Entropy

Так что ты думаешь… о моем брате?

________________________________________

Санс проснулся в своей постели. Он не помнил, как попал сюда, но был слишком слаб, чтобы беспокоиться. Возможно, он телепортировался в постель. Он мог телепортироваться куда угодно — его собственная кровать была, пожалуй, самым приятным местом, где он мог оказаться. И он даже не слился с матрасом. Это хороший знак, подумал он. Он начал собирать воедино события прошлой ночи. Доктор, имени которого он не помнил. Ядро. Машина… Санс моргнул. Он почти забыл о машине. Он надеялся, что она всё еще была во дворе. Он начал телепортироваться, не будучи в состоянии контролировать это. В конце концов он потащился домой. Он всё еще не был уверен, какой сегодня день или даже год, но Папирус был жив и существовал, что было самым важным. Санс вспомнил, как плакал в объятиях Папируса. Он зажал щель между глазницами. — Ух. Санс уже много лет так не разваливался. Это потребует некоторых объяснений. Он встал, кости всё еще болели. От этого у него заскрипела спина, как будто он был лет на тридцать старше. Санс надел тапочки и подошел к окну. Мир всё еще существовал. Санс также видел машину, всё еще скромно стоявшую во дворе. Отсюда машина выглядела… довольно потрепанной. Сансу пришло в голову, что у него не было возможности проверить ее на наличие повреждений до того, как он телепортировался прошлой ночью. Он отвернулся от окна и прищурился. Пахло так, будто что-то горело. Пожар в квартире был бы просто вишенкой на дерьмовом торте. Санс направился к двери своей спальни и высунул голову. — Папирус…? — АХ, САНС! ТЫ НАКОНЕЦ ПРОСНУЛСЯ! Папирус появился из кухни в конце коридора. Он держал лопаточку и улыбнулся, увидев Санса. — ТЫ КАК РАЗ УСПЕЛ К ЗАВТРАКУ, БРАТ! Санс прислонился к дверному косяку и уставился на него. — Зав… траку? В прошлом Папирус несколько раз пытался готовить. «Пытался» — ключевое слово. — КОНЕЧНО! Я ПОДУМАЛ, ЧТО ПОСЛЕ ВЧЕРАШНЕГО ТЕБЕ НЕ ПОМЕШАЕТ ХОРОШЕНЬКО ПОЗАВТРАКАТЬ! — Ох. — Санс постучал костяшками пальцев по двери, гадая, как долго он сможет это откладывать. Он даже не был уверен, как много сможет рассказать брату. — Что-то горит? — Нонсенс! — Хех. Ты хотел сказать нонсанс? — АГХ. УЖЕ КАЛАМБУРИШЬ. ПОХОЖЕ, ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ЛУЧШЕ. ПРОСТО ДУЙ СЮДА, ПОКА ОНИ НЕ ОСТЫЛИ! Санс усмехнулся и поплелся по коридору, держась одной рукой за стену для безопасности. Он чувствовал боль и слабость. По крайней мере, немного еды должно помочь. Кухня была лишь частично заполнена дымом. Папирус, по крайней мере, открыл окно. Он стоял над плитой и выковыривал из сковородки на тарелку черные диски. Санс с сомнением посмотрел на них и сел за стол. — Так что у нас в меню? — Блины! Папирус поставил перед ним тарелку. Блины давно перестали быть чем-то иным, кроме древесного угля. Санс изобразил улыбку. — Ох, Папс, тебе… эм… не стоило. — Он ткнул вилкой в один из почерневших дисков. Он издал тихий треск. — ХОРОШИЙ завтрак — ХОРОШЕЕ начало дня! — Сколько сейчас времени? — Санс подавил желание спросить, какой сегодня день и год. Он мог бы незаметно найти календарь позже. — Кажется, десять. — Думаю, мне скоро пора на работу. — Санс нахмурился, глядя на свой уголь. Доктор исчез, но кто-нибудь в лаборатории мог бы рассказать ему, что произошло. Он вспомнил, что команда, работавшая над Сбросом, была очень маленькой, только Санс, доктор и… кто-то еще. Но в лаборатории было много монстров, которые, по крайней мере, были знакомы с этой концепцией. Его компьютер и лабораторное оборудование могли бы помочь. — Работа? Ты? Ах! Это и вправду смешно! Хорошая шутка, Санс! Усмехнувшись, Папирус сел за стол со своей тарелкой. Он принялся за еду, а Санс уставился на него. — …Смешно? — На этот раз Великий Папирус ПРЕВЗОШЕЛ самого себя! — сказал Папирус с полным ртом усопшего блина. — В любом случае, я думаю, что будет лучше, если ты сегодня останешься дома. — Я, эм… — У Санса появилась очень неприятная теория. — Что ж, я, по крайней мере, заскочу в лаб попозже. Забрать мои вещи. — «Лаб»? — Папирус задумчиво посмотрел на него. — О! Я и не знал, что ты знаешь собак. Он в Королевской Страже? — Нет… — Аппетит Санса быстро покинул его. — Я имею в виду… лаб. Лаборатория? Папирус скорчил гримасу, словно наконец понял, что ест древесный уголь. — Санс, только не говори мне, что ты ошивался в ЭТОМ жутком месте. Поэтому ты так расстроился вчера вечером? — Папирус подался вперед. — Я слышал, что в этом месте водятся ПРИВИДЕНИЯ. Ты встречал каких-нибудь призраков? Санс сложил руки под подбородком, устремив взгляд куда-то вдаль. Это… это не имело никакого смысла. Папирус вел себя так, словно лаборатории вообще не существовало. Или… что это определенно была не та лаборатория, с которой Санс был знаком. Что происходит? Всё Сбросилось, но лабораторию и научному отделу было около тысячи лет. Папирус и большинство