Entropy

Я помню, как впервые проснулся здесь.

________________________________________

Им обоим потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. В конечном счете, Альфис выплакалась, и Санс вернулся к реальности. Оба встали и молча пошли обратно к лифту. Коридоры были пусты; Эндогини удалился куда-то еще в лабораторию. Альфис остановилась и взяла пакет чипсов из торгового автомата. Затем оба вошли в лифт и сели на пол. Это место подходило как нельзя лучше. — Итак, — сказал Санс. Альфис открыла пакет с чипсами и протянула ему. Он взял их и машинально съел. Вкус был обычным. — Итак, — согласилась Альфис через мгновение. — Ты переоткрыла Решимость. — А-а ты открыл ее еще до того, как временная линия… сломалась. Санс покачал головой. — Не я. Я был– я был обычным физиком. Как я помню, люди обнаружили ее еще во время войны. Но я думаю, что мы с Гастером были единственными, кто всерьез изучал ее. Я не очень-то… помню. Он часто упоминал, как ее можно дистиллировать искусственно, используя животных в качестве среды, но этого никогда не хватало для настоящего эксперимента. И она была искусственной, поэтому она была слабой. — Надо же. — Альфис жевала чипсы, время от времени шмыгая носом. — О-он тоже назвал это Решимостью? — Да. Ты где-то видела это слово? Она покачала головой. — Это просто было логично. Я… я разработала эту теорию много лет назад. Я вспомнила, как мы говорили о силе души, м-машине времени и тому подобном. С-сила души — это чистая энергия, которая может быть п-преобразована в различные формы. Это н-не объясняло, как человеческая душа могла существовать после смерти. Я подумала, что д-должно быть какое-то другое вещество, влияющее на эту… эту силу воли, эту решимость. И… когда я, наконец, зафиксировала это, называть ее чем-то подобным б-было логично. Санс медленно кивнул, затем закрыл лицо обеими руками. Всего лишь на мгновение. — Боже, Ал… если бы ты просто сказала мне, что именно этим и занималась, я бы мог– я бы всё объяснил, ты бы не– — Я не могла! К-Король Азгор приказал мне х-хранить в тайне каждую деталь моей работы! Я не могла п-пойти против приказа короля, д-даже ради тебя. Полагаю… я всегда думала, что он должен что-то помнить, прямо как м-мы. Что, в-возможно, у него было какое-то подозрение, что Г… Гас… тер? Что он сделал что-то плохое. Это было логично. И они уже обсуждали подобное, давным-давно. Даже если бы Альфис смогла рассказать Сансу, у нее не было бы для этого реальной причины. Санс ни разу не упоминал при ней о Решимости. Какое-то время оба молчали, хрустя чипсами. — Почему ты не рассказал мне о Р-Решимости? Задолго д-до того, как всё это началось? — Я… не думал, что это важно. Мы довольно быстро отказались от этого исследования. Наше внимание всегда было сосредоточено на Сохранении и Сбросе. Решимость — это то, что позволяет кому-то Сохранять и Сбрасывать, но ее нельзя использовать для подпитки машины времени. Мы многого об этом не знали. Я не думал, что это… Санс замолчал, потирая плечо, думая о существе, которое он только что видел. То, как он двигался, как он — они — как они казались более жидкими. — Как– как Решимость могла сделать такое с кем-то? Я думал, что это просто… мы никогда не тестировали ее на монстрах, я– я понятия не имел. Альфис прижала руку к лицу, на мгновение содрогнувшись, пытаясь снова не разрыдаться. — Я-я… я всё еще изучаю воздействия, н-но я разработала теорию. Это– это наша магия. Магия монстров. Решимость встречается у людей е-естественно, и-и я полагаю, что она немного должна проявляться и у монстров, но… но что-то в нашей магии просто не уживается с ней. И еще… у монстров недостаточно физической материи. Недостаточно т-телесности, понимаешь? Весь смысл Решимости в человеке заключается в том, что они могут, м-могут продолжать идти, несмотря ни на что, даже если они ранены. Монстры, из-за н-нашей магии и недостатков физической материи, наши– наши тела просто не могут этого вынести. Она снова начала плакать и бесполезно вытирать глаза, жалобно глядя на Санса. — Боже, о боже, я в-всё испортила, Санс. Я ввела им всем Решимость, я просто– я просто п-пыталась– они растаяли. О-они все просто, просто растаяли, к-как воск! Санс слегка откинулся назад, его зрачки погасли. Растаяли. Растаяли, что было такого в этом слове, что чувствовалось так… так знакомо? Что-то… что-то из того времени, когда они с Гастером были на дне Ядра. Прямо перед тем, как Гастер бросил его в машину — мостик прогнулся, и Санс упал. Он упал, и Гастер поймал его своей магией, протянув одну руку, его рука… Санс вспомнил. Пальцы Гастера начали сливаться. Он видел лицо Гастера через окно несколько мгновений спустя, когда они все упали, и его лицо тоже выглядело странно. Искаженно. Он думал, что это был эффект жары, или просто его разум сыграл с ним злую шутку. Эти последние несколько мгновений были настолько ужасающими, что Санс почти полностью забыл. Гастер таял. После многих лет жизни с Решимостью, он начал таять. Санс прикрыл рот обеими руками. Альфис всё еще говорила. — О-они потеряли всякую телесность. И когда э-это случилось, они… начали сливаться воедино. Эндогини… это не просто одна из собак, Санс. Это они все. Они слились воедино в… это. Это случилось со всеми. В-все, кому я ввела ее, они все… Я разрушила все их жизни. Я разрушила их. Они все. Все собаки слились в одного монстра. И другие монстры в других частях лаборатории слились вместе таким же образом. — Как… как много? — Сейчас их… пятеро. — Альфис вытерла лицо и в изнеможении откинулась на стенку лифта. — Один из них разделен на три типа… с-сегментов. Не знаю почему. Я называю их всех Амальгаметами. С тех пор как это случилось, я-я была здесь, пытаясь– пытаясь всё исправить. П-пытаясь понять, смогу ли я их разделить. Я н-начала… думать, что это может б-быть невозможно. Санс придвинулся немного ближе, протягивая руку к чипсу. — Но должен же быть какой-то способ. У тебя есть Экстрактор. Я имею в виду — я уж точно не знаю, как всё это работает. В первый раз я едва знал, как работает Экстрактор, только некоторые связанные с ним принципы. Но ты не можешь просто — забрать у них Решимость? Альфис мрачно покачала головой. — Е-если бы всё было так просто. Но Э-Экстрактор никогда не предназначался для использования на живом существе. Он, он почти наверняка убьет того, на кого н-нацелен. В лучшем случае Экстрактор с-сработает, и з-заберет у них Решимость, но все они — в-все они — они уже Пали, их тела с самого начала были слишком хрупкими. Никто из них не выживет. Она посмотрела на Санса, снова вытирая лицо. Даже несмотря на печаль и усталость, в ее взгляде было что-то твердое. — Я не позволю этому случиться с ними. Не позволю. О-они имели право на мирную смерть, и я отняла у них это. Они– они все встали на ноги на некоторое время, у них– у них всё было хорошо! И-и они были так счастливы. У-у них появился второй шанс на жизнь, и они были так рады. А сейчас… Альфис снова шмыгнула. Санс наблюдал за ней и ждал, душа тяжело давила на грудную клетку. — Я не убью их и не позволю им умереть из-за м-моих ошибок. Э-это несправедливо. Санс кивнул. Она была права. Смерть была бы естественным путем для них, но всё изменилось, когда они снова поднялись. Теперь они были живы. Любой