***
— Просто сиди молча, – в очередной раз рыкнул Ерушин на молчащего Борисова, который уже и так вжался в угол кресла, подальше от него. Полчаса в пробке со злым Егором кому угодно покажутся адом, а с учетом того, что Толя даже не мог точно понять, что делает не так, то даже в чистилище было бы приятнее. Он и так уже сидел, не издавая ни звука, и даже не смотрел на Ерушина, но тот периодически бросал злобные комментарии в его сторону. Сжимая руль руками, Егор представлял, что это шея Толи, и ему становилось чуточку легче. В оптике его огорошили тем, что новая оправа будет готова не раньше, чем через две недели, поскольку линзы для Толиных слепых глаз нужно заказывать какие-то специальные, любые не подойдут. И в очередной раз Ерушин понимал, что мальчишка ни в чем не виноват, но больше ему не на кого было злиться, вот и приходилось яростно шипеть на боязливо сжавшегося юношу. — Боже, сколько ещё это может продолжаться? – пробормотал Егор, задумчиво глядя в окно на бесконечный ряд плотно стоящих машин, которым не было конца и края. Толя благоразумно решил, что вопрос задан не ему и промолчал. Он подумал о том, что с удовольствием бы закрыл глаза и подремал бы до дома – прошлой ночью Егору приспичило поехать в другой город и три часа они направлялись сначала в одну сторону, а потом в другую, а вернулись в районе четырёх утра. Зачем это было нужно – юноша так и не понял, ему показалось, что они приехали просто чтобы поздороваться с каким-то мужчиной, который, как ни странно, вполне спокойно отнёсся к столь позднему визиту. Егора не было всего минут десять, он даже двигатель не заглушил, а потом они сразу же поехали домой и нигде не останавливались. Вопросов Толя не задавал, хотя ему было интересно, почему необходимо было ехать куда-то посреди ночи, а вот спать ему хотелось безумно. Егор же явно не испытывал никаких проблем с усталостью – для него это привычное состояние. Поднимаясь домой в лифте, Борисов думал только о своей кровати и том, как сейчас он упадёт лицом в подушку – и плевать на всё. Но его планам не суждено было сбыться – Егор поднял руку и, сдвинув рукав пальто, глянул на часы. Брови сошлись на переносице, придавая и без того суровому лицу недовольное выражение. — Собирайся, – двери лифта открылись, выпуская их на площадку. – Из-за тебя долго провозились, поэтому времени почти не осталось, – Егор распахнул входную дверь и привычно посторонился, пропуская юношу вперёд. Толя шагнул мимо, мельком отметив, что не испытывает того страха, что был раньше. Хотя привычный трепет от близости всё ещё оставался при нём. Стягивая тонкие ботинки и убирая их в шкаф под выжидающим взглядом, Толя думал о том, как сильно не хочется выходить из дома. Но перечить решению Егора он не планировал, поэтому повернулся и выразительно кашлянул, привлекая внимание. В ответ на это Ерушин благосклонно кивнул, позволяя обратиться к себе. — Куда мы едем? Мне надо как-то по-особенному одеться? — Что значит «по-особенному»? А в обычное время ты как оборванец ходишь? – неожиданно спросил Егор, и Толя, сообразив, что сболтнул лишнего, попытался сгладить намечающийся конфликт. Он уже понял, что парень опять намекает на то, что он неблагодарный и не ценит заботу о себе. У Егора были достаточно странные представления о заботе, так что тот факт, что он купил одежду и позволил жить у себя – уже считался за достаточный уход. — Нет, я не… Я не это имел в виду… – тут же залепетал юноша. — Я не это имел в виду, – незамедлительно передразнил Ерушин и бросил ему в руки своё пальто, присаживаясь, чтобы снять обувь. Сделать это стоя с больной рукой у него никак не получалось, да и сидя выходило не лучше – тугие бинты сковывали движения, а излишняя подвижность ладони всё-таки отзывалась неприятной тупой болью, мешающей привычной функциональности. — Я помогу, – еле слышно произнёс Борисов, опускаясь на колени перед Егором и робко беря его за щиколотку, чтобы помочь снять туфли. Своих глаз на него он не поднимал. — Надень какой-нибудь костюм. Что-нибудь, что будет выглядеть подобающе. Не всегда же мне за тебя думать, – негромко произнёс Егор, сверху вниз наблюдая за руками, бережно снимающими с него обувь. – Мы идём в ресторан. У меня день рождения. Реакция мальчишки на последнюю фразу моментально подняла Егору настроение – Толя, который отставлял в сторону лакированные туфли, резко вздрогнул. Его глаза расширились, словно сама мысль о том, что у Егора может быть день рождения казалась ему невозможной. — П-поздравляю… – пробормотал Борисов, закрывая шкаф. Повернуться лицом к Егору он не спешил, а тот и не настаивал. — Спасибо, – сухо ответил парень, поднимаясь на ноги. – А теперь, в честь моего праздника, не мог бы ты шевелиться быстрее? Сам знаешь, я очень не люблю опаздывать. Быстрый кивок вместо ответа – и мальчишка, всё ещё не поднимая головы, скрылся с глаз. Ерушин проводил его рассеянным взглядом и, прихватив телефон, направился к себе.***
Машина остановилась на парковке у ресторана – данное заведение было выбрано из десятков других подобных именно из-за наличия охраняемой парковки. После инцидента, при котором пострадало не только лицо Егора, но и автомобиль, он стал проявлять чрезмерную дотошность к таким вещам и предпочитал не бросать машину в тёмных безлюдных переулках. Да, это была временная паранойя, которая позднее пройдёт, и он вновь станет беспечно относиться к собственной безопасности, но пока счета за ремонт машины и лечение у врача были свежи в памяти, он не пренебрегал излишней предусмотрительностью. Борисов щёлкнул ремнём безопасности, но не предпринял попыток выйти из машины, ожидая разрешения. Вместо того, чтоб отпустить приказ, Егор первый покинул своё место, неожиданно громко хлопнув дверью в тишине. Едва не запутавшись в ремне, Толя поторопился за ним вслед, но спешка оказалась излишней, поэтому теперь он стоял рядом с машиной, наблюдая, как Егор, присев на корточки, изучает царапину вдоль кузова. Прикусив зубами фильтр сигареты, он провёл пальцами по глубокой полосе, а затем, раскинув в стороны руки, прикинул её примерный размер и скривился. В прошлый визит в сервис, когда пришлось экстренно менять стёкла, Егор вскользь поинтересовался, возможно ли убрать царапину без покраски кузова, но его огорчили, что это вмятину можно выправить практически без последствий, а вот после затирки такой отметины двери всё равно придётся перекрашивать. И поскольку парень решил сэкономить и временно пользоваться машиной в столь непотребном виде, то его любимым развлечением стал осмотр полученного урона. Толя зябко поёжился, плотнее запахивая своё пальто, чем и привлёк внимание Егора. Тот лениво перевёл на него глаза и, оттолкнувшись руками от колен, выпрямился. Бросив прощальный взгляд на разодранный бок автомобиля, парень в последний раз глубоко затянулся и кинул окурок под ноги, быстро притушив его подошвой – курить на парковке запрещено, но если никто не видел, то не считается. Он шагнул навстречу мальчишке и остановился, смерив его придирчивым взглядом. — Я думаю, ты помнишь, как следует себя вести? И мне не надо тебе рассказывать? – Борисов кивнул. – Отлично. Собственно, кроме Дениса никого и не будет, так что