Entropy

Там внутри собаки?

________________________________________

Все Павшие монстры были перемещены в лабораторию Хотленда в течение нескольких дней. Довольно скоро всё в городе вернулось на круги своя. Если раньше туча горя и печали висела над Сноудином, то теперь монстры робко надеялись на лучшее. Все убеждали себя, что хорошие новости скоро прибудут. Перемена в атмосфере ничуть не развеяла сомнений Санса, но всё равно было приятно. Санс один раз попытался дозвониться до Альфис после встречи с ней в Лаборатории, но она даже не взяла трубку — хотя он не был уверен, что она специально. Другие монстры говорили почти то же самое после пары попыток связаться с ней. Меттатон упомянул в одной из своих программ, что Королевский Ученый работает очень усердно и ее нельзя беспокоить, и что если они очень хотят этого, то должны позвонить в одно из его шоу. Король Азгор также дал официальную просьбу позволить Королевскому Ученому работать в спокойствии. После этого монстры перестали требовать новостей, и в течение следующих полутора недель всё вернулось в обычное русло. Санс решил просто почитать несколько инженерных книг, как из Библиотебки Сноудина, так и из Библиотеки Нового Дома, но обе оставляли желать лучшего. Он надеялся просто обучить себя основам инженерного дела и таким образом закончить свой временной сканер, но быстро убедился, что базовых основ будет недостаточно. Он мог пройти четырехлетнюю программу по инженерному делу и всё еще не иметь необходимых знаний или навыков. Ему нужна Альфис. Так что ему снова придется ждать. В конце концов, ее эксперименты с Павшими монстрами закончатся, и, может, он наконец сможет поговорить с ней. Если он заверит ее, что больше никогда ее не побеспокоит, может, она даже согласится помочь ему с минимальным принуждением. Тем временем Санс как обычно продавал хот-доги, отрабатывал тук-тук шутки у двери в Руины или помогал Папирусу установить последние из его обновленных головоломок между Руинами и Городом Сноудин. Головоломки теперь включали завершенный электрический лабиринт, несколько переключателей и высокотехнологичную случайную головоломку, разработанную самой Альфис. Вклад Санса составил ровно ноль головоломок, и Папирус поднимал эту тему по крайней мере дважды в день. В настоящее время Папирус показывал Сансу его самую последнюю ловушку для человека. — Тарелка спагетти? — НИКТО НЕ УСТОИТ ПЕРЕД ТАРЕЛКОЙ СВЕЖИХ СПАГЕТТИ! Я даже оставил микроволновку, чтобы ПОСЛЕДУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК мог разогреть ее, как только она станет… ЧУТЬ МЕНЕЕ СВЕЖЕЙ! Папирус ласково похлопал по микроволновке. Санс решил не указывать на то, что она не была подключена к розетке, да и розеток в лесу также не было. Папирус уже притащил ее сюда, а также стол, на котором стояли тарелка и микроволновка. — По-моему, эти спагетти заморожены, бро. — ПОСТАРАЙСЯ БЫТЬ ВНИМАТЕЛЬНЫМ, САНС! — Папирус топнул ногой. — ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО И НУЖНА МИКРОВОЛНОВКА! НЬЕХ! Впрочем, я планирую ЗАМЕНЯТЬ порцию спагетти в этой ловушке ЕЖЕДНЕВНО! — Ништяк. Отличная ловушка. Это и правда запутает любого, кто пройдет мимо. — КОНЕЧНО, ЭТО ОТЛИЧНАЯ ЛОВУШКА! ВСЕ– АГХ, САНС, ЭТО БЫЛА ДАЖЕ НЕ ШУТКА! — Хех. Папирус проворчал и сложил руки на груди. — ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ни один человек, НИ один монстр, НИ одно животное не смогут упустить возможность попробовать НЕВЕРОЯТНУЮ ГОТОВКУ ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА! — Животные тоже, хах. Санс собрался было пошутить о животном магнетизме, но Папирус ткнул большим пальцем в сторону небольшой скалы. — Мыши, по крайней мере! Одна мышь весь день пыталась добраться до моих спагетти! Санс посмотрел туда, куда указывал Папирус. В скалах виднелась крошечная расщелина размером с мышь. Пока он смотрел, раздался тихий писк, как будто существо прислушивалось. — Хм. Не знал, что в Сноудине водятся мыши. Думал, они в основном в Водопаде и Новом Доме. Не слишком ли тут холодно для мышей? — МЫШИ ДЕЛАЮТ ВСЁ, ЧТО ИМ ЗАБЛАГОРАССУДИТСЯ, САНС! — Папирус почему-то произнес это мудро. — Кто я такой, чтобы судить такого ЗНАТОКА хорошего блюда? Санс сделал несколько шагов ближе к камням и присел на корточки, чтобы лучше разглядеть дыру. Обитатель смело стоял у входа, наблюдая за Сансом любопытными черными глазами, похожими на капли масла. Мех у мыши был белый — не совсем обычный для диких мышей. Внезапно Санс осознал, что прошло уже почти десять лет. Может, ровно десять лет, может, чуть больше. Было невозможно точно определить настоящие временные рамки, и Санс уже давно бросил попытки. Десять лет. Десять лет прошло с тех пор, как Гастер дал ему простую задачу — перезарядить какой-то случайный магический датчик, регулирующий температуру в мышиных клетках — и Санс сказал ему, что он не может. Прошло десять лет с тех пор, как кто-то сказал Сансу, что четыре подопытные мыши сбежали и что в припадке ярости Гастер уничтожил всех оставшихся. Десять лет, плюс-минус, с тех пор как всё это случилось. Десять лет безуспешных попыток собрать все части воедино. И вот одна из этих частей смотрит на него слишком умными, маслянистыми глазами. — Блин. — Улыбка Санса стала еще шире, когда он встретился взглядом с мышью. — Ты только посмотри. Хех. Ты такой… решительный малый, да. — Ты разговариваешь с мышью? МЫШИ МОГУТ ГОВОРИТЬ? — Не-а. — Мышь отступила еще дальше в свою нору, скрывшись из виду. Санс встал и одарил брата спокойной улыбкой. — Хех. — Что это за взгляд? — Папирус с подозрением посмотрел на Санса. — Да так. Просто… вспомнил кое-что забавное. Папирус упер руки в бока, явно раздраженный. — Ну, ОСТАВЬ ЭТО ПРИ СЕБЕ! Мы должны поторопиться! Я хочу продемонстрировать свою идею ВЫЗОВА СМЕРТЕЛЬНОГО УЖАСА! — Конечно, бро. Показывай дорогу. Папирус двинулся дальше, вглубь леса. Санс последовал за ним, оглянувшись на мышиную нору. На мгновение ему показалось, что он снова видит маленькие глазки, наблюдающие за ним. Ему было интересно, выжили ли и остальные трое. У подножия одного из многочисленных утесов в лесу Сноудина Папирус соорудил образец из снега. Это было очень сложно, но Папирус всегда обладал чертами искусства. Снежный образец изображал длинный мост, перекрытый большим количеством опасностей, чем было необходимо, включая размахивающие топоры и булавы. — Довольно впечатляющая снежная скульптура, бро. — Настоящий мост будет еще БОЛЕЕ впечатляющим! — Но где ты возьмешь такой длинный мост? Не думаю, что здесь есть пропасть такой ширины. — Санс ткнул пальцем в то, что выглядело как снежная собака, сидящая на мосту, и она быстро рассыпалась. Папирус издал раздраженный звук. — НУ, НЕТ! — Папирус отодвинул Санса в сторону, чтобы он мог снова сформировать снежную собаку. — Я планирую построить его на большом скальном образовании прямо у въезда в город! Вот, так-то лучше. БОЛЬШЕ НЕ ТРОГАЙ ЕЕ, САНС! — Извини. — Я начну строительство сегодня, и мне нужно, чтобы образец был ИДЕАЛЬНЫМ! Он не ИДЕАЛЕН, если разбит на куски, брат! — Окей. — Санс поднял надбровную дугу, глядя на Папируса. — Я же извинился. Папирус вздохнул и, уперев руки в бока, хмуро уставился на снег, на мгновение показавшись отдаленным. — Всё нормально, Санс. Эта собака ВСЕГДА раздражает, даже когда она крошечная кучка снега! ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ! Я хочу показать тебе мою следующую ловушку! — Это далеко? Мне нравится смотреть на твои головоломки, но у меня начинают болеть кости. Я же не могу всё время проявлять бой-кость. Папирус громко застонал. — Почему-то твои каламбуры сегодня ХУЖЕ, чем обычно! Это не ТАК далеко, Санс, не будь таким ЛЕНИВЫМ! Даже у той МЫШИ больше сообразительности, чем у тебя! — Хех. — Санс отвел взгляд, слабо улыбаясь. — Ну, не то чтобы это было трудно. Удивительно, что мышонок вообще еще жив. Мыши живут не больше пары лет. Может, это последствия Решимости? Они перестали изучать вещество, прежде чем узнать о нем так много. Единственным реальным примером воздействия Решимости на живое существо был сам Гастер и, что ж. Это было чертовски ошибочное исследование. Папирус что-то говорил. Санс моргнул и оторвался от своих мыслей. — Что? Извини, я отвлекся. Папирус уставился на него, выражение его лица сменилось с раздраженного на откровенное недовольство. — Если ты собираешься БЫТЬ СЛИШКОМ ЛЕНИВЫМ, ЧТОБЫ ДАЖЕ СЛУШАТЬ, может, тогда тебе СТОИТ просто пойти домой! У тебя здесь даже нет никаких головоломок для калибровки, ТАК ЧТО! КАКОЙ В ЭТОМ СМЫСЛ! — Эй… брось, бро, не будь таким. Я же извинился. Просто сегодня я немного рассеян, вот и всё. — Тебя вообще ВОЛНУЮТ мои головоломки и ловушки для людей? — Конечно. Всегда. — ТОГДА! НЕ ОТВЛЕКАЙСЯ, И ДАЙ МНЕ ПОКАЗАТЬ ПОСЛЕДНЮЮ ЛОВУШКУ БЕЗ ЭТИХ ТВОИХ ЖАЛОБ! Это не так далеко, так что НЕ ОТСТАВАЙ! Папирус быстро зашагал. Санс некоторое время смотрел на его удаляющуюся спину, прежде чем броситься догонять. — Ладно, ладно, больше никаких жалоб. Боже. Я смотрю ты не в настроении. — ЗВУЧИТ ОЧЕНЬ КАК ЖАЛОБА! — Нет, это замечание. — Санс уже начал отставать, так как Папирус сохранял свой темп. — Папс, всё в порядке? — Всё ХОРОШО, Санс! Ты просто РАЗДРАЖАЕШЬ меня БОЛЬШЕ, чем обычно! — Ладно, как скажешь. Молчу, — Санс проворчал себе под нос. Оба погрузились в раздраженное молчание. Папирус время от времени бывал в плохом настроении, и обычно это было вызвано чем-то. Обычно этим чем-то был Санс. Он с детства знал, что лучше всего просто извиниться и молчать, пока всё не утихнет. Фактически, это была его стандартная реакция на большинство вещей. Папирус повел его вглубь леса, направляясь к мосту и двери Руин. Санс отставал всё больше и больше, так как Папирус не хотел замедляться. Это его устраивало. Папирусу не нужно было, чтобы Санс следовал за ним по пятам; ему, вероятно, не помешало бы немного отдохнуть от Санса прямо сейчас. Наконец они добрались до моста через пропасть. Санс сразу же заметил ловушку. Это была не ловушка как таковая, скорее мост теперь был закреплен. Дерево было нетронутым и сырым, и вся конструкция выглядела довольно прочной. — О, хэй. Ты его закончил. — ДА! С помощью Догго всё прошло весьма гладко! Гладко, как ОБРАБОТАННОЕ ДЕРЕВО! НЬЕ-ХЕ-ХЕ! Санс ухмыльнулся шутке, но решил не комментировать ее. В основном потому, что он не был уверен, что сам сможет удержаться от своей, а шутки сейчас были предметом спора. — Выглядит очень хорошо, бро. Такой мост прослужит сто лет. — СПАСИБО, САНС! Он подошел ближе для лучшего рассмотрения, изучая странную пристройку к мосту. Папирус соорудил поперек моста нечто похожее на вертикальные прутья, но они были расположены далеко друг от друга, так что Санс не был уверен в их предназначении. Может, это стилистическая изюминка? Они выглядели так, будто на самом деле переход через мост был крайне опасным. — А для чего эти прутья? — ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ЛЮДЕЙ, КОНЕЧНО ЖЕ! ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПРИДУМАЛ ОЧЕНЬ ХИТРУЮ ЛОВУШКУ. Если люди выходят из Руин, тогда! ОНИ ДОЛЖНЫ ПЕРЕСЕЧЬ ЭТОТ МОСТ! Но там, где они надеются найти мост, они находят… ПРЕПЯТСТВИЕ! Ни один человек не сможет пройти! Санс хмыкнул, и Папирус прищурился, глядя на него. — НУ и что тут смешного? — Хех, прутья слишком широкие, бро. Человек может просто проскочить мимо них. Они не такие уж большие. Папирус уставился на него, и Санс понял, что совершил ошибку. Он засунул руки в карманы и стал ждать. — Я ДУМАЛ! ТЫ ПРЕКРАТИЛ ЖАЛОВАТЬСЯ, САНС! — Извини, Папс, — смущенно улыбнулся он. — Я не совсем жалуюсь, просто– Папирус топнул ногой. — Я ОЧЕНЬ УСЕРДНО РАБОТАЛ НАД ЭТОЙ ЛОВУШКОЙ, БРАТ! А ТЫ ТОЛЬКО И МОЖЕШЬ, ЧТО КРИТИКОВАТЬ! — Хех, это скорее конструктивная критика… — САНС! — Папирус завопил так громко, что его голос эхом отразился от ближайшего утеса. — ХВАТИТ! КАЛАМБУРОВ! Я УСТАЛ ОТ НИХ! — Окей. — Санс уставился на снег между ними. — Извини. — ТЫ НИКОГДА НЕ ПРИНИМАЕШЬ МОИ ЛОВУШКИ ВСЕРЬЕЗ! ТЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ПРИНИМАЕШЬ ВСЕРЬЕЗ! — Эй, да ладно тебе. Полегче, бро. — Я НЕ ГЛУПЫЙ, САНС! Он снова посмотрел на него, нахмурившись. — Я и не говорил, что ты глупый. Я никогда не думал– — ДАЖЕ ЕСЛИ ПРУТЬЯ СЛИШКОМ ШИРОКИ, ЭТО НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ИХ! ЭТО– ЭТО ЧТОБЫ ЗАМЕДЛИТЬ ЧЕЛОВЕКА, ЧТОБЫ Я МОГ ПОЙМАТЬ ЕГО! В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛОВУШКЕ НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА, ЕСЛИ ОНА НЕ ПОМОЖЕТ ПОЙМАТЬ ЧЕЛОВЕКА! — Ладно. Я пон– — НЕ ТО ЧТОБЫ ТЫ ПОНИМАЕШЬ! ТЫ НИКОГДА НЕ УСТАНАВЛИВАЛ НИ ОДНОЙ ЛОВУШКИ И НЕ ПРИДУМЫВАЛ НИ ОДНОЙ ГОЛОВОЛОМКИ! Санс решил просто заткнуться и подождать, пока Папирус закончит. Наверное, он это заслужил. Вообще не стоило говорить о ловушках и головоломках. — ТЫ ТАКОЙ ЛЕНИВЫЙ! ТЫ НИКОГДА НИ НАД ЧЕМ НЕ РАБОТАЕШЬ! ТЫ ТОЛЬКО И ДЕЛАЕШЬ, ЧТО СПИШЬ И РАССЛАБЛЯЕШЬСЯ, И ВСЁ ЖЕ ПОЧЕМУ-ТО ТЫ ВСЕМ НРАВИШЬСЯ! ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ НЕ ПЫТАЕШЬСЯ ЗАВЕСТИ ДРУЗЕЙ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ НЕ ПЫТАЕШЬСЯ НИ В ЧЕМ. А Я ВСЕГДА СТАРАЮСЬ! И ТЫ СМЕЕШЬСЯ НАДО МНОЙ ЗА ЭТО! Санс держал руки в карманах и смотрел на снег. Он вовсе не собирался смеяться. Это просто было… забавно. Как будто широкие прутья были простой, глупой ошибкой. Папирус развел руками. — ЗАЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ ПРИШЕЛ СЮДА, ЕСЛИ СОБИРАЛСЯ ПРОСТО ПОСМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ? ПОЧЕМУ Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ ХОТЬ РАЗ ОТНЕСЕШЬСЯ К ЧЕМУ-ТО СЕРЬЕЗНО? — Окей. — Санс повысил голос ровно настолько, чтобы быть услышанным. Он зашагал мимо Папируса и направился в ту сторону, откуда они пришли. — Я, эм. Я дам тебе немного остыть. Я буду в Гриллби. Прости, что расстроил тебя. — КОНЕЧНО, ТЫ ПОЙДЕШЬ В ГРИЛЛБИ! Я БЫ НЕ УДИВИЛСЯ, ЕСЛИ БЫ ТЫ БЫЛ В КОМИТЕТЕ ОРГАНИЗАЦИИ ВЕЧЕРИНОК! — Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Санс продолжал идти. — ВЕЧЕРИНКА В ЭТИ ВЫХОДНЫЕ! — крикнул ему вслед Папирус. — КОСТЮМИРОВАННАЯ ВЕЧЕРИНКА, О КОТОРОЙ ТЫ МНЕ НЕ СОБИРАЛСЯ РАССКАЗЫВАТЬ! Санс остановился и тяжело вздохнул, опустив плечи. Он повернулся к брату, потирая место между глазницами. — Папирус, я… понятия не имею, о чем ты говоришь. Какая вечеринка? Я ничего не слышал о вечеринке. Это было не самое лучшее время для празднования. Но опять же, возможно, в этом и был смысл. Монстры были такими. Когда случались плохие вещи, они, как правило, бросались во что-то радостное и позитивное, своего рода агрессивную попытку поднять себе настроение. Это вполне логично. Впадать в отчаяние было опасно для монстра. Папирус ответил не сразу, и через мгновение Санс посмотрел на него. Папирус выглядел так, словно не знал, удивляться ему или быть подозрительным. Его руки были скрещены на груди, а глазницы широко раскрыты. — ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ… что правда ничего не знаешь? Это было утомительно. — Никто не говорил мне ни о какой вечеринке, бро. Я только проснулся и… отлынивал как обычно, а потом пришел сюда с тобой. Санс увидел, как Папирус крепче сжал свои руки. Он на мгновение нахмурился, глядя на снег, а потом снова посмотрел на Санса. — Я думал– я подумал, что ты слышал. Она будет ДОВОЛЬНО ГРАНДИОЗНОЙ, и похоже, там будет большая часть города… — Из-за этого ты весь день в плохом настроении? — Санс уставился в лес. — Ты думал, что я не рассказывал тебе о какой-то тайной вечеринке? — Ты– хранишь