Они просто однажды здесь объявились и… обустроились.
________________________________________
В один день Альфис позвонила Сансу, когда он дремал на своем посту. — Ал? Что-то случилось? — Она почти никогда не звонила ему в рабочее время. Они регулярно разговаривали, но Санс не видел ее уже около месяца. После окончания учебы она с головой ушла в свой «секретный проект», о котором упоминала несколько раз с тех пор, как они начали работать вместе, но никогда не вдавалась в подробности. Все ее часы бодрствования были посвящены этому проекту, каким бы он ни был. — Привет, эм. Извини, сейчас неподходящее время? У-у тебя такой тон, будто ты только что проснулся. — Неа, я просто пользуюсь своим необходимым перерывом. — Ладно. Буду кратка… Я знаю эм, хе-хе, как важна д-для тебя твоя трудовая этика. Я просто хотела сказать… хех… У меня сегодня планы на вечер, и… ну, я не могла тебя пригласить, потому что это только для ученых. И-или, по крайней мере, только нынешних ученых, и я не знала, как объяснить тебе это, не вдаваясь во все подробности, так что– — Помедленнее, Ал. Хех. Может, начнешь сначала? На другом конце провода Альфис прерывисто вздохнула. Она казалась нервной, но не как обычно. Тут что-то другое. В ее голосе звучало волнение, обычно предназначавшееся только для ее любимых аниме или научных открытий в инженерии и робототехнике. — Окей, да, извини. Это что-то вроде маленькой конференции? Я собираюсь презентовать… кое-что. И некоторые ученые… заинтересованы? Типа. Типа по-настоящему заинтересованы? Как будто это большое событие, чем я думала? И там б-б-будут… эм… телевизионщики? Ха-ха. Б-боже. Суть в том, что… эм, если сможешь… обязательно посмотри новости сегодня в восемь! Санс на мгновение замолчал, потом на его лице медленно расплылась улыбка. — Ты закончила его, не так ли? Чем бы ни был тот секрет, над которым ты работала. — Я закончила! Да! Это– это должно быть очень круто, так что… — Разумеется. Я посмотрю. Жаль, что не смогу быть там лично. — Нет, нет, это моя вина! Я должна была, эм… в-всё произошло так быстро. — Ну, по крайней мере, я могу поддерживать тебя через экран. Просто представь, что ты слышишь мои аплодирования. — Хе-хе! Не думаю, что когда-либо слышала, чтобы ты аплодировал за что-то и-или вообще был громким. — Вот почему ты должна это представить. Альфис усмехнулась. Санс поднял голову, услышав приближающиеся шаги. Мимо проходила патрульная стража. — Ладно, мне пора возвращаться к работе. Или хотя бы притвориться, будто работаю. — Ладно! Я, эм, я постараюсь позвонить тебе после конференции. Пока! Она повесила трубку, и Санс спрятал телефон под стойкой, прежде чем стражница успела его заметить. Он одарил ее улыбкой, и она ответила ему легким взмахом руки. — Здравствуй, часовой. Есть новости? — Я видел Минижела. Это считается? Стражница фыркнула. — Только если он зловеще покачивается. — А как выглядит зловещее покачивание? Она усмехнулась, направляясь мимо его поста. — Думаю, лучше мне не знать. Увидимся. — Ага. Санс подождал, пока она скроется из виду. Затем он вздохнул, откинулся на спинку стула и положил ноги на стойку. Он оглядел свою область — тот же самый скучный участок пещеры, усеянный эхо-цветами и водяными сосисками вдоль ручья. Сансу потребовалось много времени, чтобы заскучать, но боже, он справился с этой работой. Санс мог подолгу дремать или просто оставить свой пост на час, прежде чем кто-нибудь заметит. Это означало долгие часы сидеть и ничего не делать, смотреть в никуда. Санс мог перечитывать блокнот Бетаса так много раз, прежде чем запомнить его, и после этого он мог играть в пасьянс, прежде чем чувствовать, что лишается рассудка. Он мог взять с собой книги, но в прошлом году продал почти всю свою коллекцию, чтобы заплатить за квартиру. Каждое золото шло прямиком в сбережения. У Санса заканчивались способы скоротать время. К счастью, сегодня его смена почти закончилась. Тогда он сможет вернуться домой и выяснить, что хотела сказать Альфис. Какой проект заинтересовал внимания прессы? В среднем монстрам наплевать на тайные научные достижения, так что, что бы это ни было, это должно быть что-то крупное. Санс решил вздремнуть за оставшееся время. Больше делать было нечего, и в настоящее время сон был для него единственным способом по-настоящему выспаться. Пока Гастер был… занят. Он уже начал засыпать, когда кто-то выкрикнул его имя. — САНС, ПРОСЫПАЙСЯ, ЛЕНИВЫЕ КОСТИ! Санс слегка дернулся и рванул вперед. Его лицо ударилось о прилавок с глухим стуком. — Ай. — САНС! — Да, бро, я проснулся, — сказал Санс, не поднимая головы. — НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ! — сказал Папирус откуда-то рядом. — ТЫ УЖЕ ТРЕТИЙ РАЗ ЗА ЭТОТ МЕСЯЦ СПИШЬ НА РАБОТЕ! Санс приподнялся достаточно, чтобы подпереть рукой подбородок. Он ухмыльнулся Папирусу, который стоял перед постом Санса, уперев руки в бока. — Ага. Ты же меня знаешь. Я так хорошо сплю, что могу делать это с закрытыми глазами. — АГГХХХХ. — Папирус потер лицо. — Санс, в один день у тебя появятся НЕПРИЯТНОСТИ! Что, если тебя поймает кто-нибудь из Королевской Стражи? — Стражи ловили меня и раньше, — сказал Санс, вяло пожимая плечами. — Им всё равно. Никому нет дела до постов Водопада. — МНЕ НЕ ВСЁ РАВНО! — Да, но тебя волнует всё. И вообще, что ты здесь делаешь? Всё поведение Папируса резко сменилось с раздражения на возбуждение. — Они сказали, что я могу уйти домой пораньше! Я решил заглянуть и проверить, как ты, прежде чем отправиться домой. У меня ПОТРЯСАЮЩАЯ новость, брат! Меня переводят! Санс моргнул, глядя на него. — Это потрясающе? — КОНЕЧНО! Потому что меня переводят на пост СНОУДИНА! — Вот как, — усмехнулся Санс. — Хэй, поздравляю. Теперь понятно. Сторожевые посты вокруг Сноудина считались гораздо более важными, чем в Водопаде и Хотленде. Все люди, проходившие через Подземелье, пришли откуда-то из Сноудина. Вероятно, из Руин, по общему мнению. Часовые в Сноудине первыми замечают человека, и поэтому посты там были очень приоритетными. Работа там считалась всего на уровень ниже Королевской Стражи. — НЬЕ-ХЕ-ХЕ! — Папирус выпятил грудь. — НАКОНЕЦ-ТО ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПОЛУЧАЕТ ПРИЗНАНИЕ, КОТОРОГО ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ! — Ты на подъеме, бро. — Они говорят, что я самый лучший и самый внимательный часовой, какого они КОГДА-ЛИБО видели! Потому что В ОТЛИЧИЕ ОТ НЕКОТОРЫХ, ИМЕНА КОТОРЫХ Я НЕ БУДУ НАЗЫВАТЬ… Папирус бросил на него очень намекающий взгляд. Санс подавил смех. — …Я заполняю соответствующие отчеты и НЕ СПЛЮ всю свою смену! — Я всё время говорю тебе, что ты единственный, кто заполняет эти отчеты. — И именно поэтому Я продвигаюсь! — Хех. Справедливо. Значит, ты заменяешь одну из собак? — ПОХОЖЕ, Догго-старший уходит в отставку. Догго-младший заменит его, а я — Догго-младшего. Завтра он покажет мне окрестности! — Ну, бро. Я рад за тебя. Правда. Папирус просиял. — Спасибо, брат! — С другой стороны, это означает, что ты больше не сможешь кричать на меня за засыпание, — сказал Санс со злой усмешкой. — ДЛЯ ЭТОГО И СУЩЕСТВУЮТ ТЕЛЕФОНЫ, БРАТ! — сказал Папирус с такой же злой усмешкой. — Полагаю, дорога на работу будет длиннее, чем обычно, но нет ничего, с чем не смог бы справиться Великий Папирус! Папирус потер подбородок, наверняка прикидывая, когда именно ему придется уехать утром, чтобы успеть на паром. — Хех, — сказал Санс и замолчал. Сейчас было самое подходящее время. — Это мне напомнило. Бро, что бы ты подумал… например, если