можешь не нервничать, ты с ним уже знаком. Постарайся не… – Егор пригляделся к мальчишке, пытаясь понять, что же такого понравилось в нём другу, чтобы попросить Толю этого «чего-то» не делать, но ничего не увидел. Он был… Толей: недоразумением, само существование которого было ошибочным. Ничего такого, что могло так очаровать Дениса, Егор в упор не видел. Поэтому он вздохнул и продолжил: — Просто не делай глупостей и не пей, ясно? — Я понял. — Вот и отлично, – и не дожидаясь его, парень развернулся и быстрым шагом направился ко входу, совсем не чувствуя праздничного настроения, а лишь лёгкое раздражение. Тихий звук шагов за спиной, ставший уже таким привычным, не действовал на нервы как раньше. Видимо, он уже привык, что мальчишка тенью следует за ним по пятам. Жаль, что он такой щуплый – мог бы быть отличным телохранителем, но в их ситуации скорей Егору придётся защищать Толю, нежели наоборот. Несмотря на вечер выходного дня, в ресторане было немноголюдно, и Ерушин вновь порадовался выбору заведения. В этот раз они пришли первыми, и, пользуясь такой возможностью, Егор сам заказал для мальчишки еду. А тот был и не против – Толя безо всякого энтузиазма листал меню, даже не вчитываясь в написанное. Памятуя о том, как легко юноша пьянеет, Егор заказал вино, попросив официантку разбавить его минеральной водой – он решил, что от пары бокалов разбавленного алкоголя Толе ничего не будет. Но вот сказать мальчишке, чтобы тот воспринимал напиток как реквизит и не налегал, он не успел – с жизнерадостной улыбкой к их столику приблизился Денис. — Извиняюсь за задержку, – произнёс парень раньше, чем Егор успел указать на это. Он обошёл стол и вместо того, чтобы пожать руку приподнявшемуся из-за стола Ерушину, заключил его в объятия, едва ли не крича на весь ресторан нелепые поздравления. Егор скривился от подобного проявления эмоций, но не оттолкнул его, дабы не обидеть. — Я тут тебе небольшой подарочек приготовил, – с этими словами Денис протянул пакет с соблазнительно позвякивающими бутылками. Что ж, дорогой алкоголь всегда в чести, и поблагодарил его Ерушин искренне. Толя тоже приподнялся, выскользнув из-за стола, и теперь уже к нему направился Денис. В отличии от Ерушина юношу объятиями не удостоили, но вот руку Денис ему пожал с нескрываемым удовольствием, удерживая узкую юношескую ладонь дольше, чем это было необходимо и мягко скользя по коже большим пальцем, прежде чем отпустить. Егор только закатил глаза – опять за старое. — Красивый костюм, тебе очень к лицу, – он улыбнулся, и Борисов совсем стушевался и едва слышно промямлил «спасибо». Едва только Денис отвернулся, чтобы присесть за стол, как юноша окинул синий костюм быстрым взглядом, а затем тоже присел. Замешательство на его лице выглядело очаровательно – глупый мальчишка, по всей вероятности, не понимал, почему друг Егора уделяет ему каждый раз столько внимания. Зато Егор, зная истинные мотивы, мог бы найти ситуацию забавной, если бы все эти уловки не вызывали в нём столь сильное отвращение. — Ну что, давайте выпьем, – на правах хозяина вечера предложил Егор, привлекая, наконец, внимание к собственной персоне. Едва только Денис переключился на него, как Толя, не привыкший к подобному проявлению интереса к себе, судорожно вздохнул, едва заметно стискивая ножку тонкого бокала в руке. Он перевёл глаза на Егора и понял, что тот подметил его волнение – взгляд, направленный на его руку, совсем не вязался с тем, что он говорил. Юноша тяжело сглотнул – кажется, сегодня дома его опять будут отчитывать за то, что он не умеет себя вести, и совсем неважно, что кроме Ерушина этого никто не заметил.***
— Ну так что? – заговорщицки поинтересовался Денис, когда они в очередной раз вышли на улицу покурить. В ресторане была курилка, но Егор предпочитал выходить на свежий воздух – возможность немного охладиться и избежать лишних «ушей» он предпочитал комфорту специально оборудованного помещения. — Тебе неймётся? Я решил, что ты уже передумал. — Даже если и передумал, то снова увидел его и… – он сально улыбнулся, и Егор едва сдержался, чтобы брезгливо не скривить губы – ведёт себя как животное. Но Денис совсем не стеснялся проявлять свои истинные интересы – он хотел переспать с Толей, чего скрывать был не намерен. — Господи, я всё ещё не понимаю, почему именно он? – всплеснул руками Егор, едва не выронив сигарету. Он ещё мог с трудом объяснить своё неадекватное влечение к юноше – тот постоянно отирался рядом и жил с ним в одном доме, но Денис… Егор был уверен, что вообще не обратил бы на Толю внимания, если бы оказался в обратной ситуации. — Ты и не поймёшь. — Да куда уж мне! – фыркнул парень и замолк. Нахмурившись, Ерушин посмотрел на тлеющую меж пальцев сигарету. В общем и целом, он ничего не терял, а только приобретал – спокойный вечер в одиночестве и полную уверенность друга в отсутствии между ними каких-либо отношений. Он чувствовал непреодолимое желание скрыть то, что между ними происходило хотя бы потому, что у самого не получалось подобрать определения этому. Да, они переспали несколько раз, и каждый из этих случаев Ерушин считал ошибкой, но твёрдо сказать, что такого больше никогда не повторится – он не мог. А сейчас к этим мыслям ещё и добавилось неприятное свербящее чувство в груди, которое мешало дать однозначный ответ на столь щепетильную просьбу. Егор был точно уверен, что это не ревность, ведь для подобного нужно испытывать хоть какую-то симпатию, если не любовь. Но и назвать ощутимое банальным собственничеством не удавалось – слишком неоднозначные эмоции. Однако Денис ожидал от него ответа, поэтому, медленно затушив окурок и сминая фильтр об урну, Егор поднял глаза. — Хорошо, будь по-твоему. Но если он откажется – значит откажется. Никакого давления с твоей стороны на него я не потерплю. — С моей да, но с твоей? – он усмехнулся, полностью довольный своей неоднозначной фразой. – Я же вижу, как он тебе буквально в рот заглядывает. Он сделает всё, что ты скажешь, так что убедить его для тебя не проблема. — Сделаю всё, что в моих силах, – холодно парировал Ерушин. Денис удовлетворенно кивнул, а лицо Егора превратилось в маску – он прекрасно знал, что вряд ли Толя откажется, так как привык исполнять любые, даже самые странные просьбы, и ожидать от него активного несогласия, по крайней мере публично, не приходилось. И буквально через десять минут мысли Егора нашли подтверждение: они вернулись назад в ресторан и засобирались, планируя разъезжаться. Слегка поблёскивающий рассеянный взгляд Толи доставлял Ерушину нежеланный дискомфорт – юноша доверял ему свою безопасность и себя самого, а он наглым образом планировал предать его доверие. Ну… Будет уроком для него. Они вышли в небольшой холл, и Егор остановился чуть поодаль от Дениса, взглядом подзывая растерявшегося юношу к себе. Он видел, как друг, старательно скрывая интерес и нетерпение, искоса поглядывает на них, застегивая пуговицы на пальто. — Сегодня замечательный день: тебе предоставилась возможность продолжить вечер в приятной компании, – Толя недоумевающе наморщил лоб, и Ерушин, тяжко вздохнув, прояснил: — Ты едешь с Денисом, – мальчишка вскинул глаза и открыл рот, чтобы запротестовать, но