подсказывало ему, что пора повидать сына. Он заметил светловолосую макушку Бадди за оградой и пока думал, перелезать ли через нее напрямик, Бадди, стоявший к нему спиной, заговорил с ним первым, будто узнал его по звуку шагов. – Ну что, минус один? – Бадди, до этого бросавший теннисный мяч в стену ближайшего здания, наконец обернулся и окинул Карла придирчивым взглядом: – Иисусе, да не делай ты такую душную гангстерскую рожу. Выглядит так, будто у тебя перманентный запор. – Что-то не так? – Карл мог бы сказать, что со временем у него развивается отцовский инстинкт, который включает в себя не только защиту от опасности, но и предчувствие беды. – Все заебись, пап, – в отличие от Рика, Карл позволял сыну ругаться, зная, что с подростковым возрастом это пройдет само. – Ты опять грохнул кого-то из наших. Я сейчас спляшу от радости. – Ладно, слушай, – Карл устало прислонился лбом к ограде, – ты бы предпочел, чтобы я отпустил его и потом он напал на нас с войском других отщепенцев? Или чтобы я придумал ему какое-то изощренное наказание, например, отрубил ему руку и заставил продолжать работать, чтобы однажды он из мести нас предал? Я должен просчитать все риски и позаботиться об общине. Как ты думаешь, кто я такой? Бадди ухмыльнулся. – Я думаю, что ты старый параноидальный кусок дерьма. Карл ошеломленно моргнул. – Да, – неохотно признал он. – Все верно, кроме того, что я старый. Сколько, по-твоему, мне лет? – Сорок пять? – предположил Бадди без тени улыбки. – Ну почти. Мне двадцать один. По крайней мере, в последний раз, когда я проверял, было двадцать один, – неуверенно добавил он. Не то чтобы у него было время заглядывать в календарь или отмечать дни рождения. – Может, ты проверял двадцать лет назад, – Бадди невозмутимо пожал плечами и вернулся к бросанию мяча. Карл с удовлетворением заметил, что Бадди принял к сведению его слова о безопасности общины. И с неудовлетворением – что Бадди отчасти прав насчет него. Конечно, Карл не выглядел на сорок пять, но годы тем не менее иссушили его. Его щеки впали, черты лица заострились, лицо стало похоже на восковую маску с резко выделяющимся носом и подбородком. Трехдневная щетина, длинные спутанные волосы и тревожный, настороженный взгляд единственного глаза делали его похожим на полубезумного отшельника. Если в подростковые годы его можно было назвать довольно привлекательным, сделав скидку на изуродованную глазницу, то теперь от прежней миловидности не осталось и следа. Карла это не огорчало, к тому же вниманием женщин он все равно не был обделен, хоть оно и не представляло для него никакой ценности. Просто после слов Бадди он впервые задумался о том, что прежний Карл, несмотря на то, что мог за себя постоять, все же был похож на тепличную розу, готовую поникнуть от малейшего порыва ветра. Раньше он всегда находился под защитой отца и мог на него положиться, а теперь ему приходилось действовать самому и рассчитывать только на себя. Раньше одного упоминания его уродства было достаточно, чтобы заставить его плакать, а теперь он ходил без повязки перед злейшими врагами, шел с войной на мародеров и отрубал людям конечности. Билл сотворил для себя процветающую общину, действующую армию и репутацию убийцы. Билла сотворил Карл. Карл резко вынырнул из воспоминаний, когда передние колеса пошли под уклон, а его самого швырнуло вперед. «Только не опять», – пронеслось у него в голове, пока он отчаянно крутил руль, пытаясь вывести фургон обратно на дорогу. Последнее, чего бы ему хотелось добиться от поездки с Ниганом, это еще одно падение в каньон. Фургон сильно тряхнуло, но Карлу удалось