Заинтересовавшись, я решил поэкспериментировать.
________________________________________
Дежавю. Только так он мог описать это. Неделя прошла как обычно. Он поговорил с леди за дверью и пошутил о том, что «ч.л.» означает «часть литра». Она рассмеялась, и ему показалось, что он уже слышал этот смех. Папирус был удивлен попыткой Санса что-то приготовить, и спросил, что такое патока. Сансу пришлось сдержаться, чтобы не оборвать Папируса на полуслове, сказав ему, что он сам не уверен. Папирус заметил его неуверенность, и Санс увидел, как он нахмурился. Король Азгор, правитель всего Подземелья, сидел на скамейке в маленькой боковой пещере, держа в руках сожженный и испорченный киш. Санс, по какой-то причине, не был так удивлен, как должен был быть. Азгор упомянул, что на самом деле он не был уверен, зачем сделал киш, и почему он принес его в эту пещеру. Но когда он встал, он оставил киш под скамейкой и сказал что-то об ответственности. Это заставило Санса почувствовать тоску. Всё было нормально. Всё должно быть нормально. Санс никогда раньше не испытывал дежавю, но сейчас это происходило несколько раз в день. Всё вокруг казалось… странным, как будто кто-то переместил всё Подземелье всего на сантиметр влево. Он помнил это чувство, ощущение, что что-то изменилось, что чего-то не хватает, но в этом не было никакого смысла. С тех пор никто не был Стерт. С тех пор машиной времени никто не пользовался. Повинуясь прихоти, он пошел проверить машину, просто чтобы убедиться. Она всё еще была в подвале, навсегда поврежденная, укрытая брезентом. Он проверил ящик, в котором хранил большую часть своих заметок, фотографий и рисунков — все они были защищены «капсулой времени», созданной коллегой Санса, чтобы сохранить вещи от изменений временной линии. Всё было на своих местах. Однако сверху лежал сканер временной линии. Он был обтекаем и по форме напоминал планшет, совсем не похожий на кусок металла и проводов, которые он собрал из отходов. Это дело рук Альфис, он был уверен, но он не мог вспомнить, когда она вернула его. Недавно… должно быть, совсем недавно. Они снова общались, и он не мог вспомнить, почему, и решил не думать об этом. Альфис тоже была растеряна, но ничего не сказала. Значит, в какой-то момент он дал ей сканер, и она построила новый с нуля. Возможно, он мог бы просто списать это на плохую память — в последнее время память часто подводила его. Когда он о чем-то говорил, возникало странное чувство. Ощущение, что-то вроде толчка. А потом он забывал, что только что говорил, или что делал. Однажды он уронил на пол целую тарелку спагетти, потому что забыл, что держит ее в руках. Папирус был не слишком доволен. Должно быть, это было во время одного из таких провалов в памяти. Санс включил сканер времени и обнаружил, что он работает. На экране появилось голографическое изображение нескольких длинных нитей разных цветов, с зазубренным красным шипом, проходящим через все из них. Красный шип был в самом центре изображения. Он уже видел это раньше. Он просто не мог вспомнить, где. Или что это вообще означало. Санс пялился на дисплей почти полчаса, пока у него не заболел череп. Неважно, как долго он смотрел или сколько думал, он просто… не мог вспомнить. Не мог ничего понять. Длинные цветные нити олицетворяли что-то, а пересекающий красный шип был чем-то плохим. Это оставило у него тяжелое, гнетущее чувство — но как бы он ни старался, он не мог вспомнить, почему. Попытка заставить себя понять не увенчалась успехом. Поэтому он выключил сканер, убрал его обратно в ящик и вышел из лаборатории. Он пытался просто игнорировать это, но чувство страха преследовало его весь остаток дня. Он проснулся посреди ночи с внезапной, сокрушительной уверенностью, что всему миру приходит конец. Потребовалось три часа, чтобы прийти в себя после приступа паники. Когда он, наконец, снова заснул, он почти проспал всю свою смену на следующее утро. После работы он отправился к Альфис. Он захватил с собой сканер и пакет с собачьим кормом. Ему показалось правильным взять его с собой. — Я-я даже не помню, как закончила его, — сказала Альфис, вертя сканер в руках. — Или… помню, но не знаю когда. — В последнее время это часто случается. Она искоса посмотрела на него, потом перевела взгляд на пакет с собачьим кормом, который он поставил рядом с ее рабочим столом. — А… зачем ты принес собачий к-корм? Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Окей. О-окей. — Альфис провела рукой по колючкам. — Н-не буду думать об этом п-прямо сейчас. — Как у них дела? — У них… он даже не мог вспомнить, кто они такие, но опять же — это просто казалось правильным. Альфис уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Они– в порядке. Я… м-мы можем вместо этого переключиться к сканеру? — Да, это… да. Извини. Санс положил сканер на стол, включил его и отступил назад, когда появился голографический экран. Всё то же самое — множество разноцветных нитей на белом фоне. Все они были пересечены зазубренным красным шипом. Несколько мгновений оба смотрели на это в полной тишине. — Ты… назвал это аномалией. Именно так ты описал э-это. — Да. — Что-то случилось со временем. Я– я думала, что просто с-схожу с ума, я… что это? Что происходит? Санс прижал руку ко лбу, отводя взгляд от проекции и от Альфис. — У нас уже был этот разговор. Сколько раз это уже случалось? Ему нужно начать следить за происходящим. Постоянные дежавю, постоянные провалы в памяти и чувство, которое всегда сопровождало их — толчок, как будто спотыкаешься ни о что. Всё это должно быть связано между собой. — Но я впервые вижу эту штуку. Я-я точно уверена. — Альфис уперлась руками в край стола, ее дыхание стало прерывистым. — Так п-почему я это помню? П-почему я помню слово «аномалия»? — Это Сброс. Краем глазниц Санс увидел, как Альфис повернулась и уставилась на него. — Или Перезагрузка. Либо первое, либо второе. — Немного удивительно, как ему удавалось сохранять голос таким ровным. — Аномалия меняет время. Вот что всё это значит. Я… всё время чувствовал это дежавю. Снились странные сны и прочее. Похоже, то же самое происходит и с тобой. Альфис заломила руки. — Я… как будто я что-то делаю и забываю об этом. Или забываю, что уже сделала это. О-обычно я не… о-обычно у меня хорошая память. Если– если только– — Если только это не связано с временной линией. — Санс кивнул. — Точно. — Так что же нам– что же нам делать? Что мы… к-как мы это остановим? Она уже говорила это раньше. Почти слово в слово. Страх внутри него затвердел, как будто в его грудной клетке лежали камни. Сколько раз они обнаруживали это? Сколько раз они уже говорили об этом? Может, это было только один раз. А может и сотни. Должен же быть способ следить за происходящим. Он мог бы записывать всё всякий раз, когда это происходило, когда что-то казалось странным, и держать заметки в ящике с капсулой времени. — С-Санс? Он повернулся к ней, возвращаясь к реальности. — Извини. Просто задумался. — Он тряхнул головой, избавляясь от лишних мыслей. — Я… не знаю, что можно сделать. Если аномалия Сбрасывает, то… это означает, что это живое существо. Альфис потянулась за планшетом. — Эти– эти нити олицетворяют временные линии. Думаю– д-думаю, что так и есть? Если мы перенесемся в будущее, то с-сможем– Санс схватил ее за руку. Она вздрогнула от неожиданности. — Не надо. — Что? Почему? — Просто… просто не надо. Там что-то было. Что-то плохое, даже хуже, чем всё это. Поскольку он знал это, значит, он видел это раньше. Он не хотел видеть это снова. Не сейчас. И он не хотел, чтобы Альфис тоже это видела. У нее было достаточно причин для беспокойства. — Л… ладно. — Альфис, побледнев, высвободила руку. Она сцепила когти, чтобы не дрожать. — Как… как о-остановить Сброс? — Я не знаю. — Санс вздохнул и потер затылок. Он десять лет пытался исправить то, что сделал Гастер, и ничего из этого не вышло. Он ничего не смог исправить. Какая реальная надежда у них оставалось? — Нужно найти аномалию, выяснить, кто это… и остановить ее, наверное. Альфис издала пронзительный, совершенно невеселый смешок. — О! Т-тогда это очень просто! — Хех. Пара пустяков. — Он выключил сканер. — Я, эм… пойду тогда. Проведу небольшое исследование. Выясню кое-что. Чтобы не отвлекать тебя… эм, от твоих дел. Она нахмурилась. — Серьезно? После– п-после всего этого, ты просто– у-уйдешь? Он пожал плечами. — Я не знаю, что еще делать. — Так. Ладно, только. Только не отгораживайся от меня, ладно? Я-я не уверена, помню ли я всё как ты, но– и я знаю, что мне… е-есть о чем б-беспокоиться помимо этого, но. Н-но мы справимся вместе. Ладно? — Ладно. Санс положил сканер в карман, выражение его лица было нейтральным. — Завтра мы сверимся с базой, посмотрим, изменится ли что-нибудь. Если завтра вообще наступит. — Хорошо. Береги себя, Санс. Санс ушел. Он отправился прямо домой, телепортировавшись в свою подвальную лабораторию и убрав планшет обратно в ящик. Затем он достал ручку и чистый блокнот из отдельного ящика. Он на мгновение постучал ручкой по бумаге. Может, не было смысла записывать детали, поскольку не было никакой гарантии, что он сможет их запомнить. Нужен был простой, базовый метод подсчета дыр в временной линии и пробелов в его памяти. Тут подходили отметки. Санс мог вспомнить четыре отдельных случая этого толчка, поэтому он сделал четыре