Егор сверкнул глазами и под выжидающим взглядом Дениса добавил: — Это не обсуждается. В глубине души Ерушин, несмотря на свою последнюю фразу, всё ещё надеялся, что Толя окажется хоть сколько-то принципиальным и начнёт протестовать, даже рискуя получить наказание за непослушание (которого, разумеется, не последовало бы). Но юноша лишь с опаской покосился на Дениса и прикусил дрожащую губу. Он вновь посмотрел на Егора, тот наклонившись, шепнул ему на ухо: — Мы оба знаем, что тебе же всё равно, с кем спать, а ты ему больно понравился. У меня день рождения, я не могу отказать другу, – он дотронулся пальцами до тонкого запястья. – Не переживай, он тебя не обидит. Глаза Толи расширились от шока – до него только сейчас дошло, что происходит: его словно шлюху передают в другие руки, попользоваться. Сморгнув с ресниц невольно навернувшиеся слёзы, он согласно кивнул. Какой смысл спорить с Егором? Так будет только хуже. Ерушин, наблюдая его путь от непринятия до смирения, хмыкнул – кто бы сомневался, что он ни слова не скажет поперёк его решению. В первый раз парень по-настоящему пожалел о том, что ему достался столь безвольный мальчишка. — Заберу его завтра, – обратился он к Денису, ожидающему их с нарочито скучающим видом, который тут же слетел с его лица, стоило лишь прозвучать этим словам. – Не увлекайся слишком сильно. Тот в ответ хищно улыбнулся и взял Толю за руку, переплетая их пальцы. Юноша слабо вздрогнул и уголок его губ дёрнулся в нервной улыбке. Егор отвёл глаза в сторону – даже он такого себе никогда не позволял. В груди опять неприятно кольнуло, и он закашлялся, пытаясь справиться с непрошеными эмоциями. Парень вновь постарался убедить себя, что это лишь его эгоизм. Разумеется, ни о какой ревности и речи не идёт, нет, это ведь Толя. Но неприятная тяжесть в груди никуда не исчезла, она захватывала всё сознание, требуя забрать мальчишку с собой. Но не пустить – значит буквально расписаться в том, что тот для него что-то значит. Что у него есть чувства к юноше, любые, а признаваться в этом Егору не хотелось даже самому себе, не то что кому-то другому. Тем более, в присутствии Борисова. Он отступил на шаг и позволил Денису пройти мимо. Тот потянул растерянного и как будто бы испуганного юношу за собой. Толя покорно последовал за парнем. Проходя мимо Егора, он бросил напоследок умоляющий взгляд, но тот отвернулся. Отсюда, с крыльца ресторана, он мог наблюдать, как Денис открывает дверь машины и делает то, чего Ерушин сам никогда не делал – помогает забраться туда Толе. Видел, даже слишком хорошо, как его руки, словно невзначай, скользят по телу юноши, пока он подсаживал его в слишком высокую машину. Как Денис наклонился к сидящему Толе и, сжав его бедро, что-то сказал. Тот неуверенно то ли кивнул, то ли вздрогнул и опустил глаза вниз. Парень рассмеялся и захлопнул дверь. Обходя машину, прежде чем сесть за руль, он отсалютовал Ерушину. Егор скривился. Упав на водительское сиденье, Ерушин завёл двигатель и ещё несколько минут сидел, бездумно глядя вперёд. Постепенно он успокоился, а сжигающая его изнутри злость и нездоровая привязанность притупились. Он подумал, что, возможно, стоит поехать не домой, а куда-нибудь выпить и, может, даже найти себе компанию на вечер – девушки никогда не отказывали ему в совместном проведении досуга, и он пользовался этим на регулярной основе. До этих самых пор. Но в итоге парень быстро передумал и решил оставить решение в пользу подаренной возможности побыть наедине и поваляться на диване, чего давно не делал из-за вездесущего мальчишки. Машина медленно ехала вдоль пустых улиц, удаляясь от ресторана и ещё дальше – от Толи. Парень включил первую попавшуюся радиостанцию, абсолютно не слушая звучащую музыку. Ему хотелось хоть как-то заглушить тот неприятный шум в голове, который мешал нормально думать. Гул затих, разум Егора, воспользовавшись этой возможностью, принялся нещадно подсовывать ему картинки: вот руки Дениса скользят по бёдрам юноши, а вот он целует его в чувственно бьющуюся жилку на шее, а вот – прижимает к себе крепче, вырывая сорванные выдохи и ловя губами стоны. Запускает пальцы в тёмные блестящие волосы, ощупывает кончиками пальцев выступающие хрупкие кости. Руки невольно стиснули руль так, что кожаная оплётка жалобно скрипнула. Нет, всё-таки зря он отказался от идеи выпить. Парень припарковался и устало откинулся назад на сиденье, старательно вслушиваясь в женский голос, повествующий очередную историю несчастной любви под слезливую музыку. Заглушить злость на самого себя не получилось даже после двух сигарет, и он грустно подумал о том, что содержимое нижнего ящика в ванной с наибольшей вероятностью бы помогло сейчас справиться с этим. Пропали бы все эмоции. Вот только для этого нужно сначала добраться до дома, а желание возвращаться в пустую квартиру за последние полчаса заметно поубавилось. Но и бесцельно сидеть в машине тоже глупо – не будет же он всю ночь торчать непонятно где, словно бездомный. Поэтому Ерушин вновь завёл двигатель и медленно тронулся вперёд. В конце концов, он сам дал согласие, и какой смысл теперь злиться? Он уже практически добрался до дома, когда экран телефона, валявшегося на пассажирском сиденье, озарился светом. Не отрывая взгляда от дороги, Егор поднёс его к уху. — Егор? – от встревоженного голоса Дениса парень моментально напрягся. Меньше всего он ожидал звонка от друга – по его подсчетам тот уже должен был развлекаться с Толей. — Да? Неужели тебе требуется моя помощь? – саркастично поинтересовался Егор, скрывая своё волнение – какого чёрта он звонит? — Да. Без шуток. Я… – голос на том конце провода запнулся, и Ерушин моментально выкрутил руль, останавливаясь у обочины со включённым аварийным сигналом. Рука стискивала телефон до боли в пальцах, но всё его внимание занимал голос собеседника. – Я не понимаю, что случилось… — Ты можешь внятно говорить? Хватит мямлить! Что происходит? – терпение покинуло его. — Он… Ему стало плохо и… — Дай ему трубку, – Егор поморщился и потёр пальцами переносицу. — Я не могу. Он без сознания. От резкого приступа ярости у парня потемнело в глазах. Он сжал челюсти и медленно выдохнул. Какого чёрта происходит? В бешенстве Егор ударил по рулю кулаком. Опять Толя со своими паническими атаками? Очень вовремя, как всегда. — Сейчас приеду, десять минут. Бросив телефон обратно на пассажирское кресло, Егор опустил голову на руки, лежащие на руле, и застонал. Мальчика даже час не может без него провести, так и норовит что-нибудь выкинуть. Что ж, видимо, не суждено Денису перейти к более близкому общению с Толей – он заберёт его домой раньше завтрашнего утра.***