МНОГО секретов, брат! Я думал, это один из них! Санс не ответил. Тогда неудивительно. Неудивительно, что Папирус расстроился. Похоже, это была еще одна проблема в куче. Еще одно разочарование, совершенное его никчемным старшим братом. И после этого Санс дразнил его из-за ловушек. Удивительно, что Папирус не терял хладнокровия чаще. Удивительно, что он вообще его терпит. — Я– Санс, мне ТАК жаль. Санс снова вздохнул и закрыл глазницы. — Ты не должен извиняться, бро. — Я ДОЛЖЕН! Мне не следовало делать поспешных выводов! Я не должен был кричать. Я просто… расстроился. Я… наверное, я просто… я подумал, что ты знаешь, что меня не пригласили, и стараешься не задеть мои чувства. — Я понял. — В конце концов, Санс поступил бы так же. Разве не по этой причине он хранил большинство своих секретов от Папируса? Он неопределенно пожал плечами. — Но, похоже, меня тоже не пригласили. Хотя это… как-то странно. Если вечеринка грандиозная, что там будет большая часть города, зачем исключать нас? Горожане даже отдаленно не были такими мелочными, а Санс и Папирус не сделали ничего ужасного, чтобы избегать их. Нахмурившись, Санс вытащил из кармана телефон, чтобы проверить сообщения. Он не часто их проверял, и даже дюжины не прочел. — Особенно Великого Папируса, — сказал Санс, просматривая свой телефон. — Все любят этого парня. — Если это правда, то почему…? Санс поднял взгляд, услышав дрожь в его голосе. Папирус обхватил себя руками, уставился на снег и выглядел несчастным. — Почему я не настолько популярен, Санс? Почему я не нравлюсь монстрам? — Что? Папс, ты всем нравишься. — Но у меня нет друзей. Санс уставился на него. — Ты– Папирус, это неправда. А как же собаки? А Андайн? — Андайн — Капитан Стражи! У нее нет ВРЕМЕНИ дружить с кем-то, кто даже не входит в стражи! Она наверняка не думает обо мне так! Я всего лишь ее ученик! Санс был уверен, что это не так. Учитывая, как Андайн говорила о Папирусе. — А другие часовые? Наши соседи? Собаки? — Они все просто… терпят меня! Я ни с кем из них не дружу! Догго… Догго был тем, кто рассказал мне о вечеринке, но он не пригласил меня! — Черт, это… это на него не похоже. Он отчасти идиот, но не настолько. В основном. Может… — Санс еще немного порылся в телефоне, пытаясь понять, почему Догго решил рассказать о вечеринке прямо в лицо Папирусу, а затем не стал приглашать его. Похоже, с дворнягой нужно было поговорить. — Может, он просто знает, что тебе не нравится Гриллби? Ты сказал, что вечеринка будет в Гриллби, верно? И ты не поклонник такого рода развлечений. Может, он решил, что ты не захочешь идти. — ИМЕННО это ОН и сказал! — Папирус на мгновение зажмурил глазницы. — Он сказал, что пригласил бы меня, но знал, что мне это не понравится! И мне не понравилось бы! Я ПРЕЗИРАЮ Гриллби! И мне не нравится, какими жесткими могут быть собачьи вечеринки! Но я всё равно хочу, чтобы меня ПРИГЛАСИЛИ, Санс! Я просто– хочу быть ПРИЧАСТНЫМ к чему-то! Я хочу, чтобы другие ХОТЕЛИ ВИДЕТЬ МЕНЯ РЯДОМ! Санс немного помолчал, зрачки потускнели. В этом не было ничего нового; это поведение не появлялось из ниоткуда. Похоже, это накапливалось в течение долгого времени и только сейчас начало проявляться. Как долго это продолжалось? Как долго Папирус чувствовал себя таким… таким одиноким, таким брошенным? И как, черт возьми, Санс даже не заметил? В этот момент Санс обнаружил в своем телефоне пропущенное сообщение: Костюмированная вечеринка в Гриллби — В субботу! Вот и оно. Санс сунул телефон в карман. — Ну… — начал Санс медленно, осторожно подбирая слова. Он не хотел, чтобы Папирус подумал, что Санс жалеет его. Папирус никогда не жалел Санса, хотя в его жизни было много случаев, когда он заслуживал этого. — Похоже– похоже, что произошло большое недоразумение. Это, эм, кажется, Гриллби прислал мне сообщение о вечеринке, а я проигнорировал это. Так что… я приглашен. А это значит, ну знаешь, что я могу– пригласить тебя. Санс взглянул на Папируса, чтобы понять, как он это воспринял. Лицо Папируса было непроницаемо. — Ну то есть, если. Ты хочешь этого. Потому что, даже если никто другой не хочет тебя видеть — а я уверен, что они хотят, Папс, даже если ты этого не видишь — ну. Я всегда хочу видеть тебя рядом. Последовало молчание, а затем Папирус вздохнул. Он был менее раздражен и несчастен, чем раньше. — Ты мой брат, Санс. Так и ДОЛЖНО БЫТЬ! Мне просто… нужны ДРУЗЬЯ! Я знаю, что у меня будет МНОГО ДРУЗЕЙ, как только попаду в Королевскую Стражу, но! Мне нужны друзья до того, как это произойдет! Санс задумался, не его ли это вина. Всю свою жизнь он цеплялся за Папируса, как пиявка, отнимая у него большую часть времени и энергии. Папирус не мог просто выйти и завести друзей, если ему всё время приходилось заботиться о своем нуждающемся, приставучем старшем брате. Неудивительно, что Санс никогда не замечал, насколько всё стало плохо. Он был эгоистом. Он был проблемой. И он не знал, как это исправить. Только на это он был способен. — Ты… ты хочешь пойти на вечеринку, бро? Это ведь костюмированная вечеринка. У меня есть классная идейка, что будет сильно выделяться. Тебе, хех. Тебе придется палкой отбиваться от потенциальных друзей. Это будет в Гриллби, и там будет шумно и суматошно, но… ты мог бы использовать это как возможность побеседовать с другими. Отдохнешь от всех этих головоломок и сторожевых дел и — может, заведешь друзей? Если хочешь. Никакого давления, бро. И это не– это не просто какое-то приглашение из жалости. У меня реально есть хорошая идея для костюма, который будет таким же крутым, как и носящий его парень. Я просто, эм. Хочу, чтобы ты был счастлив, знаешь? Папирус молчал нехарактерно долго. Прочесть выражение его лица по-прежнему было трудно. Он всё еще обнимал себя, всё еще смотрел на снег. Санс затаил дыхание и ждал, отчаянно надеясь, что делает всё правильно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Папирус отпустил свои руки и заговорил: — Какой… костюм у тебя на примете? Облегчение затопило душу Санса, и он неуверенно улыбнулся. — Кое-что крутое, бро. Я подумываю… о знаменитом, непобедимом герое. Межгалактический воин, что путешествует по космосу и спасает целые миры. Что-то типа того. С чем-то вроде брони. И плащом. Еще круче, чем у Королевских Стражей. Папирус слегка улыбнулся. — Это… ЗВУЧИТ КАК ИДЕАЛЬНЫЙ КОСТЮМ ДЛЯ ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА! — Я возьму выходной, если ты, эм, захочешь начать работу. На днях я видел на свалке хорошие вещички, что можно использовать в качестве материалов. Мы можем всё подготовить. До выходных еще несколько дней, и если мы хотим сделать костюм по-настоящему крутым, это займет некоторое время. — ЭТО ОТЛИЧНАЯ ИДЕЯ, САНС! — Теперь Папирус улыбался по-настоящему. — Ты ПРАВДА хочешь помочь мне с этим? — Конечно, бро. — Санс развел руками. — Будет прикольно. — Это– ОЧЕНЬ МИЛО С ТВОЕЙ СТОРОНЫ, БРАТ! Тогда пойдем домой и начнем сейчас же! Он зашагал обратно к Сноудину, и Санс последовал за ним. На этот раз Папирус шел медленно, чтобы он не отставал. Санс продолжал ухмыляться, пока они шли. Слава богу, что они решили этот вопрос. Он терпеть не мог, когда они ссорились; от этого его душу щемило и это причиняло боль. — Санс, мне… очень жаль. Что я кричал и говорил такие слова. — Ооу. Всё норм, Папс. — Он потянулся и похлопал Папируса по руке. — Прости, что дразнил тебя насчет твоих ловушек. Они очень хороши. — Что ж… — Папирус потер подбородок. — НАВЕРНОЕ, ты был прав насчет слишком широких прутьев. — Всё равно это отличный мост. Ты знаешь… из-за этого теперь я не могу полен-иться с короткими путями. — Санс толкнул Папируса локтем. — А? — АГХ, Санс! — Папирус скрыл явную улыбку. — Ужасно, как всегда! Санс рассмеялся, наконец расслабившись.