вариант, который приведет к их смерти, был неприемлемым. — Так… чего они хотят? Она тяжело вздохнула. — Я не знаю. Они по-прежнему м-монстры, и о-они по-прежнему разумны, но они — сбиты с толку. И у н-них коммуникационный барьер. Отдельные монстры внутри них и-имеют отдельные желания, понимаешь? Но тогда у самих Амальгаметов тоже есть желания. Они — сумма их частей, н-но в то же время нет. Я– я всё еще пытаюсь понять их. Они… они иногда расстраиваются. Они не совсем жестокие, н-но они срываются, когда… когда у них возникают внутренние разногласия, и-или когда я не понимаю, что они п-пытаются мне сказать. Э-это было тяжело, но — ха-ха, не имеет значения, как тяжело мне было, верно? Им еще хуже. Санс издал тихий звук. — Это всё еще имеет значение, Ал. Она покачала головой, отрицая. — Во всяком случае, я думаю… я думаю, они просто хотят вернуться домой. Санс некоторое время молчал, прислонившись к стене лифта, голова шла кругом. Он чувствовал себя уставшим больше, чем когда-либо, но Альфис, должно быть, чувствовала себя в тысячу раз хуже. Ему было интересно, спала ли она вообще с тех пор, как всё это произошло. — Что… что теперь будет? Ты просто отправишь их домой? — Я не могу. Не могу! — Альфис схватилась за колючки на голове. — П-пока я всё не исправлю! Я всё и-испортила… все в-возненавидят м-меня! Я д-должна сначала попытаться это исправить, еще есть– еще е-есть время всё исправить! Ты не должен никому рассказывать, Санс, ты не должен! Санс поднял руку, вытянув ладонь в утешительном жесте. — Ладно. Ладно, Ал, успокойся. — Я не могу просто так отправить их домой! — причитала она. — Ч-что, если их семьи отвергнут их? И-или что, если я н-не знаю что-то о Решимости, и-и они сами отвергнут свои семьи, или они внезапно п-поглотят больше монстров, и-или они распространят Решимость на других монстров? Что, если– что скажет Король Азгор? О-он возлагал такие большие надежды на меня, на этот проект, о-он никогда меня не простит! Никто из них никогда меня не простит! Я не могу этого сделать, я не могу смириться с этим, я-я-я должна стараться изо всех сил, чтобы исправить это! Санс подполз прямо к ней. Затем он потянулся и, взяв ее за руку, отвел ее от головы. — Ал. Попробуй успокоиться, ладно? Дыши. Ее дыхание было коротким, резким. Он сжал ее руку немного крепче, пока она, наконец, не сжала ее в ответ. Это заняло некоторое время, но постепенно она начала успокаиваться. Санс держал ее за руку, смотрел ей в лицо и говорил, чтобы она продолжала дышать. В конце концов, она отпустила колючки и положила свободную руку на колени. Ее глаза блестели от непролитых слез. Она судорожно вздохнула и вытащила руку из хватки Санса, снова потянувшись и вытирая глаза. — Извини. Я… н-немного на взводе. — Эй, всё в порядке. Любой был бы. — Он вздохнул и положил руки на колени. — Я… слушай, всё это не входит в мою компетенцию. Я был просто– я был просто физиком, и даже не очень хорошим. Но если я могу помочь, ну… я могу что-нибудь сделать? Некоторое время она молчала, уставившись на свои руки, лежащие на коленях. Спустя какое-то время она подняла голову и пристально посмотрела на Санса. — Ну, во-первых… т-ты можешь… рассказать мне, зачем вообще сюда пришел. И… в-во-вторых, ты можешь рассказать мне всё, что знаешь о Р-Решимости. Он криво улыбнулся, хотя во всем этом не было ничего смешного. — Хорошо… это понятно. Похоже, я немного… напортачил, вломившись сюда, хах. — Тебе повезло, что ты столкнулся только с Эндогини, — сказала Альфис, скрестив руки на груди. — Они, д-должно быть, узнали тебя. Д-двое других гораздо более… гм… злобные. Но да. Рассказывай. Он потер затылок, мысленно возвращаясь к причине, по которой пришел сюда, и ко всем числам, записанным на его компьютере дома. Томительный ужас по поводу того, что здесь произошло, медленно сменился простым старым страхом. — Ты помнишь… несколько лет назад я упоминал, что пытаюсь создать своего рода сканер временной линии? Чтобы найти дыры или пробелы во времени, как бы отслеживая изменения. Я его вроде как закончил. Он… теория верна, но я не могу заставить саму вещь… работать. Я перепробовал всё, но я– я просто не очень хорош в этом деле. Я не инженер. Он сидит без дела уже… какое-то время. Думаю, год. Пока я… набирался смелости снова поговорить с тобой. — Ох… — Альфис отвела взгляд, ее веки полуопущены. — Ах, да, всё… всё это. — Да. Я знаю время… действительное неудачное, хех. Прости… за это, Ал, правда. За то, что– что появился вот так, за то, что вторгся в твое личное пространство, за… всё, что произошло. Тогда, на свалке. Я… я должен был связаться с тобой намного раньше. Мгновение она рассматривала его, изучая лицо. — Почему т-ты этого не сделал? — Ты была занята. Ты была– у тебя ведь была вся эта замечательная жизнь. Королевский Ученый, твое будущее, карьера и всё остальное. И я– ты была права насчет меня, я– держался за прошлое, которое уже… Это всё, хех, всё произошло напрасно. Всё, что я пытался сделать, всё, чем я– был. И я подумал– я подумал, что тебе будет лучше без меня. Я– хех, я просто– у меня есть эта… ужасная привычка… что-то происходит, и я думаю, о, конечно, вот эм, вот доказательство того, какой я монстр, и я просто… я перестаю пытаться. Д-даже ради своего лучшего друга. Я просто… подумал, что тебе будет лучше. Ты заслуживала лучшего. Ты заслуживаешь лучшего. Он замолчал, уставившись в пол и сцепив пальцы на коленях. Он не мог заставить себя взглянуть на нее. Некоторое время она молчала. — Ну… — Ее голос был очень тихим. — Я… я в некотором роде такая же. Я… я в-вроде как решила, что полностью сожгла мосты. Я была уверена, что ты всё еще злишься на меня. — Я никогда не злился на тебя. — Но почему? — Это просто… отнимает слишком много энергии. — Санс немного поник. — И ты была права во всем. — Это не так. Я винила тебя за– за то, что случилось. С моим отцом. Это– это было н-неправильно с моей стороны. К-как ты можешь не злиться из-за этого? Санс просто пожал плечами, по-прежнему не глядя на нее. Альфис с минуту жевала чипсы. — Я злилась на тебя к-какое-то время. Н-но когда это прошло, я– я думала точно так же. Что т-тебе было бы… лучше. — Хех. — Санс случайно взглянул на нее. Она выглядела такой измученной. — Мы оба в некотором роде… — Ходячие беспорядки? — предложила она. — Ага. Хех. — Прости меня, Санс. Мне правда очень жаль. — Да, и ты… тоже прости меня. Они снова замолчали. Санс почувствовал, как внутри него образовалась дыра, о существовании которой он почти забыл. Может, несмотря ни на что, они всё еще могут что-то придумать. Они молча ели чипсы, прежде чем Альфис снова заговорила. — А теперь… что ты знаешь о Решимости? Санс вздохнул и перестроился, опершись на руки, и, наконец, снова посмотрел на нее. Он не думал об этом целую вечность. — Я знаю не так уж много, но я расскажу тебе всё, что смогу. Мы построили первый Экстрактор… очень много лет назад. Не могу вспомнить, когда. Мы хотели изучить Решимость, потому что знали, что она связана с Сохранением и Сбросом, и мы думали, что сможем применить ее, чтобы в конечном итоге сами создать Сброс. Всё это было просто частью изучения человеческих душ — так мы узнали о УР и о том, как черты человеческой души могут быть применены к магии монстров. Гастер придумал