современных монстров выросли с лабораторией, которая была такой же достопримечательностью, как замок Азгора. Как мог Папирус забыть такое? — Санс… — Папирус отложил вилку. — Теперь мы можем поговорить? О прошлой ночи? Санс сложил руки на груди и перевел взгляд на брата. — Я не видел тебя таким с тех пор, как… ньех. — Папирус не закончил мысль. — Ты потерял сознание, прежде чем успел мне что-то сказать. Я хочу понять, чтобы помочь тебе. Ты мой брат, Санс. Я знаю, что ты не любишь говорить мне, когда тебя что-то беспокоит, но вчера вечером это было… пугающе. — Оу… — Санс уперся ладонями в глазницы. — Прости, бро. Правда. Последнее, что я хочу делать, это беспокоить тебя. — Великий Папирус — великий брат, который беспокоится в ВЕЛИКОЙ стадии, когда его брат плачет! — Хех. — Санс улыбнулся в свои руки. — Ты действительно великий брат… — И никогда не забывай об этом! А теперь… ты расскажешь мне, что случилось? — Я… — Санс замялся. Они редко говорили о работе Санса, но Папирус, по крайней мере, всегда знал, что он работает в научном отделе и что он изучает человеческие души. Это было почти всё, что Папирус когда-либо хотел знать, поскольку науку он находил скучной. Но что-то явно случилось с лабораторией, а возможно, и со всем научным отделом. Папирус, похоже, не думал, что у Санса вообще есть работа. А может это и так. К этой куче нужно добавить еще одну проблему. Если Санс теперь безработный, он не знал, как они будут платить за квартиру. — Это… сложно, бро. — Санс потер лицо. — Я не… знаю, как это объяснить. У меня был тяжелый… У меня был плохой день. Случилось что-то плохое. Папирус очень медленно нахмурился. — Кто-то причинил тебе боль? Санс вздрогнул и бросил нервный взгляд на брата. Папирус реагировал на мысль о том, что кто-то может причинить боль его брату, примерно так же, как и Санс, хотя Папирус был намного спокойнее. Половину времени Санс думал, что Папирус убедил себя, что это он старший брат, которому поручено защищать маленького Санса. Всегда было смешно видеть, как Папирус марширует к какому-то придурку, чтобы очень строго поговорить. Папирус был большим добряком, но он был очень высоким и мог быть довольно пугающим, даже не пытаясь. И все знали, что с его силой приходилось считаться, когда он использовал магию. Никто никогда не беспокоил Санса, когда Папирус был рядом. Сейчас это было не смешно. Сейчас это просто напомнило ему о том, что сделал доктор, и о том, что он пытался сделать. Санс подавил желание прижать руку к груди. Его душа всё еще принадлежала ему. Никто не собирался превращать ее в синий, зеленый или любой другой цвет. Если доктор действительно исчез, то никто и никогда больше этого не сделает. — Нет… это вряд ли, — сказал он после минутной паузы. — Ты… помнишь вчерашние землетрясения? Папирус покачал головой. — А они были? Я и не заметил! Может, они еще не случились, в зависимости от того, когда был Санс. Невозможность рассказать или хотя бы спросить Папируса, не звуча безумно, очень расстраивала. — Похоже, они были довольно маленькими, — сказал Санс ровным голосом. — Но, видишь ли… мой друг был… Папс, ты ведь слышал о Королевском Ученом, верно? Папирус усмехнулся. — Может, я и не такой НАУЧНЫЙ, как ты, брат, но даже я знаю об этом! Сейчас это положение несколько бессмысленно, так ведь? О! Санс, ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать Королевским Ученым? — Я-я? Что? — Конечно! У тебя бы здорово получилось, Санс! Только… — Папирус посмотрел на него. — Тебе придется РАБОТАТЬ. Я уверен, что ты ВОЗНЕНАВИДИШЬ эту часть. — Я– хех– эм. Не думаю, что понимаю, о чем ты. Разве уже… нет Королевского Ученого? — Брат, НЕУЖЕЛИ ты так мало обращаешь внимания на мир? — Папирус покачал головой. — Король Азгор пытался занять кого-то на должность Королевского Ученого в течение… хм. Я не знаю, КАК ДОЛГО, но я уверен, что это очень долго! В этом было еще меньше смысла. Достаточно того, что что-то изменилось в лаборатории и научном отделе. Как может не быть Королевского Ученого? Га… Лицо Санса сморщилось. Оно вертелось на кончике его несуществующего языка, но снова ускользнуло. Во всяком случае, он, доктор, был Королевским Ученым с тех пор, как его помнили. Санс это прекрасно знал. Доктору было тысячи лет. Он был первым и единственным Королевским Ученым за всё время. Санс помассировал череп, безуспешно пытаясь не поддаться панике. Он не понимал. Он вообще ничего не понимал. С нарастающей паникой пришло уже знакомое вибрирующее ощущение. Санс вцепился в край стола. Нет, не сейчас. — Санс? Ты… в порядке? Ты дрожишь… Он перевел дыхание. Нет, нет. Он мог это сделать. Ему просто нужно сосредоточиться. Он мысленно вернулся к прошлой ночи. Целиться было трудно, остановить это — еще труднее, но он доказал, что это возможно. Вибрация усилилась. — Я– прости, бро, это– это будет страшно, но– но я буду в порядке. Это– э-это ново для меня, я в-всё еще пытаюсь– разобраться– — Санс! Что