Можно ли пить зазеркальное молоко?
Довольно глупый вопрос, если посмотреть на него с первого взгляда. Он поднимался во второй книге Льюиса Кэрролла о похождениях девочки Алисы, где та отправилась путешествовать по Зазеркалью. В какой-то степени, это альтернативная версия нашего мира. Если долго всматриваться в зеркало, то можно заметить, что когда мы прикладываем, допустим, правую руку к нему, наше отражение делает всё точно так же, но уже левой рукой, полностью копируя нашу позицию. Зазеркалье похоже на наш мир, но только внешне. На деле, это два абсолютно разных мира. Между ними есть какие-то общие черты, но это только на первый взгляд. Там, за зеркалом, существуют свои правила, свои обычаи, будь то семь пятниц в неделю, шахматная доска, площадью в несколько гектаров, мистические существа, такие как Бармаглот и Брандашмыг, шарьки, зелюки и мюмзики; свой собственный фольклор и политика. Возможно, Зазеркалье — это олицетворение гипотезы о метавселенной. И, наконец, вернёмся к вопросу. Можно ли пить зазеркальное молоко? Ответ — нет. Если в Зазеркалье всё не так, как у нас, значит и свойства молока там совсем другие. У нас эта белая жидкость является питательным веществом, полным полезными витаминами и металлами, но там оно может быть сравнимо с ядом. Впрочем, даже у нас, в нашем мире, стала всё чаще проявляться аллергия, известная как «непереносимость лактозы» или гиполактазия. Для них молоко как раз и является ядом. Поэтому обычному человеку из нашего мира, отправившемуся в Зазеркалье, не стоит пить местное молоко, ведь он не знает его свойств. При попадании в это место через зеркало стоит отметить, что не мы одни переходим в этот дивный зазеркальный мир. Мы, можно сказать, меняемся со своим отражением местами. То есть, когда мы переходим в Зазеркалье, наше отражение попадает в наш родной мир вместо нас. Также стоит отметить, что понятие «Зазеркалье» индивидуально для каждого отражения. Для нас Зазеркалье — это то, что находится на той стороне, а для нашего отражения Зазеркалье — это то, что находится на нашей стороне. Всего лишь один «глупый» вопрос из детской книжки поднимает столько интересных тем. Мисс Сонозаки была права: книги Льюиса Кэрролла глубже, чем кажутся на первый взгляд. Это не просто детская сказка с набором сцен без целостного сюжета, а полёт фантазии, ода мечтателям и выдумщикам. Писатель выплеснул на страницы своих книг свои мысли, свои чувства, позволил познакомиться со своими тараканами в голове. В жизни он был очень скромным, но в книгах он выплёскивал всё, что держал в себе и, можно сказать, хотел открыться перед всеми именно в таком ключе: в художественном.***
«Вынуждена признать, — сказала мисс Сонозаки, когда закончила читать мой доклад по теме, — Вы умеете хорошо писать, мисс Масуити. У Вас прекрасно раскрыта тема на примере обычного вопроса из произведения Кэрролла. Мне было очень интересно читать». «Я просто писала на бумаге свои мысли», — усмехнулась я, цитируя собственную цитату из доклада. Спустя некоторое время, когда урок подошёл к концу, я вышла из класса и направилась в женское общежитие. Там я переоделась в свою повседневную одежду и надела кепку на голову, чтобы не сильно привлекать к себе внимание. На улице было светло и тепло. Солнце приятно грело. Более-менее свежий воздух после небольшого дождя. Лужи на тротуаре и дорогах отражают солнечный свет. Машины едут в разные стороны по дороге. Темно разве что в переулках и проулках между зданиями. Впрочем, так даже хорошо: не видно всех этих граффити и нецензурных выражений, которые