бы тебе пришлось жить не в Новом Доме, а где-нибудь еще, ты бы не возражал против Сноудина? Папирус нахмурился, выглядя озадаченным. — У нас опять неприятности с владельцем? — Хех, а когда это у нас нет? Но нет, я чисто гипотетически. Помнишь, мы недавно говорили о переезде? Если бы тебе пришлось выбрать какое-то другое место… За последний год в квартире стало душно. Слишком много воспоминаний, слишком много плохих ночей. Санс больше не мог находиться в своей комнате. И он не сказал Папирусу, но хозяин увеличил арендную плату за последние несколько месяцев. Он активно пытался выгнать их, и Сансу это надоело. Его тошнило от всего этого района, от всего Нового Дома. Но если Папирус захочет остаться, Санс просто смирится с этим. Папирус задумался. — Ну, мне НРАВИТСЯ Сноудин! Снег — это здорово. Я НИКОГДА раньше не лепил снеговика! И теперь, когда я буду там работать, мне будет гораздо легче там жить. Водопад тоже неплох. Но там ОЧЕНЬ сыро. Знаешь что, брат? До тех пор, пока это не Хотленд, меня устроит где угодно! Санс усмехнулся. — Ты и впрямь ненавидишь Хотленд. — Хотленд — МЕРЗКОЕ и УЖАСНОЕ место! Как насчет другого места в Новом Доме? — Это тоже вариант. — ХМММММ! Какое трудное решение! Если бы я выбрал ЛЮБОЕ МЕСТО ВО ВСЁМ ПОДЗЕМЕЛЬЕ… я думаю, что выбрал бы Сноудин! — Окей. Круто. Санс усмехнулся. У него был план, и с новой работой Папируса, сейчас было идеальное время для действий. Прежде чем случится что-нибудь еще или домовладелец решит снова поднять арендную плату. — Санс… всё в порядке, да? — Всё отлично, бро, правда. — Он лениво показал Папирусу большой палец. — Даже лучше, чем отлично. Почему бы тебе не отправиться домой? Наслаждайся парой дополнительных часов свободы. Увидимся вечером. — ХОРОШО, БРАТ, — сказал Папирус, явно убежденный. — Тогда увидимся! И БОЛЬШЕ НЕ ЗАСЫПАЙ! — Ничего не обещаю, — подмигнул Санс. Папирус издал раздраженный звук, развернулся и ушел. Санс оперся локтями о стойку и улыбнулся про себя. Это было здорово. Что-то действительно шло хорошо. Последние несколько часов своей смены он проспал, сделал несколько звонков и кое-что уладил. План, вероятно, займет еще пару недель, если не месяцев, и Санс надеялся, что сможет держать это в секрете так долго. Он хотел, чтобы это был сюрприз. Что-то приятное для Папируса, чтобы компенсировать хаос прошлого года. Он также тайком надеялся, что Папирус не просто ублажал его. Наконец, Санс закрыл пост и телепортировался домой. Он как раз успел к вечерним новостям. Папирус крикнул приветствие из кухни, затем вернулся к напеву и приготовлению чего-то, что пахло горелым картоном. Поначалу новости были обычными — отчеты из Ядра, новости о том, чем занимается Король Азгор, дорожные сводки, последние новости о преступлениях (какие-то Ледошляпы украли друг у друга шляпы и подрались). Санс уже готов был задремать, когда ведущий наконец сказал что-то интересное. — А теперь наша главная тема сегодняшнего вечера — роботы! Это должно быть оно. Санс заставил себя проснуться и прислушаться. Конечно, это роботы. Интересно, что построила Альфис? — А сейчас прямое включение с Подземного Университета, где ученые представят робота, который, как они говорят, изменит мир… навсегда! — САНС, КАЖЕТСЯ, Я ЧТО-ТО СЛЫШАЛ О РОБОТАХ? — Ага. Может, они построили гигантского робота, который пробьет гору пополам. Хех. Сцена показала узнанный Сансом актовый зал в университете. Альфис стояла на сцене, невероятно бледная, в окружении других монстров, которые, должно быть, были учеными и профессорами. Актовый зал гудел от шума. Внутри, должно быть, было полно монстров. Один из профессоров, слегка улыбаясь, похлопал Альфис по плечу. Она глубоко вздохнула и поднялась на подиум. — Эм… Из микрофона послышался вой. Альфис тихонько пискнула и откинулась назад. — П-простите. — Она прочистила горло. — Я… я хотела бы представить в-вам… работу, эм, всей моей жизни. Живого робота. Робота… — Она неуверенно посмотрела на ученых вокруг. — Робота с душой. В актовом зале воцарилась мертвая тишина. Санс наклонился вперед. Альфис повернулась и протянула руку к занавесу в глубине сцены. — Его зовут Меттатон. Металлическая рука отодвинула занавеску, и появился робот. Санс не был уверен, чего он ожидал, но точно не прямоугольник с двумя руками и одним колесом. — Таааааак и есть, леди и джентльмены! — крикнул робот соответствующим роботизированным голосом. Он широко раскинул руки и подкатился к Альфис. — Робот с душой, величайшее достижение робототехники! Это сделала никто иная, как Доктор Альфис! Разве она не великолепна? Робот по имени Меттатон обнял ее и крепко прижал к себе. Альфис выглядела потрясенной. — Всегда знал, что у нее получится! Давайте все поприветствуем ее аплодисментами! Меттатон начал хлопать, и слово «АПЛОДИСМЕНТЫ» прокрутилось по экрану на передней панели. Несколько монстров нерешительно присоединились. — Вауви! — Папирус появился из кухни с тарелкой чего-то черного. — Какой КЛАССНЫЙ робот! — Да… — сказал Санс, едва заметив, как Папирус сел рядом. — А теперь, я уверен, у всех есть куча вопросов к нашему дорогому Доктору Альфис и к вашему покорному слуге. Нет, нет, дайте угадаю! «Меттатон, что ты теперь будешь делать, когда ты здесь, живой, и так хорошо выглядишь?» Что же… я здесь ради вас, мои товарищи монстры! Я здесь, чтобы внести немного света в это темное, мрачное, гадкое место, в котором мы все живем! В чём Подземелье нуждается больше всего на свете, так это в артисте! И именно для этого я здесь! Доктор Альфис– Меттатон похлопал Альфис по плечу. Она вздрогнула и заставила себя улыбнуться. — …запрограммировала меня на всё самое лучшее! Выступание! Пение! Представление! Драма! Меттатон прижал тыльную сторону ладони к верхней части своего прямоугольного тела и изобразил обморок. — Наконец-то у Подземелья есть звезда, которую оно действительно заслуживает. Я рад быть здесь с вами, жители Подземелья. Не могу дождаться, чтобы принести немного света и радости в каждую жизнь! Меттатон поклонился в меру своих сил. Раздался еще один взрыв аплодисментов без напоминания робота, на этот раз более громких и искренних. Он явно знал, как играть на публику. Объявление закончилось, репортеры бросились к Альфис и Меттатону с микрофонами, требуя внимания. Ученые на сцене тоже оживленно переговаривались между собой, время от времени указывая на Меттатона и Альфис. Дальше в основном всё было шумом. — Он ОЧЕНЬ харизматичен! — сказал Папирус. — Он мне нравится! И он ПРАВ — Подземелью ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужен артист! У людей они есть… как их называют? ЗНАМЕНИТОСТИ! АХА, ДА! Кажется, рядом с ВЕЛИКИМ ПАПИРУСОМ будет такая же сияющая ЗВЕЗДА! — …Да, — сказал Санс через мгновение, вспомнив, что он должен был… что-то сказать. Что-нибудь. Он улыбнулся Папирусу. — Хотя он определенно не такой великий, как ты. Хех. Даже в соревнование не годится. — НУ КОНЕЧНО! НЬЕ-ХЕ! Санс уставился в телевизор, хотя там не было ничего нового, кроме возбужденных репортеров и пафосных ответов Меттатона. Альфис практически исчезла на заднем плане позади других монстров. Робот. Робот с душой. Альфис создала робота с душой. Он знал, что она гений, но это было на совершенно другом уровне. Она сделала то, что Санс, Гастер и Бетас считали невозможным — она создала искусственную душу. Почему она не сказала ему? Очевидно, она хотела сохранить это в тайне, хотела удивить всё Подземелье. Но она должна была знать, что это значит — она должна была знать, что это означает