— Он здесь, – Денис повёл его в сторону спальни, но внезапно остановился в дверях, а его глаза нервно забегали. Егор прищурился – ему крайне не понравилось подобное поведение. Что происходит? — Только не злись, – после этой фразы не разозлиться в принципе невозможно. – Я не сделал ничего, что бы могло ему навредить, это лишь выглядит так, на самом деле всё было под контролем. А вот после этой фразы, уже не дожидаясь дальнейших объяснений, Егор грубо оттолкнул Дениса с дороги и широким шагом прошёл внутрь комнаты. Обычная гостиничная спальня выглядела как мечта любого человека, ценящего комфорт и минимализм: светлые, приятные глазу стены и широкое окно, через которое можно лицезреть ночной город и потоки машин на оживлённой трассе. Шкаф с зеркалом во всю стену, отражающий все происходящее в комнате, небольшой стол с ноутбуком в углу. Но внимание Егора было полностью приковано к огромной кровати, на которой лежал Толя. Он лежал на животе, лицом вниз и из-за этого Егор не мог оценить точно его состояние. Но и увиденного хватило, чтобы в ступоре остановиться в шаге от кровати. Влажные волосы на голове юноши явно были растрёпаны не им самим. Руки, вытянутые вверх, и две веревки, тянущиеся к изголовью, определённо давали понять о предпочтениях владельца номера. Но главным было даже не это. Кровь. Много крови. На его руках, на спине и плечах, на бёдрах и ягодицах, на простынях. Казалось, она была повсюду. Взгляд Егора метался, осматривая его тело на предмет источника кровотечения, и заметил он его почти сразу же. Точнее, источник был не один: множественные порезы ножом разной степени глубины довершали картину, которую парень видел перед собой. Мысли в его голове метались в хаотичном порядке, пока на передний план не вышла одна – осознание того факта, что Денис поехавший ублюдок, предпочитающий мерзкие игрища с нанесением увечий своим партнерам. Вот почему ему понравился робкий Толя и почему он был готов ждать сколько потребуется – вряд ли кто-либо в здравом уме согласился на такое. А Толя, судя по всему, даже не смог дать отпор. Егор резко развернулся и взмахнул рукой, без слов указывая на кровать. Видимо, что-то в его глазах напугало Дениса, из-за чего тот, неловко попятившись, наткнулся на стену и замер, выставив вперёд руки. — У меня всё было под контролем, честное слово! – Денис предпринял ещё одну попытку оправдаться. — Я вижу, как у тебя все было под контролем, – рыкнул Егор и бросился к нему, сбивая парня с ног. Ярость затопила сознание, и он был готов убить его. Несколько хаотичных ударов превратили симпатичное лицо в кровавое месиво. И, наверное, Ерушин бы продолжил его избивать, если бы Денис не дёрнулся, сбрасывая его с себя. Пусть он и не сразу смог сориентироваться, но теперь уже оценил ситуацию и, вскочив, вытер текущую из носа кровь, а затем выставил вперёд руки со сжатыми кулаками. Повязка на руке Егора пропиталась кровью, а пальцы пульсировали от боли, но желание начистить рожу этому уроду, которого он по ошибке считал другом, было сильнее физического дискомфорта. — Ты в своём уме? – выкрикнул парень, сплевывая кровь на пол. – Да даже если бы этот щенок помер, никто бы и не спохватился, а он живее всех живых! Подумаешь, чуток оцарапал его! — Ты чуть не убил его! – рыкнул Егор, сокращая расстояние. Ох, как жаль, что тот самый нож, которым Денис исполосовал тело Борисова, не попался ему под руку – Егор бы показал, как он умеет причинять людям боль. Впрочем, можно сказать, что им обоим повезло – Денис бы после такого точно не выжил, а сам Ерушин бы отъехал в места не столь отдалённые. Возможно, Денис и был равен ему физически, вот только в приступах безумного гнева у Егора были преимущества – он не чувствовал боли от ответных ударов. Сила, с которой он впечатал парня в стену, поразила даже его самого – Ерушин не знал, что вообще способен на такое. Пришёл в себя он только в тот момент, когда душил Дениса, вжимая колено в грудь и лишая его любой возможности оказать сопротивление. Тот хрипел, вцепившись Егору в руки своими и пытаясь оторвать их от шеи. Пальцы всё сильнее и сильнее сжимались на чужой шее под тёмным, безумным взглядом. Казалось – ещё чуть-чуть и он сломает ему шейные позвонки. И Денис это тоже чувствовал – он яростно врывался, царапая ногтями кожу на кистях. Неожиданно в голове словно зазвучал незнакомый голос, твердящий «давай, давай, ещё немного, он заслужил». Но вместо того, чтобы поддаться, Ерушин резко разжал руку и попятился, пугаясь собственных мыслей. Хриплый кашель вперемешку с сиплым сбитым дыханием разнёсся по комнате. Денис одновременно пытался утереть слёзы и кровь с лица, сдержать приступы подкатывающей тошноты и восстановить дыхание. Параллельно с этим он подался назад от Егора, ожидая, что тот решит продолжить. Но Ерушин, не обращая внимания на него, смотрел на свои подрагивающие исцарапанные руки. Он первый раз был настолько сильно близок к тому, чтобы убить человека – совсем не соображал, что делает, даже не запомнил. Вот они ещё стоят друг напротив друга, а вот он уже душит его с такой силой, о наличии которой у себя даже не догадывался. Но самое неприятное оказалось даже не это. Егор в ужасе обнаружил, что частично ему понравилось это ощущение. Это чувство безграничного, полного контроля над чужой жизнью и безумное, на грани потребности, желание прервать эту самую жизнь. И именно поэтому он остановился – ему стало страшно от самого себя, от того, что он мало того, что готов убить человека, так ещё и получает от этого своеобразное удовольствие. Он отполз назад, подальше от задыхающегося парня. Егор опасался, что накативший приступ агрессии повторится. Он чувствовал – нужно уходить, немедленно, сейчас любое слово из уст Дениса может снова привести его в бешенство. Оттолкнувшись от пола, Егор вскочил на ноги и схватился рукой за стену – от резкого подъёма закружилась голова. Хотя, может, он всё-таки пропустил пару ударов в лицо, просто не заметил этого в приступе агрессии? Денис тоже попытался подняться на ноги, но сделать это так же легко у него не вышло, и он поражённо выставил руки вперёд, показывая, что не готов продолжать. Егор презрительно скривился – можно подумать, это бы его остановило, не приди он более-менее в себя несколькими минутами ранее. Он повернулся, старательно концентрируя внимание на Толе, все ещё лежащем без сознания. — Извини, я не знал, что так получится, – едва слышно бормотал Денис у него за спиной, пока Егор заворачивал мальчишку в простыню. На жалкие оправдания он не обратил ровным счётом никакого внимания. Бережно подхватив юношу, он убедился, что тот хоть все ещё и без сознания, но дышит. Лицо Толи побелело, а щёку украшал тонкий порез, по краям которого собирались алые капли. Едва касаясь его кожи, Егор осторожно стёр кровь большим пальцем. В том, что мальчишка практически не ест, конечно, имелись свои плюсы – он был достаточно лёгким. Егор развернулся и направился к выходу, стараясь не ударить Толю головой о дверной косяк. Впрочем, это такая мелочь, что никак не повлияла бы на его текущее состояние. Стоящий в дверях друг, вцепившийся косяк для того, чтобы удержать равновесие, мешал ему пройти, и Ерушин злобно прошипел: — Думаешь, раз у меня заняты руки, тебе ничего не угрожает? Уйди с дороги, пока я по-хорошему прошу. — Егор, – послушно попятился Денис. – Я, правда, не хотел. — Ты пытаешься убедить в этом меня или себя? Он прошёл мимо, даже не взглянув на него, и пнул ногой дверь в номер, выходя в коридор. Толстое ковровое покрытие глушило его тяжелые шаги, пока парень не оказался у лифта. Немного наклонившись, Егор нажал на кнопку вызова. Лицо мальчишки на долю секунду оказалось ближе. Привычный румянец покинул его щёки, и могло показаться, что