происходит? Папирус начал подниматься на ноги. — Н-нет– никуда не уходи– н-не уходи– ладно? Пожалуйста. Я– я постараюсь сразу же вер– Мир исчез, и через долю секунды Санс снова появился. Не имея под собой стула, он тяжело рухнул, едва не сломав копчик. — Ай, черт. Он огляделся. Он был на крыше, все ещё в Новом Доме — горизонт говорил ему об этом. Он медленно встал, морщась и потирая копчик. — Хорошая работа, Санс, — сказал он с гримасой. — Папс взбесится. Он подошел к краю крыши и посмотрел вниз, пытаясь разглядеть знакомый ориентир. Удивительно, но он не так уж далеко. Он был в двух кварталах от дома. Судя по тому, что он видел внизу, он был почти уверен, что находится на крыше другой квартиры, на этот раз немного более высококлассной, чем у него и Папируса. — Ладно… ладно, это немного сужает круг поиска… это хорошо… да. Да, оставайся позитивным. Главное — сохранять спокойствие. Паника могла отослать его обратно в Сноудин или бросить в Руины. Санс нашел пожарную лестницу и начал спускаться. — Эй, Папс, довольно ловкий трюк с исчезновением, да? — пробормотал он себе под нос. — О да, я могу случайно выпрыгнуть из пространства и времени благодаря тому, что чуть не умер прошлой ночью. Да, довольно безумно. Этот парень, которого я не помню, пытался убить весь мир и хотел превратить меня в научный эксперимент. Это было здорово. Но я его отговорил. По крайней мере, я так думаю. Не могу вспомнить. Как прошел твой день? Добравшись до земли, он замолчал. Ему предстояло пройти два квартала в одной майке, спортивных шортах и тапочках. Если он будет бормотать себе под нос всю дорогу, то даже он начнет думать, что сошел с ума. К счастью, некоторые соседи привыкли к тому, что Санс разгуливает в пижаме, поэтому на него смотрели меньше, чем он ожидал. Тем лучше. Он и так был достаточно раздражен. На полпути к дому он остановился. В витрине какого-то страхового магазина висел цифровой дисплей, на котором высвечивалось радостное приветствие, текущая температура и дата. Санс подождал, пока не появилась дата. На дисплее высветилась дата — всего один день после того, как Санс последовал за доктором в Ядро. Это невозможно. Всё ведь Сбросилось, так ведь? Для этого и была создана машина. Как это могло быть Сбросом, если он не вернулся назад во времени? Неужели он вернулся всего на несколько секунд? Или… Была ли это совершенно новая временная линия? Нет. Санс посмотрел на свои руки. Нет, это тоже невозможно. Если бы это было так, он бы уже столкнулся с другим Сансом. Он вспомнил, как обсуждал с доктором возможность перепрыгнуть временные линии. Как и телепортация, это было неосуществимо с нынешним пониманием науки и магии, и подразумевалось, что даже попытка может непоправимо разрушить пространство-время. Санс также понимал, что альтернативные временные линии будут содержать альтернативные копии всех, включая Санса. Существовала вероятность того, что временная линия каким-то образом пропустила назначенного Санса, но если бы это было так, это не объяснило бы реакцию Папируса на него. Значит, это не новая временная линия, и Сброса не произошло. Слишком поздно ему пришло в голову, что подобные правила применимы и к Сбросу. Он уже должен был столкнуться со своим прошлым «я». Что же произошло? Санс огляделся, не обращая внимания на взгляды прохожих. Как будто временная линия сломалась, а затем зажила неправильно. Как кость. Они с доктором провалились в темноту. Теперь, согласно Папирусу, Королевского Ученого вообще не существовало, а Санс не работал в научном отделе. И он не помнил даже имени доктора, да и вообще почти ничего, кроме их битвы в Ядре. В лаборатории должны быть какие-то ответы. Доктор что-то там оставил. Что-то… что-то важное. Санс снова зашагал, пытаясь собраться с мыслями. Когда-то доктор создал что-то внутри лаборатории. В… в своем кабинете. Что-то мерцающее и странное. Он не мог вспомнить, что это было. Только то, что оно должно было оставаться стабильным, независимо от того, что случилось с временной линией. Оно всё еще должно быть там. Но сначала Сансу нужно было вернуться к Папирусу. Второй раз за столько дней Санс постучал в дверь. Папирус открыл ее прежде, чем Санс успел опустить кулак. Он неуверенно улыбнулся брату, испытывая такое же облегчение, как и прошлой ночью. — Хэй, бро. Прости за– Папирус наклонился и обнял Санса. Он замолчал. — Санс! Не ПУГАЙ меня так! Что случилось? Куда ты ИСЧЕЗ? Санс похлопал его по спине. — Э-эй, здоровяк, всё хорошо. Я в порядке. Я же сказал, что вернусь. Давай зайдем, я… я постараюсь объяснить. Папирус практически втащил Санса внутрь, не отпуская. — Ты растворился В ВОЗДУХЕ! Обычно ты не ТАК уж хорошо избегаешь ответственности! — Хех. — Санс отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть Папирусу в лицо. — Прости, бро. Я не хотел тебя напугать. Я… пока не могу это контролировать. — С каких это пор ты можешь вот так просто