черточки. Для начала сойдет. Он сунул блокнот в ящик с капсулой времени и откинулся на спинку стула. Он уставился в потолок, закинув руки на спину, стараясь ни о чем не думать. Стараясь не думать о конце. Некоторое время спустя он подошел к двери в Руины. Аномалия должна прийти из Руин — по крайней мере, он так думал. Теперь, когда он снова задумался об этом, он не знал, почему считал это за правду. Тем не менее, нужно было спросить леди, не видела ли она или не чувствовала что-нибудь необычное в последнее время. Санс и Альфис были не единственными, кто испытывал дежавю — даже Папирус заметил, на каком-то уровне. Так что, возможно, это происходит со всем Подземельем. Санс постучал, но ответа не последовало. Он попробовал еще несколько раз, но леди так и не пришла. Это неудивительно. Как она и сказала, Руины были огромными — возможно, в четверть размера самого Нового Дома. Вероятно, она была слишком далеко, чтобы услышать его стук. И это был не первый раз, когда она не отвечала. Но по какой-то причине, у него было плохое предчувствие.***
Санс проснулся в Сноудине. У него выработался распорядок дня. Проснуться, разобраться в том, что он знал и помнил, выяснить, заметил ли он что-нибудь странное — ощущение спотыкания, дежавю, или что-то подобное — а затем спуститься в лабораторию, чтобы заполнить все необходимые отметки. Проверить календарь. Убедиться, что он знает, какой сегодня день. Стало важно как можно быстрее определить свое место во времени, чтобы не совершить никаких ошибок в течение дня. Несколько раз Папирус раздражался, потому что Санс заранее знал, что он собирается сказать. Он не мог полностью избавиться от подозрительного поведения, потому что не знал, что считается подозрительным — точно так же, как не знал, произошла ли Загрузка или нет. Он просто привык к странным взглядам от Папируса и горожан, когда он говорил что-то не то. Поначалу всё было не так уж плохо. Он мог с точностью предположить, что Перезагрузка происходила всего пару раз в день, иногда больше, иногда меньше. Время двигалось вперед несколько отрывисто. Первый большой толчок — он решил думать о нем как о Сбросе — вернул его и остальную часть Подземелья на следующий день после вечеринки в Сноудине. Санс был точно уверен, что с того случая он больше не возвращался на неделю назад. Обычно он возвращался через несколько часов, иногда через день. Аномалия время от времени совершала короткие прыжки в прошлое по причинам, которые Санс не мог понять. Он прожил почти десять лет, привыкая к подобным вещам; привыкнуть во второй раз было не так уж трудно. Но, как и в первые несколько месяцев после выхода из машины времени, это было утомительно. Даже попытки идти в ногу со всем, что происходило и не происходило, были утомительными. Дни шли за днями, и, несмотря на все усилия, Санс не продвинулся в выявлении аномалии. Не было смысла размышлять о том, почему аномалия это делала; не зная, кто или что это было, Санс не мог догадаться о его мотивах. Это было изнурительно, но он должен был хотя бы попытаться идти дальше. Гастер не стал бы так сильно пытаться рассказать Сансу об аномалии, если бы не считал, что у Санса будет шанс остановить ее. Если аномалия была живым существом, то с ней можно было бы договориться или, по крайней мере, воздействовать на нее. Санс был хорош и в том, и в другом. Без Альфис всё было бы по-другому. Она всегда помнила меньше Санса, но она была инженером — она умела заполнять пробелы и устанавливать необычные связи. Временами она понимала больше, чем Санс. Он был уверен, что без нее рехнулся бы. Они старались разговаривать друг с другом ежедневно, независимо от того, случалась Загрузка или нет. Как только Санс закончил, он позвонил ей из своей лаборатории. — Уже где-то тридцать. — А? Тридцать чего? — Отметок. Ну, знаешь. — Санс потер место между глазницами, сгорбившись в кресле. — Не могу сказать наверняка, но пока что это самый точный подсчет. — Да. Точно, ты ведешь подсчет. Э-эй, я пытаюсь написать приложение для сканера, которое позволит ему улавливать подобные изменения, но… ну, это сложнее, чем я думала. Кроме того, я продолжаю писать уже готовые части кода и-и пропускаю целые куски, и… Но я буду продолжать попытки! Санс помедлил, прежде чем ответить. — Отлично. Только не переутомляйся и всё такое. Тебе еще есть о чем беспокоиться. — Да… да. Н-но мы справимся вместе. Ладно? Она всегда это говорила. — Конечно. — Ладно. Эм… желаю удачи. — Ага. Тебе тоже. Санс повесил трубку и вздохнул. День прошел относительно нормально. У него была смена в Хотленде и в Сноудине, хотя он проспал половину своей смены в Сноудине. Вторую половину он провел, болтая