Sweet Sweet Revenge

      — Бро, я тебе отвечаю, у этого чувака можно вырубить дури по дешевке и не откатиться в ближайшей подворотне.       Абсолютно заплетающимся языком, шатаясь, как устои государства, какой-то чел с водянисто-серыми глазами втирал Доминику про какого-то знакомого дилера, уже хер знает, какой раз называя братаном, хотя они сцепились языками всего десять минут назад. И все эти десять минут он пиздел исключительно про наркотики, свои приходы и то, кого под чем выебал. Харрисону это уже надоело, но он стоял, затягиваясь очередной сигаретой, иногда кивая, периодически вставляя что-то вроде «о да, чел, полный трэш». Потому что они, не считая еще с десятка человек, остались последними из выживших. Их общий знакомый, как это обычно бывает, закатил вечеринку по поводу своего дня рождения с реками алкоголя и щепоткой травки. Кутили они шумно, как в последний раз, и поэтому уже к пяти утра сильных не только духом, телом, но и печенью осталась маленькая горстка.       Харрисон был пьян, как последняя сука, но профессионально для своих семнадцати лет держался на ногах. Будь, что пить, он бы пил еще, но алкоголь закончился. В этой компании изначально повелось, что к рассвету не оставалось ни капли спиртного, и иногда это было очень неприятно. Поэтому он с грустью рассматривал пирамиду из пустых пивных банок прямо посреди кухни, на которой они сейчас торчали.       Вдруг из заднего кармана джинсов раздалась омерзительная трель, и Дом, охуевше вытаращив глаза, рывком достал чудом не проебаный телефон. Будильник на нем разрывался, показывая пятнадцать минут восьмого.       — Ебаный свет! — Доминик не глядя кинул остаток сигареты куда-то в сторону раковины и, не прощаясь с уже совсем невменяемым бесполезным знакомым, понесся на выход, схватив по пути свой рюкзак, который так удачно валялся чуть в стороне от общей кучи сумок.       Вылетев на улицу, он вновь охуел, окончательно осознавая, что он заливал в себя до самого утра. Ебаного учебного утра. До занятий оставалось чуть больше часа, и варианта развернуться в сторону собственного дома не было, ибо первым же уроком у них стояла сраная самостоятельная по сраной биологии, которую он напроебывал уже достаточно, и миссис Рассел обещала позвонить его родителям, если он не явится на сегодняшнее занятие.       Мир скрутился вместе с не ожидавшим таких резких перемещений желудком. Глубоко вдохнув несколько раз и насильно сдержав рвущийся наружу выбуханный алкоголь, Дом быстрым шагом направился в сторону школы. Немного времени в запасе было, и уж лучше пройтись и хоть немного проветриться, потому что ощущение реальности старательно ускользало от сознания подростка. И это помогло. Через двадцать минут отрезвляющей прогулки по холодным и мокрым ноябрьским улицам он остановился у лавочки и стянул с себя черный провонявший всеми видами алкоголя и дыма худи, оставшись в одной сетчатой кофте на голое тело. Проходящая мимо пара пенсионеров опасливо покосилась на подростка-нудиста и попыталась поскорее удалиться. А Харрисон, даже их не заметив, комком запихнул шмотку в рюкзак, не заботясь, помялись ли какие-то тетради, вместо нее достав чистую футболку. Он не помнил, когда успел ее туда засунуть, но сейчас посылал себе в прошлом самые сильные благодарности. Еще раз глянув на часы, он рванул дальше.       В здание школы он, как всегда, влетел на сверхсветовой скорости, толком не разбирая дороги, но на дикую свою удачу обруливая всех учеников на пути. Он, быть может, не так торопился бы, но перед самыми школьными воротами убитый желудок все же взбунтовался. И единственное, о чем думал Харрисон, это как бы добежать до туалета и не заблевать ботинки любого из снующих туда-сюда преподов.       