***

В Лесу Сноудина был приятный день. Санс должен был дежурить на своем посту, но он позволил себе длительный перерыв. В конце концов, никто не забирался так далеко, чтобы убедиться, что часовые выполняют свою работу. И с его позицией сейчас прямо перед дверью Руин, он вряд ли пропустит человека. Место было слишком идеальным. Оно быстро стало любимым местом Санса во всем лесу. Уединенное, тихое, в отрыве, как его любимое место в Водопаде — в крошечной боковой пещерке, где кроме скамейки и одинокого Эхо-Цветка нет ничего. Он мог вздремнуть или попрактиковаться в магии и тук-тук шутках, не опасаясь, что его потревожат. И это было не так скучно, как сидеть на своем посту всю смену. Да и он далек от того, чтобы относиться к работе на сто процентов серьезно. Он протянул руку и дважды постучал в дверь, потягиваясь и вырываясь из дремоты. — Тук-тук. Кто там? Угадай. Угадай кто? Я первый спросил. В городе было довольно суматошно, когда монстры начали готовиться к вечеринке. Приятно было видеть, как Сноудин возвращается к жизни. Вечеринка была своего рода комбинацией того, как город подбадривал себя и посылал хорошие предчувствия насчет Павших монстров в лаборатории Королевского Ученого. Никто еще не понимал, что происходит, но мысль о том, что их близкие могут однажды вернуться к ним, наполняла их надеждой. Даже если это была ложная надежда, всё равно… было приятно снова видеть всех счастливыми. Он протянул руку и снова постучал. — Тук-тук. Кто там? Коровы. Коровы что? Нет, коровы муу, приятель. Хех. Тем временем процесс работы над костюмом Папируса шел хорошо. Они планировали закончить его сегодня вечером, на всякий случай у них оставалось еще много времени до завтрашней вечеринки. В основном дело уже было сделано, и Папирус был так взволнован, что Санс осознал, что не видел его таким уже много лет. Они решили отказаться от плаща в пользу любимого красного шарфа Папируса. В конце концов, меньшему куску ткани было легче драматично развеваться на ветру. Санс постучал еще раз. — Тук-тук. Кто там? Попугай. Попугай что? Попугай что? Санс поднял свободную руку и вызвал несколько костяных снарядов. Они рядами вскочили с земли очень близко друг к другу, с достаточно широким диапазоном, растягиваясь по всей тропе. Санс взял идею из моста Папируса с его слишком широкими прутьями. В конце концов, забор — или клетка — неплохой способ заманить кого-нибудь в ловушку. От этой атаки невозможно было уклониться или вообще избежать. Если аномалия, о которой постоянно предупреждал Гастер, настолько опасна, тогда Сансу понадобится что-то подобное. Не то чтобы он ожидал, что ему придется с чем-то сражаться. Гастер произнес это так, будто это было живое существо или что-то в этом роде, но как что-то живое может быть аномалией? Скорее всего, Гастер имел в виду какой-то глюк или сбой в потоке времени. Что бы это ни было, оно должно выйти из этой двери. Санс не продвинулся ни в разгадке аномалии, ни в разговоре с Альфис, ни в завершении сканера временной линий, но это не означало, что он мог просто сидеть без дела. По крайней мере, не совсем. Он должен быть готов ко всему. Разве он не всегда был готов? Он убрал множество костей, затем протянул руку и дважды постучал. — Тук-тук. — Кто там? Санс резко выпрямился, настолько пораженный, что рефлекторно телепортировался на пару метров от двери. Он отшатнулся назад и тут же упал на копчик. Он уставился на дверь, широко раскрыв глазницы. Кто-то ответил. Но это было невозможно. Это было просто невозможно. В Руинах никто не жил, по крайней мере, насколько было известно. Может какой-то монстр и пробирался туда, но это место не могло быть настолько распространено. Сансу, наверное, просто послышалось. Он покосился на дверь, затаив дыхание и ожидая, не случится ли чего. — Кто там? Голос раздался снова, на этот раз громче. Это был женский голос, звучащий официально, ее тон практически требовал ответа. Санс огляделся, как будто голос мог доноситься не из-за двери, а откуда-то еще. Как будто кто-то подшучивал над ним. Но это была правда. Кто-то жил в Руинах. Он постучал, и кто-то ответил. Санс поднялся и пошел обратно к двери. Он должен спросить ее, кто она такая, или просто объясниться самому, или просто извиниться за беспокойство. А может, ему вообще не стоит отвечать. Вместо этого он ответил: — Доставка. Последовала пауза. — Доставка… чего? — Голос прозвучал растерянно. «Доставка» не очень-то походила на имя, даже для монстра. — Доставка… — Санс смущенно улыбнулся. Наверное, это была одна из самых глупых вещей, которые он когда-либо делал. — …очень плохих шуток. Последовала еще одна пауза, на этот раз более долгая. Санс вспотел. Она могла накричать на него в любую секунду. Вместо этого она разразилась смехом. Это был громкий, бурный смех, который должен был заставить ее дрожать всем телом. Совершенно веселый, беззастенчиво радостный. Она звучала так, словно уже много лет не слышала ничего более смешного. Это был один из лучших смехов, которые он когда-либо слышал в своей жизни. Никто никогда так не смеялся над его шутками, особенно над такими ужасными. Санс снова сел перед дверью, невольно посмеиваясь. Ее смех был совершенно заразительным. Когда ее радостные вопли начали стихать, Санс постучал снова. — Эм, тук-тук. — О божечки! — Ей было словно трудно говорить. — Кто там? — Буквы. — Буквы что? — Ч-Т-О. — Пфффхахаха! Он слушал, как она снова срывается, впадая в припадки. Боже, она всегда так искренне смеялась? Он должен это выяснить. — Тук-тук. — О боже, еще одна! Кто там? — Звон. — Какой звон? — Звонка нет, я стучусь. Она снова расхохоталась. Это было просто восхитительно. Похоже, она и вправду любит плохие шутки. Возможно, это было несколько аномальным поведением, но будет ли какая-то экзистенциальная угроза так смеяться? Санс так не думал. Он выпалил еще несколько шуток, пытаясь придумать самую лучшую. Ни одна из них не была особенно хороша, но это не казалось важным. Она смеялась над каждой, и смеялась сильно. Это было невероятно. Даже когда он выступал в стендапе на МТТ Курорте, никто никогда не смеялся так сильно. Иногда шутка получалась очень удачной, но обычно это был один шанс на миллион. Через несколько минут она попросила дать ей отдышаться, что он и сделал. Он слушал, как она медленно успокаивается, всё еще хихикая. Похоже, она сидела, прислонившись к двери. Затем, совершив еще один неожиданный поступок, она дважды постучала. — Тук-тук. О да, теперь пришла его очередь. Его ухмылка стала еще шире. — Кто там? — Йод и ель. Она очень хорошо сохраняла самообладание. Похоже, что даже ее подача была на высшем уровне. — Какой йод и ель? — О! Я и не знала, что ты умеешь петь йодль! — О боже. — Санс, смеясь, прижал ладонь к лицу. Это было так же ужасно, как и всё, что он рассказывал, и от этого становилось еще смешнее. Она была очень, очень хороша в этом. — Блин… должен признаться, до сих пор я не встречал ни одного настоящего любителя плохих шуток, кроме себя. — Я всегда любила шутки! И, к моему сожалению, я так редко нахожу возможность рассказать хотя бы любую! — Она весело рассмеялась. — Это было восхитительно! Я не смеялась так веками! — Тогда хорошо, что я появился вовремя. Рад, что смог немного осветить твой день. — Охо! Неплохо! Как… ах, озарительно слышать, что ты знаешь не только тук-тук шутки. Ты, должно быть, настоящий комик! — Хех, ну, у меня действительно есть комедийное шоу на МТТ Курорте. Пока справляюсь. Хотя мне не очень нравится находиться под прожектором. — Я никогда не слышала об этом «МТТ Курорте». Видишь ли, я живу здесь, в Руинах, уже очень давно. Боюсь, что я, хи-хи, несколько в темном неведении относительно последних событий в Подземелье! — Да? — А это любопытно. Меттатон построил свой большой роскошный курортный отель прямо рядом с Ядром уже давно — вероятно, уже больше года. Она в самом деле казалась немного старше Санса, и у нее была старомодная манера речи. Возможно, она провела в Руинах много лет, совсем одна, если не считать ответвление паучьих кланов и случайных призраков. Санс подвинулся ближе к двери. — Ну, это большой отель в Хотленде, управляемый Меттатоном. Ты слышала о Меттатоне? Он вроде как яркая звезда Подземелья. Абсолютно весь народ слышал о Меттатоне. Если она не слышала, то она действительно жила в полной изоляции. — Нет, боюсь, что имя мне не знакомо. За последние несколько лет я… не встречала метта-тонны монстров! Это было довольно-таки сообразительно. Санс не смог сдержать очередной приступ смеха. — Хех, вау, ты действительно хороша. — Ах, я придумала еще одну! Тук-тук. — Кто там? — Для. — Для кто? — Неверно! Правильно будет «для кого»! Невероятно. Санс полностью потерял счет времени. Он и леди по ту сторону двери болтали часами, в основном рассказывая шутки и обмениваясь каламбурами. С ней было удивительно легко разговаривать, и в конце концов он рассказал ей пару вещей о положении дел в Подземелье, а также пару вещей о себе. Она, в свою очередь, говорила о Руинах — оказывается, внутри были огромные сети головоломок, вероятно, оставшихся с войны, когда монстры всё еще не были уверены, последуют ли люди за ними под землю или нет. Все эти головоломки нужно было поддерживать, а леди была самопровозглашенной хранительницей Руин. В основном, по ее словам, это означало лишь поддержание чистоты и порядка. К тому же она была не так одинока, как думал Санс, и это одновременно радовало и завораживало. По-видимому, там было небольшое сообщество монстров, в основном одиночек, таких как Мигоспы и Луксы. Всё было так, как Санс и предполагал — когда-то большинство из них просто проникли или прилетели в Руины и просто решили остаться. Леди не часто общалась с ними, разве что для того, чтобы убедиться, что они держатся подальше от неприятностей. Она подозревала, что они находят ее пугающей. Наконец наступил вечер, и Санс вспомнил, что он согласился помочь Папирусу закончить костюм этой ночью. Он также полностью пропустил конец своей смены, но это ничего страшного. Очевидно, никто даже не заметил. Несмотря на то, что это была одна из самых важных сторожевых позиций в Подземелье, никто особо не заботился об этом. — Прошу прощения, — сказала леди. — Я и не знала, что уже так поздно. — Да нет, я тоже потерял счет времени, — сказал он, вставая. — Но оно того стоило. Не каждый день я встречаю кого-то, кто так же любит плохие шутки. — Я тоже! Полагаю, по вполне понятным причинам. — Но да, я должен вернуться домой. Надеялся закончить костюм Папируса сегодня вечером. — А, для костюмированной вечеринки, о которой ты упоминал! Похоже, это будет настоящий званый вечер. Папирус — твой друг? — Он мой брат, — сказал Санс, широко улыбаясь. — По сути, самый крутой парень во всем Подземелье. Он с нетерпением ждет вечеринки. В основном ради шанса показать себя супер крутым воином. — Звучит чудесно! Ну что же, тогда желаю вам всего наилучшего! Спасибо, что рассказал мне столько замечательных шуток. Ты действительно скрасил мой день. — Хех, рад, что смог пролить свет на твою жизнь. — Санс задумался, постукивая большими пальцами. — Эй, ты знаешь, я всё время сюда прихожу. В основном, чтобы просто отдохнуть — тихо и спокойно и всё такое. Может мы, эм, могли бы снова поболтать? Я знаю гораздо больше шуток. Леди с другой стороны на мгновение замолчала. — Это… знаешь, это было бы просто чудесно! Я как раз собиралась спросить тебя о том же, но боялась, что ты просто проходил мимо отсюда. Было бы — очень приятно снова поговорить с тобой. Санс практически просиял. — Супер. Ну, эм, я постараюсь прийти завтра перед вечеринкой. Но если не получится тогда, может, послезавтра. Я работаю часовым неподалеку. — Как удобно! Тогда я надеюсь вскоре снова поговорить с тобой. — Хех. Я тоже. До скорого. С этими словами Санс ушел и направился обратно закрыть свою станцию. Он чувствовал легкость в походке. Кто бы мог подумать, что такая интересная личность живет в Руинах? Прошло очень, очень много времени с тех пор, как он мог сказать, что у него и правда появился друг. Он почти забыл это чувство. И это было приятное чувство. Во всем этом была и практическая польза. Если она жила в Руинах и, по-видимому, знала место как свои пять пальцев — или лапу, или копыто, или что там еще — тогда она может увидеть аномалию задолго до Санса. Она может предупредить его, дать ему преимущество. Он не был уверен, как затронуть тему аномалий, или временных линий, или загадочных предупреждений от экзистенциально опасных бывших боссов, но, по крайней мере, это возможно. Ему пришло в голову, что они даже не обменялись именами. Он так увлекся шутками, что совершенно забыл спросить. Может, это и к лучшему. Похоже, ей нравилось приватность, раз она заперлась в Руинах. К тому же это придавало вещам некую таинственность. Но важнее всего было то, что у Санса появился новый друг по каламбурам. Он не мог дождаться увидеть выражение лица Папируса, когда тот расскажет ему.