для Санса, для них обоих. Если она создала одну искусственную душу, то может создать и больше. Она могла создать достаточно энергии, чтобы привести машину в действие. Они могли иметь бесконечный запас искусственных, бестелесных душ. Не было бы предела тому, что может сделать машина. Это немного сбивало с толку. Она создала искусственную душу и решила поместить ее в робота, предназначенного для… развлечения? Это казалось таким поверхностным. Это было совсем не похоже на Альфис. Или, с другой стороны, может быть, вся эта идея с «роботом-знаменитостью» была на самом деле искренней. Меттатон был прав — жизнь в Подземелье была довольно сухой и бесцветной. Все лучшие издания и развлечения приходили с Поверхности, и даже тогда у монстров не всегда была лучшая система рекомендации с развлечении людей. Наслаждение человеческими изданиями требовало небольшого исследования, что было не очень весело. Идея иметь подземный источник развлечений, разработанный специально для монстров… может принести много радости и надежды тем, кто очень отчаянно в этом нуждается. Вполне логично Альфис придумать что-то такое странное и в то же время такое специфическое. Тем не менее. Эта душа. Санс уставился на Меттатона, всё еще стоявшего в центре экрана. Сансу нужно как можно скорее поговорить с Альфис.***
На следующий день Санс попытался дозвониться до Альфис. Ответа не последовало. Он попытался еще три раза за день, но она так и не взяла трубку. Это было нормально. Альфис, вероятно, не очень нравилось быть в центре внимания, но если кто-то и заслуживал признания, так это она. Теперь всё Подземелье знало, какая она блестящая. Даже обычный монстр понимал, что до сих пор создать искусственную душу было невозможно. Вполне логично, что она будет занята. Санс попробовал на следующий день. А затем еще на следующий день. В тот же вечер она взяла трубку и заговорила, прежде чем Санс успел сказать хоть слово. — С-Санс, мне так жаль, я знаю, что ты звонил мне, но я была так невероятно занята, так много всего происходит, и-и я правда хочу поговорить с тобой, но у-у меня просто нет времени, всё так… ха-ха, это просто безумие. Мне очень жаль, но я обещаю, что позвоню тебе через день или два, прости! — Ч– Она повесила трубку. Санс со вздохом положил телефон. Он перестал звонить ей и смирился с мыслью, что придется подождать. Не то чтобы в этом было что-то необычное. Прошел еще один день, и еще. Он еще раз увидел Альфис по телевизору. С другой стороны, Меттатон был единственным, кого показывали по телевидению. Согласно Папирусу, у Меттатона уже было по крайней мере одно представление. Это было, как выразился Папирус «ЛУЧШЕЕ ШОУ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ!» Санс не был слишком уверен, о чем было шоу, несмотря на то, что смотрел его пару раз. Санс мог смотреть Меттатона только в очень малых дозах. Робот был динамичным и совершенно несносным, но в некотором роде привлекательным. Эффект, который Меттатон произвел на Подземелье, был мгновенным. Все только и говорили о нем и его шоу. Казалось, что каждый, кто приходил на пост, должен был обсуждать Меттатона, последние сплетни или то, что произошло в последнем эпизоде его шоу. Санс находил всё это довольно озадачивающим, но было приятно видеть монстров, взволнованных чем-то. Прошла неделя. Санс сидел сложа руки. В середине второй недели Альфис наконец позвонила ему. — П-привет. Это я. М-мне очень жаль, что это заняло так много времени. Это был– хах. Это был полный дурдом. — Нет, не беспокойся. Я понимаю. Ты теперь вроде как знаменитость, да? Бьюсь об заклад, ты уже несколько дней не спала нормально. — Ха-ха, спала? Что это? — Альфис усмехнулась. — Нет, но… я не знаменитость. Это определееенно Меттатон. — Ну, ты же его создала. Теперь все знают твое имя. Должно быть, это… ошеломляет. — Хех. Ты даже не представляешь. Санс откинулся на спинку стула, надеясь, что никто из стражей не решит появиться. Большинство из них были очень небрежны в отношении того, что делали часовые, но Санс действительно не хотел, чтобы ему читали лекцию прямо сейчас. — Сейчас ты свободна? Мы можем поговорить? — Эм, да, я надеялась увидеть тебя на самом деле. Т-ты на работе? — Ага. Я могу уйти, но– — Нет-нет, всё в порядке, я, эм, сейчас всё тихо, и, б-боже, я очень скучала по тишине! Эм. Но я буду здесь сегодня вечером? Не мог бы ты заскочить? — Конечно. Хочешь кофе или еще чего-нибудь? — Нееееет… — тихо взвыла Альфис. — Я б-бегала и пила кофе с монстрами, давала интервью, отвечала на вопросы, показывала другим свои и-исследовательские заметки, подписывала бумаги и в-встречалась с… о-очень… важными… монстрами? Дело в том, что я не была в своей квартире уже, кажется, миллиард лет. Я-я очень хочу остаться дома прямо сейчас. Э-это нормально? П-прости, надеюсь, это не прозвучало грубо или что-то в этом роде… Санс слегка рассмеялся. — Нет, Ал, звучало как будто ты устала до мозга костей. На твоем месте я бы уже давно рухнул в обморок. Это вызвало смех, на который он надеялся. — Я зайду сегодня вечером, и мы сможем поболтать. Санс дремал большую часть своей смены, наверстывая столь необходимый сон. Прошлая ночь была с Гастером, и несуществующий доктор был так же интенсивен, как и всегда. Гастер был явно раздосадован тем, сколько времени потребуется, чтобы сломать Санса. Санс не забыл предостережения серого монстра. Он не мог ослабить бдительность при засыпании, ни на секунду. Со временем Гастер не стал менее настойчивым. Никто не беспокоил Санса во время его дремоты, даже Папирус. Странно было видеть брата так редко внезапно. Папирус уходил утром раньше Санса, так что в последнее время они виделись только вечером. По крайней мере, Папирус наслаждался своей позицией в Сноудине. Если Санс чувствовал себя немного… одиноким, то это была его собственная проблема. Санс не собирался портить всё брату. В конце концов Санс закрыл свой пост и телепортировался в квартиру Альфис. Он постучал в ее дверь. Несколько долгих мгновений ответа не было — потом он услышал ее голос изнутри. — Санс? — Ага. — Входи, дверь открыта. Санс вошел и обнаружил, что квартира тускло освещена. Внутри было намного чище, чем обычно; Альфис, вероятно, была вынуждена провести пару панических сеансов экстренной уборки за последние полторы недели. Сама Альфис была в своей гостиной, развалившись на диване и смотря Мяу Мяу Милашку Целовашку. Она приглушила звук, когда он вошел, и неопределенно помахала ему. — Чувак, — сказал он, оглядывая ее. — Мне показалось, ты звучала устало, но ты выглядишь так, словно не спала целую неделю. — Боже. — Она потерла лицо. — Мне кажется, я-я проспала в общей сложности… два часа? После конференции. Кажется, я поговорила с половиной монстров в Подземелье. — Хех. Ну, все очень взволнованы. — Санс сел на другой конец дивана. Она опустила ноги, чтобы дать ему больше места. — Метаттон действительно взорвал публику. — Ты не поверишь, если я скажу, что я вроде… я вроде как понятия не имела, что всё это п-превратится в нечто большое? Это был просто… эм… небольшой проект. — Ты создала робота с душой. Это не просто нечто большое, это огромное. Альфис выдала нервный смешок и свернула хвост вокруг ноги. Она смотрела на телевизор, а не на Санса. — Д-да, я… эм, думаю, да. — Ал, почему ты мне ничего не сказала? — Санс склонил голову набок. — Я имею в виду, искусственная душа? Я понятия не имел, что ты работаешь над чем-то подобным. Ты можешь ее воспроизвести? Потому что если сможешь… это ответ на всё. Так мы снова