идею Экстрактора, но я… я думаю, что именно твой отец усовершенствовал и построил его. Она отвернулась, ностальгия затопила ее лицо. Санс на мгновение колебался, прежде чем продолжить. — Тогда он выглядел по-другому. Твой… более упрощенный, полагаю. Ты обновила его целиком — похоже, ты избавилась от целого ряда выхлопных труб. Альфис пожала плечами. — Ну, они… они были лишними. Я придумала гораздо лучший способ выпустить лишнее тепло. Дополнительные трубы добавляли ненужный вес. И там была куча неэффективных схем… и к тому же вся эта конструкция на обратной стороне, п-похоже, вы использовали ее для противовеса? При меньшем весе это не нужно, так что… — Хех. Знаешь, эм… Наверное, ты сейчас так не думаешь, учитывая всё происходящее, но — черт, ты– ты просто гениальна, знаешь? Она фыркнула, совершенно безрадостно. — Ты п-прав. Сейчас я так не думаю. — Ну, эм, в любом случае. Решимость. Мы проводили несколько тестов, экспериментировали ее на мышах, но… быстро стало очевидно, что Решимость будет бесполезной, если мы хотим произвести Сброс нужным нам образом. Нельзя было использовать Решимость для питания машины времени. Нам пришлось перейти к силе души… и некоторые из тестовых моделей показали, что Решимость может иметь побочные эффекты в сочетании с магией монстров. Это… полагаю, ты и доказала. Так что, вся затея была отменена. Мы убрали Экстрактор, отменили все эксперименты и сосредоточились исключительно на силе души и машине времени. Санс снова замолчал и почувствовал, как его грудная клетка сжалась. — Но… Гастер. Мы– мы не избавились от извлеченной Решимости. Похоже, мы забыли, или думали использовать ее каким-то другим способом, а может, это было просто, ну не знаю, для будущего поколения. Но у нас всё еще был по крайней мере один флакон. И Гастер, он– он начал– Санс потер свой череп. Он снова уставился в пол, но чувствовал, как глаза Альфис сверлят его. — Я не… помню всё, что произошло, но это уже не важно. Он– ввел ее в себя. Он сделал себя Решительным. И именно… именно поэтому он изменился. Монстры… мы просто не предназначены для Решимости, не в таких концентрациях. — Но… — Альфис наклонилась к нему. — Но это должно было произойти задолго до того, как вы закончили машину. Он не растаял? — Нет. Лишь в самом конце. Мы были в Ядре, и именно тогда он– я вспомнил об этом, только когда ты говорила об Амальгаметах. Он был Решителен уже, не знаю. Год, два? Три? — Санс покачал головой. — Ты сказал, что у вас был только один флакон? Одна доза? — Да. В начале у нас было не так уж много. Она откинулась назад. — Тогда это… всё объясняет. На Амальгаметах я… первая инъекция ничего не дала, поэтому я… попробовала еще раз. И… еще раз. — Боже. Сколько Решимости ты им ввела? — Много. — Л-ладно. Черт. Ну да. Тогда… это всё объясняет. Альфис обхватила себя руками и судорожно вздохнула. — И… именно это сделало его сумасшедшим? У Решимости есть… психические побочные эффекты? — Я… — Санс нахмурился и покачал головой. — Нет, это… слишком упрощение того, что произошло. Решимость только… усугубила то, что уже было. Это усилило его еще больше. Усилило… плохое в нем. Сделало более манипулятивным, более отчаянным, более безжалостным и безрассудным. И это– это что-то сделало с его глазами. Не могу вспомнить. Он сказал, что «видит вещи» своим… Санс остановился и на мгновение прикрыл левую глазницу. — …своим левым глазом. Он так и не объяснил это. Он… хех. Он многое так и не удосужился объяснить. Позже он сделал с собой еще что-то, прежде чем создать свою точку Сохранения. Я так и не узнал, что именно. Он снова поднял голову и встретился с ней взглядом. Она закончила есть чипсы и начала мять пакет, когда поняла, что он закончил говорить. — Это всё, что я знаю, Ал. Прости. Она сунула пакет в карман и стряхнула соль с когтей. — Вполне логично. Решимость усиливает другие черты характера. И я думаю… я думаю, что уже видела степень к-каких-либо психических побочных эффектов в Амальгаметах. Т-ты не думаешь, что им станет хуже? — Ну, я не психиатр или что-то в этом роде. И я уж точно не эксперт. Но, эм. Не могу представить, чтобы у кого-то из них было точно такое же высокомерие, как у него. Так что нет. Я не думаю, что они просто — взбесятся и нападут на монстров, или, хех, или попытаются уничтожить мир или типа того. Ничего подобного. Но опять же, ты– ты здесь эксперт. Разумнее было бы изучить их подробнее, попытаться найти способ исправить это, но… Ал, ты же знаешь… знаешь, что не можешь держать их здесь бесконечно. Верно? — Я знаю. Знаю, конечно, я з-знаю это. Я– я не могу просто запереть их в моем чертовом подвале. Я не собираюсь этого делать. Я… я понаблюдаю за ними еще какое-то время, и п-попробую исправить всё, и– и если я не смогу, тогда– тогда– т-тогда я– Он видел, что она снова начинает паниковать, поэтому потянулся и взял ее за руку. — Ты справишься с этим. Ты найдешь способ, Ал, не бойся. Рано или поздно, ты найдешь способ. — Да, — выдохнула она, ее свободная рука сжалась в кулак, пытаясь собраться. — Да. Да, я– р-р-разберусь с этим. Но… никому не говори, Санс. Пожалуйста? — Я… я не скажу. Не волнуйся. — Спасибо. Она отпустила его руку и медленно начала подниматься на ноги. — А пока… я уверена, что смогу закончить твой сканер, пока буду работать над– всем этим. Большую часть времени я просто в-веду наблюдение. Т-ты принесешь его попозже сегодня? И… можешь еще принести собачий корм для Эндогини? И-им не нравится сорт, который я-я им даю. — Конечно. — Санс тоже поднялся на ноги. — Да, я принесу их. Но ты уверена? То есть, эм. Я не хочу отвлекать тебя. Это важно, но… — Ну да. Честно говоря, мне бы не помешало отвлечься. И-и ты бы не пришел сюда, е-если бы это не было срочно. — Она внезапно нахмурилась, снимая очки и протирая линзы. — Собственно, почему это так срочно? — Я копался в некоторых данных из машины времени, и… кое-что нашел. Я еще не уверен, что это такое, но что бы это ни было, это… пугает. Это какая-то аномалия. — Аномалия? Он кивнул, хмурясь про себя. — Какая-то пространственно-временная аномалия. Я получил все эти ряды чисел, что заканчиваются нулями, и это единственная общая черта между каждым рядом. Я думаю, что это аномалия, но я пока еще не знаю, что это значит. — Ладно. Хорошо, ладно… принеси мне сканер и любые твои замечания, и я посмотрю, что м-могу сделать. — Окей. У меня как раз найдется время между сменами, я принесу его тогда. — И… Санс? — Собачий корм, да? — Да, но… я… Без предупреждения она шагнула вперед и обвила его руками, крепко обняв. Он напрягся, пораженный, пока не понял, что она делает. — Санс, спасибо. Огромное тебе спасибо. Я н-не– я не смогла ни с кем поговорить об этом, я– спасибо тебе з-за… — Она издала несколько истеричный смешок откуда-то из-за его плеча. — С-спасибо тебе за то, что был подлым п-придурком и вломился в мою секретную лабораторию. — Хех. Хех, эм. — Санс обнял ее в ответ. — Эй, знаешь. Без проблем. И, эм. Это я должен тебя благодарить. За помощь. У тебя было полное право просто послать меня к черту. — Хи-хи. Черт, я скучала по тебе. — Я… тоже скучал по тебе, Ал. Эй… я знаю, что это полная неразбериха, но… ты разберешься с этим. Я верю в это. По ее телу пробежала дрожь, и она тяжело оперлась на него. — Надеюсь, ты прав.

