Эй, я знаю это чувство, приятель.
________________________________________
Всю следующую неделю Санс был занят. Нужно было многое сделать. Папирус не очень хотел отпускать его из дома, но Санс заверил его, что будет осторожен. У его брата была своя работа, так что он не мог нянчиться с Сансом. Папирус в конце концов сдался. Сансу даже не понадобилась использовать карточку старшего брата. Всякий раз, когда Папируса не было рядом, Санс работал. Он начал вести записи, подробно описывая всё, что помнил до событий в Ядре, и всё, что обнаружил после. Он сделал диаграммы, отображающие все изменения между ними, чтобы иметь визуальное представление о расходящихся временных линиях. Большую часть времени он проводил в библиотеке, изучая текущие события и недавнюю историю. Новый Дом хранил очень обширный и основательный архив. Пришлось порядочно покопаться, иногда буквально, но Сансу удалось получить в свои руки лабораторные записи, включая чертежи. Чертежи были восхитительны. Многие схемы этажей, по крайней мере в небольших комнатах, были идентичны тому, что Санс помнил о старой лаборатории. Они также указывали, что, возможно, существовал подвал. В схемах он упоминался, но не было никаких планировок этажей или эскиз вообще — только договорные и строительные документы. Казалось, там даже была шахта лифта, скрытая за стеной, именно там, где ее помнил Санс. Посетив лабораторию во второй раз, Санс начертил ее мелом. Сам лифт исчез, но шахта осталась. Санс попытался телепортироваться в подвал, но вместо этого оказался под горой мусора на Водопадной свалке. Он решил не пытаться снова, пока не научится лучше контролировать себя. Каждую свободную секунду он тренировался. Вызвать вибрацию стало довольно просто, но прицелиться и остановить ее от случайного появления все еще было проблемой. И всё же он делал успехи, день за днем. Даже когда он появлялся внезапно, это уже не было таким неприятным и пугающим, как раньше. Сансу даже удалось удержаться от телепортации, пока Папирус смотрел. Возможно, пройдут месяцы, прежде чем Санс сможет телепортироваться куда захочет, и когда захочет, но сам факт того, что он вообще может это контролировать, был невероятно ободряющим. Помимо телепортации и ведения записей, было много других дел. Собрать воедино основные различия между нынешней временной линией и старой было относительно просто, но проблема заключалась в том, чтобы сделать это так, чтобы ни Папирус, ни кто-либо другой не узнали. Не то, чтобы Санс мог расспрашивать о вещах, которые должны быть общеизвестны. К концу недели, после нескольких часов разбора книг, архивных записей и газет, Сансу показалось, что он почти всё понял. История шла так: Когда-то, давным-давно или не очень, жил-был Королевский Ученый. Никто не помнил ни его имени, ни того, кто он такой, и Санс не смог найти ни одной записи о нем, за исключением того факта, что Королевский Ученый построил Ядро. Санс немного исследовал Ядро, и оно выглядело так же, как и всегда — хотя он избегал заходить слишком глубоко. Научного отдела никогда не существовало, но у Королевского Ученого была небольшая команда, работавшая в старой лаборатории. Сансу удалось найти записи о команде, но многие имена на ней были изменены. Однажды произошел какой-то несчастный случай, и Королевский Ученый и несколько членов команды исчезли. С тех пор не было ни одного Королевского Ученого, хотя Азгор постоянно пытался найти кого-то на эту должность. Лаборатория была заброшена. В Подземелье мало что изменилось, за исключением мелочей. Четыре человеческие души пережили расхождение, или разрыв, или что там на самом деле произошло с временной линией. В то время души находились в подвальной лаборатории, но теперь они были размещены в замке Азгора. Как они туда попали и как вообще выжили, Санс не знал. Однако у него появилась идея. Решительность была сильной вещью. Санс изучал имена в списке. Многие из них были ему знакомы, и чем больше Санс думал об этом, тем больше вспоминал. Этот монстр работал в инженерном отделе, этот монстр работал в робототехнике и так далее. Он начал вспоминать их лица, их личности. Это была лишь малая часть персонала лаборатории — в научном отделе работали сотни ученых и других сотрудников — но с этого можно было начинать. Может быть, если он отследит монстров в этом коротком списке, он сможет найти других. И, может быть, кто-нибудь из них что-нибудь вспомнит. Он начал спускаться вниз по списку. Некоторые монстры на нем были мертвы. Остальные либо отошли от науки, либо начали работать в других местах, разбросанных по Подземелью. Некоторые из них теперь работали в Ядре, а другие были профессорами в университете. За следующие несколько недель Санс выследил столько, сколько смог, придумывая весомые причины, чтобы поговорить с ними. Исследовательский проект, опрос, неподдельный интерес к их работе. Каждый сценарий с наибольшим смыслом для каждого монстра. Некоторые из них вообще не хотели с ним разговаривать, прямо заявляя, что им неинтересно говорить о годах работы с Королевским Ученым или даже вспоминать о нем. Однако у тех, у кого был интерес, были очень похожие истории. — Нет, никогда с ним не встречался, — сказал Мойша, уединившийся в Водопаде. — Был занятым монстром. Занятым, занятым. Не было времени на Мойшу. Прибрал химический эксперимент однажды. Гадость. Ничего не мог поделать. Поэтому меня уволили. — О, это было совсем недавно, да? — сказал монстр-пес, который стал механиком в