он мёртв. Только лёгкое трепетание закрытых век не давало убедиться в этом окончательно. Его беззащитный вид оказывал на Ерушина какое-то успокаивающее действие – по крайней мере, убить больше никого не хотелось. Он склонил голову и отодвинул кончиком носа с его лица ткань, которая мешала юноше дышать. Как Егор и думал, у него возникли проблемы в холле отеля, что было, если задуматься, неудивительно – он нёс в окровавленных руках парня в простыне, тоже измазанной кровью. Портье бросил быстрый взгляд на охрану, а после моментально натянул профессиональную улыбку и обратился к Егору: — Я могу Вам чем-нибудь помочь? — Ох, нет, благодарю, – заулыбался Ерушин. Ему было смешно – будь они в другом месте, его бы уже повалили на кафель, прижимая лицо к полу ботинком. Но местный сервис такого не допускал, поэтому его ждала интересная игра. – Моему парню стало немного нехорошо. — О, мне так жаль, – глаза парня внимательно изучали Борисова, и хоть он и говорил вежливо, Егор знал, что на самом деле он уже записал его в маньяки. – Давайте мы вызовем скорую помощь, а Вы пока подождёте здесь? «Неплохо» – подумал Ерушин про себя. Хорошо сработал, постарался задержать так, как обучали на гостиничных курсах. Ему ли не знать. Но Егор знал, что у них ограничены полномочия, поэтому, широко улыбнувшись, покачал головой: — Благодарю за помощь, но я думаю, мы справимся сами быстрее, тем более больница в трёх кварталах отсюда. — Вы уверены? – в голосе чувствовалась тревога – парень не мог задержать Егора насильно, но и отпускать явно не желал. — Да, не беспокойтесь, – и, поправив соскальзывающую с ноги мальчишки простынь, широким шагом направился к выходу, вежливо улыбаясь охраннику, что провожал его пристальным взглядом. Распахнув дверь машины, он осторожно пристроил юношу на заднее сиденье и, секунду подумав, скинул пальто и накрыл его сверху, кончиками пальцев убирая со лба упавшую на неё прядь. Почему-то ему казалось, что Толе очень холодно. Поджав губы, он посмотрел на мальчишку и, прежде чем позволил себе сделать что-нибудь, о чём после будет жалеть, захлопнул дверь. Злобно ударив по крыше машины ладонью, Егор опустил голову вниз и шумно выдохнул. Кто бы мог подумать, что Денис окажется настолько больным. А во всей этой ситуации его больше всего злило, что он не предусмотрел подобный вариант, не заметил наклонностей в друге, а не то, что мальчишка пострадал. Хотя, глядя на его силуэт через тонированное стекло, Егор ощущал колкое чувство вины – в конце концов, это ведь он так просто позволил ему уехать с Денисом. Сильнее всего хотелось закурить и отвлечься хоть на минуту, но, подняв голову, парень решил отложить перекур – за ним пристально наблюдал один из представителей службы безопасности отеля. Что ж, номер он уже рассмотрел, и полиция, скорее всего, тоже уже едет. Это придало Ерушину ускорения – если общения с полицией не избежать, то лучше сделать это у себя дома, где в шкафу кабинета лежат документы на мальчишку и можно привести его в менее подозрительный вид, а при должном везении – даже в сознание. Неспешной и уверенной походкой парень обошёл машину и сел за руль. Егор обернулся, чтобы выехать с неудачного парковочного места. Мельком взглянув на лицо Толи, непривычно бледное, с выступившей испариной на напряжённом лбу, он решил поторопиться. Как бы он не делал вид, что ему плевать на мальчишку, всё равно чувство тревоги за него неприятно саднило где-то за грудиной. В конце концов, он должен заботиться о прислуге, какой ему прок от немощного юнца? Рассуждать о том, по какой причине он переживает о Толе и одновременно вести машину было достаточно проблематично, поэтому Егор сосредоточился на одном действии. Тем более, что следовало поторапливаться – вероятно, наблюдающий за ним мужчина уже заметил, что он повернул не в сторону больницы. Один звонок в полицию с сообщением номера его автомобиля – и на пороге его квартиры появятся гости с вопросами о произошедшем. Привычная дорога до дома заняла у него всего семь минут. Хотя стоит отметить, что соблюдение скоростного режима было последним, о чём Егор в данный момент волновался. Но чтобы нарваться на патруль в выходной ночью, нужно было обладать особым невезением, а сегодня лимит на неудачи был уже исчерпан. Вытащив юношу из салона, Ерушин потащил его к лифту, радуясь, что может проскользнуть незамеченным. В этом доме сданы не все квартиры, соседей не так просто застать на лестничной клетке в дневное время, а что уж говорить о глубокой ночи. Оказавшись в родных стенах, Егор, даже не разуваясь, сразу же понёс Толю в ванную, чтобы смыть кровь и оценить нанесённый ущерб. Опустив мальчишку в ванну, Егор замер, увидев, как бледная кожа покрылась мурашками от соприкосновения с холодной поверхностью. Едва касаясь, он пробежался пальцами по рёбрам, вдоль пореза, начинающегося у центра груди и уходящего в бок. Тот даже не шелохнулся и никоим образом не отреагировал на прикосновение, что так непривычно. Темные Толины волосы упали ему на лицо, и Егор в очередной раз подумал, что надо обстричь их. Он аккуратно убрал их с лица и заправил непослушную прядь за ухо. Ноль реакции. Включая воду, он подумал, что сейчас заморозит мальчишку до смерти, но выбора не было и оставалось понадеяться на удачу, потому что от горячей воды свежие порезы с большой вероятностью рискуют вновь открыться – и последствия могут быть такие, что Толю точно придётся везти в больницу. Второй проблемой было то, что, если Борисов сильно замёрз, разница температур, учитывая слабое Толино здоровье, может сыграть с ним злую шутку – сердце остановится, и он откинется прямо в этой ванной. Это, конечно, маловероятно, но сейчас осторожным нужно быть во всём. В противном случае будет непросто объяснить полиции, что многочисленные порезы на фарфоровой коже – дело рук не самого Егора. Потоки воды окрасились в красно-оранжевый цвет. Сидя на полу возле ванной и закатав рукава, Ерушин мягко стирал запекшуюся кровь с его бёдер, живота, груди, рук. Даже на голени обнаружилась царапина, чуть ниже колена. Самые глубокие были в районе бёдер, штук шесть точно, как ему казалось, нуждались в швах. Поцокав языком, парень склонился и пристально осмотрел их. В принципе, края чистые, ровные, столбняк Толе тоже вряд ли грозит – маловероятно, что Денис исполосовал его старым ржавым ножом. Поколебавшись ещё несколько мгновений, Егор всё же решил, что готов взять на себя ответственность за юношу. Нет, он уже убедился, что его жизни ничего не угрожает, сами раны явно не были смертельными. А вот в случае воспаления уродливые шрамы могут остаться легко. «И испортить его» – пронеслось в голове. За рассматриванием ног и живота Толи, пострадавших больше всего, он даже не заметил, как тот пришёл в себя. Юноша открыл глаза и рассеянным взглядом скользил по потолку. Он даже не пытался приподняться, слишком сильно кружилась голова. — Егор? – с нескрываемой надеждой прошелестел Толя. Ерушин выпрямился и сместился так, чтобы попасть в его поле зрения. При виде Егора в глазах Толи отразилось облегчение, и парень подумал, что, видимо, мальчишка очень сильно испугался. Впрочем, ничего удивительного – его привязали к кровати и