заставим машину работать. — Ох. — Альфис на мгновение закрыла лицо руками. — О боже. Нет, нет, всё не так. Это не сработает. Это– эм– это не совсем… это не как душа монстра или человека. Я– прости, что не сказала тебе, это было… в-вроде-как… секретом? И я д-даже не понимала, что делаю. Я не… хех, я не думала, что в-всё это сработает, на самом деле. Санс нахмурился. — Так у него что, на самом деле нет души? — Нет, есть. Безусловно есть. Это просто не– эм. Это не совсем– душа? Наверное? Это сложно. Это– ха-ха, ты же знаешь эти инженерные штучки! Очень сложно. Да. Это– представь себе, если бы ты мог сделать душу и-из… машин, схем и магии монстров. Это– я имею в виду, если ты сделаешь это правильно, полагаю– ты в конечном итоге получишь настоящую душу. Достаточно души, чтобы заставить машину ожить, думать и чувствовать. Но это не, эм… это не физическая вещь, как душа человека или монстра, это– это душа машины! Это как… как девяносто процентов кода и всё такое. П-прости, что не могу лучше объяснить это, просто, знаешь, это инженерные штуки, это, это компьютеры и… и программное обеспечение, и… и всякое барахло. Поэтому ты не можешь использовать что-то подобное для питания своей машины. Прости, если это обнадежило тебя, Санс, я правда– я– я никогда не хотела ничего этого. Если ты собираешься использовать души для питания машины, это должны быть человеческие души. Даже души монстров не сработают. П-прямо как барьер, в этом плане. Санс молчал, откинувшись на спинку дивана и наблюдая за разговором Альфис. На самом деле это не обнадежило его. Конечно, нет. Это щемящее чувство в ребрах должно быть чем-то другим. В этом был смысл. Невозможно было искусственно создать душу — это всё равно что пытаться искусственно создать жизнь. Другие пытались в прошлом, даже Гастер — даже монстры и люди. Можно приблизиться к цели, но всё, что получится, будет просто подобием, лучшей заменой оригиналу. И всё же… что-то всё еще казалось не совсем правильным. Альфис нервничала больше обычного. Ее объяснение звучало вполне обоснованно, но у Санса сложилось впечатление, что она пытается что-то от него скрыть. Странно. — Ладно, — сказал он через некоторое время, пожимая плечами. — Наверное, я поспешил с выводами. И всё же– даже если это не совсем похоже на душу монстра, это невероятное достижение. — Да. — Альфис положила голову на руку и на мгновение закрыла глаза. — Похоже, все так думают. — Что-то ты не слишком рада. — Я просто. Не знаю, извини. Наверное, я просто… устала? Всё это было очень ошеломляюще. Я не привыкла, чтобы монстры… х-хвалили меня или… или думали, что я действительно сделала что-то… стоящее? Это просто… кажется… Не знаю. Как будто я на самом деле этого не заслужила… Он нежно улыбнулся ей. — Ал, как долго ты работала над этой штукой? Конечно, ты заслужила это. Она уткнулась лицом в руку и издала приглушенный звук. Санс потянулся и похлопал ее по ноге. В этом был смысл, подумал он. Это было подавляюще — внезапно весь мир сосредоточился на тебе. И для кого-то с такими проблемами самооценки, как у Альфис, было бы довольно легко разорвать себя на части и считать, что все достижения были незаслуженными или не имели большого значения. Санс понимал. Он тоже был немного таким. — Ты скоро привыкнешь. — Видимо, придется, — сказала Альфис, поднимая голову настолько, чтобы она больше не была приглушена. Она отвернулась от телевизора, уставившись на Санса почти нервным взглядом. — Могу я… сказать тебе кое-что, если ты пообещаешь держать это в секрете? — Я не хорош в обещаниях, но конечно. — Но ты в самом деле не можешь никому об этом рассказать. Пока нет. Это– это большое событие. С-скоро будет официальное объявление. Но я просто– я вправду хочу рассказать кому-нибудь. Она выглядела так, словно изо всех сил старается скрыть улыбку. — …Конечно, Ал. Я никому не скажу. — Ладно. Итак. — Она глубоко вздохнула и приняла сидячее положение. Она подтянула колени к груди и повернулась к нему лицом на диване, закинув хвост на ноги. — Итак, все заметили Меттатона. Всё Подземелье. В-всё так, как ты сказал. Даже если я не… чувствую, что это большое событие, это всё равно так. Это… огромное событие. И. Ну. Со мной разговаривали много важных монстров. В… включая, эм. Короля Азгора. Санса моргнул. — Ого. — Я знаю! — Она всплеснула руками. — Это безумие! О боже, Санс, видел бы ты меня. Он, он вызвал меня во дворец и… и я просто стою там, в панике, потому что это король, и я с-с-стою в его тронном зале, и у меня просто, просто внутренний сердечный приступ, пока я жду его появления– а потом он входит и– Она схватилась за лицо, сильно покраснев. — Омойбог, он такой красивый вблизи! Я и понятия не имела! То есть, я видела его только на фотографиях или видела издалека, и я всегда думала, вау, он красивый монстр, но вблизи, о боже, я выставила себя такой дурой, я просто стояла там и смотрела, потому что он такой большой, пушистый и красивый аххх какой же я отброс. Санс невольно рассмеялся. — Похоже, он и вправду тебя окозлил. — Санс, о Боже! Она ударила его хвостом в бок, но от этого он рассмеялся еще громче. — Замолчи, ты– костянка! Я-я пытаюсь сказать что-то важное! — Ладно, ладно, извини, продолжай. — В общем. — Альфис сделала еще один глубокий вдох, всё еще краснея. — Я едва могла обращать внимание на то, что он говорил, я была так взволнована. Но потом он что-то сказал, и– и я как бы застыла, и– а потом всё произошло очень быстро. Она замолчала, прижав лицо к диванным подушкам. Санс подождал, пока она продолжит, но она ничего не сказала. — …И? Что он сказал? — Он. — Она снова посмотрела на него. — С-Санс, он хочет, чтобы я стала новым Королевским Ученым. Санс замер. С минуту они молчали. — Это… — Улыбка медленно расползлась по его лицу. — Ал, это потрясающе. Чувак, поздравляю! — И вправду потрясающе! — сказала она, нервно улыбаясь. — Но это также не потрясающе! Я-я не заслуживаю быть Королевским Ученым! Я всего лишь сделала робота! — Робота с душой. И характер почти такой же большой, как у моего брата, что говорит о чем-то. — Да, но– но я вовсе не собиралась этого делать! И– это должна быть не я. У-у меня полная каша, я просто всё испорчу, я знаю это. Это такая большая ответственность. Это должен быть ты. — Пфф. — Я серьезно! Ты– ты работал с Доктором Г… Га… как бы там его ни звали. — Гастер. — Да, точно. Это… так легко забыть. Ты работал с ним. Я-я пыталась сказать Королю Азгору, что он выбрал не того монстра, но… вместо этого я просто… сказала «да». — Ал, из меня вышел бы ужасный Королевский Ученый, поверь мне. Я едва могу быть часовым. Но ты, ты отлично справишься. Ты сможешь сделать так много. — Это просто такая большая ответственность… это… многое меняется так быстро. — Альфис потерла лицо, снова выглядя измученной. — Все будут надеяться, что я возглавлю научное сообщество. А что, если я всё испорчу? Я просто н-не думаю, что подхожу для этого. — Ал, у тебя всё получится. И, черт, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я всегда рядом. — Это… очень много значит для меня, Санс. Спасибо, — Она опустила голову. — Я просто так устала и перегружена. И, хех, Меттатон не облегчает мне задачу. Он ищет больше внимания. Он уже хочет, чтобы я сделала обновление его тела. Я… полагаю, если я буду Королевским Ученым… у меня будет доступ ко всем видам ресурсов. Я смогу создать ему тело, которое он очень хочет. Я просто… я очень волнуюсь. Одно дело п-провалиться в одиночку, но гораздо хуже провалиться, когда все смотрят. Санс