Сноудине. — Верно? Работать там было хорошо, но я никогда не любил Хотленд. Жара всё время жжет мех! Нет, извини, ничего не могу о нем рассказать. Он был парнем? Не помню. Это было совсем недавно, да? — Конечно, Королевский Ученый, конечно, — сказал каменный монстр, работавший на небольшом химическом предприятии в Новом Доме. — Прекрасное было время, это точно. Светлые умы, собравшиеся вместе во благо монстров. Что с ними случилось? В один прекрасный день всё рухнуло. Странно. Я стараюсь не думать об этом слишком много. Я уверен, что встречался с ним хотя бы раз, разве не так? — Он не мог быть настолько важным, если я просто забыл о нем, — сказал Астигматизм, который имел частную оптометрическую практику в Новом Доме. — Нет времени на медицинские достижения! Нет, сделай эти линзы, нам нужно больше микроскопов! Микроскопов. Сделай нам хорошие призмы, Стиг! Бах! Вечно ко мне придирались! Поэтому я уволился. Теперь я буду придираться ко всем остальным! Хех. Слушай, я знаю, что у тебя нет глаз, но ты не думал о том, чтобы купить очки? — Мы встречались? — спросила монстр-змея, работавшая в Ядре. — Ты кажешься мне знакомым. Санс на мгновение уставился на змеиного монстра. Она работала инженером. Однажды он угостил ее праздничным напитком в Гриллби, когда она объявила, что ее жена беременна. Некоторое время спустя она показала ему детские фотографии. — Я часто бываю здесь, — сказал Санс. — Может, мы когда-то встречались? — Жизнь такая забавная штука, правда? — Она наклонила голову, изучая Санса, прежде чем продолжить: — Что касается твоего вопроса, то нет, я его не помню. Я помню, какой замечательной была инженерная команда — я потеряла контакт с большинством из них. Но я не помню его. Не думаю, что хоть кто-то помнит. Она бросила на Санса многозначительный взгляд. — Может, тебе не стоит копаться в этом слишком глубоко. Санс поблагодарил ее и пошел дальше. Из первоначального списка Санс смог получить больше имен, в основном просто расспрашивая монстров о тех, кого они знали в научном сообществе, или о тех, кого они знали из университета, кто изучал какие-либо науки. До того, как нарушилась временная линия, в научном отделе работали только самые лучшие, но любой ученый, достойный своего хлорида натрия, определенно стремился работать там. Лаборатория никогда не была единственной в Подземелье, но она определенно была самой большой и известной. В растущем списке имен, по крайней мере, некоторые из них должны были работать в старом научном отделе, а не в новом. Ученые, работавшие на физическом или магическом факультете. Подразделения и научный отдел исчезли, но не обслуживавшие их монстры. Они должны были всё еще существовать — Санс просто должен был найти их. Как и в случае с первоначальным списком, составление нового списка вызвало больше воспоминаний. Он помнил этих монстров, особенно своих коллег-физиков. Когда он не работал с доктором, он работал с ними. Он знал их имена, встречался с их семьями, общался с ними вне работы. Они были его друзьями, а не просто коллегами. Он выслеживал их одного за другим. И именно тут Санс начал замечать более тонкие отклонения от первоначальной временной линии. Всего Санс нашел двенадцать монстров с физического отдела. Из двенадцати пятеро даже отдаленно не походили на тех монстров, которых он помнил. Они выглядели одинаково и носили одинаковые имена, но это было все. Они вообще никогда не занимались наукой. Все пятеро вели совершенно нормальную жизнь в Подземелье, некоторые с семьями, которых Санс не знал. Когда Санс думал об этом, это имело ужасный смысл. Он вспомнил, как разговаривал с ними. Он вспомнил, как они говорили ему, что Королевский Ученый был их вдохновителем. Доктор и его впечатляющий объем работы были причиной того, что они занялись наукой. Без доктора они преследовали другие интересы и в конечном итоге оказались в совершенно другой жизни. Ни один из них не знал Санса, но, разговаривая с каждым, он видел странное выражение в их глазах. Почти узнавание. Как дежавю. Остальные семеро занимались наукой и в конце концов занялись физикой, но все равно вышли другими. Трое из них работали в небольшой лаборатории в Хотленде, где, как они утверждали, в течение многих лет пытались получить финансирование для создания ускорителя частиц. Двое из них преподавали в университете. Один работал в Ядре и делал это всю свою жизнь. А один, старый глава физического отдела, которого Королевский Ученый выбрал во время стажировки, просто бросил школу и теперь писал книги из своего дома в Водопаде. И никто из них не знал Санса. Он работал непосредственно с этими монстрами, делился с ними математическими шутками, обсуждал с ними теории, бывал у них дома на обедах, присутствовал на их свадьбах… и никто из них не помнил его. Если не считать смутного выражения узнавания в их глазах. К тому времени, как он прошел через все двенадцать, Санс просто не мог больше выносить этот взгляд. Он собрал всё, что мог, в свои записи и сдался. Никто не помнил доктора, и никто не помнил Санса. Это было странное чувство — так внезапно лишиться друзей. Все остальные имена оказались скорее такими же или просто тупиками. В конце концов, остался только один последний монстр, который мог что-то знать, и Санс не слишком надеялся. Альфис была всего лишь стажером и встречалась с доктором всего раз или два. Более того, кроме доктора, она была связана еще с одним монстром, который упал в Ядро—с ее отцом. Санс не помнил ни его имени, ни вообще чего-либо