Хамелеон

Вернувшись с работы, Рэндалл буквально вполз в квартиру. От переутомления и напряжения ныло все тело. Он снял пурпурный свитер, воротник которого взъерошил до этого так хорошо уложенные фиолетовые волосы и, кинув его на одинокий стул, устало размял спину. Послышался мерзкий хруст вдоль всего позвоночника. Изредка опираясь левой рукой на стену, Боггс дополз до ванны. Ящер остановился у зеркала и устало взглянул на свое отражение: изнурительные тренировки, бесконечная погоня за титулом лучшего и прочая «подпольная» деятельность оставили на теле Рэндалла свои когтистые отпечатки. Измученные, покрасневшие глаза с интересом изучали продолговатые синяки на ребрах и руках: «Надо же было так… А я просил Фангуса прикрутить машину покрепче! Тяжелая штуковина, такой можно и убить!» После года работы Рэнди понял, что честным трудом ему не перегнать Салливана. И несмотря на то, что Рэндалл каждый Божий день допоздна засиживался с бумагами, изучая страхи детей, и работал не покладая цепких лап, этого все равно было не достаточно. Тогда Боггс решил пойти на хитрость. Сначала это было воровство: ящер крал у своих оппонентов по несколько «визго-банок» в день, но потом он решил, что это слишком низко и не продуктивно. Унижение не окупалось, и в ход пошла «подкрутка счетчика». После конца рабочего дня ящер оставался на этаже страха и вызывал двери, пугая детей повторно. В этом деле его меньше всего заботила травмированная детская психика, главное это чтобы родители ничего не заподозрили, а на остальное змею было плевать! Возможно, Рэнди и дальше бы довольствовался таким видом мошенничества, если бы не мистер Водоног. Который, в один прекрасный день, подозвал алчного аспида и предложил ему дополнительную работу. Работенка была незаконная, но хорошо оплачиваемая. Водоног рассказал Рэндаллу, что «эра пугания заканчивается, дети перестают бояться чудовищ. Поэтому нужно придумать новый подход, чтобы добывать электроэнергию». Голова у ящера работала превосходно, плюс кое-какой опыт, передавшийся от его отца, который занимался техникой, и «вуаля» - на свет родилась крико-выжималка! Именно она и свалилась на Рэнди сегодня утром, когда они вместе с Грибоком проверяли всасывающие клапаны. Хорошо, машина была ещё не доделана, пока сконструирован был только каркас, а то обычными синяками «злобный-гений» бы не отделался. Отмахнув от себя на данный момент совершенно ненужные размышления, Боггс начал стягивать с себя оставшуюся одежду. В душе он включил сначала теплую воду. Капля за каплей с Рэндалла стекала вся боль и мучения, пережитые за один долгий рабочий день. Потом Боггс начал резко сменять напор горячей и холодной воды: контрастный душ должен был помочь хоть немного расслабиться. Уткнувшись головой в холодный кафель, ящер пытался привести в чувства свое истощенное сознание. Голова слегка кружилась, а с каждым закрытием глаз, веки монстра становились все тяжелее и тяжелее. «Нужна горячая ванна» - вынес вердикт пошатывающийся ящер. Как только Рэнди откинулся назад, в горячую пенную ванну, он почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Боггс всегда любил воду, только здесь он чувствовал себя в безопасности. Звук открывающегося замка, вывел аспида из потоков блаженства. Он распахнул желто-зеленые очи и стал прислушиваться. Явно кто-то пытался открыть входную дверь и, судя по звуку щелчка, у него это получилось. - Рэнди! Ты дома? – раздался голос Джона Уортингтона III по всей небольшой квартирке Боггса. «Боги! Ну зачем?! Зачем