ободряюще улыбнулся. — Это большое давление, — признался он. — Но я думаю, ты справишься. Просто… будь осторожнее, и не торопись. Не пытайся сделать всё сразу. Никто не убедит Королевского Ученого, над чем работать и как быстро. — Кроме Азгора, — заметила она. — И о-общественного мнения. Он махнул рукой. — Нет. Ты должна установить свой ритм. Если ты поторопишься, постарайся успокоить всех, или… Он замолчал на мгновение и потер затылок. — Просто… пока ты не торопишься и не поддаешься давлению, всё будет хорошо. И… подумай, прежде чем что-то делать. Не впадай… — Он слабо улыбнулся. — Не впадай в отчаяние. Альфис некоторое время смотрела на него с беспокойством. — Он впал в отчаяние, не так ли? Поэтому… всё пошло не так, да? — Ага. В принципе. Она вздохнула, опустив взгляд на колени и наполовину закрыв глаза. — И всё же… мне придется набить ботинки до краев знаниями. И я даже не ношу обувь. — Я верю в тебя, Ал. Ты справишься. Она улыбнулась, не поднимая головы. — Ты и вправду хороший друг, Санс. — Хех. Ты тоже. — Может, когда-нибудь Азгор позволит мне работать с человеческими душами. Тогда… мы сможем починить машину. Ну, ха-ха, тогда если всё пойдет как надо, я больше не буду Королевским Ученым. — Нет. — Санс покачал головой. — Если всё пойдет как надо, я никогда больше не подпущу его к Бунзеновской горелке ближе чем на полтора метра. С этим покончено. Так или иначе. Альфис некоторое время рассматривала Санса, хотя тот смотрел в сторону. Он не видел выражения ее лица. — Знаешь, иногда мне кажется, что… — Она покачала головой, когда он повернулся к ней. — Неважно. Знаешь, они устроят меня в ту старую лабораторию в Хотленде. Там ведь раньше был научный отдел, да? Они собираются отремонтировать всё здание. — Оу. Спасибо, что предупредила. Я лучше перенесу машину в другое место. Она всё еще в подвале. — Да, хех. Не хотелось бы, чтобы они наткнулись на нее. Ух. В любом случае… наверное, мне следует поспать. Впереди… впереди будет довольно дикая жизнь, да? — Хех, это уж точно. Но ты справишься. — Спасибо, что поговорил со мной, Санс. Это вправду помогло мне успокоиться. Может… может быть, всё пойдет хорошо.***
В ту ночь Сансу снился Гастер. Он оказался в бесконечной черной пустоте. Точно такой же тьме, которая когда-то лежала под Ядром, бурлящей, требовательной. Санс вздохнул и сел в темноте. Гастер был так же интенсивен, как и всегда, но он терял креативность, когда дело доходило до местности сновидений. Даже пустота не пугала Санса так сильно, как раньше. — Второй раз подряд? Похоже, ты злишься из-за чего-то. У Санса было хорошее представление почему, хотя он не был уверен, насколько Гастер способен видеть реальный мир. Из того, что Санс узнал за последний год, представление Гастера о мире — и о времени и пространстве в целом — было так же разрушено, как и он сам. Год назад Гастер пытался предупредить Санса, что что-то приближается. С тех пор он дважды предупреждал его об одном и том же, хотя ему так и не удалось выяснить, что это за «что-то» и когда оно придет. Санс решил, что Гастер видел что-то в будущем, и что в его разрушенном состоянии он не мог понять этого. Если Гастер технически был везде, то это означало, что он также видел всё, в каждый момент времени. Это была довольно стандартная квантовая физика. Конечно же, он появился вскоре после комментария Санса, или, по крайней мере, появился его воплощение. Сегодня он принял облик Альфис — вот и ответ на вопрос. Вся ее голова была затуманена помехами, но Санс понял, что это была она. — Мир меняется, Док, — сказал Санс, откинувшись на руки. Он слишком устал для этого. Две ночи подряд. Гастер никогда не делал этого раньше. — Мы всё больше отдаляемся от того, как было раньше. Это оставляет тебя в прошлом. — Санс усмехнулся. — Может, и меня тоже. Уже целый год. Больше года. Санс не знал точно, когда была годовщина. В конце концов, это был не тот день, который он любил вспоминать. Альфис сделала шаг вперед. Санс не двинулся с места, глядя на помехи в ее лице. Он слышал это, как всегда — шорох, шипение. Почти как далекая вода. — Да, я знаю, — сказал он. — Как всегда, как всегда. Ты пытаешься сломать меня, я не позволяю, замкнутый круг. Ты, должно быть, в ярости. Быть замененным — не в состоянии ничего с этим поделать. Шипение помех усилилось, и пустота закружилась вокруг Санса. Он слегка поморщился. — Я знаю. Тсс. Эй. Почему бы тебе не присесть? Не то, чтобы ты мог сидеть или… вообще что-то делать. Я знаю. Но просто. Я устал, Док. Ты тоже устал. Сколько это еще будет продолжаться? Альфис-не-Альфис смотрела на него несколько мгновений, лицо ее потрескивало. Санс внимательно наблюдал за ней– за ним. Гастеру нравилось пытаться сбить его с толку, застать врасплох, пока его внимание было сосредоточено на чем-то другом. Вероятно, в этот самый момент тени целились в его спину. К удивлению Санса, Гастер сел. — Вот так. Сидеть приятно, да? Всегда нравилось– Как обычно, сцена изменилась. Свет хлынул в пустоту, заставив Санса вздрогнуть и зажмурить глазницы. Раздался противоречивый шум, и Санс почувствовал, как видение сдвинулось, как возникла комната, как шум превратился в приемлемые звуки. Звуки не были приятными — отдаленные стоны боли, бормотание, гудение медицинского оборудования. Санс почувствовал запах дезинфицирующего средства. — О черт. Он открыл глазницы и обнаружил, что привязан к какому-то операционному столу. Яркий свет парил над ним, заставляя его глазницы болеть. Рядом с ним стоял медицинский поднос, наполненный хирургическими инструментами. Они поблескивали в ярком свете. Санс тяжело вздохнул. — Опять? Разве мы не делали это в прошлом месяце? Послушай, приятель, если ты снова собираешься ломать мне кости, я высверлюсь из сна. Он сделал беглую попытку пошевелиться, но это было бесполезно. Он даже не мог повернуть голову. Его глазницы охватили всю комнату. Это было довольно солидное изображение медицинской палаты, но одна из стен слегка наклонилась в сторону. В дальнем углу было темное пятно, где всё еще сидела Альфис, ее лицо всё еще было скрыто помехами. — Док, прошел уже год. Мы можем просто– Послышались приближающиеся шаги. Зрачки Санса скользнули в противоположную сторону, и он увидел другую Альфис, медленно идущую к нему из открытой двери. Она выглядела более настоящей, хотя ее очки были яркими и непроницаемыми, скрывая глаза. Санс никогда не видел, чтобы Альфис выглядела такой опустошенной. — Ладно. Две Ал. Я-щер еще не понимаю, к чему ты– — ТЫ ДУМАЕШЬ. ОНА. ЗАМЕНИТ МЕНЯ? Голос Гастера донесся от Альфис в углу, его голос слышался с белом шумом. За прошедший год он стал немного лучше общаться, но еще не совсем достиг совершенства. Санс посмотрел на стоящую над ним Альфис. — Уже заменила. Она справится гораздо лучше тебя. — Это должно сработать, — сказала Альфис своим собственным голосом, сверкнув очками. — Н-на этот раз всё должно сработать. Я просто должна поддерживать дозировку и… и-и это сработает. Я не могу снова провалиться. Она держала шприц, наполненный красной жидкостью. Красный… красный… почему это так важно? Санс начал извиваться. — ОНА. СОВЕРШИТ. ВСЕ ТЕ ЖЕ. ОШИБКИ. — Она лучше тебя, — сказал Санс, широко раскрыв глазницы, когда Альфис подняла шприц. Игла была длинной и широкой, что обычно использовались для извлечения костного мозга. — Она– она лучше тебя. Она– Ал, хэй. — Это было глупо, это было не по-настоящему, она была ненастоящей, не было никакого смысла говорить с ней, но Санс не мог перестать смотреть на иглу. — Ал, ты