о нем, но он знал, что отец Альфис был одним из его близких друзей. Он входил в трио, в котором были Санс и доктор. Они втроем работали над Сбросом, и хотя Санс не мог вспомнить его лица, он знал каждой костью своего тела, что он упал в Ядро вместе с остальными. Вхождение в эту тьму на дне Ядра означало быть вычеркнутым из временной линии. Вполне возможно, что Альфис даже не помнит своего отца, так же как никто не помнит доктора. Выслеживание Альфис заняло немного времени. Санс точно не знал, как зовут ее отца, и хотя они с Альфис встречались раз или два, он никогда не был у нее дома. Он проверил университет, где она должна была заканчивать докторскую, если предположить, что новая Альфис вообще занялась наукой. К счастью, в университете имелись записи на нее, не все из них были технически доступны общественности. Альфис действительно всё еще получала докторскую степень по инженерному делу, хотя, отправившись на ее поиски, он обнаружил, что в настоящее время она берет месячный отпуск по «личным причинам». Оттуда он должен был найти ее квартиру, недалеко от кампуса. Он несколько раз пытался дозвониться, но она не брала трубку. Когда он в первый раз попытался постучать, ответа не последовало. Он вернулся на следующий день и попробовал снова. На этот раз она ответила. Она выглядела точно так же, как он ее помнил — желтая монстр-ящерица, ненамного выше его ростом, с колючками на голове и клыками. На ней были пижамные штаны и огромная футболка с мультяшным персонажем. — П-привет? Прежде чем Санс успел что-то сказать, глаза Альфис расширились. — О, я… я знаю тебя, не так ли? — Она нахмурилась. — Извини, и-извини, ух, это так неловко, я просто, я совершенно не помню твоего имени… Он моргнул, глядя на нее. — Я… Санс. — Санс. Да. — Она нахмурилась еще сильнее. Наступило молчание, во время которого Альфис пристально смотрела на Санса. — Ну так, — сказала она, нервно постукивая когтями по двери. — Что ты… в-в смысле, могу я чем-то помочь? Санс почесал затылок, гадая, что это значит. Было достаточно удивительно, что Альфис помнила его вообще. Он был готов к тому, что она не узнает его и просто пустится в болтовню. — Извини, надеюсь, я тебя не побеспокоил. Я хотел спросить, не могли бы мы поговорить? Я, эм, провожу исследование научного сообщества в Подземелье. Я надеялся, что смогу получить твое представление о… некоторых вещах. — Ох. — С каждой секундой Альфис выглядела всё более растерянной. Сансу это выражение стало очень знакомо. Это было выражение тех, кто пытались собрать воедино то, что знали и думали, и то, что забыли. — Но я всего лишь студентка, — сказала она, ерзая. — Конечно, я скоро закончу учебу, но… Она остановилась и посмотрела Сансу в глаза. — Тут кое-что другое, верно? Я… не могу вспомнить, откуда я тебя знаю. Но мы знаем друг друга. Верно? Это сильно отличалось от предыдущих случаев. Даже змеиный монстр помнил Санса меньше. — Мы знакомы. Как бы… Санс колебался, стараясь не обнадеживаться. Хотя, может быть… может быть, это стоило небольшого риска. — Я… я работал с твоим отцом. Глаза Альфис расширились. — Но это невозможно. Санс вздохнул. — Да, я– Она протянула руку и схватила Санса за запястье, прежде чем он успел закончить. — Мы– мы должны поговорить. Заходи. Она отпустила его и открыла дверь шире, отступив в сторону, пропуская его. Санс помедлил, переводя взгляд с Альфис на открытую дверь. Затем он вошел внутрь. Здесь что-то твориться. Что-то интересное. Возможно, это первая реальная зацепка. Квартира Альфис была скромных размеров. Повсюду были разбросаны одежда и бумаги, а также случайные фигурки. — И-извини, я знаю, тут беспорядок, — сказала Альфис, отодвигая вещи с дороги ногами, пока вела Санса по коридору. — Я-я не думала, что у меня будет компания. Я взяла отпуск, и никто… не приходил навестить меня? Боже, я в пижаме, не так ли? Ух. Извини. — Эй, всё в порядке. — На самом деле все было не так уж плохо. Не хуже, чем в его собственной спальне. — Мне жаль, что я вдруг появился. Я пытался дозвониться, но… — Да. Да, я, я выключила свой телефон. Это. Это было странно. — Она остановилась на кухне и указала на маленький столик с разными стульями. — Ты можешь… сесть, если хочешь? Хочешь, эм, чаю? Или– вообще-то у меня кончился чай. Х-хочешь лимонад? — Да, конечно. — Санс сел. У него было такое чувство, что ему лучше находиться в сидячем положении при этом разговоре. Нервозность пробирала его до костей, и он изо всех сил старался не казаться отчаявшимся. Это может оказаться ничем. Ещё одним тупиком. Прошел уже месяц, или около того, а твердых ответов не было. Санс почувствовал первые намеки на вибрацию, сотрясающую его грудину. Он надавил на нее. Он ни за что не телепортируется, пока не узнает наверняка. Он замер, сложив руки на столе. Альфис наполнила два бокала шипящей желтой жидкостью и поставила один перед Сансом. Затем она схватила толстую папку со стойки и села напротив Санса. Она очень осторожно положила папку на стол. — Значит, ты… ты работал с моим отцом. — Да, — сказал Санс, беря стакан с лимонадом, но не выпивая. — По крайней мере, я… так думаю. — Ты так думаешь? — Альфис сложила руки под подбородком и посмотрела на Санса. Он видел, что она пытается выглядеть уверенной и скептической, но видел, что она дрожит. — Мой отец исчез давным-давно. Так… так что если только ты не намного старше, чем выглядишь… — Она замолчала, ожидая его. Он слабо улыбнулся. — Мне всегда казалось, что скелеты выглядят