расписывают хулиганы на стенах. От таких лучше держаться подальше. Никогда не знаешь, что такие люди могут вытворить. До чего же полон этот мир случайных совпадений. Стоило только подумать о хулиганах, так тут же в одном из тёмных проулков я увидела кучку из четырёх силуэтов, один из которых был плотно прижат к стене. Судя по очертаниям, женский. По-хорошему надо бы вызвать полицию и дать урегулировать ситуацию им, но какое-то странное чувство поманило меня туда. Выглянула из-за угла и смогла рассмотреть более подробную картину. Крупные парни с кривыми ухмылками и полуприкрытыми глазами издевательски смотрели на девушку, мою ровесницу, зажатую у стены. У неё было такое страдальческое лицо, словно она вот-вот расплачется. Её волосы были ужасно растрёпаны и смотрели в разные стороны, а одежда была измята и порвана в некоторых местах. «Прошу, отпустите меня», — скулила она, скользнув по стене вниз, присаживаясь на корточки и закрываясь ото всех своими коленками и руками. «Звиняй, крошка, но ты знаешь правила: если не можешь заплатить деньгами, будешь платить… своим телом», — сказал один из этих бандитов — по всей видимости их лидер — и вытащил из кармана своей кожаной, усеянной шипами куртки складной ножик и приставил его лезвие поближе к майке девушки, намереваясь разрезать её. «Оставьте её в покое!» Все, включая жертву, посмотрели в мою сторону. Внутри меня начал пылать огонь, я чувствовала, как по моему телу начал бежать адреналин. Я сжала кулаки до такой степени, что почувствовала, как мои не сильно длинные ногти впились в мою кожу. Бандит снова скривили свои лица в кривых усмешках и начали не просто смеяться, но и ржать надо мной, будто кони. «Поглядите-ка, какая штучка к нам пожаловала. Ты не говорила, что у теа есть подружка», — сказал один из них, худой и высокий, присвистнув. «Давай этих двоих в охапку, и сделаем свои дела», — предложил третий, широкоплечий качок с сигаретой в зубах и бородой на лице. И все трое, как по команде, направились в мою сторону. Я держала свою голову слегка опущенной, поэтому когда они подошли ко мне и встали напротив, я могла видеть только их ноги и торсы. Лидер встал зеркально от меня и наклонился, чтобы разглядеть моё лицо. «Скажи-ка, блондиночка, ты знаешь эту мелкую потаскушку?» — спросил он, указывая рукой на свою жертву. «Нет», — ответила я холодно, глядя в его бесстыжие глаза. Он цыкнул, плюнул слева от себя, после чего поднял левую руку и толкнул меня в правое плечо. Он сделал это с такой лёгкостью, но мне больно отдало, от чего я рухнула прямо на тротуар. «Тогда зачем ты сюда пришла? Это не твоё дело, прерывать занятия взрослых дяденек, девчуль. Поэтому поднимай свою задницу подобру-поздорову и возвращайся домой к папочке, пока тебе тоже не досталось». Его голос отдался эхом в моих ушах. В какой-то степени он был прав. Зачем я вообще вмешалась в это? Я не знала эту девку, не знала этих типов. Может, у них это происходило уже несколько раз, а я только сейчас обратила на них внимание. Разум говорил мне, что делать тут мне нечего, но что-то другое подсказывало мне, что я должна была вмешаться. Не знаю, что это конкретно было. Может, желание помогать слабым перед террором сильных? Желание противостоять этим бугаям, показать им своё место? Возможно. В этот момент ко мне в голову пришла одна идея. Она не была хорошей, но я верила, что она могла дать нужный эффект. В этот же самый момент моё лицо было украшено широкой улыбкой. Возможно, со стороны это могло прозвучать излишне пафосно и смешно, но альтернативы не