изрезали ножом ради удовлетворения каких-то безумных сексуальных наклонностей. А может, Денис ограничился и не только этим, кто знает – может, он успел воспользоваться им, пока тот был без сознания. — Это я. Ты как? – тихо поинтересовался Ерушин. Вопрос бессмысленный, и без того понятно, что плохо. Но ничего другого он придумать не сумел. — Я в порядке, – ответил Толя. Даже если бы Егор не видел тела мальчишки, по его сорвавшемуся на сиплый шёпот голосу можно было заключить, что он далеко не «в порядке». — Сможешь подняться? – юноша неуверенно пожал плечами. – Давай я тебе помогу. С этими словами парень обхватил его за талию и потянул вверх. Борисов, оказавшись на коленях в ванной, не сумел удержать равновесие и вцепился в плечи Егора мертвой хваткой. Понять, кто кого держит крепче – Егор мальчишку за талию, или Толя его за плечи – было невозможно. Размазанная по коже вода с кровью моментально промочила рубашку Егора, но он решил, что это небольшая плата за то, что юноша не умер. Придерживая его, Егор торопливо смывал водой кровь с его спины. Рубашка и без того была безнадёжно испорчена, поэтому, когда она намокла, парню уже было всё равно. Тело Борисова била крупная дрожь, а его губы посинели от холода и не слушались хозяина, когда он попытался что-то сказать. — Что? – Егор склонил голову, пытаясь расслышать его тихий голос. — Хо… Холодно. — Я знаю, – ответил парень. – Ничего страшного, потерпишь, не ребёнок. Ещё несколько мгновений и, дотянувшись до крана, Егор выключил воду. Он поднялся на ноги и помог встать Толе. Взяв со стопки полотенец чистое, он, глядя в сторону, протянул его юноше и отвернулся, чтобы не смущать ещё больше своим взглядом. Мокрая рубашка противно липла к телу, и Ерушин решил снять её. Но не успел он расстегнуть и пары пуговиц, как позади раздался грохот, заставляя его резко развернуться. Толя со стоном держался за голову, уже сидя в ванной. На локте появилась свежая ссадина от удара, и Егор раздраженно закатил глаза. Он понимал, что злиться на мальчишку, пока он в таком состоянии – некрасиво, но ничего поделать с собой не мог. — Да чтоб тебя! – раздосадовано воскликнул Егор и в два шага оказался рядом. Он ловко привёл юношу в вертикальное положение, и, удерживая одной рукой, обернул вокруг его тела полотенце. Подхватив под руки, он поставил Толю на пол, рассчитывая, что на нескользящей поверхности такого не повторится. Но не тут-то было – Борисова тут же повело и только благодаря тому, что рука Егора все ещё удерживала его талию он не упал. — Извини, я не специально, – заплетающимся языком пробормотал Толя. На его оправдания Егор никак не отреагировал – он и так знал, что мальчишка не может себя контролировать. С другой стороны: что, если его чем-то накачали, поэтому сейчас он так слаб? — Пошли, отведу тебя в кровать. Только не смей засыпать! – это было важное замечание – глаза юноши буквально слипались. – Мне ещё нужно чем-то обработать твои раны, я пока не придумал чем, но разберусь. В ответ Толя слабо кивнул и, протянув руку, обвил талию Егора, цепляясь за него для равновесия. — Пожалуйста, можно я больше не пойду с ним? Его голос, который и в обычное время было трудно расслышать, стал совсем неуловимым. Егор скосил глаза и с интересом посмотрел на него. Неужели он думает, что его отправят обратно? — Ты больше не пойдёшь с ним, – скрипнул зубами Ерушин. Мальчишка судорожно вздохнул и прижался к нему ещё сильнее, и, уткнувшись лицом в плечо, прошептал: — Спасибо.***
Пока Егор метался по дому в поисках аптечки, а потом пытался сообразить, с чего бы лучше начать, юноша не проронил ни слова. Он лежал на постели, поджав ноги к груди, и вопреки указаниям все реже и реже открывал глаза, моргая примерно пару раз в минуту. Его клонило в сон, даже шум, создаваемый Егором, не мешал, а наоборот, убаюкивал. Зато, когда Ерушин вернулся и, не церемонясь, сдёрнул с него одеяло – сон как рукой сняло. Толя сел, упираясь рукой в кровать для равновесия. — Снимай футболку, – Егор окинул взглядом юношу, которого он десять минут назад оставил сидящим в трусах, а теперь он уже успел натянуть на себя какую-то футболку. — Да не надо… — Я сам решу, что надо. Не собираюсь потом смотреть на рубцы. Он прикусил язык, но Толя уже услышал, и едва заметный румянец тронул его щёки. Егор закатил глаза и щёлкнул пальцами, ускоряя нерасторопного юношу. Борисов опустил футболку на кровать, а глаза в пол, что было бессмысленным – Ерушин присел перед ним на корточки и провел пальцами по впалому животу. Мальчишка вздохнул и, прикусив губу, закрыл глаза, решив совсем не смотреть на него. Ну оно и к лучшему – не будет отвлекать своим взглядом. Вблизи всё оказалось не так уж плохо, как Егор думал: кровь уже остановилась и свежие раны постепенно покрывались тонкой плёнкой. Все, что ему оставалось – осторожно пройтись по ним антисептиком и заклеить пластырем. Когда он дотронулся пропитанной перекисью ватой до пореза под ребрами, Толя судорожно вздохнул и стиснул пальцы. — Больно? Не то чтобы ему было интересно, просто неловкая тишина давила на уши, усиливая и без того подступающую мигрень. Вместо ответа Толя отрицательно покачал головой, и Егор продолжил, резкими отрывистыми движениями проходясь по коже. Несколько капель сорвались и потекли вниз по коже, отчего она моментально покрылась мурашками. Бровь Ерушина дернулась, и он вскинул взгляд на лицо Толи: хоть тот по-прежнему стоял с закрытыми глазами, он, тем не менее, заметно покраснел. Быстро заклеив широкими полосками пластыря раны, Егор выпрямился и щёлкнул спиной. Он подтолкнул Толю к кровати и тот покорно присел, наконец-то глядя ему в лицо. Ерушин был уверен – мальчишка ничего не видит без своих очков, но когда он его забирал, то даже не вспомнил про них. Поэтому сегодня юноша придётся мучиться от собственной беспомощности, а завтра… Завтра он что-нибудь придумает. Егор обернулся и подошёл к столу, отрывая новый кусок ваты. Боковым зрением он наблюдал, как Борисов ощупал кончиками пальцев свой живот и едва заметно скривился. Но ничего другого, кроме своей помощи Ерушин не мог ему предложить – если с ушибами и растяжениями они бы могли обратиться в больницу, то с ножевыми ранениями нет. Он вновь вернулся к юноше и замер, задумчиво осматривая его голые плечи. — Он тебе что-то сказал? – Вновь прервал молчание парень. Толя кивнул вместо ответа. Он всячески избегал взгляда, поэтому Егору оставалось только лицезреть его темноволосую макушку. – Что именно он сказал? — Он сказал… – Борисов тяжело сглотнул, – Сказал, что по мне видно, что я люблю боль, – пробормотал юноша. — Удивительно, и с чего бы он так решил? – скрывая злость под слоем сарказма, процедил Ерушин. Он вновь присел и аккуратно обхватил щиколотку двумя пальцами, отмечая, что держит вполне свободно. Егор отвёл его ногу в сторону и, прищурившись, вздохнул, глядя на синяки и ссадины на внутренней стороне бедра, которые до этого просто не заметил. Что ж, может, оно и к лучшему, что обнаружил он их уже будучи дома. — Потерпишь? – искренне полюбопытствовал Егор. Борисов неуверенно кивнул.***