с леди в Руинах. Сегодня она казалась рассеянной, иногда замолкая или не отвечая по несколько минут. — Извини, что я сегодня такая облупленная, ха-ха! — сказала она к концу его смены. — Я весь день готовила пироги в духовке, мне нужно было постоянно их проверять. Санс был уверен, что она уже говорила ему об этом, но это могла быть Перезагрузка. — Хех, а я уже начал думать, что мои шутки стали слишком прожженными. — Он слегка усмехнулся. Несмотря на всё происходящее, разговор с леди всегда поднимал ему настроение. — Что ты, друг мой! Твои шутки всегда выпекаются до совершенства! Ах, это вышло как-то натянуто. — Похоже, ты испекла много пирогов. Особое событие? — Ох… нет! Нет, не… совсем. — Она долго молчала. — Жизнь — забавная штука, ты так не думаешь? Иногда она подбрасывает тебе такие… такие неожиданные сюрпризы. — Да? К чему ты это? — Просто так. — Она вежливо рассмеялась. — Я просто глупая старая леди, которая слишком часто остается наедине со своими мыслями. — Ну… похоже, ты хотя бы хорошо проводишь время. Рад, что ты в припудренном настроении. Она рассмеялась. — Спасибо, друг мой! Ее хорошее настроение осталось с ним, когда он возвращался в город той ночью. Он, как обычно, зашел к Гриллби поужинать и выпить. Догго громко спорил с Догарессой о Докторе Альфис, но Санс старался не обращать на них внимания. Догго, похоже, придерживался мнения, что они должны отправиться в лабораторию, выбить дверь и потребовать ответов. У Догарессы было гораздо больше терпения. Вместо этого Санс поболтал с Гриллби и другими завсегдатаями. Похоже, единственной сплетней было то, что Редберд уехал из города навестить родственников в Новом Доме. Фишер, его лучший друг, был безнадежно одинок без него и много пил. — Можно сказать, ты пьешь как рыба, — сказал Санс, ухмыляясь и наблюдая за беднягой с нескольких стульев. Фишер сделал неопределенный, грубый жест в сторону Санса. — Хм, — очень тихо произнес Гриллби. Санс воспринял это как победу. Большую часть времени Гриллби даже не понимал его шуток. Одной из долгосрочных целей Санса всегда было когда-нибудь рассмешить Гриллби. — Эй, не переживай. — Санс подтолкнул свою картошку фри к Фишеру. — Ред вроде завтра вернется? Ты как-нибудь протянешь. Фишер издал угрюмый звук и проигнорировал фри. Санс придвинул их назад, пожав плечами. — Он, наверное, заводит там новых друзей. Встречается с горячими монстрами. — Фишер положил голову на стойку, и Гриллби незаметно забрал его недопитый бокал. — Я так одиноооооок. Панки рассмеялся со своего места возле разбитого музыкального автомата. — Эй, добро пожаловать в клуб, Фишо. Почему, по-твоему, мы все ошиваемся здесь каждую ночь? — Ммннн, выпью за это. — Фишер пошарил в поисках своего бокала и сдался, когда не смог его найти. — Я выпью за г-горячих монстров! — прокричала Диззи сквозь икоту. — Говорите за себя, — сказал Санс с насмешкой. — Трудно чувствовать одино-кость, когда проживаешь такую замечательную жизнь. Не унывай, Фишер. Не надо окунь-уться в тревогу. Я уверен, что Ред скучает по тебе так же сильно. Наверное, он по ночам только и думает о тебе, что глаз не может сом-кнуть. Ты же знаешь, что Ред х-лещ-ет добротой. И да, если уж на то пошло, у него настоящий талант собирать о-клюв-ительные сплетни. Сорога у него будет полная приключений, так что ему будет что рассказать. Фишер издал сдавленный звук, нечто среднее между смехом и стоном. Где-то еще раздался смех и глухой стук, явный звук падения Диззи со стола. — Боже, ладно, прекрати, — взмолился Фишер. — Больше никаких каламбуров. Санс усмехнулся и снова предложил фри. На этот раз Фишер взял одну. — Полегчало? — Ага, — ответил Фишер с набитым ртом. — Спасибо, Санс. Санс подмигнул ему. — Хех, просто делаю свою работу. — Ничто не снижает дух Санса, — пропищал Зубастик из-за столика. Санс выразительно пожал плечами. — Я и так уже близко к земле, знаешь? Все вокруг снова рассмеялись, настроение улучшилось. Так-то было лучше, намного лучше. Санс решил, что это была единственная работа, к которой он относился серьезно. Что-то столкнулось с ним сзади. Санс напрягся на секунду, прежде чем понял, что это Диззи Банни обнимает его за плечи. Она была пьянее Фишера, но хотя бы на пятьдесят процентов более функциональна. — Саааансссиии, — пропела она, протягивая руку мимо него, чтобы стащить немного его картошки. — Как ты научился так шутить? Можно мне взять немного? — Я от природы сверкаю шутками, как сверкает се-ребро. И конечно, всё равно я не собирался их доедать. Оставляю место для спагетти Папируса. — Се-реб-ро. Ооо. — Она ткнула его в грудину. — Здесь, да? — В точку. — Хмм. — Диззи ткнула в маленькие косточки