я ему позволил сделать дубликат ключей? За что?» - взвыло все естество змеевидного парня. - Рэнди! – уже нетерпеливо рявкнул Уортингтон. - Я в ванной, черт побери! – отозвался недовольный Боггс. Джонни прошагал до ванной комнаты и дернул на себя дверь – открыто. Зайдя внутрь, рогатый парень довольно улыбнулся: ящер лежал полностью погруженный в пену, через бортик ванны небрежно свисала мокрая нога, с пальцев которой периодически капала мыльная вода на пол, руки парня были закинуты за голову, а видневшийся из пены, лилово-синий хвост, изредка вздрагивал. Поймав на себе голодный взгляд Джонни, аспид зашевелился: аккуратно перекинул ногу обратно в ванну и опустился в воду так, чтобы из поднявшейся пены была видна только одна голова. - Каждый раз, как ни приду к тебе, ты здесь! – улыбнулся Джон. - Знаешь ли, некоторым монстрам свойственно каждый день принимать водные процедуры. - Да перестань! Ты всегда был не равнодушен к воде… Как только твоя кожа начинает ощущать влагу, твои зрачки тут же расширяются, как у рептилии, готовящейся к атаке… Пульс учащается, а по телу бегут мурашки, - мечтательно пробормотал Уортингтон - Что ты хочешь, Джон? Что тебе надобно, старче? – забавно спародировал детскую сказку Рэндалл, сдувая с пальцев правой руки пену. - Хочу тебя, золотая рыбка! – подмигнул синеволосый парень и начал стаскивать с себя черный костюм. - Черт побери! Джонни, нет! – начал было возражать Боггс. - Я так устал! Я еле двигаюсь! - Заткнись и получай удовольствия, сученыш! – оскалился Уортингтон, давя на плечи аспиду. Рэндалл успел задержать дыхание, перед тем как его окунули в воду. Там, под толщей воды, он смог уловить звуки всплеска ударяющейся о бортики ванны жидкости и громкий стук собственного сердцебиения. Слегка убыстренный пульс медленно приходил в норму и замедлялся, будто бы желая вовсе исчезнуть. Боггс и сам, принимая расслабляющую ванну, частенько, без чей-либо помощи, погружался с головой под воду. Аспид оставался там до тех пор, пока голова не начинала приторно кружиться, и где-то глубоко внутри странное, но приятное ощущение не разливалось удушающим дурманом по всему телу. Рэнди не чувствовал страха, лишь еле ощутимую боль в легких, в которых уже заканчивался воздух, и сладкую негу. За последние несколько лет боль стала ключевым словом для Рэндалла. Она проявлялась в различных вариациях: приятная, жгучая, острая, невыносимая, тугая, сдавленная, тупая, резкая, молниеносная, нудная… Она могла быть любой - физической или душевной, но она обязательно присутствовала в его жизни. Со временем Боггс даже привык к этому и понял, что лучше ощущать боль, нежели вообще ничего не ощущать. Так же было и с Джонни: в их отношениях все строилось именно на грубой и неистовой боли двоих. Один сладострастно терпел, а другой с удовольствием её приносил. Ни обязательств, ни обещаний – только боль. Решив, что так можно и утопить своего хвостатого любовника, Джонни вытянул Рэндалла из воды. Тот начал с силой втягивать недостающий кислород, но ему не дали насладиться им сполна, чужие губы вновь перекрыли дыхательные пути. Боггс сжато простонал и прогнулся навстречу своему мучителю. В животе нечто приятно сжалось, расходясь покалывающим теплом к низу. Сильные руки рогатого монстра обхватили поджарое тело ящера и крепко сдавили. - Тебе повезло, что у тебя большая ванна, Рэнди! А то бы мне пришлось тебя напополам складывать, - усмехнулся синеволосый парень, прерывая страстный поцелуй. - Заткнись, Джон! Кончай с прелюдиями, - прошипел