же знаешь, что я помогу тебе, да? Тебе нужно– просто поговорить со мной. Я никогда не позволю тебе пойти по тому же пути, что и он. — СЛИШКОМ ПОЗДНО. ПРОИЗОШЛО. ПРОИСХОДИТ. ПРОИЗОЙДЕТ. — Я-я знаю, тебе страшно, — сказала Альфис дрожащим голосом. — Но это единственный способ спасти тебя. Это– это может быть больно. — ЭТО БУДЕТ БОЛЬНО, — сказал Гастер почти нараспев. — Постарайся не шевелиться. Альфис положила руку ему на бедро, вцепившись когтями в верхнюю часть подвздошной кости. Санс крепко зажмурился. — Окей. — Он попытался вздохнуть. — Окей. Ладно. Это сон, всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо… Он повторял это, пока не почувствовал, что игла вошла. Санс закричал. Его руки сжались в кулаки, пальцы ног согнулись, левая глазница открылась и загорелась, желто-голубой свет пролился в операционную. Ничто не подготовило его к такой боли, к неослабевающему давлению иглы, к внезапному потоку чего-то яркого, острого, жгучего и красного, пронизывающего каждую его кость. Красный. Теперь он вспомнил. — РЕШИМОСТЬ, — сказал Гастер, стоявший рядом. С него хватит. Это уже слишком. Санс призвал свою магию, попытавшись придать ей форму. Ему просто нужно было встать из-за стола, дать по несуществующей роже Гастера, а затем заставить себя проснуться. Если он проснется, всё будет кончено. Магия пришла, но она была неправильной. Красный занял место синего, слившись с желтым. Красные искры отскакивали от его костей. Санс пронзительно вскрикнул, когда попытка призвать магию провалилась, бесполезно проливаясь в комнату в виде неконтролируемых искр и вспышек света. Его левая глазница стала красной, и Санс почувствовал, как из нее потекла какая-то жидкость. — Гастер, прекрати! Хватит, это сон, это ничего не изменит! Свет в комнате погас. Альфис исчезла, большая часть комнаты погрузилась в темноту, освещенную только красноватым светом. Он всё еще чувствовал, как оно бушевало в его костях, отчаянно пытаясь вырваться. Его охватило новое ощущение — не болезненное, но вдвойне пугающее. Он посмотрел на себя и увидел, что некоторые его кости начали таять. — Пожалуйста– Что-то невидимое схватило его за челюсть и заставило поднять голову. — В ДРУГОЙ ЖИЗНИ. Я СДЕЛАЛ ЭТО С ТОБОЙ. В тусклом свете появились яркие белые руки, каждая из которых держала шприц. — ПО ОДНОЙ ИНЪЕКЦИИ. ЗА РАЗ. ПОКА ТЫ НЕ СТАЛ. СОВЕРШЕННЫМ. ПОКА ТВОИ КОСТИ. НЕ ПРЕВРАТИЛИСЬ. В НЕЧТО ИНОЕ. В МОЕ ОРУЖИЕ. В МОЙ НАУЧНЫЙ ПРОЕКТ. Санс больше не чувствовал своих ног, только массу вязкой жидкости. Он снова закрыл глазницы. Он даже не взглянул на это. Достаточно того, что он чувствовал. — Не в этой жизни. — В ДРУГОЙ ЖИЗНИ. Я СОЗДАЛ ТЕБЯ. ВЫРЕЗАВ ИЗ. КУСОЧКОВ САМОГО СЕБЯ. ТЕБЯ. ТВОЕГО НИКЧЕМНОГО БРАТА. ПРЯТАЛ ВАС. ПРИЧИНЯЛ БОЛЬ. ЧТОБЫ ПОНЯТЬ. НА ЧТО Я СПОСОБЕН. — Гххх ххх, не в этой жизни. — ЗА СТОЛЬКО ЖИЗНЕЙ. Я СЛОМАЛ ТЕБЯ. — Голос Гастера упал почти до шепота. — СНОВА. И СНОВА. И СНОВА. И СНОВА. — Не. В этой. Жизни. Он больше ничего не чувствовал. Он попытался призвать свою магию, но вышел только болезненно искрящийся красный свет. — В ЭТОЙ ЖИЗНИ– — Заткнись, мать твою! Санс не мог сказать, где кончается и начинается тьма, где начинается Гастер. Он пытался овладеть им. — Заткнись уже, просто заткнись! Я остановил тебя. Я останавливал тебя снова и снова, снова и снова. Гастер ничего не сказал. Санс стиснул зубы, только это были уже не совсем зубы. — Как же меня это достало, — прорычал Санс. — Целый проклятый год, а ты всё никак не можешь избавиться от этого дурацкого гнева. Знаешь, я. Я был с тобой деликатен до этого момента. Я– я пытался дать тебе шанс оправдаться. Но нет. С меня хватит. Гастер чуть отступил, но Санс не позволил. Он не мог пошевелиться — не было особого тела, чтобы двигаться — но он выдавил из себя весь свой разум, всю ложную Решимость, схватил Гастера и не отпускал. — Твой научный проект, — выплюнул Санс. — Да, конечно, держу пари, существует миллиард таких временных линий. Уверен, есть такие, где ты победил в ту ночь на мостике. Разрушил весь мир, вернул нас обоих к началу. Превратил меня во что хочешь. Конечно. Можешь по-настоящему гордиться собой. Всеми Гастерами, которым это удалось! Но знаешь что? В этой жизни? В этой временной линии? Я победил. Впервые в моей проклятой жизни я, чертов, победил. Сломался и заплакал, как глупый ребенок, и заставил тебя колебаться. Или ты забыл ту часть — ту чушь про то, что ты пытаешься сломить меня, пытаешься сделать то, что этот бедный парень, который уже не Бетас, сказал мне? Ты его тоже помнишь? Помнишь, как ты ужаснулся, когда понял, что он умрет из-за нас? Ведь я видел выражение твоего лица, когда мы все падали, Гастер. Я помню не всё из старой временной линии, но я помню каждую секунду той ночи. Ты колебался. Ты остановился. Ты испугался, пришел в ужас. Последнее, что ты сделал, это спас мою никчемную жизнь. Даже нет. Самое последнее, что ты сделал, это собрал сломанную временную линию, залатал ее изолентой, потому что знал, что поступил неправильно. Гастер съежился, поник. Санс сжал крепче. — С… СОХРАНИЛ… — Да, именно так, урод. Ты сохранил мне жизнь. Ты сохранил временную линию. Которую ты нарушил в первую очередь. Знаешь что, Док, может быть, ты и вправду заслужил это за то, что сделал. Всё это — это жалкое, бесконечное ничто. Может быть, такова судьба всех Гастеров, и скатертью дорожка. Так что да. Кучка альтернативных Гастеров, подонков, причинивших мне еще большую боль, чем ты. Но знаешь что, Док? Ты не сломал меня. Никогда. Потому что ты колебался. Можешь сколько угодно притворяться, что ты всего лишь эта– эта глупая, пустотная масса ненависти, гнева и ревности. Но я знаю правду. Ты колебался. Я победил. И сегодня? Хех. Снова победил. Санс отпустил и отошел. Гастер отпрянул, пустота, казалось, сжалась вокруг него, как будто он хотел стать меньше. Сцена снова изменилась, возникло изображение, словно из очень старого кинопроектора. Санс лежал калачиком на мостике на дне Ядра, Гастер — такой Гастер, как раньше, всё еще монстр, всё еще живой — вцепился в свое лицо, широко раскрыв глаза от ужаса. Раздался звук, похожий на перематываемую пленку, а затем Гастер заговорил своим старым, настоящим голосом: — Что я наделал? — Много всего. — Санс собрался воедино с долгим, измученным вздохом. Жижа снова преобразился в кости, красный цвет сменился синим. Боль постепенно утихла. Санс обхватил руками колени. — Много плохого. Немного хорошего. Изображение исчезло, снова оставив темноту. — ОНА БУДЕТ. СОВЕРШАТЬ ОШИБКИ. — Все совершают ошибки. В том-то и дело, Док. Мы устроены куда сложнее, чтобы быть чем-то одним. Мы не одномерны. — Санс бросил усталый взгляд в пустоту и тихо усмехнулся. — Хотя, хех. Это место? Здесь должно быть как минимум пять измерений. Может, шесть. Последовало долгое молчание. — РАЗВЛЕЧЕНИЕ. — Мм? — РАЗ… ВЛЕЧЕНИЕ. ЕЩЕ. ОДНА ВЕЩЬ. — Гастер сделал паузу и издал какой-то невнятный звук. — ТЫ. РАЗВЛЕКАЛ МЕНЯ. — Хех. — Санс улыбнулся. — Ты тяжело вздыхал от каламбуров, но иногда я заставал твою улыбку. На этот раз Гастер молчал дольше. — О. ШИБКИ. Я БУДУ. ПРОДОЛЖАТЬ. ДЕЛАТЬ ОШИБКИ. — Ага. Как я уже сказал, все их делают. Лучшее, что можно сделать, — это найти кого-то, кто будет напоминать нам, что мы больше, чем просто ошибки. Папс рядом со мной. Я рядом с Ал. Раньше ты позволял мне быть рядом с тобой. — СЛИШКОМ. БОЛЬШАЯ. СЛИШКОМ БОЛЬШАЯ. ПРОСЬБА. — Ну что ж. Нам всё еще нужно исправить временную линию, не так ли? — Санс пожал плечами. — Я пока не могу сдаться. Кроме