его руки и понизила голос до похотливого тона. — Тыыыы должен как-нибудь научить меня именам всех остальных косточек. Это был предел Санса, поэтому он осторожно усадил ее на стул рядом с собой. Она издала разочарованный звук, но подчинилась. Это уже была устоявшаяся рутина. — Чтобы ты могла дразнить меня всеми этими дурацкими названиями? Фаланги? Плюсна? Нет, не получится. — Ты просто не хочешь, чтобы я к-к-крала твои костяные каламбуры. — И это тоже. Нужно учитывать свой бренд. Диззи махнула Гриллби, чтобы тот принес еще выпивку, но тот покачал головой. Она тяжело вздохнула и сложила руки на стойке. Это тоже была устоявшаяся рутина. Их было много в Гриллби. — Может, Редберд вернется с некоторыми г-горячими парнями, — мечтательно произнесла Диззи. — Гриллбз недостаточно горячий для тебя? Гриллби косо посмотрел на Санса, или хотя бы Санс так думал. — Все другие п-посещают этот захолустный городок, но тоооолько не горячие парни! — жаловалась Диззи. — Я так обрадовалась, к-когда услышала, что в городе появился новенький… ноооо это был ребенок. Ну почему не горячий парень? — Ах да, я тоже с ним встречался, — сказал Панки, протягивая Гриллби несколько G, закрывая свой счет. — Славный парнишка. Ты узнала его имя? — Ннне-а. Он стеснииительный. Это так мило. — Новенький в городе? — Наверное, он прибыл совсем недавно. Санс заметил бы, если бы сюда переехала новая семья. Монстры редко переезжали в Сноудин, поэтому эта новость легко становилась городской сплетней. — Он сказал, что навещает семью, — сказал Панки, направляясь к двери. — Всем спокойной ночи. Завсегдатаи начали прощаться друг с другом. Санс решил воспользоваться этим шансом, чтобы тоже уйти, и соскользнул со стула. Папирус всегда расстраивался, когда он приходил домой слишком поздно. Санс также хотел провести некоторое время в лаборатории, прежде чем лечь спать. — А чей он родственник? Диззи стащила у Санса остатки фри. — Не знааааю. Вегетоидов, наверное. — Тогда надо придумать несколько овощных каламбуров. Эй, Грилбз, запиши это на мой счет. Гриллби на мгновение уставился на него. — Третий день подряд, Санс? Санс моргнул. — Третий– ох. Разве я не…? Он покачал головой. Должно быть, еще одно воспоминание, стертое Загрузкой. — Хех, завтра оплачу. У меня сейчас нет с собой бумажника. Гриллби только пожал плечами. Санс попрощался и ушел. По дороге домой он задавался вопросом, что произойдет, если аномалия решит Загрузиться во вчерашний день. Упадет ли его счет, или это будет считаться четвертым днем? Гриллби мог вспомнить достаточно, чтобы сохранить его счет, на каком бы уровне он ни находился. Невозможно было сказать, что переносилось, когда переписывалось время. Петли были далеки от совершенства. Большинство вещей оставалось прежним, но кое-что менялся. Или всё это было лишь в голове Санса. Насколько он знал, он уже много раз думал об этом. Возможно, весь этот день в точности уже повторялся, может, даже несколько раз. Если бы он только мог вспомнить больше, то смог бы лучше замечать повторения. У него были только отметки и скудные заметки, которые он не забывал записывать. Всё станет проще, если Альфис закончит свое приложение, но это было большое «если». Рано или поздно аномалия исчезнет. Должна исчезнуть. Мир не допустит, чтобы кто-то Сбрасывал бесконечно. Мысль о том, что всё будет продолжаться так вечно, в постоянном ужасающем цикле, была… Он старался не думать об этом. Это напоминало ему о пустых, белых пространствах.***
— Уже почти пятьдесят, — говорил Санс в трубку, глядя на отметки в своем блокноте. Половина первой страницы была заполнена. — Больше сорока. Не знаю точное количество. — Эм… — Голос Альфис был таким же растерянным, как и всегда. — Извини, пятьдесят чего? — Отметок. — Да. Точно, я и з-забыла, что ты ведешь подсчет. Б-блин, пятьдесят? Аномалия– Сбросила пятьдесят раз? — Нет. — Санс замолчал. — Я не знаю. — Тебе никогда не приходило в голову, что… что, может быть, мы оба п-просто– п-просто– эм– сумасшедшие? Санс не ответил. — Извини, не бери в голову. Гм. Эм, кстати, это напомнило мне, что я работаю над приложением для планшета, к-которое позволит ему улавливать подобные изменения, но… но это… я. Я ведь уже говорила это. — Всё хорошо. — Нет. Это не хорошо. В этом н-нет ничего хорошего. Санс не ответил. Последовала долгая пауза. Наконец, он услышал вздох Альфис. — Но мы ведь справимся в-вместе, да? — Да. — Желаю удачи. — Ага. Тебе тоже. Он повесил трубку и положил телефон на стойку рядом с блокнотом. Он уставился на заметки на полях, которые не помнил, как писал. Например, «она в припудренном настроении», «он называет это своим боевым телом» и «поскорее оплати