оставалось. В рукопашном бою я не продержалась бы долго: драться я не умела, а у одного из них и вовсе есть нож. «Я скажу, зачем, — начала я, постепенно поднимаясь на ноги. Лидер небольшой банды отошёл на шаг назад, чтобы рассмотреть меня хорошенько с самодовольной ухмылкой, скорее всего. — Просто так. Без причины. Я такая же, как и вы, тоже творю всё, что хочу. Но есть кое-что, что отличает меня от таких дикарей. Это профессионализм». «Профессионализм?! — спросил худой, после чего залился громким смехом, ударив лидера локтем под ребро. — Слышал её, босс? Ой, не могу! Похоже, мы имеем дело с якудзой». «На твоём месте я бы не стала смеяться», — чётко выговорила я, поднимая на него глаза. Странно, но на него это отчасти подействовало. «Да брось, ты гонишь. Видимо, у тебя из-за приземления случайно мысли перемешались», — более сдержанно сказал он. «Вовсе нет, — сказала я, после чего сняла кепку. — Меня зовут Нацуми Кузурю. Я дочь Мацусигэ Кузурю, оябуна Кузурю-гуми, самого сильного преступного синдиката в стране». Все трое молчали. Их лица уже перестали быть такими нахальными и стали больше серьёзными. Видимо, они начали анализировать ситуацию. Первым подал голос крепыш: «Босс, что будем делать? Если эта чертовка не врёт, тогда…» «У вас будут большие проблемы, если в клане узнают, как грубо вы со мной обошлись», — пригрозила я, сверля взглядом каждого из них. Эта реплика заставила их напрячься ещё сильнее. Худой прижался к уху босса и стал что-то ему нашёптывать. «Слушайте, босс, я ведь наслышен об этой Нацуми Кузурю. Да, это правда, что у их оябуна есть дочь. Кто-то даже говорил, что она блондинка. Она ещё, это…» «Учится в резервном курсе Академии Пик Надежды, — сказала я более медленным тоном, чётко выговаривая слова. От этого худой стал напряжённее остальных. — Что вылупился? Может, рассказать тебе ещё про то, что Кузурю-гуми — это основной акционер академии и что это их территория?» «Босс, что нам делать?! Я не хочу, чтоб якудзы пришли по мою душу!» «Захлопнись! — пригрозил лидер, отталкивая худого от себя. Он сурово посмотрел мне в лицо. Теперь было видно, что его былое превосходство надо мной сдулось, как лопнутый воздушный шарик, но вот его угрожающий вид никуда не делся. — Сегодня ты выиграла, чертовка, но не зазнавайся. Не важно, кто ты по происхождению, в Аду все равны, сечёшь?» После своих слов он убрал руки в карманы, развернулся ко мне спиной, плюнул на асфальт и направился восвояси, а его дружки следом за ним. Дождавшись, когда они уйдут за угол, я подошла к той самой, из-за которой возникла эта конфронтация. Её голубые глаза смотрели на меня, как на святую или как на ангела хранителя. Хотя я просто сказала парочку слов. Я протянула ей руку. «Поднимайся, заболеешь, — сказала я ей более оптимистичным тоном и тепло улыбнулась ей. Она взяла меня за ладонь, и я помогла ей встать. — Поверили, дураки», — бросила я, как бы невзначай, а она посмотрела на меня с шоком: «То есть, ты…» «Нет, я не Нацуми Кузурю. На самом деле, меня зовут 楓 Масуити, — сказала я, улыбнувшись. По всей видимости, мой оптимистичный настрой всё-таки смог немного успокоить эту девушку. — Боже, да ты вся в ужасном состоянии! Пойдём со мной, дадим тебе человеческую одежду», — сказала я, после чего взяла её за руку и повела за собой. Возможно, она хотела сказать мне своё имя, но мне было не до этого. Я просто старалась отвлечься от того, что сама наговорила этим типам.Дочь Мацусигэ Кузурю, оябуна Кузурю-гуми, самого сильного преступного синдиката в стране.
Дочь того, кто убил собственную жену.