избежать съезда под откос и медленно сдать назад, возвращаясь на шоссе. Карл облегченно вздохнул и устало потер лицо ладонями, слушая тихие ругательства Нигана за спиной. – Твою мать, Карл, – Ниган встал с дивана, откинув одеяло в сторону. – Я, конечно, понимаю, что ты эмоциональный парень, но один неудачный разговор это не повод совершать двойное самоубийство. – Боже мой, – Карл со стоном отнял руки от лица, – мне не следовало позволять тебе спать, бодрым ты становишься слишком болтливым. – Тебе не следовало позволять мне спать, чтобы не столкнуть нас в каньон вниз головой. Иди ляг, я поведу фургон. – Я в порядке, – заверил Карл не настолько убедительным тоном, насколько ему бы хотелось. – Я был бы тебе очень признателен, если бы ты засунул себе в задницу свою гордость и пошел спать, – Ниган скрестил руки на груди, нависнув над Карлом. Он немного помолчал, прежде чем добавить: – Пожалуйста, чтоб тебя. – Какой ты джентльмен, – Карл закатил глаз, но все-таки уступил ему место за рулем. – Когда увидишь развилку, поверни налево. – Он на секунду задумался и поправил сам себя: – Хотя до развилки мы еще успеем смениться. Я не собираюсь спать дольше двух часов. Ниган неодобрительно хмыкнул, давая понять, что двух часов явно не будет достаточно для того, кто похож на ожившего мертвеца. Если бы им по какой-то причине пришлось продвигаться пешком через стадо ходячих, Карл успешно слился бы с толпой без всякой маскировки. Карл накрылся одеялом, которое до сих пор сохраняло тепло Нигана, и почти сразу провалился в тревожный сон, полный зловещих предзнаменований. Локации менялись, но неизменным оставалось то, что они с Ниганом оказывались в ловушке. Карл просыпался медленно и тяжело, будто всплывал на поверхность через толщу воды, и не сразу смог отличить реальность от сна, когда увидел перед собой потолок фургона. Он прикрыл глаз, прислушиваясь к окружающей его тишине. Фургон стоял на месте. И Нигана поблизости не было. Карл быстро вскочил на ноги и рывком отодвинул от окна занавеску. Его замутило от нехорошего предчувствия, когда он понял, что не узнает местность. По его расчетам, они должны были все еще находиться в пустыне, но за окном виднелась не голая оранжево-красная земля, а густой лес, обступающий дорогу с обеих сторон. Карл решил, что Ниган произвольно изменил маршрут, чтобы наконец избавиться от него. Другого объяснения быть не могло. Разве что Карл проспал значительно дольше, чем планировал, и они успели миновать развилку, оставив ее далеко позади. Карл со вздохом натянул ботинки и распахнул дверь фургона. В лицо ударил прохладный ветер, заставляя плотнее запахнуть тонкую рубашку, надетую поверх обычной серой футболки. Солнце неспешно клонилось к западу, хотя до заката оставалось еще много времени. – Ниган! – тихо позвал Карл, стоя на ступеньках фургона. Он уже понял, где они оказались, и надеялся, что Ниган остановился, чтобы сходить отлить, а не из-за того, что мародеры подготовили им западню, как однажды сделали Спасители. Молясь не наткнуться в чаще на Нигана с расстегнутой ширинкой, Карл вернулся в фургон за клинком, а затем ступил на обочину. Пройдя около двадцати ярдов вглубь леса, он замер, прислушиваясь, и отчетливо различил в отдалении хруст веток и звук ударов топора. Карл раздраженно вздохнул и решительно зашагал вперед. Вскоре он вышел на поляну, где Ниган сооружал костер. – Салют, спящий красавец, – при появлении Карла Ниган широко ухмыльнулся. Его куртка висела на ветке неподалеку, а влажная от пота кожа блестела на солнце. – Хорошо отдохнул? – Какого хрена ты меня не разбудил? – Карл возмущенно скрестил