***

Это была самая большая вечеринка в Сноудине за последние годы. Приехала большая часть города, даже если на час или два, а также некоторые монстры из остальной части Подземелья. Кроме того, пришли также множество незваных гостей. Всё началось внутри Гриллби, но по мере того, как появлялось всё больше народу, веселье выплескивалось на улицы. Андайн и несколько стражников прибыли, чтобы принять участие и попытаться поддержать порядок. Последнее оказалось ненужным — Сноудин имел репутацию буйного городка, но обычно это означало всего лишь несколько пьяных монстров-собак, борющихся в сугробе. Помогло то, что это была костюмированная вечеринка, а не случайный повод напиться. Вокруг было достаточно детей, чтобы даже настоящие тусовщики держали себя в узде. Большинство были в костюмах, а настроение было веселым. Санс и Папирус пришли рано, так как Папирус не верил в моду опаздывать. Он практически вибрировал всю дорогу до Гриллби, в равной степени нервничая и возбуждаясь. — Ты не думаешь, что мы могли бы улучшить костюм еще больше? — спросил Папирус. — МОЖЕТ, ДОБАВИТЬ БЛЕСТОК! Или меч! — Этого и не надо, бро. Ты будешь самым крутым парнем на вечеринке. Костюм Папируса, по мнению Санса, был безупречен. Он выглядел поистине эпично, когда ветер подхватывал его длинный шарф. Папирус всегда был довольно драматичной персоной, но в стильных сапогах, нагруднике и шарфе он выглядел как прирожденный воин, готовый рискнуть жизнью и конечностями, чтобы спасти мир. Он был похож на героя. Помогало и то, что Санс, напротив, выбрал самый ленивый из возможных костюмов. Он просто взял простую футболку и написал на ней маркером «1000 кг». Скеле-тонна. Папирусу, конечно же, не понравилось. Как только они вошли в Гриллби, Санс понял, что на этот раз его идея удалась. Все хвалили костюм Папируса. Совершенно незнакомые монстры начали болтать с ним, и вскоре Папирус начал активно общаться, всё время принимая героические позы. Это должно принести ему часть той популярности, которой он так жаждал, даже несколько новых друзей. Санс оставил его, поскольку в данный момент Папирус не нуждался в его присутствии для отвлечения внимания. Он ускользнул и занял свое любимое место у стойки бара, так что он мог наблюдать за происходящим. Вечеринка была отличной. Сноудин наконец снова обрел свое счастье. Это были долгие две недели. Санс, довольный тем, что всегда держится в стороне и не вмешивается, большую часть времени оставался в баре, болтая со всеми, кто потрудился подойти и поздороваться. В основном это были завсегдатаи Гриллби. Панки бросал много саркастических комментариев обо всех гостях, особенно о тех, кто был из города. Он был одним из немногих монстров, которые не носили костюм, говоря, что это «слишком формально». Диззи пришла пофлиртовать, выпить и в конце концов, уснуть в одной из кабинок, как обычно. Она была в этом еще хуже Санса, а это о чем-то говорило. В середине ночи Сансу удалось выследить Догго и поговорить с ним. — В следующий раз, когда ты расскажешь моему брату о вечеринке? — ровным голосом сказал Санс. — Убедись, что и его тоже пригласишь. Догго покосился на него. — Черт, прости. Я подумал, что в этом не будет смысла. Я знаю, что он не любит подобные мероприятия, к тому же он ненавидит это место. — И правда. Но рассказывать кому-то о вечеринке, а потом не приглашать — это чертовски грубо. Знаешь? Догго закатил глаза. — Ладно, ладно, я понял. Ты всегда заботишься о нем, но ты же знаешь, что он мне нравится, да? Папирус нравится всем. Я не со зла — ну да ладно. Я извинюсь перед ним. — Спасибо. Буду признателен. — Знаешь, ты ведешь себя так, будто тебе постоянно нужно его защищать, но если он действительно когда-нибудь станет Королевским Стражником, то спешащий на помощь старший брат будет последним, что ему нужно. Ты слишком его огораживаешь. — Хех. — Санс повернулся и пошел обратно к своему месту за стойкой. — Как будто я не знаю. Санс снова принялся постепенно спиваться и наблюдать за вечеринкой. Было здорово. Все были счастливы, веселились. Несмотря на шум, Санс чувствовал себя довольно спокойно. Гриллби тоже появился во время одного из своих перерывов, выглядя измученным. — Хэй, приятель. Выглядишь выгоревшим. Гриллби издал тихое шипение, похожее на вздох, и облокотился на стойку. — Надо было нанять больше помощников. — Голос Гриллби был тихим, едва слышным из-за шума. — Ну же, весь этот шведский стол был хорошей идеей, — сказал Санс, широко улыбаясь. — По крайней мере, пока еще никто не разбил окна? — Пока. — Но всё же отличная вечеринка. Как раз то, что нам всем было нужно. Все счастливы. Гриллби некоторое время молчал, лениво вытирая стакан. — Ты тоже выглядишь счастливым. Санс взглянул на него. — Пфф, ну конечно. Я всегда счастлив. Всегда ведь улыбаюсь? Гриллби не особо отличался чертами лица, но у Санса возникло ощущение, что если бы у него были брови, он бы сейчас поднял одну. — Не всегда счастливо. Санс вернулся к наблюдению вечеринки, не зная, что ответить. Гриллби всегда был безумно проницателен, но Санс думал, что он неплохо справляется. Обычно бесконечных шуток было достаточно, чтобы другие не вникали так глубоко. — Ну да. — Санс пожал плечами. — По крайней мере, сейчас я счастлив. Приближалась какая-то пространственно-временная аномалия, и он по-прежнему нуждался в помощи Альфис, но — его брат веселился на этой вечеринке, люди не появлялись уже больше года, и Санс встретил кого-то с таким же чувством юмора, как у него. Он даже умудрился немного поболтать с ней перед вечеринкой. По крайней мере, в этот момент всё было не так уж плохо. — Я рад, — кивнул Гриллби. В этот момент Догго вскарабкался на один из столов и громко залаял. Санс хихикнул про себя, когда Гриллби издал раздраженную серию трескучих звуков, отталкиваясь от прилавка. — Это должно было случиться, — прошипел он. — Все! Слушайте все! — сказал Догго между лаем, когда всё больше и больше монстров повернулись на шум. Затем Догами забрался на стол рядом с ним и тоже начал лаять, требуя внимания. — Пожалуйста, все! Мы должны сделать объявление! — Внимание! Гриллби уже начал пробираться к ним через бар. — Минутку, Гриллби, это очень важно! Догго поднял мобильник и помахал им. Санс видел, что они оба были пьяны, но это звучало не просто как пьяные шалости. — Мне только что поступил звонок от Королевского Ученого! — Догарессе тоже! Это почти полностью утихомирило комнату. Даже Гриллби остановился, скрестив руки на груди и ожидая, когда обе собаки перейдут к сути. Санс наблюдал со своего места. — Доктор Альфис говорит, что все Павшие монстры встали на ноги! — Она спасла их! — залаял Догго. — С ними всё в порядке! — Завтра они вернутся к нам домой. — Они все возвращаются домой! Всё заведение взорвалось шумом, и монстры начали аплодировать, задавать вопросы и произносить тосты. Все собаки взволнованно залаяли. На противоположной стороне комнаты Андайн сгребла Большого Пса в крепкие объятия. Гриллби поплелся обратно к бару, чтобы принести всем по новой порции выпивки. Санс наблюдал за происходящим, постукивая пальцем по краю пустого стакана. — Хм. Она исцелила их. Альфис каким-то образом исцелила всех Павших монстров. Это казалось идеальным завершением сегодняшнего дня, но… По крайней мере, появилась идеальная возможность. Альфис должна была быть в восторге от такого успеха, а это означало, что она может согласится поговорить с Сансом. Поэтому он соскользнул со стула, прошел в более темный уголок бара и телепортировался. Он приземлился в Хотленде, прямо перед дверью лаборатории. Переход от громкого шума к полной тишине немного ошеломлял. Санс подошел к двери и постучал. Он подождал минуту, но ответа не последовало. Санс постучал еще раз. Нет ответа. Это было немного странно. Было уже поздно, но не настолько, чтобы Альфис спала. Она обычно не ложилась спать до самого утра. Кроме того, она должна была ожидать, что монстры захотят прийти поздравить ее, или даже забрать своих членов семьи пораньше. Санс нажал кнопку интеркома сбоку от двери. — Ал– эм, Доктор Альфис? Это, эм, Санс. Ты там? Он отступил назад, ожидая, когда она ответит. Когда ответа не последовало, он снова нажал на кнопку. — Я слышал о Павших монстрах. Это чертовски удивительно. Я знаю, что ты, наверное, очень занята, и я знаю, что никто не должен тебя беспокоить, но… Чем дольше он стоял здесь, тем более неловко себя чувствовал, всё волнение и удовлетворение от вечеринки исчезали. Он всё еще не знал, что ей сказать. И она, наверное, сейчас очень счастлива, зная, что спасла так много жизней. Разве его присутствие не разрушит это? Но… всегда есть но. Что-то в этом ощущалось странно знакомым. Павшие монстры иногда поднимались сами, но причины этого всегда были необъяснимы. Если Альфис откроет способ вернуть монстров из Падения, это будет самым важным научным достижением, вероятно, за столетие. Ручное, научное лекарство от Падения. Почему это казалось ему знакомым? Он снова нажал на кнопку. — Доктор Альфис, ты там? Слушай, я– я не хочу прерывать или мешать тебе, но мне– мне всё равно нужно как-нибудь поговорить с тобой. Так что, если ты там, может, мы просто… назначим время для нашей беседы? Он всё делал неправильно. Может, он был слишком пьян, чтобы мыслить здраво. Наверное, это выглядело как сталкерское поведение. Даже если она была внутри, она могла просто игнорировать его. Ему хотелось просто оставить ее в покое. Так было бы намного лучше для нее. Санс вздохнул и нажал кнопку в последний раз. — Тогда ладно. Поздравляю со спасением монстров. С этими словами он сделал несколько шагов назад и телепортировался, приземлившись рядом с их с Папирусом домом. Это был нелепый способ закончить вечер, но Сансу не хотелось возвращаться в шум Гриллби. Он устал. Такое ощущение, будто в его душе лежал целый груз.

