i want my kisses back from you

Когда Сан однажды утром врывается в квартиру к другу с криками: «Я хочу нарисовать тебя!!», Уён даже не удивляется. Как тот самый мем с котом - «Disappointed but not surprised*». Вот Уён тоже разочарован, но не удивлен. Ни для кого не будет сюрпризом, что едва проснувшийся Чон, конечно же, по традиции отправляет Сана в пеший эротический тур на три буквы, и только потом, с трудом разлепив глаза, соглашается. Сан не рисовал уже очень давно, потеряв вдохновение, и если сейчас он согласен и даже сам хочет, отказываться нельзя. Даже если придется высидеть несколько часов в одной позе. Позировать кому-то больше пятнадцати минут для Уёна оказывается бóльшим испытанием, чем он предполагал. Он и так-то не слыл самым усидчивым, скорее, совсем наоборот, да еще к тому же и художник ему попался особенный. Любому другому он, может быть, и высидел два часа в одном положении, но... Это Сан. Это не просто какой-то незнакомый художник, это Сан, и Уён не может держать серьезное лицо рядом с ним. Ведь Чхве мило хмурится, когда штрих получается не таким, как нужно. Ведь у него залегает морщинка на переносице, когда он сдвигает брови, сосредоточившись. Ведь он смешно щурится, рассматривая то рисунок, то Уёна, и высовывает кончик языка, старательно что-то стирая. И Чон соврет, если скажет, что может не улыбаться, разглядывая его. – Смотри в сторону, а не на меня, дурачье! - в очередной раз возмущается Сан, отвлекаясь от работы. - Я тебя даже набросать не могу, а прошло уже больше часа, Чон Уён, я тебя умоляю! Уён обещает, что это последний раз, но они оба знают, что это не так. Он снова поворачивается на Сана, Чхве снова возмущается, скрывая смех в собственных глазах, а Уён открыто смеется, ведь дразнить Сана любит так же сильно, как смотреть на его смех. Сан смеется так сильно, что глаза его становятся темными щелочками, а его громкий заливистый хохот отражается от стен комнаты. В какой-то момент он даже роняет кисточку, которая обрызгивает каплями розовой краски белую футболку парня (ту самую, которую когда-то ему дал Уён, потому что Чхве промок, а потом к законному владельцу она так и не вернулась). На ней остаются розовые пятна, и Уён, как ни старался, не может сдержать свой порыв испортить футболку еще больше. Мольберт еле отставляется подальше, чтобы не испортить почти готовый рисунок, но вот что происходит дальше... Черт, порой кажется, что им не больше двадцати, а не больше семи лет. Ведь сейчас Уён берет несколькими пальцами краску с палитры и проводит испачканными пальцами по футболке Сана. Чхве не остается в долгу, и краска очень быстро оказывается на кремовом свитере Чона. Сану остается только благодарить богов, что краски в этот раз он купил дешевые, потому что очень быстро все они оказываются не на палитре, а на одежде парней. Они шуточно дерутся, обмазывая друг друга краской, и уже через пару минут попросту катаются по полу, все полностью измазанные в краске, с громким хохотом пытаясь испачкать друг друга все больше и больше. – Я победил. - выдыхает Уён, оказавшись в конце концов сидящим почти что верхом на животе Сана и прижимая смеющегося друга к полу. - Сдавайся! – Х-хорошо, сдаюсь. - еле-еле произносит Чхве, пытаясь восстановить дыхание, и поднимает руки вверх в защитном жесте. - Ты победил. – То-то же! - Уён ухмыляется, все еще не обращая внимания, в каком неудобном и неловком положении они находятся. А вот Сан, кажется, понимает. Осознание позы, в которой они сейчас, отражается на его лице, пока он судорожно пытается придумать, что с этим сделать. Сердце и душа громко кричат ему сделать с этим уже что-нибудь, а мозг говорит аккуратно изменить позу. К счастью или к сожалению, Сан перестал слушать мозг в тот момент, когда начал дружить с Чон Уёном. – Сан? - оказывается, Уён все это время что-то говорил, а Сан совсем его не слышал, задумавшись. Но, вернувшись в реальность, Сан только убеждается в своем мимолетном решении и позволяет своему внезапному желанию овладеть им. И когда в следующую секунду Сан приподнимается на локтях, и их губы встречаются, Чхве убеждается, что это было самым правильным решением из всех. Их поцелуй горьковатый от краски, что осталась на их лице. Он похож на сладкую вату со вкусом грейпфрута, сладкий, но горьковатый, как грейпфрут с сахаром. Уёну кажется, что внутри него распускается сад из ярких цветов, цветов любви, а боль от невзаимных чувств осыпается пеплом его давно остывших слез. Этот поцелуй значит что-то для Сана, но для Уёна он значит гораздо больше. Гораздо больше просто потому, что именно он съедает все тревоги и волнения, ведь если Сан поцеловал его сам, значит у него все еще есть надежда. Надежда на их общее счастье.