***
«Заходи, — сказала я, приглашая свою попутчицу в своё скромненькое общежитие. — Я пока разогрею чай. Можешь сходить в душ, а то выглядишь… мягко говоря, не очень». «Хорошо», — сказала она уже более спокойным тоном. Она сняла с себя всю порванную одежду и оставила её в сложенном виде, пока я возилась с чайником и заваркой. Уже спустя всего пару минут я услышала, как щёлкнул замок душевой и как включилась вода в душе. И, всё-таки, нельзя было её заставлять идти обратно домой в её прежней одежде. Я решила дать ей что-нибудь из своего гардероба, к счастью, у нас были почти одинаковые телосложения. В итоге я остановилась на простенькой белой рубашке с жилетом, на которой был логотип моей старой школы. Примерно через 45 минут моя гостья перестала умываться. Я попросила её отворить дверь, чтобы дать ей новую одежду. «Тебе не обязательно это делать, Масуити-сан», — неловко сказала она, после чего я просто всунула ей одежду в руки. «Бери, пока дают, — пригрозила я. — Иначе пойдёшь по улице голой». Она молча кивнула и подчинилась моему указу. Как только она закончила одеваться, я разлила в кружки кипяток, а затем и заварку, а на столик поставила сахарницу с кубиками свежего тростникового сахара. Как только она вышла, я смогла рассмотреть её более приветливый вид. Забавно, но моя одежда оказалась ей в самый раз, хотя у нас разные фигуры. Тем не менее, я подозвала её к столик и предложила ей чашку. Она села на стул и понесла к себе поближе чашку. «Спасибо», — сказала она, охватив края чашки пальцами и подув на напиток. «Без проблем. Чувствуй себя, как дома, — вежливо ответила я, сложив руки полочкой на столе. — Да, я забыла спросить, как тебя зовут?» — спросила я, виновато поклонившись. «Ирума Миу, — ответила девушка, поднимая на меня глаза. Затем она усмехнулась: — Не самое приятное знакомство вышло, Масуити-сан». «Да, точно. Нынче из-за этих малолеток-хулиганов не получается дышать полной грудью». «Слушай, Масуити-сан, — спросила Миу после недолгого молчания, поставив чашку на столик. — Ты так подробно рассказывала про Нацуми Кузурю и про само Кузурю-гуми с таким убеждением. Так вот, у меня возник вопрос: не связана ли ты тоже как-то с Якудзой?» Вопрос был, конечно, занятный, но я приняла его довольно расслабленно. Я положила чашку на стол и откинулась на спинку стула. «Да, это правда, у меня есть связи с Якудзой. Я выросла в одном из малых кланов, которым управляет клан Минамото, — начала я. Упоминание клана Минамото явно удивило её. — Несмотря на то что большинство кланов контролирует Кузурю-гуми, остальные им никак не подчиняются. Минамото тому пример. Оба клана — заклятые враги». Чем больше я говорила, тем сильнее Миу удивлялась моим слава. Да, не каждый день выдастся возможность лично познакомиться с девушкой-якудзой, спасшей тебя от местных гопников. «Я, как и Нацуми Кузурю, учусь в резервном курсе, но не встречались лицом к лицу. Я, можно сказать, наблюдаю за ней. Хотя, если говорить откровенно, сам резервный курс интересует меня намного больше, чем она». «Почему же?» — спросила собеседница, отпивая немного чая. «Сам курс больше похож на авантюру: за первый месяц обучения я заметила, что только пара учителей серьёзно относятся к своей работе, а остальным как будто фиолетово. Например, можно сбежать с урока под предлогом сходить в туалет, а он даже не заметит, что тебя нет. И, что самое странное, им не дают выговоров. Если отмечать кого-то конкретного, то мне больше всего нравится мисс Сонозаки. Она относится к своей работе как никогда серьёзно: она ведёт диалоги с учениками, рассказывает интересные факты о таких-то писателя и их произведениях. Ну а также она очень любит Льюиса Кэрролла и его работы. Она может рассказывать о нём часами и не уставать. Нравится она мне». Дальше между нами шёл типичный заурядный разговор по душам: кто где живёт, как проходит учёба, планы на будущее, число друзей и знакомых. В этот момент я поняла, что мне очень не хватало общения со своими сверстниками. Среди них я всегда чувствовала себя некомфортно. В нашем классе всё было так: скажешь хоть что-нибудь, тебя обязательно высмеют перед всем классом. С детства я всегда только и получала усмешки в свою сторону и откровенные оскорбления из-за того, что у меня нет родителей. В то время я чувствовала себя неживой, чужой для всех. Я хотела перестать существовать. Как только разговор подошёл к концу, был уже вечер. Миу оставила меня одну в общежитии, попрощавшись перед уходом. Я ей улыбнулась. Спустя несколько минут я почувствовала, как радость от общения начала постепенно улетучиваться из моего тела, как улыбка медленно сползает с моего лица, а глаза становятся стеклянными. Возможно, больше мы с ней не увидимся. Я посмотрела в зеркало и увидела прежнюю себя: блондинку с бледной кожей и большими глазами, под которыми были тёмные пятна из-за недостатка сна. Хотелось бы мне оказаться там, за зеркалом…