***

Монстры, исцеленные Альфис, не вернулись на следующий день. Всё шло как обычно. Несколько монстров со стороны сообщества взялись помочь очистить Гриллби и прилегающие улицы. Папирус примерно час рассказывал Сансу о монстрах, которых он встретил на вечеринке, говоря, что некоторые из них теперь точно будут его друзьями. Гости из других районов Подземелья один за другим покидали Гостиницу, а Сноудин возвращался к своему обычному спокойному бытию. Сторожевые Собаки отправились на патрулирование, а Санс отработал смену в Водопаде и еще одну на своей сторожевой станции/стенде с хот-догами в Хотленде. Папирус отказался сменить костюм и отправился на патрулирование прямо в нем, а затем отправился на вечернюю тренировку с Андайн. Санс как обычно отправился в Гриллби, как только закончилась работа. Собаки сидели за своим обычным местом, при этом выглядя растерянными. Павшие монстры не вернулись, и от Королевского Ученого не последовало ни одного ответа. Или вообще каких-то известий. Санс слушал, как Догами уверял остальных, что ей, наверное, просто нужно оставить их еще на один день для наблюдения. Чтобы убедиться, что они действительно пришли в норму. Но монстры не вернулись и на следующий день. И послезавтра тоже. Когда прошло три дня, пошли слухи, что Доктор Альфис не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, ни на электронные письма. Когда прошло четыре дня, монстры начали стучать в ее дверь, но никто так и не ответил. На пятый день монстры начали спрашивать Меттатона, который только пожимал плечами и призывал всех следить за его новым шоу. Прошла неделя. Павшие монстры до сих пор не вернулись, и Альфис, казалось, исчезла с лица Подземелья. Именно тогда монстры начали спрашивать Короля Азгора напрямую. Король сообщил семьям, что Доктор Альфис, естественно, всё еще жива, так как она ответила по крайней мере на один из его звонков, но это был предел его знаний. Она только и сказала ему, что была «еще не готова», поэтому Азгор призвал всех к терпению. Большинство находили всё это подозрительным, и Санс не был исключением. Он сам еще раз заглянул в лабораторию, но если она не собиралась отвечать обеспокоенным членам семьи, то уж точно не собиралась отвечать ему. Обычно он бы просто подождал и посмотрел, что произойдет, но странная тяжесть в его душе, странное ощущение, что он что-то забыл, не давали ему возможности не думать об этом. Он стал проводить больше времени в своей лаборатории, перечитывая все свои записи за последние несколько лет, возясь с машиной и сканером. Он не очень хорошо всё организовал, поэтому решил разобраться, попытаться упорядочить свои записи и исследования в хронологическом порядке. Он внимательно изучил массивы данных, которые ему и Альфис удалось получить из поврежденных процессоров машины времени. Он всё это уже рассматривал, но ни один из них не казалось ему таким уж соответствующим. Большая часть данных была бессмысленной, вероятно, из-за того, что машина пыталась запустить сканирование, проходя через пустоту, а остальное было либо сообщениями об ошибках, либо структурной информацией о повреждении машины. Всё остальное было утеряно. Просмотр и перечитывание всех записей помогали освежить его память, вернув в фокус несколько вещей, которые за последние несколько лет стали расплывчатыми. Он снова начал изучать бессмысленные данные машины. Визуально все они представляли из себя длинные, уникальные ряды чисел, некоторые из которых имели очень мало интервальных повторении, другие вообще нет. Количество всех рядов, судя по всему, было гигантским, но машина сохранила только двенадцать, а также часть тринадцатого. После 31,121-й цифры каждый ряд заканчивался ровно двадцатью нулями. Санс всегда находил это странным. 31,121 было довольно конкретным числом, и тот факт, что каждый ряд чисел сводился к нулю после такого количества цифр, не мог быть простым совпадением. Сами по себе нули тоже казались значимыми, но, учитывая, что всё это было просто кучей цифр вне какого-либо контекста, Санс не поймет это ни за что на свете. Он также не знал никаких математиков. Несколько дней он лениво перебирал числа — то ли в лаборатории, то ли скучая на своих постах. Он попытался преобразовать некоторые части рядов в двоичную, шестнадцатеричную и несколько других систем, но ничего интересного из этого не вышло. Он также внимательно изучил области повторения в некоторых рядах, а также сравнил случаи, когда разряд был одним и тем же числом между несколькими рядами. Весь код казался совершенно случайным. Санс никак не мог собраться с мыслями, и от этих попыток у него начинала болеть голова. Может, он сможет вставить все числа к сканеру, как только он будет завершен. Но это если, конечно, он когда-нибудь будет завершен, а с пропавшей Альфис это было под вопросом. К счастью, Папирус и леди за дверью хорошо отвлекали его. Папирус не стал снимать свой костюм с вечеринки и стал называть его «боевым телом». Леди за дверью начала обсуждать выпечку в перерывах между шутками. Она была заядлой пекаршей, в основном пирогов. — Блин, надеюсь, когда-нибудь я попробую кусочек, — сказал Санс однажды после того, как она описала свой особый метод приготовления яблочного пирога. — О! Может… может, когда-нибудь. К этому моменту стало ясно, что она не собирается открывать дверь в ближайшее время. Она назвала свое пребывание в Руинах своего рода добровольным изгнанием. Когда Санс спросил, почему, ее тон стал мягким, и она только сказала, что это из-за разногласий с кем-то, кого она когда-то знала. Это было всё, что она сказала по этому поводу, и Санс не стал настаивать. — А пока, может, я дам тебе один из моих рецептов? Санс никогда особо не интересовался выпечкой и кулинарией, отчасти потому, что кулинария стала чем-то вроде фишки Папируса за последние несколько лет. Он не очень-то стремился овладеть совершенно новым навыком, но было бы неплохо иметь что-то общее со своим другом, кроме любви к шуткам. К тому же это отвлекало от чисел, аномалий и Альфис. Тем не менее, числовые ряды не выходили у него из головы, и он не был уверен, почему. Раньше он не особо отмечал их, но в последнее время он как будто упускал какую-то закономерность. По большей части он был таким же монстром, как и все остальные, так что идея закономерности, которую он не мог понять, не давала ему покоя. Однажды ночью, почти через две недели после того, как Альфис прервала все контакты с внешним миром, к нему пришел Гастер. Это был удивительно обычный сон, вероятно, один из самых неприкрашенных снов, когда-либо созданных Гастером. Санс сидел в черной пустоте, вокруг него не было абсолютно ничего. Пол или земля, казалось, были сделаны из черного стекла. Когда Санс присмотрелся, он увидел слабые белые знаки, ползущие под поверхностью. Не Вингдингс, что было обычной привилегией Гастера. Это были мириады белых кругов с диагональными разрезами и пара фигурных скобок, между которыми ничего не было. Символы метались и носились под стеклом, как рыбы в пруду. — Хм. Это что-то новенькое. Это даже не кошмар, Док. — СТОЙ. СЛУШАЙ. Несуществующий голос Гастера был достаточно резким, чтобы Санс поднял голову. Смотреть, конечно, было не на что. Он не видел Гастера уже… ну, технически он вообще никогда его не видел. — Ладно. Слушаю. — ВРЕМЕНИ МАЛО. ТЫ СКОРО ПРОСНЕШЬСЯ. — Ну что ж, я весь внимание, пока– — ПУСТЫЕ МНОЖЕСТВА. Символы под стеклом ярко вспыхнули в унисон. — Теория множеств. — Санс подпер подбородок рукой, наблюдая за символами. — Ну, с этой точки зрения пустота считается пустым множеством. — ДА. — Голос Гастера звучало срочно. — ВЕРНО. — И как это связано с аномалией? — ТВОИ НУЛИ. — Санс почувствовал легкое давление на макушку, как будто кто-то легонько постучал по нему. — ДУМАЙ, САНС. — Мои–? Санс проснулся. Он встал гораздо раньше, чем обычно. Папирус, безусловно, уже проснулся и вышел на утреннюю смену. У Санса оставалось еще несколько часов до того, как ему нужно будет куда-то идти, поэтому он взял на кухне остатки кофе и отправился прямо в лабораторию. Он снова вернулся к рядам чисел, вызвал их на своем компьютере и прокрутил вправо, пока не показались все нули. Двадцать нулей в конце каждого ряда. 31 121 цифр, затем двадцать нулей. Санс проигнорировал тот факт, что на данный момент их было конкретно двадцать. Смысл заключался в самих нулях. Серия нулей была единственной общей чертой каждого ряда. Нетрудно было предположить, что каждый возможный ряд — значение которого составляло 31 121 в степени 10 — также должен заканчиваться нулями. Нули имели довольно очевидный подтекст. Это означало, что любое сведение, отсканированное машиной времени, внезапно обрывалось после заданного числа. Это сведение может быть практически любое, а само число может представлять что угодно от расстояния до времени. Дело было в том, что оно заканчивалось. Нули были завершением чего-то. И на этот раз Гастер был довольно конкретен. Математические символы для пустых множеств — множества, в котором вообще ничего нет. Пустота. Санс выделил нули в одном из рядов и изменил на символ пустого множества: круг, через который проходит диагональная линия. Все эти ряды чисел заканчивались пустотой. Санс поднялся на ноги, накинул куртку и телепортировался в Хотленд. Он приземлился прямо перед Лабораторией. Он проверил, нет ли поблизости кого-нибудь, затем подошел к входной двери и постучал. Ответа не последовало, но он и не надеялся на это. Санс нажал кнопку. — Ал? Доктор Альфис. Это я. Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно — кажется, я нашел что-то. Он отошел от двери и несколько раз прошелся взад-вперед, чувствуя себя более взволнованным, чем когда-либо. Альфис не ответила. Разочарованный, Санс снова нажал на кнопку. — Доктор Альфис, не знаю, что там происходит, но мне всё равно. Я знаю, что ты не хочешь говорить со мной, но это– что-то не так. Что-то совершенно не так, и мне нужна– мне нужна твоя помощь. Нет ответа. Санс отступил назад, потирая лицо. Он не знал, что делать. Что-то начало складываться в его голове — ужасная теория. Он всё время предполагал, что аномалия, о которой Гастер постоянно предупреждал его, была просто какой-то помехой во временном потоке. Может, какой-то… временной разлом или типа того, и Санс выяснил, что худшим вариантом развития событий будет еще одно расхождение, как это случилось при стирании Гастера. Подобные последствия были широкомасштабными и почти непостижимыми, но не смертельными. Это было совсем другое. Что-то — множество что-то — заканчивалось. Без сканера временной линии невозможно было узнать, что именно. Это может быть так же безобидно, как физические дороги, заканчивающиеся тупиками, или это может быть так же ужасно, как конец жизни. У Санса было очень плохое предчувствие, что это не было чем-то безобидным. Он постучал снова, на этот раз громче и отчаяннее, но ответа, конечно, не последовало. Она не собиралась отвечать. Только Альфис могла ему помочь. Санс подумывал о том, чтобы найти другого инженера, но Альфис была единственной, кто когда-либо работал с технологией до расхождения. Любому другому инженеру было бы трудно даже понять некоторые из задействованных механических теорий. Альфис всегда говорила, что микросхемы сами по себе совершенно сбивают с толку. Он уставился на дверь. Будь, что будет. Если она не выйдет к нему, то он просто должен войти к ней. Это было неправильно с его стороны, но у него не было ни времени, ни выбора. Санс вздохнул и огляделся, еще раз убедившись, что поблизости никого нет, и телепортировался в лабораторию. Он приземлился прямо за дверью. Он был внутри первый раз с тех пор, как Альфис стала Королевским Ученым. Всё здание было отремонтировано, и вокруг было совершенно неузнаваемо. Похоже, большая часть внутренних стен была разрушена в пользу одного большого лабораторного помещения, с какими-то дверями, ведущими, как Санс предполагал, в чуланы и боковые комнаты, и, по-видимому, в ванную. Теперь появился эскалатор, ведущий на второй этаж, и, похоже, именно там находилась жилая комната Альфис. В главной лабораторной зоне находился огромный телевизионный монитор с разделенным экраном, на котором было несколько десятков видеопотоков из разных районов Подземелья. Похоже, Альфис установила камеры почти везде. Кроме экрана, здесь было несколько верстаков и ряд базовых лабораторных оборудований. Всё вокруг было в еще большем беспорядке, чем ожидал Санс. Он бывал в ее квартире много раз — в то время как Альфис была не совсем аккуратной, лаборатория выглядела так, будто всем тут руководил сам Санс. Он хотел узнать, началось это всё недавно или нет. Лаборатория была безмолвна и лишена жизни, если не считать жужжания люминесцентных ламп. — Доктор Альфис? Голос Санса эхом разнесся по лаборатории. Он немного подождал у двери, но ответа не последовало. Он подумал, не ошибся ли. Может, ее здесь вообще не было; может, она затаилась где-то совсем в другом месте. — Альфис? — Он попробовал еще раз. — Извини, я вроде как сам вошел. По-прежнему никакого ответа. Если бы она была здесь, то уже вышла бы к нему. Если только она и впрямь не расстроена — тогда она может просто продолжать прятаться. Санс снова засомневался. Он ненавидел решать проблемы таким образом. Это было вторжением, войти в ее лабораторию вот так просто, практически выслеживая ее. Он никогда не умел придерживаться какой-либо личной морали, но когда-то Альфис была его другом. Ему здесь не место. Но разве у него был выбор? Он начал обыскивать лабораторию, проверяя видеоэкран на предмет полезной информации, открывая несколько дверей, пялясь на эскалатор. Он не стал переступать черту, ворвавшись в ее настоящее жилое пространство, по крайней мере, не сейчас. Если он не сможет найти ее сегодня, то вернется завтра. Он позвал ее еще несколько раз, но ответа всё не было. Содержимое верстаков не указывало на то, над чем она работала. Большинство из них были связаны с Меттатоном, если уж на то пошло. Санс крутился возле эскалатора, постукивая себя по подбородку и хмурясь. Ее здесь не было, по крайней мере, в главной лаборатории, и если бы она была наверху, он бы уже что-то услышал. Она могла быть в подвале, но это если он по-прежнему существовал. Возможно, они просто заполнили всё во время ремонта. Там, где раньше был лифт, теперь была ванная. Хотя само по себе это было довольно странно. Санс не имел ни малейшего представления об архитектуре, но расположение ванной комнаты над шахтой лифта повлияло бы на канализацию. Санс подошел и на всякий случай постучал в дверь. Ответа, конечно, не последовало, но дверь уже была приоткрыта, так что Санс толкнул ее до конца. Это была не ванная. Это был лифт. — Окей. Это… странно. Зачем маскировать лифт под ванную? Может быть, она использовала подвал как свою настоящую лабораторию? Учитывая, как на первом этаже было мало настоящего лабораторного оборудования, это имело смысл. Санс знал, что подвал сохранил большую часть своей первоначальной структуры до расхождении, так что внизу у нее было гораздо больше места. И если лифт был замаскирован, это означало, что никто даже не знал о его существовании. Альфис всегда говорила, что ее работа чрезвычайно засекречена, так что это тоже было понятно. Сейчас она может быть там. Санс вздохнул, мысленно взял себя в руки, подошел к лифту и нажал кнопку. Это было довольно забавно, думал он, пока ехал вниз. В последний раз, когда он пользовался этим лифтом, они с Гастером доставляли машину времени в Ядро. Лифт звякнул, и Санс вышел в коридор. Здесь было еще тише, свет был гораздо тусклее. Он сразу понял, что здесь не так много ремонтировалось. Он не мог вспомнить старую лабораторию и ее расположение, но всё было очень знакомо. Даже плитка на полу была такой же. Коридор был длинный, без дверей; он был совершенно пуст, если не считать пару экранов на стене. — Альфис? — позвал Санс. — Ты тут? Он направился по коридору, с каждым шагом чувствуя всё большую тревогу. Здесь было гнетуще тихо. Санс проверил один из экранов, но все они были выключены. Он продолжал идти, пока, наконец, не достиг большой комнаты с разветвляющимися коридорами. Здесь тоже ничего не было, кроме очень большой двери с четырьмя запирающими механизмами, еще нескольких видеоэкранов и торгового автомата. Санс подошел к двери, попытавшись открыть ее, но все четыре замка были заблокированы. Без возможности узнать, куда ведет дверь, Санс не мог рисковать телепортироваться на другую сторону. Вместо этого он постучал, и звук эхом разнесся по коридорам, гораздо громче, чем ожидал Санс. Он бросил нервный взгляд вдоль коридоров, пока эхо затихало. — …Альфис? Где она вообще? И если именно здесь она проводила большую часть своих исследований, то где все Павшие монстры? Лаборатория казалась совершенно заброшенной — такой же заброшенной, как и в прошлый его визит. — Блин… — сказал Санс, проводя рукой по макушке. Он начал немного потеть. — Это– Из глубины лаборатории донесся ворчащий, кряхтящий звук, который Санс почувствовал в своей груди. Он застыл. Это не звучало как механизм. Санс огляделся по сторонам, высматривая малейшие признаки движения. Невозможно было даже определить, откуда доносился этот звук — как будто он доносился отовсюду. Санс ждал, совершенно неподвижный и молчаливый, внимательно прислушиваясь. Через пару минуту издалека донесся еще один звук — нестройный скрежет, похожий на визг. — Окей. Санс сделал шаг назад к коридору с лифтом. — Оооокей. Что-то здесь было, и Санс не думал, что оно было дружелюбным. Может, пришло время уйти и попробовать завтра. Просто пойти домой, постараться успокоить нервы, еще немного поработать с числами. Это было трусостью, но Санс никогда не волновался о таких вещах. Он повернулся и обнаружил, что путь к лифту полностью перекрыт. На мгновение Санс подумал, что какая-то дверь закрылась без его ведома. Но то, что загораживало коридор, не совсем выглядело прочным. Оно было совершенно белое, и сочилось, часть капала на пол. — Черт. В центре белой массы появилась зияющая черная дыра, и эта дыра издала звук. Это было похоже на рычание нескольких животных в унисон, такой низкое, что аж пол задрожал. Санс отступил назад, и существо с влажным звуком отделилось от стены и потолка. Пока он смотрел, масса извивалась и формировалась, слизь складывалась в нечто вроде тела. Оно было похоже на монстра, но такого монстра Санс никогда не видел и даже не слышал. Оно было огромным, может, даже больше Монстра-Босса, вдвое выше Санса и четыре метров в длину. Когда оно закончило формировать себя, шесть конечностей появились вместе с длинным хлещущим хвостом. Черная дыра поднималась из центра существа, образуя вокруг себя нечто вроде головы, увенчанной двумя заостренными ушами. Дыра пульсировала в такт своему дыханию, капая черной жидкостью. Существо наклонилось к Сансу и издало еще более громовое рычание. — Черт. — Санс отшатнулся назад, пока не оказался прижатым к стене. — Вот черт. Голова опустилась, и существо угрожающе шагнуло к нему. Санс поднял обе руки в успокаивающем жесте. — Эй. Эй, эй, полегче, спокойно, я-я не причиню зла. Ушные отростки дернулись, голова склонилась набок и снова двинулась вперед. Казалось, оно