Drabbles Haikyuu ver.

      Звонкие голоса в очередной раз превращаются в фоновый шум, как только между ног раздаётся долгожданная вибрация. Ты сжимаешь подрагивающие бёдра вместе, в попытке продлить удовольствие. Узко прилегающее платье не позволяет слишком вычурных движений — ты бы привлекла ненужное внимание. Будоражащая волна наслаждения плавно проходится по всему телу. С тобой пытаются завести разговор о какой-то новой марке машины, пока ты изо всех сил держишься чтобы не взвыть на весь зал. Чёртов корпоратив, чёртов вибратор, чёртов Куроо.       Он стоит рядом, придерживая тебя за талию, и широко улыбается одному из своих компаньонов по бизнесу. Только после того, как ты с силой впилась острыми ногтями в его плечо вибрация прекратилась. Изо рта вырвался тяжёлый вздох. Состояние граничило от крайности в крайность — от облегчения до разочарования. Ещё немного и ты бы не сдержала вымученного стона.       Вы перемещаетесь по залу, заводя светскую беседу со знакомыми лицами. Скорее всего, если бы крепкие руки Куроо не прижимали так тесно к себе, то твои дрожащие ноги не выдержали постоянного напора. Каблуки при каждом шаге покачивались из стороны в сторону. Вибратор создавал не только приятное ощущение наполненности, но и его кончик с завёрнутым концом плотно прилегал к ноющему клитору. Поэтому при любом движении это трение доводило тебя чуть ли не до пика. Хотелось большего прямо сейчас и прямо здесь.       Куроо не подавал виду и мило общался с кем только приходилось. Кому-то дарил очаровательную улыбку, а кому-то нагло ухмылялся во весь рот и сводил вместе брови для пущей наглядности своего величия. В этот раз Тецуро обогнал в рейтинге всех и достоин похвалы. Вёл себя как ни в чём не бывало, но ты знала, что его проворные длинные пальцы в кармане классических брюк перебирали маленький пульт, который управлял твоим оргазмом весь вечер.       Влажная ткань белья неприятно липнет к нежной коже, и в какой-то момент ты почувствовала, как от очередного внезапного порыва повышенного уровня вибрации по бёдрам потекла естественная смазка. Тихо выругавшись под нос, ты пихаешь Куроо в бок. Он хрипло смеётся рядом с ухом. Тёплое дыхание проходится приятной волной по шее. Ты жмёшься ближе и со всей хранившейся внутри неудовлетворённостью жарко шепчешь ему, притягивая к себе за выглаженный галстук:       — Милый, если я и согласилась на эту дурацкую авантюру, то это не значит, что я готова стоять с грёбанной игрушкой внутри до конца этого скучного сборища толстых кошельков, — ты яростно выпалила свою речь и потихоньку начала закипать от довольного Тецуро.       — Но согласись, этот корпоратив далеко не скучный благодаря мне, — сладко пролепетал Куроо, нагло ухмыляясь. Широкая ладонь мимолётно задевает дрогнувшее бедро.       — Ладно, выражусь понятнее: либо ты прямо сейчас берёшь меня, либо я прекрасно справляюсь и без твоей помощи, — ты впервые не краснеешь, когда говоришь о непристойностях.       Куроо меняется в лице — взгляд стал острее, а хватка крепче. Именно такой реакции ты добивалась. Его игривое настроение могло еще долго продержаться, возможно, до самого окончания вечера, но от осознания того, что ты действительно не шутишь и готова сию же минуту удалиться в уборную для собственных утех, Тецуро заполыхал. Он бегло прощается с некоторыми людьми по пути к выходу с улыбкой, которая стала похожа на оскал. При быстром шаге ты приглушенно стонешь от трения по набухшему и скользкому клитору. В лифте опускающемся на подземную парковку ты замечаешь натянувшуюся ткань брюк на уровне паха у Куроо. От этого зрелища пробирает мурашками в предвкушении.       Мужчина подходит к чёрной иномарке и запихивает тебя на заднее сиденье, заваливаясь туда же. Парковка забита чужими машинами, пока их хозяева празднуют сверху. Вы не заботитесь о том, что можете попасть обнажённые под камеры. Куроо выбрал машину с тонированными окнами и спереди, и сзади. Его статус предполагает некоторые преимущества. Мозолистые руки задирают твоё платье до груди, а после вовсе снимают через голову. Мужчина ослабляет на шее узел и ловким щелканьем пальцев расстёгивает верхние пуговицы белоснежной рубашки. Тецуро хищно облизывается, но замирает, будто в голове что-то щёлкнуло.       