Цена твоей души

Мелькор не ожидал, что она придет одна. Такие девушки обычно ходили исключительно с сопровождением, ведь их отцы стремелись уберечь честь дочерей от посягательств тех, кто был ниже по социальному статусу, действуя во имя удачной партии, ну и, разумеется, переживая за их жизни и благополучие. Однако Лутиэн пришла даже без намека на охрану, одетая в простые джинсы и пуловер, словно была не дочерью магната, а простой соседской девчонкой. — Я рада, что вы согласились поговорить. Эта тема важна не только для меня, но и для всего города, ведь то место, где вы собираетесь строить завод, является частью единственного заповедника в городе, и… Мелькор хищно улыбался, сверкая острыми белоснежными зубами, и в его глазах плясали такие дьявольские огоньки, что девушка невольно зарделась, не зная, куда деться от этого прямого наглого взгляда. Она была так озабочена вопросом, что жег ее сердце, так взволнована и разгорячена, что даже и не обратила внимания на третий за последние полчаса пропущенный звонок от отца, чье лицо с вечно надменным взглядом светилось на экране смартфона. — Вас где-то ждут? Лутиэн упрямо трясет головой, откладывая телефон в сторону. Она слишком долго ждала этого момента, чтобы сейчас поддаться страху перед строгим отцом. — Я прошу вас дать мне ответ как можно скорее. Я понимаю, вам нужно все взвесить… — Могу прямо сейчас. — Мелькор улыбается по-лисьему, сцепив руки в замок на столе, и слегка подается вперед, заглядывая в прекрасные глаза окончательно смутившейся девушки. — Я согласен удовлетворить ваши требования, но при двух условиях. — Каких же? Мелькор встает из-за стола и подходит к окну, чувствуя на себе пристальный взгляд красавицы. Он специально долго держит паузу, театрально вздыхает и тянет с ответом, заговорив лишь тогда, когда изнывающая от нетерпения девушка перестала ерзать на стуле и подошла к нему почти вплотную, одурманив чарующим ароматом розы и шиповника. — Во-первых, я требую, чтобы газета вашего отца перестала порочить мое имя. Я понимаю, он купил издательство не для того, чтобы потом писать о погоде, но можно заняться и чем-то иным, кроме как копанием под меня и мой бизнес. Лутиэн молчит, слегка опустив глаза. Она хотела поговорить с отцом насчет их с Береном отношений. Вряд ли Тингол обрадуется, если она принесет сразу две новости и сразу две просьбы. — Во-вторых, я хочу пригласить вас завтра на ужин. — Мелькор разворачивается и на его губах играет легкая полуулыбка. Он слегка касается кончиками пальцев скульптурно-прекрасного лица девушки, убирая выбившуюся из косы прядку ей за ухо. — Простой ужин. Я не так ужасен и аморален, как пишет этот ваш Фингон в своей убогой колонке новостей. — Я не читаю, что пишет Фингон. — Лутиэн, покрасневшая до кончиков ушей, упрямо не отступает, хотя стоит непозволительно близко к мужчине, не приходившимся ей даже знакомым. Она смотрит смело и прямо, как ее всегда учила мать. — И я согласна принять ваше предложение, если вы обещаете вести себя как джентльмен. — Это я могу вам гарантировать. Телефон снова вибрирует, настойчиво и долго, и Лутиэн вынуждена взять трубку. Она говорит с отцом предельно уважительно, тихим, но ровным голосом, однако реплики Тингола слышны слишком отчетливо, чтобы не вызвать презрительной усмешки у Мелькора на губах. — Папа, я стою совсем рядом с ним… Тингол рвет и мечет, не скупившись на эпитеты в адрес непримиримого врага. Когда разговор кончается, Лутиэн горит до кончиков ушей и, извинившись, уходит, обещав явиться к офису Мелькора к вечеру грядущего дня. Она оставляет после себя аромат розы и крыжовника, а еще ощущение ужасного дежавю, словно когда-то давно, возможно в прошлой жизни, у них уже произошла встреча, ставшая роковой…