нестареющими. — Наверное, дело в твоем голосе. Я думаю. Я… Теперь она дрожала не на шутку и, наконец, разжала руки, вытерла их о пижамные штаны и схватила папку. Она не открыла ее, а просто уставилась на обложку. В каждом ее движении чувствовалась неуверенность. — Откуда я тебя знаю? В голосе Альфис звучало такое же отчаяние, как и у Санса. — Не знаю, — признался он. — Ты стажировалась в том месте, где я работал. Мы встречались пару раз. Но… — Но это не так. Я стажировалась в робототехнической компании в Хотленде. Это было в прошлом семестре. Я помню всё очень отчетливо. Очень отчетливо. Я… я никому не понравилась. Я-я продолжала делать ошибки, и… тебя там не было. Я бы тебя запомнила, но нет. Тебя там не было. — Я… Он не знал, что сказать. Это была невероятная зацепка, но… он пугал ее. Теперь ее прямо трясло. Это было как с Папирусом. Может быть, именно так всё и должно быть. Что бы ни случилось с временной линией, это повлияло на всех, на всё Подземелье, а может, и на весь мир. Но на Санса это не повлияло. Не так сильно. Как будто… как будто весь мир вокруг него раскололся, а Санс только треснул. В последнее время он всё больше и больше чувствовал себя треснутым. Может ли он действительно так поступать с другими? Попытаться заставить их вспомнить то, что они не должны? Он подумал об этом взгляде смутного узнавания, о взгляде замешательства, о предупреждении змеиного монстра не копать слишком глубоко. — Мне очень жаль. — Он начал подниматься на ноги. — Мне не следовало приходить сюда. Я не– я не хотел тебя расстраивать. Я пойду. Я больше не буду тебя тревожить, хорошо? Просто. Забудь обо всем, что случилось, ладно? — Нет. Нет, подожди! Альфис вскочила на ноги прежде, чем Санс успел покинуть кухню. Она протянула к нему руку, прижимая папку к груди, словно это было спасательная завеса. — Н-не говори так. П… проблема в забывчивости, не так ли? Я права? Он уставился на нее, положив руку на дверной косяк кухни. Альфис открыла папку и начала листать ее. — Я-я… я вела записи. Я н-не хотела поднимать эту тему, я думала, другие подумают, что я сумасшедшая, я думала, ты подумаешь, что я сумасшедшая. Я чувствую себя сумасшедшей! Но потом появился ты и сказал, что работал с моим отцом. Я не знаю что происходит… — Ладно. — Санс поднял обе руки, стараясь говорить как можно мягче. — Ладно, просто успокойся. Просто. Начни с самого начала, хорошо? Надежда зарождалась в его груди, и он ненавидел это. — Я не буду считать тебя сумасшедшей. Просто скажи мне, в чем дело. — Я не знаю, — сказала Альфис, проводя рукой по лицу. Голос у нее был совершенно измученный. — Ладно… слушай. Итак… я ведь всего лишь студентка, верно? Я заканчивала докторскую диссертацию. Всё было нормально, я просто ходила на занятия и работала над диссертацией. А потом… месяц назад… что-то… что-то случилось. Санс зашипел сквозь зубы. Очень медленно он вернулся к столу и сел. — Продолжай. Альфис тоже села, положив перед собой открытую папку. Санс украдкой взглянул на нее, но не смог разобрать почерк. — Я действительно не знаю, в чем дело. Всё было нормально, а потом однажды ночью я смотрела новое аниме, которое нашла на свалке и вдруг… у меня было такое… чувство. Это… я не знаю. Это было самое худшее, что я когда-либо чувствовала. Не то чтобы боль или что-то в этом роде. Это было похоже на потерю. Как… сильное чувство потери… Только я не знала, что потеряла. На следующий день я пошла на занятия, и это чувство всё еще присутствовало. Я-я-я привыкла к… таким чувствам… но я… обычно это вызвано чем-то, а этот нет. М-мне было так плохо, что пришлось взять отпуск. Меня не было целый месяц. Санс кивнул. — Я проходил мимо университета, прежде чем попасть сюда. Они упоминали об этом. Это… это началось месяц назад? — Да. Я вроде как п-пряталась здесь, дома. Я подумала, что, может быть, мне просто нужен перерыв? Может быть, это был школьный стресс? Но мне начали сниться… сны. — Сны? — О моем отце. Словно воспоминания о вещах, которые… никогда не случались. Он исчез давным-давно. Но каждый раз, когда мне снился один из этих снов, я снова испытывала это чувство. Альфис застонала и резко уронила голову на руки. — Не знаю, зачем я тебе всё это рассказываю. Я даже не знаю тебя. — Пожалуйста. Продолжай. Некоторое время она молчала, закрыв глаза и обхватив голову руками. Она медленно подняла голову и снова открыла глаза. — Я начала понимать… как мало я его помню. Каждый раз, когда я думала о своем отце, мои воспоминания были туманными. Он был тут… я помнила его. Но я поняла… что у меня было так мало его фотографий. Однажды он написал книгу, но я нигде ее не нашла. Он писал кучу всякой всячины и строил машины, но я не могла… как… как будто ч-что-то случилось. С моими воспоминаниями о нем. Сначала я подумала, что это просто потому, что он так давно исчез, но… это продолжалось. Поэтому я начала вести записи. О снах, о том, что я помнила, в целом о нем. И… и всё… н-не имело смысла. Я думала, что схожу с ума. Дело было не только в моем отце. Все эти м-мелочи, которые не имели смысла. К-которые я неправильно запомнила. Я чувствовала, что должна просто игнорировать это и… и просто думать об этом как о чем-то запутанном. Я имею в виду… м-может быть, у меня был нервный срыв или что-то в этом роде? И поэтому всё было т-так странно? Но потом я позвонила тете и дяде… они его брат и сестра. И я пыталась поговорить с ними о нем, но… но всё, что они говорили, было таким неопределенным и странным. Как будто… они помнили