свой счет». Слово «поскорее» было зачеркнуто. Все они были написаны его почерком, но он не мог вспомнить, как писал их, и не мог понять, что они означали, кроме контекстных подсказок. Санс обдумывал, не взять ли выходной. Прошло много времени с тех пор, как он хорошенько высыпался. Он мог заскочить в Гриллби позже и оплатить счет — когда вообще это было в последний раз? Он мог поклясться, что оплатил всё вчера вечером. Он никогда не умел вовремя платить за вещи, но ему хотелось думать, что у него есть предел. Кроме того, Гриллби был его другом. Последовал толчок. — Извини, пятьдесят чего? — …Отметок. — Санс нарисовал еще одну на странице. — Да. Точно, т-ты говорил, что ведешь подсчет. Блин, пятьдесят. Аномалия же не могла… она Сбросила уже п-пятьдесят раз? Санс покачал головой, хотя она не могла его видеть. — Я не знаю. Я просто записываю их, когда что-то не так. — Санс, что, если… т-ты когда-нибудь думал, м-может быть, мы– — Нет. — Санс отодвинул от себя телефон и прикрыл трубку. Он сделал очень глубокий вдох. Затем снова придвинул к себе телефон. — Мы не сумасшедшие. Хотя он чувствовал себя так половину времени. — Ладно. — Он услышал, как она тоже глубоко вздохнула. — Ладно. Я, эм… это напомнило мне, что я р-работала над… над приложением, которое… — Она издала звук, который был наполовину смехом, наполовину рыданием. — Вау. Вау, какой… какой в этом вообще смысл? — Всё нормально. — В этом н-нет ничего нормального, Санс. — Ты заметила… — Санс помедлил, вертя ручку в руке. — Ты заметила, что разговоры запоминать немного легче? Всё, что говорили другие. У нас был этот разговор уже несколько раз. Я могу вспомнить конкретные произнесенные слова. Мы не говорим слово в слово, потому что мы постоянно меняем эти– эти скрипты, но… — Да. Я-я это заметила. Даже текстовые беседы… эм, я болтала с кем-то в и-интернете на д-днях, или… когда бы это ни было, и я в-вспомнила то, о чем мы говорили. И… из-за того, что я вспомнила, я с-сказала что-то другое… к-как будто я знала, что лучше говорить? И всё такое? — Да. Я помню обрывки разговоров, просто… не помню, когда и в каком контексте. — А-ага. И-интересно, почему? — Не знаю. — Он слегка вздохнул. — Многое из этого не имеет смысла. Я думаю, что бессмысленно пытаться выяснить, что сохраняется, а что нет. Даже если ты закончишь это приложение, то… не думаю, что в этом будет смысл, если мы не сможем ничего вспомнить. — Да. Это… это т-то, о чем я думала. — К тому же, тебе не следует переутомляться. — Нет. Такого не будет. Я п-просто хочу помочь. М-мы ведь справимся вместе, да? Душа Санса сжалась. — Всегда. — Ладно. Ну, эм. Желаю удачи. — Тебе тоже. Санс повесил трубку. Он закрыл блокнот и сунул его обратно в ящик. Ему казалось, что ему нужен выходной. Всё-таки прошло много времени с тех пор, как он достаточно высыпался.***
Папирус разбудил его ранним вечером, после возвращения с тренировки. — Ты СЕРЬЕЗНО проспал ВЕСЬ ДЕНЬ? САНС! ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ СЕГОДНЯ РАБОТАТЬ! Санс прислонился к перилам второго этажа и зевнул, лениво почесывая бок через свою огромную пижамную рубашку. — Взял выходной. — Ты ТАКОЙ ЛЕНИВЫЙ! — Папирус скрестил руки на груди, глядя на него с первого этажа. — Ты уже взял выходной ВЧЕРА! — Я… — Санс замолчал. — Вообще-то нет. Папирус тоже замолчал на мгновение. — ЗНАЧИТ, ПОЗАВЧЕРА! СУТЬ В ТОМ, ЧТО ТЫ СЛИШКОМ МНОГО ОТЛЫНИВАЕШЬ! — Ага, знаю. — ТЫ ЕЩЕ ДАЖЕ НЕ ПОДНЯЛ СВОЙ НОСОК! — Какой носок? Папирус указал на пол. Санс прищурился. Носок лежал у стены, украшенный парой записками. Странно. Ему казалось, что он уже подбирал его. — Ага, потом. Папирус издал бессвязный звук, похожий на рев двигателя. Вскоре он опустил руки по бокам. — Ну, хотя бы спустись к ужину! Чтобы я смог заваливать тебя ИСТОРИЯМИ О МОЕМ ВЕЛИКОМ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМ ДНЕ! — Ты и моргнуть не успеешь, как я буду там, бро, — сказал он и телепортировался вниз, чтобы шутка удалась. Он улыбнулся брату, который бросил на него раздраженный взгляд. — Агх, НЕНАВИЖУ, когда ты используешь короткий путь, чтобы пройти целых десять шагов. НЕВАЖНО! Просто садись за ужин. Еда состояла из недоваренных спагетти с соусом, на вкус больше напоминавший соль, чем помидоры. Санс рассеянно ковырялся в нем в тишине. Он уснул и проснулся, казалось, в тот же день. Он не мог знать, произошли ли какие-либо толчки, пока он спал. Может, постоянное добавление пары отметок на всякий случай было неэффективным хранением данных. Не то чтобы отметки хорошо подходили для этого. — САНС, ТЫ ВООБЩЕ СЛУШАЕШЬ? Ты пялишься в стену! — Конечно, бро. — Санс посмотрел на него через стол, тихо постукивая