***

«Она танцует для него в темном зале, кружаясь в медленном ритме дурманящем голову, что медленно, но верно покорял своей воле и погружая в сладостную дрему, от которой по всему телу разливалась сладостная нега. Она подходит все ближе, ее юбки взлетают, явив обзору стройные гибкие ноги, которые так хотелось закинуть себе на плечи и заставить их обладательницу, что очаровала с первого взгляда томным взором и прекрасным ликом, стонать в порыве страсти, когда горячий юркий язык касался бы нежной девичьей кожи, не пропуская не единого миллиметра столь божественного гибкого тела. Он успевает лишь запомнить ее прекрасные черты и опьяняющий аромат розы, исходящий от дивных волос, когда вдруг погружается в глубокий сон, чувствуя на своем лице лишь легкое касание хрупких изящных пальцев». Мелькор просыпается резко, чувствуя кожей, как холодные струйки пота стекают вдоль позвоночника. Приятный сон отчего-то вызывал состояние весьма близкое к легкой панике, а еще странное и неприятное ощущение дежавю, будто из другой жизни, которой мужчина не помнил, и там была она, девушка удивительной красоты и силы, укравшая некогда нечто весьма ценное, не оставив ничего взамен. Мелькор устало проводит ладонью по лицу и тут слышит стук в дверь. Будильник еще даже не прозвонил, а на улице едва забрезжил рассвет, но кто-то весьма настойчивый почти выламывает дверь, барабаня кулаком все сильнее и сильнее. Мелькор идет открывать, открыв глаза лишь на половину, все еще не в силах стряхнуть с себя сонливость и странную истому, которую вызвал облик теперь уже знакомой ему особы. А из-за двери уже доносится чей-то противно-знакомый голос и такие же знакомые оскорбления. — Открывай, сукин сын! Многоэтажка в элитном районе. Охрана, консьерж, камеры слежения. Пропустить без расспросов могут лишь того, о чьем влиянии не знает только полный кретин. На пороге стоял Тингол. Мелькор от удивления присвистывает и преграждает незваному гостю проход, облокотившись плечом о дверной косяк. — Куда собрался? Разве я разрешал тебе войти? — Думай с кем говоришь! — Тингол весь багровый от злости и едва ли не дышит огнем. Его трясет от негодования и возмущения, причины которых пока он не озвучил, но все же более не делает попыток проникнуть на чужую территорию и лишь до побеления костяшек стискивает кулаки. — Я могу стереть тебя в порошок, ты знаешь об этом! — Это вряд ли. — Мелькор спокоен до невозможности, выжидательно взирая на гостя слегка презрительным взглядом, и на его губах играет легкая улыбка. — Сделай одолжение, переходи к делу. — Ты, — Тингол почти нависает над Мелькором, брызнув слюной тому на голое плечо, — посмел позвать мою дочь на свидание! Какое право ты имеешь даже с ней разговаривать без моего дозволения?! — Во-первых, это всего лишь ужин, но если она сказала тебе, что свидание, то так даже лучше. А во-вторых, я не знал, что твоя дочь является твоей собственностью, пользоваться которой можно лишь с разрешения папочки. Тингол свирепеет еще больше и, поддавшись наконец эмоциям, хватает ненавистного ему врага за горло. Но Мелькор не унимается, его улыбка цветет, он будто не замечает, как слегка крепчают тиски, когда он немного подается навстречу гостю, прищурив свои черные очи. — Она поведала тебе наш разговор в деталях? Надеюсь, что да. — Я уничтожу тебя. А если ты к ней притронешься хотя бы пальцем… — Я притронусь к ней не только пальцем, если захочу, а знаешь почему? У меня есть парочка фотографий, сделанных у озера Куивиэнен. На них крупным планом запечатлен ты и какой-то тип, до ужаса напоминающий дружка твоей юности, Финвэ. Тингол бледнеет и слегка ослабевает захват. Он неверящими глазами смотрит на Мелькора, словно перед ним возник пугающий морок, но тот лишь ехидно хмыкает, самоуверенно вскинув подбородок. — О да, там есть такой кадр! Мне повезло, что один хороший знакомый занимался кемпингом как раз в тех местах. Тебе следует обнести территорию забором, иначе любой может стать невольным свидетелем твоих шалостей. — Ублюдок! Ты лжешь! — Вовсе нет. Например, откуда мне знать, что у твоего приятеля есть татуировка с лиственным орнаментом как раз у паха, а? Кстати, Мелиан знает, что ты любишь, когда тебе лижут зад в буквальном смысле этого слова, а не только за круглым столом в офисе? Тингол снова тянется к горлу Мелькора, но почему-то не доводит руки до тела мужчины. Он на какое-то время так и зависает, испепеляя врага злобным взглядом, но потом все-таки берет контроль над эмоциями и шумно выдыхает. — Шпионишь за мной, значит? — Как и ты за мной. Меня не интересует как часто ты берешь за щеку, дорогой мой. Но если не хочешь, чтобы эти фотографии увидели свет, советую умерить пыл. Тингол еще какое-то время стоит как вкопанный, не зная, что и парировать тому, кто заимел такой компромат, а в том сомнений не было — Мелькор говорил о том, о чем нельзя просто где-то подслушать или прочитать в утвернней газетенке. Но это может стать реальностью, если что-то не предпринять, кроме того, получив одно послабление, Мелькор захочет больше, ибо ненасытность была его вторым я. И тут Тингол будто случайно вспоминает о второй новости, которую ему сообщила дочь. Он вспоминает о назойливом и слишком самоуверенном пареньке, что решил прыгнуть выше собственной головы. Пареньке, что уже имел привод за попытку кражи со взломом. А это значило, что можно испытать удачу. — Так и будешь стоять столбом или ждешь, когда приглашу на кофе? Тингол в ответ лишь качает головой, напоследок бросив полный отвращения взгляд на своего врага. Он идет к лифту, с идеально прямой спиной и высоко поднятой головой, и в его глазах нет страха. Пора заключить сделку.