раздумывает, стоит ли нападать или нет. Оно снова зарычало, и вся поверхность его тела покрылась рябью, как вода. — Ты меня понимаешь? Стой. С-стой. В черных промежутках между его конечностями мелькали фигуры, похожие на оскаленные лица. Душа Санса колотилась в его грудной клетке. Он попытался отступить назад, но идти было некуда. Он должен выбраться отсюда, он должен уйти. Эта штука могла напасть в любую секунду, может, даже съесть его. Оно снова двинулось вперед. — Погоди. Стой, не подходи. Я-я не хочу тебе навредить, но– Оно зарычало, булькая и выплескивая черную пену из дыры в голове. Санс резко вдохнул и вызвал ряд костей над своими руками. — Не подходи. Существо замедлило шаг. Его уши навострились, а голова откинулась в другую сторону. Дыра запульсировала чуть быстрее и отслеживала движение костяных снарядов. Изнутри донесся другой звук, похожий на вопросительное рычание собаки. Санс нахмурился, переводя взгляд с парящих костей на существо. — Тебе что… тебе это нравится? Он двинул кости немного в сторону, и голова существа последовала за ними; Санс двинул их в другую сторону, и оно издало еще один вопросительный гул. Его хвост начал беспорядочно метаться взад-вперед. Как будто оно виляло. Несмотря на охвативший его ужас, у Санса появилась идея. Он позволил всем костям исчезнуть, за исключением одной, затем поднял ее выше в воздух. Существо откинулось на задние лапы, или, по крайней мере, пародию задних лап, и выжидающе посмотрело на парящую кость. Хвост забился быстрее, разбрызгивая белую слизь по стенам. Санс уставился на него, широко раскрыв глазницы. — Ты… ты прямо как–? — Нет, стой! Пронзительный голос эхом отозвался в одном из коридоров, и Санс был так поражен, что кость исчезла — как раз в тот момент, когда существо рванулось вверх, пытаясь поймать ее. Существо издало низкий пронзительный звук, потеряв свою добычу, и Санс телепортировался на несколько метров в сторону. Существо рухнуло на пол прямо там, где он стоял. Санс попятился, призывая еще один набор костей. — Стой! Санс оглянулся и увидел, что Альфис бежит к ним по коридору. — Ал–? — Эндогини, стой, сидеть! Сидеть! Санс, н-не трогай их! Существо пустило трели и зарычало, оступаясь взад и вперед на своих шести конечностях, вся его форма вибрировала. Его голова моталась взад-вперед, словно в поисках пропавшей кости. Санс отступил назад, и Альфис приблизилась к нему, почти оттолкнув его с дороги, вставая между Сансом и существом. Она выглядела испуганной и измученной, а ее лабораторный халат был грязным. — Эндогини, сидеть! Успокойся! Сидеть! С-смотри, смотри, что у меня есть… — Альфис дрожащей рукой достала из-под мышки коробку с собачьими лакомствами, порылась в коробке и протянула одну существу. Оно подпрыгнуло и двинулось к ней, опустив тело и виляя хвостом. — Вот так, молодцы. Т-теперь сидеть, ладно? Сидеть. Оно откинулось на три конечности. Альфис облегченно вздохнула и бросила собачье лакомство в черную дыру. Санс не видел, куда оно делось, но существо — Альфис называла его Эндогини — издало радостный звук и легло, стуча хвостом по полу. — Молодцы. Хорошие собачки. — Альфис шагнула вперед и погладила его по голове. — Боже. О боже мой… Мне кажется, моя душа сейчас взорвется… Санс попытался заговорить, его голос прозвучал довольно высоко. — А-Альфис, что– Она резко повернулась к нему, и ужас снова отразился на ее лице. — Санс, какого черта т-ты здесь делаешь?! — Она отвернулась от Эндогини. — Как ты вообще сюда п-попал?! — Я… я искал тебя, мне нужно было… Я нашел лифт… — Тебе нельзя быть здесь! Нельзя! — Ч– — С-с тобой кто-то пришел? О боже, кто-нибудь еще спускался сюда?! Санс быстро покачал головой. — Нет, нет, только я. Альфис провела руками по лицу. — О, слава богу, слава– С-Санс, тебе нельзя б-быть здесь, т-т-ты должен уйти! — Нет, что– Альфис, что всё это значит, что… — Санс указал на Эндогини, который теперь мирно вибрировал на полу. — Что это за штука? — Они Эндогини, и о-они не– они не штука, я не могу это объяснить, Санс, т-тебе нужно просто уйти, п-просто уйди и, и н-никому не говори, что ты видел, ты никогда не должен был приходить сюда! Зачем ты вообще пришел сюда?! — Я– Ал, нет, я не могу уйти. Мне нужно поговорить с тобой, я не– я не хотел врываться, мне просто нужно… — Он посмотрел мимо нее на Эндогини, начиная дрожать. Он начал вспоминать. Что-то щелкнуло на месте. Восстановленные Павшие монстры, странные сочащиеся собачьи существа… — Мы поговорим позже, я не могу– — Альфис, что они такое? — Он не мог перестать смотреть на них, на черную пустоту, из которой состояло их лицо. — Что– что ты–? Этого не может быть. Этого просто не может быть. Это было невозможно. — Санс, давай позже, м-мне нужно– — Это… это одна из собак Сноудина? — Санс повернулся и уставился на Альфис, его зрачки исчезли. — Доггерел? Догго-старший? Одно из ушей Эндогини дернулось, но в остальном они никак не отреагировали. Альфис заломила руки, впиваясь когтями в промежутки между чешуйками. — Нет– они не один из них… — Она смотрела куда угодно, только не на Санса. — Альфис, какого черта произошло? — Я-я обнаружила вещество, — запинаясь, произнесла Альфис, и прежде чем она смогла произнести все слова, Санс, едва удержавшись на ногах, отступил к стене. Он прикрыл рот ладонью. У него закружилась голова, как будто его сейчас стошнит. — О боже… — Я– я не знала, что всё пойдет так плохо– — О боже мой. — Я п-просто– я просто пыталась– Внезапно Санс вспомнил, что Гастер сказал ему во сне, одном из самых страшных снов, который он так старался забыть много лет назад: ОНА СОВЕРШИТ ВСЕ ТЕ ЖЕ ОШИБКИ. Санс, наверное, в пятый раз за всю свою жизнь, бросился бежать. — Санс! Он побежал по правому коридору, в том направлении, откуда пришла Альфис. Он прошел через большую комнату, уставленную больничными койками, и увидел, как что-то белое и бесформенное исчезло в вентиляции, прежде чем он смог разглядеть это ясно. Санс продолжал бежать, сворачивая в другой коридор. Несмотря на измененную планировку, несмотря на отремонтированную подвальную лабораторию, он точно знал, где оно находится. Оно могло быть только в одном месте, достаточно большом. И только одним способом Альфис могла заполучить вещество, которое так ужасно изменило одну из собак Сноудина. Санс добрался до самой большой комнаты в лаборатории и резко остановился. Вот оно, свисало с потолка, такое же огромное, как он помнил. Альфис, видимо, изменила дизайн, но он сразу узнал его. В форме черепа, с загнутыми, как клешни, челюстями, двумя зияющими отверстиями, как глазницы, массивными трубами, вьющимися от основного сооружения к потолку и стенам. И оно имеет форму черепа, говорил он вечность назад. Мне нравится. Экстрактор Решимости. Альфис построила Экстрактор Решимости. Санс упал на колени. Он уставился на него, тяжело дыша и дрожа так сильно, что кости начали стучать. Он едва слышал, как в комнату вбежала Альфис. — Санс? О боже, Санс. — Она подошла к нему и схватила за плечо. — Мы должны идти, пожалуйста. И-их здесь больше, о-они легко путаются, ты можешь, т-ты можешь пострадать, пожалуйста, тебе нужно… Санс? — Ты этого не делала. — Санс оторвал взгляд от Экстрактора и уставился на Альфис. — Господи, Ал, скажи мне, что ты этого не делала. — Я– как–? — Скажи мне это. Скажи мне, что ты– я не понимаю. — Санс схватился за череп, мысли разбегались. — Всё было стерто, я-я думал, что забрал всё, что нашел, как– как ты– как ты построила это? — Построила…? — Альфис отпрянула от него, глаза ее расширились от ужаса. Она посмотрела на ЭРШ. — Ты хочешь сказать– ты хочешь сказать, что вы– Альфис начала кричать, но на полпути закрыла рот обеими руками, обрывая звук. — Нет! — Она оторвала руки от лица, слезы потекли из ее глаз. — Вот почему чертежи казались т-т-такими странными, вот почему– нет, как я м-могла б-быть такой г-г-глупой?! Она пошатнулась, затем рухнула на пол рядом с Сансом, обхватив себя хвостом, словно защищаясь. — Ты нашла… ты нашла чертежи? — Это было во в-время р-ремонта! — завопила она. — О-один из рабочих нашел их под, под какими-то обломками и п-предположил, что они мои! Я даже н-не задавалась вопросом, я просто… я просто взяла их, и-и потом, когда я посмотрела на них, я знала, что что-то не так, но я не– я н-не могла понять, что именно, а д-дизайн выглядел о-осуществимым, и-и я уже разрабатывала т-теории о, о веществе внутри человеческих душ, и-и чем больше я смотрела на чертежи, т-тем больше я понимала, что они были и-и-именно тем, что мне нужно, а у меня… у меня не возникло вопросов! — Но почему? Почему не знала? Ты знала о старом Королевском Ученом, ты знала– — Потому что я не как ты, Санс! — крикнула Альфис, обрывая его. — Я не могу– я не могу запоминать вещи, как ты! Я даже не могу вспомнить его имя! Эти вещи, они просто– о-они ускользают, всё это, всё затуманивается, и я не могу… Она замолчала и закрыла лицо руками. Санс наблюдал за ней, вцепившись одной рукой в свою толстовку. — Я должна была догадаться. Я… Альфис всхлипнула в свои руки. Санс отвернулся и уставился в точку на полу. Некоторое время они оба молчали. — Ты ввела монстрам Решимость. — Откуда– ты вообще знаешь это слово? — Потому что мы изучали ее раньше. — Его глазницы наполовину закрылись, и он поднял голову, снова смотря на ЭРШ. — Я не в первый раз вижу эту штуку. Снова наступила тишина, если не считать тихого сопения Альфис. Санс уставился в пол, пытаясь взять себя в руки. Пытаясь думать. Стараясь не дать дрожащей душе выпрыгнуть из ребер. — Ал… Она приоткрыла лицо, смотря на него. Он встретился с ней взглядом. — Нам нужно поговорить.