его, но их воспоминания были такими же туманными, как и мои. Только у них не возникли вопросов. Я-я не думаю, что он очень-то ладил с ними. Мне казалось… что либо я схожу с ума, либо весь мир. Затем. Затем на днях я кое-что вспомнила. Однажды папа подарил мне эту коробку. Он сказал мне… что-то важное, но я не могу вспомнить, что именно. Всё это время я держала коробку запертой, но в конце концов открыла ее и… Альфис снова замолчала и залпом выпила весь стакан лимонада. Она тихонько рыгнула себе под нос, затем открыла папку. Внутри лежал тонкий блокнот в спиральном переплете и пара фотографий. Она взяла фотографии, прежде чем Санс успел их хорошенько рассмотреть, и держала перед собой, уставившись на них, будто они не имели абсолютно никакого смысла. Взгляд Санса упал на блокнот. На обложке было одно-единственное слово. СБРОС. Он прикрыл рот рукой. — Альфис– — Ничего не имело смысла. — Ее голос был приглушенным, дрожащим. — А потом появился ты, и я узнала тебя, и это имело еще меньше смысла. Она положила перед ним фотографии. — Ты узнаёшь их? Их было трое. На первом было изображено монстр-ящер средних лет с зеленой чешуей. Он был в очках и лабораторном халате и улыбался в камеру с легким намеком на нервозность. Это было похоже на профессиональное фото, что можно прикрепить к резюме. На второй фотографии был тот же самый монстр-ящер. Это был откровенный снимок монстра, смотрящего в камеру с легким удивлением, как будто оператор застал его врасплох. Он сидел за рабочим столом и с усталым видом собирал воедино какой-то сложный механизм. Рядом с ним лежали развернутые чертежи, три угла которых были придавлены кофейными чашками. Санс узнал чертежи. Они были оригинальным дизайном для машины времени, в настоящее время спрятанной на заднем дворе Санса. Он узнал и саму фотографию. Всё вдруг стало так ясно. Поздно ночью, работа в подвале. Санс писал Папирусу, сообщая ему, что он будет дома поздно, и он посмотрел на… на… на него, ящера, сидящего за своим столом. Санс думал, что он выглядит так забавно. У монстра была привычка морщить лоб, когда он сосредоточивался. Ни с того, ни с сего Санс поднял телефон и сделал снимок. Только монстр заметил его движение и вовремя поднял голову. Монстр смеялся и ругал Санса, напоминая ему, что они не должны фотографировать свою работу в подвале, и что Санс будет покойником, если он поймает их, и Санс отметил, что он уже покойник, и они оба ещё немного посмеялись. А затем третья фотография. Три улыбающихся монстра, глядящие в камеру. Санс. Ящер рядом с ним. А за ними, положив руки им на плечи, стоял третий монстр, которого Санс не узнал. Они выглядели счастливыми. Санс прижал обе руки к голове. Чем дольше он смотрел на третью фотографию, тем острее становилась боль в черепе. — Откуда– откуда они у тебя? — Я не знаю, — сказала Альфис еще более неуверенно, чем прежде. — Я только нашла их. Они лежали в коробке вместе с блокнотом. Это… ты, верно? Ты и вправду работал с ним. Но это, должно быть, было очень давно. Санс поморщился, когда боль в черепе усилилась. Он отвел взгляд и снова посмотрел на Альфис. Головная боль исчезла почти мгновенно. — Как его звали? Пожалуйста, я– я не могу вспомнить. Она склонила голову набок. — Его звали… — Она помолчала и нахмурилась. — Это… трудно. Не знаю почему. Его звали Бетас. Появилось ощущение, что всё встало на свои места. Одна из дыр в сознании Санса была заполнена. — Доктор Бетас. — Санс глубоко вздохнул. — Альфис, я… ты единственная, кто… что-то помнит. Я… не понимаю. Почему ты? И… откуда эти фотографии? Я везде искал. Я всё перерыл и так ничего и не нашел. Не на него — Доктора Бетаса. Так его звали. Боже. Так его звали. — Санс, что случилось? Я не понимаю. Я– я не могу понять. Даже блокнот, он, он в этом странном коде… Она открыла случайную страницу и показала ему. Вся страница была заполнена странными символами. В основном руками. — Я знаю эту надпись… — сказал Санс, его глаза сузились, когда он осторожно взял блокнот. Он пролистал еще несколько страниц. Всё было написано этими символами, за исключением нескольких математических уравнений, графиков и цифр. — Не могу в это поверить… — И эти фотографии. В смысле, эти двое нормальны, но эта… — Альфис постучала пальцем по третьему снимку. Санс рискнул ещё раз взглянуть на фото, но даже один взгляд заставил его почувствовать, что мир качнулся в сторону. Он почти телепортировался прямо здесь и сейчас, но сумел сдержаться. — Это странно. Это как… как смотреть на одну из картинок оптической иллюзии. Или как те модели, которые должны представлять четырехмерное пространство, но они просто выглядят странно. Санс, пожалуйста, ты д-должен сказать мне. Мне нужно знать, что происходит. Санс отложил блокнот и обхватил голову руками. — Дай мне минутку. Просто… мне нужна минутка. Он чувствовал себя так, словно застрял в середине телепорта, между местами, где всё было темно и ничто не имело смысла. Ему нужно дышать. Он был здесь. В квартире Альфис. В Новом Доме. В Подземелье. Он был здесь. Он медленно поднял голову. — Я… не знаю, насколько ты мне поверишь. Для меня это тоже не имеет особого смысла. И половину времени я тоже думаю, что сошел с ума. Но теперь, когда я знаю, что ты… ты действительно кое-что помнишь, и теперь, когда я это увидел… Он сделал очень долгий, глубокий вдох. — Мы над чем-то работали. Я, твой п– Доктор Бетас. — Было гораздо приятнее произнести его имя. — Мы вдвоем и Королевский Ученый. Я думаю, это он. Третий