руки на груди. Ему было сложно злиться на Нигана, когда тот возвышался над ним, как улыбчивый Пол Баньян, сжимая рукоять топора в сильных, покрытых татуировками руках, но он пытался собрать разбегающиеся мысли в кучу. – Ты знаешь, что тут нельзя разводить костер? – Не парься, киллер, мы далеко от дороги, так что расслабь булки, – отмахнулся Ниган, вернувшись к прерванному занятию. И Карл был бы не против посмотреть, как он колет дрова, как перекатываются его напряженные мышцы, но первостепенной задачей было избежать опасности. – Дело не в этом, – Карл сверлил взглядом спину Нигана, пока тот не обращал на него ни малейшего внимания. – Ты мог меня разбудить, чтобы спросить, где безопасно. Я не хвастаюсь, но я вроде как исходил здешние места вдоль и поперек, так что уж я-то знаю, куда лучше не приезжать на экскурсию. Черт, может, повернешься ко мне лицом, а то у меня такое чувство, что я с твоей задницей разговариваю? Ниган выпрямил спину, бросив новые ветки в общую кучу, и повернулся к Карлу. – Давай, следопыт, – он принял хорошо знакомую Карлу позу, откидываясь назад и прогибаясь в пояснице, – объясни мне, почему я должен ждать, пока ты перестанешь дрыхнуть без задних ног, чтобы разогреть жратву. – Потому что мы стоим на месте гребаного могильника, идиот, – процедил Карл, с трудом сдерживая гнев. – Раньше здесь было мексиканское кладбище, куда переносили тела бедных, родственники которых не смогли заплатить за похороны. – Очень познавательно, – съязвил Ниган, уже отвернувшись и направившись к дальнему концу поляны, чтобы нарубить еще веток. – Только, боюсь, мы не на уроке истории, поэтому либо помогай, либо пиздуй в фургон и жди, пока я принесу тебе ужин в постель. – Мне кажется, ты не уловил сути нескольких вещей, – голос Карла стал грубым и властным, и Ниган поднял голову, обернувшись к нему с восхищенным блеском в глазах. – Во-первых, командую здесь я, а не ты. Во-вторых, если я говорю, что где-то опасно, значит, надо валить оттуда как можно быстрее. – Да какого хера, Карл? – Ниган резко развернулся на месте, взмахом руки указав на деревья вокруг. – Ты можешь четко и без лишних выебонов объяснить, что такого страшного может случиться? Карл открыл рот, но не успел ничего сказать, прежде чем мягкая, влажная после дождя земля просела под подошвами Нигана, как зыбучий песок, и с хлюпающим звуком ушла у него из-под ног. Ниган с удивленным воплем провалился вниз, а Карл кинулся вперед и резко замер перед образовавшимся оврагом, заглядывая за край. – Например, вот это, – запоздало ответил он, встретившись взглядом с распростертым на земле Ниганом. – Ты в порядке? – Я буду в порядке, когда ты сотрешь эту довольную мину со своего лица, – проворчал Ниган, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Не могу, – с нескрываемым злорадством сообщил Карл. – У тебя просто фантастический талант влипать в дерьмо. Добро пожаловать в мексиканский склеп. Посиди там и подумай о своем поведении, пока я схожу за веревкой к фургону. Он уже сделал несколько шагов по направлению к дороге, когда услышал у себя за спиной не только проклятия Нигана, но и другой, более зловещий звук, похожий на неразборчивое бормотание нескольких голосов. Карл остановился, когда понял, что Ниган замолчал на полуслове. Он вернулся к обвалившемуся входу в склеп и склонился над краем, пытаясь разглядеть то, что происходило на дальнем конце могильника. – Ниган, ты это слышишь? – прошептал Карл. Ниган поднял голову и приложил палец к губам. Ходячие. Ниган взмахнул топором, который все еще держал в руке, давая понять, что он не безоружен, и Карл может оставить