тяжело дышащий аспид. - Хочу тебя так сильно, чтобы ты с ума сходил и просил ещё, - пробормотал Джонни, прикусывая ящера за мочку уха. И так одуревшее от нехватки воздуха сознание змея поплыло. Уортингтон рывком закинул себе на плечи длинные ноги ящера. Часть воды вместе с пеной выплеснулась на черный кафель. - Ублюдок! Мы соседей затопим! – больно дернул за синие волосы Рэнди. Джонни лишь усмехнулся и перехватил руки ящера за тонкие запястья. Грубые поцелуи Уортингтона начали покрывать нежную шею и острую ключицу Рэнди. Аспид приглушенно постанывал, прикрывая фисташковые очи и пошло выгибаясь навстречу жестким ласкам. - Что, сегодня без церемоний, да, Боггс? – оскалился синеволосый парень, проводя ладонью по уже возбужденному органу змея. Рэндалл сдавленно зашипел, ощутив уверенные движения, которые, как ему казалось, только раздражали безумно возбудившееся тело. Вожделенная точка, которая сейчас так ярко и нещадно саднила от желания, находилась где-то внутри, в конце дорожки, и так и оставалась без должного внимания. - Джонни, твою рогатую мать, ну же! – взвыл змеевидный парень, чувствуя, как чужая горячая головка уткнулась в задний проход. - А ты хорошенько попроси, Рэнди, - прошептал синеволосый парень и, словно издеваясь, легонько качнул бедрами. Ящер сладострастно простонал и сам попытался насадиться на чужую плоть. - Нет, нет. Ну, давай же, Рэнди! Ты это умеешь… поумоляй… - Джонни плотнее прижался к изнывающему от желания телу, заставив аспида гортанно вскрикнуть, и опустил руку к дрожащей дорожке. Уортингтон без труда нащупал то самое место, откуда, по мнению Боггса, исходило неистовое и палящее исступление, сводящее змеевидного парня с ума. - Ах,ты кусок мрази! Боже, Джон! Ну же! Прошу! Сделай это! - громко и пошло застонал ящер, подаваясь навстречу. - Что это? - Боги! Уортингтон! – змей нетерпеливо поскуливает, закусив тонкую нижнюю губу. - Я хочу это слышать… - Сука… Войди в меня! Побаловав свое самолюбие, Джон решил, что теперь пришло время удовлетворить изнывающего от похоти Рэндалла. Резкий толчок, и Боггс исходит просто на умопомрачительный крик. Внутри все болезненно сводит, и Рэнди поначалу жалеет о том, что был настолько несдержан. Движения грубые, жадные, слышно, как где-то внизу от этого скрипят железные трубы. Сладкая боль импульсами мечется по сгорающему от возбуждения телу Боггса. Губы аспида желанно шепчут «ещё», в бреду повторяют имя своего мучителя. С каждым толчком, телу Боггса становится все безразличней неудобная поза и собственные коленки, которые все сильнее давят на грудь. Совсем обеспамятевший от гибкого и жаркого тела, Уортингтон сдавленно стонет, вбиваясь в ящера все сильнее и сильнее. Левой рукой он упирается об бортик ванны, а правой хватает Рэндалла за длинную шею. У ящера сбивается дыхание, он удивленно смотрит своими фисташковыми глазами на ухмыляющегося Джонни. - Тебе же это нравится, ублюдок! Уортингтон начинает постепенно сжимать ладонь, отрубая доступ к кислороду. Рэнди чувствует, как кровь прилила к вискам и бешено застучала, выбивая только ей понятный ритм. Он чувствует, как темнеет в зеленоватых зеркальцах от поднимающегося изнутри экстаза. Крики сменяются на хрипы, но в мутном взоре все ещё искрят развратные огоньки. Джонни не останавливается ни на минуту, он задыхается вместе с Рэндаллом. Только в отличие от ящера, который поистине давился сладостным удушьем, Уортингтон переставал дышать от нахлынувшей одержимости. Помешательства - от пошло приоткрытого рта аспида, от