Через две минуты Доминик воспевал бравады своему умению быстро бегать от всяких долбаебов, потому что оно его очень спасло в крайне неожиданной ситуации. Когда наконец фонтан из вчерашней радости жизни прекратился, он ногой нажал на слив в стене, ибо касаться его руками брезговал еще с начальной школы, и буквально вывалился к раковинам, сразу засовывая голову под струю воды. Хоть ему и полегчало, вертолеты все еще кружили мир вокруг.       — Пиздец, Блад, ну ты и слабая псина, — со слегка высокомерным смешком прилетело из-за спины. Дом лишь закатил глаза, сплюнув воду, которой прополаскивал рот, и наконец закончил с водными процедурами, поворачиваясь к собеседнику и вскидывая ленивый фак.       — Пошел на хуй, Келли, — однако, губы дернулись в слабой улыбке. Высокий блондин отлепился от стены, к которой прислонялся, и, гулко отбивая по кафелю ритм своими высоченными гриндерсами, в два шага пересек все расстояние и остановился около Дома, рассматривая того с саркастичным выражением на правильно-красивом лице.       — Выглядишь, как говно, — констатировал он в итоге.       — Чувствую себя так же, — скривился Харрисон, поворачиваясь обратно к зеркалу и замечая, что по щекам размазались черные дорожки из хуй пойми как выжившей после этой ночи подводки. Он попытался стереть их руками, но стало только хуже. Блять, да из чего они делают эту сраную косметику?       Колсон так и остался стоять у него за спиной, сунув руки в карманы своей забитой нашивками косухи, с которой не расставался даже на уроках. Этот парень Харрисону, конечно, нравился, хоть другие его и опасались немного, потому что, ну, знаете, панков вообще многие опасаются. А Бейкер действительно был настоящим панком, как в каком-нибудь кино про семидесятые, к тому же, на год их всех старше. Но Доминик иногда пересекался с ним вне школы, в основном, по ночам, на таких же сомнительных мероприятиях, как этой ночью, а этим летом они даже гоняли вместе на фест, и он успел проникнуться к Бейкеру каким-никаким уважением, потому что, как минимум, он не был каким-нибудь сраным говнарем. В общем, он был бы даже рад видеть Келлса, будь они в других обстоятельствах, но сейчас, когда отчаянно хотелось просто исчезнуть куда-нибудь, чтобы головокружение и нарастающая боль не доебывали, видеть не было сил вообще никого.       — Тебя не было вчера, — не спрашивал – констатировал Дом, кидая на него быстрый взгляд через зеркало и возвращаясь к собственному лицу. Катастрофа. Он с силой потер щеки с черными разводами, не надеясь уже даже смыть что-то из-под глаз, разобраться бы с этим, но треклятая краска не исчезала, только перемещалась по лицу, как какой-то, блять, мазут. До начала урока оставалось минут пять, наверное, у Доминика в голове было абсолютно пусто, его накрывало похмелье, и уж точно он не мог явиться на занятие с лицом, измазанным тушью. Дерьмо. — Я был, — таким спокойным, что даже бесило, тоном отозвался Бейкер, снова с этой своей ебучей ухмылкой. — Просто ты не помнишь. — Да? А, возможно, — махнул рукой Доминик. Отрицать, что напился до того, что мог что-то забыть, он смысла не видел. — Ну ты и долбоеб, Харрисон, — качнул головой Бейкер и скинул с плеча рюкзак, начиная рыться там и что-то выискивать. — Не умеешь же бухать, так не берись. — Зато я больше панк, чем ты, я продержался до утра, — отшутился Дом, повернувшись к Колсону лицом. Прислонился к раковине, она неприятно уперлась в поясницу. Голова с каждой минутой ныла все больше. Он спрятал лицо в ладонях. От боли снова начало тошнить. — Ну да, конечно, среди мамкиных панков ты самый большой панк, — донеслось до Харрисона сквозь плотно сжатые ладони. А в следующий момент Келлс что-то с тихим звоном поставил рядом с ним на бортик раковины. Дом скосился взглядом вниз и увидел отвратительного золотистого цвета блестящую косметичку с болтающимся на замке брелочком-сердцем. Он тут же опустил руки и охреневше посмотрел на Бейкера. — Это что за хрень? — Тебе виднее должно быть, я глаза не крашу, — съязвил блондин. — Девчонка у меня забыла, с которой я на днях спал. Думал вернуть ей сегодня, но, по-моему, тебе нужнее. По виду Бейкера непонятно было, издевается