его одного, чтобы сходить за веревкой. Карл кивнул Нигану и поднялся с земли, отряхивая колени. Он надеялся, что хотя бы на этот раз внутренний компас его не подведет. Стараясь производить как можно меньше шума, он пошел на режущие слух вопли ходячих и остановился там, где, по его мнению, должен был заканчиваться склеп, в исполнении мексиканцев больше похожий на длинный коридор. Он подпрыгнул, изо всех сил ударив подошвами по земле, и с облегчением почувствовал, как она поддается, будто он был Алисой, падающей в кроличью нору. Вместе с облаком пыли и комьями грязи он провалился прямо в толпу ходячих. – Карл! – заорал Ниган, забив на то, что ему нельзя привлекать к себе лишнего внимания громкими звуками. – Ты просто гребаный кретин! Карл выхватил из ножен клинок и проткнул череп оказавшегося ближе всех ходячего. Затем он быстро вскочил, не переставая размахивать перед собой оружием, и позволил ходячим оттеснить его к Нигану. – Да, но я кретин, у которого есть иммунитет, – Карл удобнее перехватил нож и бросился вперед, будто собирался сбить ходячих с ног и втоптать их в землю. Ниган должен был признать, что помощь Карла оказалась весьма кстати. Карл был хорошо натренирован, только его стиль рукопашного боя больше подходил для сражения с человеком, а не с мертвецом. Ниган пытался не отставать от него, замахиваясь топором, но спина Карла постоянно загораживала ему обзор, в какую бы сторону он ни повернулся. – Карл! – прикрикнул Ниган, когда он в очередной раз собирался нанести удар, а Карл опередил его, возникая между ним и ходячим, из-за чего топор Нигана чуть не вошел в его спину. – Сделай одолжение, перестань, на хрен, маячить у меня перед глазами. – Заткнись, – приказал Карл вместо ответа, а затем вовсе выхватил у Нигана топор. – Не провоцируй их. И – что важней – не провоцируй меня. Карл кинулся в толпу ходячих, которые моментально окружили его и так же моментально падали под его ударами. Ниган огляделся вокруг и поднял с земли длинную палку, решив, что ее хотя бы можно использовать как копье. Когда он снова повернулся к Карлу, то увидел, что один из ходячих впился зубами в предплечье Карла, подкравшись к нему сзади, а Карл будто этого не замечал, продолжая орудовать топором. Ниган замахнулся палкой, намереваясь размазать череп ходячего, но в ту же секунду Карл дернулся в сторону, и удар пришелся ему по затылку. Карл изумленно обернулся, потирая ушиб, и с негодованием уставился на Нигана: – Ты огрел меня палкой по башке! – Нихуя подобного, – возразил Ниган, – это ты подставил свою дырявую башку под мою палку. – Он указал на ходячего, сомкнувшего зубы на руке Карла: – На тебе ходячий, – предупредил он будничным тоном, как если бы речь шла о пауке. Карл снова достал нож и вонзил лезвие в висок мертвеца с такой легкостью, будто делал из чужого черепа канапе. Затем он повернулся к немногочисленным оставшимся ходячим и разрубил их на части с помощью топора. – Ты сегодня в ударе, – заметил Ниган, когда Карл, весь покрытый пылью и гнильем, привалился к стене, тяжело дыша. – Кто-то же должен спасать твою старческую задницу от проблем, в которые ты сам себя впутываешь, – Карл пожал плечами, пряча улыбку. – Надо выбираться отсюда. Подсади меня. Ниган с готовностью присел, чтобы Карл встал ему на спину, и подтолкнул его снизу, помогая выбраться из склепа. – Не трогай меня за зад, – потребовал Карл, подтягиваясь на руках. Ладонь Нигана лежала на его бедре и поддерживала его, пока он вылезал из оврага, и Карл не смог упустить возможность поддразнить Нигана. – Ты уже меня всего облапал. – Ты опять за свое, – раздраженно вздохнул