***
Юнги недовольно хмурит чёрные брови, неохотно раскрывая сонные глаза. Он раздражённо щурится из-за яркого солнечного света, что заглядывает в комнату через большое раскрытое от штор окно. В уши бьёт настойчивая трель дверного звонка, а забытый мобильный, не останавливаясь, вибрирует под пуховой подушкой. Парень тянется к нему онемевшей рукой, удивлённо вскидывая брови, видя имя Хосока на загоревшемся дисплее. Он не успевает ответить на звонок, как мобильный затихает, показывая яркие цифры на экране. Юнги удручённо стонет, понимая, что проспал. Скинув с себя толстое пуховое одеяло, он ступает босыми ногами на холодный пол, быстро шагая из комнаты. Юнги взлохмачивает помятые ото сна волосы, зачёсывая надоедливую чёрную чёлку назад, что настырно лезет в глаза. Громкая мелодия настырного дверного звонка заставляет Мина досадливо сощурить глаза и зашагать по тёмному ламинату быстрее. Он резко раскрывает дверь, видя бодрого Хосока, чья рука снова потянулась к звонку, но, подметив Юнги, спешно остановилась в паре сантиметров от белой кнопки. — Прости, Хосок-а, — Мин отходит в сторону, открывая проход для друга, — я проспал. — Ничего, хён, — Чон улыбается, проходя в незнакомую квартиру, рассматривая просторную прихожую, удивлённо сложив розовые губы, — сладко спалось? — Ха, — Юнги трёт шею, закрывая за гостем дверь. Он спешно присаживается на корточки, доставая тапки для друга, ставя те возле проворно разувавшегося Хосока, — на самом деле, я смог уснуть только к пяти утра. — Волновался? — Чон смотрит заинтересованно, расстёгивая пуговицы на своём бежевом пальто, после вешая то на вешалку. — Мысли не давали уснуть. Всё думал, правильно ли я поступаю, — Юнги замолкает, легко прикусив нижнюю губу, отводя карие глаза в сторону, — но, в любом случае, ты здесь. Хосок тянет гладкие уста в скромной улыбке, смотрит чуть исподлобья с надеждой приободрить. Юнги поворачивается к нему, касается лёгким движением чужого плеча, мягко сжимая то длинными пальцами. — Пойдём, сделаю тебе кофе. Чон уселся за высокий барный стул, складывая локти на стойку, оперев голову тёплыми ладонями. Он рассматривает большую кухню, тихо присвистывая, поворачивая головой из стороны в сторону. Чёрные шкафы залакировано блестели, казалось, в них можно в деталях разглядеть собственное отражение. Толстая мраморная столешница с белыми разводами выглядит весьма дорогой, Хосок зазорно хмыкает, поглаживая холодную поверхность кончиками пальцев. — У тебя красивая квартира, — Чон кивает, перемещая взгляд с кухонного гарнитура на узкую спину Юнги, что неторопливо разливал свежезаваренный кофе по кружкам, — очень просторная, хотя я видел только малую часть, но одна кухня, как половина моей квартиры. Хосок негромко смеётся, а Мин ловит напряжение в голосе парня. Он оборачивается к нему, расслабленно смотря на него. Юнги подходит ближе, ставя две горячие кружки на барную стойку. — Эта квартира Намджуна, а не моя, — Юнги пододвигает к нему кофе. Он сладко потягивается, привставая на мыски, поднимая бледные тонкие руки вверх. Чёрная домашняя футболка слегка задирается, обнажая плоский живот, — да и купили её его родители. — Моя квартира досталась мне от бабушки, — Хосок склоняет голову, приподнимая кружку в руках, шумно прихлёбывая горячий напиток, чувствуя сладость на языке. — Мне от родителей достались лишь комплексы, — Юнги усмехается, покачивая головой из стороны в сторону, — и твоя квартира очень милая. Мне она нравится больше, — Мин пожимает узкими плечами, — там уютнее. Юнги обходит островок, ненадолго останавливаясь возле друга. Он взлохмачивает его мягкие волосы, застенчиво улыбаясь, оставляя зарывшиеся в пряди волосы на секунду. — Пей кофе, я пока