подрагивающих, мокрых ресниц, от неестественно расширенных зрачков, от безудержно вздымающейся груди. При виде такого Боггса, сердце Джонни замирало, пропуская сразу по три удара и забирая способность вдыхать, а потом начинало биться с удвоенной силой. Бывший лидер «РОР» неистово твердил ящеру, как он его хочет и насколько ему приятен «процесс», но Рэндалл его не слышал. До его воспаленного от страсти рассудка доходил лишь звук плещущейся воды и стук собственного сердцебиения. Ещё мгновение, и Боггс ощущает яркую, болезненную вспышку, худощавое тело начинает колотить от предоргазменных судорог и недостатка кислорода. Джонни постепенно разжимает ладонь, позволяя Рэндаллу вдыхать по невероятно маленьким «дозам», из-за чего внутри грудной клетки начинает приятно покалывать. Перед глазами все меркнет, а предметы безбожно крутятся по комнате. Рэнди издает звонкий, пронзительный крик и изливается от нахлынувшей эйфории, разрывающей его мир на сотни маленьких частиц. Следом по ванной комнате разносится гортанный стон Уортингтона. Еще с секунду оба парня неподвижно смотрят друг на друга, стараясь отдышаться. Потом Боггс начинает шевелить пальцами на ногах, пытаясь привести в норму затекшие конечности. Слабость медленно расходится по телу. Джон довольно улыбается и тянется к губам аспида. - Выйди из меня, мне тяжело, - шипит увернувшийся от поцелуя Боггс. Джонни с досадой смотрит на точеный, профиль желанного аспида, но выполняет просьбу. - Сколько можно, Боггс? Иди уже сюда, - лежа на мягкой кровати, потягивается рогатый монстр. Рэндалл стоит у открытого окна, облокотившись на подоконник, и неторопливо курит. Ночной город дышит свежестью, фонари уже не горят, Монстрополюс экономит электроэнергию, а все небо усыпано яркими звездами. - А в чем проблема? Мистер Уортингтон III не может уснуть, если у него кто-то не сопит над ухом? – язвит змей, выдыхая из легких серый дым. Он мечтательно смотрит на маленькие шары, излучающие свет. Его мысли сейчас далеко, где-то рядом с ними, в обволакивающей и усмиряющей мгле. Именно таким его любил Джонни: отстраненным, завораживающим. «Тоже мне, змей искуситель», - усмехнулся про себя Уортингтон. - Хорош дымить, иди ко мне! – все-таки решил вывести из транса своего друга Джон. Последняя затяжка, и Боггс, выкинув никотиновую палочку, закрывает окно. Джонни протягивает руку, ожидая, что Рэндалл подаст свою, и рогатый парень сможет затащить противоречивого ящера в постель, но Рэнди лишь холодно вглядывается в этот жест и усаживается на край кровати. Джон огорченно вздыхает, но уже через секунду вновь улыбается и, обхватив змеевидного парня за тонкую талию, подтаскивает его к себе. - Мать твою! Пусти меня, Джон! - Заткнись и спи, пока я тебе не переломал все руки и ноги, чтобы ты больше не рыпался! Ящер недовольно цокает, но пытается улечься поудобней, не разрывая «захвата». Ровное дыхание и крепкие объятия Уортингтона – к этому можно было бы уже давно привыкнуть за последние несколько лет, но Рэнди не был бы Рэнди, если бы не показывал свои «острые зубки» и своенравный характер. Засыпая, Рэндалл думал о следующем дне, о крико-выжималке, о мистере Водоноге, о рекорде, идиоте Салливане и о зеленоволосом парнишке, который теперь постоянно мозолил ему глаза. На секунду, ящер даже попытался предположить, о чем мог бы думать сейчас Вазовский. Но потом решил, что его это в любом случае не касается и, закрыв глаза, провалился в убаюкивающую тьму. (Three Days Grace – Pain; Stream of Passion – Passion)