вилкой по горке лапши. — Ты говорил, что Андайн рассказала тебе о соли, и по дороге домой ты завел нового друга. Похоже, твой день прошел хорошо. Папирус слегка прищурил глазницы, прежде чем заговорить. — Ладно, ты и ВПРАВДУ слушал. И ДА, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ЗАВЕЛ ЕЩЕ ОДНОГО ДРУГА! Воистину, это был ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ! — Здорово, бро. — Санс нежно улыбнулся. Он надеялся, что все эти Сбросы и Перезагрузки никогда не изменят хоть этого. — Ну и какой он? — Он МАЛЕНЬКИЙ и НЕМНОГО ЗАСТЕНЧИВЫЙ! Но ОЧЕНЬ ВЕЖЛИВЫЙ, ДРУЖЕЛЮБНЫЙ И УСЛУЖЛИВЫЙ! Он сказал, что считает меня ОЧЕНЬ КРУТЫМ, так что ОЧЕВИДНО, что у него ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ВКУС! Он новичок в городе, поэтому я рассказал ему все лучшие места, куда можно пойти! — Хех, ты указал ему на Гриллби? — БЕЗУСЛОВНО НЕТ! Санс усмехнулся. — Пфф. Что ж, если я увижу его поблизости, мне придется самому направить его туда. Как он выглядит? — НЕ СМЕЙ РАЗВРАЩАТЬ МОЕГО НОВОГО ДРУГА, САНС! — Папирус надменно фыркнул. — Он монстр-растение! Крошечный маленький цветок! Он говорит, что приехал в город навестить семью! РАЗВЕ ЭТО НЕ МИЛО? — Ах да. — Санс наконец отложил вилку. У него не было особого аппетита, особенно к этим спагетти. — Пара монстров в Гриллби упоминали о ком-то подобном. — ПОЧЕМУ МЫ ВСЁ ВРЕМЯ ГОВОРИМ О ГРИЛЛБИ! — У меня для тебя плохие новости, бро. Последовал толчок. — САНС, ТЫ ВООБЩЕ СЛУШАЕШЬ? Ты пялишься в стену! Еще один. Ему придется заглянуть в лабораторию, прежде чем отправиться в Гриллби. — Да, бро. Извини. — Санс слабо улыбнулся брату, постукивая вилкой по несъедобным спагетти. — Ты, эм, говорил про… Воспоминание исчезло. Папирус издал разочарованный звук. — Я ГОВОРИЛ, что я ЗАВЕЛ НОВОГО ДРУГА ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ С ТРЕНИРОВКИ! У ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА ПОЯВИЛСЯ ЕЩЕ ОДИН ДРУГ! Воистину, это был ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ. — Рад за тебя, бро. Как он– какой он? — Он МАЛЕНЬКИЙ и НЕМНОГО ЗАСТЕНЧИВЫЙ! Но ОЧЕНЬ ВЕЖЛИВЫЙ, ДРУЖЕЛЮБНЫЙ И УСЛУЖЛИВЫЙ! Он сказал, что считает меня ОЧЕНЬ КРУТЫМ, так что ОЧЕВИДНО, что у него ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ВКУС! Он новичок в городе, поэтому я рассказал ему все лучшие места, куда можно пойти! Улыбка Санса на мгновение стала шире, когда он хотел спросить Папируса, послал ли он своего нового друга в Гриллби. Но шутка не казалась такой смешной во второй — в третий? четвертый? — раз подряд. — Как он выглядит? — Он монстр-растение! Крошечный маленький цветок! Он говорит, что приехал в город навестить семью! РАЗВЕ ЭТО НЕ МИЛО? Санс отложил вилку и встал из-за стола. — Пара монстров в Гриллби упоминали о ком-то подобном. — Я РАД, ЧТО У НЕГО ПОЯВИЛОСЬ БОЛЬШЕ ДРУЗЕЙ! Каждому монстру всегда нужны друзья! И он казался немного одиноким. — Папирус на мгновение замолчал. — Куда ты идешь? — В Гриллби. — Санс вышел из кухни, ища одежду. — ТЫ ЕДВА ПРИТРОНУЛСЯ К СВОИМ СПАГЕТТИ! — Да, я, эм. Хотел побольше приберечь для тебя, знаешь? — О… ЛАДНО! КАК ЗАБОТЛИВО, БРАТ! — Ага, я такой, — сказал Санс, в основном самому себе, так как теперь он поднимался по лестнице. — Мистер Заботливый. Последовал толчок. Санс положил вилку и начал подниматься из-за стола. Он остановился на полпути, когда почувствовал что-то… другое. Внезапно в его левой глазнице вспыхнула боль. Это было слабое, едва заметное покалывание, совсем не похожее на острое ощущение белого копья, которое он испытывал при использовании глаза. Боль была почти незаметной, словно несколько песчинок попали ему в глазницу. Это было заметно только потому, что раньше такого никогда не случалось. — Санс? Несколько мгновений он стоял на месте. На всякий случай нужно сделать три отметки. — Извини, я просто вспомнил. Пара… — Он почесал край глазницы. Боль уже прошла. — Пара монстров в Гриллби упоминали о ком-то подобном. Озабоченное выражение исчезло с лица Папируса. — О, ХОРОШО! Я РАД, ЧТО У НЕГО ПОЯВИЛОСЬ БОЛЬШЕ ДРУЗЕЙ! Каждому монстру всегда нужны друзья! И он казался немного одиноким. — Папирус на мгновение замолчал. — Куда ты идешь? — В Гриллби, — сказал Санс, выходя из кухни. — ТЫ ЕДВА ПРИТРОНУЛСЯ К СВОИМ СПАГЕТТИ! — Хотел побольше приберечь для тебя, бро. — О… ЛАДНО! КАК ЗАБОТЛИВО, БРАТ! Санс вздохнул, поднимаясь по лестнице. — Мистер Заботливый. Он оделся и телепортировался в свою лабораторию, прежде чем что-либо еще могло произойти. Он долго не задержался: записал еще три отметки и написал на полях «загрузка подействовала на глаз?» Затем он телепортировался обратно в свою комнату, чтобы не было похоже, что он просто исчез. Папирус всегда предпочитал, чтобы он пользовался дверью. — Увидимся позже, бро. — Но не СЛИШКОМ позже, Санс, — ответил Папирус, высунув голову из кухни, бросая на него очень строгий взгляд. Санс подмигнул ему. — Понял, Папс, не волнуйся. Папирус указал на свои глазницы, затем указал на Санса, не говоря ни слова. Он был так похож на Андайн, когда делал это, что Санс невольно рассмеялся. — Чувак. Это было так круто. — ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ВСЕГДА КРУТ! — крикнул Папирус, снова исчезая на кухне. — Ага. И правда. Санс ушел.***