ИСЧЕЗНУТЬ? — С тех пор… наверное, со вчерашнего вечера. — Санс вздохнул. — Не знаю, сколько я могу тебе рассказать, Папс. Не… не потому, что ты не поймешь. Это… я и сам толком не понимаю. Я не… знаю, что происходит. Папирус уткнулся лбом в его плечо. Санс чувствовал себя ужасно. Сначала вернулся домой разбитый и плачущий, а теперь исчез прямо на глазах у брата. Он должен взять ситуацию под контроль. Он не мог продолжать так пугать Папируса. — Это случится снова? — спросил Папирус. — Возможно. Пока я не возьму всё под контроль. Но я всегда буду возвращаться, Папс. Всегда. Ладно? — Это… самое важное, — сказал Папирус, снова поднимая голову. Санс не мог припомнить, когда в последний раз видел Папируса таким обеспокоенным. Папирус не должен был волноваться. Он должен быть веселым, беззаботным, шумным. Оптимистичным и всегда позитивным. Санс вдруг понял, что не может сказать ему. Он не мог рассказать Папирусу, что произошло. Не всё. Даже не большую часть. — Это связано с тем… что случилось с тобой прошлой ночью? — Да, я… — Санс быстро перебрал то, что он мог сказать Папирусу, что было бы наименее огорчительным, но всё же имело смысл. Не помогало и то, что Санс и сам едва ли это понимал. — Помнишь, я упоминал о своем друге… о парне, которого я знаю. Мы с ним что-то тайно изучали. — Что-то изучали? — Папирус нахмурился. — Что-то вроде «науки»? — Да. — Санс прислонился спиной к двери. — Вчера вечером мы кое-что протестировали. И я не знаю почему, но это подействовало на меня. — Значит, он причинил тебе боль. — Нет, — солгал Санс. — Нет, Папс, никто не причинил мне боли. Это был несчастный случай. — Он закрыл глазницы. — Теперь это не имеет значения. Мы оба остановились над тем, чем работали. — Похоже, в данном случае остановиться было правильным решением! Что-то острое и болезненное вонзилось в грудную клетку Санса. Сейчас самое время тебе остановиться. Он почти слышал голос, звенящий внутри его черепа. Но не было ни лица, ни имени. Только ощущение. Страх, потеря, тоска. — В… в общем, — продолжил Санс после паузы. — Ты… помнишь, что было несколько лет назад? Когда я, эм… — Санс снова замолчал. Это может быть опасно, если Папирус забыл о докторе. — Я пришел домой и… я мог использовать магию? Ты помнишь это? — Я… — Папирус нахмурился еще сильнее. Он выглядел так, словно боролся с чем-то, с какой-то мыслью, которую пытался придавить. — Дааааа? Да… верно. Теперь ты можешь… использовать магию. Он выглядел так, словно ждал подтверждения от Санса. Как будто он не был уверен. — Да. Да, верно. Странно. Сансу придется подумать об этом позже. — Это что-то вроде того. Это… хех. Это просто глупая новая способность, вот и всё. Просто мне нужно к этому привыкнуть. Какое-то время это будет странно, но… эй, мы пройдем через это, да? Это не обязательно должно быть плохо. Верно? Выражение лица Папируса было довольно твердым. — Это ведь не больно? Не опасно? — Что, нет. Нет, не совсем. — САНС. — Правда. Клянусь. Папирус не выглядел удовлетворенным таким ответом, но через мгновение кивнул. — Тогда, я полагаю, это не должно быть плохо. — Он внимательно посмотрел на Санса, изучая лицо брата. Санс постарался выглядеть как можно более нейтральным. — Ты сможешь предупредить меня ещё раз, прежде чем это случится? — Без сомнения. Я чувствую, когда оно приближается. — Где ты вообще ПОЯВЛЯЕШЬСЯ? Если ты ИСЧЕЗАЕШЬ, ты должен где-то ПОЯВИТЬСЯ. — Хех, кажется, это… где угодно. Вчера вечером я оказался в Сноудине и на мусорной свалке. — Санс вдруг ухмыльнулся. — Эй, ты знаешь… как только я справлюсь с этим, мне больше никогда не придется ходить куда-то. Больше никаких лестниц. Хех, чувак, это прекрасно. Папирус встал и скрестил руки на груди с притворным отвращением. — АГХ! Как будто ты уже не был огромным ЛЕНТЯЕМ! — Больше не придется ехать на пароме, — сказал Санс, придав своему голосу мечтательный оттенок. — Больше никаких скачущих паровых вентиляции. Просто, пуф. И вот он я. — Тогда ты будешь вести СОВЕРШЕННО сидячий образ жизни! Нет, я этого просто не допущу! Мне придется купить тебе тренажер! Санс рассмеялся, и Папирус хихикнул. Вот так-то было гораздо лучше. Больше никакого беспокойного, сбитого с толку Папируса. По крайней мере, внешне. Папирус мог быть так же хорош, как и Санс в сокрытии вещей, когда он хотел. Санс решил не думать об этом. Это пройдет. Он быстро сжал руку брата. — Эй. Всё будет хорошо, бро, окей? Я о… Он остановил себя. Больше никаких обещаний. — …Я знаю, что мы справимся. Мы скеле-братья. У нас всегда всё хорошо получается, да? — ДА! — Папирус развел руками. — Более чем хорошо! МЫ ВСЕГДА СПРАВЛЯЕМСЯ С БЛЕСКОМ! НЕ ВОЛНУЙСЯ, САНС! ТВОЙ ЧУДЕСНЫЙ БРАТ ПОДДЕРЖИТ ТЕБЯ, ДАЖЕ КОГДА ТЫ ИСЧЕЗНЕШЬ! ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО НЕ ВСТАНУТ МЕЖДУ НАМИ, РАЗВЕ ЧТО В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ! Санс снова улыбнулся, и на этот раз улыбка была искренней.

