***
Я ни о чём не жалею. Вовсе нет. Я не стал предаваться семейному делу, поэтому ушёл работать в другую сферу. Кончено, я поступил по-свинки по отношению к своей родной дочери, но это была вынужденная мера. Не знаю, что именно привело меня в Пик Надежды, но на должность я устроился достаточно быстро. Мои ораторские навыки, систематика и навык в составлении экономических планов очень сильно пригодились академии. В этом я видел своё истинное призвание, нежели семейное дело. Прямо сейчас я сидел в своём офисе и листал документы. До чего же удивительно, что в резервный курс захотело записаться столько людей. Впрочем, этого стоило ожидать: набор учеников без таланта в престижную академию, куда берут самых талантливых. Стоило ожидать, что люди из богатых и не очень семей захотят отправить туда своих детей, чтобы они в будущем могли поступить на такие же престижные профессии. Однако резервный курс был всего лишь приманкой. Деньги, вырученные с наших клиентов ушли на финансирование не менее важного проекта. Можно сказать, я убил двух зайцев сразу: решил проблему с финансами и собрал кучку лабораторных крыс. Первые месяцы прошли тихо. По крайней мере, мы старались давить всякую шумиху, чтобы не вызвать утечку данных и информации, также академия полностью покрыла все расходы и штрафы. Но это ударило по нашей репутации. Следующая партия учеников была не так многочисленна, как в прошлом году. Среди них парочка имён, как из резервного, так и основного курсов приводили в лёгкое замешательство. Наконец, выбив меня из раздумий, в мою дверь кто-то постучал. Я сложил стопку бумаг, отложил её в сторону и поправил галстук, принимая невозмутимый строгий вид. «Войдите», — сказал я, положив руки полочкой на столе. В кабинет вошла девушка лет 17-18 с длинными блондинистыми волосами и хорошей фигурой в форме резервного курса: белая блузка с лентой, завязанной бантиком, и коричневой мини-юбкой. Она вошла в комнату с невозмутимым видом и села за стул напротив меня. «Хм… Какая пунктуальность», — заметил я, поглядывая на часы на левой руке. Девушка усмехнулась моим словам, оскалив белоснежные зубы. «Я всегда держу своё слово, директор Киригири», — ответила она циничным тоном. Её взгляд был решителен и суров. Она положила ногу на ногу, смотря мне в глаза. «Вы всё ещё желаете поступить в резервный курс?» — спросил я, внимательно наблюдая за ней. Она молча кивнула, после чего добавила: «Моя семья покроет все расходы на весь период обучения. Можете не беспокоиться». После этого она сняла с себя сумку, перекинутую через её левое плечо, положила её на стол, после чего вытащила из неё документы. Биологические данные, аттестат, история по уголовному прошлому (которая была, на удивление, пуста) и семейная биография. Я быстренько их просмотрел и заметил некоторые интересные детали: её биологические данные… «Кхем!» Её голос снова вернул меня к реальности. Я отложил её документы в отдельный угол на столе, после чего посмотрел на свою гостью. «Могу сказать, что все условия выполнены. Следующий учебный год Вы начнёте как ученица резервного курса Академии Пика Надежды с оплачиваемой стипендией. Желаю Вам удачи в обучении, и надеюсь, что Вы найдёте то, что ищите». «Берегите себя, мистер Киригири», — туманно ответила она, после чего встала, закинула сумку через плечо и горделивой походкой направилась к выходу из кабинета. Она вышла из помещения, не бросив на меня прощального взгляда. Что-то в этой девушке меня пугало. От неё веяло такой странной аурой… Как раз в этот момент зазвонил сотовый телефон. В глаза бросилось имя одного из членов совета директоров Пика Надежды. Я ответил на звонок и поднёс телефон к уху. «Директор Киригири на связи», — ответил я по старой привычке. Звонящий говорил расслабленным, старческим голосом: «Добрый день, мистер Директор Киригири», — усмехнулся старик хриплым голосом. Тон старого доброго Кадзуо Тенгана всегда поднимал мне настроение. Несмотря на свой возраст, он напоминал по характеру ребёнка в теле старичка. «Здравствуйте, мистер Тенган. Какие у Вас новости?» — спросил я более весёлым тоном. Старик на том конце провода тяжело вздохнул, после чего ответил: «Не очень хорошо, Джин. Я скажу все подробности на совете директоров» «Ясно…» — ответил я, после чего Тенган бросил трубку. Былого задора как будто и не было. Хоть он и не сказал это вслух, я уже знал, что он имел в виду. Мой взгляд метался некоторое время по комнате, выискивая, за что бы зацепиться. Посмотрел на стол и увидел в правом углу документы той самой новенькой девушки. Странно… Мне почему-то не показалось это совпадением или случайным стечением обстоятельств…Встреча с (не)известным
3 января 2021 г. в 15:34
На мой шестой день рождения родители решили сделать мне особый подарок.