он или нет, но Доминику было сугубо похуй. Он быстро открыл косметичку, и, к его великому облегчению, там нашлись салфетки для снятия макияжа, или какая-то такая хрень, он особо не знал, но, главное, что это могло помочь. Некрасиво, конечно, но на войне как на войне. — Передай ей спасибо, — бросил Харрисон и собирался уже закрыть замок небольшой сумочки, так как больше ему там ничего было не надо, как Колсон внезапно всунул туда еще и блистер с таблетками. — На, от башки. Отбитый, — хмыкнул он, закинул рюкзак обратно и направился в сторону выхода, флегматично звеня цепями на джинсах. Американец, а уходит, сука, по-английски. Доминик удивленно покрутил в пальцах обезболивающее. Кто бы мог подумать, что сегодня от неминуемой гибели его спасет Колсон Бейкер собственной персоной. — Тебе тоже спасибо, — кинул он ему вслед, когда тот уже почти вышел в коридор.       То минутное облегчение после встречи с белым другом было самой большой наебкой для уебка. И даже то, что, оттерев со своего лица следы родства с семейством панд, Харрисон сразу сожрал половину матраса таблеток, запив прямо там же из-под крана, не спасло. Ну если только совсем чуть-чуть. На биологию он влетел ровно со звонком и даже чуть раньше учительницы, поэтому на ее рукоплескания и удивления дышать перегаром не пришлось. В контрольной он смог написать только свою фамилию с закорючкой вместо имени. Все остальное, даже дату, ему как мог подсказывал сосед по парте – Ник. Он, в принципе, всегда помогал забивающему на учебу самый большой из всех возможных болтов Доминику, ибо тот пару лет назад совершенно внезапно полез за него в драку с футболистами из школьной команды. Хоть и все равно их достаточно крепко отпиздили, Харрисон умудрился создать шум, и этих ублюдков разогнал их же тренер. Да и в последующем впрягался за него, если оказывался рядом. Просто потому что считал, что так, блять, правильно. И таким образом в стенах школы они довольно хорошо общались, выручая друг друга.       Первый урок прошел для Доминика хуже, чем в тумане, под набатный аккомпанемент раскалывающейся башки. Но на втором он думал, реально поедет кукухой. Если на биологии все тихо, как мыши сраные, строчили в своих бланках, то на географии всех прорвало. Одноклассники гудели, кажется, не останавливаясь, создавая фон и без того громкому преподу. Доминику хотелось простого человеческого сдохнуть вот прямо здесь и прямо, сука, сейчас. Он разве так много просил, господи?       Бог, как обычно, мольбам не внял, и после звонка вместо столовой Дом решил сыграть в русскую рулетку – сходить покурить. Тут его либо убьет окончательно, либо хоть немного попустит. Хотя единственное, на что Харрисон надеялся, так это на тишину в самой дальней курилке, про которую каким-то чудом еще не пронюхала вся дымящая часть школы. И к его великой радости, там было пусто.       Первая половина сигареты зашла, как водичка, подросток даже вкуса не почувствовал, зато в голове почти сразу немного прояснилось.       — ...Залетаем мы на эту хату, на пятерых только одна бита и нож у меня, — внезапно донеслось из-за угла до жути знакомым голосом, а еще через секунду вывернул и его обладатель. — А у них… Дом даже неверяще усмехнулся, глядя на заткнувшегося на полуслове Колсона. То они видятся только раз в несколько недель на особо крупной попойке, с учетом, что учатся в одной параллели, то встречаются уже второй раз за утро. Блядские совпадения!       — Ну че заткнулся, мне теперь тоже интересно, — Харрисону действительно стало любопытно, что это за неистовая пизделка случилась с Келлсом, хоть и получилось это голосом, словно он сдох еще вчера. Наверное, и выглядел он так же.       — Нос не дорос такие страшилки слушать, — издевательски подмигнул Колсон, как ни в чем не бывало. Явился он, конечно, в сопровождении двух парней из их же параллели ‒ дружков-панков, Трента и Пи Джея, которых Дом знал только в лица, но, кажется, они тоже были ничего. Хотя, по слухам, в прошлом году, в течение которого Бейкер вообще не появлялся в школе, почему и доучивался последний класс на год позже, оказались замешаны в паре хреновых историй. Все трое встали рядом, тоже закуривая. Собрали тут кружок по интересам, называется. — Побольше твоего страшилок знаю, — Доминик закатил глаза. — Что, не хочешь палить свои криминальные делишки, да? — А что палить, я чист, — поднял обе руки ‒ в одной зажигалка, в другой пачка ‒ Колсон, угарно и несоответственно своему видочку округляя свои голубые глазищи. — Если хочешь знать, тогда всё ограничилось лёгким мордобитием, а потом мы договорились. На самом деле, насчет Келлса Дом был уверен. Просто шестое чувство подсказывало, что тот не опустился бы до поножовщины. Да и слишком высока была репутация семейства Бейкеров, такой себе местной аристократии, в которой непонятно как уродился сынок-неформал, и поползи по городу хоть один подобный слушок ‒ его бы, наверное, со свету сжили. На фесте летом Колсон и так случайно обмолвился, что после того, как он свалил в закат, вернее, в импровизированный тур по Америке, его едва пустили обратно домой. — Верю, верю, — отмахнулся Доминик, глубоко затягиваясь. Выуживать из собственных воспоминаний информацию о личности Бейкера было сейчас ему не под силу. С новой порцией дыма его болезненно передернуло, начал накатывать похмельный озноб, да и, блять, не май месяц, чтобы стоять вот так, в одной футболке на абсолютно бестолковую сетчатую кофту. Харрисон обнял себя за локти и тут же болезненно простонал что-то, поднимая глаза в бесцветно-серое небо. Ну что за сраный день такой? — Ты че? — Колсон даже опустил сигарету, удивленно смерив Дома взглядом. Трент и Пи Джей вообще недоуменно молчали все эти пару минут. — Таблетки не помогли, что ли? — Я куртку забыл на хате, — вымученно вспомнил он. Реально, он ведь приходил туда еще и в кожаной куртке поверх худи, но утром был такой бухой, что даже и не вспомнил про нее. Вот ведь придурок. — Ну ты и придурок, — прямо-таки прочитал его мысли Колсон с ироничной усмешкой. — И ты вот так собрался стоять? — Ну, блять, если я тут надену толстовку, в классе сработает датчик дыма, — раздраженно вздохнул Харрисон. Куртку, сука, жалко. Зная порядки на таких тусовках, наверняка кто-то уже ушел себе в ней домой. — Пиздец ты непутевый, — подытожил Бейкер. И под тремя охреневшими от такого поведения взглядами начал стаскивать с себя косуху. — Ой, да иди ты нахрен, рыцарь, — недоуменно усмехнулся Дом. Недокуренная сигарета как-то резко осточертела, и он швырнул ее куда-то в угол. — Пойду я сейчас, урок скоро. Но, видимо, у его организма были другие планы, и крупная дрожь пробила уже слишком палевно. Нет, ну это просто издевательство какое-то. Может, он еще хлопнется прямо тут в обморок, как ебаная восьмиклассница? Колсон только посмотрел на Дома, как на идиота, резко схватил его за руку и, выдернув ее вперед, повесил свою косуху ему на предплечье, сам оставшись в темном свитере. — Какой тебе урок, ты себя видел? Бледный, как стена, — он постучал по стенке школы, хотя та, вообще-то, была кирпичная. — Мы собирались пойти пожрать, вроде, — внезапно вмешался в разговор Трент уж больно веселым тоном. — Вот и покорми ребёнка, а то сдохнет же прямо за партой. Харрисон бы взбесился, да сил не было. — Реально, — согласился Келлс. — Подождут твои уроки, погнали в мак. — Бейкер, — недовольно буркнул Дом. — Скажи честно, тебе моя мамочка сегодня заплатила двадцатку, чтобы ты следил, как бы я не откинулся? — Если бы, — он как раз тоже докурил и, выкинув сигарету, развернулся на выход. — Все на благих намерениях, Харрисон. Пошли уже, пока я добрый. Колсон скрылся первый, за ним, еще раз удивленно переглянувшись, Трент и Пи Джей, и Доминику ничего не оставалось, кроме как двинуть следом, все-таки накинув на плечи тяжелую косуху. Она, кстати, была еще теплая. Захотелось самому заплатить Бейкеру двадцатку.       