парень на фотографии. Он постучал по ней, не глядя. — Это… но… но это невозможно. — Да, знаю. Я знаю. Всё это невозможно. Хех. Я бегаю уже целый месяц, и я думал… я думал, что, возможно, я единственный, кто… Он выпрямился и покачал головой. Он сделал ещё один глубокий вдох и начал. — Я помню не так много, как хотелось бы. Та ещё заноза. Мы втроем работали над чем-то под названием «Сброс». Это то, что некоторые люди могут делать — это способность возвращаться и делать всё заново. В основном путешествие во времени. Это сброс временной линии. Альфис наклонилась к нему через стол. — Как… в видеоигре? — Д-да, — Санс решил не слишком задумываться об этом. — Мы работали с человеческими душами. Идея заключалась в том, чтобы построить машину времени, а затем использовать энергию человеческих душ, чтобы… чтобы создать Сброс, я думаю. Тот, который мы могли контролировать. Только… нам нужно было… прости, я пытаюсь вспомнить. Нам нужно было вернуться ещё дальше, чем это позволял Сброс. В этом– в этом и состоял смысл машины времени. Нам предстояло проделать долгий путь. Я не помню, каков был первоначальный план. Может… может быть, мы пытались остановить формирование барьера? Теперь это не имеет значения. Хех. Он на мгновение уставился на стакан с лимонадом, желая, чтобы это было что-нибудь покрепче. — Что-то было не так. Королевский Ученый что-то сделал… не знаю, что именно. Я ничего о нем не помню. Месяц назад мы все были в Ядре. Там что-то было. Что-то вроде… тьмы. Возможно, она все ещё там, у меня, хех, кишка тонка пойти проверить. Доктор сказал, что это путь. Да. Путь в прошлое. Должно быть… так мы собирались путешествовать, не полагаясь на Сброс или точку Сохранения. Но всё это было неправильно. Тьма дестабилизировала Ядро. Она… она собиралась уничтожить всё Подземелье. Мы появились бы в прошлом, но в настоящем, все здесь… Теперь к нему возвращались подробности. События в Ядре были единственными, которые он мог вспомнить с какой-либо ясностью. Драка, доктор, угрожающий Папирусу, называющий Санса научным проектом. Санс умолял его остановиться. Доктор пришел в себя слишком поздно. — Я остановил его. Но Ядро дестабилизировалось, и… комната разваливалась. Мы ничего не могли сделать. Он… он бросил меня в машину и включил ее. И Доктор Бетас– Зрачки Санса пропали. Теперь он вспомнил. — Это… моя вина. — …Санс? — О боже, это моя вина. Бетаса там даже не было. Его не было, но я написал ему. Я позвал его на помощь. Я-я– боже– я сказал ему найти всех, кого сможет, и– он и все эти другие монстры– их– их бы там не было, если бы не я. Я думал– я не понимал, что происходит, пока– — С-Санс, что… что ты хочешь сказать…? Он не мог встретиться с ней взглядом. Казалось, что его грудь разрывается. Он схватился за голову. — Мы все упали. Я был в машине, так что, думаю, именно поэтому я… выжил. Но все остальные… они просто… упали. Наступило молчание. Санс прикрыл рот рукой. — И это… было месяц назад. — Да. — В то же самое время у меня было такое чувство, будто я… что-то потеряла. — Д… да. — Мой отец не исчез. — Альфис откинулась в кресле. — Он не исчез давным-давно. Он умер. Он умер месяц назад. — Мне жаль. Альфис, мне так жаль. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Санс начал подниматься на ноги, желая утешить ее, но остановился. Доктор Бетас был в безопасности. Он ушел из проекта. Он был в безопасности дома, восстанавливаясь после травмы, и Санс втянул его обратно. Санс позвал на помощь, и Доктор Бетас — добрый, преданный Доктор Бетас — откликнулся. Отец Альфис умер, и это была вина Санса. Он встал, взял нетронутый стакан лимонада и вылил все содержимое в раковину. Затем он наполнил стакан водой из-под крана и очень осторожно поставил его рядом с Альфис. Она, казалось, ничего не заметила, икнув в ладони. — Мне жаль, — повторил он. Он не знал, что еще сказать. — К-к-как я могла забыть об этом? — всхлипнула она. — Как я могла просто забыть? — Весь… мир забыл, — сказал Санс, тяжело прислоняясь к раковине. Он чувствовал себя на тысячу лет старше. — Что-то случилось с временной линией. Королевский Ученый был стерт. Похоже… временная линия пыталась стереть всех, кто упал в Ядро. Только это не сработало полностью. Альфис, это… это хорошо, что ты его помнишь. Я думал… я думал, может, ты его вообще не помнишь. Это также была бы вина Санса. Но это… это было лучше. Вспоминать о ком-то, кого ты любишь, лучше, чем полностью забыть о нем. Или, возможно, он ошибался. Может быть, лучше было просто забыть. Быть в счастливом неведении. Весь мир Альфис только что был опустошен. Если бы она продолжала верить в новую, изломанную временную линию, не видя трещин и швов, возможно, она была бы счастлива. — М… может, мне стоит… уйти. — Н-не надо. — Она подняла на него глаза, полные слез. — Н-не оставляй меня пока одну. Пожалуйста? — Но… я тот, кто– — Это не твоя вина. Папа… Папа был… — Она икнула и судорожно вздохнула. — О-он был таким хорошим. И ты был его другом. О-он бы х-хотел помочь тебе. Санс обхватил себя руками, сжимая локти. — Я… если бы я только подождал… — Т-ты не знал, что произойдет. В-верно? — Нет. Понятия не имел. — Ладно. Л-ладно. — Альфис вытерла лицо, но слезы продолжали литься. — Я тебя не виню. Я в-видела твое лицо. Ты… ты тоже забыл. Я видела твое лицо, когда ты вспомнил. Ты выглядел испуганным. Если ты не з-знал, что произойдет, то это н-не твоя вина. Я… я просто… рада, что наконец… э-это никогда не имело смысла. Мой отец не исчез п-просто так. Он любил меня. Ее голос снова сорвался на рыдание. — С-с-спасибо, что сказал мне правду.***