***

Остаток дня прошел спокойно. Санс отложил поиск ответов ненадолго, чтобы провести некоторое время с братом. Он проспал еще несколько часов, и Папирус даже не жаловался. Они смотрели телевизор, и Санс поймал себя на том, какие махинации Папирус затевает с участием Королевской Стражи. Очевидно, появился новый Капитан Стражи, и Папирус не мог перестать говорить о том, какая она крутая. Ни один из них не заговорил ни о прошлой ночи, ни о ее последствиях. Сансу удалось выбросить всё это из головы, хотя бы ненадолго. Это было приятно. Расслабляюще. Санс уже давно не чувствовал себя таким расслабленным. Он телепортировался еще раз в течение дня, оказавшись на другой стороне Нового Дома. Ему потребовался почти час, чтобы вернуться домой. Санс использовал это время, чтобы проверить машину за их квартирой. Она лежала там, где ее оставил Санс. Вблизи машина выглядела намного хуже из-за износа. В нескольких местах корпус был покрыт трещинами глубиной в несколько сантиметров. Прокладка люка отслаивалась и плавилась, и всё внутри было выжжено черным. Везде торчали оголенные провода и трубопроводы как внутри, так и снаружи. Санс нажал несколько кнопок на внешней панели управления, но ничего не произошло. Это штука была разрушена. Просто чудо, что Санс вообще выжил. Он провел пальцем по одной из самых страшных трещин; ещё глубже — и корпус проломился бы. Санса постигла бы та же участь, что и доктора и других павших. Он не мог сдвинуть машину с места, чтобы спрятать ее, и, учитывая, что она стояла здесь, выставленная напоказ в течение нескольких часов, было очень вероятно, что по крайней мере кто-то видел ее. Нужно... принять меры. Нельзя допустить, чтобы какой-то ребенок увидел крутую машину и попытался в нее залезть. Лучшее, что Санс мог сейчас сделать, это накрыть ее тканью и передвинуть несколько мусорных баков. Он надеялся, что монстры просто подумают, что это сломанный холодильник. Как только он найдет безопасное место, он сможет украсть повозку и спрятать машину. Может быть, он сумеет ее починить. Но позже. Санс вошел внутрь, заверил Папируса, что с ним всё в порядке, и провел остаток дня, не думая ни о чем. Он старался просто наслаждаться тишиной и покоем. В ту ночь, убедившись, что Папирус спит, Санс ушел. До места, где должна была находиться лаборатория, было около часа езды. Папирус спал очень чутко. Если Санс правильно рассчитал время, он сможет добраться до лаборатории, осмотреться и вернуться еще до того, как Папирус проснется. Если нет, то внезапная телепортация послужит хорошим предлогом. Телепортация, безусловно, была бы полезна, но Санс понятия не имел, как ее вызвать. Он даже не был уверен, что это может сработать. Вполне возможно, что контролировать пункт назначения — это всё, что он мог сделать. Даже если он поймет, эта способность может снова выйти из строя, проносясь по всему Подземелью, пока не убьет его. Санс не был уверен, что хочет рисковать. Когда он прибыл в лабораторию и увидел ее в первый раз, он подумал, не передумать ли. Даже на первый взгляд всё здание было другим. Оно было гораздо меньше. Оно должно было быть по крайней мере в три раза больше, достаточно большой, чтобы вместить несколько отделов. На вывеске над дверью было только одно слово — Лаборатория — и половина букв выцвела. Санс никогда не видел более ветхого здания. Лаборатория всегда была старой, но никогда так не выглядела. Ремонтная бригада всегда превосходно справлялась с поддержанием чистоты и современности, корректируя с относительной периодичностью. Этой лабораторией будто не пользовались лет сто. Большинство окон были либо разбиты, либо заколочены. Санс видел, что часть потолка обвалилась. На двери висела табличка «ЗАПРЕЩЕНО», которая выглядела такой же старой, как и само здание. Он обошел вокруг всего здания. Перед ним было две двери с тяжелыми цепями, и ни одно из окон первого этажа не было доступно. Санс вернулся к входной двери и вытащил из кармана свой лабораторный значок. Он поморщился; возможно, это не сработает, но он мог попытаться. Рядом с дверью была небольшая цифровая панель со сканером. Несколько кнопок полностью стерлись, и из-за панели торчало несколько проводов. Санс вздохнул и поднес значок к сканеру. Разорванные провода заискрились, и сканер ожил, на его экране вспыхнуло несколько сломанных пикселей и больше ничего. Возможно, это был хороший знак. Санс набрал код. От двери донесся глухой лязгающий звук, и она слегка вздрогнула, ржавчина и пыль повалили с косяка. Цифровая панель мгновенно взорвалась искрами. Санс отступил назад. — Ого, — пробормотал он, стряхивая искры с пальто. — Это сработало… вроде как. Цепь была проблемой. Она была заперта на два висячих замка. Санс экспериментально дернул цепь, но ничего не произошло. Он обдумывал варианты, задумчиво потирая подбородок. Несколько костяных снарядов разорвут цепь, но Санс не был уверен, что произойдет, если он попытается. Он не пытался использовать свою магию с тех пор, как попал на мусорную свалку. Если бы только он мог телепортироваться на другую сторону двери. — Глупая идея, — сказал он себе. — Очень глупая идея. Даже если бы он мог понять, как вызвать телепортацию, он