***

Успокаивать Альфис — это одно, а себя — совсем другое. Работа в тот день была странной. Санс провел большую часть времени в раздумьях, что, к счастью, не было для него редкостью — так что, никто ему не мешал. Он не мог перестать думать обо всем, что видел и узнал. Об Эндогини. Правильно ли было вообще называть их так? Совсем недавно они были отдельными монстрами, с отдельными желаниями, потребностями и целями. Отдельными семьями. Доггерел, Лучшая Собака, остальные. Теперь они были несколькими собаками, слившимися в одну, и как они могут совмещать это? Как научиться жить, когда ты внезапно становишься не только собой? Санс доверял Альфис, но он не знал достаточно о Решимости, чтобы предположить, возможно ли вообще разделить их всех. Вероятно, если Решимость будет устранена, природа возьмет свое, и все они снова Падут. Ничего бы не изменилось. Альфис была права — нельзя приговорить кого-то к смерти только потому, что ты вмешался в естественный ход вещей. Это означало, что всем Амальгаметам просто придется дожить до конца своих дней в их нынешних формах. Санс был уверен, что не смог бы выдержать такое. Скорее всего, он сошел бы с ума. Более того, какому-то другому монстру пришлось бы иметь дело с прилипшим к нему паразитом с 1 ОЗ, как какая-то опухоль. Никто не заслуживает такого. Однако он доверял Альфис. Он должен продолжать доверять ей. Если она не сможет разделить их, то, по крайней мере, поможет им освоиться с их существованием. Черт, может, однажды они вернутся к своим семьям, и всё будет хорошо. Санс не был так оптимистичен. И всё же это было не в его власти. Он ничего не мог сделать, кроме как рассказать кому-нибудь о случившемся, а он не мог так поступить с Альфис. Он сомневался, что кто-нибудь поверит ему, если он расскажет всё; это прозвучит как фильм ужасов. Альфис хотела сама взять на себя ответственность, так или иначе. А он может только попытаться помочь. После работы он заскочил в один из магазинов города и купил несколько пакетов с собачьим кормом, который понравился бы Эндогини. Он мог заявить, что покупал его для маленькой собачки, которая постоянно вламывалась в дом, но никто не спрашивал. После этого он взял сканер и несколько заметок из подвала, после чего снова отправился в лабораторию. На этот раз Альфис открыла дверь. Они почти не говорили. Казалось, всё уже было сказано. — В концепции вроде ничего сложного, — сказала Альфис, поворачивая сканер в руках. — Я смогу з-закончить его через п-пару дней. — Спасибо, Ал, — сказал он, и они разошлись. Теперь оставалось только ждать. В тот вечер Санс сидел в Гриллби и выпил слишком много, не сказав ни слова ни одной собаке. Папирус был раздражен, когда Санс сбивался в словах в его сказке на ночь. На следующий день дела пошли лучше, и Санс вернулся к комфортной рутине. Он подавил желание вернуться и снова посмотреть на все числа, так как это ничего не даст. Терпение было одной из его немногих сильных сторон, как и притворство, что всё в порядке. Он пошел на работу, зашел в Гриллби, пошутил с леди за дверью и крепко задремал. Всё было вполне нормально, и он подавил чувство вины, когда видел собак или разговаривал с ними. Он даже попробовал один из рецептов пирога, который дала ему леди за дверью. Шубный пирог, который был самым странным названием для еды, но леди заверила его, что он был очень вкусным. Пирог вышел обожженным и переслащенным, хотя на вкус был не так уж плох. К тому же это оказалось приятным развлечением. Папирус был совершенно ошеломлен, когда вернулся домой. — Ты… ПРИГОТОВИЛ что-то? — Ну… — Санс указал на бесформенное месиво. — Я применил ингредиенты и действие огня, но помимо этого… — Ты приготовил что-то. — Хех. Папирус взял вилку и попробовал кусочек. Выражение его лица каким-то образом стало более ошеломленным. — Он– ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ СЛАДКИЙ. — Да, использовал слишком много патоки. — Что– что такое патока? — Знаешь, я и сам не уверен. — Состав хороший! Это на удивление… Санс рассмеялся. — «Не ужасно»? — Я НЕ ХОТЕЛ ГРУБИТЬ. — Всё норм, бро. Зато ты не ошибся насчет слишком сладкого вкуса. — Ну… НУ! — Папирус упер руки в бока и нежно улыбнулся. — Рад видеть, что ты пробуешь что-то новое, Санс! — Хех, не волнуйся. Это не войдет у меня в привычку. Ну что ж. Думаю, я пойду в Гриллби. — АГХ, КАК БУДТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ЕЩЕ! ТЫ ДАЖЕ НЕ СОБИРАЕШЬСЯ УБИРАТЬ НА КУХНЕ, НЕ ТАК ЛИ? — Ты слишком хорошо меня знаешь, бро. — НУ ХОТЯ БЫ сделай мне одолжение, подними свой носок, который ты оставил в гостиной! Он ГОСТИТ там уже несколько дней! — Хех, неплохо. — ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПРЕВОСХОДИТ ВО ВСЕМ, ДАЖЕ В ЮМОРЕ! Но серьезно, подними свой носок! — Окей. На следующий день Альфис по-прежнему не приходила к Сансу, и честно говоря, Санс не очень-то и возражал. Это было как короткий перерыв от стресса. Как только она закончит со сканером, он включит его, и тогда он будет точно знать, что означают все эти нули. Санс был чертовски уверен, что ему не понравится то, что он узнает. Если у него будет еще несколько дней, чтобы избежать правды, он постарается насладиться ими. Он провел большую часть дня у двери в Руины, рассказывая своему другу о попытке испечь пирог. — Хмм… похоже, ты использовал слишком много разрыхлителя. — Да, я так и думал, — сказал Санс, записывая советы по рецепту в свой блокнот. — Корочка довольно быстро разрыхлилась, хех. Она усмехнулась. — Ну, и как много ты использовал? Он усмехнулся про себя. — Часть литра. «Ч.л.» же ведь это означает, да? — О! Боже, нет! Нет, ч.л. означает… ах! О-хо-хо, ты меня подловил! — Хех. — Часть литра, о боже! Это блестяще! — Она смеялась так сильно, что едва могла произнести слова. Он дал ей закончить, прежде чем снова заговорить. — Но нет, я не мог найти чайную ложку, поэтому использовал столовую ложку и долго таращился на нее. Так сказать. — Ах, да, это, безусловно, объясняет ошибку. Нужно быть довольно точным с подобными вещами, как разрыхлитель. — Начинка тоже получилось не совсем, но на вкус была ничего. Эй, а… что такое патока? Остаток дня прошел как обычно. Как и на следующий день. На другой день Санс снова начал нервничать. Он думал позвонить Альфис, на случай, если она переутомилась и отключилась в лаборатории или еще что. Но он не хотел ее беспокоить. У нее и так было более чем достаточно забот, и она, вероятно, просто была занята Амальгаметами. От нее не было никаких публичных новостей, и Санс знал, что семьи всё еще пытаются связаться с ней — похоже, она еще не была готова объяснить, что случилось с Подземельем. Он не мог вмешиваться, ему просто нужно было сохранять терпение. Тем не менее, это было напряженно, и он не мог сосредоточиться или вздремнуть на своей станции Водопада в тот день. Даже бросание листьев в воду не помогло. Он проводил больше времени, бродя по пещерам и собирая водяные сосиски, чем сидел на своем посту. Хорошо, что Андайн не было рядом. Ближе к концу своей смены Санс решил просто пойти на свое любимое место в Водопаде — в маленькую боковую пещеру со скамейкой и одиноким Эхо-Цветком. Все эти годы, когда он испытывал стресс, он всегда ходил туда. Это место всегда успокаивало его. Когда он добрался туда, то обнаружил, что маленькая пещера уже занята. Король Азгор, правитель всего Подземелья, сидел на скамье и задумчиво смотрел на что-то в своих руках. Санс замер у входа, и король посмотрел на него, широко раскрыв глаза от удивления. Мгновение они смотрели друг на друга. — Прошу прощения, — сказал король, прежде чем Санс успел начать извиняться. Он поднялся во весь рост, и его рога почти достигали потолка. — Надеюсь, я не помешал. Я не думал, что кто-то еще знает об этой пещере. — Я– ох. Нет, эм. Санс никогда раньше не видел короля, за исключением, когда он ездил из города в город в костюме