Event Horizon (Ближе к тебе)

      — Успокойся, пока я тебе не помог, – прикрикнул на него Егор. Мальчишка совсем не мог держать себя в руках, чем вызывал безумное желание ударить его, а затем уже бессознательного дотащить до квартиры. Ерушин подумал, что это было бы куда быстрее и эффективнее. Изначально, когда они уезжали, всё было не так уж и плохо. Вроде бы Толя пришёл в себя и спокойно сидел, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Но постепенно в машине от тепла его разморило и он неожиданно начал смеяться. Сначала едва слышно, а после грубого замечания Егора – громче. Он совсем не боялся его, наоборот, любые попытки заткнуть его лишь только веселили мальчишку. Юноша лишь улыбался на все угрозы, а когда на очередном светофоре Ерушин притормозил и, слегка повернувшись, заявил, что если тот не заткнётся, то он его задушит, Толя вновь рассмеялся и сказал, что будет вовсе не против, если Егор это сделает. Этот его выпад парень оставил без внимания, вновь возвращаясь к дороге и старательно игнорируя пьяные глупости, которые нёс мальчишка. А говорил он много чего, что Егор бы хотел уточнить, но не пока Толя находится в невменяемом состоянии. И вот уже будучи в лифте мальчишка продолжил свои выходки и попытался схватить Егора за руку. Это стало буквально последней каплей, терпением Ерушин никогда не отличался. И если изначально он мог закрыть глаза на поведение Толи, потому что тот немного перебрал и в целом перенервничал, то сейчас он изменил своё решение. Однако, как оказалось, юноша был к этому готов.       — А то что? – кокетливо улыбнулся Толя. Ерушин закатил глаза. Он не понимал, зачем Борисов подначивает его и провоцирует. Чего он хочет добиться? Или он настолько пьян, что не соображает вообще ничего? Он протянул руку и попытался схватить Егора за пальцы. Однако не тут-то было – Ерушин резко встряхнул кистью, освобождаясь от слабой хватки Толи. Тот недовольно посмотрел на него – кажется, в данную минуту этот щенок его не боится. Впрочем, оно и понятно: алкоголь снижает контроль и притупляет ощущение опасности. Егор раздумывал, стоит ли сделать то, что хочется или пресечь отвратительные мысли в своей голове. Но стоило изо рта Толи вырваться пьяному смешку, как рука Ерушина сделала все за него – он даже не понял, как хлопнул ладонью по кнопке остановки лифта. Борисов и бровью не повёл на внезапную остановку и лишь привалился к стенке кабины, слегка повернув голову и ловя косым взглядом своё отражение в зеркале. Кажется, он был пьян даже сильнее, чем Егор мог предположить – Толя с трудом стоял на ногах и его слегка покачивало.       — Мелкий засранец, я же говорил только пригубить. Какого черта ты хлестал так, словно имел на это право? – попытки сдержать клокочущую внутри ярость не увенчались успехом и теперь Егор низко шипел, радуясь тому, что они уже почти дома, ещё немного – и можно будет прекратить притворяться уравновешенным человеком.       Мальчишка икнул, и тесное пространство заполнилось резким запахом алкоголя. Он рассмеялся и развёл руками, пожимая плечами, мол, так получилось, я не специально. Его глуповатое выражение лица привело Егора в ярость, и он в мгновение ока очутился рядом и, привычным движением руки схватив Толю за шею, с силой впечатал его головой в металлическую стену.       — Я убью тебя, – прошептал Егор, наклоняясь к самому его лицу. – Клянусь богом, убью. От гнева руки дрожали, хотелось сломать тонкую шею, но такой простой шаг не избавил бы его от проблем, а лишь добавил бы их. Толик, не моргая и даже не дыша, сосредоточенно смотрел на него. Егор порадовался его реакции – всё ещё боится, это хорошо. Однако парень ошибся – внезапно мальчишка протянул руку и дотронулся до его щеки:       — Ты такой красивый… От неожиданности Егор вздрогнул и даже в какой-то мере растерялся. Впоследствии он списывал это на своё алкогольное опьянение. Пусть он и выпил всего пару бокалов, что для его комплекции были практически неощутимыми, проще было решить, что в тот момент он был чертовски пьян, чем принять, что поддался на заигрывания мальчишки, потому что хотел этого.       — Ты пьян.       — Потому что ты рядом, – он сипло рассмеялся – сказывалось давление на шею.       — Ты замолчишь или нет? – Егор сжал пальцы добела, и Толя захрипел от резкой боли. Его глаза против воли заслезились, но, выдавив слабую улыбку, он, почти теряя сознание, прошептал:       — Заставь меня. Вспышка гнева пронеслась по сознанию Егора, выжигая остатки здравого смысла. А если бы он был чуть менее вспыльчивым, то не поддался бы на провокацию Толи, не позволил бы себе потерять контроль. Он бы заметил полное отсутствие страха в карих глазах и губы, изогнутые в усмешке. Увидел бы недвусмысленную реакцию его тела – юноша буквально тянулся к нему, испытывая неуместное возбуждение. Но парень не видел ничего, красная пелена ярости застлала глаза, а мир сузился до его руки на шее у Борисова. Все, чего он хотел – сделать ему больно. Сжав пальцами горло мальчишки, Егор чувствовал, как его короткие ногти впиваются в нежную кожу. Он ощущал, как Толя пытается сглотнуть, как дергается кадык под его ладонью. Юноша стремился вдохнуть изо всех сил – грудная клетка судорожно дёргалась, но кислород в неё не проходил. Пара секунд, и Толя не выдержал и вцепился руками в руку Егора, стараясь оторвать её от своей шеи. Его лицо покраснело от напряжения, а глаза заслезились, из-за чего очки слегка запотели. Юноша вжимался в стену так, словно мог просочиться сквозь неё. Ерушин лениво ударил по его груди ребром ладони, и Толя захрипел от резкой боли – лёгкие болезненно сжались в отсутствии воздуха. Егор наклонился к самому его лицу и прошипел:       — Надеюсь, теперь ты наконец-то замолчишь? Не хочу продолжать. Он резко опустил руку, встряхнул ладонью и, одновременно, предусмотрительно отступил на шаг. Это никак не удержало бы его, реши Егор продолжить, рассчитывать на такое ничтожно малое расстояние, что разделяло их, было бы глупо. Но лучше такое, чем никакого вовсе. Тем более, что парень сам не мог понять, что конкретно он хочет сделать с мальчишкой. Толя же лишь кашлял, давясь слюной и размазывая слёзы по красным щекам. Он сипло дышал, то закидывая голову вверх, то опуская вниз. Шея, истерзанная Егором, выглядела ужасно: глубокие отпечатки-полумесяцы и царапины от ногтей, а красные пятна по бокам, грозившиеся завтра налиться фиолетовым цветом и стать очередными синяками, лишь дополняли сию чудесную картину. Руки его дрожали, и юноша даже не пытался подавить это. Он не скрывал ничего, наоборот – улыбался, как безумец. Кое-как выпрямившись и утирая лицо, Толя хриплым голосом рассмеялся.       — Это всё, что ты можешь? – дерзко спросил он. Егор отреагировал мгновенно и с размаху ударил его по лицу. Не рассчитав траекторию, он зацепил нижнюю губу Толи, в ответ на что та лопнула. Ерушин невольно поморщился – попортил лицо. Однако юноша вновь лишь улыбнулся, проводя кончиком большого пальца по кровоточащей коже. Он опустил глаза и спокойно посмотрел на испачканную руку, словно это была не его кровь, а чья-то чужая. Усмехнулся, всё ещё не поднимая головы. А затем медленно облизал губы и бросил на Егора взгляд из-под темных ресниц. По его взгляду было ясно, чего он хочет, и Ерушин шагнул навстречу, вновь опуская ладони на многострадальную шею Толи. Большими пальцами он слегка надавил ему под челюсть, и юноша поднял голову, сосредоточенно глядя на Егора.       Егор наклонился и хотел было поцеловать его. Страстно, жадно, до боли в губах. Но заметив, как Борисов подался к нему навстречу, опомнился и лишь провёл большим пальцем по искусанным губам. Вместо них он нацелился на тонкую кожу шеи, прикусывая и целуя одновременно, что на контрасте лишало мальчишку рассудка. Но тот не противился этому, он лишь бездумно шарил узкими ладонями по спине Ерушина. Толина рука проскользнула по бедру, и он дотронулся до члена Егора, отчего парень напрягся. С неимоверным усилием оторвавшись от выпирающей ключицы мальчишки, Ерушин опустил глаза вниз, на то, что он делает, а затем вопросительно посмотрел на юношу. Но тот лишь пьяно улыбался и продолжал трогать его.       — Кажется, ты выпил слишком много, – пробормотал Егор, из последних сил сдерживаясь в жалких попытках сохранить остатки самоуважения. Он твердил себе, что ещё не поздно остановиться. Воспользоваться пьяным мальчишкой столь же плохо, как и самому, будучи пьяным, взять его силой. Ему после прошлого раза было тошно от себя самого, а в этот раз ситуация не лучше.       — Не настолько много, чтобы не осознавать происходящего, – выдохнул Толя, перемещая руку на живот Егора и пытаясь поддеть пальцами край брюк. – Или ты думаешь, что для того, чтобы захотеть тебя, мне нужно нажраться до беспамятства?       Кажется, именно от этих слов у Ерушина случилось помутнение рассудка, и он окончательно уверился в том, что ему плевать на последствия. Егор грубо развернул парня лицом к зеркальной стене и припечатал грудью к стеклу. Толя хрипло рассмеялся и повернул голову назад:       — Ничего не сломай! Столь двусмысленных фраз, произнесённых такой интонацией Егор от парня еще не слышал. Впрочем, он не растерялся и, склонив голову набок, в тон ему ответил:       — Постараюсь. Егор прижался к его спине, зарываясь носом в тёмные волосы. Почему от него так хорошо пахнет? Ерушин чувствовал, как от Толи пахнет духами, немного вином и много – сигаретами, которые Егор курил по пути домой. Запах дыма впитался в его длинные волосы и казался инородным, но уместным. Потому что это запах самого Егора. Он высвободил рубашку Борисова из брюк и скользнул под неё руками, по гладкой коже на груди юноши. Задев его соски, Ерушин услышал тихий вздох. Он усмехнулся – кажется, Толя быстро растерял свою напускную браваду и теперь вновь стал взволнованным его близостью мальчиком. Мельком у парня проскочила мысль – если мальчишка так легко переключается с одного состояния в другое, то какой же он на самом деле? Но обдумывать это прямо сейчас он не стал, слишком тяжело давался любой мыслительный процесс. Егор наклонился к его уху и прошептал:       — Что? Нравится?       — Да, – выдохнул Толя. Ерушин сгрёб его в охапку и прижал к себе, сдавливая грудную клетку и мешая дышать. В ответ на это Борисов лишь едва слышно пискнул. Он попытался дотронуться до Егора, закинув руку назад. Но, не растерявшись, парень заметил это, и прикусил его запястье, а удостоверившись, что Толя передумал его трогать, вновь уткнулся ему в затылок, постепенно опуская голову всё ниже, ловко расстёгивая пальцами пуговицы рубашки. Разум твердил ему, что времени мало и в любой момент кто-то может нажать на кнопку вызова кабины, после чего возникнут вопросы, почему же она не двигается. Но отказать себе в удовольствии просто сжать руками мальчишку он не мог – чувство собственничества сильнее здравого смысла. Складывалось ощущение, что Егор покрыл каждый сантиметр его шеи и плеч глубокими, влажными, а порой болезненными поцелуями, из-за которых у Толи явно снова останутся отвратительные синяки. Но тот не возмущался, а лишь тихо вздыхал и, как казалось Егору, лишь сильнее вытягивал шею, давая ему больше возможностей для своих манипуляций. Егор чувствовал, как Толя часто дышал в плотном кольце его рук, пока они нагло шарили по телу юноши, ощупывая выступающие рёбра, впалый живот, острые тазовые кости. Борисов жался к нему сильнее, щедро даруя своё тело. Он опустил глаза, наблюдая, как Егор расстёгивает ремень на его брюках и стягивает их вниз, а после вновь поднял голову и зажмурился от чужих прикосновений. «Кто бы мог подумать, что он такой», – усмехнулся про себя Ерушин. До этого он не имел близких знакомств с геями, хотя и знал, что многие знакомые художники отдают предпочтение своему же полу. Но это обычно не афишировалось, и оставалось лишь догадываться, насколько близкие отношения между некоторыми «друзьями». Но вот перед ним стоял молодой парень, по реакции чьего тела на прикосновения Егора можно было недвусмысленно судить о его предпочтениях.       