еще не был достаточно хорош в прицеливании. Скорее всего, он окажется в Новом Доме. Или сольется с этой чертовой дверью. Итак. У него был выбор: либо взорвать всю лабораторию своей магией, либо телепортироваться в какое-нибудь ужасное место. — Отлично. Клянусь, раньше твоя жизнь не была такой странной, Санс. Телепортацию он, по крайней мере, хоть немного контролировал. Магию… он не был уверен. Санс закрыл глазницы и глубоко вздохнул. — Ладно. Давай просто… попробуем. Посмотрим. Он попытался вспомнить, на что была похожа вибрация. Это было нетрудно; он чувствовал ее так много раз, что это было так же знакомо, как ощущение, что его душа меняет цвет. Это было похоже на любую другую вибрацию, но гораздо глубже, поглощающая всё его тело и разум. Это чувство пронзило его до мозга костей. Санс вспомнил. Он попытался вернуть это чувство. Ничего не произошло, но Санс продолжал концентрироваться. — Если ты можешь выключить радио, ты можешь включить его снова. Давай. Это была неточная метафора, на самом деле. Радиоволны имели очень большую длину волны. Длина волны такого рода вибрации была намного, намного короче. Очень высокая частота. Достаточно высокая, чтобы вибрировать во времени и пространстве. Было бы интересно в самом деле научиться, если бы это постоянно не происходило без его согласия. — Думаю, это больше похоже на камертон, — сказал он, пожимая плечами. — Ну конечно. Его всё еще нужно настроить, да? Хех. Вот с каким инструментом музыканты едят свою еду. Вот оно, начало откуда-то из грудной клетки. Санс старался дышать ровно. — Черт, ладно. Хорошо. Спокойно. В лабораторию. В лабораторию. В лабораторию. Санс продолжал бормотать это себе под нос, снова и снова. Он попытался представить себе лабораторию такой, какой она ему запомнилась: белые коридоры, кафельный пол, прихожая и стойка администратора. Ученые, бродящие вокруг, обсуждающие последние эксперименты или, чаще всего, интересные сплетни, услышанные у кулера. Вибрация становилась всё сильнее, распространяясь по его костям. На этот раз она была менее яростной. Менее настойчивой. Он задержал дыхание, когда скользнул в сторону, и сдержал его в себе, когда снова появился. Он открыл одну глазницу, приготовившись к худшему. Оранжевое свечение и тепло говорили ему, что он все ещё в Хотленде, но он определенно все еще был на улице. К тому же он был гораздо выше, чем раньше. Он открыл вторую глазницу и выдохнул, очень внимательно осматриваясь. Эта местность не была ему знакома. Она была очень маленькой и частично закрытой, как ниша. Три каменные стены вокруг него и свет, просачивающийся из одного отверстия. Санс наклонился к нему. Оу. Он находился прямо над лабораторией. Она была примерно в ста метрах внизу. Санс находился в дыре в потолке пещеры. — Хорошо, — сказал он, отступая как можно дальше. — Тогда ладно. В смысле. Н-не так уж плохо. По крайней мере… общая площадь правильная. Да. Это хорошо. Правда, меня уже тошнит от высоты. Он прислонился спиной к стене. — Представляю, как объяснить это Папирусу. Хех. Извини, бро, я застрял в потолке. Можешь достать мне лестницу? Уф. По крайней мере, теперь он мог заставить это работать. Что было действительно хорошо. Теперь ему оставалось только спуститься. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и снова почувствовать вибрацию. На этот раз он появился на крыше лаборатории. — Эй, так-то лучше, — сказал он, ухмыляясь. — Кто знает, может, я и вправду сумею в этом разобраться. Когда-нибудь. Оказаться на крыше было удачей. Впереди была дверь, и никто не потрудился запереть ее на цепь. В любом случае, только Цундереплан сможет подняться сюда, а какой Цундереплан в здравом уме станет беспокоиться? Санс остановился, положив руку на дверную ручку. Что бы он здесь ни нашел, это будет неприятно. Но он должен был это увидеть. Он должен был знать, что случилось с этой временной линией, и лаборатория была единственным местом, где могли быть какие-то ответы. По крайней мере, сияющая штука, которую оставил доктор, должна была быть здесь. Должна была. Это ведь было не из тех вещей, которые могут просто исчезнуть, верно? Он не мог вспомнить. Санс толкнул дверь. Лестница частично прогнила. Санс очень осторожно спустился вниз, услышав, как за ним закрылась дверь. Внутри была кромешная тьма. Санс остановился на первой площадке, вцепившись в перила и ожидая, пока глаза привыкнут. Его ребра напряглись. Это была не пустота — ничто не было — но он не мог не вспомнить Ядро. То, как тьма бурлила в его голове. — Соберись, Санс, — проворчал он, прижимая руку к груди. — Ты монстр. Ты не должен бояться темноты. Примерно через минуту темнота немного рассеялась. Как раз достаточно, чтобы Санс продолжал спускаться. Он пожалел, что не захватил с собой фонарик. Он мог случайно провалиться через пол и разбиться насмерть после всего, что случилось. В лаборатории было всего два этажа. Верхний этаж был совершенно пуст. Там было несколько кабинетов, небольшая химическая лаборатория, выглядевшая так, будто пережила по крайней мере один пожар, ванная и компьютерный класс. Некоторые двери были заперты, а кабинеты обшарпаны начисто. Даже имена на дверях были стерты. Санс