Санты. — Нет, эм, я должен– это я помешал, эм– я пойду. Извините, Ваше Величество, не хотел вас беспокоить. Король мягко улыбнулся ему. — Ничего. В этом нет необходимости. Ты меня совсем не побеспокоил. Извини, я не хотел тебя напугать. Сансу показалось, что ему это снится или он случайно попал в совершенно другую временную линию. — Нет, эм, вы не н… то есть, совсем немного. Я– хех. Просто не привык… случайно натыкаться на короля, вот и всё. Правда, я пойду. Вы, наверное… заняты. — Нет, я не особо занят. Я просто время от времени прихожу сюда, чтобы подумать. Здесь тихо и уютно. — На мгновение король выглядел одиноким. — Признаюсь, я бы не возражал против компании, если бы ты пожелал присесть. Мне очень нравится возможность поболтать со своими подданными. Но я, разумеется, не стану мешать тебе уйти. Король снова сел, и Санс завис у входа, стараясь не пялиться. — То есть… уместно ли вообще просто… посидеть с королем Подземелья? Король глубоко усмехнулся. — По крайней мере, законом это не запрещено. Наверное, было бы невежливо отклонить приглашение от самого короля. Хотя, с другой стороны, Санс всегда слышал, что Король Азгор был в основном просто огромным, милым плюшевым мишкой. Большим добряком. В буквальном смысле, судя по меху и бороде. Санс понял, что никогда раньше не видел Монстра-Босса так близко. Санс потер затылок и слабо улыбнулся. — Ну, эм. Полагаю… раз я вас не беспокою и вы думаете, что это нормально, то ладно. Всё равно я ничего не делаю. Я вроде как тоже пришел сюда подумать. И я тоже не думал, что кто-то знает об этой пещере. Особенно король. Король похлопал по скамье рядом с собой. — Пожалуйста, просто Азгор сойдет. Санс осторожно вошел в пещеру и подошел к скамейке. Это было самое неловкое событие в его жизни, но что еще он мог сделать? Он сел на противоположном конце, чтобы между ними было как можно больше пространства. — Могу я узнать твое имя? — О, эм. Санс. — Что ж, очень приятно познакомиться, Санс. Прошло много времени с тех пор, как я встречал монстра-скелета. — Да. Хех. Мы, эм, становимся довольно редкими. Санс тоже много лет не встречал другого монстра-скелета. Он был почти уверен, что в Новом Доме их живут несколько, но он их не знал. И это если они еще были живы. Санс взглянул на короля. Даже сидя, он возвышался над Сансом. Король Азгор по-прежнему что-то держал в руках, положив на колени. Санс наклонил голову, пытаясь разглядеть, что это было. Оно было круглым и выглядело как какая-то выпечка. От нее смутно пахло горелым. — Чудесный сегодня денек, не правда ли? — сказал Азгор, и Санс резко вернулся в нормальное сидячее положение, как будто учитель почти поймал его на списывании. — О. Да, сэр. Ваше Вели– эм. Азгор. Азгор снова глубоко усмехнулся. — Прошу прощения, если заставляю тебя нервничать. Это вовсе не мое намерение. — Нет, эм. Всё норм. — Санс замолчал и решил просто пошутить. — Я привык быть небольшим парнем, но я только начинаю привыкать быть маленьким парнем, хех. На этот раз Азгор рассмеялся чуть громче своим хо-хо-хо. Неудивительно, что из него получился отличный Санта. — Если это тебя утешит, я выше любого монстра, которого встречал за последние несколько сотен лет. Санс усмехнулся. — Это и правда утешает, да. Несколько сотен лет. Черт. Санс почти забыл, как долго живут Монстры-Боссы. Азгор жил еще во время войны. Они с Гастером были друзьями, хотя Гастер часто говорил, что за эти годы они несколько отдалились друг от друга. Санс снова взглянул на предмет в руках Азгора. Он был в форме пирога. — Вы, эм. Устраиваете распродажу выпечки или что? — Хм? О. — Азгор слегка приподнял предмет. — Ах, нет, не совсем. Я готовил эту выпечку и я… я понял, что мне нужно найти кого-то. Я не знаю, что заставило меня взять это с собой. Санс решил не спрашивать, что всё это значит. Вместо этого он спросил: — Могу я спросить, что это такое? Азгор на мгновение замолчал, и когда Санс посмотрел на него, на его лице снова появилось выражение одиночества. — Я хотел сделать киш. Но боюсь, что я несколько испортил рецепт. — Киш, значит. — Санс сложил руки на коленях, что-то вспоминая. — …Никогда раньше не видел целого. Только кусочки. — Он совсем не получился. Я подумывал предложить его прохожим, но, похоже, этот киш предназначен для мусора. — Азгор вздохнул и поставил пирог на землю. — У меня был… ах. Важный гость в замке недавно. Я подумал, что мог бы испечь для него, как… в старые добрые времена. — Ну… по крайней мере, это благородный жест. Уверен, он оценил вашу заботу. — Хм… — Знаете, я и сам в последнее время пробую печь. И я не слишком хорош в этом. Эм… в прошлый раз я использовал слишком много разрыхлителя, и корочка вроде как просто — развалилась. — А… — мудро кивнул Азгор. — Да, это распространенная ошибка. Я тоже так делал. Соотношения в этом деле очень важны. — Ага. Хех, узнал это на собственном горьком опыте. — Печально, — вздохнул Азгор и склонил голову, глядя на потолок пещеры. — Я надеялся, что хоть раз смогу… ну, в общем. Это не важно. Санс немного помолчал. Это было… странно. Король казался таким неуверенным в себе. Санс всегда думал, что этот парень был намного увереннее, намного спокойнее. Чтобы править целой нацией, нужно иметь много уверенности, и нужно иметь много… твердости, чтобы забрать души нескольких детей. Было странно видеть кого-то столь могущественного и важного, таким неуверенным и уязвимым. — Санс, — сказал Азгор после нескольких долгих мгновений. — Могу я задать тебе несколько… необычный гипотетический вопрос? Санс посмотрел на него и моргнул. — Эм. Да, конечно. Азгор поиграл большими пальцами, постукивая когтями друг о друга. — Скажем, ты кого-то знаешь очень хорошо. Возможно, даже лучше, чем себя. И скажем, этот кто-то… Азгор сделал паузу, и Сансу, возможно, это показалось, но на мгновение он увидел, как нижняя губа Азгора задрожала. — …скажем, что он ушел, на очень долгий срок. И когда он вернулся, он… изменился. Ты не можешь понять, почему, но он точно изменился. И это изменение было не в положительную сторону. И, возможно… он уже не тот, кого ты когда-то так хорошо знал. Азгор снова посмотрел на Санса, и тот, наконец, убедился, насколько печален и одинок был старый король. — Что бы ты сделал, если бы с тобой случилось такое? Санс уставился на него и на мгновение задумался, не говорит ли Азгор о Гастере. Альфис всегда говорила, что Азгор, кажется, что-то помнил до того, как Гастер был стерт. Они были близкими друзьями очень давно — если кто-то и вспомнит его даже после стирания, то это будет Азгор. И, боже, ситуация была слишком конкретной, чтобы быть гипотетической. Санс почувствовал, как его грудная клетка напряглась. Кто-то, кого ты знал, кто-то важный для тебя, кто изменился к худшему. Что бы он сделал в такой ситуации? Хорошая мысля приходит опосля. — Я… точно знаю, о чем вы. Санс отвернулся, прежде чем смог увидеть реакцию Азгора, вместо этого уставившись на пол пещеры. Часть ручья текла мимо у противоположной стены пещеры, погружаясь под землю и извиваясь в другие части Водопада. — Я бы… поговорил с ним. — Санс наблюдал, как лист проплывает мимо по течению, только чтобы зацепиться за каменную стену. — И это легче сказать, чем сделать, я знаю. Это, эм. Кажется невозможным поговорить с кем-то, когда думаешь, что он изменился к– к худшему. Очень– трудно быть откровенным, эм, с кем-то, кого ты так хорошо знаешь. Но если… если кто-то, о ком ты заботишься, идет по неправильному пути, тогда я думаю, что… важно попытаться его остановить. Может, это… твоя ответственность — остановить его. Не знаю. Иначе, он– он просто продолжит идти по этому пути, а потом, когда ты наконец попытаешься что-то сделать, будет слишком поздно. И позже, ты можешь только и думать о том, что… должен был сказать что-то раньше. Санс вцепился в ткань своих шорт. Просто чтобы было за что держаться. — Хотя иногда ничего не поделаешь. Иногда уже слишком поздно. Иногда всегда было слишком поздно. Но нельзя узнать наверняка, пока не попробуешь. Это звучит странно из моих уст. Не то, чтобы вы знали. Извините, я, эм. Заболтался. Азгор покачал головой. — Нет… всё в порядке, Санс. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Похоже, ты знаешь, о чем говоришь. Санс пожал плечами, всё еще глядя на ручей. Некоторое время они молчали. — Интересно, что ты упомянул об ответственности. — Да? И почему? — О. Просто в последнее время я много думал об ответственности. — Теперь голос Азгора звучал устало. — Быть королем требует большой ответственности. — Да, не спорю. Могу себе представить. Я уж точно не смог бы с этим справиться. — Хм, возможно, ты удивишься. Поразительно, с чем может справиться монстр, когда его подвергают испытанию. — …Да. — Будучи королем, я совершал поступки, на которые даже во время войны не считал себя способным. У Санса было чувство, что он знает, о чем говорит Азгор, и ничего не сказал. Король молчал рядом с ним с каменным лицом. Трое людей; трое детей. Наверное, Азгор был благодарен, что остальные трое пришли к нему уже мертвыми. От этой мысли ему стало нехорошо. — Приношу свои извинения, — резко сказал Азгор. — Я не хотел говорить на такие тяжелые темы. Думаю, что я… не часто говорю с другими о таких вещах. Прости, что обременяю тебя. — О, нет-нет. Это не проблема. Разговор вроде должен быть полезным. — Это было настолько лицемерно с его стороны, что Сансу пришлось заставить себя не поморщиться. — Ну что ж… я очень ценю, что ты прислушался к старому королю. Хо-хо, образно говоря! — Хех, ну, если вы когда-нибудь снова окажетесь в этой пещере и захотите поболтать, буду держать ушки на макушке. Азгор снова усмехнулся. — Ах, забавно. — Спасибо, Не всем понять тон-кости моих шуток. — Похоже, ты разбираешься в комедии. — Я легко читаю их меж ребер. Азгор просиял. — Подземелье определенно нуждается в таких монстрах, как ты. Санс был уверен, что Подземелье нуждается на одного монстра меньше, как он. — Хех. Не думаю, но, эм. Спасибо. — Ну что ж. — Азгор медленно встал. — Мне нужно вернуться в замок и… повидать своего гостя, если он там. Возможно, мы еще поговорим когда-нибудь. Надеюсь на это. — Удачи, Ваше– эм. Азгор. — Спасибо, Санс. Мне было приятно поговорить с тобой. Может, мы сможем встретиться снова? Ты всегда можешь заглянуть в замок на чай. Я думаю, нам обоим не помешала бы компания. — Это… может быть. Да. Еще увидимся. — До встречи, Санс. Азгор двинулся к выходу из пещеры, в то время как Санс присел на край, раздумывая, стоять ему или нет. Нужно было встать, когда королевская семья приходила и уходила, верно? Наклонившись вперед, он заметил, что киш лежит под скамейкой. — О, эм. Азгор? Вы оставили свой киш. Азгор остановился у выхода и оглянулся на него. Он посмотрел на киш, лежащий на земле. Затем он улыбнулся, медленно и печально. — Я полагаю, что… — Он замолчал и вздохнул через нос. — Я просто не был готов к ответственности. С этими словами он повернулся и ушел, не сказав больше ни слова. Санс наблюдал за ним, пока он не скрылся за углом. Затем он снова посмотрел на киш. Это было странное чувство. Как одиночество, но глубже. На мгновение он подумал, что ему следует просто взять киш домой, но вблизи он не выглядел даже отдаленно аппетитным. Санс предположил, что он тоже не был готов к ответственности.

***

Альфис позвонила ему на следующий вечер, как раз когда Санс начал впадать в отчаяние. В считанные минуты он уже стоял перед ее лабораторией со свежим пакетом собачьего корма, на случай, если у нее уже закончился. Он не был уверен, что едят Амальгаметы, кроме Эндогини. Альфис провела его внутрь и подвела к рабочему столу. — Извини, что так д-долго, — сказала она, ставя пакет рядом со столом. — Я была занята– ну, ты знаешь. — Какие-либо успехи с ними? Собаки в Сноудине начинают беспокоиться. — Есть– е-есть некоторый прогресс, эм, я-я выясняю, как общаться с ними и-и как понимать их, но я– я не знаю. Я… — Что ж… науку нельзя подгонять, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще. Альфис издала невнятный звук и начала убирать бумаги и мусор со стола. В конце концов она достала маленькое электронное устройство, которое вообще не походило на оставленный им сканер. — Эм. Что ты с ним сделала? — Слушай, Санс, — сказала Альфис тоном притворного раздражения. — Я уверена, что ты был в-выдающимся физиком, но то, что ты принес мне на днях? То есть, вау. Э-это пример того, почему физики не должны лезть в инженерию. Санс на мгновение уставился на нее, затем расхохотался. — Черт, Альфис. Вау. Боже, я скучал по этому. Альфис тоже неуверенно хихикнула. — Да, но именно поэтому инженеры говорят: «Если работает, значит не хватает функций». — О-о. Фьють. — На этот раз она рассмеялась чуть более искренне и протянула ему сканер. Он выглядел как планшет, в комплекте с подставкой и внешним вентилятором. Он был легче, более обтекаем, и дизайн был намного более функциональным, чем мешанина деталей, которые он принес ей. — Ты буквально построила новый с нуля? — Н-ну, я использовала некоторые принципы твоего дизайна, но да. Я просто хотела удостовериться, что это и правду сработает. Т-ты сказал, что не смог заставить его работать, но он не нуждался в калибровке. Как в-всегда, технология, основанная на душе до расхождений, не работает с технологией текущей временной линии. П-поэтому я п-просто построила новый и откалибровала его. И добавила часы, потому что, е-если уж создать сканер временной линии, то почему-бы не добавить к нему часы? Санс повертел предмет в руках, проверяя его вес и возясь с кнопками. — Ал, я знаю, что говорил это раньше, но ты потрясающая. — Хи-хи. Наверное. — Она пожала плечами. — В любом случае… я его еще не включала. Я решила, что п-позволю тебе оказать эту честь. Он создаст голографический дисплей с визуальным представлением текущей временной линии, и т-ты сможешь выделить определенные точки по ней одним касанием. Он не, эм, о-он не будет отображать события или что-то в этом роде. Я не могла понять, как это сделать, н-нужно было бы, например, подключиться к воспоминаниям и психике монстров или типа того. Но разные примеры будут иметь цветовую маркировку, и, и т-ты сможешь легко увидеть, какие странности происходят со временем. Все они будут помечены. Санс крепче сжал сканер и снова посмотрел на Альфис. Вот оно. Момент истины. Наконец-то они смогут увидеть аномалию лицом к лицу. Наконец-то он узнает, что означают все эти нули. У него было странное чувство, будто он стоит на краю пропасти. Как будто он стоял на краю большого водопада, глядя в пустоту внизу. — Ну… ты собираешься включить его? — Я– да. Извини. Эм… как? — Вот, поставь его. — Альфис постучала когтем по рабочему столу. — Затем нажми эту кнопку. Колесо позволит тебе прокручивать временную линию. Санс положил сканер и его палец завис над кнопкой. Он нервно улыбнулся Альфис. — Эй, эм. Спасибо за– ну, нас бы здесь не было, если бы не ты, так что… — Пфф. Я знаю. Ты бы пропал без меня. М-момент истины, да? — Да. Санс перевел дыхание. — Поехали. Он нажал на кнопку. Дисплей на планшете загорелся веселым звуком, и он начал проецировать над собой голограмму. Изображения мерцали в течение нескольких мгновений, прежде чем превратиться в четкие формы. На белом фоне было несколько десятков длинных разноцветных линий, которые колебались, как кусочки пряжи, время от времени подталкивая друг друга, прежде чем отступить и уйти. Каждая из них продолжалась в основном параллельно, за исключением случайных всплесков цвета, которые иногда прорезали несколько линий. Далее по изображению линии начали распутываться и разделяться, создавая все новые линии и продолжаясь за краем проекции. Санс уставился на всё это, широко раскрыв глазницы. — Так это…? — П-пространственно-временной