Ты в ожидании лежишь под разгорячённым телом в красиво обрамляющем грудь кружевном белье. Бордовый цвет контрастирует с твоей светлой кожей. В нетерпении подмахиваешь бёдрами, а Куроо в свою очередь стаскивает с тебя плавным движением мокрую ткань и раздвигает твои ножки, поддерживая одной рукой под коленкой, а другую закидывая к себе на плечо. Ты в недоумении хнычешь от неторопливых движений. Хочется почувствовать Тецуро в себе, его точные безостановочные толчки. От голодного взгляда Куроо ты течёшь обильнее, пачкая кожаное сиденье.       Мужчина с ухмылкой достаёт пульт управления и ставит самый высокий уровень, который не решался использовать всё это время. Ты дрожишь и жалобно стонешь его имя. Пальцы с силой сжимают всё, что попадётся под руку. Искромётное удовольствие прошибает тебя, но ты тут же понимаешь, что не можешь кончить. Жёсткая вибрация нехило стимулирует приятные точки, но этого недостаточно. Рука тянется к требующему вниманию паху. Разрядки, разрядки, разрядки.       Запястье крепкой хваткой останавливают. Куроо тяжело дышит, но продолжать не собирается. Его собственное возбуждение так сильно натягивает жёсткую ткань, что становится нестерпимо больно. А ты всё больше хнычешь. Твои всхлипы и мольбы жадно впитывает в себя Куроо. Он восхищённо рассматривает тебя сверху вниз.       — Чёрт, твою мать, Т/и, ты бы видела себя сейчас. Так извиваешься, так просишь. Сложно устоять, — на грани с рычанием выдаёт мужчина. — Хочешь меня?       — Да, да, да! — ты прогибаешься в спине, смаргивая слёзы на уголках глаз.       Слышится шорох одежды и звук расстёгивающейся молнии. Тецуро стонет, когда высвобождает член и тот с покрасневшей головкой прижимается с пошлым хлюпаньем к напряжённому прессу. Из горла вырывается протяжный стон, когда вибратор вынимают длинные пальцы, а сам он летит куда-то назад. Ты распалённая обвиваешь мужчину ногами, перекрёстывая их за спиной. Требовательные руки сжимают бока, гладят, впиваются ногтями, оставляют следы. Куроо наконец направляет головку члена к лону, не заботясь о контрацепции. Ты предусмотрительно запаслась противозачаточными.       Он входит неспешно и без препятствий. У вас активная половая жизнь, поэтому ни о какой боли не идёт и речи. Салон наполняется сбившемся дыханием. Куроо делает первый толчок. Резко загоняя во всю длину. Ты заливаешься краской от столь бесстыдных звуков влажных шлепков кожи о кожу. Он ускоряется, практически вбивая тебя в сиденье. Куроо наклоняется к тебе и слепо тычется губами, пока не ловит твои и вторгается языком в рот. Ненасытно оглаживает кромку зубов, нёбо. Стонет от острых ногтей, будто жалящих спину.       Вы не успели толком раздеться, но это неважно. Куроо оставляет отпечаток на запотевшем окне, опираясь на него, чтобы не раздавить тебя. Вы хотели друг друга так сильно, что не подумали о том, как хаотично качается из стороны в сторону машина. Обоим было наплевать. Оргазм подходил всё ближе. Бёдра беспорядочно тряслись. Ты протяжно взвыла, когда на пульсирующий клитор надавили юркими пальцами, массируя в такт толчкам. Удовольствие прошибло всё тело. Ты захлебнулась собственным стоном. Куроо напоследок сделал парочку глубоких движений и вжался в тебя, заглушая голос.       Вы обессиленно развалились на сиденье. Куроо покрывал твою шею короткими поцелуями, а его полувставший член снова стал наливаться кровью, твердеть. Не отлипая от друг друга, Тецуро неспешно покачивал бёдрами вплоть до того, пока вас очень скоро вновь не настигла судорога. Второй оргазм не был таким же ярким, как первый, но остался приятным напоминаем в разморенном теле.       — Секс в машине, — прохрипел Куроо. И после твоего вопросительного мычания продолжил. — У нас был секс с вибратором и секс в машине, — довольно промурлыкал тот.       — Нашёл чем гордиться, — в полудрёме пробурчала ты.       Мужчина нежно улыбнулся и приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на тебя. Ты сыто облизнулась и мысленно заверила себя, что никогда больше не пойдёшь на поводу у Тецуро и его сомнительных желаний, какими бы они не были приятными.