Ниган, и Карл был уверен, что он закатывает глаза. – «Не разводи костер, не останавливайся у обочины, не трогай меня за зад…». Слишком дохуя тупых правил, ты не считаешь? – Ты сам говорил, что для создания дисциплины нужны правила, – Карл ухмыльнулся и знал, что Ниган услышал ухмылку в его тоне. – Если ты бросишь меня в склепе, забрав фургон, тебе не жить, – предупредил Ниган, заставив Карла насмешливо фыркнуть от этой угрозы. Карл вернулся не позднее, чем через пять минут, обмотал веревку вокруг дерева и зашвырнул ее конец в могильник. Ниган подтянулся наверх и прислонился к дереву, отойдя подальше от края провала. – Съебываем отсюда, – выдохнул он, схватив свою куртку, висевшую на ветке. – Еще рано, – Карл не сомневался, что это выведет Нигана из себя, и его предположение оправдалось. – «Рано»?! А какого хера ты ждешь, если не секрет? – рассвирепел Ниган, яростно стиснув зубы. – Если мне не изменяет ебучая память, то еще недавно ты рвался свалить отсюда к чертовой матери и практически ссал кипятком, доказывая, что здесь опасно… – Послушай, – Карл жестом остановил его, призывая замолчать. – Теперь уже поздно об этом думать после всего того шума, который мы тут устроили. Мародеры скоро придут проверить могильник, и тогда… – Карл тяжело перевел дух, предвкушая битву. – Мы нападем. Ты либо помогаешь мне, либо пиздуешь в фургон, – глумливо передразнил Карл, – и ждешь, пока я принесу тебе голову мародера на блюдечке. – Какие, на хер, мародеры?! – Ниган сжал виски пальцами, пытаясь успокоиться. – Это просто сраное кладбище! – Не совсем. Это их рук дело, – Карл кивнул на провал в земле. – Они заманивают ходячих в склепы и заваливают вход землей, делая ловушки для тех, кто забредет на их территорию. И если кому-то все же удается выбраться, то они думают, что ходячие – это просто захороненные в склепах мертвецы, а не специально приведенное сюда стадо. Но теперь, – Карл стиснул зубы, – мы с ними расквитаемся. Ниган бросил на него усталый взгляд и очень тихо произнес угрозу, от которой Карлу действительно стало не по себе: – Я сейчас переброшу тебя через плечо и унесу отсюда на руках, если ты не заткнешься. – Ты не посмеешь, – ошеломленно пробормотал Карл, на всякий случай отступая на шаг. – Ты хочешь проверить? – Ниган приподнял брови и дразняще ухмыльнулся. – С тебя хватит, на сегодня ты уже навоевался. – Я с ними еще не закончил, – Карл выхватил из ножен клинок, но тут же чуть не выронил его, когда по его руке прошла сильная судорога. – Черт возьми, – Карл убрал нож и, закатав рукав, осмотрел место укуса, а затем перевел на Нигана разочарованный взгляд. – Ладно, на этот раз мы уходим. Я сейчас не в лучшей форме. – Ты же не… – начал Ниган, когда они возвращались к дороге. – Не умру? – закончил за него Карл. – Нет. То есть я не знаю, существует ли определенное количество укусов, после которого иммунитет перестает действовать, – добавил он, поймав встревоженный взгляд Нигана. – Но из-за отсутствия антибиотиков я скоро буду в полном ауте. Проще было бы застрелиться, но я боюсь, что у меня нет времени на такую роскошь. Ниган ничего не ответил, пока они не сели в фургон. Укус Карла внушал ему иррациональный страх. – Если я могу чем-нибудь помочь… – Ниган с тяжелым сердцем подавил порыв прикоснуться к Карлу. Взять полотенце и стереть разводы грязи с его лица или просто ободряюще сжать его плечо. Он хотел поддаться эмоциям, но ненавидел сентиментальность, да и взгляд Карла стал более ожесточенным. – Мне бы сильно облегчило жизнь, если бы ты больше не проваливался в наполненный ходячими могильник, – хмыкнул Карл с язвительной улыбкой.