Drabbles Haikyuu ver.

      Красная нить невесомо оплетает крохотный мизинец. Тебе пять лет и ты ждёшь не дождёшься встречи с ним. Бережно проводишь кончиками пальцев по этой хрупкой, едва ощутимой связи. Ты не чувствуешь пока, что чужих эмоций, но тепло окутывающее с ног до головы, говорит о том, что твой соулмейт счастлив, у него всё хорошо. И ты бесконечно этому рада.       Тебе семь лет и ты чувствуешь свою тревогу вперемешку с чужой. Первый день в школе должен был быть полным радости новых открытий, но он как и ты жутко нервничаете. Невольно задаёшься вопросом, а не могли ли вы быть одногодками. Проходит всё очень волнительно из-за двойной порции эмоций, но ты счастлива тому, что вы пережили это вместе.       В начале средней школы ты впервые сталкиваешься с печалью. Настолько ярко выраженной, сильной, что слёзы беспрерывно сами льются рекой по округлым щекам. Не обращая внимания на взволнованных родителей, ты концентрируешься на соулмейте. Нить на мизинце слегка покалывает, заставляя сердце больно сжаться. Дыхание сбивается. Где-то там страдает твоя родная душа, но всё, что ты можешь сделать — это принять его терзания и успокоиться. Связь не настолько крепка, чтобы понять причину, и ты мысленно обещаешь самой себе найти его, кем бы он ни был, сжать в объятьях и никогда больше не допускать его грусти.       На протяжении всех четырёх лет эмоции соулмейта становятся ярче и насыщеннее с каждым днём. Он был для тебя, как открытая книга: ты могла распознать не только настроение, но и его причину. Лёгкое разочарование и обида блекло стояли в сторонке в отличии от насыщенной, ослепляющей решимости двигаться вперёд и не отступать — ты определила как проигрыш. Смущение, гордость за себя и крайняя неловкость (у него точно всё валилось из рук в такие моменты) — кто-то явно сделал комплимент, который он несомненно заслуживал. Ох, как бы ты хотела поскорей увидеть его наяву, обхватить ладонями краснеющие щёки, получить яркую улыбку. В мгновения полного счастья ты с нежностью во взгляде рассматривала нить, которая будто приобретала более красочный цвет и светилась изнутри.       Но, как ни хотелось, только хороших дней не бывает. За белой полосой ожидает чёрная, будто паразит, мерзко расползающаяся по всему чего коснётся. Твоя вторая половинка рыдала навзрыд, а ты вместе с ней.       Он всегда хочет казаться сильным, преодолевает препятствия с особой тяжестью, и иногда позволяет себе снять маску оптимиста, закрываясь от всего и всех. Кроме тебя. Красная черта становится крепче  словно сталь, неразрушимая. Он чувствует твою поддержку. Хочется броситься вперёд за нитью, что должна вести к соулмейту, но конца её будто нет. Вдали она размывается, а после вообще теряется из виду. Но ты решаешь, что даже если он на другом конце континента, ты обязательно доберешься до него, чего бы это не стоило.       Старшая школа полна слепого восхищения и гордости. Он растёт и больше не проигрывает, он не сидит в уголке, ненавидя несправедливость судьбы, он больше не боится преград и ни за что не упадёт. Он докажет тебе. По крайней мере, тебя не отпускает чувство, что делается это всё для тебя. Он гордится собой и хочет, чтобы ты гордилась им тоже. Добьётся невероятных высот, покорит весь чёртов мир ради тебя.       В трудные моменты своей жизни мизинец сжимают в тисках невидимой удавкой. Его забота одновременно трепетная, робкая и уверенная, стойкая. Спокойствие наступает практически сразу. Он и его личность растут на глазах. Настала очередь утешать и защищать тебя.       Тебе двадцать два и ты бесконечно рада за своего соулмейта. Он добился всего того, что хотел кровью и потом, но добился. И хоть ты и  радовалась за родную душу, но оттенки грусти с нотками эгоистичности закрадывались в твоё сердце. Вы так и не нашли друг друга. Нить крепко связывала вас, но изменений не происходило. В какой-то момент после окончания школы она померкла, от чего ты билась в истерике, оглядывая серую, почти прозрачную, нить. Это значило, что соулмейт находился чрезмерно далеко. Ты гадала куда он мог отправиться, но вариантов было тысячи. Тебя пугала мысль о том, что он мог не вернуться. Найти свою родную душу практически невозможно, если пара не чувствует друг друга.       Но сейчас она сверкает как никогда. Тебе уже не до волейбольного матча, на который тебе предоставили билет коллеги в подарок. Мизинец сжимает в тугих объятьях, кажется, вот-вот он посинеет от давления. Нить колыхается, будто на ветру, и до ужаса ярко светит. Соулмейт близко, он чертовски близко. Ты сорвалась в тот же миг в нужном направлении, больно сбивая прохожих со своего пути. В данный момент тебе плевать на вежливость. Ты слишком долго ждала его. Лёгкие, как и горло жжёт от беспрерывного бега, глаза слезятся, но — это лишь несущественный фон. Для тебя важна лишь нить впереди, ведущая путь.       На повороте ты с размаху врезаешься в похитителя твоего здорового сна. Это он. Ярко рыжие короткие волосы с завитушками, янтарные глаза, подтянутое тело и самая лучшая улыбка, которая никогда не сравнится с глупыми ночными грёзами. Пальцы неосознанно переплетаются с чужими мозолистыми. Вы зачарованно смотрите на друг друга, не смея отрываться. Ты шмыгаешь носом, а непрошенные слёзы льются по щекам. Парень прижимает тебя к своей груди и нашёптывает, что-то бессвязное, успокаивающее. Тёплая рука нежно накрывает твою спину, поглаживает, как хрустальное сокровище, что может сломаться от одного неверного касания. Ты глубоко вдыхаешь его запах, зарываясь тому в шею. Вы стоите так около десяти минут с влюблёнными улыбками и прикрытыми глазами, пока на электронном табло не высвечивается, что-то о начале игры.       — Жди меня на верхнем этаже. Я обязательно найду тебя после матча, — он на одном дыхании выдаёт тебе это в губы, доставая из заднего кармана спортивных шорт пропуск. Парень приподнял твой подбородок кончиками пальцев с серьёзным, пробирающим до костей взглядом. — Не своди с меня глаз.       Ты кивнула, находясь в лёгкой прострации. Он выбежал куда-то за дверь, напоследок одарив улыбкой во все тридцать два. Ты лишь успела заметить надпись на его спине. Десятый номер. Хината.