Альфис потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Санс терпеливо ждал у раковины, слишком неуверенный в себе, чтобы снова сесть. Пауза дала ему время разобраться во всех этих новых откровениях и попытаться их осмыслить. Доктор Бетас каким-то образом умудрился оставить после себя реальные доказательства первоначальной временной линии. Это само по себе было невероятно. Санс сосредоточился на этом в первую очередь. Если он начнет думать о смерти Бетаса и о своей роли в ней, он не сможет остановиться, что бы ни говорила Альфис. Закодированный блокнот и несколько фотографий. Может быть, этого будет достаточно. Может быть, именно это ему и нужно, чтобы наконец сложить головоломку. Блокнот был написан тем же кодом, или языком, которым всегда пользовался доктор. Теперь, когда у Санса было ещё несколько символов для изучения, он мог перевести их. И он больше не будет один. Это… это было лучшее, что могло произойти из всего этого. Какой бы жалкой ни была вся эта ситуация для Санса и Альфис, по крайней мере, теперь им обоим было с кем поговорить. Если предположить, что после этого Альфис вообще захочет с ним поговорить. Она могла сказать, что не винит Санса в смерти отца, но гораздо легче винить кого-то, чем сами обстоятельства. Она шмыгнула носом, немного приподнялась и потерла лицо. Она сделала большой глоток из стакана с водой, затем встала и схватила горсть салфеток, чтобы высморкаться. — Ладно, — сказала она дрожащим голосом. Она глубоко вздохнула и снова села. — Хорошо. Я… в порядке. П-прости за это. Он покачал головой. — Ты не должна извиняться. — Итак… — Она снова потерла лицо. — Посмотрим, правильно ли я поняла. Королевский… Ученый. Он тоже не исчез давным-давно. — Он исчез одновременно с Бетасом, — осторожно сказал Санс, снова садясь. Она кивнула. — Я его совсем не помню. — Вы встречались один раз, может, два. Не думаю, что это имеет значение. Думаю, я единственный, кто хоть что-то помнит. — Он тяжело вздохнул, усаживаясь в кресло. — И я почти ничего не помню. — И что бы он там ни делал, это… перестроило… время? — Я… так думаю. Идея заключалась в путешествии во времени. Чтобы вернуться назад. Машина должна была Сбросить, но Сброс стер бы исходную временную линию. Но когда машина приземлилась, казалось, что времени вообще не прошло. Вместо этого временная линия перепуталась. Должно быть, это потому, что его стерли. Это… мир без него. Возможно, это лучший способ думать об этом. Хотя он не был уверен, что хочет этого. — Путешествие во времени — не моя сильная сторона, — сказала Альфис с легкой улыбкой. Затем улыбка быстро исчезла. — Чем еще отличалась первоначальная временная линия? Если не считать присутствия Королевского Ученого. Санс на мгновение замолчал, обдумывая. — Там был целый научный отдел. В той заброшенной лаборатории в Хотленде — она была гораздо больше. Комната для нескольких отделов, все мы работали вместе. Физики, химики, инженеры, магические науки. Это было… — Он слегка улыбнулся. — Это было здорово. Столько ботанов в одном месте. — Звучит неплохо. Жаль, что я не с-смогла быть частью этого. — Ты была. Ты там стажировалась. Много времени проводила в отделе робототехники. — Хех. Я, стажер Королевского Ученого? — Она играла со стаканом воды, наклоняя его взад и вперед. — Странно… слышать, как ты говоришь обо мне, как… как будто это была совершенно другая версия меня. Но робототехника — моё дело. М-моя страсть. Я работаю над… ну, вообще-то это секрет. Независимый робототехнический проект. — Насколько я помню, ты была просто гениальна. Сомневаюсь, что это изменилось. Санс помолчал, раздумывая, стоит ли настаивать. Она была в таком хрупком состоянии. Он не хотел давить слишком сильно, не с висящей тяжестью смерти ее отца. — Послушай, у нас… был довольно тяжелый месяц, — медленно произнес он, подбирая слова. — Я пытаюсь понять, что произошло. Пытаюсь собрать всю возможную информацию. Может… понять, что можно сделать, чтобы исправить это. И, судя по тому, что ты мне рассказала, у тебя тоже были плохие времена. Она застонала. — Всё так, как я сказала. Я действительно думала, что схожу с ума. Как будто… кто-то сдвинул всю мою мебель на сантиметр вправо, когда я проснулась. Ты этого не замечаешь, но что-то всё равно кажется странным. — Да. Хех. Вау. Идеальный способ описать всё это, да? Она слабо улыбнулась ему. — Может… если ты не возражаешь… я имею в виду, я не хочу давить на тебя, но… — Санс потер шею, постукивая пальцами по шейным позвонкам. — Мне ничего не удавалось найти, пока я не постучал в твою дверь. Если хочешь, может быть, мы могли бы… работать вместе? Я, хех. Я мог бы использовать твое знание инженера при ремонте машины. — Я и близко не подхожу к уровню моего отца, — мрачно сказала она. — Но я хочу во всем разобраться. Нет, мне нужно. Мне нужно понять, что случилось с моим отцом. Она резко нахмурилась. — Чтобы посмотреть… может, есть способ всё исправить. Он надеялся на слишком многое, чтобы даже думать об этом. Санс знал, что лучше не обнадеживаться, но мысль об этом мелькнуло в его голове — мысль о возвращении в ту ночь в Ядре. Он рассчитывал на слишком много «если» — если они смогут починить машину, если они действительно смогут вернуться, если доктора вообще можно будет остановить. Санс еще недостаточно понимал, что произошло. Позже. Позже, когда у них будет больше информации, он позволит себе