того, если ты думаешь, что я уже простил тебя за всё дерьмо, что ты натворил — здесь и раньше — тогда, дружище. Ты еще больший идиот, чем я думал. Я не глупый. Я знаю, что это еще не конец. Ты всё еще будешь капризным придурком, не так ли? — КАК Я И СКАЗАЛ. ОШИБКИ. — Пфф. Ошибки. Да. Привязать меня к столу и вколоть Решимость, это. Это, конечно, ошибка. Гастер не ответил, но Сансу показалось, что пустота снова сжалась. — И всё же. Прогресс есть прогресс. Ладно. — Он посмотрел в пустоту. — Не буду просить тебя обещать больше не заниматься этим дерьмом. Ты нарушил все обещания, что когда-либо давал мне. — МНЕ. ОЧЕНЬ. ЖАЛЬ, САНС. Санс замер. — …Правда? — ДА. — Хех. Давно от тебя такого не слышал. — ЭТО. ПРАВДА. — Значит, теперь вина, да? — Санс вздохнул, не в силах сдержать облегчение. — Хорошо. Санс проснулся. Он зажал рот обеими руками. Он не закричал, но резко вдохнул. Его простыни были скомканы и промокли от пота. Секунду он просто задыхался и смотрел вверх, наблюдая, как слабое свечение магии окрашивает потолок. Синий с желтым оттенком. Не красный. Санс соскользнул с кровати и рухнул на пол, свернувшись калачиком на боку и стиснув зубы. Подвздошная кость болела в том месте, куда вошла воображаемая игла. Он ощупал ее, но не обнаружил ни следов, ни дыр. Это был всего лишь сон, как и всегда, но Санс должен быть уверен. Он поднялся на ноги и как можно тише прошел по коридору в ванную. Оказавшись там, он включил свет и осмотрел себя в зеркале. Он был в полном беспорядке. Его левая глазница всё еще горела. Санс зажмурился и позволил магии утихнуть; когда он снова открыл ее, вернулся обычный белый зрачок. Он весь дрожал. Он действительно достучался до Гастера, наконец-то добился хоть какого-то успеха, но всё, что случилось до этого… Санс проверил свой таз. Никаких дыр. Совсем ничего. И всё же он всё еще болел. Он позволил своему глазу снова зажечься. Желтый и синий, никакого красного. Он призвал единственную кость, хотя его магия, как всегда, боролась с его хваткой. Стало легче, но она и близко не была идеальна, даже с натяжкой. Но кость была белой, окутанной синим. Обычным. Никаким не красным. Кость исчезла, и Санс выдохнул, хотя и не осознавал, что задержал дыхание. Он оперся одной рукой о зеркало и уперся лбом в край раковины. — Просто сон, — прошептал он. — Он до тебя еще не добрался. Хех. Черт. Скорее… ты добрался до него. Во сне было легко сохранять спокойствие, просто использовать свой гнев, боль и страх, чтобы наконец заставить Гастера слушать. Всё было так же, как в ту ночь в Ядре. Но здесь, проснувшись посреди ночи, с болью в бедре от раны, которой никогда не было, всё это казалось… слишком реальным. Слишком. Ванная комната вдруг показалась крошечной, как рот, который вот-вот захлопнется. Клаустрофобия. В этой квартире не было ни одной комнаты, не затронутой влиянием Гастера. Даже комната Папируса. Несколько месяцев назад Санс проснулся после сна, в котором Гастер показал, как Папирус умирает тысячью разных способов. Санс прокрался в комнату Папируса, просто чтобы убедиться, что он всё еще жив, и в конце концов задремал, свернувшись калачиком в углу. На следующее утро Папирус был очень обеспокоен. — Не могу здесь оставаться, — сказал Санс приглушенным голосом из-за края раковины. — Не могу так продолжать.***
Неделю спустя, на следующий день после того, как Король Азгор объявил, что следующим Королевским Ученым станет некий Доктор Альфис, Санс отправился в Сноудин навестить Папируса на его посту. Это был первый раз, когда он увидел его пост. Папирус сам построил его из картона, так как старый передали Догго-младшему. — САНС! КАКАЯ ПРИЯТНАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ! — сказал Папирус, заметив его. — ХОТЕЛ БЫ Я ТАК СКАЗАТЬ! ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, ТЫ ДЕЛАЕШЬ ТАК ДАЛЕКО ОТ СВОЕГО ПОСТА? ВОЗВРАЩАЙСЯ К РАБОТЕ, ЛЕНИВЫЕ КОСТИ! — Не горячись, бро, — подмигнул Санс. — У меня сегодня выходной. Я подумал, что твоя смена почти закончилась, и решил выйти и посмотреть на это место. Милая берлога. Мне нравится вывеска. — НЬЕ-ХЕ! Великий Папирус ОЧЕНЬ усердно работал над этим! — Он просиял. — Сразу видно. И вид тоже хороший. — Пост Папируса располагалась недалеко от леса, с видом на небольшой утес. — Из своего я вижу только ручьи и водяные сосиски. — Водяные сосиски на вид очень КЛАССНЫЕ! Мне нравится, когда в них растут грибы! — Знаешь, мне всегда было интересно, можно ли есть эти штуки, — задумчиво произнес Санс. — В конце концов, они называются «сосиски». — ВСЁ СЪЕДОБНО, ЕСЛИ СИЛЬНО ЗАХОТЕТЬ! — сказал Папирус, потрясая кулаком. — Ты уже заканчиваешь, бро? Мы можем прогуляться до парома. Хочу тебе кое-что показать. Папирус бросил на него очень подозрительный взгляд. — Ты? САНС? ХОЧЕШЬ ПРОГУЛЯТЬСЯ КУДА-ТО? Я СЛЕГКА обеспокоен. — Нее, я думаю, тебе понравится. — Он надеялся, что Папирусу понравится. — Тогда… ладно. Дай соберу вещи! Возвращение в город было приятным, даже спокойным. Папирус всегда шел медленно, чтобы короткие ноги Санса могли поспевать за ним. В снегу было тяжелее, чем обычно. Санс однажды провалился по шею в сугроб, когда занимался магией. Ему пришлось телепортироваться. Они болтали о прошедшем дне. Санс сказал несколько каламбуров, которые заставили Папируса застонать и спрятать улыбку в перчатке. Папирус рассказал Сансу о том, как они с Догго завели разговор о светло-синей магии. — У него это хорошо получается, а у меня еще лучше! — заявил Папирус. — Ну… возможно, это потому, что у него плохое зрение. — Хех, но всё же. Я не удивлен. Ты уже много лет хорошо владеешь светло-синей магией. Все здесь хорошо с тобой обращались? — О да! Собаки ОЧЕНЬ дружелюбны! Они мне очень нравятся! Хотя… — Папирус слегка вздохнул. — Ни один из них не особо стал моим… другом? Я пробовал, и они очень добры! Но в основном они просто проводят время вместе. — Ну, они же стая животных. — И ВСЁ ЖЕ! ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС НЕ СДАСТСЯ! — завыл Папирус, когда они вошли в город, заставив стоявшего неподалеку монстра-кролика странно взглянуть на скелетов. — Я найду друзей! Я найду ТАК МНОГО ДРУЗЕЙ! — Гугол друзей. — Гу– что? — Это очень большое число. — О! Тогда ДА! СТОЛЬКО ДРУЗЕЙ! Папирус повернулся, когда они приблизились к короткой пристани, где останавливался паром, но Санс продолжал идти прямо. — Эм, Санс? Мы прошли мимо парома. — Да, я знаю. Я же сказал, что хочу тебе кое-что показать? Это недалеко. Прямо по курсу. — АГХ, ЛАДНО! Но если мы опоздаем на паром, я буду винить ТЕБЯ! — Справедливо. — Это Библиотебка? — Не-а, — сказал Санс, пройдя мимо. — Похоже, они уже никогда не исправят эту вывеску. — Возможно, я сделаю это своей следующей задачей в качестве часового! Исправить эту УЖАСНУЮ вывеску! И, может, я смогу убедить Гриллби перевезти его ресторан в Хотленд… — Оу, бро, нет. Гриллби — самое лучшее место. — КАК ОБЫЧНО, ПУСТЬ КАЖДЫЙ ОСТАНЕТСЯ ПРИ СВОЕМ МНЕНИИ. Они прошли еще квартал, миновав несколько домов. Папирус нетерпеливо фыркнул. — САААААНС! ПОЧЕМУ МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ ВЕДЕШЬ МЕНЯ В ДИКУЮ ПОГОНЮ ЗА ТЕММИ? Ты не можешь просто СКАЗАТЬ МНЕ, что хочешь показать? Мы опоздаем на паром! — Вот и пришли, — сказал Санс, останавливаясь перед домом. Это был хороший дом для такого маленького городка, но в остальном он практически не выделялся. — Пришли? Куда пришли? — Папирус вгляделся в дом. — Ты имеешь в виду этот дом? Кто-то из твоих друзей живет здесь? — Ну. Один из моих друзей