Они так и шли немного растянутой цепочкой – первым, в одиночестве, залипая в телефон, шагал Колсон, за ним, что-то обсуждая, эти двое. И последним, как хвостик, плелся Харрисон, уже просунув руки в рукава, запахнувшись поплотнее и обняв себя, потому что озноб бил лютый. Дерьмо, где были его мозги вчера, ну вот где? Стайка девчонок на класс младше, мимо которой они прошли, странно притихла, провожая озадаченным взглядом фигуру Дома в угадайте-чьей-косухе. Ну конечно, он идет и светит на всю школу чужими инициалами со спины. Почему-то захотелось, чтобы там было написано ну хотя бы слово «хуй», а не сраное «МГК». Ему бы и то меньше стремно было.       Выйдя с территории школы буквально на метр, Келлс опять закурил, останавливаясь, дабы все остальные с ним поравнялись. И зацепившись взглядом за реально почти в прямом смысле подползшего Доминика, скорбно выдохнул дым в небо. Пацану совсем похуевилось. Он аж посерел, приближаясь оттенком к асфальту, а чуть приподнятые брови и расфокусированный взгляд ясно давали понять, что Харрисон, как ебаный Фродо, уже одной ногой в мире теней.       — Нет, ну вы посмотрите, он прям здесь сейчас кони двинет, — озвучил общие мысли Пи Джей. — Ты нахуя после вписки на учебу попиздошил? — и, получив полувнятное мычание про какой-то тест и биологию, с большими глазами постучал пальцем по виску, мол «вот припизднутый». С этим трудно было не согласиться, поэтому Келлс, пораскинув мозгами, двинул в абсолютно противоположную от мака сторону.       — Харэ трепаться, поехали. Сначала оба его друга тормознули, потерявшись в происходящем, а потом ему прилетело воистину возмущенное:       — Так ты, сука такая, сегодня на тачке, и хотел пешком почти полчаса хуячить?!       — Заебал, Трент, жопу свою приучи уже двигаться больше, а то отхватывать по ебальнику только потому, что ты самое медлительное звено в стае, надоело, — он чуть злобно кинул это через плечо, вытягивая из кармана ключи от машины. Они свернули на школьную парковку, и все трое спокойно, как по сраному подиуму вышагивая, ее пересекли. А Доминик встал, как вкопанный, посреди площади, когда понял, к какой именно машине они направляются. Почему-то он никогда не видел Колсона за рулем, и логично, конечно, было предположить, что водит он при таких деньгах не какой-нибудь задрипанный пикап, но при виде новенькой, как с каталога, черной ауди, стало как-то хреново. Во-первых, она Бейкеру до смешного не подходила. А во-вторых… — Ну че ты встал, опять хреново? — недовольно позвал его Келлс, уже открыв дверь водительского. — Не, Колсон, я с тобой не поеду, — Доминик так активно замотал головой, что ее аж закружило. — Это еще почему? — возмутился он. — Я тебе весь салон заблюю и в жизни не расплачусь. За этой репликой последовал дружный громкий ржач. А Доминик, между прочим, серьезно говорил. — Не бойся, отрабатывать не заставлю, — подмигнул Келли. — Садись на переднее, тут ехать пять минут, уж не сдохнешь. — Я бы не был так уверен, — пробубнил Дом, но все же сделал, как сказали. Трент и Пи Джей разместились на заднем, причем последний еще пару минут возмущался, что «хер пойми кто» его сметил со штурманского, и пытался пререкаться с Колсоном, которому это, конечно, очень скоро надоело, и друг был чисто по-дружески послан нахер. Доминик же просто прислонился затылком к прохладному подголовнику и молился всем богам, чтобы его не укачало, хотя глаза сами собой бегали по красивущему, идеально чистому кожаному салону. Просто сюр какой-то. — Новая? — спросил он, когда они выехали с парковки. — Нет, — коротко бросил Колсон. — Ни разу не замечал ее на парковке, — Дом про себя даже удивился. Сложно было такое не заметить, уж действительно. — Я редко ее беру, — уклончиво ответил он. — Тебе повезло, я сегодня опаздывал. Остаток пути проехали в тишине, Келли даже не стал включать музыку, потому что дорога действительно заняла всего несколько минут, и, к счастью Харрисона, затошнить снова