умоюсь. Хосок оборачивается и кивает ему, когда рука Мина пропадает с головы Чона, и тот спешно удаляется с залитой утренним светом кухни, оставляя Хосока одного. Юнги плещет холодной водой себе в лицо, смывая остаток сна с глаз и следы мятной пасты вокруг губ. Он протяжно зевает, широко открыв рот. Карие глаза цепляются за собственное отражение, рассматривая бледность кожи, тёмные круги под глазами из-за долгой бессонной ночи, когда он ворочался с бока на бок в большой пустой кровати. Беспокойная ночь тянулась слишком медленно, часы на электронном табло в спальне лениво сменяли друг друга. Намджун уехал несколько часов назад, скупо коснувшись сухими губами неширокого лба, обещая вернуться поскорее. Когда Юнги навострив слух и затаив тихое дыхание, услышал щелчок входной двери, он перевернулся на спину, уставившись в еле различимый в темноте белый потолок. Вынув тонкие руки из пухового одеяла, он переплёл пальцы на животе, неторопливо постукивая ими по мягкой поверхности. Что-то в Юнги неприятно трепетало, как обычно бывает перед важной встречей, волнение отдавало дрожью внизу живота, его тело осязаемо ослабло. Он в который раз прикрывает глаза, надеясь уснуть, избавиться от настырных мыслей, что заставляют чувствовать непонятный страх и нарастающую с каждой минутой вину. Мин перекатывается на левый бок, удобнее устраиваясь, подкладывая прохладные ладони под щеку. Юнги смотрит на пустое спальное место Намджуна, неосознанно вытаскивает руку из-под себя, касаясь холодной простыни с пустующей стороны постели. Он не выдерживает, резко поднимается с кровати, ступая босыми ногами по чистому полу. Юнги двигается к стенке, щёлкая выключателем, отчего комната наливается тёплым жёлтым светом. Мин начинает ходить по комнате, просто наматывая круги, пока в стройных ногах чувствуется слабость. Юнги не хочет раздумывать о принятом днём решение, ему просто хочется уснуть и скорее дождаться завтрашнего дня. Он останавливается возле комода, на котором аккуратно расставлены фотографии в светлых рамках. Юнги нерешительно берёт одну в руки, рассматривая на ней улыбающегося Намджуна с милыми ямочками на круглых щеках. Мин жуëт нижнюю губу, смотря в изображённые карие глаза. И почему-то он вспоминает, каким Ким бывает внимательным и заботливым. Как целует каждое утро перед работой тёмную макушку с хаотичной россыпью чёрных волос на белоснежной подушке ещё спящего Юнги, замотанного в одеяло, как в кокон. Вспоминает, как Намджун беспокоится о постоянной мёрзлости любовника, старается согреть, заставляет одеться теплее. Как постоянно подкладывает еду в ещё не опустевшую тарелку, надеясь, что Юнги наберёт вес. И те редкие, но столь трепетные моменты, когда он удобно устраивается на мягком широком диване, уложив голову на твёрдые колени любовника, пока тот в домашней одежде, весь мягкий и уютный читает книгу в гостиной, и, заметив, появившегося парня, любовно ему улыбается, поправляя тонкую оправу очков на носу. Юнги отвлекается от фото, и его взгляд цепляется за зеркало. Он замечает синяк с притуплённым фиолетовым оттенком и поджимает пухлые губы, отставляя рамку на место, и стойко идёт к кровати. Юнги отвлекает слабый стук по деревянному косяку, он оборачивается, видя Хосока, облокотившегося плечом о стену. — Юнги хён, нам не стоит поторопиться? — мягкий взгляд Чона скользил по силуэту парня, Мин отворачивается, потянувшись руками к белоснежному маленькому полотенцу. — Он не вернётся в ближайшие два — три дня, — Юнги осторожно касается мягкой тканью лица, стирая влагу, — а, может, он задержится на неделю. — Такое уже было? — Хосок откидывает голову к другому плечу, засматриваясь на деревянный косяк двери, обводя зашлифованные трещинки