может жить здесь, так сказать. — Санс подошел к входной двери, вытаскивая из кармана связку ключей. Папирус стоял на улице, явно сбитый с толку. — Давай, бро, — позвал его Санс, отпирая входную дверь. — Хочешь взглянуть? — САНС, КАК СОТРУДНИК ОХРАНЫ ПРАВОПОРЯДКА, Я ДОЛЖЕН СООБЩИТЬ, ЧТО ЭТО ВТОРЖЕНИЕ НА ЧУЖУЮ ТЕРРИТОРИЮ! Санс ухмыльнулся и покрутил на пальце связку ключей. — Никакого вторжения, если ты владеешь им. Папирус нахмурился. — Я… не понимаю. — Просто зайди внутрь, бро. Зацени. Санс вошел, уверенный, что любопытство Папируса возьмет верх. Внутри было относительно нормально. Два этажа, две спальни наверху, кухня и большая гостиная внизу. Ковер был довольно яростного цвета, а стены были несколько тревожного оттенка темно-бордового, ужасно конфликтующего с ковром. Сансу это даже нравилось. В доме почти не было мебели, за исключением журнального столика. Конечно же, Папирус последовал за Сансом несколько мгновений спустя, выглядя неуверенно и неуместно. — Здесь… пусто? Это ОЧЕНЬ странно! О, но мне нравится ковер! — Ну, я надеялся, чтобы здесь было пусто. — Санс… я не понимаю. Чей это дом? Момент истины. Санс взял Папируса за руку. Он разжал пальцы и вложил связку ключей в его ладонь. — Он твой, Папирус. Его брат уставился на ключи. — Ну. Технически я должен был вписать свое имя в договор аренды. Но он твой. Всё уже улажено. Первый взнос уже внесен, аренды будет достаточно, пока моя работа не изменится. Они сказали, что через пару лет ты, вероятно, сможешь расплатиться и купить его, если захочешь. Если тебе, ну знаешь. Понравится жить здесь. — Я… — Папирус замолчал. Санс не мог вспомнить, когда в последний раз видел брата безмолвным. Пальцы Папируса сомкнулись вокруг ключей, и он уставился на Санса. — Он… мой? — Д-да, — Санс потер затылок. — Ну, если ты этого хочешь. Я просто подумал… ты сказал, что Сноудин — хорошее место, и я знаю, что тебе… нравится наша квартира не больше, чем мне. И ты здесь будешь ближе к работе, так что. Ну, я знаю, что ты любишь рано вставать, потому что ты необычный, но. Ну знаешь. Так, по крайней мере, будет легче. Ты можешь сделать всё утром, не торопясь. И, эм. Тут большая кухня. Ну то есть, она очень большая. Санс бормотал, а Папирус всё еще смотрел на него. — И второй этаж тоже хорош. Я знаю, что отсюда он выглядит немного странно, так как стоит далеко, но он, знаешь ли, просторный. Комнаты довольно большие. Больше, чем твоя комната в квартире. Так что. Ты наконец-то можешь купить гоночную кровать, которую хотел. Санс сцепил пальцы за спиной, слегка заламывая руки. — Д-давай, бро, скажи что-нибудь. Не заставляй меня ждать. Папирус наконец отвернулся от него, полностью осматривая дом. — Как– как тебе это удалось? — Э-это было не так уж трудно. — Санс поскреб ковер, тыча ногой в застывшее пятно. Всё могло бы пойти лучше. — Продал кое-что, накопил за прошлый год. Аренда здесь безумно дешевая. Здесь уже много лет живет в основном только пушистый народ. Не так уж много монстров сюда переезжает. Так что всё было не так уж плохо. — Санс… — И послушай, если тебе не нравится, можешь просто сказать. Я-я могу поговорить с торговцем. Я могу найти и другие места. Или если ты не хочешь съезжать из квартиры, это тоже ничего. Я. Хех. Я всё испортил, да? Боже. Хех. Глупо было пытаться удивить тебя. Я просто подумал, что э-это был довольно безумный год, и я заставил тебя многое пережить в последнее время, и, не знаю, я просто хотел сделать что-то хорошее, но– — САНС! — Папирус подошел к нему и хлопнул Санса по плечу обеими руками. — МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ! ЭТО– ЭТО НЕВЕРОЯТНЫЙ ПОДАРОК, БРАТ! МНЕ НРАВИТСЯ! КОВЕР! ПОМЕЩЕНИЕ! КУХНЯ! ПОСМОТРИ, НАСКОЛЬКО КУХНЯ БОЛЬШАЯ! Папирус отпустил и отскочил в кухню, хихикая, как обезумевший скелет. — ОНА ОГРОМНА! ТУТ ЕСТЬ ПОЛНОРАЗМЕРНЫЙ ХОЛОДИЛЬНИК! Я МОГУ ПРИГОТОВИТЬ ВСЁ, ЧТО ЗАХОЧУ! Папирус выскочил из кухни и, широко раскинув руки, встал посреди гостиной. Санс стоял и смотрел на него, слегка ошеломленный и испытывая невероятное облегчение. — И ВЗГЛЯНИ СЮДА! МЫ МОЖЕМ ПОСТАВИТЬ ТЕЛЕВИЗОР ПРЯМО ЗДЕСЬ! А ТУДА ДИВАН! О, И МОЯ ЛЮБИМАЯ ЛАМПА МОЖЕТ СТОЯТЬ ВОН В ТОМ УГЛУ! И Я ВПРАВДУ МОГУ КУПИТЬ ГОНОЧНУЮ КРОВАТЬ? ПРАВДА? — Да, бро. — Санс просиял. — Хех. Ты можешь купить столько гоночных кроватей, сколько захочешь. — НЬЕ-ХЕ! САНС, ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ! ДОМ! НАСТОЯЩИЙ ДОМ! МНЕ НРАВИТСЯ! ЭТО НАМНОГО ЛУЧШЕ, ЧЕМ КВАРТИРА! ЭТО ДОМ, ДОСТОЙНЫЙ ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА! — Хех, я очень рад, что ты так думаешь. А я уж забеспокоился на секунду. — Я ПРОСТО БЫЛ ОШЕЛОМЛЕН! И– И НА МГНОВЕНИЕ В МОЮ ГЛАЗНИЦУ ЧТО-ТО ПОПАЛО И МНЕ НУЖНО БЫЛО УСПОКОИТЬСЯ! — О да? — Санс усмехнулся. — Что попало? — НИЧЕГО! ЗАБУДЬ! — Папирус сложил руки под подбородком, радостно оглядывая дом. — Санс, мне нравится, правда! Ты просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ брат! — Хех. — Санс попытался спрятаться за воротник толстовки. — Но! Где ты будешь спать? — В конце коридора есть вторая спальня, — указал Санс. — Но, знаешь, это только если ты хочешь, чтобы я был здесь. Я просмотрел некоторые небольшие места в Водопаде. Просто я точно знаю, что не останусь в Новом Доме. — Подожди… что? — Папирус выглядел застигнутым врасплох. — Только если я ХОЧУ, чтобы ты был здесь? — Ну да. — Санс пожал плечами. — Ну… ты же знаешь, мы оба взрослые. Возможно, в конце концов ты вступишь в Королевскую Стражу. — НЕСОМНЕННО! — поправил Папирус. — Несомненно, — усмехнулся Санс. — А пока я– Санс, честно говоря, не думал об этом. Он будет продолжать быть часовым, но потом, в конце концов, он починит машину, и снова восстановит временные линии. Но до этого еще далеко. Он не слишком задумывался о своем будущем. Он снова пожал плечами. — Наверное, я просто буду делать то, что хочу. Так что ты знаешь. Нам не обязательно продолжать жить вместе, если ты не хочешь. — Ты… хочешь сказать, что больше не хочешь жить со мной? — тихо спросил Папирус. — Н-нет, это не… я просто хочу сказать… — Санс почесал затылок, глядя в сторону. — Я знаю, что со мной нелегко жить. Я просто подумал… ну знаешь, это твой дом. Тебе решать. Папирус смотрел на Санса, как ему показалось, несколько минут, выражение его лица было непроницаемым. — Ты ХОЧЕШЬ продолжать жить вместе, брат? — Ну… только если ты этого х– — Просто ответь мне прямо, Санс, пожалуйста. Санс молчал, постукивая пальцами. Было как-то неправильно признаваться, что хочешь чего-то. Эгоистично. Он не хотел, чтобы Папирус чувствовал себя обязанным продолжать терпеть его. Но… Папирус хотел честного ответа. — Я, эм. Да. В смысле. Я хочу. Если ты не п– Санс не договорил, потому что в этот момент Папирус крепко обнял его. — ТОГДА, КОНЕЧНО, Я ХОЧУ И ДАЛЬШЕ ЖИТЬ С ТОБОЙ, БРАТ! — Ах, хех, боже. — Санс рассмеялся в шарф Папируса. — Ты меня раздавишь, бро. — ВЕЛИКОМУ ПАПИРУСУ ТАК ПОВЕЗЛО! ПОТРЯСАЮЩАЯ РАБОТА, ПОТРЯСАЮЩИЙ ДОМ И ПОТРЯСАЮЩИЙ БРАТ! — Оу, бро. Если кому и повезло, так это мне. Каждый день я домаю, почему я оказался с таким крутым бро? — НЬЕХ! ДАЖЕ ТВОИ КАЛАМБУРЫ НЕ ИСПОРТЯТ ЭТОТ ТРОГАТЕЛЬНЫЙ МОМЕНТ, САНС! — Эй, бро? — Санс обнял его еще крепче. — Спасибо. Серьезно. Он волновался. Так волновался, что это не сработает, что Папирус возненавидит это место, подумает, что это слишком. Или что ему понравится, и он всё равно попросит Санса уйти. Даже самый крутой брат в конце концов оттолкнет свою родню, верно? Папирус крепче обнял Санса. — И тебе тоже спасибо, брат.