Руки скользнули по узким бёдрам, и мальчишка судорожно вздохнул, прогибаясь в пояснице и прижимаясь задом к полуспущенным брюкам Егора. Тот в это время пытался собрать мысли в кучу и вспомнить, что надо делать. Потому что, очевидно, что перед ним не девушка и такого опыта у него ещё не было. Подумав об этом, парень тут же осёкся – опыт был, да только он его не запомнил. Хотя, кажется, Борисов торопился куда сильнее, чем он: парень едва ли не пополам сложился, скуля от возбуждения каждый раз, когда Егор касался его в чувствительных местах. Он что-то прошептал, а потом ещё и ещё.       — Что ты бормочешь себе под нос? Ты же знаешь, я этого не люблю.       — Быстрее, пожалуйста, быстрее, – хриплым голосом выдавил он. Ерушин смотрел на него со смесью удивления и сомнения. Он и подумать не мог, что юноша, который так легко краснеет под его строгим взглядом, будет столь развязно себя вести. Одновременно с этим сомнения по поводу настоящей личности мальчишки лишь укрепились в его сознании.       — Тебе будет больно, – предупредил Егор. Он никак не мог сообразить, почему мальчишка не понимает этого – если он слишком поторопится, то ему будет ощутимо больно. Не сказать, что парня это особо волновало, но предупредить стоило. Хотя, кажется, Толю развезло от алкоголя и прикосновений Егора настолько, что он ничего уже не соображал.       — Я знаю, – часто дыша, прошептал Толя, опуская голову вниз и выпячивая задницу назад ещё сильнее. Просунув колено меж его бёдер, Ерушин раздвинул его ноги шире и медленно вошёл, остановившись почти сразу и наблюдая за реакцией юноши в отражении. Толя шумно дышал, закусывая губы. Его лицо скривилось от боли, однако сам он не произнёс ни звука. Егор подался слегка назад, решив, что не стоит продолжать, но мальчишка поймал его за руку, не позволяя отстраниться.       — Не останавливайся. Пожалуйста. Полный решимости взгляд Толи убедил парня, что он слишком сильно переживает за него – кажется, Борисов прекрасно отдавал себе отчёт в происходящем, и смелости у него было куда больше, чем у Егора. Нахмурившись, Ерушин медленно толкнулся в него, опуская одну руку на ягодицу и сжимая светлую кожу рукой. Толя зашипел от боли, но не более того. Пальцы рук юноши на стекле дрожали, как и губы, которые были единственным, что Егор видел в отражении в зеркале – волосы упали на лицо мальчишки, скрывая большую его часть. Тем не менее, он не просил Егора прекратить, а лишь часто дышал. Из-за отсутствия какой-либо подготовки он был настолько узким, что первые несколько мгновений сам Егор чувствовал дискомфорт. Но практически сразу все неприятные ощущения отступили – Толя через боль расслабил мышцы и слегка подался назад, без слов говоря о том, что хочет большего. Всё происходящее казалось настолько нереалистичным, что парень даже не удивился проявленной инициативе со стороны Борисова. Вместо этого Ерушин обнял мальчишку за талию и притянул к себе, входя в него ещё глубже. Уткнувшись носом в его шею, он слегка двинул бёдрами, и Толя судорожно выдохнув, опустил голову. Егор видел, как он стиснул руки в кулаки и облизал пересохшие губы.       