Звонок в дверь не стал для Егора неожиданностью – он помнил, что охранник у отеля внимательно рассматривал номер машины. Вероятно, полиция хочет побеседовать с ними. Парень перевёл взгляд на сидящего на постели юношу, который слишком устал – он почти никак не отреагировал на нежданное нарушение их идиллии. Толя просто приподнял голову, прислушиваясь к резкому звуку, но тут же опустился обратно. Критически окинув его взглядом, Ерушин решил, что выглядит мальчишка сносно и стоит продемонстрировать его служителям закона, чтобы они могли самолично убедиться, что он не придушил его и не распихал по пакетам. — Иди сюда, – устало выдохнул Егор и наклонился над кроватью, закидывая тонкую руку себе на плечо. Бережно подхватив его поперёк туловища, стараясь не тревожить раны, Ерушин помог Толе подняться на ноги – и тот моментально повис на нём. Дотащив ослабевшего юношу до дивана в гостиной, Егор усадил его и сунул в руки книжку, как реквизит, дабы придать обстановке ту естественность, которой и в помине не было. И совсем неважно, что на дворе второй час ночи и нормальные люди в это время спят, главное создать атмосферу «нормальной» жизни, той, в которой никого не насилуют, не бьют и не режут ножом ради удовлетворения собственных аморальных наклонностей. Когда Егор подошёл к двери он сразу почуял неладное. В дальнейшем он корил себя за то, что не прислушался к собственной интуиции, но сделанного не изменить. Темнеющий экран дверного звонка неприятно удивил, и рука замерла на полпути к дверной ручке. Почему камера не работает? Брови сошлись на переносице, а пальцы неуверенно сжались в кулак. Но повторный звонок всё же вывел парня из ступора, и он со вздохом щёлкнул замком, думая о том, что камера опять сломалась. Дверь распахнулась отнюдь не от действий Егора – стоящие за ней люди моментально среагировали на появившийся в проеме зазор и без приглашения вторглись в жилище. Из трёх человек Егор знал только одного, того, кто первым, дерзко улыбаясь и оглядываясь, ступил на порог. — Недурно живёшь, – присвистнул Вац. — Не жалуюсь, – мгновенно сориентировался Ерушин, понимая, что сам впустил к себе столь неприятных гостей. Он попятился, с неудовольствием отмечая, что выгнать их раньше, чем они сами изъявят желание, у него не получится. В таком случае оставалось только подыгрывать. Потому что такие гости без повода не приходят. — Мне бы так, – протянул Вац и с улыбкой провёл рукой по полочке в прихожей, эффектно сбрасывая на пол тонкие декоративные вазочки, которые тут же с грохотом разлетелись по полу россыпью сияющих осколков. Парень перевёл взгляд на Ерушина, но тот даже бровью не повёл, словно для него было нормой, что в его дом вваливаются посреди ночи и бьют посуду. — Работать не пробовал? Едкий тон не остался незамеченным и Вац зашипел, качая головой. Он шагнул навстречу и едва не столкнулся с ним нос к носу. — Я бы на твоём месте повежливее разговаривал, – и он с ухмылкой помахал пистолетом у него перед лицом. Беседа моментально приняла другой оборот, и Егор, кивнув, стиснул зубы. Он ненавидел угрозы, но не мог игнорировать уткнувшийся в бок ствол пистолета. – Пожалуйста, подойди к моему дорогому другу, – он указал подбородком на какого-то школьника переростка, чьё лицо выражало восторг от происходящего. Егор медленно выскользнул из пространства между стенкой и стоящим перед ним парнем и, стараясь не совершать резких движений, подошёл, куда было велено. Едва только он оказался в зоне досягаемости одного из спутников Ваца, как тот, не церемонясь, схватил его за плечо и притянул к себе, прижимая спиной к груди. Ерушин нервно вздохнул – он ожидал чего-то подобного, но всё равно оказался недостаточно готов. Сердце билось как бешенное – теперь пистолет ему прижимали уже не под ребра, а к шее и он очень четко ощущал как холодный металл постепенно нагревается от тепла его кожи. — Не думал, что вы настолько невоспитанные, что можете вести себя так по отношению к хозяевам жилища, – не удержался от комментария Егор, за что получил тычок от второго парня. — А ты не слишком гостеприимный хозяин, – парировал Вац, всё ещё осматриваясь по сторонам. – Что с лицом? — Аллергия на глупость. — Понимаю. Я её себе так и представлял, – ухмыльнулся Вацлав, рассматривая ссадины на его лице с профессиональным, если можно так выразиться, любопытством. Впрочем, длилось это недолго, в следующий миг его улыбка погасла, и он холодно взглянул на него: — Где деньги, Егор? — У меня нет, – с трудом прошипел парень в ответ. Пистолет, прижатый к виску, мешал связно мыслить, а рука, переместившаяся неожиданно на шею – говорить. — И когда они будут? – лениво спросил парень. — Я… – Егор открыл рот, чтобы спросить, о каких деньгах вообще идёт речь, но не успел – Вацлав, который скользил изучающим взглядом по прихожей, перебил его: — А это кто? – с любопытством спросил Вац. Ерушин перевёл глаза и похолодел – привлечённый шумом и долгим отсутствием Егора Толя решил проверить его и сейчас с опаской выглядывал из дверного проёма в прихожую. — Никто, – сквозь зубы процедил Егор. Он почувствовал, что обстановка накаляется и на ещё одного участника этой сомнительной постановки стало больше. А то, что Толе теперь не позволят уйти – и дураку было понятно. — Ой ли? Трахаешься небось с ним, – рассмеялся Вац, и его подельники одобрительно засмеялись вместе со своим главарём. — Пошёл ты… Вацлав шагнул к нему навстречу и с размаху ударил рукоятью пистолета по лицу, от чего у Егора моментально вспыхнули искры в голове. Кровь из разбитого носа тут же хлынула ручьём как по лицу, так и по глотке, и Ерушин испугался, что захлебнётся – дышать он все ещё толком не мог из-за захвата на шее. — Раз он никто, то я могу с ним поиграть? – спросил Вац, не отводя глаз от Егора. — Не трогай его! – сплёвывая попавшую в рот кровь, прошипел парень. Он знал, что выдал себя этим с потрохами, да ещё и дал им отличный инструмент для манипулирования собой. Но сдержаться не получилась – сама мысль, что кто-то снова может причинить вред Толе – она приводила его в бешенство. Только он может его трогать. — А я смотрю, ты очень любишь свою игрушку… Кто он, Егор? – Вац мельком глянул на Борисова, затем снова посмотрел на Егора и шагнул в сторону Толи. Не разрывая зрительный контакт, он протянул руку и стальной хваткой вцепился в тонкое запястье юноши, а затем дёрнул его на себя. От неожиданности тот едва устоял на ногах и повалился в объятия Ваца. Вацлав нахмурился и внимательно осмотрел Толю, наклоняя голову в разные стороны, а затем ласково потрепал его волосы. От его прикосновений испуганный юноша практически окаменел, Егор подумал, что он, наверное, даже не дышит. — Хорошенький, – констатировал Вац, а потом схватил его за шею и ткнул в него пистолетом, вжимая дуло в нежную кожу под челюстью, в то самое место, куда Егор неоднократно страстно его целовал. Прилагая неимоверные усилия, чтобы скрыть свою реакцию, Ерушин встретился глазами с мальчишкой. Тот смотрел на него в ответ одновременно со страхом и с надеждой. «Надо же, – подумал Егор, – он все ещё верит мне». Жаль, что он мысленно не мог передать ему то, что думал – что не стоит бояться и показывать этого. — Ну так что? Память не проснулась? Вдруг где-то есть заначка и мы можем сейчас распрощаться? — Нет, ты знаешь, ничего