подушечками пальцев. — Да, как-то он сказал, что уедет на два дня, и вернулся только спустя десять дней, — Юнги небрежно бросает белое полотенце в плетёную корзину для грязного белья, пожимает плечами, направляясь к Хосоку. — И тебе не было одиноко, — Мин останавливается напротив, заглядывая в глубокие карие глаза друга, — в такой большой квартире? Юнги задумчиво поджимает уста, касаясь пальцами подбородка. Он сводит брови к переносице, фыркая. — Когда я только переехал сюда, и Намджун уехал в первый раз, тогда мне было неуютно здесь без него. А потом, — Мин выходит из ванной комнаты, оказываясь в их с Намджуном спальне, — потом командировки Джуна помогали нам остыть и отдохнуть друг от друга. Хосок спешно следует за ним, крутя головой из стороны в сторону, любопытно рассматривая спальню. Юнги хватается за смятое одеяло, подбрасывает его, позже аккуратно расправляя по просторной кровати. — Садись, Хосок-а, — Мин кивает, выставляя правую руку в приглашающем жесте, отчего Чон кротко кивает, присаживаясь на самый край постели, — я сейчас принесу, куда сложить моё барахло. Юнги быстро уходит к балконной двери, ненадолго скрываясь за ней. Он спешно возвращается в комнату с двумя чемоданами в обеих руках, раздражённо бурча себе под нос, открывая стеклянную дверь худым бедром. Хосок подскакивает к нему, но парень уже бросает громоздкую ношу на пол, пиная один из чемоданов. — Давай я буду собирать всё в общую кучу, а ты разложишь всё по чемоданам? — Чон кивает, усаживаясь коленями на пол, принимаясь расстёгивать молнию чемодана. Хосок аккуратно снимает одежду с вешалок и бережно складывает все небрежно выброшенные Юнги из шкафа вещи. Тихо напевая под нос, он переводит взгляд с нарастающей стопки на напряжённую спину друга. Юнги, нахмурив неширокий лоб, внимательно рассматривал полки, стараясь найти каждую свою вещь. — Хён, а ты впервые уходишь от него? — Чон перестаёт напевать, чуть выпрямляясь в спине, складывая подтянутые ноги в позу лотоса. — Нет, — Мин безразлично хлопает дверцей шкафа, направляясь к комоду, — в тот день, когда мы встретились, — Юнги хрипло усмехается, покачивая головой, — я тогда ушëл от него. — А давно у вас это началось? — Хосок опускает глаза, стараясь сосредоточиться на складывание вещей Юнги в чемодан. — Ну, чёрная полоса. Мин тяжело выдыхает, задумчиво почёсывая тёмный затылок. Он открывает полку в комоде, доставая нижнее бельё, сразу относя его к багажу. — Наверное, около двух лет назад что-то пошло не так, — Юнги присаживается рядом с Хосоком, забирая у того часть одежды. — Намджун закончил универ, устроился в компанию отца, чтобы достойно нас обеспечить, — на последней фразе Мин саркастично закатывает карие глаза, — он стал уставать, стал более раздражительным, — Юнги ненадолго замолкает, выпрямляя худые ноги на полу. — Я думаю, ещё сыграло то, что Джун отмахнулся от мечты. — Я помню, что Намджун был одним из лучших учеников на своём потоке, многие думали, что он станет известным композитором, — Хосок зарывается пятернёй в свои волосы, пропуская тёмные пряди сквозь длинные пальцы, — почему он перестал заниматься музыкой? — Потому что он хотел, что-бы я стал известным, и он не хотел, что-бы мы жили в нищете и в чём-то нуждались, — уголки губ Юнги ползут вниз, он тоскливо выдыхает, а бледные руки застывают с очередным худи в руках. — Знаешь, я на самом деле давно понял, что эти отношения повернули куда-то не туда. Поначалу я думал, что это просто тяжёлый период, у всех пар такое бывает, — негромко говорит парень, пока Хосок, замечая, как тускнеет друг на глазах, спешит положить тёплую ладонь на его ссутулившееся плечо, стараясь оказать поддержку, — но в последние месяцы я стал отчётливо