континуум, — тихо сказала Альфис. Она тоже смотрела с широкими глазами. — По… по крайней мере, его представление. Я н-не думала, что это будет выглядеть так, эм. Красиво. — Да… Вау. — Санс молчал несколько долгих мгновений. — На какую часть временной линии мы смотрим? — Он всегда будет открываться с текущим временем в центре. — Она указала пальцем. — Видишь это, прямо здесь? Это сейчас. — Круто. Это потрясающе, Ал. — Мне с-стоило испытать его, прежде чем передать тебе, но я рада, что он работает. — Что означают эти цвета? — Честно говоря, не знаю. Именно так машина времени отображала все данные. Я уверена, что всё это имеет смысл, но это может быть выше нашего понимания. Санс неопределенно нахмурился и указал. — Что это за красный шип? Он прорезает все линии. Альфис поправила очки и наклонилась ближе к проекции. — Это… я не знаю. Может, это глюк? Санс тоже подошел ближе, постукивая пальцем по подбородку. — Это должна быть она. Аномалия. — Блин. Что бы это ни было, оно в-влияет на все временные линии. Видишь, вот этот, посередине? — указала она. — Это наша. Остальные — это ветвящиеся временные линии или параллельные реальности. — Параллельные реальности? Каким это образом ты получила данные о параллельных реальностях? Она пожала плечами. — Это не я. А твоя машина времени. Я-я просто сделала это, эм, практичным. — Значит… — Он потер свой череп. — Машина не просто считывала локальное пространство-время, она считывала– может, это из-за того, что она прошла через пустоту? Если она была между реальностями, то… — На самом деле мы д-даже не знаем, что такое пустота. Но смотри, если инвертировать цвета… — Альфис нажала на кнопку. Белый фон стал черным, и все цвета линий изменились. — Полагаю, можно думать о пустоте таким образом? Как фон. — Между пространствами. Да. — Санс кивнул. Неудивительно, что Гастер продолжал утверждать, что видел так много вещей. И, черт, неудивительно, что у него было так много проблем с анализом и объяснением вещей Сансу. Если иметь доступ буквально ко всему пространству-времени, не только к своей первоначальной реальности, но и ко всем… что ж, это чудо, что Гастер в каком-то смысле остался в своем уме. Санс покачал головой, затем бросил на Альфис несколько косой взгляд. — Ты же понимаешь, что ты случайно доказала теорию струн, верно? А я-то думал, что ты не физик. Она вернула ему такой же взгляд. — Ну, ты изобрел машину времени. Я просто совершенствовала. — Пффф. Я ничего не изобретал. Я просто был невольным инициатором. — Это же ведь наука в двух словах? — Она слегка усмехнулась, но тут же оборвала себя и прочистила горло. — Эй, эм… прокрути немного назад. Назад во времени. — И я подумал о том же, — сказал Санс, водя пальцем по колесику прокрутки. Цветные линии на проекции дрогнули, когда Санс прокрутил назад по временным линиям. Ему было интересно, как далеко в прошлое зайдет проекция. Вряд ли больше ста лет. Санс даже не хотел думать о том, насколько мощным должен быть компьютер, чтобы отобразить проекцию всего пространства-времени от Большого Взрыва и далее. Хотя на данный момент он бы не стал упускать из виду, что Альфис изобрела что-то подобное за одну ночь. Санс сразу понял, когда он достиг нужной точки во времени. Появился еще один внезапный красный шип, пронизывающий все линии цвета. Временные линии скакали вверх и вниз, переплетаясь друг с другом, прежде чем снова продолжить параллельное движение в обоих направлениях. Некоторые временные линии сливались, в то время как другие разветвлялись. Появилось также несколько других линий, хотя все они заканчивались, когда красный прорезал их. Санс старался не думать о том, что это может означать. — Так вот что он сделал. — Он скрестил руки на груди. — Вот что он сделал с пространством-временем. — Боже. — Альфис указала на правую сторону проекции. — Ты был прав. Смотри, как неустойчивы линии после этого. Д-до этого они были в основном п-параллельными… после этого они скачут повсюду. Санс ругнулся сквозь зубы. Некоторое время оба смотрели на беспорядок временных линий в напряженной тишине. Теперь им нужно было увидеть последнюю часть проекции. — Как мне вернуться к «сейчас»? — Ну, я-я установила функцию двойного нажатия, чтобы можно было вернуться в текущее время. — Альфис дважды постучала когтем по планшету. Проекция замерцала, затем вернулась к разделу, на который они смотрели ранее. — Я прокручу вперед. — Санс старался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и нейтральнее, но не смог. — Посмотрим, что ждет нас в будущем. Это может дать нам подсказку, как бороться с этой аномалией. Он медленно прокрутил вперед. Красный шип — аномалия — скользнул влево вдоль проекции, почти полностью отпав от голограммы. Временные линии превратились в запутанный беспорядок после его появления, больше временных линий останавливались, зацикливались или перезапускались. Прежде чем аномалия успела полностью соскользнуть с изображения, появился еще один красный шип. Он был массивным, больше, чем первый, и даже больше, чем линия, созданная Гастером. Он разрывал цветные линии, разбрасывая их во всех направлениях. Изображение превратилось в хаос, как на какой-то абстрактной картине, линии пересекались и переплетались, или изгибались так далеко вверх и вниз, что, казалось, они почти петляли сами по себе. После этого линии оборвались. Все они просто остановились, закончившись и не оставив ничего, кроме белого пространства на всей правой стороне проекции. Санс нахмурился и попытался прокрутить дальше, но ничего не произошло. Изображение слегка дрожало при каждой его попытке. — Что это? — Я не… дай посмотрю. Альфис начала постукивать по планшету и нажимать кнопки сбоку. Изображение замерцало, цвета изменились, а затем снова сместились, голограмма ориентировалась вертикально, а затем снова горизонтально. Ничего не произошло. Она попробовала прокрутить. Ничего не произошло. Альфис пробормотала что-то себе под нос, слишком тихо, чтобы Санс мог расслышать, и перезагрузила планшет. Санс наблюдал, как голограмма исчезла, затем снова появилась, отображая текущее время. Альфис прокрутила вперед, и изображение снова остановилось, как и линии. — Ух, не получается. Должно быть, это какой-то с-сбой. Или это просто ограничения программы. Похоже, что б-будущее отобразить труднее, чем прошлое. Санс уставился на линии. Временные линии. Реальности. Вселенные. — Я не… думаю, что это сбой. На его душу легла тяжесть. Страх медленно трансформировался в холодное понимание. — Но это должен быть сбой. — Голос Альфис дрожал, и он мог слышать то же самое холодное понимание в ее голосе, овладевающем ею. — Должен быть. Должен, п-потому что иначе… этого не может… этого не может быть. Ему казалось, что он проваливается. Сквозь пол, сквозь землю и камни, сквозь магму, до самого ядра планеты, где давление и жар уничтожают его. — Они заканчиваются. Концы линии были обтрепаны, как нитки. Белое пространство за ними ослепляло. — Временные линии заканчиваются. Его зрачки погасли. — Все до единой. Альфис начала задыхаться рядом с ним. — Все эти нули. В-все ряды чисел заканчивались пустыми множествами. Боже. О-о боже. О боже. — Вот почему Док так волновался. — Санс боролся с желанием просто сесть. — Аномалия не просто меняет время. Она заканчивает его. — Но что это такое? Что способно– что с-с-с-способно сделать это? Что способно сделать такое с-со временем? С-со всем миром? Санс покачал головой. — Что… о боже, что нам делать? Ч-что нам… как мы это остановим? Санс не ответил. Он смотрел сквозь проекцию на стену. — Санс? — Что. — М-мы только что узнали, что всему миру приходит конец. Что мы… что нам делать? Он пожал плечами. Движение казалось странным, вялым, как будто каждая частичка магии и кости в нем борются с любым движением. Всё было далеким. — А что мы можем? В смысле. Посмотри на это. — Он переместился и