такого не припоминаю, – Егор напряжённо смотрел на него. Он уже оставил попытки сообразить, о каких деньгах идёт речь и теперь пытался понять, каким будет его следующий шаг. И Вац не заставил его долго ждать. Он пошарил в кармане и достал складной нож. С характерным щелчком появилось лезвие, и Вацлав прижал нож к тонкой коже на шее Борисова. И вот тут Ерушин почувствовал, как теряет контроль над ситуацией и начинает задыхаться. Пистолет – это крайняя мера, выстрел привлекает много внимания шумом, а также убивает человека практически во всех случаях. А вот нож… Ножом можно порезать бесшумно и не смертельно, но очень болезненно. Глаза Борисова расширились от ужаса – второй раз за вечер холодная сталь касалась его кожи, приближая столь нежеланную смерть на считанные миллиметры. Жизнь мальчишки вновь оказалась в чужих руках. Его руки задрожали, а грудная клетка заходила ходуном – паническая атака началась мгновенно. Но Вац и не думал выпускать его, и лишь сильнее прижал к себе, шепнув что-то неуловимое на ушко. Юноша неловко качнул головой, соглашаясь с его словами, а затем снова упёрся своим взглядом испуганного оленёнка в Егора, который совершенно не знал, что делать. — Ну так что, Егор, – тон Ваца по-прежнему пропитан ленью, но наличие ножа в его руке яснее всего говорило о том, что на самом деле он заинтересован в исходе переговоров. – Что насчёт денег? — Кому я хоть должен? — Не прикидывайся дурачком, – он оторвал лезвие от шеи Толи, играючи покрутил нож в руке и, прищурившись, придирчиво оглядел его. Он опустил руку, вытирая его о штаны, пока Толя от напряжения не мог нормально вздохнуть. Бросив всё такой же бесстрастный взгляд на Егора, Вац отрывистым движением вскинул руку и приложил нож обратно к шее. В первую секунду ни Егор, ни Толя не поняли, что произошло, пока Ерушин не заметил тонкую струйку, стекающую вниз из-под лезвия, а мальчишка не почувствовал боль от нового пореза. Не отдавая себе отчёта, Егор подался вперёд из захвата, но получил уверенный тычок пистолетом в шею и замер. Судорожный всхлип прервал повисшую тишину – и Толя обмяк в чужих руках, в очередной раз за вечер теряя сознание. Хотя, кажется, Вац был готов к этому, потому что без труда удержал его от падения, чем немало удивил Егора – неужели Толя ему тоже понравился, и он не хотел, чтобы тот разбил своё кукольное личико о пол? — Какой-то он у тебя хлипенький, только задень – и всё, как девчонка в обморок падает. Я извиняюсь, а как ты с ним спишь? — Я с ним не сплю, – процедил Ерушин сквозь сжатые зубы. — Да-да, я помню, не спишь, – он медленно и бережно опустил юношу на пуфик у двери и, проследив, чтобы тот не свалился, вернулся к тому, зачем пожаловал. – Так что с деньгами? Не прикидывайся идиотом, всё ты понял. Вообще в экстренных ситуациях Ерушин всегда хорошо соображал, но в данный момент в голове всё ещё звенело от удара пистолетом и от этого мысли путались. Он совсем не понимал, кому и когда успел задолжать, если обычно все его денежные обязательства сводились к покеру, в который он вот уже месяц не играл. Да и должен никому не был, по крайней мере, точно не столько, чтобы кому-то пришлось нанимать Ваца, который берёт за «решение специфических проблем» ощутимый процент. — У меня нет всей суммы, – наугад выдал Егор и Вац удовлетворенно кивнул. — Ну вот видишь, соображаешь же, когда хочешь. И когда она будет? – с улыбкой спросил парень, показательно вычищая грязь из-под ногтей кончиком ножа. — На днях, обещаю, – взгляд Егора упорно соскальзывал в сторону мальчишки, привалившегося к стене. Его голова безжизненно упала на грудь, единственное, что было видно, это лишь его темноволосую макушку. Оценить состояние не представлялось возможным, из-за чего Ерушин нервничал ещё больше – привычка держать всё под контролем вылазила боком в такие моменты. — Ну и прекрасно, значит, не прощаюсь, – быстрым шагом Вац приблизился и вновь едва ли не столкнулся с ним носом. Пристальный взгляд Егор выдержал легко, а вот мощный удар в живот вместо прощания – уже не очень. Парень согнулся пополам и позорно рухнул на колени, обхватив себя поперёк туловища руками. Весьма вовремя – кто-то посчитал, что ему досталось недостаточно сильно, поэтому пнул пару раз напоследок по рёбрам, отчего Ерушин сдавленно захрипел. Дверь громко хлопнула, оповещая об уходе незваных гостей. Первые несколько мгновений Егор слышал только своё сиплое дыхание, с трудом вырывавшееся изо рта. Вероятно, завтра правая сторона тела нальётся багровыми синяками, а пока же просто было очень тяжело дышать и глаза невольно слезились. Но неожиданно для него тонкие прохладные пальцы коснулись его лица, поднимая голову. Толя сидел перед ним на коленях на полу посреди осколков и заботливо ощупывал лицо, стирая пальчиками кровь с носа. Его тонкие брови надломились, придавая юноше непривычно серьёзный облик. — Ты же… Ты же сознание потерял? – глупо пробормотал Егор. Он видел, как тонкая струйка крови стекает по его шее под воротник растянутой футболки, а вот Толя, казалось, вовсе этого не чувствует. Он неожиданно слабо улыбнулся. — А я думал, ты не купишься. — Ах ты мелкий обманщик, – улыбнулся в ответ Егор, даже не скрывая своего восхищения. Юноша зарделся и отвёл взгляд. Поняв, что с Егором всё относительно в порядке, он попытался встать на ноги, но Ерушин остановил его. — Погоди, тут повсюду стекло. Ты сейчас себе все ноги изрежешь, тем более без очков ничего не видишь. Не двигайся, я сейчас. Он медленно поднялся и прошёл в сторону кладовки, радуясь, что не успел разуться, пока был занят сначала с мальчишкой, а потом с незваными гостями. Он схватился было за пылесос, но вовремя сообразил, что крупные куски стекла лучше собрать щёткой. Осколки скрипели под подошвой, раздражая слух, но Егор отметил, что Толя не двинулся с места, как он и сказал. Обведя глазами пол, парень подумал, что больше никакого стеклянного декора домой он не купит. Медленно сгребая в совок переливающиеся в свете ламп осколки, Ерушин расчищал дорогу, чтобы отпустить мальчишку. Однако, когда он приблизился, тот осторожно поднялся и подошёл, протягивая руку. — Я закончу, – пробормотал Толя и мягко потянул из рук Егора щётку и совок, но парень лишь крепче сжал их в руках и покачал головой. — Ты на ногах едва стоишь, нет уж, иди спать. Я сам разберусь. — Но я… – запротестовал юноша. — Если ты думаешь, что я не умею убираться, то спешу тебе напомнить, что десять лет я как-то прожил без прислуги. И, как ты мог заметить, привёл я тебя не на свалку, так что собрать стекло уж как-нибудь смогу и без твоей помощи, поэтому, пожалуйста… – Ерушин зажмурился и задержал дыхание, убеждая себя не срываться на Толю, который ни в чём не виноват. – Просто уйди. Борисов неуверенно мялся на месте, не желая уходить. Егор уже понимал, что значит его нервное покусываете губ и заламывание пальцев – хочет что-то сказать, но не решается. Поэтому он сам обратился к нему: — Что ещё? — М-м-м… Егор… А они ещё вернутся? — Разумеется. Я понятия не имею, о каких деньгах идёт речь, но раз Вацу что-то нужно, то просто так он не успокоится. Поэтому, в следующий раз постарайся не попадаться ему под руку. А сейчас иди, пожалуйста, спать.