его не успело. Трент и Пи Джей, как только Колсон заглушил мотор, с дикими орами «еда» выскочили и ломанулись в мак, и Дом выцепил момент, чтобы, пока и Бейкер не вышел, узнать у него то, что пиздец как интересовало весь день. — Келлс, реально, чем обязан такой честью? — устало спросил он, демонстративно запахивая косуху поглубже. Нет, он, конечно, не держал Келли за последнего мудака, но такое сочувствие к его непутевой персоне тот проявлял, вообще-то, впервые. На его удивление, Колсон посмотрел на него вполне серьезно. — Я же сказал, я вчера тоже был. И тебя видел, и когда уходил, ты был уже в полном невменозе. Вешался, кстати, на того рыжего… — Нет, — в ужасе округлил глаза Доминик. Никакого рыжего он вообще не помнил. До него вообще сейчас дошло, что он не помнил приличного куска где-то с двух ночи до пяти утра. Стало как-то не по себе. — Да, — невесело хмыкнул Келли. — Я так и понял, что на утро будет тяжко. Правда, не ожидал, что ты настолько ёбнутый, что в школу пойдешь, так что, как тебя увидел, понял, что без гуманитарной помощи не выживешь. Да и знакомые же, хотел узнать, не стряслось ли чего там ночью… Как оно, кстати? — Хуй знает, — признался Дом. — Я часа на три выпал. Вообще ни черта не помню. — Ну, — вздернул брови Колсон, доставая ключ зажигания, — знаешь, если вещи все при тебе и ничего, кроме башки, не болит, значит, все нормально. Пошли уже, Трент с Пи Джеем там уже, наверное, половину кухни выгребли.       Все же на улице куда лучше, чем в машине, так типично пропахшей чем-то сладковатым, хоть и не блевотно. Не то чтобы Доминик очень часто катался на тачках, что стоили дороже его полного набора внутренних органов, но об этом можно подумать и в другой раз. А может, это просто одеколон Колсона смешался с еще не выветрившимся запахом кожаного салона? Так, стоп, что срань из клишированных подростковых сериалов? Интоксикация, походу, уже все отделы мозга поразила.       Келлсу пришлось по-джентельменски придержать перед Харрисоном дверь, потому что внутрь он вплыл абсолютно на автомате, остановившись в паре шагов от входа. Блондин в очередной раз закатил глаза. Вот и заиграло ж в жопе геройство, помогай теперь всяким непутевым и немощным. Но почему-то это вызывало лишь туповатый смех и желание покачать головой. Поэтому, положив руку зависшему панку-поменьше на плечо, Келли крикнул Тренту с Пи Джеем брать все, что они захотят, и потолкал Дома к лестнице на второй этаж. Середина дня, толком никого, можно занять столик в дальнем углу на диванчиках и со спокойной душой проебывать все оставшиеся уроки. Колсон даже не помнил, сколько их еще должно было быть.       Видимо, в эту самую минуту Доминика накрыло пиком похмелья, потому что лестницу он одолел только с помощью Бейкера ‒ ступеньки перед глазами неумолимо менялись местами и куда-то уплывали. Так хреново ему еще ни после одной пьянки не было, и почему это должно было произойти именно сегодня? Он даже не заметил, как сел за стол, но, почувствовав под собой наконец мягкую поверхность диванчика, тут же принял горизонтальное положение.       — Все. Оставьте меня, я выбираю смерть, — выдавил он, стеклянным взглядом уставившись в решетчатый потолок, который кружился так, как явно, сука, не должен был. Дом зажмурился, лишь бы от этого непрекращающегося вращения его снова не затошнило, и… Когда он открыл глаза снова, на диване напротив Колсон и Трент уже дожевывали свои бургеры, а Пи Джей, приставив к столу еще один стул, потягивал колу.       — Ебать, — не решившись подрываться резко, Харрисон осторожно сел, оглядываясь вокруг. К его приятному удивлению, стены перестали съезжаться и разъезжаться, и сознание, вроде, вообще прояснилось. Пить, правда, захотелось ужасно. Он и не чувствовал этого, пока не услышал свой собственный охрипший голос. — Я вырубился? На сколько?       — Минут на двадцать, — Колсон сверился со временем на экране айфона. — Передумал подыхать?       — Наверное, — Дом провел руками по лицу, сбрасывая дремоту, развернулся к столу, и ему в руки тут же сунули стакан с прохладной минералкой. Да уж, если ангелы-хранители и прочая хренотень существуют, то его сегодня явно вселился в белобрысого панка.       — Что ты за дрянь там пил, что тебя так кроет?       — А я знаю? Что наливали, то и пил.       — По-моему, тут вопрос не качества, а количества, — хмыкнул Трент.       — И того, и другого, — скорбно признался Дом, прикладывая холодный стаканчик к виску.       В МакДаке они просидели еще пару часов, наверное, все еще два раза бегали за какой-то едой, и на последний даже Доминик сподвигнулся взять себе что-то закинуть в желудок, даже смог влить в себя стаканчик кофе, и, в конце концов, ему наконец стало значительно лучше. А учитывая, что очень скоро эти трое начали, не стесняясь, травить истории и гоготать на весь, слава богу, пустой зал, еще и настроение поднялось. Сворачиваться пришлось, когда у Бейкера зазвонил телефон, и после короткого разговора он сообщил, что ему надо уехать ‒ что-то там семейное.       Трент и Пи Джей, закурив на улице, тут же свинтили куда-то пешком, вроде как, их еще кто-то из тусовки ждал. Доминик тоже собрался идти к автобусной остановке, но Колсон ‒ у Дома уже не хватало сил с него охреневать ‒ снова остановил его.       — Тебе же в ту же сторону, что и мне?       — Вроде, да, — Доминик не особо знал, где обитает семейство Бейкер, но, кажется, им действительно было по пути.       — Так я подброшу, — и тут же свалил садиться за руль, не дожидаясь уже даже ответа. Доминик тяжело вздохнул. Видимо, Бейкер сегодня для себя что-то там решил, и это окончательно.       — Тебя же больше не хуевит? — странным голосом поинтересовался Колсон, когда они снова уселись.       — Нет, а что?       — Тогда щас будем торопиться, — ухмыльнулся он. — Ставь музыку. Легко сказать, блять. Пока Бейкер выезжал с парковки, Доминик тупо уставился на панель, на которой привык видеть дисковод и кнопки «прибавить», «убавить» и «плэй». Тут же дисководов было, почему-то, три, куда жать ‒ хрен знает. Он и нажал куда-то наугад. И тут же у него глаза на лоб полезли, потому из колонок на чистом русском высоким девчачьим голосом заорала «Нас не догонят».       — Бейкер! Ты что, слушаешь Тату? — определенно, сегодня мир Дома перевернулся на сто восемьдесят градусов.       — А у тебя с этим какие-то проблемы? — заржал он, выезжая на улицу и останавливаясь на светофоре. Ну конечно, Харрисон тыкнул именно на этот диск, куда же еще.       — А почему не каких-нибудь там Секс Пистолс или Рамоунз? Ты же панк, Бейкер!       — Вот именно. Поэтому иди нахер, я буду слушать Тату, если, блять, захочу. И вообще, «хуй войне», знаешь ли… На этом загадочном предложении светофор загорелся желтым, и Колсон тут же втопил так, что Доминик понял, что про «торопиться» тот не пошутил. Определенно, блять, точно так по городу гонять было нельзя. Харрисон вжался в спинку кресла и, чувствуя себя в каком-то плохом клипе, наблюдал, как Келлс использовал возможности своей Ауди по назначению, внаглую подрезая каждого второго, будто у него через пятнадцать минут отбывал рейс в один конец, и еще и успевал, сука, веселиться с выражения лица Доминика. Внутренности у того снова скрутило, но поплохеть даже не успело, потому что через какие-то минуты Бейкер уже остановился у того адреса, что назвал ему Дом. — Хорошего дня, Харрисон! — с самой довольной в жизни улыбкой выдал этот придурок. — Все-таки зря я с тобой поехал, — вымученно простонал Дом, открыл дверь и чуть ли не выпал на тротуар. Как только равновесие получилось вернуть, он снова развернулся к Колсону. — Спасибо, и… — Не за что, увидимся еще, — перебил его Келли на полуслове, перегнулся через сидение и сам захлопнул за Домиником дверь. Секунда ‒ и он уже газанул дальше, оставляя Доминика в полнейшем замешательстве. — Бейкер, блять! — крикнул он уже в пустоту. — А куртка твоя тебе не нужна?!