снова сосредоточился на изображении. — Каждая из них заканчивается. Они просто… останавливаются. Если все они такие, то это… неизбежно. Разве не так? — Но– но это только несколько в-временных линий. Э-это только те данные, которые т-твоя машина времени смогла собрать, это не может… э-это ведь не может быть конец всего времени? Н-ничто не может просто так закончить всё время. Тут– тут д-должны быть другие продолжающиеся временные линии, я-я это знаю. В-вселенная — и-или мультивселенная? О-она не допустит, ч-чтобы что-то подобное– п-подобное просто произошло. — Может быть. — Значит– значит, мы д-должны что-то сделать. — Какой в этом смысл? На этот раз Санс сел, прямо на пол. Он сложил руки на коленях. — Как ты и говорила много лет назад. С некоторыми вещами ты не можешь бороться. — Т-ты тогда сказал, что не сдашься! — Хех. — Санс склонил голову и уставился на свои руки. — Это заняло некоторое время, но в конце концов я всё же сдался. — Но– но тогда– т-тогда зачем ты вообще принес мне этот сканер? Он снова пожал плечами. — Это был просто небольшой проект. Просто посмотреть, что произошло с временной линией. — Ну– ну, теперь ты знаешь, что произошло! Т-теперь ты знаешь, что происходит! М-мы оба знаем, поэтому мы должны– м-мы не можем просто сдаться! Альфис выключила планшет и присела перед Сансом. Она обхватила его плечи. — Прошу, не надо, Санс. Пожалуйста, я-я не думаю, что смогу прямо сейчас п-п-поддержать нас обоих. Пожалуйста. Пожалуйста, ты не должен пока сдаваться, хорошо? Санс? Я-я просто не могу, я не могу сделать это в одиночку, не могу. Это уже с-слишком. Он уставился на нее, не видя по-настоящему. Она выглядела перед ним как желто-белая полоса. Но он чувствовал ее руки на своих плечах, ее когти слегка впились в его ключицы. Ее руки дрожали. Она была напугана. Сквозь всю эту оцепенелую черноту Санс понял, что он тоже напуган. Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей. — Окей. Ладно, я… слушаю. Прости. Она сжала его руку. — М-мы разберемся с этим, ладно? Мы остановим это. — Она замолчала, прерывисто вздохнув. — Что… мы скажем остальным? Санс ответил сразу же. — Ничего. Мы им ничего не скажем. Мы… не можем просто сказать всем, что мир подходит к концу, сами не зная, как и почему. Или не имея возможности остановить это. Мы будем молчать — пока не узнаем больше. — Ладно. Да, х-хорошо. — Альфис отпустила его руку и провела когтями по колючкам. — Боже, т-теперь я храню два огромных секрета от всех. Э-это просто ужасно. — Мне жаль, Ал. — Нет. Не говори это. — Она снова взяла его за руку и помогла подняться на ноги. — Я не думаю, что ты тоже с-справишься со всем этим в одиночку. — …Верно. — Что же нам теперь делать? Санс взял планшет и сунул его в карман толстовки. — Мы… приступим к работе. А тем временем… Он одарил ее слабой, несколько отчаянной улыбкой. — У тебя здесь нет никакого пойла?

***

Санс лежал в постели, потолок слегка вращался. Это сняло напряжение, но каждый раз, когда он закрывал глазницы, он видел яркую, ослепляющую белую пустоту за концом временных линий. Он должен поговорить с Гастером. В кои-то веки Сансу захотелось самому вызвать сны — заснуть и отправиться в ту часть пустоты, в которой прятался Доктор. Откопать его и потребовать ответов. Потребовать решения. Возможно, Гастер появится сам, раз уж Санс обнаружил аномалию. Возможно. Он не собирался питать надежду. Когда Санс начал засыпать, он почувствовал странное ощущение. Что-то вроде толчка, словно он пропустил последнюю ступеньку на лестнице. Словно маленькое землетрясение в его сознании.

***

Монстры, исцеленные Альфис, не вернулись на следующий день. Всё шло как обычно. Несколько монстров из сообщества взялись помочь очистить Гриллби и прилегающие улицы. Санс наблюдал за ними из окна гостиной и недоумевал, почему. Вечеринка закончилась уже давно — как всё по-прежнему может быть в беспорядке? Папирус рассказывал ему о монстрах, которых он встретил на вечеринке, говоря, что некоторые из них теперь точно будут его друзьями. Санс заметил, что он всё еще не переоделся. Как долго он носил этот костюм? — Звучит здорово, бро, — рассеянно сказал Санс, наблюдая в окно, как гости города направляются к парому. Город возвращался к своему обычному спокойному бытию. — Санс, почему ты просто СМОТРИШЬ в окно? ТЫ ДОЛЖЕН СОБРАТЬСЯ НА РАБОТУ! — Мм, я сегодня не работаю. Папирус издал раздраженный звук. — Я ТОЧНО знаю, что сегодня ты работаешь в две смены! — Нет, я… — Санс нахмурился. А ведь это верно. Первая смена в Водопаде, вторая в Хотленде. — Хм. Санс посмотрел на Папируса, который наблюдал за ним с кухни, как ястреб. — Какой сегодня день? — ВОСКРЕСЕНЬЕ. — Папирус замолчал, на мгновение отведя взгляд в сторону. — Да? — Да, наверное. Я думал, сегодня среда. Папирус прищурил глазницы. — Ты не слишком много выпил прошлой ночью? — Нет. — Санс пожал плечами. — Просто… утро не задалось, наверное. Они разошлись, и как только Папирус отправился на патрулирование — прямо в костюме — Санс решил пропустить работу. Всё равно сегодня в Водопаде будет тихо. Он не был уверен, откуда это знает. Сегодняшний день должен был быть… абсолютно нормальным. Обычным. Вместо этого он отправился в лабораторию Альфис. Он не знал, почему. У нее не было причин открывать дверь. Она ведь не открывала ее прошлой ночью. Это было странно, потому что он помнил, как был в ее лаборатории, выпивал вместе и был– был очень чем-то обеспокоен. Может, он и правда много выпил прошлой ночью. Она сразу же ответила по интеркому, что не имело никакого смысла. — Да? — Аль… фис? Она ответила не сразу. Ему пришло в голову, что он должен был принести собачий корм, но он не мог вспомнить, почему. Дверь зажужжала и скользнула в сторону, пропуская его. Санс вошел. Альфис ждала у верстака, заламывая руки. — Привет, — сказала она. — Привет. Они уставились друг на друга. — Разве мы– разве мы не разговаривали друг с другом? — спросил Санс, что было совершенно глупо говорить. Конечно они не разговаривали. Уже много лет, с тех пор, как произошла ссора в Водападе. Вот только они также, по-видимому, общались прошлой ночью, и Санс был уверен, что она– В подвале что-то было. У нее в подвале что-то было, и он не мог вспомнить, что именно. — Я думала, мы, эм… — Альфис развела руки и потерла лоб. Она сняла очки и вытерла их о лабораторный халат. — М-мы извинились. Вроде бы? Они оба немного помолчали. — У меня странное утро. — Да. У м-меня тоже. — Я забыл свой… — Санс замолчал и потер затылок, хмуро глядя в пол. — Мне нужна твоя помощь с одним устройством. — О. Я з-закончила его. Сканер же, да? — Альфис огляделась, тоже нахмурившись. — Разве т-ты не забрал его домой? У меня его здесь н-нет. Но прошлой ночью был… — Но прошлой ночью была вечеринка. — Санс снова посмотрел на нее. — Прошлой ночью ты позвонила Сторожевым Собакам и сказала им, что другие возвращаются домой. Я помню это. Альфис выглядела испуганной. — Они… — Что-то ведь случилось. — Я– они– они, эм– — Нет, не… — Она дала им название, но он не мог вспомнить прямо сейчас. — Не с ними. Что-то– случилось. Прошлой ночью была большая костюмированная вечеринка. Но прошлой ночью мы были здесь. Мы смотрели на что-то. Что-то плохое. — Сканер. — Ее голос был таким тихим, что он почти не расслышал ее. — В-временные… линии. — Да. Да, точно. — Как он мог просто забыть что-то подобное? — Временные линии заканчиваются. — Ты прав. О б-боже, ты прав. — Альфис схватилась за щеки. — Ч-что-то и правда случилось. Что-то случилось со временем. Я– я думала, что просто с-схожу с ума, я… что это? Что происходит? Санс медленно покачал головой. — Должно быть, это аномалия. Она что-то сделала. У этого слова тоже было название. — Я думаю… Последовал толчок, ощущение, словно он пропустил последнюю ступеньку на лестнице. Словно маленькое землетрясение в его сознании.

***

Санс проснулся в Сноудине.