После моего рождения у них, конечно, прибавилось хлопот: мама продолжила работать, но также и присматривать за мной. Отец нашёл вакансию курьера и почти сразу устроился на эту профессию. Помимо работы им пришлось также присматривать и за маленьким мной до 4-5 лет, после чего меня устроили в детский сад. Это позволило родителям меньше волноваться о моём состоянии, ведь они знали, что воспитатели за мной присмотрят. Однако папе всё равно приходилось идти до детского сада, чтобы забрать меня оттуда домой.
В выходные, когда детский сад не работал, я оставался дома почти всегда один. Мама отдыхала только по воскресеньям, а вот папа из-за особенности своей профессии мог уходить и в выходные из дома. Мама часто садила меня на свои колени, и мы смотрели по телевизору мультики. Каждый раз, когда я увлечённо смотрел в экран, она потихонечку оставляла меня в кресле и уходила по своим делам: на кухню, в ванну или в свою комнату.
Отец, когда приходил с работы, был очень уставший. Услышав скрип двери и стук его увесистых ботинок, я спрыгивал с места и мчался к нему, обнимая его за ногу. Он лениво гладил меня по голове, а потом так же, как и мама, уходил по своим делам. Мне иногда становилось грустно от этого.
Я упорно старался привлечь их внимание: обнимал, расспрашивал о состоянии их здоровья, но они всегда были так… Холодны ко мне. Каждый раз они давали мне что-то, чтобы я, наконец, заткнулся и не мешал им заниматься своими делами. Я почти не помню моментов из прошлого, где мы все были счастливы вместе. Разве что поход на каток мне запомнился лучше всего.
Это было в декабре, как раз в канун Рождества. Мама и папа выбили себе по небольшому отпуску, после чего решили провести его на катке. Они взяли меня с собой, нарядили в тёплую одежду и взяли с собой. Почти всю дорогу до катка мы провели в молчании. Родителям на телефоны поступали звонки от знакомых, а маме часто начал названивать дедушка Норохито и спрашивать, как дела у его любимого внучка. Тогда я не понимал, почему мама каждый раз скалилась при разговоре с ним, но с годами я начал понимать, почему.
Вот мы добрались до катка, купили билетики, заказали коньки нужного размера и встали на лёд. Точнее, они встали, а я вцепился в их руки своими. Мне было страшно отпускать их. И не по той причине, что я боялся упасть, вовсе нет. Я боялся, что они меня бросят. Но этого не произошло. Они учили меня кататься, часто обнимали и поднимали снова на ноги. Да, тогда я получил много синяков из-за падений на твёрдый и холодный лёд, но мне было не до этого, ведь вот они, мои родители, поднимают меня с колен и снова показывают, как правильно кататься. Это был тот самый короткий миг счастья в моей душе.
И вот, на мой шестой день рождения родители решили устроить мне особый подарок. Необычный. Они решили подарить мне компьютер. Для меня это было что-то совершенно новое, неизвестное. Само слово «компьютер» звучало, как нечто таинственное и даже пугающее. Когда я впервые его увидел, у меня на лице отразилось огромное удивление. На столике был большой плоский экран на подставке, напоминающий по своему образу и подобию телевизор. Сзади от него шло два массивных кабеля, которые вставлялись в большой параллелепипедный металлический корпус. Из него также выходили и другие провода, к другим устройствам: колонки, клавиатура, мышь. Этого электронного монстра я увидел впервые в своей жизни. Мне оставалось только заворожённо смотреть на него.