проверил каждый гниющий стол и ветхий картотечный шкаф, но ничего не нашел. Большинство компьютеров полностью исчезло, и в сломанных мониторах жили мыши. Любая важная информация из этого места была либо удалена, либо уничтожена. Примерно сантиметр пыли покрывал всё вокруг. Хуже всего было то, что Санс почти ничего не узнавал. Конечно, химический отдел находился на втором этаже, но он был гораздо больше. Две огромные лаборатории, дезинфекционные душевые, гигантская кладовая, несколько холодильных установок, заводы. Санс помнил странные запахи и постоянную болтовню химиков. Химики были занятной компанией. Санс пожалел, что не может вспомнить их имена или лица. Даже кабинеты были незнакомы. Санс не думал, что у него когда-либо был кабинет, но у него был письменный стол… где-то. Физический отдел должен был находиться на третьем этаже, но третьего этажа не было. Однако в последние несколько лет он держал большую часть своих вещей в подвале. Именно там они работали над Сбросом. Он спустился на первый этаж. Здесь была инженерная, магическая инженерия и медицинское крыло. Однако здание такого размера никак не могло вместить целых три отдела на одном этаже. Казалось, не было никаких причин для временной линии что-то сохранять, а что-то нет. Зачем хранить отдел химий, но не отдел физики? Если здесь и была какая-то закономерность, Санс ее не видел. По крайней мере, на первом этаже всё было более знакомо. Прихожая была практически такой же. В приемной по-прежнему стоял компьютер, но он был сломан без всякого ремонта. На стенах были граффити. Отдел магической инженерии исчез, но когда его шаги эхом отдавались в темных пустых коридорах, он не мог избавиться от чувства дежавю. Он узнал достаточно, чтобы это место показалось ему жутким. Именно здесь один из ученых из Сноудина впервые рассказал ему о хорошей закусочной под названием «Гриллби». Тут он однажды видел, как два лаборанта подначивали друг друга бросить необработанный натрий в унитаз. Здесь, в этом коридоре, в этом месте, Санс однажды передал доктору синюю человеческую душу. Пожалуйста, не заставляй меня делать что-то подобное снова. Он почти слышал, как произносит эти слова. Казалось, это было много веков назад. Санс остановился, прикрыв рот рукой. Люди. Он совсем забыл. Санс закрыл свои глазницы. Точно. Водопад. Ребенок в платье с оборками. Человек был напуган и одинок, и Санс убил его. Ради науки. Ради него. Он убедил Санса, что это того стоило. Этот Сброс того стоил. Он снова и снова пытался убедить Санса, что это было правильно. И Санс пытался в это поверить. — И вот что мы получили, — сказал он пустой лаборатории. — Мертвые дети, мертвые ученые и сломанная временная линия. Синий был не последним. Потом был ещё один. Санс прислонился к стене, вспоминая. Мальчик. Тот, что с зеленой душой. Санс передал его Королевской Страже, обеспечив его смерть. — Черт. Санс вздохнул и пошел дальше, засунув руки в карманы и ссутулив плечи. Сейчас он не мог думать об этом. Он пришел сюда не просто так. Кабинет доктора должен быть дальше по коридору. Вот где было спрятано самое важное. Сияющая штука. А дальше должен быть лифт в подвал. Санс почувствовал, как его ребра начали сжиматься, когда он заметил дверь в кабинет. По крайней мере, он всё еще существовал. Подойдя к двери, он замедлил шаг. Он почти чувствовал, что, если откроет ее, доктор будет ждать его с другой стороны, как ни в чем не бывало. Как будто он всё еще был жив. Санс заметил табличку с именем рядом с дверью и остановился. Название почти полностью стерлось, что было нормально, учитывая состояние остальной части здания. Странным было то, как было написано это имя. Они не были похожи на обычные буквы. Санс смог разглядеть только один — знак руки с одним пальцем, указывающим вверх. — Г, — сказал он вслух и нахмурился. Откуда он это знает? Это был просто знак руки. Действительно ли это соответствовало настоящей букве? Он протянул руку и попытался смахнуть пыль, но это было бесполезно. Остальные буквы, если это действительно было так, были слишком выцветшими. Прямо посередине имени была глубокая трещина. — Руки. — Он провел пальцем по выцветшим отпечаткам символов. — Он… говорил руками. Он почти вспомнил. Это было похоже на целый язык. Язык, который Санс понимал. Если бы Санс смог понять остальные буквы, он чувствовал, что вспомнил бы весь язык. Он не мог вспомнить его прямо сейчас, но оно было у него в голове. Что бы ни вырезало из его воспоминания о докторе, оно не вырезало его полностью. Он добавил это к списку вещей, о которых нужно подумать позже. Время было на исходе; Папирус проснется раньше, чем пройдет слишком много времени. Санс должен был попытаться найти сияющую штуку и подвал. Его рука потянулась к дверной ручке. Он почти ожидал, что кабинет заперт, но ручка повернулась. Дрожь пробежала по телу Санса, когда он толкнул дверь. Кабинет выглядел почти нормально. Внутри стоял большой деревянный стол, весь в трещинах и вмятинах, словно по нему несколько раз ударили. Кресло было перевернуто и было без колес. В углу стоял крепкий запертый шкаф с папками, две разбитые лампы и горшок, наполненный грязью и опавшими листьями. В противоположном