Через пару мгновений Егор двигался уже увереннее. Мальчишка протяжно вздыхал при каждом толчке и слегка рассеянным взглядом смотрел на Ерушина сквозь отражение. От его горячего дыхания зеркало запотело, и внезапным порывом парень схватил Толю за волосы и прижал юношу к холодному стеклу, стирая испарину его же щекой. В какую-то секунду он не выдержал и застонал, словно был не молодым парнем, а дешёвой шлюхой, пытающейся впечатлить клиента и заработать чаевых. Но это сработало – Егор чуть не кончил от одного лишь этого звука. Он нагнулся и прикусил мочку его уха. Сдавленный возглас оповестил, что Толя не ожидал, но был не против. Поэтому Ерушин, сжал зубами кожу на его шее, плече, оставляя дорожку мелких укусов. С громким стоном Толя откинул голову на плечо Егору, выгибая спину. Он старательно закусывал губы, чтобы не шуметь, но получалось у него это плохо, его сладкие стоны напополам с тяжелым дыханием заполнили тесную кабину лифта, а от тела разносился жар, из-за которого кожа влажно поблёскивала.       — Ещё хоть один звук – и я останавливаюсь, – выдохнул Егор, прекрасно понимая, что врёт. Но это возымело действие, и, оторвав руку зеркала, юноша зажал рот ладонью. Тонкие пальцы подрагивали, и он не мог толком сдерживать свои стоны, но Ерушин оценил энтузиазм. Движения обоих участились, сопровождаемые влажными звуками, сдавленными стонами и шумным дыханием. Егор жадным взглядом осматривал его тело в отражении, отмечая каждую выпирающую косточку, напрягающиеся мышцы на животе, светлые синяки, которые он явно оставил сам, но, когда – не помнил. Всё происходящее было странным, и парень старался запомнить каждый миг, понимая, что больше такого не повторится. Тяжело сглотнув, Толя приоткрыл рот. Губы влажно блестели, и если бы Егор протянул руку и взял его за волосы, то мог бы легко развернуть его лицо и поцеловать мальчишку. Но он не мог себе позволить такого, как бы сильно этого ни хотел. Поэтому, компенсируя желание, парень просунул свою руку под его рукой и сжал горло, не позволяя Толе опустить голову. Глаза мальчишки расширились, он захрипел, вздрагивая всем телом. Толя замер на долю секунды, по его телу пошла мелкая дрожь и, прикрыв глаза, юноша кончил, резко напрягая все мышцы.       Ерушин же чувствовал, что тоже близок. Наверное, ему бы стоило отпустить шею Толи, ведь так сложно рассчитать силу, когда теряешь контроль над собственным телом. Но ощущение власти над мальчишкой, который не сопротивлялся, пьянило и лишало здравого смысла. Пальцы впивались в кожу, оставляя новые синяки поверх старых. Толчок, ещё толчок, и, опустив голову, он уткнулся в плечо Борисова, сжимая зубами его кожу. Егор кончил внутрь всё ещё подрагивающего от оргазма юноши. Несколько секунд парень просто дышал, всеми силами стараясь совладать с собственным телом, а едва это удалось, как он отстранился от Толи. Тот едва ли не упал, но вовремя привалился к стене, удерживая вертикальное положение. Его рассеянный взгляд скользил по потолку, казалось, что он ничего не соображает. Ерушин наблюдал за ним, запоминая каждую деталь: прядь волос, прилипших к мокрому лбу, мутный взгляд из-под полуопущенных век, потрескавшиеся пересохшие губы, багрово-красные отпечатки на шее. Время медленно двигалось вперёд, и осознание того факта, что они всё ещё стоят в лифте в далёком от приличного виде, наконец, дошло до парня.       — Приведи себя в порядок! – кратко приказал Егор, отводя взгляд от Толи в сторону. Он практически моментально взял себя в руки и выглядел так, словно ничего не произошло, разве что одежда слегка помялась. Только вот в голове мысли крутились с бешеной скоростью, а он никак не мог ухватиться за какую-то одну и развить её. Едва заметно поморщившись, Толя поправил рубашку, что сползла до локтей, а затем ловко натянул брюки. Кабина лифта медленно пришла в движение и через минуту они вывалились на лестничную площадку на нужном этаже. Егор быстрым шагом приблизился к двери и, нарушая привычную традицию, первым вошёл внутрь. Борисов молча следовал за ним, теперь уже более неуверенно. Он ждал хоть какой-нибудь реакции от Егора, по которой мог бы понять его мысли. Но лицо Ерушина было абсолютно непроницаемым, а голос бесстрастным.       — Иди к себе, и чтобы я тебя сегодня не видел и не слышал. Не дожидаясь ответа, он скрылся в своей комнате, оставляя юношу наедине с чувством всепоглощающей тревоги.