Папирус хотел представить Сансу своего нового друга, но прошло еще три дня, прежде чем Санс встретил его, чисто случайно. Было еще рано, по крайней мере для Санса, а Папирус уже ушел. Санс жевал несвежую Коричную Зайку на завтрак, когда раздался стук в дверь. Стряхнув крошки с рук, Санс зевнул и пошел открывать дверь. — Да? На первый взгляд Санс подумал, что Монстр Кид с соседней улицы снова стучит в дверь и убегает — у двери никого не было. Но тут из-под земли раздался голос: — О, божечки! Санс посмотрел вниз. Прямо на пороге, как будто он просто расцвел там, был маленький желтый цветок. Он был бы неотличим от других золотых цветов, растущих в Подземелье тут и там, но у этого было лицо. И, по-видимому, голос. Он смотрел на Санса широко раскрытыми черными глазами. — П-простите, мистер, — сказал цветок. — Надеюсь, я не ошибся адресом? Я– эм, я ищу Папируса? Санс моргнул, глядя на цветок. — А… да. Ты, должно быть, новенький в городе. Да, ты друг Папируса? Я его брат. Он знал, что новенький был монстром-растением, учитывая то, что сказал Папирус, но он не ожидал увидеть настоящий цветок. Не то, чтобы Папирус много знал о растениях — и, честно говоря, Санс тоже — и с точки зрения многих монстров, слова «растение» и «цветок» были практически взаимозаменяемы. Корнеплодные монстры-растения, такие как Вегетоиды, процветали под землей, но Санс всегда слышал, что большинство более цветочных монстров вымерли вскоре после создания барьера. Возможно, некоторые из них уцелели. А этот ребенок был золотым цветком, который славился своей живучестью. — Ох! Приветик! — Цветок весело улыбнулся ему. — Ты ведь Санс! Он рассказывал о тебе. Санс прислонился к дверному косяку и ухмыльнулся. — Хех, надеюсь, только хорошее. Папс на своем посту. Это дальше по главной дороге от Сноудина. Довольно далеко, но ты точно заметишь. — А, ясно. — Листья цветка слегка поникли, но улыбка осталась на месте. — Я надеялся увидеть его до того, как он уйдет. Но, может, я навещу его. Как… ты к этому относишься? Мне бы не хотелось прерывать его на работе. Санс усмехнулся. — Нее, он будет рад визиту на работе. Тебе обязательно нужно навестить его. — Хорошо, так и сделаю! Я всегда хотел увидеть его сторожевой пост — это звучало довольно круто. Спасибо, Санс! — Не за что, малой. Рад, что у моего бро появился новый друг. Хех, надеюсь, ничто не пресечет на корню вашу дружбу. Цветок с полсекунды тупо смотрел на него. — А. Это шутка! Да, я понял. Это было смешно. Он не выглядел, будто ему было смешно, но Санс привык к такой реакции. Он только пожал плечами. — Хех. Что ж, думаю, мы еще увидимся. О, эй. Как тебя зовут? Диззи и Панки не узнали имени ребенка, а Папирус не упомянул об этом. По крайней мере, Санс этого не помнил. — Ах, точно! Боже, где мои манеры? — Цветок смущенно потер лепестки одним из своих листьев. — Меня зовут Азриэль. Санс наклонил голову и приподнял надбровную дугу. Он знал это имя. Он читал это имя во множестве учебников по истории монстров еще в школе. И никто никогда не называл своего ребенка в честь павшего принца, не после случившегося. Это всегда казалось неуважением к королевской семье. Может, соглашения об именах просто изменились? В конце концов, прошли десятилетия. — Азриэль? Как… принц? Улыбка на лице цветка мгновенно исчезла, оставив его полностью без эмоций. Перемена в его лице была… тревожной. — Хм, — сказал он. — Нет, полагаю, так не пойдет. Последовал толчок. — Хех. Что ж… — Санс замолчал, делая мысленную отметку. Ему придется заскочить в лабораторию, прежде чем он уйдет на весь день. — Думаю, мы еще увидимся. О, эй. Как тебя зовут? Диззи и Панки не узнали имени ребенка, а Папирус забыл упомянуть об этом. Или, может, Санс просто забыл. — Ах, точно! Боже, где мои манеры? — Цветок смущенно потер лепестки одним из своих листьев. — Можешь звать меня Аззи! Санс кивнул. — Очень приятно познакомиться, Аззи. Передавай привет Папирусу, ладно? — Обязательно! Я тоже рад знакомству, Санс! Аззи весело улыбнулся и начал погружаться обратно под землю. — Надеюсь, мы сможем стать друзьями!