углу стояла книжная полка, одна из полок была сломана и содержала только несколько нетронутых книг. На одной стене висел старый, порванный плакат с периодической таблицей, но это была единственная характерная черта в комнате. Ни картинных рам, ни наград, ни трофеев, ни даже диплома на стене. Это мог быть обычный кабинет, если бы не гнетущая атмосфера, накатывающая на Санса, как холодная волна. Ощущение было странным, как когда давление в комнате меняется, или когда вы слышите неслышный шум, похожий на отдаленный вой или жужжание. Санс снова вздрогнул, и у него закружилась голова. Что-то было не так с этим местом, даже больше, чем жуткая атмосфера остальной лаборатории. Он рискнул шагнуть через порог. Давление, казалось, увеличивалось бесконечно. Как будто его тянуло под воду. — Возьми себя в руки, Санс, — прошептал он. Он не хотел говорить слишком громко. Казалось, он тревожит что-то, что не должно быть потревожено. Его взгляд остановился на полу, где должна была быть сияющая штука. Ее там не было. На ковре виднелся небольшой ожог, но это было всё. В этом не было никакого смысла. Эта штука должна была быть здесь. Если бы он только мог вспомнить, что это было, он бы знал, почему, но он точно знал, что что-то подобное не могло быть просто перемещено или украдено. Санс присел на корточки над выжженной отметиной, стараясь не обращать внимания на давление в комнате. — Дело не только в этом, — сказал он, очень осторожно постукивая пальцем по метке. — Эта штука. Она делала так… так чтобы он мог вернуться. Он… должен был вернуться, но… не вернулся. Это было похоже на страховой полис. Доктор объяснил это Сансу и… и ещё кому-то… но Санс не мог вспомнить. Дело в том, что если с доктором что-то случится, эта штука должна была позволить ему вернуться. Чтобы… в некотором смысле Сбросить. Эта штука должна была сохранить его. Санс чуть не упал. — Сохранить. — Он схватился за скулы. — Он создал Сохранение. Всё равно что придавить кусочек пространства-времени. Именно так описал это доктор. Точка, к которой он может вернуться, если что-то случится. Она светилась золотым цветом. Слишком долгое разглядывание вызвало у Санса что-то вроде головной боли. Прямо как в этой комнате. Мрачную. Неправильную. — Хорошо, — сказал Санс, снова вставая. Он начал расхаживать по комнате. — Ладно, ладно. Итак, он создал Сохранение — не важно, что это вообще не должно быть возможно — он создал Сохранение, и теперь его нет. Что тоже невозможно. Гнетущая атмосфера в комнате была невыносимой. Санс вышел обратно в коридор и продолжил расхаживать там. Через какое-то время он мог бы вернуться и проверить картотеку, нет ли там чего-нибудь, но не сейчас. Он не мог вернуться туда. И прямо сейчас ему нужно было подумать об этом. Он посмотрел на стол через дверной проем и нахмурился еще сильнее. — Ты создал Сохранение, и оно не смогло сохранить даже тебя. Ты мертв, док. Всё это было напрасно. Он закрыл дверь, не в силах больше смотреть на кабинет. Он стиснул зубы и прислонился лбом к двери. — Почему я не могу просто вспомнить? Может быть, Санс был сумасшедшим. Может быть, эта временная линия была нормальной; может быть, доктор просто умер много лет назад. Ни Сохранения, ни Сброса, ни падения в Ядро. Санс даже не мог вспомнить большую часть. Годы работы с доктором, годы работы здесь, и всё, что у него было, — это фрагменты. Он чувствовал, что теряет рассудок. Он снова постучал головой о дверь. — Просто… держи себя в руках, Санс. Держи себя в руках. Санс оставался в таком положении несколько минут, пока его дыхание не успокоилось и желание разбить голову о дверь не прошло. Сумасшедший он или нет, но он должен это выяснить. Ему нельзя было терять рассудок. У него был брат, о котором нужно было заботиться. Брат, который проснется и будет гадать, куда делся Санс, если он не вернется в ближайшее время. И ещё кое-что. Санс продолжал идти по коридору туда, где должен был быть лифт. Нескольких шагов было достаточно. Коридор заканчивался прямо впереди. Лифта не было. Никаких признаков того, что здесь когда-либо был лифт. Ни единого лестничного пролета, указывающего на то, что здесь вообще мог быть подвал. Санс задумался, что это значит для человеческих душ. Они держали их в подвале всякий раз, когда остальная часть научного отдела или Азгор не нуждались в них. Может быть, они просто исчезли вместе с большинством других вещей, которые Санс едва помнил. Это было утомительно. Санс видел достаточно. Он вернется позже и осмотрит это место более тщательно. Обыщет все картотечные шкафы, покопается в раздевалке. Может быть, ему удастся раздобыть чертежи нынешней версии здания, выяснить, есть ли тут подвал или что-то еще, что он пропустил. На данный момент он закончил. Он больше не мог этого выносить. Он прислонился к стене в конце коридора и закрыл глазницы. На этот раз ему потребовалось больше времени, чтобы найти вибрацию, но она была здесь, как будто ждала его. — Домой, — сказал он. Мир соскользнул. Санс открыл свои глазницы. Он находился на крыше всего в двух зданиях от квартиры. Несмотря на это, Санса слегка улыбнулся. Затем он спустился вниз и направился домой. Папирус ничего не заметил.