понимать, что наши отношения мертвы. — Разве это не хорошо? — Юнги медленно поднимает голову, обращая взор на друга. — Ну, то, что ты это понял, — Хосок робко растягивает розовые губы в ласковую улыбку. — Знаешь, я когда тебя тогда увидел, сразу подумал, что что-то не так. А потом твои синяки на шее и руках, — Чон замолчал, чувствуя неловкость. — Прости, что накричал тогда, — Мин мягко касается чужой руки на своём плече, снимая её, крепко сжав в своей ладони, — я был не прав и не должен был так себя вести. — Ничего, хён, — Хосок пододвигается ближе, оставляя между их плечами пару сантиметров, — всё нормально. Ты был нервирован, и я полез не в своё дело, я всё прекрасно понимаю. — Ты слишком хороший, Хосок-а, ты это знаешь? — Юнги ослепительно улыбается, обнажая розовые дёсна.***
Упаковав все свои вещи, Юнги с Хосоком перенёс два чемодана, забитых одеждой, и музыкальное оборудование, что тот любовно упаковывал в оставленные при покупке коробки, к подъезду, где их уже поджидало заказанное такси. — Я сейчас быстро проверю, всё ли я забрал и спущусь, ладно? — Мин кутается в расстёгнутую зимнюю куртку, глядя на друга, дожидаясь его кивка. Юнги быстро поднимается на нужный этаж, вновь заходя в квартиру Кима. Он резво бродит по комнатам, осматривая на наличие забытого. В их спальне он цепляется глазами за оставленные вещи Намджуна: наручные часы с толстым кожаным ремешком на прикроватной тумбочке, белую хлопковую рубашку у шкафа, что измялась из-за топтаний по ней Юнги. В комнате ещё можно уловить еле ощутимый шлейф парфюма Кима, отчего Юнги неосознанно ведёт носом, часто вдыхая. Он скользит узкой ладонью по стенам, словно прощаясь, надеясь внутри себя, что это в последний раз. На просторной кухне, что повидала немало драк между Мином и Намджуном, он находит листок бумаги и давно забытую шариковую ручку. Он косится на настенные часы, понимая, что Хосок всё ещё ждёт его. Он вырисовывает размашистые буквы, вешая лист на белый холодильник, удерживая магнитом, что когда-то они привезли с Кимом с очередного совместного отпуска. Юнги оставляет собственные ключи на тумбочке в прихожей, надеясь никогда сюда не вернуться. Он захлопывает за собой дверь, вбивая кодовый замок, и быстро идёт к лифту.***
Юнги кряхтит себе под нос, втаскивая громоздкий чемодан за собой, заходя в квартиру друга. Оборудование уже лежит в небольшой гостиной, что скоро станет спальной парня. Хосок устало выдыхает, расстёгивая пальто, оставляя багаж Мина в сторону. Скинув с ног кроссовки, он тащит чемоданы в гостиную, оставляя те у старенького дивана. — Юнги хён, — Чон смотрит на часы, оборачиваясь к Юнги, что проследовал за ним, — мне пора на работу, у меня сегодня несколько занятий вечером, — Хосок хлопает по задним карманам своих зауженных джинс, доставая связку ключей. — Это твоя пара, — парень бережно кладёт их в холодную ладонь Мина, — я заранее освободил тебе место в шкафу, так что спокойно разбирай свои вещи и располагайся. Юнги смущённо улыбается, чуть опустив голову, кивая другу. Чон чешет узкий подбородок длинными пальцами, задумчиво оглядываясь. — Обязательно покушай, хён. Бери всё, что найдешь в холодильнике. Хосок затихает, затормозив взгляд на Юнги. Его губы расплываются, демонстрируя радостный оскал. Он резко хватает парня, прижимая того к своей тёплой груди, обнимая за хрупкие плечи. Юнги приоткрывает рот от неожиданности, обвивая спину Хосока руками, цепляясь пальцами за мягкую ткань яркого лонгслива. — Ты бы знал, как я рад, Юнги хён, — тихий голос Хосока подрагивает, выдавая переизбыток эмоций, он крепче стискивает парня в радушных объятиях. — Спасибо, Хосок-а, — так же тихо отвечает Мин, пряча лицо в шее друга, — правда спасибо.