Папа показал, как он включается. Большая металлическая коробка внезапно начала рычать, словно дикая немецкая овчарка, зелёным цветом загорелась кнопка включения, экран загорелся. Высветилось лого операционной системы и бегунок с загрузкой. Считанные секунды, и на экране горит рабочий стол с несколькими непонятными папками. Папа положил мою ладонь на мышку и начал объяснять, как устроена система. Мне оставалось только заворожённо смотреть и осваиваться. Разумеется, папа также показал мне, как играть в игры. К самому устройству он прикупил парочку видеоигровых дисков. Один из них был до краёв заполнен образовательными играми по типу «Хочу всё знать», а вот другой диск содержал аркадные игры, такие как Jazzman, Last Fantasy и Super Luigie Bros.
Так и началась моя «компьютерная зависимость». Разумеется, Интернета у нас тогда ещё не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Я переиграл во все игры, затёр их до дыр, перепроходил их и так днями напролёт. Я сидел за играми часами, прерываясь только на еду и ванну и сон. Правда, иногда я не спал допоздна, за что меня стали наказывать. Не телесно, но я чувствовал себя морально плохо в такие моменты. Иногда дело доходило до ругательств. Поэтому последующие дни я проводил не так много за играми, а старался чаще выходить на улицу, погулять. Гулять было не с кем, поэтому приходилось оставаться в одиночестве.
Иногда мне в такие моменты давали карманные деньги на какую-нибудь вкуснятину или сходить на какой-нибудь аттракцион или в парк. А потом я возвращался домой и проводил остаток времени за компьютером, а потом ровно в 22:00 ложился спать.
В марте мы с родителями начали собираться в школу. Довольно трудоёмкий процесс: подогнать под размер форму, обувь, трата на школьные принадлежности, спортивная одежда и сменная обувь. Всё это требует достаточно много денег, но собраться к школе мы смогли. Но меня терзал смутный страх. Меня собирались отправить учиться в незнакомое мне здание к незнакомым людям, с которыми придётся учиться, возможно, несколько лет.
Так и случилось. Я начал учиться в классе с совсем незнакомыми мне людьми. В отличии от остальных, они все друг друга знали: друзья из детского сада, братья и сёстры. Один я был для них чужим. Со мной почти не разговаривали, да и я не отвечал взаимностью. Я просто учился и выполнял все задачи, как того требовал учитель, но не так усердно и отлично, как остальные. У меня были по большей части предметов оценки выше среднего, но это мало что значило. В своём классе я получил репутацию «дурачка». Со мной никто не хотел дружить, потому что они боялись «заразиться от меня глупость». Меня сделали белой вороной, хотя я ничего толком им не сделал. Все они казались на моём фоне гениями, вундеркиндами. Я не мог что-либо им противопоставить. Оставалось только жить как есть. Когда я приходил домой расстроенный, я просто садился за компьютер, запускал какой-нибудь Cavecraft и полностью уходил в виртуальный мир, пытаясь отвлечься от минских печалей. С родителями мы мало общались по поводу учёбы. Им было достаточно знать, что я учусь хорошо, без больших проволочек.
Через 6 лет у нас появился хороший Интернет. И я получил доступ к широкой базе данных. Я начал просматривать информацию буквально по всем темам. Виртуальная жизнь стала привлекать меня ещё больше, чем раньше. Я регистрировался в мессенджерах под ложными именами, менял дату рождения и общался с другими незнакомыми мне людьми более открыто, чем с реальными знакомыми и незнакомцами.
Друзей в реальной жизни я себе так и не завёл. Они мне были не нужны. Разве можно подружиться с теми, кто тебя открыто презирает, и кого ты ненавидишь до глубины души? Я в этом сомневаюсь