подумать об этом более подробно. Тогда он позволит себе надеяться. — Не всё сразу, — заставил он себя сказать. — На данный момент я думаю, что этот блокнот — хорошая зацепка. — Ты можешь прочесть? — спросила Альфис, снова открывая его. — Нет… — Он взял его и нахмурился, глядя на символы. — Но… я смогу. Это как язык. Каждый символ представляет собой букву. Я знаю, что знал это. Хех. Интересно, сколько дублировании можно получить с моими словами. Альфис фыркнула. — Я знаю, ты знаешь, что ты думаешь, что знаешь, что раньше знал? Он слегка усмехнулся. — Мне нравится. Но да. Например, вот это «Г». — Он указал на символ руки с указательным пальцем, направленным вверх. — Это первая буква его имени. Доктор– эм, Королевский Ученый. А это… Его палец остановился на символе черепа и скрещенных костей, и он замолчал, нахмурившись. Что-то было в этом символе. Череп. Что-то опасное. Что-то… Он покачал головой. — «Н». Чем больше я смотрю на это, тем больше выясняю. Интересно, написал ли это твой отец? — Буквы на обложке похожи на его почерк. — Ты… не возражаешь, если я позаимствую это? — Валяй. Хочешь фотографии тоже? — Ох… — Санс отвел взгляд. Это были единственные фотографии Доктора Бетаса, которые он видел. Их вид укреплял Бетаса в его голове. Его друга, его коллеги. — Нет, я… они твои. Он твой отец. Ты сказала, что не смогла найти много его фотографий, да? Ты должна оставить их себе. Альфис с минуту наблюдала за ним. Он снова увидел слезы в уголках ее глаз. Она вытерла их, прежде чем они успели упасть. Затем она протянула ему одну из фотографий. Та, на которой их было трое. — Возьми. Он мог оставить их мне, но эта, я думаю, твоя. Он взял фотографию. На нее было так же трудно смотреть, как и раньше, но… Но в ней были он, Бетас и доктор. Возможно, это была единственная вещь, в которой они трое были вместе. И это было единственное твердое доказательство того, что доктор когда-либо существовал. Это было доказательством того, что Санс не сумасшедший. Он невольно улыбнулся. — Спасибо, Альфис. Она улыбнулась в ответ.***
В ту ночь Сансу снились помехи. Он не был уверен, где находится. Это была какая-то абстрактная местность, созданная из помех и телевизионного глюка. Небо шипело и потрескивало, земля рвалась. Объекты мелькали тут и там, влево-вправо, сновали взад-вперед, как нервные насекомые. Санс посмотрел на себя. Он был цел, но почему-то это не успокаивало. Это не было похоже ни на сон, ни даже на воспоминание. Это было больше похоже на… место. Рядом что-то громко шипело, как плохо настроенное радио. Санс потянулся, чтобы потереть виски. Чем бы ни было это место, оно причиняло боль. Глюки были слишком быстрыми, чтобы его глаза могли отследить, шум был слишком громким. Иногда помехи принимали очертания, но Санс едва мог их различить. Слеза. Знак руки, первые два пальца подняты и расправлены в форме «V». Череп и скрещенные кости, которые продолжали расти в размерах, рыча. Звук, резкий, близкий, незабываемый, заставивший все его кости покалывать от ужаса. — Я не… — Его голос прозвучал искаженно. Он поморщился, помехи, казалось, потрескивали внутри его черепа. — Я еще н-не изучил знаки. Шум и помехи казались настойчивыми. Почти злыми. — Хватит. Помехи мгновенно исчезли. Мир затрещал, а затем погас, как будто кто-то выключил телевизор. Темнота сгущалась. Он помнил эту темноту. — Нн… Он огляделся, но кругом была кромешная тьма. Ни света, ни каких-либо черт, никаких различии. Только темнота. — Проснись, — прошептал он. — Это сон. Просто проснись, проснись, проснись… Он повернулся на месте, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть что-нибудь, на чем можно было бы сосредоточиться, хоть какое-то изменение в темноте, хоть какую-то частицу реальности, за которую можно было бы ухватиться. — Это должно было закончится, — сказал он, и его голос замер в пустоте. — Ты сказал, что исправишь это. Что-то коснулось его плеча. Санс резко проснулся. Он успел заметить, что его спальня была залита голубым сиянием, прежде чем телепортироваться. Он приземлился в Водопаде, в маленькой пещере со скамейкой и единственным эхо-цветком. Это стало его местом для случайных телепортации. Место было маленькое, располагалось подальше от других, и почему-то всегда казалось безопасным. Он опустился на скамейку, задыхаясь. — Черт, — сказал он между вдохами. — Черт, черт, черт… Эхо цветок снова и снова повторял ему это слово. Он не обратил на это внимания. — Просто кошмар, — пробормотал он. — Это был просто кошмар. Просто… хааах. Теперь еще и кошмары, Санс? Он провел руками по лицу. — Полагаю, покой нам только снится. Он подождал, пока утихнет паника. Это заняло некоторое время, но не было никакого смысла пытаться телепортироваться, когда он был в таком состоянии. Сон ускользал от него. Он помнил помехи и темноту. Было ощущение, как будто что-то пытается… заговорить с ним. Что бы это ни было, оно показалось не очень дружелюбным. — Просто кошмар, — сказал он, когда снова смог дышать ровно. — Просто еще одна вещь, с которой нужно разобраться, верно? Неважно. Он посмотрел на эхо-цветок. — Я хочу домой. Цветок согласился. Санс телепортировался и приземлился на крыше своей квартиры. Он вздохнул. Когда-нибудь. Когда-нибудь он сможет приземлиться в своей комнате. Он поплелся вниз. По крайней мере, у него был ключ от дома. В последнее время он стал спать с ним именно по этой причине. Как можно тише он прокрался в свою комнату и зарылся под простыню. В ту ночь он больше не спал.